Текст книги "История и фэнтези. По следам героев «Игры Престолов»"

Как это напоминает Оленну Тирелл, которая смирилась со стремлением своего сына сделать внучку Маргери королевой и стала помогать ему, личности женихов значения не имели: Ренли Баратеон, Джоффри Баратеон или Томмен Баратеон – какая разница! Графиня же Шрюсбери своими руками создала брак, произведший на свет внучку, которая (при желании английской королевы) могла бы стать наследницей английского престола.

Начиная с 1575-го года отношения между графом и графиней существенно ухудшились, к 1577-му году обстановка обострилась настолько, что они стали встречаться всё реже, а с 1580-го года стали жить отдельно постоянно. Письма Шрюсбери полны жалоб на нехватку денег и обид на членов своей семьи. Графа раздражало, что его сын Гилберт, наследник титула с 1582-го года после смерти старшего брата, женатый на дочери графини, проводил слишком много времени в обществе своего шурина – Чарльза Кавэндиша, с которым он вместе жил и учился дома и в Оксфорде после брака их родителей. Начиная с 1580-го года, граф Шрюсбери прекратил платить деньги на содержание своей жене, которые он обязан был выплачивать согласно их брачному договору. Вероятно, он считал, что его супруга достаточно богата и не нуждается в этих деньгах. У него были некоторые основания для таких взглядов. В 1571-м году графиня Шрюсбери одолжила своему брату Джеймсу денег под залог их родительского поместья Хардвик. Когда Джеймс Хардвик умер в 1582-м году, поместье со старым домом было конфисковано за долги, а основным кредитором была Елизавета, графиня Шрюсбери. С момента смерти брата она пыталась откупить родительское поместье у казначейства, что ей удалось лишь в 1584-м году за 9500 фунтов стерлингов.

Легко понять, что точка зрения графини не совпадала с мнением её мужа. Она была вынуждена обратиться за помощью к королеве и наиболее могущественным фигурам двора, графу Лейстеру и лорду Бёрли. Все трое пытались помирить графа с женой, но Шрюсбери не поддавался на уговоры: есть подозрения, что, начиная с 1580-х годов он начал проявлять признаки психического заболевания, симптомами которого были развивающаяся скупость и мания преследования. Ситуацию не улучшало то, что Мария Стюарт активно пыталась стравливать супругов в надежде, что она что-то выгадает, пока её тюремщики будут разбираться между собой. В итоге, дело о неуплате содержания дошло до официальных разборок в специально созданной для этого комиссии. Граф предоставил на рассмотрение трёх лордов свои жалобы, упирая на то, что с земель жены он получает всего 500 фунтов годового дохода, и поэтому не видит причин, по которым он должен давать жене 800 фунтов в год. Графиня предоставила огромное количество документов, обосновывающих свои претензии от контрактов до договоров, от писем до бухгалтерских счетов. После нескольких месяцев тщательных разбирательств комиссия постановила, что граф должен передать графине земли назад в её пользование, также он должен выдавать графине ежегодно по 800 фунтов, и покрыть недоплаты за прошедшее время в размере 2000 фунтов. Одновременно суд обязал графиню, получающую свои земли обратно, выплачивать графу пресловутые 500 фунтов в год. Граф был в ярости, он считал себя несправедливо обиженным и оскорблённым своей коварной женой; однако лорды комиссии не разделяли его точку зрения.[336]336
  Граф попался в собственную западню, когда он говорил, что получает с земель жены только 500 фунтов ренты годовых, он существенно преуменьшил: позже граф жаловался, что решение суда лишило его добрых 2000 годового дохода.


[Закрыть] Шрюсбери только усугубил свою ситуацию, продолжая удерживать деньги, положенные его жене по контракту. Графиня обратилась к королеве повторно, решение комиссии было подтверждено, в присутствии королевы сторонами был подписан соответствующий документ, в случае нарушения которого граф был обязан уплатить 20000 фунтов штрафа.

В 1584-м году королева и её министры, наконец-то, решили освободить супругов от тяжелой обязанности содержать под стражей шотландскую королеву Марию Срюарт.[337]337
  Она была переведена под надзор другого знатного тюремщика, что закончилось весьма плачевно для Марии: её очередные письма к католическим сторонникам были перехвачены. Делу был дан ход, она была обвинена в участии в заговоре, целью которого было убийство королевы Елизаветы и воцарение Марии Стюарт на английском престоле. Суд из представителей английской знати, включая графа Шрюсбери, признал Марию виновной и приговорил её к смертной казни. Граф пытался уклониться от участия в этом суде, но Лейстер объяснил своему дальнему родственнику, что его отсутствие будет неверно понято королевой Елизаветой. Шрюсбери не только пришлось участвовать в суде и подписать его приговор, он был одним из трёх лордом, которые должны были сообщить Марии о приговоре и присутствовать при его исполнении. Эта казнь произвела на графа тяжелейшее впечатление.


