Текст книги "Цветные сны"

– Да… слыхал… Он, кажется, тоже был… народным героем.

– Ну да. А, кроме того, он был еще королем Англии, но это уже не столь важно, – в словах звучала небрежность. – Развлекался на досуге крестовыми походами и, если не врет история, гордился тем, что не умел читать и писать. А если не врет «Википедия», то он как раз умел и читать, и писать. Стихи вот писал, на старо-французском, потому что английского практически не знал… Теперь мучаюсь – кому верить: истории или «Википедии»?

– Абсурд! – адвокат, взмахнув руками, отошел к зеркалу. – Просто беспредел!

Удовлетворенно кивнув, Эрик повернулся к сгорбившемуся на стуле Стиву, на лице которого было написано только одно чувство – страх. Казалось, что он даже не слышал того, что тут произошло. Зато его адвокат слышал и был крайне удивлен разыгранным перед ним представлением.

– Стивен, а вы знаете этого человека? Не мистера Львиное Сердце, а господина, что сидит напротив?

– Да… – произнес Стив, глядя в пол.

– Что, да? – как того требовали правила, уточнил федерал.

– Я знаю этого человека, – он заговорил громче и смелей.

– Как его зовут? При каких обстоятельствах вы познакомились?

– Его зовут Джек Клингер, но сейчас он называет себя Ричардом Клингером. Это он приказал мне убить Майка. Это он дал мне ту ампулу с ядом.

– Яд? – Джек очень удачно разыграл саму невинность. – Какой яд?! Агент Купер, этот человек лжет!

– Это он подставил меня!

– Я впервые вижу этого человека! За что я мог его подставить?!

Эрик перевел взгляд с одного убийцы на другого и в упор посмотрел на Клингера. В его серых глазах ясно читалось ироничное: «Кого ты лечишь?» В голове, правда, в этот момент крутилось русское и нецензурное выражение, которое в приличном виде могло бы звучать как «Звиздит как дышит».

Не дожидаясь вопросов, Стив принялся сам, уже в который раз пересказывать свой печальный рассказ. Сначала он говорил тихо, но постепенно его голос зазвучал громче, набирая силу. Его губы задрожали, и он потерял над собой контроль. Сила голоса перехлестнулась через край и вылилась в дикую истерику. Стив уже не говорил, он кричал.

– Это он! Его зовут Джек! Джек Клингер!

Вскочил со своего места его адвокат. В комнату вбежали полицейские, и адвокат бизнесмена, повернувшись к зеркалу спиной, наблюдал, как они, подхватив под руки, выводят бьющегося Стива из комнаты. Эта заминка дала Клингеру возможность собраться. Он подтолкнул очки ближе к переносице и сбил с пиджака невидимую пылинку.

– Агент Купер, – снова заговорил адвокат, когда в комнате стало тихо, – мне кажется, ваш свидетель не совсем здоров.

– Он здоров абсолютно, – возразил Эрик, открывая папку и вынимая оттуда белый лист. – Это подтвердила экспертиза. Вот она, – он подтолкнул документ к адвокату. – Он адекватен на все сколько там полагается процентов.

– Но данные его показания нельзя воспринимать всерьез, – тот быстро глянул на бумагу, – потому что, судя по его поведению, он одержим идеей оклеветать моего клиента. Вы хотите обвинить мистера Клингера в преступлении, к которому он не имеет никакого отношения.

– А что, – Эрик прищурился, – он имеет отношение к какому-то другому преступлению?

– Да как вы смеете?! Я подам на вас жалобу!

– Вам позвать моего начальника? – федерал, вскочив на ноги, тут же предложил ему облегчить его задачу.

– Да вы!.. Да вы!.. – адвокат задыхался от возмущения. – Вы нахал!

Этот нелицеприятный титул выскочил из него, развалившись на два слога: на-хал! У Клингера же в голове вообще все перепуталось и смешалось в густую кашу, сваренную из ингредиентов, которые нигде в другом месте нельзя было бы бросить в одну кастрюлю: Стив, Робин Гуд, французские импрессионисты, медальоны, Глория, Евгений Онегин… И еще – один английский король. Да этот щенок… Да он просто издевается над ним!

