Текст книги "Уголовно-правовые проблемы ответственности несовершеннолетних"

На назначение наказания свыше 3 лет повлияло наличие такого отягчающего обстоятельства, как опасный рецидив в соответствии с п. «а» ч. 1 ст. 63 УК РФ.

Максимальный срок наказания по ч. 1 ст. 162 – 8 лет лишения свободы. Из проанализированных нами приговоров не выявлено ни одного, по которому бы был назначен максимальный срок.

Следует сказать о том, что нами было выявлено 3 приговора, по которым срок наказания был ниже низшего предела. Это приговоры по делу № 1-229/10 Бийского районного суда Алтайского края в отношении Сторожилова М.В. – наказание составило 2 года 6 месяцев; по делу № 1-228/10 Октябрьского районного суда г. Мурманска в отношении Бойкова П.А. – 2 года, и по делу № 1-223/2010епп Кропоткинского городского суда Краснодарского края в отношении Мавронова Г.Д. – 6 месяцев лишения свободы[239]239
  См.: Приговор по делу № 1-229/10 Бийского районного суда Алтайского края в отношении Сторожилова М.В. // Архив Бийского районного суда Алтайского края (дата обращения 22.04.2015); Приговор по делу № 1 -228/14 Октябрьского районного суда г. Мурманска в отношении Бойкова П.А. // Архив Октябрьского районного суда г. Мурманска (дата обращения 22.04.2015); Приговор по делу № 1-223/2013 Кропоткинского городского суда Краснодарско – го края в отношении Закаряна Г.Д. // Архив Кропоткинского городского суда Краснодарского края (дата обращения 22.04.2015).


[Закрыть]. Применение такого наказания суды объясняют: «При назначении наказания подсудимому суд учитывает характер и степень общественной опасности совершенного преступления, что преступление относится к категории тяжких преступлений, является оконченным, совершено умышленно; личность подсудимого, который по месту жительства характеризуется удовлетворительно, ранее не судим, вину осознал, в содеянном чистосердечно раскаялся, возместил материальный и часть морального вреда потерпевшей стороне.

Обстоятельством, смягчающим наказание, суд признает явку с повинной, добровольное возмещение имущественного ущерба, деятельное раскаяние, обстоятельств, отягчающих наказание, суд не нашел.

С учетом изложенного, в целях назначения наказания, соразмерного содеянному, суд считает возможным назначить подсудимому наказание в виде лишения свободы, с применением ст. 64 УК РФ, признав исключительными обстоятельствами, существенно уменьшающими степень общественной опасности преступления, – совокупность смягчающих по делу обстоятельств»[240]240
  Приговор по делу № 1-223/2010, г. Кропоткин, 20.07.2010. Обзор судебной практики [Электронный ресурс]. URL: http://rospravosudie.com/act-prigovor-v-otnoshenii-zakarya№-ch-1-st-162-zhalybim-s-v-19-10-2010-162-ch-1s (дата обращения 22.04.2015).


[Закрыть].

Действия по завладению имуществом в судебной практике расцениваются как соучастие в разбое, хотя по общему правилу соучастие возможно лишь до момента юридического окончания преступления. Кроме того, разбой без завладения имуществом и разбой с завладением имуществом имеют разную степень общественной опасности, но это различие в настоящее время законодателем нивелируется. Если же сконструировать состав разбоя как материальный, то случаи, когда виновному не удалось завладеть имуществом потерпевшего по не зависящим от него обстоятельствам, будут квалифицироваться как покушение на разбой, обладающее по сравнению с оконченным преступлением меньшей общественной опасностью и менее строго наказуемое (ч. 3 ст. 66 УК РФ).

Современная законодательная конструкция состава разбоя вызывает вопросы относительно того, возможно ли покушение на совершение этого преступления[241]241
  Прохорова М.И. Место грабежей и разбоев в структуре корыстно-насильственной преступности // Российский следователь. 2012. № 19. С. 30–34.


[Закрыть]. Кроме того, она существенно ограничивает возможность добровольного отказа от доведения преступления до конца. По существу, добровольный отказ может иметь место лишь на стадии создания условий для совершения преступления, т. е. на стадии приготовительных действий. После начала нападения в настоящее время он невозможен.

