Текст книги "Сверхъестественное: И прошел год. Поцелуй койота. Ночной кошмар"

Дин вспомнил, что Шочи говорила об эмоциональной связи с человеческой душой Стража. Что если установить эту связь, Страж станет уязвима для обычного оружия. Он встал рядом с Поркайо:

– Послушай его. Он спас жизнь твоей дочери.

Страж посмотрела на Дина, склонив голову, словно любопытное животное, и снова завопила. Ее лицо сначала превратилось в морду койота, а потом в собачий череп с ошметками высохшего мяса вокруг пустых глазниц.

– Вряд ли она понимает английский, – проговорил Поркайо.

– Ну, так поговори с ней по-испански. Расскажи, как сильно ты любишь Клаудию.

Поркайо шагнул ближе, держа руки ладонями вверх, и тихо и спокойно заговорил по-испански. Сэм медленно обходил комнату по кругу, держа наготове свою ацтекскую Луисвилльскую биту[173]173
  Луисвилльская бита – скульптура в виде огромной бейсбольной биты, установленная в г. Луисвилл, Кентукки, у входа в «Louisville Slugger Museum & Factory».


[Закрыть]. Лицо Стража снова стало человеческим, но холодным и лишенным эмоций. В кудрявых волосах запутались грязные перья. Дин понятия не имел, удалось Поркайо достучаться до Стража или нет. Ладони потели, бита скользила в руках. Поркайо подошел еще ближе – теперь между ним и Стражем оставалось меньше двух метров. Она могла легко наброситься на него и разорвать в клочья, но Поркайо держался абсолютно бесстрашно. Теперь это был вовсе не тот сломленный человек, который пытался вскрыть себе вены в «ХэндиМарте». Как будто всю свою жизнь он ждал именно этого момента. Лицо Стража снова стало черепом, она нагнулась, изогнув гибкую шею стервятника, и, впившись себе в грудь длинными челюстями, разорвала кожу и обнажила грудную клетку. Блестящие красные стенки бездонной дыры кишели огненными муравьями. Дин заглянул в эту дыру, и ему показалось, что он смотрит вниз с крыши небоскреба. Ему показалось, что он вот-вот рухнет туда. Ему пришлось собрать всю свою волю, чтобы не схватиться за что-нибудь. И в этот момент открылась дверь.

– Папа?

В дверях стояла Клаудия с ключами в одной руке и стаканчиком замороженного чернично-малинового коктейля в другой.

Собачий череп рывком повернулся на ее голос. Страж увидела дочь, и облик монстра стек с нее, словно дождевая вода. Появилась обычная женщина в пыльных джинсах и черной толстовке. Она потянулась к Клаудии. В глазах девочки промелькнуло изумленное узнавание.

– Мама? – прошептала она.

Сэм взмахнул утыканным осколками обсидиана орудием, намереваясь обезглавить Стража, но Клаудия увидела, что он собирается сделать.

– Нет! – крикнула она и, выронив стаканчик, бросилась между Сэмом и Стражем.

Сэм едва успел остановиться, чтобы не задеть всхлипывающую девочку.

Несколько мгновений никто не знал, что делать. Дин держал биту наготове, но понимал, что не ударит. Он пытался придумать, что сказать, чтобы объяснить Клаудии, почему ее мать нельзя оставлять в живых, но не находил слов. Он и сам не знал почему.

А потом раздался выстрел. Выругавшись, Дин повернулся на звук и не сразу заметил пулевое отверстие в большом венецианском окне. Когда он снова повернулся к Стражу, то увидел, как Поркайо, пошатнувшись, делает шаг вперед. Над его правым глазом зияла аккуратная дырочка, крови не было. Поркайо выглядел удивленным и слегка озадаченным, будто пытался вспомнить что-то давно забытое. Сделав еще шаг, он пошатнулся, как пьяный, и упал на ковер. Не успел Дин пошевелиться, как снова раздались выстрелы, и кто-то вломился в окно. Дин уклонился от летящих осколков и с изумлением увидел длинноногую брюнетку, худощавую и мускулистую, как бегун на длинные дистанции. На ней было тонкое просвечивающее платье, превратившееся в лохмотья, она была босой. Женщина быстро перекатилась и села на корточки, глаза у нее были бешеные, в волосах сверкали осколки.

– Эй, вы в порядке? – Сэм шагнул к ней.

