Текст книги "Сверхъестественное: И прошел год. Поцелуй койота. Ночной кошмар"

– Ну? – спросила Клаудия.

– Ну что сказать, – Дин потряс фляжкой, которую достал из кармана. – Девчонки на меня западают.

– Это что? – спросила Шочи. – Не виски?

– Кровь Альфа Стража. Давайте выбираться отсюда, и я все расскажу.

Дин вызвался вести машину первым и рассказал, как все прошло, упустив только подробности о том, как он уговорил Альфу помочь.

– Допустим, это сработает, – проговорил Сэм. – Хотя проверить мы не можем, пока не станет слишком поздно. Но как поместить эту кровь в Стража? Нельзя ведь набрать дым в шприц. Или можно?

– Может, вдохнуть дым ей в рот? – предложила Шочи.

– Думаешь, она просто так позволит мне с ней лизаться? – поинтересовался Дин. – А если она мне губы отгрызет?

– Ты ж вроде говорил, что девчонки на тебя западают, – напомнила Шочи. – Уверена, ты сможешь с ней договориться.

– Эй, – вмешалась Клаудия. – Вы же про мою маму говорите.

– Извини, – сказал Дин.

– Я позвоню Бобби, – сказал Сэм. – Может, у него появятся какие-нибудь идеи. А пока перекусим и купим чего-нибудь.

Через некоторое время они остановились у странного придорожного кафе, которое оказалось единственным открытым заведением на мили вокруг. Большая его часть находилась на открытом воздухе: жестяная крыша на четырех столбах, а под ней несколько дешевых столиков и жуткий туалет-будка, у двери которого на садовом стуле сидела пожилая женщина. Дин не сразу сообразил, что она продает туалетную бумагу. Отдельными квадратиками.

Шочи и Клаудия заказали кучу непонятной еды, которая оказалась огненно-острой и удивительно вкусной, даже когда Дин выяснил, что это козлятина.

Покончив с едой, Дин и Шочи отправились к холодильнику за пивом, а Клаудия что-то купила у продавца сладостей. Когда она вернулась, Дин увидел у нее в руках пачку сигарет. Клаудия открыла ее и сунула сигарету в рот.

– Эй, тебе нельзя курить.

– Почему нет? – Клаудия щелкнула зажигалкой. – Это вредно? Так мы и так умрем.

Дин выхватил сигарету у нее изо рта, бросил на землю и растоптал.

– Потому что тебе пятнадцать. И потому что я так сказал, – Дин протянул руку.

Клаудия нахмурилась:

– Значит, вам можно квасить каждый вечер, а мне даже сигаретку нельзя?

– Совершенно верно, – подтвердил Дин. – И знаешь почему? Потому что мне больше двадцати одного, а тебе нет. Если что-то не нравится, напиши вашему конгрессмену.

– Но мы даже не в Америке.

– Я сказал нет, – повторил Дин. – И точка. А теперь отдай.

Дин ожидал подросткового бунта, но Клаудия понурилась и отдала ему пачку. Дин вернул сигареты продавцу, и тот дал взамен пакетик странных светлых конфет.

– Из тебя бы вышел неплохой папаша, – сказала Шочи, глядя, как Клаудия возвращается со своими конфетами к столу.

Заплатив за пиво, она отдала одну бутылку Дину и откупорила свою открывашкой, прикрепленной к ручке холодильника цепочкой. Дин подумал о своем отце, о Бене и о том, что сказал Уэуэкойотль, и тоже открыл пиво.

– Думаю, – Шочи глотнула, – она на тебя потому и запала. Ей просто нужно, чтобы кто-то взял ее под крылышко.

Дин кивнул и тоже выпил. Тут он бессилен. Он попытается сделать все, чтобы защитить девочку, но тонуть или выплыть – зависит только от нее.

Глава 40

Перед отъездом Шочи купила бутылку текилы и немного питьевой воды. Дин, пока брат заправлял машину, купил три странноватых пиратских диска у слепого парня, который разложил свой товар на пластиковой скатерти прямо на обочине дороги. Дин заплатил доллар, и наверняка изрядно переплатил, но ему было все равно.

– На остаток поездки музыкой мы обеспечены, – Дин показал диски Шочи. – Глянь-ка на этот. Он станет новым любимым диском Сэма.

На диске было от руки написано «СЕКС-РОК!!!». О том, что там было на самом деле, ничего не говорилось. Остальные диски были подписаны «Lo Mejor de “Led Zeppelin”»[206]206
  «Лучшее из “Лед Зеппелин”».


