Текст книги "В поисках утраченного величия. Иран, ядерное оружие и Ближний Восток"

4 июня 2003 года, выступая по случаю четырнадцатой годовщины смерти Хомейни, духовный лидер Ирана аятолла Али Хаменеи возмущался: «Американцы бесстыдно обвиняют великий иранский народ в помощи международному терроризму. Весь мир знает, что Иран – в отличие от Соединенных Штатов – никогда не помог ни одном террористу. Террористами являются те, кто оккупирует чужие страны, либо, подобно Саддаму Хусейну, узурпирует власть в своей стране и не дает населению выбрать настоящее народное правительство… Упреки со стороны США в недемократичности нашей системы смешны. Американцы просто не могут осознать роль религии в нашей стране и демократии, растворенной в воздухе исламского Ирана».

Приказ: отравить!

19 сентября 1997 года шестеро агентов израильской политической разведки Моссад с поддельными канадскими паспортами прибыли в столицу Иордании и разместились в амманской пятизвездочной гостинице «ИнтерКонтиненталь», что было странным выбором, потому что в этой гостинице полным-полно иностранных журналистов и сотрудников иорданских спецслужб.

Израильские оперативники исполняли особую миссию.

За полтора месяца до этого, 30 июля 1997 года, два молодых человека в костюмах и галстуках с тяжелыми сумками появились в торговом центре в Иерусалиме. В сумках была взрывчатка… Шестнадцать человек погибли, двести были ранены.

Террористы-камикадзе сделали все, чтобы скрыть свои личности. Даже срезали этикетки с одежды, чтобы нельзя было определить, где они ее купили. Перед взрывом они прижали сумки ближе к телу, чтобы ничего не осталось. Тем не менее было установлено, что оба принадлежали к военному крылу террористической организации ХАМАС.

Премьер-министр Биньямин Нетаньяху позвонил директору Моссада генералу Дани Ятому и потребовал список ответных целей. Составили список представителей ХАМАС в Европе, которые добывали для террористов деньги и оружие. Нетаньяху список отверг: «Мне нужны их вожди, а не торговцы». Моссад доложил, что можно убить председателя политбюро палестинской террористической организации ХАМАС Халеда Машаля. Участники совещания вспоминали: «Биньямин Нетаньяху не хотел ни бомбы, ни выстрелов, что-то очень тихое, чтобы нас не обвинили».

Предложили использовать яд, который трудно потом обнаружить. Решили распылить этот яд прямо на улице. Два оперативника подойдут к главе ХАМАС сзади. Один шумно откроет баночку с содовой так, чтобы вода выплеснулась фонтаном, а другой в этот момент опрыскает Машаля ядом… Когда тот обернется, чтобы понять, кто его облил, то увидит всего лишь двух неуклюжих туристов с баночкой содовой. Самим боевикам предстояло после этого принять противоядие, чтобы избежать отравления.

Они некоторое время практиковались на улицах Тель-Авива, обливая прохожих кока-колой. В середине сентября передовая группа отправилась в Иорданию. Обычные документы прикрытия только что использовались, поэтому им дали новые комплекты документов – канадские.

Это была та же группа, которая ликвидировала руководителя «Исламского джихада» Фатхи Шкаки, рассчиталась с начальником разведки ООП Атефом Бсейсо за его участие в теракте на мюнхенской Олимпиаде в 1972-м и устранила канадского инженера Джеральда Булла, создававшего суперпушку для Саддама Хусейна. В Амман отправили и врача с противоядием – на всякий случай.

Большая часть группы остановилась в отеле «ИнтерКонтиненталь». Она взяли напрокат машину «хёндэ» и мобильные телефоны. План был таков: утром ждать Машаля у его дома и следовать за ним. Один оперативник находится там, куда глава ХАМАС каждый день приезжает на службу. Он подаст сигнал: подъезжает. И вот тогда начинают двигаться ему навстречу два оперативника.

Нетаньяху требовал ускорить операцию.

Утром 25 сентября 1997 года решили действовать.

Боевики Моссада недостаточно долго следили за Машалем и не знали, что иногда он берет с собой детей.

