Текст книги "Цветные сны"

Все, гудки. Отбой. На линии помехи. Даже в XXI веке. Извините, уважаемые коллеги, видать, не судьба. Заходите попозже. У нас есть дела и поважнее вас.

Купер положил руки на пояс и задумчиво постучал носком кеды по колесу. По-быстрому… Это, значит, надо спрятать, но так, чтобы не нашли сразу, навскидку, и еще успеть смотаться куда подальше, чтобы особо наблюдательные и законопослушные граждане не настучали в полицию, что кто-то ошивался возле такой-то машины. Лично он бы в такой ситуации, чтобы не возиться с замками на дверях и сигнализацией, спрятал бы пакет где-нибудь снаружи. Он отошел от машины на несколько шагов, прикидывая, куда снаружи можно спрятать пакет с энным количеством героина. Ишь, щедрый Деятель какой, на героин разорился. Не пожадничал, целое состояние, поди, выложил…

По решетке на морде джипа скользнул, блеснув, лучик солнца. Он прокатился по верхней круто выгнутой дуге «кенгурятника», соскочил на фару и перепрыгнул на блестящий хромированный бампер. Качнувшись, замер и засиял яркой лучистой звездочкой. Эрик глянул на него, прищурился, наклонив голову на бок… Вдруг внутри что-то словно осветилось этим сиянием и в мгновение ока превратилось в озарение. Гениа-а-ально! Он в один прыжок оказался рядом с джипом, присел на корточки, и пальцы побежали по внутренней стороне бампера. Быстро, чутко, внимательно, ничего не пропуская, словно обрели зрение. Добежали до конца бампера и озадаченно замерли. Ни-че-го… Он упрямо мотнул головой. Не, так не пойдет. Пальцы шевельнулись, дрогнули и двинулись в обратном направлении. На этот раз медленнее и обдуманней. Однако снова впустую. Ладно, посмотрим во втором бампере.

Вот была бы машина как машина – со стандартным пластиковым бампером, закрытым и зашитым со всех сторон, не пришлось бы сейчас тут париться. Запихнули бы они наркоту куда-нибудь в салон – и все красиво. А то нет же: хром, «кенгурятник», механическая коробка, жалко машину – стоит без дела на аукционной площадке, никто не покупает из-за «механики»… И шикарные бамперы – настоящие, металлические! Или из чего их там отливали… Это чудо японской автомысли моментально пришлось ему по душе. Не машина – монстр! Не, не монстр, а маленький монстрик…

В общем, продавцы, не чаявшие уже сбагрить неудобный автомобиль, на радостях уступили машину чуть ли не за половину стоимости.

Ну вот теперь и прощупывай свои распрекрасные хромированные бамперы.

Купер резко выпрямился, обогнул машину и опустился перед задним бампером на одно колено. Ну-ка еще разок! Ну не может быть, чтобы такая идея, в такой голове да совершенно не по адресу…

Пальцы снова коснулись металла и полетели по его гладкой поверхности. Легко, невесомо, звонко сыграли гамму проверки удачной догадки. До, ре, ми, фа…

Соль! – нервно ударила клавиша и, запав, напряженно зазвенела под пальцем тонкой дрожью. «Соль! Соль! Соль!» – радостно, трепетно отозвалось в гулко застучавшем сердце. «Со-о-о-о-оль!!!» – рвался наружу дикий вопль.

Эрик аж зажмурился от удовольствия. Черт, получается, что все же где-то внутри, в самой глубине души, он боялся. Нехорошее чувство, неприятное, бьющее по нервам, и вместе с тем абсолютно естественное, человеческое. Но нет, гады, меня без хрена не сожрешь…

Продолговатый, аккуратно свернутый пакет черного цвета был прикреплен к бамперу с внутренней стороны скотчем. Купер осторожно отодрал клейкие грязные ленты, и пакет оказался у него в руках. Федерал уселся прямо на теплый, нагретый солнцем асфальт и прислонился спиной к бамперу. Сверток раскрутился, и он заглянул вовнутрь. Еще один пакетик, уже прозрачный, с серо-коричневым порошком. Эрик присвистнул. Чистый героин, без примеси молочного сахара, который торговцы добавляют в этот наркотик, чтобы понизить концентрацию. Мощная штука, у неопытных наркоманов может в первый же раз вызвать передозировку, поэтому героин и смешивают с молочным сахаром. Ой-ей-ёй…