[Закрыть] и «Los Grandes Exitos de CLASSIC ROCK»[207]207
  «Лучшие хиты классического рока».


[Закрыть].

На этот раз за руль села Шочи, а Дин, устроившись рядом, принялся изображать диджея с новыми дисками. Диск «Zeppelin» оказался в точности таким, как положено; классический рок представлял собой занятную смесь несомненных хитов с малоизвестными композициями, но «Секс-рок» побил все рекорды: чудовищно убогая коллекция грязных песен в стиле поп-метал, которую будто специально собрали, чтобы вывести Сэма из себя.

Три песни спустя Сэм и Клаудия были готовы четвертовать Дина. А он в ответ на их угрозы громко подпевал. Песню «Горячая Шери» «Hardline»[208]208
  «Hardline» – американская хард-рок-группа, основанная в 1991 году братьями Джонни и Джоуи Джоэли.


[Закрыть] Дин переименовал в «Горячая Шочи».

– Ты разжигаешь меня, Шочи, – горланил он громко и бесстыдно фальшивя. – Хочу, чтобы ты набросилась на меня…

– С этим набросилась? – Шочи продемонстрировала ему затянутый в перчатку кулак.

Дин, не обращая на нее внимания, завопил еще громче:

– Я готов зажигать с тобой долго и грубо!

Шочи выругалась по-испански и включила следующую композицию. Это были «Bulletboys»[209]209
  «Bulletboys» – американская хард-рок-группа из Лос-Анджелеса.


[Закрыть] с песней Smooth Up In Ya.

– Дин, – подал голос Сэм. – Я готов вышвырнуть этот чертов диск в окно. Никогда не думал, что действительно это скажу, но почему бы тебе снова не поставить «Led Zeppelin»?

– Вы свидетели! – Дин указал на Шочи и Клаудию. – Вы обе слышали, как он это сказал.

– Если мне придется еще раз прослушать Misty Mountain Hop, – вмешалась Клаудия, – я перестреляю всех в этой машине. Сам знаешь, теперь я это умею.

– А вообще, – проговорил Сэм, – знаешь что? Останови. Моя очередь вести. Клаудия, сядешь рядом. Теперь ты будешь музыку выбирать.

– Да! – девочка вскинула кулак.

– Ни за что, – сказал Дин. – Никакой музыкальной демократии. Никогда такого не было.

– Теперь будет, – возразил Сэм.

Тот факт, что Дин все еще мог бесить его своими музыкальными пристрастиями, как ни странно, обнадеживал. Одна из немногих ниточек, которая по-прежнему связывала Дина с незнакомцем в теле его брата. Это вселяло надежду, что Сэм все еще где-то там.

Шочи свернула на пыльную обочину, вышла из машины и потянулась. Дин тоже вылез.

– Сдаешься? – спросил он ее. – Вот так просто? Я думал, ты на моей стороне.

– Я не сдаюсь, – она открыла бутылку с текилой. – Я просто понимаю, когда пора и другому дать порулить.

Шочи глотнула и передала бутылку Дину.

– Хорошо сказано. Так выпьем за это.

Устроившись на заднем сиденье в компании Шочи и бутылки, Дин понял, что ему, видимо, предстоит очередная ночь рядом с Шочи, но не вместе с ней. А значит, надо тщательно следить за потребляемым алкоголем: либо пить мало, чтобы не возникло мысли склеить ее прямо здесь и сейчас, либо много, чтобы отрубиться и ни о чем не думать. Учитывая объем бутылки и необходимость делить ее с Шочи, которая сама выпить не дура, лучше выбрать первое.

Клаудия нашла на радио плавную медленную композицию, которую на испанском языке проникновенно исполнял мужской голос.

– Это «Caifanes», – сказала Шочи. – Los Dioses Occultos. Люблю эту песню.

– Круто, – сказала Клаудия. – Почти как мексиканская версия «The Cure»[210]210
  «The Cure» – британская рок-группа.


[Закрыть].

Такая музыка казалась Дину слишком девчачьей, но он особенно и не вслушивался, а просто смотрел то в окно, на черную пустоту, которую они пересекали, то на бутылку. Он думал о том, куда они едут, и что это, возможно, затишье перед бурей, последняя спокойная ночь. Глотнув последний раз, он отдал бутылку Шочи и наблюдал, как она пьет, но когда Шочи вернула бутылку, покачал головой:

– Хватит.

