Текст книги "История и фэнтези. По следам героев «Игры Престолов»"

Так что же помешало Дени? Один ответ лежит на поверхности: она мнит себя королевой, а не революционеркой. Ее народная армия – только средство для достижения стратегической цели – завоевания престола в Вестеросе. На следующем этапе, ее войско должно встроиться в феодальную иерархию Семи королевств: наемники получат замки и земли (их в ходе войны освободиться очень много); Безупречные сменят Золотых плащей; вольноотпущенники разойдутся: кто в армию, кто получит землю, кто ремесленную мастерскую; дотракийцы… кстати, а что будет с дотракийцами? Ладно, пока их мало, они просто часть двора. Но Миэрин, как справедливо заметил Селми, – не Вестерос, как Дейенерис могла это не заметить?

Решение последнего вопроса уже не столь очевидно, и кроется оно в способе мышления Таргариен. Мы уже отмечали выше, что свобода для Дейенерис не только ценность, но и комплекс. Конечно, обидно, когда вместо традиционного родственного брака, тебя отдают какому-то дикарю в обмен на войско. Но этот случай не первый, как в Вестеросской, так и в земной истории. Чем лучше, с точки зрения византийцев, брак багрянородной царевны Анны и русского князя Владимира? В Вестеросе чуть позже нечто похожее проделал с Элис Карстарк Джон Сноу, правда, без корыстных намерений и по «обоюдному согласию». Так или иначе, Дени решила освобождать всех встречных, не задумываясь о последствиях. Все решения она принимала на основании убеждения, идеи, которая, как оказалась, не выдержала проверки практикой. Но это юную королеву не смутило, делая определенные уступки, которые постепенно превращали ее политику в свою полную противоположность, она продолжала проводить свою линию. Пока не оказалась замужем за Гиздаром зо Лораком и разрешила рабство в Астапоре и Юнкае.[425]425
  Мартин Дж. Р.Р. Танец с драконами. М., 2015. С. 401.


[Закрыть]

Практически неограниченные полномочия Дейенерис, как вдруг выяснилось, ничего не значили перед объективным ходом общественного процесса. Ее стальная воля и воля ее сподвижников сломана не была, она (как и политический курс) была согнута если не на 180° то на 135° точно.

Проиллюстрируем эту особенность мышления маленьким, но характерным примером. На Миэрин надвигается флот противника. Что делать? Строить свой:

«– Нас душит неприятельский флот, а вы толкуете о драконах, – ответила Дени. – Вы адмирал или нет?

– Адмирал без кораблей.

– Так постройте их.

– Корабли из кирпича не постоишь, а весь лес в окружности двадцати лиг рабовладельцы сожгли.

– Значит, поезжайте за двадцать две лиги. Я дам вам рабочих, повозки, мулов – все, что потребуется.

– Я моряк, а не кораблестроитель. Меня послали доставить ваше величество в Пентос, а вы привели нас сюда и разобрали мой „Садулеон“ на доски и гвозди…

Дени начала задумываться, не следует ли внести седого пентошийца в число ее трех изменников, но нет, он просто старик, утративший надежду когда-либо вернуться на родину».[426]426
  Там же. С. 333.


[Закрыть] Очевидно, что, если она хочет построить флот, надо искать мастеров-корабелов и подвозить лес. Скорее всего из этого ничего не выйдет: слишком далеко везти, но вдвойне глупо обвинять в измене того, кто не может ни построить корабли, ни организовать заготовку леса. Но когда человек в своем мышлении отталкивается не от реальности, а от воображаемого идеала, в подобных ситуациях он начинает искать изменников, которые его идеал предали. Без путеводной звезды человек не может свершить ни одно великое дело, но он должен помнить, что, во-первых, самой звезды достичь нельзя, а, во-вторых, что идет он по грешной и весьма неровной земле. Когда речь идет о перестройке общественных отношений, сверка идеала с реальностью должна происходить ежечасно: ситуация меняется стремительно. Все революции заканчиваются совсем не так, как предполагали те, кто их начинал!

Следствием ошибок стала нелепая свадьба Дени. «Кроличья королева не должна венчаться без длинных ушей».[427]427
  Там же. С. 400.


[Закрыть] Мысль о кроличьих ушах преследует ее в течение всего «миэринского» периода, тоже являясь своего рода, навязчивой идеей. Именно этот образ, согласуясь с идеальным образом справедливой королевы, толкает ее на многие необдуманные уступки. Автором метафоры является человек, прямо скажем, недалекий – Бурый Бен Пламм: «Бурый Бен Пламм, капитан Младших Сыновей, выразился короче: „Хочешь править кроликами – надень пару длинных ушей“».[428]428
  Там же. С. 40.