[Закрыть] Психическое здоровье Шрюсбери продолжало ухудшаться. Это было ясно всем окружающим, включая королеву и её министров. Граф умер в 1590-в году, оставив свою вдову богатейшей женщиной Англии после королевы. К ней вернулись не только все её собственные земли, но теперь и её зять, Гилберт, должен был выплачивать ей положенную вдовью долю. Вспомним, что Оленна Тирелл везде путешествует с сундучком золотых монет старой чеканки, так как они легче современных: при заключении ею контрактов на услуги оговаривается число монет, а не вес золота, поэтому Оленна всегда оказывалась в выигрыше. Именно в том же обвинял жену граф Шрюсбери.

Овдовев графиня начала новый амбициозный строительный проект под названием Хардвик-холл. Дом был построен между 1590 и 1597 годами. Он представлял собой эффектное трехэтажное строение, где каждый последующий этаж – выше предыдущего. Дом отличался значительным количеством больших окон, в результате чего за ним закрепилось двустишие: «Хардвик холл – сплошные окна без стен».[338]338
“Hardwick Hall —All glass and no wall.”

[Закрыть] В конце XVI века это сооружение было образцом возможной роскоши и комфорта для его обитателей. Елизавета никогда не забывала, что у неё имеются три сына и намеревалась оставить по дому с поместьем каждому из них. Чатсворт-холл, строительство которого было начато со вторым мужем, перешёл к их старшему, «плохому» сыну – Генри Кавэндишу. Хардвик-холл был оставлен второму, Уильяму.[339]339
  Графиня разделила своё огромное состояние между своими детьми, однако Генри Кавэндишу было мало денег, полученных по наследству, поэтому он продал за 10000 фунтов стерлингов Чатсворт своему брату, Уильяму. Интересно, что после смерти Генри без законного потомства в 1616-м году всё, что у него оставалось унаследовал брат Уильям, в руках которого, таким образом оказались оба, построенных их матерью дома. Именно дом Чатсворт – является основной резиденцией его потомков герцогов Девонширских. Из всех детей графини только Генри Кавэндиш отличался неблагодарностью, остальные дети и внуки (кроме Арбеллы) высоко ценили её заботу об их благополучии.


[Закрыть] Третий сын, Чарльз, получил поместье Саттон-курт в графстве Сомерсет, бывшее когда-то поместьем семьи третьего мужа Елизаветы, Сент-Лоу.

Вдовствующую графиню занимало не только строительство, она также отвечала за воспитание своей осиротевшей внучки, Арбеллы Стюарт. По мере её взросления Арбеллу иногда приглашали ко двору Елизаветы Тюдор; графиня Шрюсбери не переставала надеяться, что королева Елизавета выберет именно её в наследницы престола, поэтому не давала внучке заключить брак, могущий рассердить королеву. И до 1592-го года такая возможность была вполне реальной, но Бёрли удалось убедить королеву Елизавету, что шотландский король, двоюродный брат Арбеллы, – более подходящий кандидат в наследники. Однако даже определившись с престолонаследием королева не давала разрешения на брак Арбеллы, хотя переговоры о её замужестве велись как с заграничными принцами, так и с английскими вельможами. В последние годы правления королевы Елизаветы Арбелла, фактически, была пленницей в поместье бабушки, опасавшейся, что внучка сбежит и выйдет замуж за какого-нибудь неподходящего претендента; старший сын графини, Генри Кавэндиш, попытался силой освободить племянницу, но ему это не удалось. У Мартина близкие отношения между собой свойственны и внукам Оленны – Уилласу, Лорасу и Маргери, что вообще-то было не очень типично для средневековья.

