Текст книги "Сверхъестественное: И прошел год. Поцелуй койота. Ночной кошмар"

Рио-Тихуану на их участке рекой можно было назвать с большой натяжкой – грязный ручеек химических отходов и сточных вод, бегущий в широком бетонном канале. Там то и дело попадались дохлые собаки, лопнувшие шины и использованные шприцы. Воняло ужасно, но это никогда не мешало тем, кто пытался перебраться на американскую сторону. Химес утверждал, что к запаху постепенно привыкаешь, хотя Леону в это верилось с трудом. Никакой воды в мире не хватит, чтобы смыть воспоминание об этом запахе.

Вскоре после полуночи они заметили на американском берегу трех торчков. Мужчина в футболке с логотипом какой-то дэт-метал[113]113
  Дэт-мéтал (от death «смерть») – экстремальный поджанр рок-музыки в стиле метал.


[Закрыть] группы, в грязных джинсах, с длинными спутанными волосами и ярко-красными пятнами саркомы Капоши[114]114
  Саркома Капоши – множественные злокачественные новообразования кожи, характерные для ВИЧ-инфекции.


[Закрыть] на лице и руках. Две женщины. Одна слишком толстая и совсем молоденькая – детская черно-розовая футболка «Хелло, Китти»; раздутый живот, выпирающий из-под футболки над драными розовыми легинсами; блеклые розовые пряди в отросших сантиметров на десять черных волосах; мертвые, полные отчаяния глаза. Ей лет шестнадцать максимум. Если она пользуется одним шприцем и черт знает чем еще с приятелем, то, скорее всего, у нее уже СПИД. Леон надеялся, что она просто толстая, а не беременная. Вторая женщина была в толстовке, из-под капюшона которой выбивались черные кудри, в джинсах и пыльных туристических ботинках. Кожа в резком свете фонарей казалась мертвенно-бледной. Первые двое были поглощены делом – наверное, готовили героин, а женщина сидела неподвижно, словно изваяние, и, казалось, наблюдала за пограничниками.

– Отвлекающий маневр, – сказал Химес, когда они направили внедорожник вверх, на край канала.

– Отвлекающий?

– Нелегалы платят наркоманам, чтобы те ширялись у реки, – объяснил Химес. – Так они отвлекают наше внимание от переправы.

Он поднял щиток шлема и поднес к глазам бинокль. С минуту молча вглядывался, потом передал бинокль Леону. Тот навел резкость и стал смотреть на руки мужчины. Как и следовало ожидать, тот высыпал что-то из пластикового конвертика в металлическую крышечку от бутылки. Толстушка, прижавшись к нему, держала одноразовую зажигалку и шприц. На обкусанных ногтях поблескивал лак, на пальце он увидел дешевое колечко в форме звезды.

– Будем брать? – спросил Леон.

– Можно попытаться, – отозвался Химес. – Но они, скорее всего, сбегут на мексиканскую сторону.

– И что? Будем просто смотреть?

Леон напряженно смотрел в бинокль, и вдруг что-то изменилось, что-то мелькнуло перед его глазами, но он увидел только смазанное движение. Он опустил бинокль и прищурился, глядя на трех торчков. Но их уже осталось двое – они лежали лицом вниз в маслянистой воде, а вокруг лениво растекались алые струйки. Толстушка, кажется, лишилась головы.

– Какого…

Он развернулся к Химесу и увидел, что вторая женщина стоит прямо за ними. Почему-то голая. Странно, конечно, но гораздо больше удивляться стоило тому, что она успела подняться на пологий, залитый бетоном берег всего за полсекунды, которые понадобились ему, чтобы опустить бинокль. Ее подбородок и грудь были в крови. Глаза не отражали свет, а поглощали его. Она что-то держала в руках – сбитый с толку мозг поначалу принял это за грязную красную швабру. Но в следующую секунду Леон разглядел на швабре розовые пряди и понял, на что он смотрит. На человеческий позвоночник, к которому все еще крепилась голова. Свалявшиеся розовые волосы задевали босые ступни женщины.

Леон повернулся к напарнику. К всезнающему крутому Химесу, на счету которого было больше всего арестов. Тот не вытащил оружия. Вообще ничего не сделал. Просто смотрел на женщину завороженно, с ужасом, как самоубийца смотрит вниз с крыши. Как будто знал, что сейчас произойдет. Как будто заслужил это.