[Закрыть] Во-первых, наемник говорит исключительно о внешней форме (речь идет о ношении токара), а не о принципиальной политической линии. Во-вторых, он крупно ошибся: Дени правит не кроликами, а гарпиями, существами кровожадными, решительными и коварными. Бойня, которую устроили в городе «сыновья гарпии» только доказывает это. Видимо, немало людей отдали свои жизни под пытками, но убийства продолжаются, значит воли к свободе, как они ее понимают, им не занимать.

Но есть и третье, куда более важное обстоятельство: а может ли вообще быть дракон с кроличьими ушами? Или этот мутант живет только в воображении наивной Бурерожденной королевы? Здравый смысл подсказывает, что хищное огнедышащее чудовище плохо сочетается с травоядным длинноухим зверьком. Общее лишь то, что оба весьма похотливы. Однако, за маской кролика скрывается гарпия, которая, кстати, является очень дальним родственником дракона: их общий предок, согласно греческой мифологии, богиня Гея. Но сущность у них разная – драконы хтонические существа, а гарпии представляют воздушные стихии.[429]429
  Мифы народов мира. Т. 1. М., 1994. С. 266.


[Закрыть] Нет ничего удивительного, что они враждуют. Ранее мы разобрали политические и хозяйственные причины неудачи проекта Дейенерис, теперь настало время обсудить причины гораздо более глубокие и фундаментальные – исторические.

Дени не устает повторять, причем публично, что она «от крови дракона». Вполне реальные драконы зримо подтверждают, что это не пустое хвастовство, а титул Неопалимая свидетельствует о связи королевы с магией Древней Валирии. Однако у гискарцев был большой опыт «общения» с погибшей империей: «В преданиях сохранились пять великих войн между Старым Гирсом и Валирией, каждая из коих заканчивалась победой Республики. Во время последней из них валирийцы позаботились о том, чтобы шестой не случилось. Древние кирпичные стены Старого Гирса, воздвигнутые еще Гразданом Великим, пали; драконий огонь пожрал пирамиды, храмы и дома горожан, поля засеяли известью, солью и черепами. Одни гискарцы погибли сразу, другие стали рабами завоевателей. Со временем они забыли родной язык и говорили только на валирийском».[430]430
  Мартин Дж. Р. Р. и др. Мир льда и пламени. М., 2016. С. 21–22.


[Закрыть]

Итак, ждать добра от Дени и ее драконов им, видимо, не приходится. Есть робкая надежда сплавить ее (зачем-то) в Вестерос, но, когда эта надежда начинает таять, отношение к прекрасной королеве и ее несколько менее прекрасным зверюшкам сразу меняется, что и озвучивает прямым текстом Ксаро: «В младенческом возрасте твои драконы были диковинкой. Взрослые чудовища – это смерть, разрушение, занесенный над миром огненный меч, – Ксаро вытер слезы.

Надо было мне убить тебя еще в Кварте».[431]431
  Мартин Дж. Р.Р. Танец с драконами. М., 2015. С. 187.


[Закрыть] Примерно того же мнения придерживаются и рабовладельцы Залива, которые уже испытали на своей шкуре горячее дыхание драконов: «Юнкай боится королевы, ее Безупречных, ее драконов. В этом краю драконы водились издавна, и Юрхаз зо Юнзак с Гиздаром знали их историю назубок».[432]432
  Там же. С. 605.


[Закрыть] То есть они обладают тем знанием, которого так не достает ни Бену Пламму, ни Дени. «Скрещивание» дракона с кроликом (гарпией) несет не мир Миэрину, а смерть дракону. Причем это не зависит от воли Дейенерис или Гиздара, вместо них могут быть совсем другие люди, таково объективное развитие процесса. После исчезновения Дени и ареста Гиздара жрица Галацца Галар предельно четко формулирует эту позицию: «Юнкай боится этих исчадий ада не без причины. Наша история повествует о бедствиях, которые претерпел Старый Гире от драконовластных лордов Валирии. Даже наша светлейшая Дейенерис, именующая себя [sic! – К. К.] Матерью Драконов, не избежала их злобы – мы все видели, как она превратилась в живой факел там, на арене… Королева мертва, да ниспошлют ей боги вечный покой. – За вуалью блеснули слезы. – Пусть умрут и ее драконы».[433]433
  Там же. С. 750.