Вдовствующая графиня Шрюсбери не раз просила королеву забрать от неё Арбеллу и поместить её под надзор кого-нибудь помоложе. Позже новый король придерживался той же политики, что и покойная королева – он принимал Арбеллу при дворе, был благосклонен к ней, пожаловал по её просьбе баронский титул её дяде, Уильяму Кавэндишу, но не позволял ей вступать в брак. К моменту своей смерти вдовствующая графиня Шрюсбери была настолько разочарована во внучке, что вычеркнула её из своего завещания. Елизавета умерла 13 февраля 1608 года, в возрасте 81 года, среди её потомков числится несколько графских и герцогских фамилий, а также современная английская королевская семья (начиная с королевы-матери).[340]340
  Итак, графиня Шрюсбери, сама того не желая, фактически погубила Арбеллу, свою внучку. Но, задумаемся, много ли шансов дотянуть до конца саги у Маргери? Ставлю 1 против 10, что она доживет до конца истории. (Прим. K.K.)


[Закрыть]

Если коротко суммировать ошибочный взгляд на Бесс из Хардвика, то получается следующая картина. Её обвиняли в отравлении 1-го и 3-го мужа, хотя она была абсолютно невиновна в обоих случаях. Ей ставили в вину финансовый выигрыш от смертей всех своих четырёх мужей. Ей удалось сколотить огромное состояние и подняться из провинциальной дворянской семьи до положения графини. Считалось, что Елизавета была безжалостна в заключении браков своих детей: они всегда шли на пользу её дочерям и сыновьям, но далеко не всегда на пользу их супругам. При этом графиня пользовалась благосклонностью королевы Елизаветы Тюдор, которая никогда не сомневалась в преданности себе графини Шрюсбери. Когда надо было, то старая графиня сыграла роль тюремщицы при собственной внучке. Да, ей не удалось посадить внучку Арбеллу Стюарт на престол, хотя она предлагала её королеве Елизавете в качестве альтернативной Джеймсу кандидатуры, но её многократная правнучка Елизавета Виндзор – царствует с 1952 года по сей день.

Что же рассказывает в книгах Дж. Мартин об Оленне Тирелл? Сейчас это старушка невысокого роста, высохшая, похожая на куклу с белыми волосами и мягкими, покрытыми коричневыми пятнами руками. Несмотря на преклонный возраст, у нее ясный ум и стальная воля, а также чрезвычайно колкая и агрессивная манера общения – за глаза мать Мейса называют Королевой Шипов. Письма графа Шрюсбери к королеве и вельможам двора были полны жалоб на острый язычок его жены, Елизаветы. Леди Оленна родилась в семье Редвинов и была помолвлена с кем-то из Таргариенов, но сама организовала расторжение своей помолвки и брак с Лютором Тиреллом, правителем Простора. У Лютора и Оленны родился сын, Мейс, который после гибели отца на соколиной охоте стал правителем Простора. Хотя Оленна иногда называет своего покойного мужа болваном и олухом, она любила его и тяжело пережила его смерть. Она прибыла в Королевскую Гавань, чтобы присутствовать на свадьбе своей внучки Маргери и короля Джоффри Баратеона. Оленна считает его сына полным дураком и не одобряет его план выдать дочь замуж за короля, особенно Джоффри. Она желает своей внучке счастья, а не короны любой ценой. Для неё немаловажно, как муж-король будет вести себя по отношении к Маргери. Поскольку Оленна провозглашает, что «слово Тирелла стоит дороже, чем всё золото под Бобровым Утёсом»,[341]341
  Мартин Дж. Р.Р. Буря мечей: Буря мечей. Пир стервятников. М., 2015. С. 63.


[Закрыть] то у неё остаётся только один способ вырвать внучку из неласковых объятий юного короля – отравить его во время свадебного пира. Таким образом, Маргери стала королевой, а Джоффри скончался в мучениях до того, как смог прикоснуться к ней пальцем.[342]342
  В сериале убийство Джоффри абсолютно бессмысленно: Маргери крутит им, как хочет.


[Закрыть] Отец юной дважды вдовы немедленно организует новый брак для дочери, в этот раз с маленьким Томменом, против которого никто ничего возразить не мог – Томмен, в отличие от старшего брата, добрый и ласковый мальчик. Леди Оленна попыталась скрепить узами брака Сансу Старк и своего внука Уилласа, но тут вмешался Бейлиш, и этому плану не суждено было осуществиться, хотя он сулил огромные доходы для Тиреллов: все же считают, что все братья Сансы погибли, и тогда она – единственная наследница всех земель и богатств Старков. Леди Оленна со всей семьей приняла участие в похоронах лорда Тайвина Ланнистера и бракосочетании Маргери и Томмена, затем она вернулась в Хайгарден. Согласно сведениям, полученным вдовствующей королевой Серсеей, Оленна Тирелл всегда путешествует с сундучком монет в своей карете, это золотые монеты старой чеканки, до Таргариеновского завоевания. «Если какой-нибудь торговец будет настолько глуп, что назовёт цену в золотых монетах, она платит ему „руками Хайгардена“, каждая из которых весит половину одной из наших „драконов“. Какой купец посмеет жаловаться на то, что его обманула леди-мать Мэйса Тирелла?».[343]343
  Мартин Дж. Р. Р. Буря мечей: Мартин Дж. Р. Р. Буря мечей. Пир стервятников. М., 2015. С. 899.