В десять тридцать пять утра машина подъехала. Председатель политбюро террористической организации ХАМАС Халед Машаль вышел из машины. Руководитель операции дал сигнал действовать. Боевики с ядом двинулись ему навстречу. Средств оперативной связи у них не было. Остановить их было невозможно. Вдруг девочка выскочила из машины и побежала за отцом с криком: «Папа! Папа!» Водитель побежал за ней. Боевики, которые все еще не видели девочку, уже приблизились к Машалю. Один из них поднял миниатюрную серебристую канистру с ядом, которая была прикреплена к его руке. Другой начал открывать баночку с кока-колой. Его увидел водитель. Ему показалось, что этот человек собирается ударить Машаля ножом, и закричал: «Халед! Халед!» Машаль повернулся, и струя яда попала в него по касательной. В принципе это не имело значения. Но Машаль увидел, что его облили какой-то жидкостью, и почувствовал что-то вроде электрошока. Он закричал от страха и побежал. Водитель, подхватив девочку, бежал за ним.

Оперативники спешили покинуть место операции. Но неприятности только начинались. В этот момент появился боевик ХАМАС Мохаммад Абу Сайяф. Он не понял, что произошло, но увидел, что Машаль бежит в одну сторону, а два каких-то человека – в другую, и бросился за ними. Когда оперативники Моссада сели в машину, он записал номер. Водитель это заметил. Но не видел, что Абу Сайяф следует за ними.

Они попали в пробку и приняли неправильное решение: велели водителю их высадить. Они говорили потом, что хотели выбраться из машины, раз ее номер засечен. На самом деле им было разумнее уехать подальше и скрыться – у них было бы время избавиться от машины.

Когда они вылезли из машины, появился Абу, который прошел подготовку в афганских лагерях и владел искусством ближнего боя. Он бросился на одного из оперативников и порвал на нем рубашку. Второй дважды ударил Абу, тот залился кровью. И это привлекло внимание публики: два иностранца бьют местного. Оперативникам надо было сразу бежать, но они потратили несколько драгоценных минут, пока не уложили Абу.

Появившийся полицейский вырвал обоих из рук разгневанной толпы. Абу ничего не мог объяснить, но полицейский забрал всех в участок. Они не сопротивлялись, считая, что у них надежные документы. Через два часа приехал канадский консул в Аммане. Он зашел в камеру, спросил арестованных, где они родились, задал несколько вопросов о Канаде. Выйдя из камеры, раздраженно бросил иорданским полицейским: «Я не знаю, кто они. Но не канадцы».

Иорданские следователи умеют вести допрос, задержанные быстро признались, что служат в израильской разведке Моссад. Правительство Канады в знак протеста против использования оперативниками Моссада поддельных канадских паспортов отозвало посла из Израиля. Он вернулся только после того, как министр иностранных дел Израиля принес Канаде официальные извинения и пообещал, что это не повторится.

Женщина-оперативник побежала к старшему группы. «Я плавал в бассейне отеля, – вспоминал Бен-Давид, – когда она появилась, хотя мы не должны были встречаться. По ее лицу я понял: случилось что-то плохое. Я связался с Израилем и получил приказ забрать всех членов группы оттуда, где они скрывались, и доставить их в израильское посольство».

Когда оповестили Нетаньяху, он позвонил королю Хусейну и попросил немедленно принять директора Моссада генерала Ятома. Нетаньяху не назвал тему. Король решил, что речь идет о предложении ХАМАС заключить перемирие. Выслушав Ятома, разгневанный Хусейн вышел из комнаты. Ситуацию испортил присутствовавший при разговоре начальник иорданской разведки генерал Самих аль-Батихи, который подлил масла в огонь. Без него могли бы все урегулировать.

Моссад попросил местного резидента ЦРУ Стэна Московица вмешаться и помочь вызволить израильских агентов из Иордании. Но директор ЦРУ Джордж Тенет велел ему не вмешиваться.

Четверо мнимых канадцев, обеспечивавших операцию и разместившихся в той же гостинице, исчезли, бросив свои вещи. Иорданские спецслужбы быстро установили, что они укрылись в израильском посольстве в Аммане.

Халеда Машаля тем временем доставили в больницу. Он все еще был жив. Но его состояние ухудшалось буквально на глазах. Он начал задыхаться. В больнице Машаля подключили к аппарату искусственного дыхания. Иорданские врачи, сделав необходимые анализы, установили, что он отравлен. Они делали все, чтобы облегчить состояние отравленного, но спасти его не могли.