Она зашипела, оскалив окровавленные клыки, и прыгнула. В прыжке она превратилась в огромную рычащую пантеру. Тяжелое ацтекское оружие не годилось для ближнего боя, и Сэму пришлось яростно отбиваться голыми руками, пытаясь отбросить зверя и как следует замахнуться.

– Что за… – воскликнул Дин, но тут в разбитом окне появилась Шочи.

– Дин! – крикнула она. – Серебро!

У нее снова были бархатцы в волосах и в каждой руке по пистолету. Из одного она стреляла, а второй бросила Дину. Повторять ей не пришлось. Выстрел Шочи попал женщине-пантере в грудь. Упав на ковер, та снова превратилась в человека. Шочи была уже в комнате, и дважды выстрелила ей в голову, но за ней появились еще три женщины на разных этапах превращения. У двоих были пистолеты. Дин опрокинул книжный шкаф и нырнул за него. Одного оборотня он пристрелил, второй спрятался за диваном. Страж вырвалась из объятий Клаудии, выпустила множество скорпионьих хвостов, на ее лице снова разверзлась зубастая дыра, раздался жуткий вой.

– Сэм! – крикнул Дин. – Клаудия!

Сэм и сам уже догадался: он толкнул девочку за спину и огрел одного из оборотней макуауитлем. Тварь упала на журнальный столик и сломала его пополам. Дин прикончил ее последней серебряной пулей, которая у него оставалась.

– Пусто! – он показал Шочи пистолет, ставший бесполезным.

Она молча достала из кармана еще один магазин и бросила его Дину. Он поймал его на лету и зарядил пистолет как раз вовремя, чтобы подстрелить третью пантеру. К побоищу присоединились еще два оборотня: одна набросилась на Сэма, а вторая осталась у окна, стреляя то в Дина, то в Шочи. Страж, вопя от ярости, терзала труп Поркайо.

Шочи метнулась через комнату, нырнула за шкаф и, прижавшись к стене за Дином, вытряхнула пустой магазин.

– Рада снова тебя видеть, Дин.

– Взаимно, – отозвался Дин. – Кто твои маленькие друзья? Они ведь не Стражи?

– Нагвали. Они помогают Тео – не знаю почему.

– И кто следующий в списке гостей на нашей шумной вечеринке? – поинтересовался Дин. – Может, Дракула или Тварь из Черной Лагуны[174]174
  Тварь из Черной Лагуны – существо из одноименного американского фильма ужасов 1954 года.


[Закрыть]? Как насчет Гитлера? Не знаю, как ты, а у меня ощущение, что не хватает еще парочки монстров.

– Ну… – начала Шочи.

В разбитое венецианское окно вошла Тео.

Глава 26

А дальше все понеслось с такой скоростью, что у Дина закружилась голова. Тео вскочила на спину Стражу, но вместо того, чтобы прикончить ее своим обсидиановым ножом, выпалила вереницу слов, которые светящимися синими нитями опутали Стража, словно паучья сеть. Потолок над ними разверзся, как голодная пасть, и Тео со Стражем по спирали затянуло в пустоту. Со звуком, похожим на гром или звуковой удар, они обе исчезли. Два выживших оборотня превратились в оленей и выскочили в окно.

Несколько секунд в комнате царило молчание: охотники ждали, что будет дальше. Но ничего не произошло.

– И что это, черт возьми, было? – Сэм осмотрел глубокие царапины на предплечье, подобрал скомканную красную скатерть и прижал к кровоточащим порезам.

– Тео оседлала Стража, – отозвалась Шочи. – И ускакала на ней через портал в пограничную зону между мирами.

– Это понятно, – Дин вернул пистолет. – Но почему?

– Не знаю, – Шочи сунула оба пистолета в кобуры. – Но я знаю кое-что другое. Способность Стража переносить людей и вещи между мирами работает в оба конца. Она так же способна принести что-нибудь из других миров в наш. Может, Тео собралась выпустить что-то древнее и ужасное. Нужно найти способ остановить ее.

– Это слишком трудная работа, – сказал Дин брату. – Давай лучше пойдем в пожарные.

Сэм рассмеялся.

– А где Клаудия? – спросила Шочи.

Клаудия сидела под столом, подтянув колени к подбородку и крепко зажмурившись.

– Ты как? – мягко спросила Шочи и протянула к ней руку.

– Не трогай меня! – завизжала перепуганная девочка.

– Надо убираться отсюда. И быстро.