Он посмотрел на пакет в своей руке. Увесистый… Интересно, сколько тут? Впрочем, и без этого видно, что срок заключения – лет сто. А дальше – как в том анекдоте: «Мы не бюрократы – отсидите, сколько сможете». Уж Клингер постарался, можно и не сомневаться. Как там у кого-то из писателей было?.. «Гарантия мира: закопать топор войны вместе с врагом».2424
  Автор фразы Станислав Ежи Лец (Stanisław Jerzy Lec), польский поэт, писатель, афорист.


[Закрыть] Джек действовал именно по этому принципу.

Купер усмехнулся и закрыл глаза. Он грелся в лучах еще нежаркого, ласкового весеннего солнца и плавал в море расслабляющего блаженства. Господи, до чего же приятно держать в руках собственный срок! Колоссальное ощущение. Колоссальное удовольствие. И нечто подобное ему уже доводилось испытывать. Странно, оказывается, это чувство не умерло в нем, хотя было это давным-давно. Тогда, когда деревья были большими, сны непременно яркими, а впечатления – каким-то особенными, выпуклыми, рельефными… Именно такое удовольствие он испытывал, когда в начале каждого сезона приходил на первую тренировку. Сначала в раздевалке весело балагуришь с приятелями по команде, неторопливо надеваешь на себя форму, облачаясь в хоккейные доспехи. Щелкаешь креплениями на шлеме, что держат защитную решетку – подбородок твердо упирается в подбородник, – застегиваешь под ним еще один ремешок и последними натягиваешь перчатки. Берешь клюшку и идешь по длинному коридору, шагая по черной резиновой дорожке. Неважно, что под конец сезона ты идешь по этой же дорожке и думаешь обреченно: «Господи, и когда же она только закончится?» Сейчас она только начинается, и почему-то где-то в животе бродит покалывающий холодок словно в ожидании чуда. Выходишь на каток, окунаешься в свет прожекторов и обводишь взглядом пустые трибуны – это ведь всего лишь тренировка. Подходишь к гостеприимно распахнутой дверце в бортике и – вот оно, это чудо, рождающее самое незабываемое и непередаваемое ощущение детства! – лезвие конька касается твердого ослепительного льда. А потом скользит, скользит, скользит… Скользит, наполняя все твое существо колоссальным чувством свободы. До чего же здорово!..

Позднее, уже во взрослой жизни и во взрослых матчах эти ощущения притупились и утратили свою морозную, как воздух катка, остроту.

Эрик открыл глаза, положил руку с пакетом на согнутое колено и вытащил из кармана телефон.

Два гудка, и рейнджер сняла трубку.

– Глория, ты умеешь кататься на коньках? – с ходу спросил он.

– Что? – удивилась она. – На каких коньках?

– На обыкновенных. На фигурных, например. По льду умеешь кататься?

– Ну… в детстве когда-то каталась… Но фигуристки, конечно, из меня не вышло.

– Очень хорошо, – мурлыкнул он. – В выходные идем на каток.

– На каток?! – она вконец была озадачена этим странным звонком. – С чего бы это вдруг?

– Да просто так. На каток хочу.

– Зачем? Хотя нет, зачем – это понятно. Почему?

– Да просто потому, что жизнь прекрасна.

И, не попрощавшись, он отключил телефон.

Купер поднялся с земли, отряхнул джинсы и упаковал героин в пакет для вещественных доказательств. Это сразу надо будет дактилоскопистам подкинуть, пускай поколдуют, хотя, конечно, надежды мало… А еще надо, прямо сейчас, не отходя, как говорится, от кассы попробовать самому обнаружить какие-либо отпечатки на бампере. Авось ему сегодня еще раз повезет…

Клингер все рассчитал очень правильно, сделав ставку на отдел так называемых внутренних расследований. Он не учел только одного – в этом отделе у Дэна Кинга был свой человек.