[Закрыть]

Дени этого не учитывает и идет за миражом, созданным ее фантазией. Без идеи, проекта, нельзя построить ни дом, ни государство, но эта идея никогда не будет соответствовать действительности на все 100 %, и менять придется не только реальность, но и проект. Доктринер и фанатик гибнут первыми, оппортунисты и капитулянты – после них. Если бы не Дрогон, Таргариен вряд ли пережила бы свою свадьбу. Только правильно понятая практика, быстрая и точная реакция на развитие процесса могут помочь в такой ситуации. Затем туда и направлен Тирион.

Но разрешит ли это проблему? Сама Дейенерис поклоняется Семерым, но постоянно апеллирует к магии Древней Валирии, которая, мягко скажем, не очень хорошо сочетается с религиозными представлениями Вестероса. Вера септонов построена на теории воздаяния, валирийская магия – форма поклонения огню и предкам (и похоже, еще чему-то, о чем поговорим позже). Все рассуждения Дени о том, что она чудовище, и ее душевные терзания – отражение этого противоречия. С одной стороны, она с помощью драконьего огня возвращает статус своего рода, с другой стороны, она терзается жестокостью своих действий. Валирийцы по этому поводу не переживали. А вестеросцы… уморили драконов.[434]434
  Мартин Дж. Р. Р. Пир стервятников: Буря мечей. Пир стервятников. М., 2015.


[Закрыть]

Этим дело не заканчивается. На кого опирается Дейенерис? На вестеросских рыцарей, которые драконов не любят и побаиваются, а валирийская магия вызывает у них ужас. На Безупречных, у которых свой какой-то тайный бог. К ней на помощь (?) спешит Виктарион, поклоняющийся Утонувшему богу, причем враждебный ему брат, Эурон, похоже, как раз от этого бога отказался. Для кого он «расчистил» место? В Валирии он, кажется, побывал и валирийский панцирь носит. Марвин (по совместительству наставник Маз-Дуур) с его черными свечами искренне заинтересован этой магией, но зачем ему Таргариен? Мокорро совсем не чужд огненного волшебства и знает о нем побольше Дени. В связи с этим повторим свой прежний вопрос: кто является настоящим хозяином драконов? Именно вокруг ответа на него и закрутится интрига событий в Заливе Рабовладельцев, а потом и в Вестеросе.

Это означает, что нам просто необходимо разобраться с драконами, об этом и пойдет наш разговор дальше.

Популярная драконология

«Дракону Рейегалю провести сварочные работы в автопарке в/ч 03543. Контроль качества возложить на Таргариен Д.Э.»

Книга боевой службы N-ской роты N-ского батальона в/ч 03543

Если с Древней Валирией Дейенерис объединяют язык, внешность, предки, то с валирийской магией ее связывают только устойчивость к огню и драконы. Эти чудовища являются главным средством покорения Вестероса, символом династии, но и, похоже, основным оружием против духов зимы и смерти, Белых ходоков. Сам Дж. Р.Р. Мартин находит соответствие для драконов в современном мире: ядерное оружие,[435]435
  http://7kingdoms.ru/2015/george-martin-hamburg-meeting-and-reading/


[Закрыть] то есть сверхсилу, способную сломить любую другую. То, что ядерное оружие лишь один из образов, с помощью которого можно обрисовать степень их могущества, а не аналогия, показывает фрагмент еще одного интервью: «Какой персонаж был бы наилучшим лидером в наше время? Мартин назвал Тириона, хотя не исключает Дейенерис при условии, что она сможет взять с собой драконов. „Последние американские выборы могли сложиться совсем иначе, если бы у Хилари Клинтон были драконы“».[436]436
  http://7kingdoms.ru/2016/kratkiy-otchet-s-festivalya-tuscon-43/ 4.12.2016


[Закрыть] Любопытное высказывание, смысл которого не совсем ясен, но, очевидно, Дж. Р. Р. Мартин не имел ввиду, что Клинтон могла бы драконьим огнем выжигать митинги Трампа. Похоже, что драконы олицетворяли бы то могущество, которое позволило бы изменить мир. Но, к счастью, в том числе и для нее самой, у Клинтон не было драконов, как не было и драконьего огня.

В Европейской традиции эти чудовища всегда сближались с самыми мрачными силами. Мы уже отмечали, что их прародителями считались Каин, баба-яга и страшные хтонические боги. Иногда дракон напрямую воспринимался как обличив дьявола: «На берегах Трегье дьявол встречается в ветряных вихрях, которые зовут драконами и которые могут быть управляемыми колдунами. Если на земле, над которой пролетает дракон, нарисовать крест, ветер стихнет, и можно будет увидеть, как на землю падает коготь, рог или еще какая-нибудь часть тела дьявола».[437]437
  Сеньоль К. Сказания о дьяволе. М., 2002. С. 179. Я старался не делать ссылок на Библию, учитывая, что Дж. Р. Р. Мартин атеист или агностик.