Женщина бросила позвоночник и словно дикое животное прыгнула на Химеса. Леон отшатнулся: от увиденного в голове у него будто случилось короткое замыкание. Нужно было ударить по газам и уехать, но Леон не мог думать. Единственное, что он мог, это пятиться, подняв руки и мотая головой в безмолвном отрицании. Потому что женщина менялась: она мерцала, как пламя, расплываясь в воздухе, продолжая мощными челюстями вгрызаться в Химеса. На ее острых зубах блестел яд, как у гремучей змеи.

Леон споткнулся и упал, а то, что было женщиной, отшвырнуло в сторону то, что было головой его напарника, и завопило. Этот звук, мучительный яростный вопль, был самым ужасным из всего, что он когда-либо слышал. А потом случилось что-то настолько странное – даже более странное, чем все, что он уже видел, – что Леону показалось, будто его разум хрустнул, как сломанная кость. Он воспринял это почти с облегчением: не надо было больше пытаться понять происходящее. Ведь происходило нечто совершенно невероятное.

Небо над головой женщины раскололось, а землю разорвало, как труп Химеса, и все начало закручиваться штопором, словно мусор, подхваченный ветром. А потом – ослепительная вспышка и взрыв боли, будто в голове Леона взорвался самолет. И женщина исчезла. Вместе с ней исчезли внедорожник и труп Химеса. И нижняя половина тела Леона. Все, что ниже пупка, оказалось аккуратно срезано, сначала даже крови не было. Но потом она хлынула безудержным потоком и смешалась в маслянистой воде с кровью мертвых наркоманов. Леону показалось, что он слышит шум двигателя, приближалось подкрепление, но это уже не имело значения. Было слишком поздно.

Глава 6

Дин стоял в номере мотеля у единственного окна. Секунду назад он еще смотрел на только что вымытую «Импалу» на полупустой стоянке, в теперь опустил колючую клетчатую занавеску. Комната была копией любой из тех, где они останавливались – незапоминающаяся и безликая. Единственной вещью, которая выделялась и напоминала, что он в Аризоне, а не, скажем, в Небраске, Монтане или Вермонте, была жутковатая картинка с человекообразным кактусом-сагуаро в ковбойской шляпе, с несколько дебильным выражением колючего зеленого лица. Когда Винчестеры получили этот номер, Дин хотел снять картину и убрать в шкаф, но обнаружил, что она привинчена к стене. Можно подумать, кто-нибудь в здравом уме решился бы спереть этот кошмар.

Сэм, обложившись открытыми папками и смятой бумагой, пристроил ноутбук на хлипком столике на другом конце узкой комнаты.

– Ну, что у нас на малыша Ричи Кина?

– Он играет в группе, – сказал Сэм. – В совершенно чудовищной группе.

– Как насчет чего-нибудь полезного? Например, даты его рождения?

– Шестнадцатое апреля, – прочитал Сэм. – 1988 год.

– Когда миссис Кин говорила о том происшествии с ее мужем, – вспомнил Дин, – она упоминала день после вечеринки в честь семилетия младшего сына, а не после самого дня рождения.

– И все же круг сужается, – возразил Сэм. – Разброс во времени на неделю или около того. Думаю, нужно искать то, что произошло между десятым и двадцатым апреля 1995 года.

– Похоже, стоит нанести визит нашим друзьям в погранично-таможенной службе, – заметил Дин. – На каком участке работал Кин?

– Нам ни в коем случае нельзя туда идти.

– Почему это? – удивился Дин.

– Послушай, я тоже хочу поймать эту тварь, но действовать нужно хитро. Взвешивать риск. Офис ПТС это тебе не захудалый участок шерифа, где кого угодно можно обдурить болтовней и фальшивым удостоверением. Если ты не в курсе событий за последние восемь лет – ПТС и Министерство внутренней безопасности объединились, чтобы предотвращать любые террористические угрозы нашей великой нации. И они относятся к своей работе очень, очень серьезно. Думаю, можно сказать, что они весьма Диноустойчивы.

– Меня глубоко ранит твое недоверие к моей способности заговаривать зубы, – отозвался Дин.

Он открыл шкаф, достал портплед с двумя ничем не примечательными темно-синими костюмами и выбрал тот, что поменьше:

– Я Чак Норрис в заговаривании зубов.