XXXI

CУПЕРМАРКЕТ ОКАЗАЛСЯ ближе по своему местоположению, чем лаборатория. Джип свернул на стоянку у магазина и остановился как раз на том самом месте, где он стоял и вчера. Конечно, это же очень далеко от входа – целых 200 с лишним ярдов2525
  ~ 200 метров


[Закрыть], поэтому тут и места свободного полно. О, эта чисто американская привычка – парковать машину как можно ближе ко входу, чтобы сделать не два, а по возможности полтора шага. Ну народ! А еще борются за здоровый образ жизни…

Купер вылез из машины и огляделся. Ага, точно, вон она. Он довольно улыбнулся, заметив чуть в отдалении тонкий железный шест с камерой наблюдения. Не очень далеко и смотрит аккурат на джип. И что еще приятней, и вчера она смотрела точно также, то есть – на задний бампер. А какой там номерок на камере? Неужели семерочка? Говорят, счастливое число.

Эрик поставил на уши всю команду магазина и чуть ли не до смерти напугал главного менеджера, блеснув у него перед носом значком. Однако тот среагировал на появление федерала оперативно. Менеджер моментально провел его в утыканную множеством мониторов комнату наблюдения и туда же, в течение нескольких минут были созваны все охранники, дежурившие вчера и сегодня.

Купер поспрашивал их о прошедшем дне, но ничего подозрительного на стоянке они не заметили. Тем более что некоторое время было вовсе не до наблюдений – один парень едва вчера не умыкнул минипылесос, а потом устроил в магазине скачки с препятствиями, видимо решив, что бегает лучше и быстрее охранников.

– Скрутили? – полюбопытствовал Эрик.

– Конечно, – выпятив грудь в знак гордости, сказал один из участников погони.

– А записи камер наблюдения вы оставляете?

– Храним определенное время, а потом на тот же диск делаем новые записи.

В итоге он вытряс с них жесткий диск с записями того дня со всех камер, решив, на всякий пожарный, подстраховаться. Потом вдобавок потребовал схему расположения наружных камер наблюдения. Положив добычу в джип, он уселся за руль, и тут зазвонил телефон. Опять, что ли, шеф? Оказалось, что нет. Звонила эксперт-антрополог Грейс Гетлиф. Ей он был несказанно рад, потому что ее звонок означал только одно – она выполнила свою работу.

– Купер, с тобой вообще, что происходит? – первым делом почему-то очень возмущенным тоном поинтересовалась она. – Ты словно из жизни выпал!

– Грейс, тебе-то я что плохого сделал? – испугался он. – А из жизни я не выпадал вовсе. Даже наоборот! В данный момент она для меня окрашена в самые яркие цвета. Как детские сны.

– С чего бы это? Влюбился, что ли? Или миллион в лотерею выиграл?

– Скорей, в скачках на выживание.

– А что, есть и такие? – усомнилась она. – Ладно… Ты мне череп подсовывал? Реконструкцию лица просил сделать? Голову слепить?

– Просил, – ответил он, и дыхание на мгновение остановилось, потому что от результата проведенной работы зависели все его последующие действия.

– Ну а посмотреть не хочешь? Не голова получилась, а настоящий шедевр. Если бы мадам Тюссо была жива…

– …она бы померла от зависти? – завершил он фразу, опередив эксперта всего на миг.

– И не только померла, но еще потом бы в гробу ворочалась как минимум неделю. Так приедешь?

«Ехать» не то слово. Черный джип не ехал, он скорей летел, виртуозно ныряя в малейшие просветы между другими машинами. Эрик не жалел ни педали газа, ни клаксона, ни водителей, которые на погибель своим нервам оказались в это время на дороге.

Бросив машину на стоянке, Купер бегом побежал к зданию, где размещалась лаборатория, но на полпути резко затормозил и двинул в обратном направлении. Пакет-то с героином остался в джипе!