[Закрыть] Китайский дракон воплощает в себе скорее доброе и мудрое начало, хотя и он может быть злобным и делать людям разные пакости. Так что же представляют собой драконы Дейенерис? В какой традиции следует искать их «родственников»?

Попробуем установить основные характерные черты этих чудовищ. Они вылупляются из яиц, могут летать и изрыгают огонь. Причем температура горения драконьего огня чрезвычайно велика, например, он плавит камень: «Да и сам камень при сильном жаре трескается и плавится. Речные лорды, стоявшие под стенами замка, после рассказывали, что пять харренхолльских башен раскалились докрасна, как пять огромных свечей… и точь-в-точь как свечи начали оплывать, истекая расплавленным камнем».[438]438
  Мартин Дж. Р. Р. и др. Мир льда и пламени. М., 2016. С. 47.


[Закрыть] Следы этого пожара потом видит Арья.[439]439
  Мартин Дж. Р.Р. Битва королей: Игра престолов. Битва королей. М., 2014.


[Закрыть]Температура плавления гранита превышает 1200 °C, учитывая то, что дракон дышал (а не выбрасывал горящую смесь) на башни с некоторого расстояния, температура пламени «на выходе из глотки» гораздо выше. Важно, что «горелка» расположена у дракона внутри, он не поджигает газ или иную субстанцию на «выходе», а непосредственно изрыгает раскаленный воздух или что-то еще, так как его внутренности разогреты до невероятно высоких температур. Прямое указание на это содержится в описании трагедии развернувшийся в Миэрине: «Дейенерис Таргариен, вскочив на спину дракона, выдернула и отшвырнула копье с раскаленным, оплавленным наконечником».[440]440
  Мартин Дж. Р. Р. Танец с драконами. М., 2015. С. 573.


[Закрыть] По слухам, драконы плавили доспехи на рыцарях. Железо плавится при температуре более 1500 °C, учитывая, что наконечник расплавился очень быстро, температура «внутри дракона», видимо, приближалась к 2000 °C, что позволяет нам поставить вопрос: является ли дракон белковой формой жизни (как и Дейенерис)?… Однако, оставим пока эти «мелочи».

Итак, главными характеристиками драконов Дж. Р.Р. Мартина являются их огненная природа и, соответственно, способность дышать огнем; они умеют летать и хорошо приручаются – это последнее обстоятельство позволило валирийцам использовать их в качестве верховых животных. Можно выделить и ряд второстепенных признаков: наличие четырех конечностей, что сближает их с пресмыкающимися, гермафродитизм,[441]441
  Явление совершенно не свойственное для драконов; в Китае, например, мужских и женских особей различали по форме рогов, гривы, чешуи. Однако в европейском фольклоре мы находим неожиданное указание на него. В датской сказке «Король-дракон» лечившейся от бесплодия королеве колдунья дала две розы. Чтобы родился мальчик надо было съесть красную, чтобы родилась девочка – белую. Глупая королева, рассчитывая на рождение близнецов, съела обе и родила дракона, которого с большим трудом и жертвами превратили в юношу (все-таки мужское начало победило).


[Закрыть] отсутствие интеллекта, склонность питаться хорошо прожаренной пищей, природная агрессивность, типичная для хищников, и т. д. Естественно, для установления контакта с драконом, как со всяким волшебным существом, необходима своя магия.

Поищем прототипы. В нашем мире драконы хорошо известны: они были распространены от Западной Европы до Дальнего Востока, но сегодня, как и в Вестеросе, уже не встречаются. Желающим заняться разведением и приручением этих опасных существ могу порекомендовать фундаментальную работу Т. А. Копычевой «Мифологическое драконоведение», теоретическую основу которой составила работа П. Дикинсона «Полет дракона».[442]442
  Колычева Т. А. Мифологическое драконоведение. М., 2007.


[Закрыть] Однако, слепо следовать приведенным инструкциям не советую: некоторые положения книги весьма сомнительны (например, то, что метан «обладает специфическим запахом»[443]443
  Там же. С. 40.


[Закрыть]) и при некритическом восприятии могут иметь – учитывая нетривиальность практической работы – фатальные последствия. Наша задача гораздо скромнее: разобраться с «родословной» драконов «Песни льда и пламени», понять, какие земные прототипы чудовищ стали материалом для творческой работы Дж, Р. Р. Мартина и насколько логично они вписываются в историческую традицию. Проще говоря: если герои реальны, то насколько реален дракон?