Клаудия закрыла лицо руками и разрыдалась. Шочи подняла глаза на Дина. Он понял, что это безмолвная просьба успокоить Клаудию, но утешать умел не лучше, чем сама Шочи. Он не умел быть мягким и обычно в таких делах полагался на брата, но в нынешнем бездушном состоянии Сэм был в этом отношении более чем бесполезен.

– Послушай, малышка, – начал Дин, неловко опустившись на колени около девочки.

Клаудия тут же обвила его шею руками и, всхлипывая, уткнулась в рубашку.

– Э, ну… – Дин снова взглянул на Шочи, и та ободряюще показала большие пальцы. – Ладно, пойдем. Мы заберем тебя отсюда.

Он медленно поднялся на ноги, и девочка тоже встала, цепляясь за него, как утопающая. Сэм и Шочи направились к разбитому окну, Дин поднял Клаудию на руки и пошел прочь от груды окровавленных обломков, в которые превратился ее дом. Подойдя к «Импале», Дин нерешительно остановился: со всхлипывающей девочкой на руках достать ключи не получалось.

– Я поведу, – предложила Шочи. – Где ключи?

– Э… Слушай, ничего личного, но мне не очень-то нравится, когда-то кто-то водит мою машину.

Вдалеке послышалось завывание сирен.

– Если не собираешься сидеть за рулем, держа ее на коленях, – подняла бровь Шочи, – придется пересмотреть свои взгляды.

Дин посмотрел на брата, но тот показал руку, обмотанную скатертью, и пожал плечами. Ситуация его явно забавляла, и помощи от него ждать не приходилось.

– В правом переднем кармане, – сдался Дин. – Но музыку не трогай.

Он приподнял Клаудию чуть выше, чтобы Шочи могла залезть к нему в карман, пытаясь не думать о том, как это странно и неудобно.

Когда Шочи открыла двери, Дин попытался посадить Клаудию на заднее сиденье, но девочка так отчаянно цеплялась за него, что пришлось сесть вместе с ней. Шочи заняла место за рулем, а Сэм – на пассажирском сиденье. Машина тронулась, и Дину пришлось изо всех сил сдерживаться, чтобы поминутно не комментировать действия Шочи. Через некоторое время Клаудия постепенно успокоилась и уже не так отчаянно цеплялась за Дина. Он опустил голову и увидел, что вся его рубашка спереди в черных пятнах от потекшей обводки для глаз.

– Ты как, в порядке? – спросил он.

Девочка покачала головой:

– А ты был бы в порядке?

– Поверь, я был на твоем месте.

По пухлым щекам Клаудии сбегали темные ручейки. Подозрительно прищурившись, она посмотрела на него.

– Я так обоих родителей потерял, – объяснил Дин.

– И что? – она отвела глаза, в которых снова появились слезы. – Мне от этого должно стать легче?

– Я имею в виду, что не всегда можно выбрать, что будет с тобой и твоей семьей, но можно выбрать, как реагировать. Понимаешь, о чем я? Можно позволить случившемуся сожрать тебя с потрохами, а можно бороться. Я выбрал борьбу. Ты тоже должна выбрать.

Дин видел, что его слова попали в цель. Но еще он увидел, что они возымели и другой побочный эффект: теперь Клаудия смотрела на него огромными щенячьими глазами.

– Эй, Шочи, – окликнул Дин охотницу. – Может, остановимся у закусочной? Думаю, нам есть что обсудить. Какой смысл бесцельно колесить по округе?

На самом деле ему хотелось убраться с заднего сиденья, подальше от обожающего взгляда Клаудии.

– Без проблем, – Шочи развернула машину.

Она остановилась на первом свободном месте, заглушила двигатель и бросила ключи Дину:

– Спасибо, что доверил мне машину. Было очень приятно. Отличная тачка.

– Не привыкай, – Дин спрятал ключи в карман.

* * *

Закусочная называлась «Бургер с орбиты» – классика середины XX века, интерьер эпохи покорения атома. Придорожный рекламный щит в виде ракеты, интерьер – в стиле космических путешествий.

Они заняли самый дальний столик, подальше от других посетителей. Клаудия села рядом с Дином, а Шочи напротив. Сэм взял аптечку и ушел в туалет, остальные уткнулись в меню. Есть, впрочем, никому не хотелось, заказали только кофе. Клаудия попросила шоколадный коктейль, но едва к нему притронулась. Сэм вернулся с аккуратно перевязанной рукой и уселся рядом с Шочи.