Антрополог, невысокая, длинноволосая молодая женщина в очках в тонкой оправе, ждала его, сидя за компьютером. Рядом с монитором на столе возвышалось нечто накрытое белой тряпкой. Вдоль стен стояли стеллажи, где на полках удобно расположились разные черепа и макеты голов наподобие тех, что используют парикмахеры. Черепа скалились на окружающих каждый своей незабываемой улыбкой, кто во что горазд, а головы печально взирали на этих же окружающих пустыми бессмысленными глазами. Эрик, каждый раз, когда приходил сюда, вспоминал один и тот же афоризм: «Шире всего улыбается череп».2626
  Автор фразы Мечислав Шарган (Mieczysław Szargan), польский поэт.


[Закрыть]

После полок с головами и материалами для их изготовления, взгляд посетителей обычно останавливался на мужском, выполненном карандашом портрете, что висел на стене. Купер знал, что это автор методики восстановления внешнего облика человека на основе скелета – сам Михаил Герасимов, антрополог, археолог, доктор исторических наук. Он реконструировал лица древних людей, чьи останки были найдены в Сибири, а также, по просьбе какой-то комиссии, воссоздал по черепу лицо Тамерлана. Этот ученый для эксперта Гетлиф был абсолютным авторитетом.

– Ты сам приехал, – она посмотрела сначала на часы, а потом на Эрика, – или на истребителе кто подбросил?

Он только нетерпеливо замахал на нее рукой:

– Грейс, не томи! Сначала покажи, что получилось, а потом я с радостью отвечу на все твои вопросы.

Она с улыбкой покачала головой и поманила его пальцем, подзывая поближе к компьютеру. Подтолкнула к нему стул и, когда он уселся, стала щелкать «мышкой».

– Значит, смотри. Вот это, как ты несомненно помнишь, фотография того, чей череп ты предположительно откопал, – на мониторе появилось фото бывшего хозяина фирмы «Стиль». – Я сделала все по высшему разряду.

– Впрочем, как и всегда, – не преминул федерал удостоить ее комплиментом.

– Спасибо, – эксперт улыбнулась. – И вот что получилось в итоге…

Еще несколько щелчков, и рядом с фотографией возникло изображение лица человека, очень похожего на того, что был на фото и на кого сейчас Клингер походил, как две капли воды. Тот же узкий подбородок, те же высокие надбровные дуги, губы, лоб… Но это лицо было каким-то неживым и совершенно ненастоящим, откровенно компьютерным. Купер наклонил голову к плечу. Чего же не хватает для того, чтобы это лицо наполнилось жизнью?

– Я знаю, ты не очень любишь просто 3D-изображения, – произнесла эксперт, – тебе по старинке головы подавай, но все же что скажешь? Похож? Ты же знаешь, мы сначала делаем, а потом только на фотографию смотрим и сравниваем.

– Похож-то похож… – он всматривался в изображение на мониторе. – Но страшный какой-то.

– Зато этот симпатичней, – Грейс жестом фокусника сдернула с предмета на столе белую тряпку, и Эрик вздрогнул – на него карими, чуть злыми, глазами уставился Клингер. Это лицо было абсолютно живым, и казалось, что еще мгновение, его губы зашевелятся и произнесут какую-нибудь фразу. Федерал где-то на подсознательном уровне решил, что, если это произойдет, он, в целях самозащиты, вцепится этой «тыкве» прямо в ее темно-русую шевелюру.

Но ничего не произошло и стало даже удивительно.

– Потрясающе… – прошептал Купер.

– Ты не отличаешься разнообразием, – с шутливым укором заметила она. – Каждый раз произносишь одно и то же.

– Зато я отличаюсь завидным постоянством, – парировал он.

В отдел дактилоскопии он шел совершенно спокойно. Торопиться, особенно сейчас, было некуда. Сейчас в идеале надо было бы сесть и подумать. Да, сесть и подумать. Но не здесь.

Он сдал пакет экспертам, предварительно заполнив необходимый бланк, и уже в который раз порадовался тому факту, что здесь не Вашингтон и не надо писать всяческих занудных прошений на имя директора, чтобы тот дал добро на исследование, а запрос на экспертизу можно оформить прямо на месте. Что ни говори, а у провинции есть свои прелести. Например, бюрократии, что так мешает работать, меньше. Хотя, конечно, не последнюю роль играет и тот факт, что у «Косаток» вообще куда меньше всей этой бумажной волокиты.