При принятии УК РФ основной и квалифицированные составы разбоя (за исключением разбоя спричинением тяжкого вреда здоровью потерпевшего) конструировались как формальные. Федеральным законом от 8.12.2003 № 162-ФЗ[242]242
  О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации: Федеральный закон от 8.12.2003 (ред. от 7.12.2011) № 162-ФЗ // СЗ РФ. 2003. № 50. Ст. 4848.


[Закрыть] в ст. 162 УК РФ были внесены изменения. Квалифицированный состав «разбой, совершенный в целях завладения имуществом в крупном размере» заменен на состав «разбой, совершенный в крупном размере». В результате произошла трансформация состава из формального в материальный. Как указывает П. Коробов, «такая новация пришла в противоречие с принципом соотношения основного и квалифицированного составов разбоя: последний должен содержать в себе основной состав преступления плюс квалифицирующее обстоятельство»[243]243
  Коробов П. Разбой как типичная форма хищения // Уголовное право. 2011. № 1. С. 36.


[Закрыть].

Федеральным законом № 388-ФЗ от 23.12.2010[244]244
  О внесении изменения в статью 162 Уголовного кодекса Российской Федерации: Федеральный закон от 23.12.2010 № 388-ФЗ // СЗ РФ. 2010. № 52 (ч. 1). Ст. 7003.


[Закрыть] особо квалифицированный состав «разбой, совершенный в целях завладения имуществом в особо крупном размере» также преобразован в материальный состав «разбой, совершенный в особо крупном размере». С учетом того что упомянутые составы превратились в материальные и включают лишь последствие, связанное с основным объектом, попытка виновного завладеть чужим имуществом в крупном или особо крупном размере путем нападения, совершенного с применением насилия, опасного для жизни или здоровья, либо с угрозой применения такого насилия, должна квалифицироваться не как оконченное преступление, а как покушение на квалифицированный или особо квалифицированный разбой (ч. 3 ст. 30, ч. 3 ст. 162 УК РФ либо ч. 3 ст. 30, п. «б» ч. 4 ст. 162 УК РФ), хотя конструкция основного состава делает покушение на разбой практически невозможным.

Неудачна конструкция и еще одного особо квалифицированного состава анализируемого преступления – разбоя, совершенного с причинением тяжкого вреда здоровью потерпевшего (п. «в» ч. 4 ст. 162 УК РФ), если оценивать ее в соотношении с конструкцией основного состава. В данный особо квалифицированный состав включено последствие, выражающее нарушение дополнительного объекта, но не вводится последствие, связанное с основным объектом. По своей конструкции этот состав материальный. Преступление считается оконченным с момента наступления указанного последствия, а если при наличии прямого определенного умысла на его причинение последствие не наступило (например, виновный взмахнул шашкой, чтобы отрубить руку потерпевшему и забрать зажатый в ней кошелек, но тот успел отскочить), содеянное должно рассматриваться как покушение на особо квалифицированный разбой (ч. 3 ст. 30, п. «в» ч. 4 ст. 162 УК РФ). Но судебная практика не идет по такому пути, предпочитая оценивать содеянное преступление как оконченный разбой без данного квалифицирующего признака[245]245
  Хилюта В.В. Как разграничить разбой и бандитизм? // Законность. 2012. № 3. С. 42–43.


[Закрыть].

Так, по мнению суда, разъяснившего порядок применения п. «а» ч. 2 ст. 161, ч. 2 ст. 162, ч. 2 ст. 163 УК РФ, по смыслу закона при оценке наличия в действиях осужденных квалифицирующего признака «с применением оружия» либо «с применением предмета, используемого в качестве оружия» следует исходить из конкретных обстоятельств дела и восприятия потерпевшим происходящих событий, понимал ли он, что ему угрожают негодным или незаряженным оружием либо имитацией оружия[246]246
  Апелляционноеопределение Московскогогородскогосудаот 26.08.2014 № 10-9922/2014 // СПС Консультант Плюс» (дата обращения 28.03.2015).


[Закрыть].