– Я серьезно, Дин, – предупредил брат. – Федеральная тюрьма подтвердит.

Дин стащил футболку и надел белую рубашку, которая обнаружилась под пиджаком.

– Что? Ты имеешь в виду, что не сможешь продолжать без меня? – застегнув рубашку, он надел неброский полосатый галстук. – Так сильно любишь старшего брата, что твое сердце не вынесет, если я попаду в тюрьму?

Сэм отвернулся:

– Я просто пытаюсь быть практичным.

– Практичным, – передразнил Дин, завязывая галстук. – Ага. Просто дай мне чертов адрес.

Глава 7

Офис ПТС в Ногалесе[115]115
  Ногалес – город в штате Аризона.


[Закрыть] был, наверное, одним из самых недружелюбных на вид зданий, которые Дин видел в своей жизни. Ему доводилось видеть тюрьмы, которые выглядели приветливее. За стойкой у входа в архив обнаружилась женщина. Судя по бейджу с фотографией, ее звали Ариана Круз. Она казалась слишком молодой для такой работы. Широкое лицо сердечком, большие карие глаза, темные волосы, собранные в пучок. Очень симпатичная, даже с минимумом косметики. Миленькая, как младшая сестренка. И без кольца.

– Вы, должно быть, Ариана, – сказал Дин, сверкнув самой чарующей улыбкой из своего арсенала. – Рэй Сандовал сказал, что это к вам нужно обратиться, чтобы поднять старые отчеты.

– Простите, а вы?.. – спросила она покраснев и опустив глаза.

– Я специальный агент Оллмэн[116]116
  Оллмэн (Говард Дуэйн) – выдающийся американский гитарист, выступавший в составе группы «The Allman Brothers Band».


[Закрыть], – сказал Дин. – Уверен, Сандовал предупреждал о моем визите.

Он быстро показал бейдж, держа его очень низко, слева от пряжки ремня. Так, чтобы Ариана постеснялась разглядывать и подняла взгляд на его лицо.

– Ну… я… – она схватила планшет и стала просматривать какой-то список.

Дин сделал еще шаг, положил руку на стол. Он не хотел перестараться и выглядеть сексуальным маньяком. Надо было просто дать понять, что ему нравится увиденное, однако он все равно пытается вести себя предельно корректно.

– Я потратил три недели на поиск этих бумаг, – заметил он. – И мне бы не хотелось начинать все сначала.

– Мне нужен номер вашего удостоверения.

Дин достал очень официальную на вид визитку с эмблемой ФБР и телефоном Бобби Сингера:

– Если есть проблемы, можете связаться с моим начальством в Вашингтоне.

– Я должна ввести номер вашего удостоверения в систему для перекрестного контроля, – пояснила Круз. – Это стандартная процедура.

– Послушайте, Ариана, – Дин наклонился и понизил голос, добавив мягкие интимные нотки. – Я знаю, что вы ненавидите всю эту бумажную волокиту так же, как и я…

Но она перебила прежде, чем он успел договорить:

– Вы всегда женщинами вертите, как хотите, правда? – в уголках ее губ затаилась усмешка. – Я понимаю почему. И знаете, я бы хотела соврать и сказать, что могу пропустить вас просто так, если вы согласитесь ублажить меня в ближайшей подсобке. Исключительно из эгоистичных побуждений.

Дин не смог удержаться от смеха: вот тебе и невинная сестренка…

– Но давайте посмотрим правде в лицо, – продолжала Круз. – Даже если бы вы сразили меня наповал, а я не сомневаюсь, так оно и было бы, я все равно не смогла бы позволить вам войти без перекрестного контроля и пропуска со штрихкодом. Если хотите обойти систему безопасности, придется ублажать моего шефа.

– То есть меня.

Прозвучавший за спиной Дина голос был мужским – низким, с легким акцентом.

Дин обернулся и оказался лицом к лицу с его обладателем. Латиноамериканец лет шестидесяти с густыми ухоженными белыми волосами и бледно-голубыми глазами, совершенно неуместными на изборожденном глубокими морщинами лице, будто сделанном из старой седельной кожи. Форма у него была, как у Круз, только знаки отличия рангом выше. На бейдже значилось: «Рафаэль Де ла Паз».

– Простите, сэр, – Круз покраснела еще сильнее и принялась смущенно перекладывать бумаги на столе. – Это специальный агент Оллмэн. Интересовался старыми делами. Мне просто нужен был номер его удостоверения…

Де ла Паз посмотрел на Дина.

Дин не мог вспомнить, когда в последний раз его разглядывали так пристально – во всяком случае, если речь шла о человеке. Казалось, что этот пристальный взгляд заглянул во все закоулки его души. Все, доигрался.

Рядом с планшетом на столе стоял дактилоскопический сканер. Если они возьмут отпечатки пальцев, понадобится всего несколько щелчков мышки, чтобы выплыла вся история его отнюдь не блестящих отношений с законом. Сэм был прав. Идея оказалась на редкость неудачной.

– Пройдемте в мой кабинет, агент… – Де ла Паз еще раз испытующе взглянул на Дина. – Как ваша фамилия, вы сказали?

– Оллмэн, – Дина бросило в пот уже по-настоящему: он прекрасно понимал, что тот вовсе не забыл его поддельное имя.

– Точно, – кивнул Де ла Паз. – Круз, возьмите перерыв. Сигарета, кофе, Фейсбук, что угодно.

– Да, сэр.

Де ла Паз развернулся и пошел по тусклому, залитому светом белых ламп коридору. Дину ничего не оставалось, как следовать за ним. Пока они шли, стало заметно, что офицер слегка прихрамывает на правую ногу. Он открыл металлическую дверь с именной табличкой и жестом пригласил Дина войти. Дин оказался в маленьком офисе без окон. Обстановка была строгой и скудной: стандартный металлический стол, почти пустой, если не считать телефона, маленького древнего монитора и повернутой так, что Дин ее не видел, фотографии в рамке; два одинаковых стула – один перед столом, другой позади. Одну стену полностью покрывали расположенные по алфавиту ящички, и от этого маленькое помещение становилось еще меньше.

Де ла Паз встал за Дином и закрыл дверь. Места у стола едва хватало на двоих, и Дин на мгновение задумался, а не говорила ли Круз серьезно насчет «ублажить шефа», однако Де ла Паз протиснулся мимо, сел за стол и указал на второй стул.

– Я работаю на границе двадцать лет, – проговорил он. – И только три года назад пуля «Зет»[117]117
  «Зет» (исп. Los Zetas) – мощный криминальный синдикат в Мексике.


[Закрыть] отправила меня в кабинет перебирать бумажки. Люди всякое рассказывают. Кое-что из этого правда. Большая часть – нет. Учишься понимать это, просто посмотрев человеку в глаза. Теперь я даже не слушаю, просто смотрю в глаза.

Дин ерзал на неудобном стуле, чувствуя себя так, будто ему снова двенадцать лет и он в кабинете директора.

– Я знаю, что вы не агент ФБР.

Стул скрипнул, когда Дин снова вздрогнул: не стул, а хитроумное пыточное устройство, от которого уровень дискомфорта подскочил примерно до одиннадцати баллов из десяти. Дин рассмотрел ситуацию под каждым углом, перебрал в уме возможные ответы, но ничего не придумал. Он посмотрел на свои мокрые от пота ладони – хороший же из него Чак Норрис!

– Но еще я знаю, что вы не преступник и не террорист, – продолжил Де ла Паз. – Вероятно, вам нравится считать себя бунтарем, но в душе вы на стороне закона.

Дин прищурился, гадая, что будет дальше.

– У вас слишком много шрамов для вашего возраста, – Де ла Паз сидел неподвижно и не сводил с Дина глаз. – Но мы все черствеем душой от того, что видим на работе. От того, что приходится делать. От того, чего не понять людям, которых мы защищаем. Все это делает вас циником, но в глубине души вы продолжаете верить в справедливость, да?

Дин понятия не имел, как ответить на этот вопрос.

– Вообще-то я должен сдать вас, – сказал Де ла Паз.

– И что же вас останавливает?

Если Де ла Паз собирается сообщить о нем куда следует Дину хотелось бы, чтобы тот поскорее закруглялся.

– Возможно, то, что ты кое-кого мне напомнил, – Де ла Паз вытащил из ящика стола бутылку отличной текилы и две рюмки. – Одного непростого и энергичного парня с глазами, как у тебя. Я познакомился с ним, когда был примерно твоим ровесником. Достаточно молодым, чтобы думать, что знаю все обо всем. – Он посмотрел на бутылку и, слегка улыбнувшись, покачал головой. – Разумеется, он доказал мне, что это не так. – Де ла Паз открыл бутылку и плеснул в обе рюмки. – Его звали Винчестер. Джон Винчестер.

Де ла Паз протянул рюмку Дину, а потом чокнулся с ним:

– Приятно познакомиться, Дин.

Дин не хотел выдавать удивления, но не сомневался, что у него это плохо получается.

– Вы все это время знали, кто я?

– Догадывался, – улыбнулся Де ла Паз. – Я думал, что ты можешь оказаться и Сэмом, но у тебя на лбу большими буквами написано: «старший». – Он выпил и поставил рюмку на стол. – А теперь почему бы тебе не рассказать, зачем ты на самом деле явился?

Дин посмотрел на него, потом на текилу. Интересно, какая сверхъестественная жуть свела вместе этого человека и его отца? Но он решил, что сейчас не время спрашивать. Оставалось надеяться, что они на одной стороне. Он сделал глубокий вдох, допил свою текилу и решил рискнуть, хотя это было безумием. И рассказал Де ла Пазу, что произошло. Выложил все, что они знали. Все, что удалось раскопать вплоть до этого самого момента, включая предположение, что преступник – не человек.

Де ла Паз слушал, не перебивая, с каменным лицом, и Дин понятия не имел, верит он ему или собирается вызвать людей в белых халатах.

Когда Дин закончил, Де ла Паз кивнул. Он не арестовал Дина и не вызвал людей в белом. Минуту он сидел в задумчивом молчании.

– Хочешь сказать, что это напало на Кина из-за того, что случилось у него на работе пятнадцать лет назад?

– Вполне возможно.

Снова молчание. Не ошибся ли Дин, доверившись Де ла Пазу? Тот знает отца, но это вовсе не означает, что он знает всё. Может, они просто выпивали и болтали о бейсболе. Но в Де ла Пазе было что-то, что заставляло ему доверять. Вдруг зазвонил телефон, Дин вздрогнул – на этот раз от неожиданности.

– Извините, – офицер поднял трубку. – Де ла Паз слушает.

С минуту он говорил по-испански, его голос звучал ласково и успокаивающе, будто он уговаривал кого-то не волноваться. Прикрыв микрофон ладонью, он шепнул Дину:

– Это жена. Каждый раз, увидев что-нибудь в новостях, она думает, что я в опасности, хотя я уже три года в архиве сижу.

Де ла Паз продолжил разговор, но его глаза вдруг расширились. Он быстро извинился и повесил трубку.

– Что… – хотел спросить Дин, но Де ла Паз поднял руку, требуя тишины, и начал что-то печатать на компьютере.

Дин ждал, чувствуя, как внутри снова закипает волнение. У него появилось ощущение, что он подбирается к жертве.

– Еще одно «нападение животного» на наших патрульных, – проговорил Де ла Паз. – На этот раз три, а возможно, и четыре жертвы. Один из пострадавших – Чарли Химес, которого считали пропавшим без вести.

Дин ждал подробностей.

– Химес и Дэвис Кин еще в новобранцах были напарниками, но потом он решил перевестись в Сан-Диего…

Де ла Паз поднялся, выдвинул ящичек и стал рыться в бумагах, пока не нашел нужную папку, вынул из нее листок и показал Дину. Это было заявление о переводе. Де ла Паз постучал толстым, пожелтевшим от табака пальцем по дате: «18 апреля 1995».

– Пятнадцать лет назад.

Глава 8

Де ла Паз прошел вместе с Дином по другому коридору к двери с табличкой «Архив». Провел удостоверением по сканеру и толкнул тяжелую металлическую дверь.

– Добро пожаловать на кладбище.

Похожая на пещеру пыльная комната была заставлена рядами металлических полок от пола до потолка. Полки были загромождены тысячами одинаковых коробок, набитых папками.

– Мы начали переводить все это в электронный вид, но дел тут непочатый край, а у нас катастрофически не хватает людей, – сказал Де ла Паз. – Все дела личного состава у меня в кабинете, но если есть доклады о происшествиях с участием Химеса и Кина от апреля 1995 года, то они хранятся здесь.

Вслед за Де ла Пазом Дин прошел по тускло освещенным рядам мимо секций «1996» и «1997», пока они не добрались до «1995». Коробки были расставлены в попытке соблюдать алфавитный порядок, но это была только попытка, так что прошло некоторое время, прежде чем удалось обнаружить дела, датированные второй половиной апреля.

– Так, пятнадцатое, шестнадцатое, – бормотал Де ла Паз. – Да, вот отчет о ночном дежурстве за семнадцатое и восемнадцатое апреля. – Он вынул папку и открыл ее. – Той ночью офицеры Кин и Химес работали с Хосе Поркайо и Гилберто Брюером. В 20:37 17-го числа перехватили довольно крупную партию наркотиков. Три ареста, конфисковано двести тридцать килограммов кокаина. Потом ничего до 02:58 18-го, когда небольшая группа мигрантов попыталась пересечь границу. Среди них была девятимесячная девочка, ее мать так и не нашли. – Де ла Паз пожал плечами. – Ничего необычного.

Дин быстро записал имена двух офицеров в блокнот. Однако он чувствовал нарастающее раздражение, из-за которого он становился дерганым и нетерпеливым. Дин ненавидел такие расследования. «Библиотекарем» был Сэм. Дин предпочитал сражаться с демонами, а не копаться в старых бумагах.

– Постой, – проговорил Де ла Паз, в тот самый момент, когда Дин хотел вежливо поблагодарить и завершить этот этап поисков. – Странно…

– Обожаю странное, – оживился Дин. – Удивите меня.

– Одним из тех мигрантов был шестнадцатилетний паренек по имени Анибал Обрегон Эрнандес. Он пытался предъявить обвинение тем, кто его арестовал. Сначала он утверждал, что офицеры изнасиловали и убили одну из женщин в группе. Через несколько часов изменил показания: говорил, будто четыре пограничника, цитирую: «наложили на нее магическое заклинание и превратили в койота». Конец цитаты.

– Бинго! – воскликнул Дин.

– Ты же не веришь, что так все и было, – Де ла Паз поднял густую белую бровь.

– Возможно, не совсем, – отозвался Дин. – Возможно, так перепуганный подросток пытался объяснить то, чего не мог понять.

Де ла Паз перевернул страницу и негромко выругался по-испански.

– Что?

– На следующее утро Эрнандес отказался от своих слов. За полчаса до депортации его нашли в камере. Повесился на своей футболке.

– Проклятье! – воскликнул Дин. – Думаете, офицеры могли как-то повлиять на него и заставить изменить показания?

– Слушай, я не разбираюсь в заклинаниях и всем этом, – проговорил Де ла Паз, – но те пограничники были хорошими ребятами. Простые парни, с которыми играешь в карты по выходным или приглашаешь к себе на барбекю. Я не очень хорошо знал Брюера, но девчушка Химеса пошла в первый класс с моей дочкой. Эти парни не были злыми колдунами или сатанистами или еще кем. Они просто… парни. Мне действительно трудно поверить, что они способны на то, о чем рассказывал тот мексиканский мальчишка. С магией или без.

– Ну, той ночью определенно случилось что-то, что напугало всех, – сказал Дин. – Где сейчас Брюер и Поркайо?

– Брюер рано вышел в отставку, потерял трудоспособность, – Де ла Паз убрал папку в ящик. – У него обнаружили ПТСР[118]118
  ПТСР – посттравматическое стрессовое расстройство.


[Закрыть]. Поркайо ушел в частное охранное агентство, – он повернулся к Дину. – Думаешь, они тоже в опасности из-за этого «животного»?

Дин кивнул и сунул блокнот в нагрудный карман.

– Именно так я и думаю, – ответил он.

* * *

Уходя, Дин пожал мясистую руку Де ла Паза. Рукопожатие было крепким и теплым. Жизнь научила Дина никому не доверять, даже близким, и ему очень редко удавалось встретить человека, настолько честного и открытого, как Де ла Паз.

– Вы не были обязаны помогать мне. Спасибо, – Дин посмотрел в его светлые глаза. – Если честно, не знаю, верю ли я в справедливость. Мне хочется, но…

– Я понимаю, – сказал Де ла Паз. – Удачи, парень. Она тебе понадобится.

Выйдя из участка, где работал кондиционер, Дин поплелся через огромную стоянку, опустив голову и чувствуя себя муравьем, ползущим по сковородке. Казалось, что тонкие подошвы туфель вот-вот загорятся и он не успеет добраться до «Импалы». Когда он все-таки дошел до нее, ручка дверцы оказалась раскаленной. Дин стянул измятый, намокший от пота пиджак, швырнул его на заднее сиденье, и вдруг за забором с колючей проволокой заметил байкера, которого они видели с Сэмом. Его лицо было по-прежнему скрыто шлемом, однако стало ясно, что тело под истрепанными, поношенными кожаными штанами и черной майкой несомненно женское и обладает всеми нужными изгибами. Каждый видимый сантиметр карамельной кожи был покрыт татуировками, замысловатыми ацтекскими узорами: змеи, ягуары, скелеты, женщины в сложных головных уборах из перьев, поднявшие над головой обсидиановые клинки, еще какие-то таинственные символы. Большая часть татуировок была сделана черной краской, но большое, анатомически правильное сердце слева на груди пылало ярко-красной и пурпурной красками в окружении золотых языков пламени. Словно у стрелка из классического вестерна, у незнакомки был низко сидящий серебристо-черный оружейный пояс с двумя кобурами. Конец каждой из них крепился к мускулистому бедру кожаным ремешком. Но выглядывали из них вовсе не древние шестизарядные револьверы, а, как разглядел Дин, современные эргономичные рукояти тактических пистолетов «Хеклер & Кох». Еще женщина носила тяжелые мужские ботинки и узкие кожаные перчатки. Лифчика на ней не было.

Дин не успел бы перелезть через двойной ряд колючей проволоки – незнакомка заведет мотоцикл и только ее и видели. При всей его любви к «Импале», этой машине не по силам тягаться с мотоциклом, который считается быстрейшим в мире. «Хаябуса» разгонится до трехсот километров в час еще до того, как «Импала» приблизится к девяноста.

Дин подошел к забору.

– Кто ты? – спросил он, вцепившись пальцами в металлическую сетку между ними.

Женщина не ответила. Секунду смотрела на него сквозь затемненный щиток шлема, потом села на мотоцикл и уехала.

Глава 9

По пути в мотель Дин заехал за всякими нужными вещами: за бензином, водой и пивом. И за боеприпасами. Неудивительно, что найти столько соли, сколько им было нужно, в пустыне оказалось не так просто: гололеда на дорогах тут не бывает. Один особенно разговорчивый продавец заметил, что если Дину приспичило достать соли, пусть берет кирку и едет на солончаки в Долину Смерти[119]119
  Долина Смерти – межгорная впадина в штате Калифорния, в которой зафиксирована самая высокая температура воздуха в мире (+56,7 °C).


[Закрыть]. В конце концов Дин купил пять кило чудовищно дорогой изысканной соли с кучей каких-то добавок. Ему даже стало немного жаль местный ресторанчик, который он оставил без этой соли, но он был уверен, что демон, которому достанется соленый заряд, сумеет оценить «сложный землистый аромат и хрустящие минеральные добавки».

Когда Дин подъехал к мотелю, то очень обрадовался, что без устали сияющее солнце наконец-то начало клониться к горам. Так много надо было еще обдумать. Так много рассказать Сэму. Составить план. Дин решил, что лучше всего будет, если Сэм найдет адреса двоих парней, которые были связаны с тем странным происшествием 18 апреля 1995 года. Нужно будет разыскать их и предупредить. Возможно, даже проследить за ними, дождаться, когда мстительный «зверь» появится, и обезвредить его, прежде чем он навредит кому-то еще. Но как выбрать, к кому отправиться в первую очередь? А если они ошибутся?

Дин достал из кармана ключ с ярким пластмассовым брелоком и открыл номер. Толкнув дверь, он с облегчением шагнул из жара в прохладный полумрак комнаты.

– Ты не поверишь… – начал он, но осекся на середине фразы.

За столом над ноутбуком склонился не Сэм, а байкерша в черном. Шлем она сняла, и теперь стали видны темные миндалевидные глаза, четкий античный профиль и усмехающиеся губы. В две чёрные как вороново крыло толстые косы, спускающиеся до пояса, были вплетены кожаные ремешки.

Дин метнулся вперед, пытаясь схватить ее, но она вскочила, ногой швырнула в его сторону стул и кинулась к открытому окну. Перехватив стул, Дин выругался и бросился наперерез. Женщина повернулась к нему, подняла сжатые в кулаки руки в перчатках и приготовилась к драке. Оказавшись с ней лицом к лицу, Дин вдруг увидел, что, несмотря на угрожающий облик, она миниатюрная – ростом метр шестьдесят, не больше. Дин был примерно на тридцать килограммов тяжелее и почти на столько же сантиметров выше.

– Послушай, – Дин показал ей раскрытые ладони. – Я не хочу причинить тебе вред.

Он и моргнуть не успел, как она бросилась на него, использовав его же колено для упора. Дин сумел уклониться, но все-таки получил скользящий удар в челюсть и пошатнулся. Женщина метнулась к двери, Дин поймал ее за косу, дернул на себя и обхватил руками сзади. Она резко присела, выскользнув из хватки, неуловимая словно ртуть, и поднырнула у него между ног. Дин повернулся вокруг своей оси, едва избежав удара снизу в пах. Он достаточно разозлился, чтобы драться по-настоящему, но с тем же успехом можно было отправить ей открытку с сообщением о том, что он собирается дать ей тумака. Девушка нанесла ему три коротких удара в корпус, а он успел ударить лишь один раз.

Драться с ней было все равно что пытаться победить колибри. Она была маленькая и проворная, но сил, чтобы его вырубить, ей не хватало, и она только разозлила его. Но у нее были пистолеты, и в любой момент она могла о них вспомнить. Дину почему-то казалось, что выстрелит она, не раздумывая.

Ему оставалось только использовать свое преимущество в весе и силе. Он сбил ее с ног и попытался удержать ее руки подальше от пистолетов. Девушка шипела и извивалась, как разъяренная змея, и Дин снова внезапно и остро осознал, что не стесненная бюстгальтером упругая грудь прижата к его груди, а затянутые в кожу бедра зажаты между его ног. Она поняла это, и в ее темных глазах загорелся лукавый интерес. В темных, как у Лизы, глазах. Дин почувствовал вспышку жара и почти сразу же холодный ручеек вины. И в этот момент раздался негромкий и смертельный щелчок пружинного ножа.

Дин застыл. Держа узкое лезвие у него под подбородком, девушка перевернула его на спину и уселась сверху. Ее лицо было совсем рядом, он чувствовал ее дыхание на своих губах.

– Полегче, – произнес Дин. – Давай без этого. Я просто хочу поговорить.

– Так говори.

– Ну, для начала, не скажешь ли, кто ты, черт побери, такая и почему преследуешь нас?

– Я Шочи Касадора, – ответила девушка. – У тебя я бы хотела спросить то же самое.

У нее был довольно сильный акцент, причем не совсем мексиканский: согласные звучали более твердо.

– Откуда ты? – поинтересовался Дин.

– Теночтитлан[120]120
  Теночтитлан – город-государство, находившийся на месте современного города Мехико.


[Закрыть]. Эль Дей Эфей[121]121
  Эль Дей Эфей (исп. el DF, Distrito Federal) – федеральный округ.


[Закрыть]. Вы называете его Мехико. В моих жилах кровь ацтеков.

– Ты же не собираешься вырезать мне сердце? – Дин скосил глаза на нож, который по-прежнему оставался чересчур близко.

Она улыбнулась:

– Посмотрим.

– Погоди секундочку. Разве Касадора – не испанская фамилия? Я думал, вы, ребята, ненавидите испанцев за то, что они привезли вам оспу.

– У моего народа нет фамилий, – давление лезвия чуть-чуть ослабло. – Касадора не фамилия, а моя профессия. Я «охотница».

Глава 10

Дверь распахнулась, и в номер вошел Сэм, нагруженный мексиканской едой навынос. Увидев брата, лежащего на ковре, а верхом на нем горячую цыпочку в кожаных штанах, он поднял бровь:

– Я не вовремя?

– Чувак, у нее нож, – пожаловался Дин.

– Ну и ладно, – Сэм поставил пакеты с едой на стол. – Если тебя это возбуждает…

Шочи сложила нож, встала и протянула Дину руку, но он не принял ее и поднялся сам.

– Это Шочи Касадора, – сказал он Сэму. – Она охотница.

– Сэм Винчестер, – Сэм достал из яркого бумажного пакета огромный сверток в фольге. – Ты только что познакомилась с моим братом Дином, – он протянул сверток Дину, но тот покачал головой, и тогда Сэм протянул его Шочи. – Буррито?[122]122
  Мягкая пшеничная лепешка, в которую заворачивают разные начинки.


[Закрыть]