Для того чтобы спокойно подумать, а заодно и перекусить чего-нибудь (от всех этих потрясений почему-то разыгрался просто зверский аппетит), Эрик выбрал ручную автомойку с прилегающим к ней кафе. Он сдал джип работникам, заострив их внимание на том, что в особенной чистке нуждается задний бампер, а сам поднялся по винтовой лестнице в кафе. Окинул небольшой зал взглядом и, приметив свободный столик у огромного окна, что выходило непосредственно в ангар, где мыли машины, направился туда. Купер понаблюдал, как работники суетятся вокруг его машины, заказал капучино с булочками и достал из кармана блокнот и ручку.

Итак, что мы имеем? Во-первых, антропологическая экспертиза наглядно доказала, что в могиле под памятником с надписью «Джек Клингер» похоронен вовсе не Джек, а Ричард. Тот самый Ричард. Однако он тоже Клингер. Значит, хорошо бы на Деятеля еще одну мокруху повесить. Для полного комплекта.

Во-вторых, тот факт, что Деятель не умер, подтвердил и Инквизитор. Скелет, что они откопали на кладбище, принадлежал мужчине, который был на целых два с половиной дюйма ниже Джека. А это уже показатель.

В-третьих, зубная карта тоже принадлежала вовсе не нашему приятелю. У Деятеля совсем другие зубы запломбированы. А вот у черепушки с кладбища как раз те, что указаны в карте.

А еще, конечно, когда дело дойдет до официального предъявления обвинения, сделаем анализ ДНК. И кислота эта с хитроумным длиннющим названием расставит все точки над «и» окончательно, доказав всем и каждому, что этот Клингер вовсе не тот, за кого себя выдает.

Эрик на листке блокнота в ряд написал печатными буквами «череп», «скелет» и «зубы». Потом обвел каждое слово в прямоугольник и добавил к ним иллюстрации. Полюбовался на свои художества и, подперев голову рукой, поглядел через окно в ангар.

Один из тех парней, что мыли и чистили его машину, надраивал задний бампер, чуть ли не лопаясь от усердия. Пена с его губки летела на пол большими мягкими хлопьями. Молодец! Если там и были какие-то микрочастицы героина, то ничего не останется. Надо будет ему на чай больше, чем остальным, дать. Пускай намывает – пальчиков на бампере все равно не оказалось. Конечно же.

Подошла официантка и стала расставлять на столике заказ. Купер заметил, как она заглянула в блокнот, и испуганно глянула на него самого. Бедняжка аж побледнела. А нечего в чужие блокноты без приглашения глазеть!

Эрик постучал ручкой по бумаге и непринужденно улыбнулся официантке.

– Это я мистический рассказ сочиняю, – пояснил он. – Жутко интересно, знаете ли.

Она что-то промямлила, кивнула без особого энтузиазма и побыстрее отошла от его столика.

Купер сделал глоток из чашки, почесал ручкой затылок и вернулся к размышлениям. Все это, конечно, просто замечательно, но Деятеля надо за жабры взять основательно. Так, чтобы адвокат высшего класса обломал об доказательства и факты зубы. И чтобы не пришлось еще перед Клингером извиняться! Ну уж нет… Тут либо надо доказать, что он причастен к убийству мебельщика, чье место он сейчас занимает, либо что это по его приказу Ньютону привезли медальоны, либо что рейнджеров похитил он, либо что он это вообще он. Эрик откусил кусочек булочки. Рейнджеры… Если нагрянуть туда со спецназом, их, конечно, освободят в два счета, но Деятель, не будь дурак, тут же заложит Глорию. А нам это надо? Нет, не надо. Значит… Стоп, стоп, стоп! В честь какого это праздника он станет Глорию закладывать? И зачем спецназ? О каком вообще спецназе может быть речь, если это вовсе не их дело? Федерал перестал жевать, потянулся за чашкой и глотнул ароматный капучино. Все, приехали. Грейс права – частично он из жизни все-таки выпал, потому что думать точно разучился. Или думает, но как-то однобоко, одним полушарием мозга.

Он перелистнул блокнот и на следующей странице все теми же печатными буквами крупно, веско, безапелляционно вынес сам себе приговор: «КУПЕР, ТЫ ОСЕЛ!»