Представленные нами аргументы свидетельствуют о неудачности современной конструкции состава разбоя и законодательной регламентации момента окончания данного преступления, что вызывает необходимость совершенствования соответствующей уголовно-правовой нормы в направлении трансформации состава разбоя из формального в материальный.

В литературе уже сформулированы некоторые рекомендации на этот счет. Соглашаясь с тем, что состав разбоя следует конструировать как материальный, исследователи тем не менее предлагают разные формулировки состава. Так, С. А. Елисеев указывает, что при определении разбоя нужно отказаться от словосочетания «нападение в целях хищения, совершенное с применением насилия», а вместо него использовать формулу «завладение посредством насилия»[247]247
  Елисеев С.А. Преступления против собственности по уголовному законодательству России. М., 2012. С. 118.


[Закрыть]. Автор не употребляет при этом понятие «хищение», что вызывает вопрос о возможности отнесения разбоя к хищениям.

М. Вьюнов отмечает, что «интересы уголовно-правовой борьбы с разбоем требуют его определения не как нападения, а как хищения посредством применения насилия, опасного для жизни или здоровья, либо угрозы применения такого насилия»[248]248
  Вьюнов В.М. Разбой: уголовно-правовая характеристика. Томск, 2013. С. 15–16.


[Закрыть].

Представляется, что при определении в законе понятия разбоя следует использовать тот же прием законодательной техники, который в настоящее время употребляется законодателем в статьях, предусматривающих ответственность за другие формы хищения, чтобы подход к конструированию составов родственных преступлений был унифицированным: необходимо указать, что разбой является хищением, и отразить в уголовно-правовой норме специфичный способ совершения преступления, отличающий его от других хищений. В таком случае все признаки хищения, вытекающие из его родового понятия, включая общую характеристику момента окончания преступления, будут распространяться и на разбой. На наш взгляд, редакция диспозиции ч. 1 ст. 162 УК РФ должна быть такой: «Разбой, т. е. хищение чужого имущества, совершенное с применением насилия, опасного для жизни или здоровья, либо с угрозой применения такого насилия». Кроме того что данная формулировка решает проблему, связанную с неудачной конструкцией состава разбоя, она снимает имеющиеся в научной литературе разногласия по поводу соотношения понятий «нападение» и «насилие», которыми сейчас оперирует законодатель.[249]249
  Гэрэлбаатар Д. Проблемы наказания за разбой // Российский следователь. 2011. № 20. С. 29–31.


[Закрыть]

Итак, особенностями законодательной конструкции разбоя, отличающими его от иных форм хищения, являются двухобъектность посягательства, способ совершения – нападение, сопряженное с насилием, опасным для жизни или здоровья лица, подвергшегося нападению, цель нападения – хищение чужого имущества, и момент его окончания – факт нападения, то есть до реализации изъятия имущества (усеченность состава). Эти особенности разбоя дают основания для дискуссий, в ходе которых некоторые специалисты обосновывают безосновательность отнесения разбоя к формам хищения, доводы которых представляются весьма убедительными. В связи с этим можно утверждать, что законодательная конструкция состава разбоя несовершенна и требует изменения.

Субъективными признаками хищения являются:

1) прямой умысел на безвозмездное изъятие чужого имущества и обращение его в свою пользу или в пользу третьих лиц;

2) корыстная цель этого изъятия.

Анализ судебной практики показывает, что противоправное деяние при хищении не бывает внезапным, импульсивным, одномоментным, а продолжается в течение более или менее длительного времени, пока преступник не приобретет реальную возможность пользоваться или распоряжаться имуществом как собственным. «В течение всего этого времени сохраняется и возможность соучастия в преступлении, в том числе и в разбойном нападении (хотя после начала нападения сговор ужене может рассматриваться в качестве предварительного, предварительный сговор возможен только на стадии приготовления до начала выполнения объективной стороны хищения)»[250]250
  Бриллиантов А.В. Уголовное право России. Части Общая и Особенная: учебник. М.: Проспект, 2012. С. 540.


[Закрыть].

Субъективная сторона хищения характеризуется виной в виде прямого умысла и корыстными побуждениями. Прямой умысел является наиболее опасной формой вины.

В основе целенаправленной деятельности человека, в том числе и преступной, лежит волевая активность, которая организует совокупность желаний и побуждений. Психологи рассматривают волевые процессы в качестве важнейших психических функций, неразрывно связанных с мышлением. Как правило, волевое действие контролируется сознанием и предполагает в той или ной мере осмысливание условий, в которых действует индивид, из чего следует, что по своему психологическому содержанию вина включает в себя не только интеллектуальные, но и волевые признаки[251]251
  См.: Ильин Е.П. Психология воли. СПб., 2011. С. 143–144; Чуфаровский Ю.В. Юридическая психология: учебник. М., 2010. С. 170, 186–192.


[Закрыть].

Четкое определение прямого умысла содержится в ст. 25 УК РФ: «Преступление признается совершенным с прямым умыслом, если лицо осознавало общественную опасность своих действий (бездействия), предвидело возможность или неизбежность наступления общественно опасных последствий и желало их наступления».

Для наличия прямого умысла необходима совокупность следующих признаков:

1. Осознание общественной опасности своего деяния – лицо отдает себе отчет в своих действиях, оценивая и понимая не только фактическую сторону происходящего, но и вредность своего поведения для общественных отношений. Следует отметить, что четкие представления об этических требованиях социума вырабатываются еще в детском и подростковом возрасте. Осознания противоправности и наказуемости своего деяния у лица может и не быть (незнание закона не освобождает от ответственности именно в силу этого обстоятельства), но осознание общественной опасности своего деяния должно присутствовать. Хотя иногда встречаются случаи, когда лицо может и не осознавать общественной опасности деяния, понимая его фактические обстоятельства.

2. Предвидение возможности или неизбежности наступления общественно опасных последствий своих действий. Этот признак прямого умысла необходимо устанавливать, как правило, для «материальных» составов преступлений. Этот признак означает, что лицо не только осознает общественную опасность своего деяния, но и предвидит, к каким последствиям приведет его действие или бездействие хотя бы в самых общих чертах. Вопрос о предвидении общественно опасных последствий должен решаться не абстрактно, а конкретно, применительно к тому преступлению, которое вменяется в вину данному лицу.

3. Волевой признак умысла характеризуется желанием наступления общественно опасных последствий, т. е. приложением своих усилий к тому, чтобы наступили эти последствия. Об этом свидетельствует характер действий, совершаемых виновным, для достижения своей цели.

Согласно разъяснению Пленума Верховного суда РФ, «при решении вопроса о направленности умысла виновного следует исходить из совокупности всех обстоятельств содеянного и учитывать, в частности, способ и орудие преступления, количество, характер и локализацию телесных повреждений (например, ранения жизненно важных органов человека), предшествующее преступлению и последующее поведение виновного и потерпевшего, их взаимоотношения»[252]252
  О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ): Постанов – ление Пленума Верховного суда РФ от 27.01.1999 (ред. от 3.03.2015) № 1 // Бюллетень Верховного Суда РФ. 1999. № 3.


[Закрыть].

Кроме прямого умысла, обязательным субъективным признаком хищения является корыстная цель.

Корыстная цель проявляется в стремлении индивида к неправомерному имущественному обогащению; выгода направлена:

1) исключительно на самого виновного; 2) на иных физических лиц, в том числе и действующих с виновным в соучастии; 3) юридических лиц.

Мотив и цель как юридические признаки субъективной стороны разбоя взаимозависимы и взаимосвязаны. Например, процесс мотивации, т. е. формирования мотива лица, предполагает и постановку определенной цели. Мотив является той активной силой, которая ведет субъекта к достижению цели. Но тем не менее мотив и цель представляют собой самостоятельные психологические явления, имеющие различное значение, ни одно из которых не может включать в себя другие в качестве составной части. Мотив означает, «почему» и «ради чего» (личностный смысл) совершаются деятельность и действие как ее часть. Цель отвечает на вопрос, «для чего» действие совершается[253]253
  Осокин Р.Б. Хищение путем обмана или злоупотребления доверием (мошенничество): история, элементы и признаки состава, квалификация. Тамбов: Тамбовский филиал Мос. УМВД России, 2005. С.46.