Непосредственного литературного «родственника» питомцев Дейенерис установить несложно. Косвенно на него указывает сам Дж. Р.Р. Мартин, постоянно ссылаясь на Р.Р. Толкина и фильм «Победитель дракона». Для каждого, кто читал «Хоббита», родственные отношения драконов Дени и Смауга (Smaug) сомнений вызывать не могут: летучесть, злобность, способность дышать огнем, страшная физическая сила, практически непробиваемая шкура и т. д. – ясно указывают на общность происхождения. Исторического «прототипа» Смауга (Smaug) тоже найти легко: это дракон из «Беовульфа». И дело не только в том, что Р.Р.Толкиен посвятил значительную часть жизни исследованию этого памятника европейской (англо-саксонской) традиции. Они схожи и внешне, и «функционально», причем сходство еще больше, чем в предыдущем случае: оба стражи богатств, обитают в горной пещере, наделены определенным интеллектом (Смауг даже любит немного пофилософствовать), встречают грабителя и, наконец, оба гибнут от руки короля.

 
Клад незарытый
стал достоянием
старого змея,
гада голого,
гладкочешуйного,
что над горами
парил во мраке
палящим облаком, ужас вселяя
в людские души,—
ему предначертано
стеречь языческих
могильников золото,
хотя и нет ему
в том прибытка;
и триста зим он,
змей, бич земнородных,
берег сокровища,
в кургане сокрытые,
пока грабитель
не разъярил его…[444]444
  Беовульф // Беовульф. Песнь о Нибелунгах. М., 2016. С. 149.


[Закрыть]
 

Огнедышащий дракон характерен для европейской традиции, хотя встречается реже, чем ядовитый змей или просто змей драчливый. Является он «местным жителем» или «заморским гостем» – очень сложный вопрос, достойный отдельного исследования. Дж. Кэмпбелл, ссылаясь на французское предание, указывает на связь европейского дракона с Малой Азией: «В те времена в лесах по берегам Роны, между Авиньоном и Арлем, обитал дракон, наполовину зверь, наполовину рыба, больше чем бык, длиннее, чем лошадь, с зубами острыми, как рога, и с большими крыльями по каждую сторону тела; это чудовище убивало всех путников и топило все корабли. Оно приплыло сюда по морю из Галатии. Его породили Левиафан – чудовище с телом змеи, живущее в море, и Онагр – страшный зверь, который водится в Галатии и сжигает огнем все, что к нему прикасается. И святая Марта по горячей просьбе людей выступила против этого дракона. Она нашла его в лесу пожирающим человека, окропила его святой водой и показала распятие. Чудовище тут же покорилось и пошло к святой, а она надела ему на шею свой пояс и отвела в близлежащую деревню. Там жители расправились с ним палками и камнями. Дракон был известен людям под именем Тараск, и в память об этом событии маленький городок был назван Тарасконом».[445]445
  Кэмпбелл Дж. Тысячеликий герой. СПб., 2016. С. 271–272.


[Закрыть]Отдельных свидетельств, конечно, недостаточно, но, видимо, представление о том, что драконы вышли из Азии существовало.

Уже в сказаниях Древнего Египта мы находим этот образ. Сказка «Потерпевший кораблекрушение» описывает встречу с подобным существом: «Когда же я снова открыл лицо, то увидел. Что это был змей длиною в тридцать локтей и с бородой длиною в два локтя. Кольца тела его были покрыты золотом, брови его были из чистого лазурита. Он шел ко мне и тело его извивалось…: „Кто принес тебя сюда? Кто принес тебя сюда, ничтожный? Кто принес тебя? Если ты замедлишь с ответом и не скажешь, кто принес тебя на этот остров, я обращу тебя в пепел, и ты это изведаешь, прежде, чем превратишься в ничто“».[446]446
  Древний Египет: сказания, притчи. М., 2015. С. 21.


[Закрыть] В данном случае огнедышащий дракон является олицетворением доброго начала: он помог путешественнику благополучно вернуться домой. Для древней восточной мифологии это типичная характеристика змея-дракона. Нет ничего удивительного, что Дж. Смит,[447]447
  Smith G. Т. The evolution of the Dragon. Manchester, 1919.


[Закрыть] а вслед за ним и, на более широком материале, В. Я. Пропп сделали вывод о первоначальной «благодетельной» природе дракона.[448]448
  Пропп В. Я. Исторические корни волшебной сказки. М., 2005. С. 241.