XXXII

СОТРУДНИК ОТДЕЛА ПРОФЕССИОНАЛЬНОЙ ответственности агент Уильям Макбейн времени зря не терял. О полученной с утренней почтой анонимке незамедлительно было доложено самому высокому начальству. Ответ пришел практически моментально: «Действуйте!»

Первым делом он отвез анонимку в лабораторию и попросил, чтобы этими бумагами занялись как можно скорей. Эксперты ничего определенного не обещали, но сказали, что постараются.

После этого он сел в машину и взял обратный курс на штаб-квартиру. Директора Кинга о предстоящей встрече и мероприятиях, неизбежно последующих за этой встречей, он извещать не стал. С какой стати? Отдел профессиональной ответственности подчиняется непосредственно директору ФБР, и руководитель полевого, оно же региональное, отделения его интересовал постольку поскольку. Пускай начальники сами между собой разбираются.

Агент Макбейн считал, что внезапность – лучший из союзников настоящего полицейского, в том числе и федерального. К услугам этого союзника он прибегал не раз, и всегда был им доволен, потому что это сотрудничество неизменно приносило свои плоды.

Принесло оно плоды и в данном случае. Правда, не столь сладкие, как обычно. Ложкой дегтя в бочке меда послужил тот факт, что агента Купера не оказалось на рабочем месте. Хотя просмотренные перво-наперво записи с видеокамер наглядно демонстрировали, что на службу он все же приезжал. В попытке выяснить местонахождение искомого субъекта, пришлось все же нанести визит директору Кингу.

Дэн, не теряя времени даром, попросил ознакомить его с целью, что преследовало внезапное появление Макбейна в его кабинете.

Билл, которому было решительно нечего скрывать, разъяснил ситуацию и, как доказательство, показал директору копии анонимки и конверта. Дэн внимательно изучил и то, и другое, и его брови сошлись на переносице в строгую темную линию. Да, Клингер оскорбления спускать не собирался… Не понравились ему разговоры о Ричарде Львиное Сердце и цитаты из «Евгения Онегина». Очень не понравились. Тем более что в цитате он вообще ни слова не понял…

– И, опираясь на это, – Кинг протянул бумаги обратно Макбейну, – вы хотите осмотреть рабочее место и машину агента Купера?

– Вы же знаете, мистер Кинг, что я в любом случае это сделаю, – сказал Уильям.

– Знаю, – кивнул директор. – Тогда попробуем определить его местоположение, – он нажал кнопку на интеркоме. – Сьюзан, будьте любезны, найдите мне агента Купера.

Дэн легко мог позвонить Эрику сам, не прибегая к услугам секретаря, но надо показать цепному псу Вашингтона, что он ничего не знает. Сыграть в прятки. Воплотить на сцене официальную версию происходящего. И потом неизвестно, нашел ли Купер наркотики, надо его подстраховать.

Разговор с ним получился очень впечатляющим – всего-то несколько слов. Зато каких! «Я», «вперед», «и там уже», «покойник». Потрясающе! Лихо закрученный сюжет. Настоящая детективная история, хоть сейчас книгу пиши. И помехи получились что надо, высший пилотаж.

– М-да… – директор отключил интерком, и шум со свистом оборвались. – Сильные помехи на линии. Даже удивительно, что такое еще бывает. Придется ждать, агент Макбейн.

Ждать… Билл, покинув кабинет Кинга, походил по коридору взад-вперед. Заложив руки за спину, он считал шаги, прикидывая, что делать дальше. Ждать… Сколько ждать? Его время не имеет свойства растягиваться до бесконечности. Но чем бы таким заняться, чтобы все-таки дождаться? Можно, в принципе, пообщаться с его напарником… Да и вообще познакомиться с «Косатками» поближе не помешает. На всякий случай, чтобы знать, чего можно ожидать от этих неприкосновенных. Он внутренне усмехнулся – почти неприкосновенных.

Коллеги Купера, в отличие от него самого, все оказались на месте. Они тоже подтвердили, что он сегодня был на работе, а затем уехал.

– Куда?

– Обедать, а потом в лабораторию, – ответил ему Холт.