Она вопросительно посмотрела на него, пожала плечами и отхлебнула сама.

Гипнотическая убаюкивающая музыка подействовала как снотворное на всех, кроме Сэма, который молча вел машину, погрузившись в собственные никому не известные мысли. Клаудия кошкой свернулась на переднем сиденье. Дин чувствовал себя усталым, но все еще взвинченным и неспособным расслабиться. В темном чреве «Ровера» смотреть было не на что, разве что на Шочи, вот Дин и смотрел, как она обхватывает губами горлышко почти опустевшей бутылки, как двигаются мышцы на ее длинной шее, когда она глотает. Текила исчезла быстро.

– Смешно, а? – сказала Шочи.

Она тоже за ним наблюдала.

– Что смешно?

– Я признаюсь тебе кое в чем, – от выпивки ее английский сделался грубее, поплыл. – Я никогда не спала с мужчинами столько, сколько спала с тобой, – она мотнула головой и взмахнула бутылкой. – Нет, был еще один. Мой муж. Бывший. А с любовниками я не сплю. Я занимаюсь с ними любовью и ухожу.

– Ага, – Дин отвернулся в темноту за окном. – Я тоже.

Шочи прикончила текилу и бросила бутылку на пол за водительским сиденьем.

– В сексе нет доверия, – проговорила она. – Доверие есть во сне. А я с трудом доверяю людям.

Дин не сказал «я тоже» – это и так было понятно.

– Но тебе, Дин, я доверяю. Тебе и Сэму. Не следовало бы, но доверяю. Вы мне как семья.

Дин понятия не имел, что на это ответить. Шочи, разумеется, немало выпила и теперь ее клонило к пьяной беседе в стиле «черт побери, люблю тебя, чувак». При других обстоятельствах Дин с легкостью перевел бы подобный разговор в совершенно иное русло.

– Кстати, о сне, – сказал он. – Наверное, стоит вздремнуть. Не успеешь глазом моргнуть, как уже рассветет.

– Да. Ты прав.

Шочи подвинулась и положила голову ему на грудь. С минуту Дин сидел, не зная, куда девать руки, но потом сдался и обнял ее, иначе ему пришлось бы сидеть с поднятыми руками. Шочи прижалась к нему, сонно что-то пробормотав, и обхватила за талию. Подняв глаза, Дин заметил, что Сэм с выражением «я же говорил» на лице наблюдает за ним в зеркало заднего вида.

Ночь обещала быть долгой.

Глава 41

Шочи проснулась на заднем сиденье «Ровера», уткнувшись лицом Дину под мышку. Она подняла глаза и поняла, что он не спит, а смотрит на нее, изогнув обрамленные щетиной губы в усмешке.

– Ну что, держится мой дезодорант? – поинтересовался Дин.

– Не особенно, – Шочи села и отодвинулась.

– Признайся, – не растерялся он, – тебе нравится мой мужской запах, а?

У Шочи запылали щеки. Она бы скорее умерла, чем призналась, что так оно и есть. Неразбавленный, естественный аромат мужского тела всегда играл важную, если не единственно важную роль в решении Шочи переспать с кем-то. Не имело никакого значения, насколько хорошо выглядел мужчина – если Шочи не нравилось, как он пахнет, шансов у него не было. А если нравилось, что ж, игнорировать его становилось труднее.

– Где мы? – спросила Шочи у Сэма, убрав волосы с глаз и выглядывая в окно.

Они больше не болтались в пустоте: вдоль дороги тянулись шиномонтажные мастерские и гаражи, бары, склады, уличные церкви. Почти все еще были закрыты. На восточном краешке неба занималась заря.

– Возле Гуанахуато, – отозвался Сэм. – Будем там еще до восхода.

– Думаю, надо…

Клаудия не дала ей договорить – с резким вздохом выпрямилась на переднем сиденье.

– В чем дело?

– Они идут, – прошептала девочка.

Женщина-нагваль запрыгнула на капот «Ровера» и кулаком пробила стекло со стороны водителя, затем ее рука превратилась в большую кошачью лапу. Сэм крутанул руль, пытаясь удержать большую неповоротливую машину на неровной дороге. Нагваль достала его когтями, разорвав рубашку. К изумлению Шочи, Клаудия среагировала быстро: выхватила пистолет и выстрелила сквозь дыру в стекле. Пуля ударила нагваля в грудь, и тварь с воплем скатилась с капота. Потом был краткий, почти комический момент, когда Шочи и Дин, выхватив оружие, одновременно попытались отодвинуть друг друга назад, подальше от опасности. Но они быстро разобрались и начали работать над тем, чтобы убрать Клаудию с переднего сиденья. Стекло задрожало, когда Дин поднял его до упора, а Шочи схватила Клаудию и утащила ее на заднее сиденье, усадив между ними. Пять или шесть огромных ворон кружили над крышей «Ровера», а еще одна полуженщина (с головы до талии) – полупантера поравнялась с разбитым окном, держа у губ тонкую черную трубочку.

– Тебя задело? – спросил Дин.

– Кажется, нет… – начала Клаудия.

Одна из ворон спикировала на разбитое лобовое стекло и мгновенно превратилась в мужчину с длинными черными волосами. Проскользнув в салон еще в момент обращения, он потянулся к девочке черными скрюченными пальцами, на которых остались изогнутые птичьи когти.

Дин выстрелил в нагваля почти в упор. Выстрел оглушительно прогремел в тесном салоне, и вся верхняя часть мужчины разлетелась тлеющими угольками и птичьими перьями. Шочи не слышала, но увидела, как Дин издал залихватский ковбойский клич. Она пригнула голову Клаудии и прицелилась в другую ворону, огибающую машину. Сперва она промахнулась, но второй выстрел достал птицу, и та, превращаясь на лету, упала на землю уже человеком.

Шочи видела, как Дин схватил Сэма за плечо, и в движении губ прочитала имя его брата. Кажется, Дин кричал, но слух по-прежнему не возвращался к ней. Сэм вел одной рукой, прижав ладонь к шее, а между пальцами у него торчал тонкий оперенный дротик. Увернувшись от встречного грузовика, Сэм навалился на руль, давя на гудок, и «Ровер» въехал в хлипкую стену какого-то склада. Пассажирская дверца распахнулась, Шочи с Клаудией вывалились на маслянистый бетонный пол, а автомобиль врезался в стену ящиков, наполненных пластиковыми шлепанцами. Шочи, присев на корточки, попыталась встать, но склад рушился, вокруг падали тяжелые балки. Она пригибалась, пытаясь отыскать Клаудию, но что-то вдруг так ударило ее по затылку, что в глазах потемнело. Пошатнувшись, Шочи упала на колени, упираясь ладонями в пол. Пистолет она выронила. Слух начал возвращаться… Кажется, где-то кричала Клаудия, звала ее по имени, но перед глазами все плыло и сверкало. Шочи вслепую шарила по полу и наконец нащупала рукоять «сорок пятого».

– Дин! – позвала она. – Дин, спасай Клаудию!

Шочи потрясла головой, чтобы перед глазами прояснилось, и попыталась подняться на ноги. Сэм по-прежнему лежал на руле. Дин открыл дверь и вывалился наружу, сжимая в одной руке дробовик, а в другой сумку с оружием. Глаза ему заливала кровь из пореза на лбу.

Клаудия исчезла.

Шочи бросилась к здоровенной дыре, которую «Ровер» пробил в стене склада. Она еще успела увидеть, как три вороны уносят Клаудию: две держали ее за плечи, а одна за пояс джинсов. Девочка висела между ними, словно тряпичная кукла, и не сопротивлялась, должно быть, потеряла сознание. А может, уже не дышала. Стрелять Шочи не решилась, опасаясь, что нагвали уронят Клаудию, и она разобьется насмерть. Если еще не умерла.

Шочи упала на колени, и пистолет выпал из ее онемевших пальцев.

Глава 42

Когда Дин выбрался из разбитого «Ровера», он не видел ни Шочи, ни Клаудии и мог думать только о Сэме. Поднявшись на ноги, он бросился к машине и выволок брата наружу. Сэм безвольно обвис, навалившись на Дина, пока тот наполовину вытаскивал, наполовину выносил его наружу.

– Сэмми, – проговорил Дин. – Ну же, не поступай так со мной, приятель. Если ты снова умер, клянусь, я тебя прикончу.

У Дина подкашивались ноги. Он вытащил брата из разрушающегося здания и уложил на обочине. Собралась небольшая толпа зевак: они что-то кричали Дину на испанском и размахивали руками. Дин не обращал на них внимания. Он прижал ухо к губам Сэма, слушая дыхание. Ничего. Выдернув дротик из шеи Сэма, Дин попытался нащупать пульс. Пульс был, но медленный и слабый.

– Хорошо, – проговорил Дин. – Хорошо. Оставайся со мной, Сэмми. Слышишь? Оставайся со мной.

Эта охота с самого начала была плохой идеей. И обернулась она не веселой вылазкой, а кошмаром, который с каждой минутой становился все хуже. Не стоило соглашаться на это, надо было продолжать попытки вернуть Сэму душу. Да, Дин был в ярости, когда Сэм позволил обратить его в вампира, да, его ранило то, что новой версии Сэма все равно, жив он или мертв, но он просто не мог позволить себе махнуть на брата рукой. В конце концов, кровь есть кровь, и Сэм – единственное, что у него осталось.

Стоя на коленях в пыли около почти бездыханного тела брата, Дин внезапно сообразил, что понятия не имеет, что случится с душой Сэма, если тело умрет. Она навсегда останется запертой в Клетке? Дин не мог этого допустить. Они просто завязли в этом, и единственный выход – пробиться наружу.

Кажется, в рядах зевак кто-то несколько раз повторил слово «policía». Повернувшись к ним, Дин выразительно замахал руками:

– ¡No policía! ¡Por favor, no policía![211]211
  Не надо полиции, пожалуйста, не надо полиции! (исп.)


[Закрыть]

Потом из толпы появилась Шочи, закричала что-то по-испански и бросилась к Дину.

– Он?..

– Жив, – ответил Дин. – Едва.

Подобрав дротик, Шочи понюхала его, потом понюхала приоткрытые губы Сэма:

– Кажется, снотворное. Наверное, этот дротик предназначался для Клаудии.

– Откуда ты знаешь? – спросил Дин.

– Потому что, если бы это был традиционный яд нагвалей, у него были бы судороги и желтая пена на губах.

– А где Клаудия?

– Они ее забрали.

Дин сжал кулаки:

– Мертвую?

– Надеюсь, нет.

Громко сигналя, подъехала черная побитая «Эль Камино». Из пикапа высунулся коренастый молодой человек с длинными кудрявыми волосами и в футболке «Cannibal Corpse»[212]212
  «Cannibal Corpse» – американская метал-группа, основанная в 1988 году в Буффало, штат Нью-Йорк.


[Закрыть]. Окликнув Дина, он махнул в сторону открытого багажника.

– Пойдем, – Шочи взяла Сэма за ноги. – Погрузим его назад.

Дин подхватил брата под мышки, и общими усилиями они втащили его в «Эль Камино». Дин залез следом, Шочи села впереди. Не успела она закрыть дверцу, как пикап нырнул в поток машин на дороге. Заднего бортика у багажника не было, так что Дину пришлось одной рукой придерживать Сэма, а другой цепляться за борт, чтобы не вываливаться из машины каждый раз, когда водитель давил на газ.

«Эль Камино» везла их по запутанным мощеным улочкам Гуанахуато. Казалось, во всех этих случайных перекрестках, извилистых переулках и влажных тоннелях нет ни малейшей логики. Если по пути и попадались светофоры и дорожные знаки, то выглядели они скорее формальностью, на которую никто не обращал внимания. В этом городе перемещение между двумя пунктами было импровизацией, а не вождением по правилам. Городок был маленький и красивый, с множеством прекрасных зданий, церквей и театров, но Дин смотрел только на Сэма и очень хотел, чтобы тот очнулся.

Водитель остановился перед рядом закрытых магазинов. Шочи вылезла из кабины и подошла к Дину, чтобы помочь. Когда они вытащили Сэма, Шочи окликнула водителя и помахала. Тот приветственно вскинул руку и уехал.

– Кто это был? – спросил Дин, перехватывая брата поудобнее.

– Не знаю, – отозвалась Шочи. – Сказал, что его зовут Алехандро.

– И почему он нам помог? – Дин проводил «Эль Камино» взглядом.

– Запал на мою задницу.

Дин фыркнул и снова перехватил брата:

– Не буду спорить. Куда его нести?

– Сюда, – Шочи кивнула на ничем не примечательную дверь.

Она постучала, открыл им человек лет шестидесяти или чуть старше. Мужчина это или женщина, Дин не понял. Черты лица были резкие, тяжелые, мужеподобные и без следа косметики, зато пушистые белые волосы – длинные, тщательно уложенные и завитые. Одежда простая, черная и свободная, если не считать ярко-пурпурного шарфа с блестками и бусинами по краю. Толстые пальцы унизаны кольцами с камнями, зато ногти короткие и некрашеные. Плюс фиолетовые ковбойские сапоги.

Шочи назвала себя и Дина. Незнакомец сказал, что его зовут Луло, обменялся с ней несколькими испанскими словами и пригласил их зайти. Голос Луло ничего не прояснил – довольно низкий, но интонации женские…

Они оказались в захламленной комнате, которая выглядела так, будто ее обставлял индейский Либераче[213]213
  Либераче (Владзи Валентино) – американский пианист, певец и шоумен, известный ярким сценическим имиджем.


[Закрыть]: с потолка, будто в полете, свисал манекен в полный рост, одетый в наряд, который мог бы выбрать трансвестит, играющий Покахонтас в Лас-Вегасе. Тут было полно безвкусных томагавков, головных уборов с перьями и прочих «индейских» финтифлюшек, к которым кто-то добавил всяких блестящих украшений. Один угол целиком был занят самодельным алтарем, заваленным свечами, ладаном, монетами и маленькими зеленоватыми апельсинами. Над алтарем висело изображение полуголого человека с головой койота и красной флейтой. Дин догадался, что это Уэуэкойотль. Луло знаком велел Дину уложить Сэма на розовый бархатный диван, закрытый плотным пластиковым чехлом.

Луло осмотрел Сэма, потрогал его лоб и запястья, понюхал дыхание, откинул волосы с лица.

Дин был не в восторге оттого, что какой-то странный посторонний человек что-то делает с Сэмом, но он доверял Шочи. Не хотел этого и определенно не планировал, но доверял. Выбора не было. Он взглянул на Шочи, и та едва заметно ободряюще кивнула. Луло сказал ей что-то и вышел из комнаты.

– Ладно, – ожил Дин. – Вопрос первый. Этот Луло, он мужик или баба?

– Луло – шаман с двумя душами, – ответила Шочи, как будто это все объясняло.

– Не понимаю, – нахмурился Дин. – Каждый человек или того пола, или другого, правильно?

– Ну, а Луло нет.

Дин не знал, что и думать.

– Ладно, – пожал плечами он. – Мне с этой… с этим… неважно, Луло не встречаться, так что, думаю, мне без разницы. Прямо сейчас важно только то, сможет ли этот человек помочь Сэму.

– Сэм и без помощи оклемается, – сказала Шочи. – Луло подтвердил, что он просто спит. Но мы не можем действовать, если придется таскать его за собой. Надо, чтобы он очнулся и помогал нам, так что Луло согласился приготовить тонизирующее средство, чтобы отменить действие снотворного.

– А что с Клаудией? Ее надо найти.

– Я думаю, нагвали усыпили ее так же, как Сэма. Они спрячут ее где-нибудь до пробуждения, а потом будут допрашивать.

– Допрашивать? – переспросил Дин, хотя совершенно точно знал, о чем идет речь.

– Они заставят ее рассказать, где Элвия. А потом убьют.

– Есть идея, куда они могли унести ее?

Шочи покачала головой:

– Но знаешь, кто будет знать?

– Кто? Луло?

– Элвия.

* * *

Луло вернулся с маленькой розовой рюмкой, наполненной темной жидкостью, и знаком попросил Дина приподнять голову Сэма. Дин выполнил его просьбу, и шаман поднес рюмку к губам Сэма. Немного пролилось на подбородок, но остальное попало в горло. Сэм отреагировал немедленно и так бурно, будто ему вкатили укол адреналина в сердце: хватая воздух ртом, он резко выпрямился, вытаращив глаза и сверкая белками, как перепуганная лошадь. Он выбил рюмку из пальцев Луло и замахнулся, но Дин успел схватить его за руку:

– Эй, Сэмми, потише!

– Что, черт возьми, произошло? – Сэм огляделся. – Где Клаудия?

Пока Луло собирал осколки с пола, Дин быстро пересказал брату последние события.

– Понятно. Нужно найти Элвию.

– Даже не знаю, – засомневался Дин. – Думаешь, она согласится нас выслушать после того, как мы пытались ее убить?

– Если у тебя есть идея получше, выслушаю с удовольствием.

– Ты убедил Альфу помочь нам, – добавила Шочи, – значит, сможешь уговорить и Элвию.

– Интересно, в какой момент охота превратилась для меня в заговаривание зубов девицам-монстрам? – пробурчал Дин.

– У тебя это отлично получается, – заметила Шочи.

– Да, но Альфа… – Дин пытался подыскать слова. – Нормальной ее не назовешь, но для монстра она вполне адекватна. А вот об Элвии этого не скажешь. Она просто спятила после всего, что ей пришлось пережить. Не думаю, что ей можно что-то объяснить.

– Да ладно, Дин, – сказал Сэм. – У тебя было полно чокнутых баб. Помнишь Ники Драммонд?

– В смысле, лицехватку[214]214
  Лицехват – одна из стадий жизненного цикла Чужого.


[Закрыть]? – Дина передернуло. – Такую не забудешь. Я уж думал, придется себе ногу отгрызть, чтобы от нее избавиться.

– У тебя получится, – повторила Шочи.

– Но Элвия, наверное, даже английского не понимает.

– Я переведу, – пообещала Шочи. – Мы тратим драгоценное время на споры. Что бы мы ни решили, действовать надо сейчас. Немедленно.

– Она права, – Сэм поднялся на ноги, вытащил и проверил свой здоровенный «магнум». – Оружие у тебя?

Дин кивнул и приподнял рюкзак.

– Отлично. Ну что, за дело?

Луло подошел к Сэму, взял его за руку и сказал что-то непонятное.

– Луло хочет тебя благословить, – пояснила Шочи.

– Благословить? – нахмурился Сэм.

– Луло говорит, в тебе тоже два духа, – продолжала она переводить слова шамана. – Не мужской и женский, а добрый и злой, переплетенные, как сиамские близнецы, которых не разделить. Всю жизнь боги, демоны и люди пытались подтолкнуть тебя в том или ином направлении, но Луло хочет, чтобы ты знал: эти два духа навсегда останутся в тебе. Ты должен принять и использовать эту двойственность и обрести равновесие между ними. Быть самим собой, на своих условиях. Луло хочет благословить твой… твой сосуд, пока он пуст, чтобы, когда духи освободятся из заключения, поврежденные половины… слились более гармонично.

Дин посмотрел на брата и понял, что тот не верит ни единому слову. Два в нем духа или нет, но Дину было интересно, продолжает ли Сэм сопротивляться возвращению души так же, как во время последнего разговора? У них не было времени спорить, и Дин не хотел поднимать больную тему, но ему хотелось бы знать. И, несмотря на то, что Дин не был уверен, верит ли сам во что-то подобное, он обратил внимание, что Луло сказал о душе Сэма «когда», а не «если».

– Хорошо, – согласился Сэм. – Все, что угодно. Только побыстрее.

Луло прижал ладонь к его груди, закрыл глаза и начал что-то бормотать. Сэм бросил быстрый взгляд на Дина, но ничего не сказал. Через минуту шаман отошел и широко улыбнулся, демонстрируя отсутствие двух зубов – одного на верхней челюсти, другого на нижней. Он вручил Сэму полосатую черно-белую свечку в стеклянном стакане и что-то сказал.

– Натри ею волосы, лицо и тело, – перевела Шочи.

Сэм скептически посмотрел на свечу, но подчинился. Забрав свечу, Луло зажег ее и поставил к остальным на сияющем алтаре.

– Ну, а теперь можно идти? – спросил Сэм.

– Да, – ответила Шочи. – Можно.

Глава 43

Музей мумий был еще закрыт. И слава богу. Меньше всего Дину хотелось бы иметь дело с толпами обгоревших на солнце туристов, если Элвия решит снова пойти вразнос.

Музей находился в старом колониальном здании, выкрашенном в желтый и коричневый цвета, с рядами колонн и арок на фасаде. Все было надежно закрыто: тяжелые решетки, стальные ворота, никаких окон и только один запасной выход за углом от основного. Отключить сигнализацию было плевым делом, а вот с дверью предстояло повозиться: на ней стоял эксцентриковый замок «Медеко». Не то чтобы его невозможно было вскрыть, но помучиться придется. Отправив брата высматривать сторожей, Дин отключил сигнализацию, вытащил отмычки и приступил к работе. Он относился к замкам, как к женщинам, ему нравилось, когда они бросали ему вызов. Дин мысленно отключился от всего, что его окружало, и сосредоточился на едва заметных движениях пальцев. Не думал ни о Клаудии, ни о Сэме, ни о Звездных Демонах. Почти готово. Почти…

Дверь вдруг распахнулась изнутри. От неожиданности Дин отскочил, уронил отмычки и потянулся к пистолету. Из-за двери высунулась Шочи, огляделась и махнула рукой, приглашая внутрь. Сэм улыбнулся и знаком предложил Дину идти первым. Тот, собрав отмычки, нырнул в темную душную тишину.

– Как, черт побери, ты сюда пробралась?