– Ай, ай, господин адвокат, – Купер покачал головой. – А я теперь могу вас вообще по судам затаскать и, если повезет, даже штрафец стрясти, в качестве материального удовлетворения. За оскорбление должностного лица при исполнении им служебных обязанностей.

Дэн хмыкнул со смешанным чувством. Молодец, не спустил! Но с другой стороны… Что он только творит?! Он же так до инфаркта доведет! И кого?! Собственного директора!

Адвокат бросил на федерала взгляд исподлобья, выругался про себя, помолчал…

– Извините, агент Купер. Я никоим образом не хотел вас оскорбить.

Юрист постоял, словно раздумывая, что предпринять дальше. Потом взялся за ручку портфеля.

– Рич, пошли отсюда, – сказал он. – Я думал, ФБР – это серьезная структура.

– Теперь вы оскорбляете организацию, в которой я работаю, – добил раненого федерал, и адвокат был вынужден извиниться во второй раз:

– Я хотел сказать, что ваш подход к работе, агент Купер, несколько нестандартен и выбивается из общепринятых канонов.

Несмотря на то, что его юрист выглядел довольно нелепо, Клингер, поднявшись со стула, неожиданно почувствовал, что его единственное желание сейчас – рассмеяться в лицо этому щенку. Спасибо, сынок, за бесплатное представление, все было великолепно. Ты симпатичный, забавный, на редкость самоуверенный мальчик.

Он посмотрел на федерала, но тот стоял, сунув руки в карманы джинсов, смотрел вниз и возил по полу, возле ножки стула, носком черного кеда. Ну полный придурок! Детский сад, ей-Богу! И такие люди в ФБР работают! Джек брезгливо передернул плечами.

Он и адвокат, как ни в чем не бывало, прошли мимо Эрика, направляясь к выходу. Клингер не удержался от мстительной усмешки – должностное лицо!

Джек повернул ручку и чуть приоткрыл дверь, когда услышал за спиной спокойное, предельно ясно прозвучавшее:

– А вы это куда, товарищи?

Они резко, слаженно обернулись и посмотрели на федерала. Купер поднял голову, прервав свою нелепую возню кедом, и сказал:

– Что-то не припомню, чтобы я вас отпускал. Так что… Прошу садиться.

Адвокат скрипнул зубами, а Джек сжал кулаки.

– Продолжим наш литературный экскурс, – предложил Эрик. – Я гляжу, вы любите роман Достоевского, писатель такой русский, «Униженные и оскорбленные». А если вы сейчас, мистер Клингер, покинете пределы этой комнаты, у следствия появится повод усомниться в вашем желании сотрудничать с Бюро. Логично ведь, что, если вы не хотите помочь проверить кое-какую информацию, значит, сами в этом как-то замешаны. И прошу заметить, что я сам ни о какой причастности к какому-либо преступлению вообще даже не заикался. Это вы… Ipse dixit.2222
  Сам сказал (лат.)


[Закрыть]

Федерал посмотрел на него в упор, словно желая проверить, отреагирует ли оппонент на латынь. Оппонент поморщился. Ага, значит, понял!

– Это официальное предъявление обвинения, агент Купер? – адвокат вернулся на исходную позицию, а Джек снова уселся на свой стул.

Такого унижения он не испытывал уже давно. И это было очень неприятное чувство. В горле пересохло, а на лбу выступил пот. Однако вытащить из кармана пиджака платок и просто вытереть капли нельзя, потому что этот гаденыш сразу поймет, что весь его спектакль не прошел для зрителей и участников безрезультатно. Но ничего… Он наблюдал за отражением врага в зеркале. Ничего, ты за это заплатишь. Ты еще расскажешь свои баллады, но совершенно другой публике – тюремной. Только вряд ли они оценят твою эрудицию и начитанность. Им куда больше по душе придется то, что ты легавый. Да, поможешь же ты им скоротать вечерок-другой.

– Официальное? – переспросил федерал. – Упаси Бог! Это так… мысли вслух. Ну знаете, по принципу – где больше двух, там говорят вслух.