– А где он обычно обедает?

– Понятия не имею. Мы, видите ли, – Вик решил разом ответить за всех, – только-только начали с ним работать и еще не настолько близко знакомы с агентом Купером, чтобы знать, где он предпочитает обедать.

– А это его стол? – Билл кивком головы указал на единственный незанятый стол в комнате. – Мне необходимо осмотреть его.

– Извините, агент Макбейн, – Лэсли, удивляясь сам себе, загородил стол напарника, – но, если я верно помню, проводить осмотр рабочего места провинившегося коллеги вы обязаны в присутствии этого коллеги. Или нет?

Макбейн посмотрел на Роделло. Это уже можно считать выражением открытой неприязни. Приняли его, естественно, далеко не с распростертыми объятиями. Конечно! Внутренние же расследования вообще никто не любит: ни в виде явления, ни в виде сотрудников. Вот и сейчас – покосились, прошлись оценивающим взглядом, на вопросы отвечали, используя минимум слов: сухо, скупо, делово. Как действительно какие-то суперкопы.

– Вы безусловно правы, агент Роделло, – пришлось признать Уильяму. Но чтоб это признание не выглядело откровенно-нелепым провалом, он внушительно выпятил вперед нижнюю челюсть. – Дождемся агента Купера. Однако я вижу, что мое присутствие здесь сильно вам мешает. Поэтому я считаю, что мне лучше уйти.

– Вы не переживайте, мы ему передадим, что вы заходили, – заверение Мендозы больше походило на издевку, но пришлось проглотить и это.

Работают они вместе недавно, как же… Давно или недавно неважно. Важно, что спеться они все равно успели.

– Не стоит утруждаться, – он улыбнулся, придумав, как загнать им всем профилактическую занозу. – Я все равно повстречаю его быстрей, чем вы.

И Макбейн гордо вышел в коридор.

Так… И как теперь перехватить этого неуловимого человека? Ишь, Супермен какой!

Он подумал о дежурном. Дать ему задание сообщить, когда Купер наконец-то соизволит явиться в Бюро?.. Уильям тут же с сомнением покачал головой – как же, дашь ты тут задание… Здесь задания раздает только один человек – директор. И только эти задания выполняются.

Немного подумав, он все же решил не привлекать к этому делу никого другого – хотелось самому схватить провинившегося за шкирку. И приволочь его, как нашкодившего кота, к наивысочайшему начальству для последующего уничтожения. А начальство, в свою очередь, очень похвалит за такое рвение и не оставит оное без внимания. Макбейн планировал в своем карьерном росте лихие повороты.

Он вышел на улицу и, остановившись на верхней ступеньке каменной лестницы, окинул лежавшую перед ним компактную стоянку взглядом. Конечно, перехватить здесь искомый джип черного цвета не составит труда, но ведь Купер еще может и на подземной парковке оставить машину – тем более, что его парковочное место именно там.

Но ладно, попробуем, рискнем. Глядишь, и шампанского закономерно выпьем.

Макбейн уселся в свой «форд», побарабанил пальцами по рулю… Потом завел двигатель и, выехав со стоянки, обосновался у самого въезда на нее. Допустим, что сегодня Купер тоже решит припарковать машину на улице. Если же нет… Эх, черт!

Билл сидел в своем «форде», смотрел по сторонам, наблюдал за проходившими мимо людьми… Скучал, зевал, бренчал мелочью в кармане. Таким образом, ему удалось скоротать 40 минут. Однако Эрик не заставил его ждать ни минуты дольше этого срока. Черный джип, весь в пыли и грязи, похожий на броневик, проходивший испытания где-то на каком-то танковом полигоне, вкатился на стоянку. Макбейн выскочил из машины, захлопнул дверцу и, проскакивая через ряды стоявших автомобилей, подбежал к тому месту, где джип затормозил.

– Агент Купер? – он налетел на едва открывшуюся дверцу. Однако его поспешную лихость охладила громкая музыка, плеснувшая из машины наружу: классика в роковой обработке – Вивальди послужил хорошим притормаживающим фактором.