Королю Иордании Хусейну доложили, что врачи не знают вещество, которым был отравлен Машаль, поэтому не в состоянии подобрать противоядие, а без него руководитель ХАМАС не проживет и двух дней. Разгневанный король позвонил премьер-министру Израиля Биньямину Нетаньяху и потребовал, во-первых, сообщить, какой яд был использован, и, во-вторых, прислать компетентных врачей или противоядие. Хусейн пригрозил, что, если Халед Машаль умрет, пойманных израильтян будут судить, приговорят к смертной казни и повесят.

Мирный договор между Иорданией и Израилем был подписан всего за три года до этого, 26 октября 1994 года. Конечно, настоящего мира не было. Всего за полгода до описываемых событий на границе иорданский солдат внезапно открыл огонь по автобусу с израильскими детьми. Это была школьная экскурсия. Детей привезли, чтобы они своими глазами увидели: израильско-иорданская граница стала границей мира. Иорданец застрелил семь школьниц и ранил пять. Тогда король Хусейн прилетел в Израиль и преклонил колени перед родственниками жертв. Вот поэтому в Израиле дорожили отношениями с королем Хусейном.

Премьер-министр Нетаньяху приказал немедленно передать противоядие иорданцам. Но израильтянам не поверили. Король Иордании позвонил президенту Соединенных Штатов Биллу Клинтону и поделился своими сомнениями: он не знает, можно ли ввести больному присланный из Израиля шприц с лекарством, а вдруг это попытка добить лидера ХАМАС? Американцы прислали надежного врача, который потребовал от израильтян дополнительной информации относительно яда и противоядия, прежде чем успокоить короля. Нетаньяху распорядился сообщить еще и химическую формулу препарата.

Бен-Давид, все еще находившийся в Аммане, решил уничтожить противоядие, которым его снабдили, потому что никому из агентов оно не понадобилось, а при аресте было бы опасной уликой. И тут он получил приказ, которому просто не поверил. Ему велели вместе с капитаном из иорданской разведки отправиться в больницу, где лежит Машаль, и отдать противоядие врачам, чтобы они спасли жизнь Машалю, которого уже подключили к аппарату искусственного дыхания.

Они отправились в больницу втроем: иорданский капитан, который смотрел на них с ненавистью, руководитель группы и женщина-врач. Она намеревалась сама дать противоядие. Но иорданцы не позволили ей приблизиться к умирающему лидеру ХАМАС. Иорданский врач взял препарат и сам ввел его Машалю. Тот очень быстро поправился.

Иначе говоря, Биньямин Нетаньяху спас человека, которого перед этим приказал убить. Руководитель ХАМАС воспринимался в Израиле как террорист номер один.

ХАМАС – аббревиатура арабского названия организации «Харакат аль-Мукавама аль-Исламия» («Исламское движение сопротивления»). Оно было создано 14 декабря 1987 года и обещает очистить Палестину от евреев. ХАМАС считает себя частью всемирного исламского движения «Братья-мусульмане». Оно ставит перед собой задачу захватить власть в каждой отдельной арабской стране, чтобы в конечном итоге образовать единое исламское государство.

Среди героев ХАМАС – убитый в Чечне иорданец Абдель Рахман аль-Хаттаб, который сражался вместе с Шамилем Басаевым против федеральных войск. Хаттаба, считавшегося одним из самых жестоких полевых командиров в Чечне, палестинцы считают и своим героем. Ему посвящены такие слова: «О великий воин-герой, чьи глаза полны слез мечты! Аллах забрал твою жизнь в эпоху, когда все в мире извратилось, а люди потеряли разум. Ты отказался от бренного мира и его услад во имя веры».

ХАМАС значительно радикальнее ООП. Он отрицает право еврейского государства на существование и поэтому не признает мирного договора между ООП и Израилем. Вожди ХАМАС считали Ясира Арафата предателем, потому что он ради создания независимого палестинского государства согласился на переговоры с израильтянами, вместо того чтобы их убивать. В свое время руководители ООП назовут ХАМАС «бандой убийц».

Первую боевую акцию террористы ХАМАС провели 18 февраля 1989 года, убив израильского военного. Главным тактическим приемом стали акции добровольцев-смертников, когда юноша или девушка взрывали себя на людной улице, на рынке, в кафе или в рейсовом автобусе.