[Закрыть].

Толковый словарь русского языка В. Даля определяет корысть как страсть к наживе, к накопительству[254]254
  Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. М.: Русский язык, 1955. Т. 2. С. 437.


[Закрыть]. В основе поведения виновного лежат материальные потребности человека, удовлетворяя которые он совершает преступление. При этом он может стремиться получить какую-либо материальную ценность (деньги, имущество и т. д.) или намеревается избавиться от материальных затрат (уплаты долга, платежа алиментов, возврата имущества и т. д.).

Ряд авторов наиболее узко трактуют корыстную цель разбоя как стремление личного обогащения виновного. Однако признание корыстной цели обязательным элементом кражи связано с отказом от слишком узкого понимания ее как цели личного обогащения. Необходимо отметить, что существует и широкое понимание корыстной цели разбойного нападения.

П. С. Яни также указывает, что «корыстная цель – это желание получить возможность распорядиться похищенным имуществом по собственному усмотрению, как своим собственным… Исходя из сказанного, можно незаконно завладеть чужим имуществом и при этом лично не обогатиться, но действия эти при иных необходимых условиях все равно будут признаны хищением»[255]255
  Яни П.С. Мошенничество и иные преступления против собственности; уголовная ответственность. М.: Интел-Синтез, 2012. С. 49.


[Закрыть].

При обозначенном подходе, кажущемся наиболее справедливым, выделяется наличие корыстной цели и в условиях, когда лицо, завладевшее чужим имуществом, передает его другим лицам или организациям (например, благотворительному фонду), не преследуя цели личного обогащения или обогащения других лиц. При этом в таком случае можно увидеть применение уголовных норм по аналогии, что конкретно запрещается в ч. 2 ст. 3 УК РФ.

Рассматривая вопрос о мотиве кражи, следует сказать, что некоторые специалисты считают корыстный мотив неотъемлемым признаком кражи.

По нашему мнению, правильной точкой зрения можно считать наличие корыстного мотива при совершении хищения чужого имущества не обязательным. Так, Г. Н. Борзенков считает, что отсутствие корыстной цели свидетельствует об отсутствии состава разбоя, чего нельзя сказать о корыстном мотиве, который не является обязательным признаком разбоя. Корыстные мотивы при разбое не обязательно должны быть единственными[256]256
  Борзенков Г.Н. Новое в уголовном законодательстве о преступлениях против собственности // Законность. 2012. № 2. С. 65.


[Закрыть]. Подобной точки зрения придерживаются и другие специалисты.

В качестве одного из обязательных элементов состава преступления выступает субъект преступного деяния, обладающий необходимыми признаками, одним из таких признаков является вменяемость. Как противоположное ей понятие выступает понятие невменяемости. В отличие от вменяемости, которая в большинстве случаев презюмируется, состояние невменяемости необходимо доказывать. Так, субъектом разбоя является физическое вменяемое лицо, достигшее четырнадцатилетнего возраста. Вменяемость, то есть психическое состояние определенного человека, содержащееся в его способности по состоянию психического здоровья, по степени социально-психологического развития и социализации, а также по возрасту понимать фактический характер и общественную опасность своих действий, руководить ими во время совершения преступления (разбоя) и нести в связи с этим уголовную ответственность.

В статье 23 УК РФ указано на то, что опьянение лица, совершившего преступление, учитывается при назначении наказания[257]257
  Галимов И.Х. Ответственность за разбой: вопросы теории и практики // Российский следователь. 2003. № 10. С. 32–34.


[Закрыть].

В части 1 ст. 21 Уголовного кодекса Российской Федерации говорится, что не подлежит уголовной ответственности лицо, которое во время совершения общественно-опасного деяния находилось в состоянии невменяемости, то есть не могло осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействий), либо руководить ими из-за хронического психического заболевания, временного психического расстройства, слабоумия, либо иного болезненного состояния.

Р. И. Михеев сформулировал следующее понятие невменяемости: «Невменяемость – это исключающая вину и уголовную ответственность неспособность лица осознавать во время совершения общественно опасного деяния фактический характер и общественную опасность совершаемых действий (бездействия) или руководить ими, вызванная хронической психической болезнью, временным расстройством психической деятельности, слабоумием или иным психическим болезненным состоянием» Уголовной ответственности и наказанию подлежит только психически полноценное лицо, осознающее фактический характер происходящего и способное руководить своим поведением. Поэтому, если общественно опасное деяние осуществляется в состоянии невменяемости, индивид не является субъектом преступления и не может нести уголовную ответственность. Применение к нему наказания и иных мер, образующих содержание уголовной ответственности, становится бессмысленным и даже вредным, ибо воспитательное воздействие такой индивид не воспринимает, а состояние его здоровья может ухудшиться.

Невменяемость, по мнению В. М. Лебедева, характеризуется двумя критериями:

1) медицинским (биологическим);

2) психологическим (юридическим)[258]258
  Скуратов Ю.И., Лебеде В.М. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации. М., 2000. С. 896.


[Закрыть].

Наличие только одного медицинского критерия не дает достаточных оснований для признания лица невменяемым. Это объясняется тем, что психическое заболевание само по себе не свидетельствует о невменяемости лица. Только органическое сочетание двух упомянутых критериев дает возможность сделать обоснованный вывод о невменяемости. Медицинский (биологический) критерий невменяемости предполагает наличие у лица хронического психического заболевания, временного расстройства, слабоумия либо иного болезненного состояния. К хроническим психическим заболеваниям относятся: эпилепсия, шизофрения, прогрессивный паралич и некоторые другие трудноизлечимые или неизлечимые заболевания. Временное психическое расстройство – это непродолжительное или само по себе проходящее заболевание. Сюда относятся «бессознательные состояния», понимаемые в буквальном смысле слова, т. е. состояния отсутствия сознания, патологическое опьянение, некоторые виды острых психических расстройств и др. Каждое из перечисленных заболеваний или недостатков психики в отдельности может оказаться достаточным для признания наличия медицинского критерия невменяемости[259]259
  Власов В.П. Криминологическая характеристика преступлений, связанных с хищением оружия с заводов изготовителей: исторические и современные аспекты// Проблемы борьбы с незаконным оборотом оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и их использование в преступных целях. 2009. С.113–115.


[Закрыть].

Психологический (юридический) критерий невменяемости полагает отсутствие у лица способности осознавать фактический характер своих действий (бездействий), т. е. интеллектуальный признак, либо отсутствие способности руководить ими, т. е. волевой признак. Для психического достаточно одного из этих признаков.

Ответственность за разбой возможна по достижении возраста 14 лет.

Установление ответственности за разбой не с шестнадцати, а с четырнадцати лет связано с рядом обстоятельств. Во-первых, разбой как вид преступления сегодня довольно широко распространен среди несовершеннолетних, в силу чего их совокупный объем представляет значительную опасность для общества. Во-вторых, социальная опасность разбоя понятна несовершеннолетнему, достигшему четырнадцатилетнего возраста, следовательно, он в полной мере осознает необходимость воздержания от совершения разбоя. В-третьих, ответственность за разбой, наступающая в четырнадцать лет, ориентирована на предупреждение более серьезных преступлений со стороны несовершеннолетних, которые могут быть совершены, если своевременно не остановить их в стремлении путем совершения хищений постепенно оказаться зависимым от преступного мира.

Достаточно развернутое определение насилия, которое может быть применимо к корыстно-насильственным преступлениям, сформулировали А. В. Иващенко и А. И. Марцев: «…в качестве насилия следует рассматривать активную сознательную деятельность (повеление), непосредственно направленную против свободного волеизъявления. При таком понимании насилия его феноменальной особенностью следует считать причинение вреда тому, чья свобода ограничивается, против чьей свободной воли происходит деяние. В отличие от многих других форм проявления человеческой активности только насилие представляет собой поведение, при котором поступки человека очевидно нацелены на подавление свободы»[260]260
  Иващенко А.В., Марцев А.И. Методология правового исследования насилия // Социально-правовые проблемы борьбы с насилием. Омск, 1996. С. 4.


[Закрыть].