– Чем обязан, агент Макбейн? – Эрик встал напротив сослуживца, и взгляд Билла уперся ему куда-то в самый край подбородка. Человек, которого Уильям собирался гордо притащить к начальству за шкирку, оказался на целую голову выше Макбейна.

Естественно, пришлось объяснять, чем он собственно обязан, и показать копию письма. Билл говорил и внимательно наблюдал за реакцией на свои слова. Он ожидал округленных глаз и недоверчивых восклицаний: «Что?!» или еще чего-то такого, знакомого до боли и совершенно классического. Ничего подобного он не увидел. Удивление было, но какое-то спокойное, взвешенное, сдержанное. Совершенно четко очерченное от всех остальных эмоций. Какое-то очень… взрослое, хотя впечатление от первой личной встречи с человеком, которого он раньше видел только мельком да издалека, было – «И вправду мальчишка. Точно так, как все говорят».

– И, я так понимаю, вы хотите обыскать мою машину? – Купер взял с сиденья футляр с жестким диском. – И, подсказывает мне моя интуиция, выбора у меня нет, – этого он даже не уточнял, он просто утверждал, и Макбейну ничего другого не оставалось, как признать, что оппонент прав.

– Что ж, извольте, – федерал, не закрыв дверцы, отошел в сторону.

Билл благодарно кивнул и вытянул из кармана пиджака пару перчаток. Натянул их на руки, чуть шевельнул пальцами и деловито приступил к обыску. Во время этого процесса хозяин машины спокойно стоял неподалеку и, чуть наклонив голову на бок, наблюдал за действиями какого-никакого, а сослуживца. Волноваться ему было не о чем, он знал это совершенно точно. Никто бы сейчас даже не заподозрил, что еще полчаса назад обыскиваемая, основательно загрязненная машина просто сияла чистотой. Ребята с мойки действительно постарались на славу, а тот парень, что надраивал задний бампер, в самом деле, больше остальных получил на чай. После того, как на джип навели лоск и основательно отполировали, Эрик свел все их старания на ноль, крепко погоняв машину по пыльным лесным дорогам и покрутив вольты на песчаном карьере. Этого ему показалось мало, и он собственными руками сыпал пыль на внутреннюю сторону обоих бамперов, чтобы даже у суперсыщиков и мысли не возникло, что джип побывал на мойке буквально полчаса назад. Только после этого он решил, что линия его обороны выстроена на совесть и, вымыв руки на ближайшей заправке, отправился в контору.

Макбейн методично перерывал всю машину, и чем дольше он копался, тем сильней начинал злиться. В джипе решительно не было никаких наркотиков. Неужели анонимка оказалась «липой»? Нет, не может быть! Нет, быть как раз таки все может. Просто он сам не хочет верить, что такое исключительное дело прошло мимо его носа. И этот еще… стоит и смотрит… Хотя, что ему прикажешь делать? Но все равно, это просто возмутительно! Наблюдать за обыском так спокойно и хладнокровно. Будто это вообще не имеет к нему никакого отношения или он знает, чем все это дело окончится. А, может, действительно знает?..

– Агент Купер, – Билл посмотрел на него поверх плеча, – скажите, а где вы были?

– Обедал. Вернее, собирался пообедать, но, увы, не получилось. Мне позвонила эксперт-антрополог Грейс Гетлиф, поэтому пришлось все бросить и ехать к ней за результатами одной очень важной для меня экспертизы. Поговорите ей, она подтвердит вам сей факт.

Макбейн сделал неопределенный жест рукой, который означал то ли «Я верю», то ли «Это я сам проверю». На самом деле этот жест выражал досаду, потому что алиби косвенно служило доказательством того, что потенциального нарушителя устава никто не предупреждал об анонимке, и подвергало сомнению достоверность самого письма. Билла такой расклад совсем не устраивал. Он стиснул зубы и, опустившись на колени, полез под сиденья.

– Агент Макбейн, послушайте…

Он обернулся. Эрик стоял, прислонившись к ближайшему автомобилю и скрестив руки на груди.

– Извините, что мешаю, но у нас как-то было дело, где фигурировали спрятанные наркотики. Так вот, мы их нашли в бампере машины. Гляньте там. Чем черт не шутит…