Дэн уже не ходил по комнате. Он просто сидел за столом напротив стекла, подперев обе щеки кулаками. Его галстук был распущен и съехал куда-то в сторону, а волосы взъерошены, будто директор совсем недавно хотел вырвать их из головы. Он не знал, как реагировать на увиденное: то ли смеяться, то ли плакать, немедленно прервать очняк. Единственное, что удерживало его и от первого, и от второго, и от третьего, так это прекрасная осведомленность о том, что Купер ничего и никогда не делает просто так. Большинство его поступков, пускай даже самых нелепых, дурацких, невозможных, подчинено строгому, холодному и иногда даже намерено-циничному расчету. Расчету, который никогда и никто не заподозрит в этом вроде как простом, легком в общении мальчике. Пожалуй, даже слишком простом…

Эрик подошел к двери, приоткрыл ее и выглянул в коридор. Затем отошел в сторону, и в комнату ввели Ньютона. Следом вошел его адвокат и двое полицейских. Они молча замерли у стены.

Джордж разместился на стуле, на котором еще недавно сидел Стив, и, даже не взглянув на него, уставился в какую-то точку за спиной у Джека. Клингер и на Ньютона посмотрел абсолютно отрешенно, как на совершенно постороннего человека.

– Ну-с, мистер Клингер, а этого господина вы знаете?

– Нет, я впервые вижу его, – Джек, отрицая факт знакомства, покачал головой.

– Точно? Вы уверены? Посмотрите на него еще раз, повнимательней.

– Мне незачем смотреть на него, – он чуть успокоился, и ему даже показалось, что эта ставка наконец-то стала входить в свое официальное русло. – Я точно знаю, что увидел его впервые в жизни пару минут назад. Неужели и он каким-то образом нарушил закон?

Адвокат скрестил руки на груди и едким голосом предположил:

– Да, он, наверно, тоже не любит английские баллады.

Эрик, положив один локоть на стол, а другой – на спинку стула, круто повернулся к нему и, вопреки всем ожиданиям, самым миролюбивым образом сообщил:

– Представьте себе, нет. Он наоборот такой же ценитель прекрасного как ваш клиент. Увлекается художественными полотнами признанных мастеров, гениальных классиков просто-таки обожает, неравнодушен к всяческого рода безделушкам: драгоценным брошам, диадемам, ожерельям, военным орденам, усыпанным бриллиантами, и прочей милой бижутерии. Медальоны любит и, если покупает их, то только оптом. На розницу не разменивается. Это бизнесмен серьезный. Поэтому я и спрашиваю, вдруг вы, мистер Клингер, прогуливаясь по музеям, столкнулись с ним, и между вами, как между двумя эстетами и ценителями мировых шедевров, завязалась высокоинтеллектуальная беседа. Ну вы знаете, как это бывает… «Хоть вы не знаете меня, / А я не знаю вас»…

– О, Господи!.. – простонал адвокат. – Опять!..

– «Друзья, садитесь у огня, / Послушайте рассказ»…2323
  Баллада «Робин Гуд и свинопас» («Robin Hood and the Shepherd»), пер. Игн. Ивановского


[Закрыть]

– Нет, я с ним ранее не встречался, – Джек держался избранного курса.

– Тогда, мистер Ньютон, – федерал повернул голову к Джорджу, – может, вы когда-нибудь видели этого человека?

– Да, – прозвучало в ответ.

Клингер в мгновение ока напрягся. Эрик словно только этого и ждал. О, как сейчас Джордж расколется на подробности! Кому-то тогда здесь точно поплохеет…

– Где? Как его зовут?

– Я видел его по телевизору. Это Ричард Клингер, бизнесмен. Лично с ним я, конечно, незнаком.

Джек тут же моментально расслабился. Ему захотелось с шумом выдохнуть из легких воздух, но – увы! – он не мог позволить себе этого удовольствия. Однако все равно, вот так тебе, гаденыш, жри. Он внезапно встретился с Купером взглядом. Злость, разочарование, ненависть… Он был уверен, что увидит именно это, но серые глаза улыбались, в них светилась издевка, и Клингер без труда понял, что она значит: «Ведешь себя, как идиот».

– Когда вы видели эту передачу?

– Давно, даты не помню.

– Как давно это было? Приблизительно?