30 июля 1997 года израильский кабинет министров срочно собрался в Иерусалиме. Министры обсуждали только один вопрос: как ответить на серию взрывов, организованных ХАМАС, в результате которых погибли шестнадцать человек? Больше всего досталось контрразведке Шин-бет за неспособность совладать с подрывниками ХАМАС. Но работать Шин-бет стало значительно труднее, после того как в Осло, столице Норвегии, после долгих секретных переговоров осенью 1993 года израильтяне согласились на создание независимого палестинского государства. Контрразведка лишились права свободно действовать на палестинских территориях. Имелось в виду, что теперь палестинская полиция будет бороться с террористами. Начальник Шин-бет говорил тогда, что соглашение, подписанное в Осло, – это большая ошибка: палестинская полиция не станет сажать за решетку тех, кто борется с Израилем.

После каждого кровопролития, устроенного ХАМАС, израильские министры задавали себе вопрос, как остановить террор. Один из них горько сказал на заседании кабинета: «Невозможно видеть по телевизору восьмилетнюю девочку, которая в ужасе рассказывает о том, как она увидела свою подружку без головы, а потом поняла, что голова лежит рядом, отдельно от тела».

Премьер-министр Биньямин Нетаньяху всегда требовал самых жестких мер против террористов. Его старший брат подполковник Йонатан Нетаньяху командовал группой спецназа, которая освободила пассажиров самолета авиакомпании «Эйр Франс», захваченного террористами. Его дед эмигрировал в Палестину из Литвы в 1920 году и взял фамилию Нетаньяху, которая в переводе с иврита означает «Божий подарок». Похоже, внук принимает значение своей фамилии всерьез. Биньямин Нетаньяху крайне самоуверенный человек. Это заметно по его мимике, интонациям, выражению лица.

Он не собирался заниматься политикой. В родительском доме политику презирали. В четырнадцать лет Биби, как его называют с детства, оказался в Соединенных Штатах, где его отец преподавал в колледже. Биньямин Нетаньяху получил ученую степень по архитектуре и менеджменту в одном из лучших американских учебных заведений – Массачусетском технологическом институте и работал в Бостоне. Затем он вернулся в Израиль, чтобы прослужить пять лет в элитном подразделении спецназа.

Нетаньяху произвел впечатление на израильтян как человек, преуспевший в самой Америке, и одновременно как человек, который служил в спецназе и поэтому свой. Он служил в подразделении, которое в 1976 году штурмовало захваченный террористами самолет в аэропорту Тель-Авива. Через много лет, когда в октябре 2002 года чеченские боевики взяли в Москве заложников, Нетаньяху говорил российским журналистам: «Тогда арабские террористы захватили в аэропорту имени Бен-Гуриона самолет авиакомпании „Сабена“ и выдвинули требование освободить из тюрем их соратников. Наше командование приняло решение взять самолет штурмом. Когда участвуешь в такой операции, оказываешься перед непростой дилеммой. С одной стороны, надо обеспечить максимальную плотность огня, чтобы мгновенно уничтожить или вывести из строя всех террористов. А с другой, сократить применение огнестрельного оружия, чтобы не нанести ущерб заложникам. С этой мыслью и бросаешься в бой. О своей жизни в этот момент не думаешь…»

Не меньшее впечатление произвел Нетаньяху, когда в телевизионном интервью признал, что у него, женатого человека, был роман на стороне. Предмет его отнюдь не тайной симпатии Рут Бар – сотрудница партийного аппарата, которая умело сочетала женский шарм с интеллектуальным блеском. Нетаньяху признался, что не всегда был верен своей жене, но это не оттолкнуло от него людей.

В Израиле не привыкли к романам политиков на стороне. Почему же он признался в телеинтервью в своей неверности? Он говорил, что его шантажировали, что обещали показать некую кассету, на которой он запечатлен в неподобающем виде. Но полиция кассету не нашла. Он стал лидером партии, а его жена завоевала право командовать им. Она повсюду сопровождала мужа. Это настолько неожиданно для Израиля, что устроители церемонии по случаю вступления Нетаньяху в должность премьер-министра забыли зарезервировать для нее место. В результате она села в кресло, предназначенное для Нетаньяху, а ему принесли еще одно.