Шочи была очень рада, что она снова с братьями Винчестер. С самого начала она чувствовала, что им нужно держаться вместе, и сейчас сильнее обычного понимала, что была права. Добраться до них оказалось той еще задачкой: ручные нагвали Тео не отставали всю дорогу: преследовали и мешали ей на каждом повороте. Во что же ввязалась сестра?

– С чего начнем? – поинтересовалась Шочи. – Все так запуталось.

– С насущных проблем, – отозвался Дин. – Клаудия, куда тебя отвезти? В безопасное место, к родственникам или друзьям?

– Я не ребенок, – отозвалась она. – Я не поеду к бабушке. Я буду искать свою настоящую мать.

– Даже не думай. Ты же не можешь…

– Могу, – возразила Клаудия. – Она все, что у меня осталось.

– Нельзя… – начал Дин.

– Это мой выбор, – она повернулась к Дину. – Я выбираю, правильно? Ты же сам говорил.

– Клаудия, – проговорил Дин, – ты понятия не имеешь…

– Да ну? – Клаудия принялась ковырять салфетку обломанным черным ногтем. – Я знаю, где она сейчас. Всегда знала. Если вы не поможете найти ее, я пойду сама.

– Ты знаешь, где она? – переспросил Сэм. – Уверена?

– У меня с самого детства эти… – Клаудия опустила взгляд на истрепанную салфетку. – Что-то вроде снов, но я не всегда сплю. У нас связь. Я не могу точно объяснить. Как будто я вижу ее в мыслях – мою настоящую маму. Ее зовут Элвия. Могу поспорить, вы не знали. Элвия Ревуэлтас.

– Нет, – подтвердил Дин. – Мы не знали.

– Она блуждала, – продолжала Клаудия, – очень-очень долго. Скиталась одна, раненая и испуганная. Потом я увидела ее в Чулике. В Сан-Диего. В Юме. Она была так зла, так зла… Я никому не рассказывала о ней. Они бы решили, что я сошла с ума. Но я не сумасшедшая, так?

– И где она сейчас? – спросил Сэм.

Клаудия, насупившись, взглянула на него:

– Хотите, чтобы я рассказала, где она, и убьете ее?

– Прости, но выбора нет, – вмешалась Шочи. – То, чем стала твоя мать, неестественно. Ее нужно уничтожить, как бешеную собаку. И ты должна помочь нам найти ее.

– Нет, – возразила Клаудия. – Дин, скажи им, всегда есть выбор. Разве не так? Разве нет?

Дин не ответил. Он понятия не имел, что отвечать.

– Идите вы знаете куда! – Клаудия вскочила. – Я не буду помогать вам убить мою маму!

Пожилой мексиканец, нахмурившись, взглянул на них поверх газеты.

– Тише, – сказал Дин.

– Ладно, подожди секунду, – попросил Сэм. – Кажется, у меня есть идея.

Клаудия настороженно замерла и осторожно присела на краешек сиденья, готовая сбежать в любую минуту.

– Дин, – сказал Сэм. – Помнишь, как тебя превратили в вампира?

Клаудия вытаращила глаза.

– О да! – Дин уставился на брата с еле скрываемой яростью во взгляде. – Я помню.

– Ты вампир?! – Клаудия не сводила с него глаз.

Шочи видела, что Клаудия быстро западает на Дина. Волна подростковых гормонов, наполнившая кабинку, казалась гуще, чем жирный дым от гриля на кухне.

– Эй, притормози, – велел Дин. – Во-первых, быть вампиром не сексапильно, ясно? Ничуточки. Я серьезно говорю. Едва ли не худшее, что со мной случалось, а я был в аду, так что, поверь – я знаю, о чем говорю. Во-вторых, я больше не вампир, потому что… – он внезапно сообразил, к чему ведет Сэм. – Думаешь, Стража можно вылечить? – он повернулся к Шочи. – Это возможно? Снова сделать ее обычным человеком?

– Не знаю, – ответила Шочи. – Но знаю, у кого можно узнать. Если Уэуэкойотль расскажет нам, как превратить ее в человека, она уже не сможет открывать ворота между мирами и станет не нужна Тео.

– Ладно, – подытожил Сэм. – Значит, будем уговаривать этого чувака-койота открыть нам способ исцелить Стража, но для начала надо найти ее.

– Кажется, она в Мексике, – сказала Клаудия. – Где-то ближе к границе, но не в Тихуане. Я не знаю, куда эта женщина ее забрала, но она очень испугана и расстроена. Пообещайте, что не причините ей вреда, пожалуйста!

– Не могу обещать, – сказала Шочи. – Не буду врать. Но могу пообещать, что сперва испробуем этот план. Если не выйдет, выбора не останется. Эта охота стала чем-то бóльшим, чем желание избавить страдающего зверя от мучений. Думаю, моя сестра собирается использовать ее для чего-то масштабного. И ужасного.

За столиком наступило молчание. Шочи видела, что Клаудия проникается серьезностью ее слов. И Дин тоже. Клаудия выглядела испуганной и неуверенной, а Дин – мрачным и целеустремленным.

– А что насчет пантер? – поинтересовался Дин. – Они-то тут при чем?

– Нагвали – раса колдунов-оборотней, – объяснила Шочи. – И мужчины, и женщины могут принимать облик разных животных. Они не все злые: это зависит от того, каким богам или богиням они служат. Надо выяснить, почему они помогают Тео ловить Стража.

– Хорошо, – сказал Сэм. – Дальше что?

– Нужно ехать в Мексику, отыскать мою сестру и Стража. По пути найти место, чтобы поговорить с Уэуэкойотлем. Но сперва… – она обратилась к Клаудии. – Я хочу спросить кое-что важное.

– Ладно.

– Что ты знаешь о той ночи, когда умерла твоя мать?

– Да ладно тебе, Шочи, – вмешался Дин. – Неужели нужно говорить об этом прямо сейчас?

– У меня свои причины. Пожалуйста, Клаудия, это важно.

– Ничего, – ответила девочка. – Она умерла, пытаясь перейти границу. Это все, что я знаю. У нас… не знаю, как назвать… что-то типа связи, но я не вижу ничего о том, что случилось той ночью. Как будто эту часть она от меня прячет.

Шочи зажмурилась и сжала виски пальцами. Хотела бы она, чтобы был другой способ. Клаудия столько пережила, и заставлять ее еще и узнать о прошлом отца…

– Очень жаль, что приходится просить тебя об этом, но мне нужна информация о том, что случилось с твоей матерью, и есть всего два человека, которые видели ее превращение. Один из них мертв. А второй человек – ты.

– Я? – нахмурилась Клаудия. – Но я была младенцем. Я ничего не помню.

– Ты думаешь, что не помнишь, – кивнула Шочи. – Но воспоминания у тебя есть. Я могу помочь тебе добраться до них, если позволишь. Думаю, причиной того, что происходит с твоей матерью, стала некая сила… Если я узнаю, что случилось той ночью, это поможет нам выяснить, кто виноват. Найти его и остановить.

– Хорошо, – тихо согласилась Клаудия. – Что я должна делать?

Глава 27

– Даже не знаю, – сказал Дин через плечо.

Он снова сидел за рулем, и ему определенно так было привычнее. Сэм, как обычно, занял место рядом с ним. Шочи вместе с Клаудией разместилась сзади. Она была совсем не уверена, что стоит лезть в сознание девочки, но еще она знала, что мир полон боли и разочарования. Никого нельзя защитить от страшной правды. Сама Шочи, когда была ровесницей Клаудии, уже вовсю охотилась и каждый день смотрела в лицо смерти. Более того, она начала понимать, что девочка – важная деталь головоломки, и так же важна для успеха охоты, как и Сэм. А может, и важнее.

– Я не против, – сказала Клаудия.

Шочи надеялась, что та знает, что говорит.

– Просто помни, – посоветовал Дин. – Твой папа… был хорошим человеком. Он спас тебе жизнь. То, что ты увидишь, это на самом деле не он, понятно?

– Что угодно. Я в порядке, – она повернулась к Шочи. – Я готова.

Шочи ласково прижала ладонь к затылку Клаудии, а вторую положила ей на лоб.

– Ты можешь почувствовать себя… странно, – предупредила она. – Не сопротивляйся, просто расслабься.

Она начала читать заклинание и медленно проникла внутрь.

Первым делом Шочи столкнулась с потоком воспоминаний не о Страже, а об Ирме, приемной матери Клаудии. Женщина с добрыми карими глазами и нежными руками. Густые черные волосы, собранные в тяжелый узел на длинной шее. Медальон-сердечко на золотой цепочке. Ее красота была почти неземной. Женщина была хрупкой, женственной, слишком худой, но всегда с улыбкой на лице. Стоя на кухне с бабушкой Клаудии, она готовила большую кастрюлю менудо[175]175
  Традиционный мексиканский суп из говяжьего рубца.


[Закрыть] после воскресного похода в церковь. На заднем дворе в желтом платье поднимала руку, заслоняя глаза от солнца. В гостиной читала на диване, подвернув под себя стройные ноги, держа книгу очень далеко от себя, потому что отказывалась «выкидывать деньги» на новые очки, пока старые были еще «в полном порядке». В комнате Клаудии вместе с ней поила кукол чаем. Здесь же был и отец, он подмигивал и, указывая на колючую щеку, выпрашивал поцелуй. Он поднимал Клаудию очень высоко, казался удивительно большим и сильным. Учил ее забавным песенкам с плохими словами, а мама выгоняла его из кухни деревянной ложкой. Он брал ее мать за руку и целовал.

Потом шли воспоминания о матери в больнице. Скелет в розовом махровом халате, едва дышащий, блуждающий в тумане морфия. Клаудии хотелось убежать и в то же время ее мутило от чувства вины. От нежелания прикасаться к этой холодной исхудавшей руке. От мысли: лучше бы она уже умерла поскорее.

Шочи пробиралась сквозь годы. Чем дальше она уходила, тем более обрывочными становились воспоминания, и шли уже не по порядку. Вспышки и размытые образы, которые приходилось перебирать и расшифровывать. Дойдя до воспоминания о том, как Клаудию прячут под ветровку, она решила копнуть глубже. С этим отрывком были связаны и другие ощущения: тепло, безопасность, запах лосьона после бритья. Шочи разобралась с запутанными обрывками и обнаружила более ранние воспоминания. Здесь-то она и нашла то, что искала.

Клаудия одна. Ночь. Ей холодно и страшно. Под щекой песок, колючие ветки, странные насекомые, и хочется плакать, но она застыла, окаменела от ужаса. Мужчины бегут, огромные ботинки с грохотом проносятся мимо места, где она прячется. Взгляды мужчин горячие и жгучие, как угли. Она видит маму, Элвию. Мужчины причиняют ей боль, пинают ее ногами и рвут одежду. Делают что-то еще, чего Клаудия не понимает.

Шочи выдохнула с облегчением, сообразив, что в памяти Клаудии мужчины остались просто смутными жуткими фигурами. Она благоразумно оставила мысли о происходящем при себе и попыталась отстраниться, просто наблюдала и ждала.

Кажется, мужчины закончили с Элвией. Один за другим они отступают, но последний наклоняется и дотрагивается до нее. Трогает ее шею, и там остается жуткое темное пятно, словно чернильный синяк, которое принимает форму крылышек. Бабочка.

Шочи почувствовала холодный ужас. Как она могла пропустить все знаки? Как она могла быть настолько слепой, когда ответ был совсем рядом?

Мужчины уходят, низко опустив головы, и их глаза больше не горят. Поникшие фигуры растворяются в темноте. Потом появляется женщина. Высокая молчаливая женщина без одежды. Она садится на корточки возле Элвии, утешает ее и шепчет что-то, быстро превращаясь из человека в койота и обратно. Элвия берет женщину за руку, и черная бабочка на шее начинает распространяться, будто болезнь, по бледной коже, уродливые колючие завитки тянутся к женщине-койоту. В ночном небе открывается дыра, огромная пульсирующая рана между звездами. Женщина-койот испускает пронзительный вопль невыносимой агонии, когда черные завитки начинают въедаться в ее плоть, как кислота, обнажая сырую дымящуюся кость. Бурный поток странной силы, словно кровь, вытекает из ее тела и вливается в бьющееся в судорогах тело Элвии, и обе они медленно поднимаются в воздух, оставив окровавленный песок внизу. Потом женщина-койот распадается на мокрые черные обрывки, которые исчезают, не успев коснуться земли, а Элвия скрывается в небесной дыре, и долгий глухой вой эхом отзывается в ночи.

Потом появляется большой человек и прячет Клаудию под куртку.

Шочи с усилием выровняла дыхание, осторожно вышла из сознания Клаудии и пришла в себя на заднем сиденье «Импалы». Перепачканные подводкой веки дрогнули и поднялись.

– Ну и бред, – сказала Клаудия. – Это все было на самом деле?

– Боюсь, что да, – ответила Шочи.

– Ну? – спросил Сэм.

– Все намного хуже, чем я думала, – сказала Шочи.

– И? – поторопил Дин. – Мы слушаем.

– Это Ицпапалотль, – только от звука этого имени мурашки побежали по коже. – Когтистая Бабочка. Королева Цицимиме.

* * *

Дин не знал, что надеялся услышать от Шочи после поисков в воспоминаниях Клаудии, но определенно не это.

– Постой-ка минутку, – сказал он. – Эти ци-ци… как-их-там, разве они не Звездные Демоны, про которых ты рассказывала? Пожиратели душ?

– Да, – подтвердила Шочи. – Те – да. А Ицпапалотль самая сильная среди них всех. Это она завладела разумом тех мужчин и заставила их изнасиловать Элвию. Это она оставила нечистую метку на шее умирающей женщины, чтобы ее ярость возросла и превращение исказилось. Думаю, она планирует использовать силы Элвии, чтобы вместе с сестрами пересечь границу между мирами и попасть в наш. Нагвали, которые помогали Тео, – ее слуги.

– Минуточку, – вмешалась Клаудия. – Кем были те мужчины, которые напали на маму? Теперь она на них охотится?

– Ну и ну, – пробормотал Дин под нос. – Приплыли.

– Точно, – ответил Сэм, который, казалось, не замечал возникшей неловкости.

– А почему тогда она пришла за папой?

Дин взглянул на Клаудию в зеркало заднего вида. Девочка была не глупа, по ее лицу стало ясно, что она уже знает почему.

Никто ничего не ответил. Да и не требовалось.

– Помни, что я тебе говорил, – напомнил Дин. – Отец спас тебе жизнь. Черт возьми, сегодня он нам всем жизнь спас. Он хороший человек. В том, что произошло той ночью, его вины не было.

Дин бросил в зеркало еще один взгляд. На лице Клаудии проступило смятение, но с этим ничего поделать было нельзя. Либо она примирится с тем, что совершил отец, либо нет, и Дину нечего было сказать, чтобы изменить ситуацию. Поэтому он решил перевести разговор на другую тему.

– Ну, Шочи, – спросил он. – И при чем тут твоя чокнутая сестричка?

Шочи вздохнула:

– Моя семья всегда почитала лунную богиню Койольшауки, – объяснила она. – Все дочери посвящены ей с рождения, в том числе и Тео. Но когда ее не избрали главой семьи, она отвергла Койольшауки и все, связанное с миром духов. Сказала, что ей интересны лишь земные радости. Я никогда не прощу ее за то, что она сделала, но по-прежнему не могу поверить, что она связалась с чем-то настолько мерзким и ужасным, как Цицимиме. Тео не злая, она просто сбилась с пути.

– Я понимаю, она член семьи, и все такое, – сказал Дин, – но у меня для тебя новости. Если она активно участвует в плане по переносу этих Звездных демонов в наш мир, то она на стороне зла.

– Согласен с Дином, – поддержал Сэм. – Одна царапина, нанесенная зубом мертвой твари, едва не прикончила моего брата. А что будет, если с цепи сорвется целая стая? И мы ведь заполучим не только Цицимиме, но и всех их бездушных зомбированных жертв. Правильно?

– Правильно, – подтвердила Шочи. – Это будет конец той цивилизации, которую мы знаем.

– Конец цивилизации? – переспросил Дин. – Сэм, разве в тот четверг мы не предотвратили Апокалипсис? Должно же быть какое-то ограничение на такие вещи, а? Ну, по штуке на семью?

В зеркало заднего вида Дин видел лицо Шочи. Она не смеялась.

– Ладно, – сказал он. – Прежде чем мы займемся концом света, нужно решить более насущный вопрос. Куда едем?

– Надо пересечь границу, – сказала Шочи. – Не с Тихуаной. Лучше поедем в Ногалес. У меня там есть друг, он может помочь.

– Я устала, – очень тихо сказала Клаудия.

Мысли Дина были так заняты всем услышанным, что он почти про нее забыл. Наверное, они свихнулись: везти девочку на такую опасную охоту… Но он понимал, что без Клаудии они не успеют найти Стража до того, как та откроет вход для Когтистой Бабочки и ее слуг. Остается либо смириться, что Клаудию могут убить в ближайшее время, либо ждать, когда она погибнет вместе со всем человечеством после того, как Звездные Демоны вырвутся на свободу. Но отсутствие выбора не делало более привлекательной вероятность, что с Клаудией что-то случится под присмотром Дина.

– Поспи, малышка, – сказал Дин. – Ехать еще долго.

Глава 28

Выехав из Юмы, Дин остановился на заправке. Сэм вылез размять ноги, а Шочи отправилась в туалет. Клаудия по-прежнему крепко спала на заднем сиденье. Слишком многое ей довелось пережить, неокрепшее сознание просто отключилось. Дину не хватило духа ее будить.

– Будешь что-нибудь? – спросил он у Сэма.

– Нет, спасибо, – ответил брат.

Дин зашел в мини-маркет, остановился у кофемашины и взял из автомата большой стакан. К нему подошла Шочи, тоже взяла стакан.

– Молоко будешь? – спросила она Дина, держа пригоршню порционных контейнеров с молоком и сливками.

Дин помотал головой и до краев наполнил стакан горячим кофе. А потом с изумлением смотрел, как Шочи выливает в свой стакан сливки из нескольких контейнеров и добавляет невероятное количество сахара.

– Не хочешь разбавить молоко и сливки каплей кофе? – поинтересовался он.

– Ну, разве что каплей, – она протянула свой стакан. – Ты, наверное, думаешь, что круче меня, потому что пьешь кофе без сахара?

– Нет, – отозвался Дин. – Я круче тебя, потому что знаю текст Eye of the Tiger[176]176
  Песня группы «Survivor», 1982 год.


[Закрыть].

– Да? Ладно, зато я знаю все реплики из «Крепкого орешка». На английском и испанском.

– Я однажды победил демона с помощью коробка спичек и пригоршни монет.

– А я на прошлой неделе прикончила шесть мумий моими chonies, – парировала Шочи. – Причем даже не снимая их.

– Чонис?

– Трусиками.

– Проклятье, – сдался Дин. – Ты победила.

– Отлично, – улыбнулась Шочи. – Значит, за кофе платишь ты, крутой парень.

Дин рассмеялся и вытащил бумажник.

Когда они вернулись к «Импале», Сэм стоял, прислонившись к задней пассажирской дверце.

– Шочи, – сказал он. – Почему бы тебе не поехать с Дином на переднем сиденье? Я тут нашел кучу информации по Цицимиме. Нужно просмотреть ее и разобраться, нет ли там чего-то, что может нам помочь.

Дин понимал, что затеял Сэм: брат снова взялся за роль сводника. Но он решил не спорить: в последнее время беседы с Сэмом искрометностью не отличались, так что было бы неплохо поболтать с кем-нибудь во время поездки.

Сэм сел сзади с ноутбуком, а Шочи перебралась вперед. Едва она потянулась к стерео, Дин хлопнул ее по руке:

– Эй, что я тебе говорил? Водитель выбирает музыку, а пассажир молчит в тряпочку, ясно? Если не нравится, купи беруши.

– Не споешь мне Eye of the Tiger?

– Поосторожней с желаниями, – посоветовал Дин, отъезжая от заправки.

Он включил магнитолу, и зазвучал Rock and Roll «Led Zeppelin».

– Вот так.

Шочи усмехнулась:

– Я бы это и выбрала.

К удивлению Дина, она начала подпевать. Голос у нее оказался неплохой, мощный и хрипловатый, как виски со сливками.

– Сколько лет прошло, сколько лет прошло…

Дин присоединился, не в силах стереть с лица дурацкую широкую улыбку.

– Сколько одиноких, одиноких, одиноких, одиноких лет, – пропели они хором.

– Да ладно, Дин, – в зеркале заднего вида Сэм закатил глаза. – Нам в самом деле обязательно слушать песню о твоей сексуальной неудовлетворенности?

– «Led Zeppelin»? – Клаудия отвернулась к окну и прикрыла лицо рукой. – Фу! Ну и старье.

– Старье?! – возмутился Дин. – Слушайте, вы, два болвана, сейчас в Ногалес пешком пойдете.

– Что ты сказал? – переспросил Сэм. – Если мы не заткнемся, развернешь машину?

– Абсолютно верно. И мороженого не получите.

Дин покосился на Шочи. В ее темных глазах плескалось веселье, а уголки губ подрагивали в усмешке. Он тряхнул головой и выехал на шоссе.

Сэм на заднем сиденье подключил к ноутбуку наушники и передал их Клаудии. Та надела их и улыбнулась. Дин даже знать не желал, что за музыкальное извращение льется из них.