– Приблизительно полгода назад, – он отвечал, и ощущение было такое, будто слова произносит не человек, а робот.

– Канал?

– Не помню.

– Хорошо, канал вы не помните, но название передачи помнить точно должны. Что за передача?

– «Время говорить».

– И о чем же там говорил мистер Клингер?

– О проблемах малого бизнеса.

Уж конечно, о чем еще там мог разглагольствовать этот липовый предприниматель! Отхватил чужой куш, и теперь, как ни в чем не бывало, интервью раздает, в программках всяких участвует. Ах как тебе все это нравится! Как ты всем этим наслаждаешься!

Но получи – мумия возвращается, Джек!

– Лично, значит, вы не знакомы?

– Нет, я же уже сказал.

– Ну нет, так – нет, – Эрик пожал плечами и кивнул полицейским, терпеливо стоявшим у стены. – Уводите эстета.

Ньютон в сопровождении охраны и адвоката покинул комнату. Джек продолжал сидеть на стуле. А его адвокат, уже порядком измотанный, просто ждал, что будет дальше. Какими еще стихами порадует их этот знаток литературных жанров?

Купер спокойно собрал в папку все свои бумаги, поднялся и направился к двери. Открыл ее и, уже стоя на пороге, обернулся:

– Все, заседание нашего культурно-литературного кружка закончено. О дате и времени следующего собрания вам будет сообщено отдельно. Спасибо за внимание, господа. На аплодисментах не настаиваю.

Он вышел в коридор и аккуратно прикрыл за собой двери. Адвокат и Клингер переглянулись, и юрист покрутил у виска пальцем.

Джек так и не понял смысла и цели разыгранного спектакля.

Сразу же за дверьми Эрика перехватил Кинг. Он затащил его в «зазеркалье», и подчиненный смог в полной мере насладиться результатом своей самодеятельности. Он посмотрел на директора и оценил его вид. Потом протянул руку и заботливо поправил его галстук.

– Шеф, ты директор сего заведения, – сказал он. – Тебе в таком виде появляться в коридоре просто невозможно.

– В таком виде?! – воскликнул Дэн. – А какой еще вид может быть у нормального человека после того, что он увидел там? – он, не глядя, ткнул пальцем в сторону стекла и пустой комнаты за ним. – Единственное, что удержало меня от того, чтобы прекратить этот абсурд, в который ты превратил очную ставку, так это мое доверие к тебе! Что это было? Тебе что, делать нечего?! Что это было, я спрашиваю?! Что они теперь будут думать о ФБР?!

– Да ничего они о ФБР думать не будут! – голос сам собой взлетел на повышенные ноты. – На Бюро им вообще наплевать! О нем они даже и не вспомнят! Зато тем, что там произошло, Клингер уж точно будет озадачен! А это дает некоторую свободу действий!

– А ты мне этого раньше не мог сказать?! Я как-никак твой начальник! Что за идиотская привычка, что-то задумать и ничего об этом не рассказать?!

– Эту тактику я выбрал перед самым порогом комнаты допросов, когда оставалось только войти в нее! Выбрал, когда понял, что нахрапом Клингера не возьмешь! А на игру в молчание у меня элементарно нет времени.

– Знаешь что, сынок, – и Кинг заговорил каким-то казенными, прописными истинами из банальной методички, – преступников и не надо брать нахрапом! Их полагается брать фактами и доказательствами! А ты тут цирк устроил! Всю очную ставку в обыкновенный балаган превратил! Давно не веселился, да?! Они, наверно, тоже животики надорвали, до сих пор, видимо, ухахатываются! Только мне почему-то не до смеха!

– А ты уверен, что тебе одному? – вопрос прозвучал отрезвляюще спокойно. – Хочешь покажу балаганное закулисье?

Купер стиснул зубы, положил папку с документами на стол и, в упор глядя на директора, снял пиджак. Потом повернулся к нему спиной. Дэн увидел огромное, во всю спину пятно и в первое мгновение не сообразил, что это такое. И потом вдруг с какой-то внутренней, прокатившейся колючей волной дрожью понял, что это светло-голубая рубашка его подчиненного промокла насквозь.