Нетаньяху – олицетворение мужского начала, при этом он, похоже, подкаблучник. Дважды жена вызывала его с заседания кабинета министров, чтобы он отвез ребенка к врачу. Ему даже сочувствовали. Поговаривали, что брак не очень удачный, что жена хотела развестись с ним, когда выяснилось, что у него был роман. Но они заключили нечто вроде соглашения: она не уходит, но получает право вести активную социальную жизнь. Жена Нетаньяху говорит, что это вранье, что она достаточно молода и могла бы устроить свою жизнь иначе. Но они просто сумели восстановить свою любовь и сохранить брак: «Мы любим друг друга».

Незадолго до неудачной операции Моссада в Иордании скандал разразился из-за жены Нетаньяху, которой изменила выдержка во время телеинтервью, когда ей задали вопрос: правда ли, что она помешала назначению на пост министра женщины, которую подозревает в связи с Нетаньяху? Еще хуже она реагировала на вопрос, всегда ли ее муж хранит супружескую верность. Она закричала: «Пусть Соня Перес моет посуду и играет в карты! Это не значит, что я должна делать то же самое. Я женщина с образованием».

Первые леди в Израиле всегда держались в тени, уж как минимум не давали интервью. Жены премьеров могли спокойно ходить по улицам, их никто не знал в лицо. Жене старейшего политика Шимона Переса Соне пришлось показывать документы, потому что ее не пускали к мужу.

Нетаньяху считал себя человеком, которого провидение прислало в последнюю минуту спасти страну, как когда-то его старшего брата отправили выручать пассажиров самолета, угнанного в Энтеббе. Израильские лидеры старшего поколения думали о том, как побыстрее установить мир с соседями. Они жили с ощущением хрупкости Израиля. У Нетаньяху такого чувства не было. Он считал, что руководит государством, которое может дать отпор и никого не должно бояться.

Он приказал Моссаду нанести по террористам ответный удар. Руководство ХАМАС укрылось в Иордании, туда и отправили оперативную группу.

Биньямин Нетаньяху – умнее и тоньше, чем кажется. Он быстро вникает в детали и нетерпим к чужим недостаткам. Он не упустит случая поддеть сотрудника, который соображает не так быстро, как он сам. В результате мало кому из его помощников хватает смелости предложить премьер-министру не торопиться, еще подумать, поискать иное решение… У Нетаньяху всегда готов ответ на любой вопрос. Но не всегда – правильный. Если бы он тогда обратился к компетентным людям, ему бы отсоветовали проводить операцию на территории Иордании.

Премьер-министр Нетаньяху, как и его предшественник Шимон Перес, получил свою долю неприятностей из-за промахов спецслужб. Главе правительства часто приходилось оправдываться за их ошибки. Человек, достигший поста премьер-министра, не может быть настолько наивен, чтобы полагать, будто спецслужбы способны работать в белых перчатках. И все же много раз в своей жизни премьер-министр изумленно вскидывал брови: да как же все это могло получиться! А теперь он должен был сам заниматься ликвидацией ущерба.

По его указанию директор Моссада Дани Ятом вылетел в Иорданию. Ему дали возможность встретиться с королем Хусейном, но тот ничего не хотел слышать. Король чувствовал себя преданным теми, с кем подружился и кому доверял. Только что директор Моссада сам вместе с семьей провел прекрасный уикенд в Иордании – и после этого устроил на иорданской земле такую операцию! Король Хусейн этого не понимал.

Всю ночь Нетаньяху провел в штаб-квартире Моссада. Он сам руководил поисками решения этого тяжкого кризиса. Вместе с ним были руководители разведывательных ведомств и начальник генерального штаба. Все понимали, что для Иордании надо что-то сделать, чтобы восстановить отношения. Обсуждали различные предложения – передать иорданской армии инфракрасные ночные прицелы для танков, взяться за модернизацию иорданской военной авиации… Но все это было не то.

Нетаньяху распорядился вызвать в Иерусалим израильского посла при Европейском союзе Эфраима Халеви, который прежде работал в Моссаде и отвечал за поддержание тайных отношений с Иорданией. Он приложил немало усилий к подписанию мирного соглашения между двумя странами в 1994 году. Когда Халеви был заместителем директора Моссада, то установил почти что дружеские отношения с королем Хусейном.

Нетаньяху исходил из того, что Эфраим Халеви, возможно, единственный человек, с которым король согласится говорить. Как только Халеви прилетел, его прямо из аэропорта повезли в Моссад. «Они хотели сразу же ввести меня в курс дела и рассказать детали провалившейся операции, – вспоминал он. – