Текст книги "Тень Белого Тигра"

Четыре символа

17

Пекин, Империя Мин, месяц усу 1593 года, год Водяной Змеи

У императора Мин были сила и власть, которыми славился и предыдущий правитель Империи. Их ему передали по праву наследия, но многим в окружении молодого Императора это не нравилось. Слишком молод, слишком тщеславен, слишком самостоятелен, слишком наивен, слишком… Что бы ни делал молодой Император, многим советникам, секретарям, наместникам это не нравилось. Нагиль заметил бы, что новый Император династии Мин и новый король Чосона нашли бы общий язык, но его не просили высказывать мнение.

От генерала Чосона требовалось только одно: найти и убить всех предателей Империи, посягнувших на священную власть молодого правителя. Думать о том, как именно молодой правитель занял трон и умер ли предыдущий Император по милости врагов или от руки своего сына, генералу не приказывали.

Уходя из Пекина вместе с остатками своего отряда, ведомый досадой и гневом, Нагиль не сразу осознал, что в своём текущем положении он и потерял, и приобрёл. Свободы от гнёта Империи отныне ему было не видать ещё долгое время – до окончания войны, пожалуй, если не дольше, но за новое положение цепного пса Императора ему полагалась награда.

Люди, много людей.

– Видишь ли, – говорил ему Император, пока рядом с Нагилем растекалось целое море крови, льющейся из перерезанного горла Шена. Дэкван и остальные за прямой, как копьё, спиной генерала едва дышали, но Нагиль отчётливо слышал, что тырсэгарра сжимает руки, а зубы у него скрипят от сдерживаемой ярости. – Великий Император умер не своей смертью. Я потерял отца и глубоко опечален этим фактом. Новость о смерти сестры стала для меня ещё одним ударом. В подобной ситуации я хотел бы положиться на опытных людей, стоявших рядом с моим отцом все годы его правления. Но, знаешь, генерал Мун…

Он склонился вперёд, так что полы его одежд зашуршали и стекли на пол подобно крови.

– Я выяснил, что большинство людей отца не желают делить бремя власти со мной, его сыном. Как в таком случае мне стоит поступить, а?

Нагиль стиснул зубы и не отвечал, пока не убедился, что сердце его стучит ровно и не выдаёт в нём той же злости, что кипела в крови Дэквана.

– Я простой воин, ваше величество. Советовать королям – не мой удел, я мало смыслю в политике.

Император щёлкнул языком. От разочарования? Одобрения? Нагиль не поднимал глаз от пола, зная, что смотреть на правителя Империи не посмел бы и его личный страж.

– Говоришь складно… Я слышал многое про тебя, от своего отца, от своей сестры. Думал, они преувеличивают: человек, который не может врать, иначе Дракон сожжёт его сердце, – сказки для детей из старых легенд, так я думал. Но теперь вижу: они не лгали, дабы приукрасить действительность. Ты в самом деле человек чести, это мне по душе.

– Император?..

– Думаю, мы поладим.

Снова зашуршали одежды, на этот раз Император махнул рукой своим воинам, и те в полном молчании подняли и унесли прочь бездыханное тело Шена. Нагиль изо всех сил старался не морщиться от резкого металлического запаха. После ритуала он стал ощущать всё острее, словно чувства натянулись, как тетива, и давали о себе знать древние, животные инстинкты.

Прямо сейчас перед глазами Нагиля вспыхивали яркие образы: кровь, льющаяся по руслам рек, горы мёртвых тел, заполняющих рвы, – забытые времена войн и бесконечных сражений за власть над чужой для Нагиля землёй. В истории Чосона он не помнил настолько кровавых битв, а вот летопись Империи насчитывала не один подобный период.

– Я хочу, генерал, – заговорил Император снова, пока Нагиль жмурился, силясь прогнать непрошеные образы давних времён прочь, – чтобы ты избавился от тех, кто хочет сместить меня с трона. Люди моего отца не станут подчиняться мне, более того, они желают моей смерти вслед за отцовской. Такой радости я им не доставлю.

«Насколько было бы лучше, – думал Нагиль отрешённо, – если бы короли сами бились друг с другом за право владеть землёй и людьми. Все войны заканчивались бы, едва начавшись».

– Наместник Ван Юцзяо, сидящий в столице Чосона. – Император принялся загибать пальцы, когда Нагиль поднял голову, чтобы взглянуть на него украдкой. – Ждущий моей смерти старик. Судя по цели твоего визита, он и тебе не пришёлся по сердцу. Можете обезглавить его, я отдам на это официальный указ. Передашь новому вану Чосона, что четырнадцатый Император Мин объявляет его предателем, заговорщиком против небесной власти.

Пусть его казнит Ли Хон, искренне молился Нагиль.

– Секретарь Империи Ван Шоужань. Хитрец, решивший, будто меня можно обмануть, обвести вокруг пальца, раз я неопытный мальчишка, – продолжал Император. – Секретарь ждёт, что я явлюсь в Хэнджу, крепость на территории чужой страны, где он уже почувствовал себя королём. Я приказываю тебе, генерал Мун, явиться туда и обезглавить секретаря.

– Секретарь окружён самой лучшей охраной, – возразил Нагиль впервые. Император тут же заявил бодрым тоном:

– Я дам тебе людей, не обижу. Ты убьёшь моих врагов, я помогу тебе одолеть твоего. Услуга за услугу.

– Не сердитесь, ваше величество, – проговорил Нагиль, выдержав заметную паузу. Где-то рядом с ним возмущённо засопел командир Чжань. – Я не разбираюсь в политических распрях и не лезу в дела правителей. Но за годы службы власть имущим и против них я осознал простую истину: услуга от правителя стоит дорого. Дороже смерти двух важных людей. На это дело вы могли найти кого-то из числа своих последователей – даже командир Чжань смог бы обезглавить секретаря Империи.

Он вскинул голову, осмелев. Смотреть на Императора прямо ему всё ещё было боязно: не за себя, а за Дэквана и остальных, которые не могли похвастаться серьёзной защитой в их неприятном положении.

– Почему вы изменили решение своего отца, ваше величество? Ваш отец не собирался помогать Чосону ни за большие услуги, ни за малые. Его интересовал Дракон. Я должен был служить ему до самой смерти в обмен на помощь в войне с Японией.

– Мой отец считал, что сможет договориться и с Чосоном, и с Японией, – ответил Император, и в его голосе не прозвучало ни капли раздражения. Только тягучее, вязкое высокомерие, липнущее к коже точно пот. – Не скрою, мне был интересен подобный ход, но японский генерал разделяет не мой интерес, а желание править всеми.

Чувствуя, что путается в словах Императора, как в лентах с шаманских колокольчиков, Нагиль уточнил:

– Вам не нравится генерал Тоётоми.

– Победы старику, засидевшемуся в генералах, я не желаю. – Император повысил голос, и вот теперь там угадывалась злость. – Скажем так, генерал Мун, в этой войне я преследую только одну выгоду: унижение того, кто зовёт себя королём Японии.

Нагиль сместил вес с одной ноги на другую. Сидеть на коленях перед человеком, который столько говорит, он отвык – раньше только генерал Хигюн мучил его нравоучениями, а Ли Хон отдавал приказы быстрые и чёткие, говорил по делу, но шутил не вовремя. Император Мин, как оказалось, был жаден не только до власти, но и до слушателей, хотя назвать хорошим оратором Нагиль бы его не смог.

– Я предоставлю тебе людей и оружие, как только очистишь Хэнджу от предателей, – добавил Император. – До господина наместника доберёшься уже с войском, под моим флагом.

Ах, вон оно что. Императору нужна была не просто победа над Японией, а победа от имени Империи. Мог ли на такое пойти король Чосона? Нагиль рассудил, что Ли Хон одобрил бы любой расклад, при котором его люди страдали бы меньше.

– И я предоставлю тебе порох, генерал, – добавил Император самодовольно. – Поговаривают, ван Чосона восстанавливает флот. Порох вам пригодится.

Из Пекина Нагиль уводил свой отряд и около сотни вооружённых воинов Империи под присмотром хмурого командира Чжаня. Кантэ и Минхи, раздосадованные своим положением в новой иерархии, ворчали всю дорогу до Великой стены, Дэкван осаживал их, но безрезультатно.

– Человек, убивающий беззащитного, не может вести за собой людей, – говорил Кантэ громко.

– Кайатеччо [76]76
  Заткнись (драконий язык).


[Закрыть], – ругался Дэкван. – Не нам судить о том, что можно делать людям Императора, а что нельзя.

– Но мы теперь им обязаны подчиняться! – возражал Кантэ открыто.

– Не обязаны, – прерывал их спор Нагиль. – Мы заключили союз с условиями, вы не подчиняетесь Императору и его людям.

– Зато вы, генерал, подчиняетесь, – отвечал Кантэ и обижался за них обоих.

Нагиль проглатывал злость, которая не принесла бы никому пользы, и молчал. Командир Чжань шёл во главе своей сотни, у него было больше людей, и, если бы он решил избавиться от отряда Нагиля, воинам дракона пришлось бы плохо. Скорее всего, они бы не вышли из сражения победителями, и Кантэ был прав: в этой ситуации Нагиль снова становился пешкой в чужой игре, подневольным человеком, в теле которого пылает огонь.

Но что толку от силы Дракона, если в политических интригах и Великие Звери становятся разменной монетой?

Нагиль мало говорил, хотя от него требовалось участие в составлении планов вместе с командиром Чжанем – Нагиль не говорил на байхуа, командир Чжань понимал лишь простые слова на чосонском и совсем не знал ёнглинъ. Последнее, правда, развязывало язык воинам дракона, и Кантэ, осознав свою безнаказанность, болтал в дороге без умолку, чем успел вывести из себя даже спокойного тырсэгарра.

Командир Чжань Нагилю не нравился. Все понимали, что он был приставлен к ёнгданте не только как провожатый и союзник, но и как надсмотрщик, очередной на памяти уставшего от властителей Нагиля. Кроме очевидных причин, по которым неуступчивый командир вызывал в Нагиле злость, были и те, о которых никто больше не вспоминал.

Когда командир Чжань убил бедолагу Шена, Нагиль сидел рядом. Кровь, текущая из тела бедолаги Шена, залила Нагилю рваный подол ханьфу и въелась под кожу рук. Теперь этот ненавязчивый запах смерти преследовал его, как бы долго он ни отмывал себя в банях Императора перед отбытием из Пекина, как бы долго ни тёр руки в талой воде ручья, встреченного по дороге до дома.

Командир Чжань действовал по приказу Императора. И гнев Нагиля был направлен не на руку, убившую несчастного шпиона наместника, а на самого Императора.

Когда-то давно и он убивал по одному лишь слову Совета. Когда-то он чуть не убил наследного принца Чосона, следуя клятве, данной королю. Быть может, они с командиром Чжанем были похожи в том, что подчинялись короне и не имели собственной воли.

– Письмо отправлено, – доложил Минхи, вернувшись из разведки. Стояла глубокая ночь, почти все в войске спали, растянув над головами ветви хвойных деревьев, закрывающих от внезапной мороси.

Чтобы обезопасить себя, Нагиль отправлял короткие записки Ли Хону в темноте, ссылаясь на разведчиков. По двое уезжали вперёд осматривать местность: один воин из войска Императора, один – из отряда Нагиля.

– Хорошая работа, – кивнул Нагиль. – Можешь идти спать.

Минхи уже двинулся в сторону костра, искрящегося неподалёку, когда всё же решил спросить:

– Генерал Мун?

– Да?

– Вы думаете, на этот раз нас не обманут?

Справедливый вопрос, Минхи… Нагиль задавался им всё время очередного похода и ждал подвоха с любой стороны, половиной души надеясь, что в этот раз Империя поможет ему и вернёт домой.

– Не знаю, Минхи, – ответил он наконец. – Но хочу верить, что теперь мы на одной стороне.

– Тогда почему не напишете об этом?

Нагиль недоумённо повёл усталым плечом.

– Я написал.

– Не королю, генерал. Госпоже Сон Йонг.

Нагиль отвечал сипло:

– Спокойной ночи, Минхи.

Воин запоздало покраснел от стыда.

– Сэ, ёнгданте. Дикурэ [77]77
  Да, командир. Извините (драконий язык).


[Закрыть].

Он ушёл, а Нагиль ещё долго смотрел ему вслед и думал, почему не может дать чёткий ответ на вопрос воина. Почему же он не напишет обо всём Сон Йонг хотя бы с той же откровенностью, с которой докладывал новости королю… Он уже признался даже Ли Хону, что Йонг ему важнее Чосона, Йонг он ставит выше благополучия родной страны… Если она будет в порядке, Нагиль сможет позаботиться о Чосоне. Если она пострадает, никакое светлое будущее всего мира не станет для него утешением.

Так почему же он не черкнёт ей хотя бы пару хороших слов.

Нагиль опустил руки в холодную влажную землю, собирая её между пальцев. Почва на окраине леса, где пристроилось войско, была тёмной, мягкой. От ладоней, погружённых в неё, пошёл пар – в ночи в теле вновь просыпался Дракон Дерева, но жар его стихии больше не выжигал Нагиля, как прежде. Он был ровным, спокойным, словно наконец-то обе ипостаси Великого Зверя нашли в нём баланс. Проведённый с Дэкваном ритуал давал свои плоды, приносил облегчение самому Нагилю. Он вздохнул, запрокинул голову к небу, в котором горели яркие частые звёзды.

Нагиль не писал Сон Йонг, потому что боялся её ответа. Она обязательно написала хотя бы короткое сообщение, которое вышибло бы из Нагиля дух и помешало бы цели. Сейчас ему следовало думать только о предстоящем убийстве и о том, как сильно подведёт своих людей, если откажется выполнять поручение Императора. Мысли о Йонг сбивали его с намеченной цели, опустошали. Путали.

Он должен был убить секретаря Империи Ван Шоужаня, второго по значимости человека в государстве, с которым Чосон состоял в весьма натянутых отношениях. Таких высокопоставленных лиц Нагилю убивать ещё не приходилось. Он не был уверен, что поступает правильно, и хотел бы думать, что ему не оставили выбора.

Но, как и у командира Чжаня, которого Нагиль сторонился, у него был выбор. Не обнажать меч, не наставлять его против секретаря Империи и наместника. Не решать споры кровью, самым постыдным способом, к которому прибегали трусы и дураки.

Только вот… Нагиль вздохнул, выругался сквозь зубы. Только вот убийство секретаря и наместника – самый быстрый путь к дому. К Йонг.

– Генерал? – Голос Дэквана вырвал Нагиля из тяжёлых мыслей, он выпрямился и обернулся. Тырсэгарра стоял, склонив голову, совсем рядом. И когда только успел подойти так неслышно?

Теперь, когда их Ци текли ровным единым потоком, Нагиль редко замечал приближение Дэквана. Виновата в том была ещё и его природная особенность подкрадываться бесшумно, словно кот.

– Случилось что? – спросил Нагиль, поднимаясь.

– Хотел обсудить скорое дело, – уклончиво ответил Дэкван и понизил голос. – Через пару дней пересечём границу, через три – будем в Хэнджу. Нам бы послать туда людей заранее, генерал, предупредить…

– Верно, – кивнул Нагиль. – Отправь Минхи и Гванука. С ними наверняка захотят пойти ещё люди Империи. Те парни, трое…

– Да, братья. Чжань говорит, они тихие и бьют уверенно, мол, прикроют.

Дэкван качнул головой, задумался.

– А ты им не доверяешь? – усмехнулся Нагиль.

– Не особо, генерал. У Императора своя выгода во всём этом, а мы ему только заноза в пальце.

– Или в заднице, – добавил Нагиль, уловив настроение тырсэгарра. – Ему будет выгодна смерть секретаря, Дэкван. – Он хлопнул мечника по плечу, несильно сжал. – Он не станет чинить нам препятствий в этом.

Дэкван не ответил, но и по его молчанию стало ясно, что он не разделяет доверия своего генерала. И когда через три дня их войско подошло к Хэнджу, где командир Чжань внезапно вырвался вперёд, чтобы встретиться на перепутье с неизвестным им человеком, Дэкван первым подошёл к Нагилю высказать опасения.

– Они пришли с севера, – сказал он тихо. – Как и мы. Генерал, откуда у Хэнджу люди Империи?

– Видимо, Император послал нам подмогу, – нахмурился Нагиль.

– Или ещё надсмотрщиков.

Командир Чжань обернулся, крикнул короткое «можем войти» и двинулся к вратам Хэнджу, чосонского города, чужого для него. Он ожидал, видимо, что ему откроют, как главнокомандующему большим войском, которое разом прибавило в числе. Но крепостные стены охраняли люди Чосона и смотрели только на генерала Чосона.

– Здесь ваша власть заканчивается, командир Чжань, – сказал Нагиль твёрдо, объезжая на выданном ему коне командира. Тот поджал губы.

Нагиля узнали капитаны городской стражи, распахнули ворота. Он въехал в город первым, сразу же распознав тревогу, витающую в воздухе.

«Дракон вернулся, – шептались вокруг. – Генерал вернулся, чтобы отвоевать город у проклятого советника!»

Разведчики, отправленные вперёд войска, принесли вести недобрые: в городе разруха, прошедшая зима едва не выжала всю жизнь из северян, которым дворец поднял налоги. Король не мог отправить сюда людей, чтобы разобраться самостоятельно, поскольку отвоёвывал земли Чосона на юге. В Хэнджу всем правили самопровозглашённый правитель города секретарь Ван Шоужань, ему помогал советник Северной Фракции Ли Бенгон и сын советника Восточной Фракции Лю Соджоль.

– Секретаря я беру на себя, – сказал Нагиль Дэквану утром накануне приезда в Хэнджу. – Ли Бенгона оставляю тебе. Сможешь сохранить ему жизнь – сделай это. Не сможешь…

– Я постараюсь пленить его, а не убивать, – понял Дэкван. – А Лю Соджоль?..

– Этого давай спасём от меча командира Чжаня. Командиру неинтересен такой незаметный человек.

Дэкван скривил губы.

– А нам?

– А нам – очень интересен, – понизив голос, медленно ответил Нагиль. В рассветном тумане, наползшем с гор, слабо светились оранжевым светом его глаза. – Отвезём Лю Соджоля в Хансон, подарим его Сон Йонг.

Дэкван хмыкнул, но одобрительно.

– Мужчины женщинам красивые украшения дарят, генерал. А вы решили своей госпоже врагов к ногам приносить.

Ко дворцу ехали не скрываясь, по главной улице. Хэнджу, находясь ближе всех городов к границе с Империей Мин, в прошлом часто становился её пленником, переходил во владения империи Юань [78]78
  Монгольское государство, основной частью территории которого был Китай (1271–1368). Основано внуком Чингисхана, монгольским ханом Хубилаем, который завершил завоевание Китая в 1279 году. Империя пала в результате восстания в 1351–1368 годах.


[Закрыть] и государства Корё, менял правителей. И улицы в нём тянулись узкие, хаотичные, словно строили их в разное время на разный лад.

Сейчас перед Нагилем и его отрядом, едущим впереди основной колонны воинов Империи, расступались люди, бедно одетые кланялись и благодарили, хотя генерал Мун ничего ещё не сделал, чтобы заслужить их благодарность.

– Дэкван, – позвал Нагиль мечника. Тот подъехал ближе.

– Да, генерал.

– Проследи, чтобы простых людей не тронули.

– Постараюсь, генерал.

Дворец встретил их молчаливо распахнутыми настежь воротами. Секретарю Ван Шоужаню наверняка уже донесли, что в Хэнджу вернулся не только генерал Мун, которого он вытеснил из города, но и войско Императора династии Мин. Потому Нагиль не удивился, застав секретаря в зале Пэдучжон, восседающим на троне короля Чосона. Позади него стояла охрана, несколько человек, одетых в цвета Империи. Остальные люди, прислуживающие секретарю, сбежались к площади перед Боганданом, зимней резиденцией короля Чосона. Статуи Жёлтого Единорога на постаменте не было – видимо, её предприимчивый секретарь переплавил в корону, что теперь покоилась на его голове, и подлокотники обновлённого королевского кресла.

– Вы время зря не теряли, господин Ван, – поклонившись, приветствовал его Нагиль. Секретарь поднял руки и медленно захлопал в ладони.

– Поздравляю, генерал Мун. Я ожидал, что вы найдёте выход из ловушки, в которую себя загнали, но не думал, что у вас получится обхитрить Императора. Кто это с вами? Командир Чжань, надо полагать.

Командир отдал приказ, секретаря и его людей окружили.

– А вы его совсем не боитесь, господин? – спросил Нагиль, шагая ближе к трону. Они с Чжанем условились, что действовать будут сообща. Пока в тронном зале велись переговоры с уже известным концом, люди Империи обыскивали дворец. Нагиль слышал, как прерывается дыхание слуг, когда мимо них проносятся одетые в красное воины.

– Я всё равно умру, генерал, – отвечал секретарь. – От вашей руки или руки командира – не столь уж важно теперь. Моя попытка вывести Империю к новому пути развития не увенчалась успехом, и теперь мне отвечать за мои решения.

– Тут вы правы, секретарь. Рад, что не сопротивляетесь очевидному.

– Разве что… – Он потянулся вперёд, склоняясь к Нагилю, точно сам Император. На этот раз Нагиль мог смотреть в лицо ненавистному человеку и не скрывать своего нарастающего гнева. – Разве что вы сможете облегчить мою участь.

– Не вижу ни одной причины, чтобы помогать вам, секретарь Ван, – процедил Нагиль.

– Уверен, что мы найдём компромисс в этом вопросе. Видите ли, мне известны некоторые сведения о ваших близких.

Нагиль, едва сдерживающий огонь в груди, сцепил руки вокруг меча. Ещё слово, и он снесёт секретарю голову по собственному желанию, вопреки всем попыткам убедить себя, что действует только по приказу Императора.

Секретарь растянул губы в противной ядовитой улыбке.

– Мудан Ордена, о которой вы так пеклись, генерал, – сказал он, и слова лились из его рта вязкой застоявшейся водой, словно цвело болото с илистым дном. – Её тело опустили на дно сухого колодца, не хоронили в земле. Несчастная девушка, выдававшая себя за вашу госпожу, так и осталась висеть на позорном столбе. Хотите знать, где искать их?

– Генерал, – тихо позвал Дэкван, распознавший в нагревающемся вокруг Нагиля воздухе тревогу. – Генерал, не сейчас, вы спалите дворец…

Весь разум Нагиля объял огонь, он с трудом сфокусировался на спокойном голосе Дэквана. И тут же почувствовал, как тот оттягивает часть силы Дракона на себя, охлаждает его пыл.

– Скажите мне, где найти их, – с заметными паузами между словами заговорил Нагиль спустя несколько мгновений, – и я не предам вас мучительной смерти через четвертование. Вы умрёте быстро.

Секретарь словно задумался. Проклятье, этот выродок хочет сохранить себе жизнь после всего, что натворил? Нет, этому не бывать.

– Может, вы предоставите мне убежище, генерал? – спросил секретарь. Великий Лазурный Дракон, подобные ему будут до последнего цепляться за свою чёрствую сухую жизнь! Рядом с Нагилем тяжело задышал Дэкван.

– У вас не найдётся столько сведений, что дадут вам и пару дней в этом мире, – распаляясь всё больше, ответил Нагиль. Днём в его теле по-прежнему властвовал Дракон Металла, но сейчас в нём проснулись обе ипостаси Великого Зверя. Гнев застилал Нагилю глаза.

– Что, если я сообщу вам кое-что и про вашу драгоценную госпожу? – не сдавался секретарь.

Позади Нагиля, по правую и левую руку от него и Дэквана зашевелились в тревоге люди Империи. Командир Чжань вскрикнул.

На Нагиле вспыхнули обновлённые одежды Империи, покрылись копотью складки красной ткани.

– Дэкван, – прохрипел Нагиль, жмурясь, – уведи из тронного зала всех своих людей и воинов командира.

Дворец Пэдучжон и стоящий рядом Богандан, северная резиденция короля Чосона, сгорели в середине месяца усу в год Водяной Змеи, второй год второй войны Чосона с Японией.

Секретарь Империи Мин Ван Шоужань, его тщедушный сын, советник Северной Фракции Ли Бенгон, а также люди секретаря и примкнувшие к Империи чосонцы сгорели внутри дворца.

Лю Соджоля, объятого страхом, нашли воины командира Чжаня. Его успели спасти Кантэ и Гванук.

Той же ночью Сон Йонг почувствовала недомогание и проснулась от вязкого сна без сновидений. Казалось, она снова побывала на дне Великого моря, но голоса имуги не слышала. Голова гудела, стонали мышцы всего тела.

– Чхонги? – позвала Йонг, щурясь от неяркого огня в жаровне рядом с футоном. Лучница, охраняющая сегодня покои Йонг, явилась незамедлительно.

– Сыта-голь?

– Вестей от генерала Муна не поступало?

Чхонги поморщилась, будто Йонг спрашивала её о чём-то неприятном, но на самом деле она выражала неодобрение: госпожа из Священного Города спрашивала о генерале слишком часто в последнее время.

– Нет, сыта-голь. Пожалуйста, поспите ещё.

– Не могу. – Йонг встала с постели, зашагала по комнате, укрытой полумраком.

За окнами занимался блёклый рассвет, воздух теплел. С каждым днём всё сильнее пахло весной.

– Сыта-голь? Госпожа Сон Йонг.

– Приму ванну, пожалуй, – отмахнулась Йонг и пошагала к выходу из покоев, преследуемая ворчанием Чхонги.

В купальне было тихо, воздух остыл и неприятно лип к коже. Йонг опустила ноги на дно деревянного бассейна, не успевшего высохнуть после вечерних процедур. От холода по коже побежали мурашки, вся Йонг разом побелела. Наплевав на приличия, она села вниз, потом легла. Голова касалась мокрого деревянного настила, вода каплями проникала сквозь ткань исподнего и касалась кожи рук и ног.

Тут пахло травами и застоявшейся водой. Совсем как на дне Великого моря.

С тех пор как Йонг обратилась имуги почти целиком, в морозную ночь зимы в безымянной крепости, она едва его ощущала в себе. Но всегда чувствовала, что он наблюдает, следит за ней. Оберегает, возможно. Если бы Йонг была в опасности, он бы очнулся и придал бы ей сил, так работала их связь.

Но сегодня перед сном и в самом сне Йонг ощущала змея резче, острее. Словно он готовился к возвращению и готовил её к этому.

– Мне нужна твоя сила, – сказала Йонг в воздух, не особо надеясь на ответ. Имуги и не ответил бы ей, не о чём было думать.

Но всё же Йонг ощутила ледяное дыхание, коснувшееся её груди изнутри.

«Мне нужна твоя сила», – повторила она настойчивее, но мысленно.

И тут же подумала: «Точно ли?»

Имуги пугал её с первого дня своего появления. Точно ли Йонг мечтала вернуть его силу себе? Она несла разрушение, опасность не только для окружающих, но и для самой Йонг. Смогла бы она снова взять ответственность за хаос, что нёс с собой змей?..

«Я боюсь его? Или боюсь себя без него?»

Капала где-то в вёдрах вода. Отбивал ритм во внутреннем дворе дворцового крыла бамбуковый водомерный сосуд. Йонг медленно дышала ртом, успокаивая сердце. На языке ощущался металлический привкус крови – кажется, её тело снова не справлялось с нагрузкой.

«Найди с-с-свою с-с-силу», – тихо-тихо раздался шёпот имуги глубоко внутри Йонг. Она вздрогнула и распахнула глаза.

– Что?.. Ты здесь!

«Найди с-с-силу, что вытянет меня из-з-з тебя».

Слова Йонг едва различала, пришлось напрячься. Кровь забулькала в горле, неприятно. Она перевернулась на живот, выплюнула тёмно-красный сгусток, отёрла рот рукой.

Сила? Что за сила? О чём он? Не появлялся столько времени и говорит загадками!

«Ты и я не должны жить в одном теле, – шептал имуги. – Я убью тебя, ес-с-сли ты не найдёш-ш-шь с-с-силу, чтобы избавитьс-с-ся от меня».

Что это должна быть за сила? Йонг царапала ногтями пол купальни и судорожно перебирала в мыслях всё, что знала о змее и себе.

– Нет такой силы, – сипло прошептала она. – Я не знаю, о чём ты.

«Ес-с-сть», – слабея, прошипел имуги и растворился в костях Йонг.

Проклятье!

Она ударила кулаком по полу, тут же прижала его к себе – стало больно, кровь брызнула на тыльную сторону ладони. Надо бы прибраться тут, чтобы служанки не заметили ничего.

Сила, что вытянет имуги из тела Сон Йонг. Огромная это должна быть сила. Невероятная. Прямо-таки сказочная.

Йонг замерла, прислушиваясь к ощущениям. Сказочная сила, что превратит имуги в дракона. Подойдёт ли такая?

– О, вы, должно быть, шутите, – усмехнулась она сквозь ком в горле. – Великие Звери, я найду вам эту силу. И только попробуйте обмануть меня.

Йонг оскалилась кровавой улыбкой, в которой смешались страх и гнев воедино. Она не позволит каким-то мифическим духам убить её в мире, который она сама выбрала ради Нагиля.