– Ну как, нравится? – оглянулся на него Эрик. – Вот и тебе достался кусочек балагана. Теперь и ты можешь посмеяться, – он снова надел пиджак и взял в руки папку. – Что, несмешно?

– Черт возьми, но я же не знал… – голос Дэна дрогнул.

– А догадаться что, сложно было? Но если, как ты говоришь, ты мне веришь, ты мне доверяешь, какого черта стал на меня орать? Шеф, я тебя еще никогда не подводил и не подставлял. Ты же знаешь, что я не люблю, когда на меня орут. Меня это бесит.

– Знаю, – вздохнул Кинг.

– Ладно, в общем, дело такое, – примирительным тоном заговорил Купер, хлопнув папкой по ладони. – Клингер, вероятно, надеялся, что его появление парализует меня, как курицу, надеялся, что я навалюсь на него со всей серьезностью. Он уверен, что встреча с ним – это целая трагедия для меня, а я самым наглым образом превратил ее в фарс. Теперь у него вот тут, – он показал пальцем на голову, – все шарики за все ролики заскочили. Он теперь вообще не понимает, что у меня творится тут же, – на этот раз по голове он легонько, бережно постучал папкой. – Вот и пускай мучается.

– Да, но ты над ним самым натуральным образом поиздевался, – напомнил Кинг. – Вряд ли он оставит этот факт без внимания. Он обязательно захочет отыграться.

– А то! Конечно, захочет, можешь не сомневаться, поэтому надо будет держать нос по ветру. Но, шеф… – он подошел вплотную к директору и, понизив голос, сказал: – Шеф… если что, вдруг… Ты прикрой мне спину, ладно?..

Он прекрасно знал, что мог об этом и не просить.

XXX

В ОБЩЕМ КАБИНЕТЕ «Косаток» были заняты все рабочие столы. На белой доске висели фотографии похищенных рейнджеров, лошади и был изображен какой-то наскальный рисунок из пересекавшихся во всех направлениях стрелок. Куда конкретно вела каждая из них и на что указывала, уже не знали даже сами сыщики, что нарисовали этот шедевр. Сторонний же наблюдатель смело мог сделать вывод, что они указывают в бесконечность и ведут в неизвестность.

В помещении была развита бурная деятельность. Шло очередное обсуждение версий, высказывались все «за» и «против», и сообщалась новая информация к размышлению, которой почему-то было не слишком много.

– Прискорбно, джентльмены, но, кажется, все наши версии скоро разлетятся по ветру как мыльные пузыри! – Купер заваривал себе на кухне чай, и ему пришлось повысить голос, чтобы его услышали в соседнем помещении.

– Вот-вот… – согласился с ним Холт. – Но мне все же интуиция подсказывает, что из всех наших версий самая живая и правдоподобная – это версия под кодовым названием «Глория». Уж ты, Эрик, извини…

Купер в ответ промычал что-то невнятное. Интуиция у него… Чер-р-товски хорошая интуиция, надо признать. Сразу же вычислила самую правильную версию, безошибочно и на сто процентов.

Он зачем-то помешал чай, в котором не было сахара, задумчиво посмотрел на поднимавшееся над кружкой прозрачное невесомое облачко пара… Так, дело осложняется. Еще не хватало, чтобы Холт убедил всех, что эта версия действительно самая верная. Как начнут они все втроем копать под Глорию…

А ну и пусть копают! На здоровье! Клингер, уж на что сволочная натура, а о Глории подумал, и ничто в ее биографии не указывает на ее давнее знакомство с Деятелем. По крайней мере, до сего момента ничего такого найти не удавалось, не удалось… «И вряд ли удастся», – добавил он про себя. Но с другой стороны у Деятеля запросто может лежать где-нибудь в каком-нибудь сейфе компра на Глорию. Самое поганое во всем этом, что он не знает, существует ли эта компра… И существует ли такой сейф…

Эрик сделал глоток горячего чая и, прихватив кружку, двинулся к своему столу. То, что говорят его коллеги, он слушал краем уха. Все эти разговоры напоминали ему переливание из пустого в порожнее и начинали слегка раздражать. Но что поделать, работа у них такая…

На его столе зазвонил телефон, на короткий миг перекрыв шум голосов. Федерал посмотрел на него с неподдельным сожалением и снял трубку.