[Закрыть]

Однако в дальнейшем этот образ претерпел кардинальные изменения, превратившись в воплощение ужасного смертоносного чудовища. Уже греческие драконы чем-то напоминают воспитанников Дейенерис. Огнедышащих среди них немного: я достоверно могу вспомнить лишь Тифона и обладающую змеиной головой Химеру, но почти все они обладают совершенно отвратительным, злобным характером. Впрочем, и тут есть исключение: имеются ввиду драконы Триптолема, которые влекли его колесницу, подаренную Деметрой, и помогали тем самым учить людей земледелию.[449]449
  Лосев А. Ф. Античная мифология. М., 2005. С. 917.


[Закрыть]

Средневековый дракон-змей продолжил наметившеюся эволюцию: постепенно возрастает количество огнедышащих чудовищ, усиливается их злобность и склонность к массовому террору. Сразу оговорюсь, что совсем дракон-покровитель из народной памяти не исчезает, но облик его размывается, становится неопределенным, уходит далеко на второй план. Этот образ, например, присутствует в легендах о короле Артуре: «Как пишет Годфрид Монмутский, „сам Артур, облаченный в достойную столь могущественного короля кольчугу, надевает на голову золотой шлем с изваянным на нем драконом, на плечи вешает щит, именуемый Придвеном, с изображенным на нем ликом Богоматери Девы Марии, который постоянно его призывал ни на мгновение не забывать о ней…“… Люди с изумлением воззрились на змеев, когда они вдруг стали медленно подниматься из логова и, вытянувшись во всю длину, вступили в бой. Толпа в страхе разбежалась, и только Мерлин остался на месте, хлопая в ладоши и подбадривая сражавшихся. Красный дракон был убит, а белый, скользнув в расщелину в скале, исчез. Эти твари, как потом объяснил Мерлин, олицетворяли вторжение Утера и Пендрагона, законных наследников трона, вскоре после этих событий, высадившихся на берег с большой армией. Вортигерн потерпел поражение и позже заживо сгорел в замке, строительство которого потребовало от него таких невероятных усилий».[450]450
  Булфич Т. Мифы и легенды рыцарской эпохи. М., 2014. С. 40–42.


[Закрыть] Что-то очень знакомое есть в этой истории… Кстати заметим, что имя-титул «Пендрагон» прямого отношения к дракону, вероятно, не имеет: «Слово „дракон“ или draig в валлийской поэзии часто прилагается к великим воинам, поэтому титул „Пендрагон“ наиболее точнее будет перевести как „глава воинов“ или „высший вождь“».[451]451
  Блейк С., Ллойд С. Пендрагон. И., 2006. С. 14.


[Закрыть]

С остальными драконами и змеями дела обстояли гораздо хуже. Генетическая жестокость и похотливость, страсть к богатствам и убийству просто не оставляли героям выбора: этих тварей нужно было убивать. Огнедышащих среди них было немного. Например, классические змеи германской мифологии – Мировой Змей и Фафнир – не изрыгают огонь, они ядовиты, но не огнеопасны: «А Фенрир Волк наступает с разверстою пастью: верхняя челюсть до неба, нижняя – до земли. Было бы место, он и шире бы разинул пасть. Пламя пышет у него из глаз и ноздрей. Мировой Змей изрыгает столько яду, что напитаны ядом и воздух, и воды. Ужасен Змей, и не отстает он от Волка».[452]452
  Младшая Эдда. СПб., 2006. С. 52–53.


[Закрыть] К. Сеньоль упоминает драконов, как воплощение дьявола, 8 раз, но только один из них может дышать огнем: «Колодцы замка Карноэ в Бретани охраняет огромный дракон – из хвоста его исходит пламя, а из глотки – вода, смельчака, который не побоится там погулять, чудовище съедает».[453]453
  Сеньоль К. Сказания о дьяволе. М., 2002. С. 106.


[Закрыть] Я недаром привел этот пример. Здесь очень хорошо видно, как встретились два наиболее распространенных представления о драконе как чудовище водяном и как чудовище огненном. Логичнее было бы противопоставить змеев морских и сухопутных, но многие хтонические драконы (например, Фафнир) не обладают способностью дышать пламенем. Они пещерные жители, но не более того. Нас же интересуют твари, способные извергать огонь.

Больше они интересовали и сказителей. В сказках народов Европы огонь время от времени становится основным оружием летучего или ползающего змея. В «Песни о Нибелунгах» Зигфрид убивает просто огромного змея, а в ее народном варианте, «Чудеснейшей истории о роговом Зигфриде», кульминацией становится рассказ о схватке героя с огнедышащим драконом: «Пока возлюбленные беседовали подобным образом, дракон подлетел совсем близко, извергая перед собой пламя на расстояние трех копий, так что гора раскалилась, словно горела огнем. Дракон меж тем ударился о гору с такой силой, что она треснула и согнулась……Сверх того, лукавый дракон весьма ловко пользовался своим хвостом, опутывая рыцаря его петлями, так чтобы сбросить с горы. Но Зигфрид… схватил меч и нанес дракону такой меткий удар по хвосту, что отсек его начисто… Как увидел дракон, что нет у него хвоста, разъярился на рыцаря и решил сжечь его своим пламенем; он изрыгнул на него столько жару, как если бы на горе разложили целый костер из углей, так что и у дракона, и у Зигфрида совсем размякла роговая оболочка.