Шочи указала на молодого круглолицего охранника, который, краснея и не сводя с нее глаз, маячил вдалеке.

– Не один ты умеешь заговаривать зубы противоположному полу, – Шочи послала охраннику воздушный поцелуй и подмигнула. Тот опустил голову и покраснел еще сильнее.

Дин усмехнулся.

– Ладно, – вмешался Сэм. – Как нам найти тут Элвию?

– Кажется, я знаю, где она может быть, – ответила Шочи.

Включив фонарик, она повела Винчестеров через длинный темный холл в выставочный зал со стеклянными витринами. Дин шел следом, а замыкал процессию Сэм. Направляя луч на витрины, Дин знал, что увидит, но знать – одно дело, а видеть – совсем другое. За стеклом были трупы. Десятки высохших мертвых тел – хрупких, с пергаментной кожей, открытыми ртами и пустыми глазницами. У многих до сих пор сохранились волосы, у некоторых – истлевшая одежда. Хотя большинство были обнажены. Некоторые лежали, некоторые с помощью проволоки стояли на скрюченных ступнях.

– Что это за трупы? – поинтересовался Сэм.

– Это естественные мумии, – пояснила Шочи. – Они сохранились из-за каких-то минералов, содержащихся в почве. В конце девятнадцатого века ввели налог на погребение, и если семья не могла заплатить за родных и любимых, тела выкапывали и выкидывали с кладбища. Правда, никто не хотел выбрасывать мертвых вместе с мусором, поэтому их складывали в хранилища. В пятидесятые эту практику отменили, но вскоре посмотреть на коллекцию мумий стали приезжать туристы. Тогда и создали этот музей.

– Круто, – Дин посветил на сгорбленную мумию с иссохшими грудями и длинными тонкими волосами, заплетенными в косу. – Развлечение для всей семьи.

Лиза была бы, мягко говоря, не в восторге, а вот Бену тут понравилось бы. Дин заставил себя перестать думать о них и сосредоточился.

– Как думаешь, где прячется Элвия? – спросил Сэм.

– Ну, – рассудила Шочи. – Если бы я была растерянной сумасшедшей матерью, потерявшей маленькую дочку, думаю, я отправилась бы к angelitos.

– Куда? – не понял Дин.

– К ангелочкам? – догадался Сэм.

– Да, – Шочи указала на дверь, ведущую в еще один длинный зал. – Ангелочки.

Дин посветил на табличку с надписью «LOS ANGELITOS», а ниже на английском было написано «Самая маленькая в мире мумия!».

Аngelitos оказались мертвыми детьми: от двух-трех лет до «самой маленькой мумии» – нерожденного плода, который извлекли из мертвой матери и поместили отдельно. Многие дети были одеты в яркие костюмчики и лежали на кружевных подушечках. Рядом с некоторыми имелись маленькие таблички, поясняющие, кто они такие, а другие оставались загадочными и неизвестными.

Шочи замерла и, прижав ладонь к груди Дина, остановила его. Потом поднесла к губам указательный палец. И тогда Дин тоже услышал: тихий жалобный звук, будто скулит тоскующая собака. Одна из витрин в дальнем конце зала была открыта.

Глава 44

Биты с обсидианом пришлось оставить в Ногалесе, и хотя Дин знал, что ему нужно поговорить с Элвией, а не убить ее, ему все же было очень не по себе оттого, что он оказался в такой ситуации без оружия.

– Дин, – брат указал на открытую витрину.

Старые деревянные ящики возвышались над полом, выложенным плиткой, на пятнадцатисантиметровых ножках, под ними оставалось пустое пространство. Из теней под витринами медленно высунулась длинная серая рука, и Дин снова почувствовал кожей тот же странный статический разряд, как в доме Клаудии.

– Элвия? – позвал он, медленно присел на корточки и заглянул под ящики. Страж втиснулась в узкое пространство, сжимая в руках мумифицированного ребенка в крестильном платьице. Она была в человеческом облике, но неестественно тощая и вся покрыта клочковатой серой шерстью. Черные дыры-глаза сверлили Дина, из черного оскаленного рта капал яд. Дышала она слишком быстро, почти задыхалась.

– Элвия, мы не причиним тебе вреда, – сказал Дин и оглянулся на Шочи.

Шочи повторила его слова по-испански.

Страж тихо и хрипло зарычала, ее когти заскребли по плитке.

– Твоя дочь в опасности, – сказал Дин. – Ей нужна твоя помощь.