– Купер, – отрапортовал он и сделал еще один глоток.

В трубке зазвучал голос секретаря Дэна, Сьюзан Фокс:

– Агент Купер, директор просит вас зайти к нему. Немедленно.

Она произнесла слово «немедленно» таким тоном, что он моментально сообразил – дело серьезное. Захотелось раньше времени швырнуть трубку на место и рвануть в приемную. Однако вместо этого он аккуратно опустил кружку с чаем на стол и, сказав «Шеф вызывает», вышел из кабинета.

Внешне спокойный, он направился к лифту, поднялся на последний, начальственный, этаж и тут же был перехвачен секретарем директора. Прежде, чем он успел задать вопрос, она опередила его обескураживающим:

– Агент Купер, вы уже обедали сегодня?

– Нет, – односложно ответил он, стараясь, чтобы его голос не прозвучал удивленно.

Неторопливо шагая по направлению к другому лифту, Сьюзан поинтересовалась:

– А как вы относитесь к японской кухне?

– Положительно, – отозвался он.

– Я могла бы порекомендовать вам суши-бар «Кабуки». Это заведение славится оптимальным соотношением цены и качества. Пообедайте сегодня там. Знаете, где он находится?

– Знаю. Чудесное место.

Сьюзан остановилась рядом с лифтом, нажала кнопку и, глянув на часы, заметила:

– Самое время для обеда, агент Купер.

Эрик кивнул, шагнул в пустой лифт, дверцы медленно закрылись, и кабина поехала вниз. Дело, похоже, действительно нешуточное, иначе шеф просто не устроил бы все эти немного нелепые шпионские игры. Японская кухня, суши, роллы, сакэ… Ах, как быстро отреагировал Клингер! Как оперативно за него взялся!

Горячий румянец неприятного волнения полыхнул по щекам, и сердце, сорвавшись с привычного размеренного ритма, загрохотало об ребра.

Испугался?..

Он уперся ладонью в прохладный металлический поручень и тряхнул головой. Встревожился – да, но не испугался. Странно, но он действительно не испытывал никакого ажиотажа, никакой паники и тем более никакого страха. Просто, видимо, потому, что к чему-то подобному он был готов с того самого момента, когда спросил у Клингера, кто такой Робин Гуд.

Однако сама по себе ситуация, конечно, волнительная и не ахти какая радостная.

Купер, стараясь снова взять под контроль собственное сердцебиение, вернулся в их общий с коллегами кабинет.

– Ну, что там? – посмотрел на него Холт. – Все в порядке?

– Да как сказать… – Эрик снял с вешалки куртку. – Поеду-ка я, пообедаю.

Он вдруг резко обернулся на удивленно смотревших на него коллег и, протянув к ним руку с вздернутым в сторону висевшей под потолком видеокамеры пальцем, предупредил:

– Ребят, а потом мне еще надо будет прокатиться в лабораторию. И если по мою душу явится кто-нибудь…

– Кто, например? – спросил Вик, покосившись на камеру.

– Прокурор, черт лысый, шеф или даже внутренние расследования, посылайте всех на хрен. Только матом не ругайтесь.

И, не дожидаясь комментариев со стороны сослуживцев, он вылетел в коридор.

Лэс обвел взглядом оставшихся коллег:

– Я правильно расслышал?.. Он на самом деле произнес «внутренние расследования»?

– Мне тоже так показалось, – подтвердил Мендоза.

– Ну что ж, Вик, – Роделло почти укоризненно посмотрел на Холта, – ты прав – скучать точно не придется.

Натягивая на ходу куртку и одновременно лавируя между двумя потоками федералов, Купер быстрым шагом направился к лифтам. Затормозил перед двумя широкими, металлическими дверями, пощелкал кнопками. Задрал голову, посмотрел, на каких этажах сейчас лифты. А ну их к черту! Пока дождешься…

Он рванул к лестнице запасного выхода. Так, стоп! Спокойно, не бегом. Идем спокойно. Он толкнул серую дверь ладонями и оказался на лестничной площадке.