Зигфрид же, увидев, что его добрый меч вонзился дракону в самое тело, воспрянул духом, обрел новые силы и нанес такой жестокий и меткий удар, что разрубил дракона на две части, и одна половина полетела вниз с горы и разбилась на тысячу кусков. Тогда Зигфрид сбросил в пропасть и вторую, так что она разлетелась на кусочки».[454]454
  Чудеснейшая история о роговом Зигфриде // Песнь о Нибелунгах. СПб., 2004. С. 290–293.


[Закрыть]

Аналогичную картину мы видим и у братьев Гримм. Там драконы тоже встречаются не часто, а описания схваток с ними тем более редки, но если уж герою приходится драться всерьез, то без потоков пламени и клубов дыма не обходится: «„Много уж перебывало здесь удальцов-рыцарей, которые за смелость свою поплатились жизнью, – насмешливо сказал змей, – и с тобой я тоже скоро расправлюсь!“ Сказал и стал дышать на него пламенем из своих семи пастей. Пламя было такое сильное, что от него сухая трава загоралась, и, вероятно, охотник задохнулся бы от жара и дыма, если бы не набежали его звери и не погасили пламя. Тогда дракон набросился на самого охотника, но тот взмахнул мечом так, что в воздухе засвистело, и разом отрубил ему три башки долой. Дракон разъярился, поднялся в воздух, стал снова дышать пламенем на охотника и собрался еще раз на него устремиться, но охотник еще раз взмахнул мечом и отрубил дракону еще три головы. Чудовище сразу ослабло и пало наземь, но все еще наступало на охотника; однако тот, собравшись с последними силами, отрубил дракону хвост, и так как не мог уже больше сражаться, то призвал всех зверей – и те растерзали дракона на части».[455]455
  Два брата // Гримм Я. Полное собрание сказок и легенд в одном томе. М., 2015. С. 241. Кстати, очень хорошо видно, что в европейском фольклоре змей и дракон часто отождествлялись.


[Закрыть]

Нечто похожее мы наблюдаем и у западных славян, где встречи с многоглавыми змеями не столь часты, как у нас, в России, но тоже случаются: «Дракон высунул голову из пещеры и, когда увидел королевича, готового к бою, зарычал, заревел так, что скала задрожала, деревья стали гнуться, из глаз дракона сыпались искры, из носа столбом валил дым, а из пасти полыхало пламя. Но королевич не мешкал и накинулся на дракона с мечом, пес рвал его зубами, белый конь кусал его и бил копытами. Долго длилась та битва, но наконец закончилась к счастью королевича и к несчастью для дракона. Дракон лежал убитый, а он был длиной тридцать три шага, и кровь из него лилась рекой».[456]456
  Близнецы // Предания, сказки и мифы западных славян. М., 2016. С. 145.


[Закрыть]

Примеры можно продолжать, но главное, я думаю, уже очевидно: у Дрогона и его братьев (или сестер) достаточно много европейских родственников. Родовые особенности их действительно весьма схожи. Дело не только во внешних признаках. И огненная природа, и злобных характер драконов обусловлены их генетической сущностью. Древние люди было склонны одушевлять природные стихии. Так появились боги солнца, ветра, грозы; были свои духи у гор, водоемов, лесов; кто-то обитал в доме человека, издавая непонятные звуки, роняя предметы, заботясь о скотине или мучая ее. Представления о внешности этих существ даже в рамках одной «компетенции» могли значительно различаться, кто-то вообще мог не иметь зрительного воплощения. Какова исходная природа европейского огнедышащего дракона? Ответ на данный вопрос дает «Беовульф»:

 
… Но вождь, победивший
во многих схватках,
где рати враждебные
сшибались с грохотом,
шел, и вскоре
увидел в скалах
жерло, откуда
потоком жарким
огонь изливался,
путь преграждая
в недра кургана:
никто не смог бы
пройти невредимым
в глубь подземелья,
проникнуть в пещеру
сквозь раскаленное
дыханье змея.
Тогда разъярился
вождь ведеров:
вопль неистовый
из горла вырвался,
гневное слово
громом грянуло
среди утесов;
и распалился
ревнитель клада, —
заслышав клич, —
не мольбу о мире,
но вызов на битву.
Сперва из пещеры
Дыханье смрадное
 
 
Червя [выделено мной, – К. К.] курганного
взметнулось дымом —
скалы дрогнули.[457]457
  Беовульф // Беовульф. Песнь о нибелунгах. М., 2016. С. 163–164.


[Закрыть]
 

Поражает точность описания действия вулкана: здесь и гора, и кратер, и извергающаяся лава, и пепел, и резкий неприятный запах вулканических газов. Аналогично описывается и далекий предок этого дракона – греческий Тифон. Его гора точно известна по названию – это Этна[458]458
  Лосев А. Ф. Античная мифология. М., 2005. С. 178.


[Закрыть]; кстати, он до сих пор там и время от времени дает о себе знать извержениями вулкана. Нам принципиально важна будет еще одна деталь – отождествление дракона с червем. Обусловлено это, с одной стороны, синонимичностью дракона и змея, и внешней похожестью змея и червя, с другой. Такая аналогия характерна для «Беовульфа» и несвойственна для фольклора. Совсем скоро мы к ней вернемся, встретив нечто совсем непохожее у Дж. Р.Р. Мартина. Пока же замечу, что примеров, доказывающих вулканическую природу дракона много, а вот иных взглядов на огнедышащее чудовище в Европе почти нет. Однако, как выяснится в дальнейшем, исключение вполне может не подтвердить, а опровергнуть правило.

Естественно, что огненный европейский дракон боится воды. Вспомним гибель Смауга (Smaug): пораженный всего одной стрелой он упал в озеро и погиб. Аналогичная картина известна европейским сказкам: «Королевич быстро снял свой серебряный пояс и положил на столик, а пояс той девушки взял с собой. И едва он сел на волка и вознесся в небеса, разразилась в замке страшная буря, и двенадцатиголовый дракон погнался за ними и быстро их догнал. Но королевич вытащил меч и одним ударом отрубил дракону крыло. Дракон упал с облаков вниз, в море, и вода взбурлила вверх до облаков».[459]459
  Живая вода // Предания, сказки и мифы западных славян. М., 2016. С. 103.


[Закрыть] Картина напоминает взрыв парового котла или небольшого вулкана, в который попала вода. Логично.

Однако мы сильно отвлеклись и теперь должны вновь вернуться к «Песни льда и пламени». Надо полагать, драконы Дейенерис тоже имеют вулканическую природу, что и подтверждает мейстер Яндель: «В дошедших до нас отрывках „Противоестественной истории“ септон Барт рассматривает различные легенды касательно валирийцев и их драконов. Сами валирийцы были уверены, что драконы – это дети Четырнадцати Огней, в квартийском же предании сказано, что некогда на небе была вторая луна. Обожженная солнцем, она раскололась как яйцо и из нее высыпали мириады драконов… Похоже, что валирийская легенда все же правдивей всех, но наша собственная история гласит, что и в Вестеросе драконы жили задолго до пришествия Таргариенов. Если они и впрямь родились от Четырнадцати Огней, то должны были расселиться по всему миру еще до того, как их начали укрощать. И тому есть свидетельства, поскольку драконьи кости находят как на северном Ибе, так и в джунглях Сотороса, но покорить их сумели одни только валирийцы».[460]460
  Мартин Дж. Р. Р. и др. Мир льда и пламени. М., 2016. С. 21.


[Закрыть]

Очень похожую версию происхождения драконов добрый человек рассказывает Арье: «„… А еще в этой красной тьме водились черви“. – „Земляные?“ – нахмурилась Арья. „Огненные“. Говорили, что они сродни драконам, поскольку тоже выдыхают пламя, – но драконы парили в небе, а черви буравили почву и камень. Если верить старым сказаниям, эти черви жили в Четырнадцати Огнях еще до того, как появились драконы. В раннем возрасте они не больше твоей ручонки, но матерые могут разрастаться до чудовищной величины, и человека они не любят».[461]461
  Мартин Дж. Р. Р. Пир стервятников: Буря мечей. Пир стервятников. М., 2015.


[Закрыть] А вот и огненный червь, ближайший родственник дракона. Если верить Дж. Смиту и В. Я. Проппу, червь действительно древнее дракона, только характером помягче. Источники, как мы уже видели, это подтверждают. Рассказ доброго человека еще больше сближает драконов Дени и дракона «Беовульфа», только, похоже, сам добрый человек не слишком верит в то, что говорит Арье. Вслушаемся: «… но драконы парили в небе…» – он сам их явно противопоставляет червям (а «Беовульф» – отождествляет).