[Закрыть] Таким образом, Оленна знает цену деньгам и старается всегда остаться в прибыли. В том же самом обвиняли и Елизавету Шрюсбери.

Если предположить, что Мартин верит в образ, созданный недоброжелателями графини Шрюсбери, то Оленна Тирелл, практически, списана с него: остра на язык; купается в деньгах и всегда хочет иметь их побольше, вытягивая их всеми правдами и неправдами; стремится обеспечить выгодные браки для своих детей и внуков; умудряется всегда повернуть дело в свою пользу; оставляет за собой последнее слово; постоянно делает так, как хочет, и королевская воля ей не указ.

Евнух Варне – лорд-шпион, член малого королевского совета. Профессия Вариса и его положение не дают историкам большого выбора в вопросе, кто мог быть прообразом Вариса. Только в Тайном совете королевы Елизаветы Тюдор был человек, чьей обязанностью было создать сеть иностранных шпионов, добывающих информацию, помогавшую королеве и её министрам проводить «правильную» для Англии и королевы внешнюю политику. Этим человеком был сэр Фрэнсис Уолсингэм (1532–1590). Уолсингэм не избежал традиционного для Дж. Мартина подхода к историческим личностям: использование слухов и негативного взгляда на человека, когда правда никого не интересует! В данной ситуации, вероятно, особую роль играют религиозные взгляды самого Мартина, который признаёт себя бывшим католиком. А именно католическая традиция видит Уолсингэма коварной фигурой в стиле Маккиавелли. К пятой книге «Песни» фигура Вариса вырисовывается именно в таком ключе.

Уолсингэм не мог похвастаться особо древним дворянским происхождением, он родился в семье потомков торговцем вином, которые к началу XV века разбогатели настолько, что купили поместье в Кенте. Его отец, Уильям Уолсингэм, уже был успешный лондонский адвокат, а дядя – сэр Эдмунд Уолсингэм – был лейтенантом лондонского Тауэра. Его мать, Джойс, происходила из семейства Дени (её отец был придворным Генриха VIII, а брат – главным джентльменом опочивальни короля). После смерти первого мужа, Джойс немедленно вышла замуж за деверя Мэри Болейн (любовницы Генриха VIII и сестры королевы Анны Болейн). Семья Уолсингэма была, безусловно, дворянского происхождения, но не отличалась особой знатностью и богатством, хотя у неё имелись связи при дворе. Молодой Фрэнсис вырос в доме отчима и учился в Королевском колледже в Кэмбридже, где он не мог не познакомиться с зятем провоста колледжа, Вильямом Сесилом. После окончания университета Уолсингэм путешествовал год или два по континентальной Европе, вернулся в Англию в 1552 и начал учёбу в коллегии адвокатов. Поскольку Уолсингэм был убеждённый протестант, то он вынужден был покинуть Англию при вступлении на престол католической королевы Марии Тюдор. Он продолжил учёбу в университетах Базеля и Падуи. Можно предположить, что семь лет, проведённые в Европе в 1550-е годы, заложили основу шпионской сети Уолсингэма, подобно тому, как и Варне создал свою сеть шпионов в бытность свою в Пентосе, а позже с успехом руководил ею из Вестероса.

После вступления на престол протестантской королевы Елизаветы Тюдор Уолсингэм вернулся в Англию, как и многие другие состоятельные эмигранты-протестанты. Он был избран членом парламента и пытался найти при английском дворе поддержку французским гугенотам, наладив близкие рабочие отношения с бывшим послом во Франции. В 1562 году Уолсингэм женился на Анне Барн, дочери лондонского мэра сэра Джорджа Варна и вдове торговца вином Александра Карлайла. Этот брак оказался бездетным, но, умирая, жена завещала ему своё состояние и оставила на его попечение сына от первого брака. В 1556 году он женился вторым браком на Урсуле Сент-Барб, вдове сэра Ричарда Ворсли, которой муж завещал свои поместья на острове Уайт в пожизненное владение. В следующем году жена родила ему дочку, Фрэнсис. В том же 1567 году оба сына Урсулы от предыдущего брака погибли во время неосторожного обращения с порохом в поместье их покойного отца. Брат покойного мужа, деверь Урсулы, попытался отсудить поместья обратно, однако Уолсингэм показал свои способности, выиграв процесс и оставив поместья Ворсли за своей семьёй на время жизни своей супруги (до 1602 года). Это не прибавило Уолсингэму популярности. Не надо забывать, что и большинство придворных Вестероса из-за его профессии относится к Варису с едва сдерживаемым отвращением.

После возвращения в Англию Уолсингэм почти постоянно находился при дворе, помогая сэру Вильяму Сесилу в исполнении его обязанностей. Он сосредоточился на вопросах безопасности государства и королевы. Он также снабжал государственного секретаря информацией из своих зарубежных источников. В 1570 году Уолсингэм был отправлен во Францию вести переговоры с французским двором в пользу французских гугенотов, с 1571 года он был назначен послом Англии во Франции и присутствовал в столице во время Варфоломеевской ночи: его дом был островком, где удалось спастись как английским путешественникам, так и французским гугенотам. В апреле 1573 года он вернулся обратно в Англию, показав себя компетентным чиновником, которому королева и Сесил могли доверять, поэтому в декабре он был включён в состав Тайного совета и назначен одним из двух главных секретарей королевы. С 1576 года Уолсингэм один занимал эту должность, через его руки проходила вся королевская переписка, он контролировал, список вопросов, ставившихся на повестку дня Тайного совета, таким образом, он обладал значительным влиянием на английскую внутреннюю и внешнюю политику. Точно такое же влияние на политику Вестероса оказывает Варне за счёт того, что он является единственным источником точной зарубежной и внутренней информации при дворе, умело дозирующим её и, тем самым, контролирующим повестку дня королевского Малого совета.

Уолсингэм, как и граф Лейстер, был сторонником активной внешней политики: он считал, что английский флот должен использоваться для обнаружения новых путей для международной торговли; он настаивал, что надо помогать единоверцам; помогал сформулировать внешнюю политику в отношении Испании, Нидерландов, Шотландии, Ирландии и Франции, участвовал в нескольких дипломатических миссиях. Именно Уолсингэм был одним из сторонников успешного плавания Фрэнсиса Дрейка 1578–1581 вокруг света. Его политические взгляды сблизили его с Лейстером настолько, что в 1583 году эти две крупные фигуры елизаветинского двора организовали брак между дочерью секретаря, Фрэнсис Уолсингэм,[344]344
  Просьба не путать имена отца и дочери, в английской орфографии они отличаются одной буквой: Sir Francis Walisngham and Lady Frances Walsingham.


[Закрыть]и старшим племянником графа – сэром Филипом Сидни, несмотря на королевское недовольство. В 1585 году у четы родилась дочь, Елизавета, чьей крёстной матерью стала королева, а крёстным отцом – граф Лейстер. К сожалению, в следующем году Филип Сидни погиб во время экспедиции своего дяди в Нидерланды: Уолсингэму и Лейстеру, наконец-то, удалось уговорить королеву послать экспедиционный корпус на помощь голландцам. Занимая ряд важных должностей, Уолсингэм смог сколотить немалое состояние (он получил от королевы земли, право на экспорт тканей и право взимать пошлины в северных и западных английских портах); однако у него были и большие расходы на оплату работы своих шпионов. Можно предположить, что близость к королеве позволила ему уговорить её оплатить часть этих расходов. Однако это не так – королева Елизавета Тюдор испытывала личную неприязнь к Уолсингэму, хотя она и ценила его таланты и не сомневалась в его честности и преданности. Периодически королева позволяла себе бросить в него тапочком или сказать ему, что «от него нет никакой пользы, кроме защиты еретиков».[345]345
  Calendar of State Papers, Spain, 1568-79, ed. M. A.S. Hume. London, 1894. Vol. 2.P. 704.


[Закрыть]Личная неприязнь не мешала королеве работать вместе с Уолсингэмом более 20 лет. В письме Лейстеру Уолсингэм признавал, что королева отказалась бы от его услуг, если бы она могла без них обойтись.

С первых дней при дворе сэр Френсис показал себя человеком, способным доставлять королеве необходимую ей информацию из-за границы. Любой государственный секретарь старался иметь свою сеть контактов внутри страны и за рубежом. Уолсингэм подошел к решению этой задачи очень серьезно: он не только поддерживал переписку со своими старыми знакомыми за границей, часть из которых жили в католических странах при дворах монархов, враждебных Елизавете Тюдор, но и начал создавать сеть шпионов, которых он внедрял в интересующие его места и чью работу он зачастую оплачивал из собственного кармана. В Европе XVI века его сеть контактов и шпионов не знала себе равных: он узнал о готовящемся нападении испанского флота (Непобедимой Армады) задолго до того, как она была собрана. На случай вторжения Уолсингэм организовал модернизацию оборонных сооружений порта Дувр и лично нанял и вооружил отряд в 250 человек. К моменту, когда армада вышла в море, Уолсингэму удалось изрядно разрушить планы испанцев, организовав рейд Фрэнсиса Дрейка на испанскую базу в Кадисе, где скапливались запасы для снабжения экспедиции. По его приказу английский посол в Турции пытался убедить султана напасть на испанцев в море – турок убедить не удалось, но испанцам, знавшим о переговорах, нервы потрепали изрядно. Деятельность Уолсингэма была высоко оценена командующим флотом лордом Генри Сеймуром, который написал секретарю после победы над Армадой: «Вы своим пером сражались намного больше, чем часть нашего флота сражалась с неприятелем».[346]346
  Cooper J., The Queen’s Agent: Francis Walsingham at the Court of Elizabeth I. London: Faber & Faber, 2011. P. 317.


[Закрыть] Активность Уолсингэма по созданию и эксплуатации разветвлённой сети шпионов идентична деятельности Вариса, фактически, оба они главы одновременно разведки и контрразведки своих монархов.

Уолсингэм видел основной целью своей деятельности защиту протестантизма в Англии и в Европе, частью этой задачи была охрана жизни и безопасности королевы Елизаветы Тюдор. Он был непревзойдённым мастером по сбору информации о заговорах против неё. Католические сторонники шотландской королевы Марии Стюарт не напрасно обвиняли его в том, что он расставил на неё сети, и она попала в ловушку. Именно Уолсингэм был инициатором закона «об охране персоны королевы», принятого парламентом в 1585 году, в котором устанавливались юридические основания, согласно которым любой претендент на престол, замешанный в заговоре против королевы подлежал суду. После этого Мария Стюарт была переведена под опеку сэра Амиаса Полета, близкого друга Уолсингэма, который приказал своему другу вскрывать все письма, адресованные королеве и передавать их ей в таком виде. Полету также предписывалось пресечь все каналы, через которые шотландская королева могла бы передать свои письма в тайне. Через некоторое время, когда Уолсингэм счёл, что Мария Стюарт была достаточно раздражена невозможностью связаться со своими сторонниками, чтобы стать неосторожной, он организовал специальную ловушку. Шотландской королеве сообщили, что есть возможность тайно переслать её письма адресатам и их ответы ей внутри бочонков с пивом. Королеву заверили, что это был надёжный и безопасный канал. На самом деле все её шифры были уже давно разгаданы, а письма прочитывались агентами Уолсингэма, прежде чем быть переданными адресатам.

В июле 1586 года Энтони Бабингтон написал Марии Стюарт о готовящемся заговоре с целью освобождения её и убийства королевы Елизаветы. Мария высказала своё одобрение и санкционировала планы Бабингтона. После этого Уолсингэм арестовал Бабингтона и его заговорщиков, часть которых была казнена в сентябре 1586-го года. В октябре 1586-го года Мария Стюарт предстала перед судом на основании «закона об охране персоны королевы», Уолсингэм был одним из 36 судей (так же как Лейстер, Сесил и Шрюсбери). Когда Марии были представлены доказательства против неё, она не выдержала и показала пальцем на Уолсингэма со словами: «всё это работа месьё де Уолсингэм чтобы погубить меня», на что он ответил: «Бог – мой свидетель, в том, что как частное лицо я не сделал ничего недостойного для порядочного человека, а как государственный секретарь – ничего несовместного с моими обязанностями».[347]347
  Hutchinson R., Elizabeth’s Spy Master: Francis Walsingham and the Secret War that Saved England. London, Weidenfeld & Nicolson, 2007. P. 164–165.


[Закрыть] Мария Стюарт были признана виновной и судьи, включая Уолсингэма, вынесли ей смертный приговор.[348]348
  Ibid. P. 169.


[Закрыть] Теперь дело было за Елизаветой Тюдор, которая не спешила подписывать ордер на казнь Марии Стюарт, несмотря на давление со стороны Уолсингэма и Сесила.[349]349
  Ibid. P. 172.


[Закрыть]Уолсингэм даже написал своему другу Полету, прося его найти «какой-нибудь способ укоротить жизнь» Марии Стюарт, чтобы королеве не понадобилось принимать ответственность на себя.[350]350
  Ibid. P.181.


[Закрыть] Это предложение возмутило даже верного друга Полета, который гневно ответил: «Бог сохрани, чтобы я настолько затопил свою совесть или оставил такое огромное пятно на моём потомстве: пролить кровь незаконно и без ордера».[351]351
  Ibid. P. 182.


[Закрыть] Уолиснгэму ничего не оставалось, как организовать всё необходимое для официальной казни Марии Стюарт, ему удалось убедить королеву Елизавету подписать ордер на казнь только 1 февраля 1587 года, через четыре месяца после суда и вынесения приговора. Подписанный ордер она передала на хранение недавно назначенному младшему секретарю Уильяму Дэвисону, который немедленно передал его Сесилу. Сесил без ведома королевы созвал Тайный совет, который согласился привести приговор в исполнение, как только это будет возможно. Через неделю Мария была обезглавлена.[352]352
  Ibid. P. 201, 328.


[Закрыть]

Когда Елизавета услышала о казни родственницы, она заявила, что не санкционировала эти действия, и не предполагала, что Дэвисон отдаст кому-то ордер. Дэвисон был арестован и заточён в Тауэр на полтора года (его выпустили по приказу Сесила и Уолсингэма).[353]353
  Ibid. Р. 221–222.


[Закрыть]Единственный, кого почти не коснулся гнев королевы, был Уолсингэм, поскольку на время до и после казни пришлось обострение его давнего заболевания почек, которое в 1590-м году свело его в могилу.[354]354
  Ibid. Р. 196–202.


[Закрыть] Вся эта история о том, как элегантно Уолсингэм подставил Марию Стюарт, и насколько полезен он был Елизавете Тюдор, как разоблачитель заговоров против её особы, сродни воспоминаниям Джейме Ланнистера о том, что Эйрису Безумному везде мерещились изменники и предатели, а Варне «усердно указывал ему на тех, кого он пропустил».[355]355
  Мартин Дж. Р.Р. Буря мечей: Буря мечей. Пир стервятников. М., 2015. С. 334.


[Закрыть]

Начиная с 1571 года, Уолсингэм часто был нездоров, несколько раз уезжал в деревню лечиться; он жаловался на разные опухоли, головные боли, боли в желудке и спине, а также на сложности с мочеиспусканием. Среди возможных диагнозов были: рак яичек, камни в почках, инфекция мочетоков и диабет.[356]356
  Hutchinson, R. Op. cit. Р. 248–251.


[Закрыть] После смерти Уолсингэма его друзья пеняли, что он плохо вёл бухгалтерию, поэтому его долг короне оказался чересчур большим. На 1611-й год он оценивался в более чем 43000 фунтов; на ту же дату корона должна была ему 48000 фунтов, поэтому было принято решение сделать взаимозачёт долгов и закрыть дело. Поскольку престол занимал сын Марии Стюарт, казнённой с помощью Уолсингэма, а все его друзья при дворе были давно мертвы, его дочери пришлось удовлетвориться таким решением. Фрэнсис, дочъ Уолсингэма получала пожизненную ренту в 300 фунтов (что составляет около 86000 фунтов в ценах 2016 года),[357]357
  86000 фунтов – это очень высокий годовой доход, в Великобритании не взимается подоходный налог на заработках до 11500 фунтов в год; между 11500 и 43000 фунтов в год взимается 20 % подоходного налога; начиная с 43000 фунтов годового дохода взимается 40 % подоходного налога. Доход Фрэнсис подлежал бы в современной Англии максимальной налоговой ставке.


[Закрыть] она вышла вторым браком за 2-го графа Эссекса, а после его казни сочеталась третьим браком с Ричардом Де Бургом, графом Сент Олбанс и Кланрикард, с которым она прожила счастливо до своей смерти в 1633 году. Вдова Уолсингэма, леди Урсула продолжала жить в поместье мужа Барн Элмс со штатом прислуги до своей смерти в 1602 году.[358]358
  Hutchinson, R. Op. cit. Р. 253, 265–266.


[Закрыть] Умирая, Уолсингэм беспокоился о том, что недостаточно обеспечил свою семью и не до конца обезопасил Англию и её королеву. (Мало кто помнит, помимо историков, что за Непобедимой Армадой 1588 года последовали 2-я Армада в 1596 году и 3-я Армада – в 1597-м; все они закончились для Филиппа II так же неудачно, как и первая). У Вариса семьи, по понятной причине, нет, но его решение помочь Тириону Ланнистеру по просьбе его брата, Джейме, привело к тому, что ему пришлось бежать из Вестероса и руководить действиями молодого Эйегона/Гриффа издалека.

Что же мы знаем о Варисе? Он родился в Лисе,[359]359
  Мартин Дж. Р.Р. Игра престолов: Игра престолов. Битва королей. М., 2014. С. 179.


[Закрыть]одном из Вольных городов. Рано остался сиротой и вырос в бродячей труппе актеров, которая перемещалась между Вольными Городами и давала представления. В Мире какой-то колдун купил его у хозяина, чтобы оскопить и использовать отрезанные органы в колдовском обряде. После этого чародей выбросил его на улицу умирать, однако Варне проявил живучесть и выжил. Неудивительно, что с этого времени он возненавидел колдунов, магию и все, что с ней связано.[360]360
  Мартин Дж. Р.Р. Битва королей: Игра престолов. Битва королей. М., 2014. С. 945.


[Закрыть] Варне стал одним из лучших воров города, пока конкуренты не донесли на него. Тогда он бежал в Пентос, где сдружился с молодым головорезом-браво Иллирио Мопатисом. Вдвоём они создали интересную систему: Варне обворовывал других воров, а Иллирио возвращал вещи законным владельцам за плату. После того, как они подкопили денег, Варне начал натаскивать «мышек» (сирот, подобранных на улице) воровать секреты: письма, учетные книги, карты, не унося их с собой, а прочитывая, запоминая и оставляя на месте. Торговля чужими тайнами принесла Варису и Иллирио целое состояние, а слухи о шпионских талантах Вариса пересекли море и достигли ушей короля Эйериса II Безумного, который к этому времени стал конченым параноиком, не доверял никому, и очень хотел знать, что говорят за его спиной. Эйерис считал, что может положиться лишь на человека без семьи, друзей и связей в Вестеросе, поэтому предложил Варису поступить к себе на службу. Евнух согласился и использовал государственную казну для создания сети осведомителей, которых он называл «пташками» – костяк этой организации составляли такие же дети-шпионы, как и в Пентосе.

Вариса особенно не любят вестеросцы как иностранца и евнуха – его прозвали «Пауком». Данная война была спровоцирована Петиром Бейлишем, и для Вариса она началась немного рановато. Он планировал затеять схожую кровавую бойню, но немного позже – в его планы явно не входило убивать Роберта Баратеона, поэтому он предупредил Эддарда Старка о намерениях королевы Серсеи убить мужа. Однако, когда королева осуществила свою задумку, Варне сам помог дестабилизировать обстановку, подговорив Серсею и Джоффри избавиться от сэра Барристана Селми, фактически, подарив бесценного и верного слугу Дейенерис Таргариен. Он не предотвратил убийство Джоффри, не помог Тириону на суде, освободил обиженного карлика и фактически привёл его в покои отца: Варне, как отличный психолог, не мог не понимать, что сыновний визит закончится смертью Десницы Короля, способного навести порядок в государстве. По той же причине он убивает лорда Кивана Ланнистера – стабилизация смертельно опасна для выдвинутого им претендента на престол.

Внешность Вариса обманчива: это толстый, лысый и изнеженный на вид человек с мягкими белыми руками и гладким лицом. Он любит удобную одежду из дорогих тканей, а также мягкую обувь, позволяющую ходить почти бесшумно. Хотя манеры Вариса обходительны и подобострастны, но это маска – он мастер обмана и легко может менять свою внешность, походку и даже запах, чтобы остаться неузнанным. Обнаружение чужих тайн – призвание Вариса, его уникальные способности в их обнаружении создали ему репутацию всеведущего человека. Кроме обычных шпионов и доносчиков Варне руководит обширной сетью так называемых «маленьких пташек», действующих в самой Королевской Гавани, по всему королевству и даже за его пределами. На первый взгляд, складывается впечатление, что Варне верно служит тому, кто ему платит, однако наедине с некоторыми важными людьми он говорит о стремлении к порядку и миру в стране, выражая привязанность тем, кто работает на те же цели. Несмотря на это, он легко убивает или даёт умереть тем, кто может установить мир в Вестеросе слишком рано для его целей. Речи и действия этого персонажа противоречат друг другу: и не удивительно – в классические средние века мастеров разведки и контрразведки не существовало – они из другой эпохи. Именно поэтому в западной периодизации истории период правления Тюдоров и Стюартов выделяют в отдельный этап – ранняя новая история.