Ладно, тут можно ускориться. Едва касаясь перил рукой, он буквально скатился вниз на первый этаж. Кеды соскальзывали с округлых граней ступенек, но он не обратил внимания на то, что реально рискует свернуть себе шею.

В просторный вестибюль он вышел снова спокойный, собранный и чуток деловитый. Значит, суши-бар «Кабуки». Значит, вдарим по мисо супу и роллам. Только очень сомнительно, что ему на самом деле дадут пообедать. Скорей наоборот – напрочь отобьют аппетит.

Напротив японского ресторанчика свободной парковки не оказалось. Без всяких зазрений совести он воспользовался прерогативой парковаться в запрещенных местах и бросил машину прямо под знаком.

Дэна он увидел сразу – едва вошел. Кинг сидел за столиком в углу, лицом к витрине и дверям и взглядом встречал каждого входящего.

Подчиненный сел напротив начальника, подождал, пока официантка подаст меню и отойдет, и только после этого поднял на шефа глаза.

Дэн сделал маленький глоток из чашки с зеленым чаем и наконец заговорил: быстро, отрывисто, сухо, остро… И очень тихо. Слова кололи как иголки и оставляли невидимые глазу царапины, которые не то, чтобы кровоточили, но не давали о себе забыть и вызывали недоумение, смешанное с повторным чувством удивления: «Надо же, как быстро!»

Купер не знал, откуда у него взялось столько хладнокровия и самообладания, чтобы, дослушав Кинга до конца, невозмутимо подняться из-за стола, виновато улыбнуться бросившейся к нему официантке – «Спасибо, я не буду обедать» – и на каком-то автопилоте двинуться к выходу. Он столкнулся с кем-то в дверях, бегло извинился и, приняв в качестве напутствия пожелание Дэна «Чтоб духу твоего здесь через минуту не было!», шагнул на улицу.

К припаркованному джипу хотелось броситься бегом, но для подстраховки следовало довести эту партию до конца, изображая хорошую мину при плохой игре.

Размеренно считая собственные шаги, Эрик дошел до машины, открыл дверь, сел за руль… Так, без паники, без паники. Он завел двигатель, отдавая себе отчет в каждом жесте, давно ставшем автоматическим, глянул по зеркалам, включил поворотник… На этом его терпеливость исчерпала себя, и черный джип, взвизгнув колесами, резко взял с места в карьер.

С основной магистрали Купер сразу же свернул на одну из боковых улиц и поехал прочь от «Кабуки». Теперь надо убраться отсюда подальше, и обыскать машину в каком-нибудь тихом, приятном и, главное, укромном месте. Чтобы природа, птички, солнышко и никаких двуногих. Значит, куда-нибудь в лес, где поменьше народу.

Вдруг он сообразил, что движется слишком быстро и откровенно нарушает скоростной режим. Еще только не хватало на патрульных нарваться. Федерал сбросил скорость, и деревья по обе стороны улицы перестали мелькать за окнами в стремительном темпе старой киноленты.

Оперативно, оперативно Клингер сработал. Не стал изобретать велосипед, а просто взял и скормил родному Отделу профессиональной ответственности информацию, что вот, мол, поглядите – ваш спецагент Эрик Купер в своей машине прячет наркоту. И явно с целью сбыта.

Да, анонимки по-прежнему, оказывается, действенны. А для профответственности это вполне себе достаточное основание для того, чтобы начать охоту на ведьм. Дэн, конечно, проталкивая в столице концепцию спецкоманды, подумал и об этом. Поэтому и выбил из Вашингтона особые условия и для подобных случаев, но машину и рабочее место ребята из внутренних расследований точно припрутся обыскивать.

Ладно, сейчас не об этом надо думать. Есть другие темы для размышлений. Например, где люди Клингера могли подсунуть наркоту? Стоп! Не «где», а сначала «когда»? Если анонимку подкинули сегодня, значит, дурь подсунули вчера. Теперь, где? На стоянке возле конторы? Рискованно, там везде камеры, потому даже машины бояться угонять. Дома? Дохлый номер, джип сразу же загоняется в гараж. Значит, где-то на нейтральной территории и где много людей, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания – мало кто там с машиной возится. А вчера в таких людных местах он был только один раз – когда покупал продукты в супермаркете. Свидетелей, конечно, теперь уже не отыщешь, но по идее у них должны быть там камеры наружного наблюдения. Следовательно, надо будет к ним зарулить.

В качестве места для осмотра машины он выбрал лесной парк на окраине города. В выходные там не протолкнуться, но в рабочие дни – тихо и спокойно. От основной аллеи парка разбегались в стороны, как лучики на разбитом стекле, ответвляющиеся дороги. Эрик свернул наугад на одну из них, проехал чуть вперед и, скрывшись за поворотом, притормозил у обочины. Заглушил двигатель, открыл дверцу и несколько минут посидел в тишине весеннего леса, нарушаемой только разноголосым хором птиц. Потом блаженно потянулся. Хорошо-о-о!

Купер нагнулся, открыл бардачок, вынул оттуда карманный фонарик и следом извлек упаковку резиновых хирургических перчаток. Деловито выпотрошил ее, встряхнул, расправляя, обе перчатки, взял одну и надул ее наподобие воздушного шарика. Пять пальцев, наполнившись воздухом, смешно топорщились в разные стороны, а так называемая ладонь нахально выпятила два круглых бока. Он надул вторую и постучал ими друг о друга. Федерал помахал «резиновыми руками» в воздухе, осмотрел их со всех сторон и, хмыкнув, выпустил из них воздух. Он натянул перчатки на руки, щелкнул резинками на запястьях и пошевелил пальцами. Итак, приступим к операции.

Если исходить из того, что подбросили пакет на стоянке возле магазина, действовать должны были быстро. Мало ли за чем он в магазин заехал? Может, просто газету купить, а это минутное дело. Черт, и следили ведь получается аккуратно, так, что он, во-первых, ничего не заметил, а, во-вторых, даже ничего не почувствовал. Профессионалы, а это плохо.

В анонимке было сказано, что агент Купер прячет наркотики просто в машине. Значит, в бак они вряд ли пакет засунули – им ведь надо, чтобы внутренние расследования сразу – раз и наткнулись! Или наткнулись как можно быстрей. Поэтому посмотрим под сиденьями. Он выбрался из машины, опустился на колени и заглянул под сиденье водителя. Посветил на всякий случай фонариком и пошарил рукой. Ничего. Ну конечно, а вы хотели! Он обошел машину, открыл дверцу со второй стороны и проверил пространство под соседним сиденьем. Тоже пусто. Эрик посмотрел на заднее сиденье и наморщил нос. Не, с ним слишком много возни, да и внимание подобные маневры очень хорошо привлекают. Ладно, тогда попробуем под ковриками. Он вытащил коврики, что лежали на полу возле сидений, стряхнул с них песок и бросил на траву. Чудненько, заодно и порядок наведем. Он присел на корточки и посветил фонариком на все заводские швы в машине, одновременно ощупывая пальцами все выступы и зазоры. Осмотрел буквально все, дюйм за дюймом, и снова ничего не обнаружил. То же самое произошло и с ковриком у заднего сиденья. Пусто. И это правильно, потому что, если бы он на самом деле прятал в машине наркоту, заныкал бы ее куда-нибудь в более укромное место. Ой, елки-палки, ну только бы не в бак! Это просто хуже – не придумаешь. Впрочем, с баком, запираемом центральным замком, возни много – как минимум потребуется отключать сигнализацию.

Так куда еще могли подсунуть? Чтоб так, по-быстрому и не привлекая лишнего внимания?..

Зазвонил телефон. Шеф. Откуда ж такое нетерпение? Он и сам бы сообщил, чем увенчались поиски. Стоп, стоп… Это же номер телефона Сьюзан. Значит, связь через официального связиста. Следовательно, и разговор будет официальный. А это означает, что профответственность уже заявилась к директору.

Так и оказалось. Дэн поздоровался и сразу же спросил:

– Агент Купер, где вы находитесь?

– Мистер Кинг, я!.. – заорал он в трубку, искренне надеясь, что шеф не оглохнет. Так и не договорив, что он, Эрик засвистел, одновременно застучав по микрофону пальцем.

– Я… – щелчки и шум, – …вперед… – шипение и свист, – …и там уже… – какое-то живописное хлюпанье и вой, – …покойник…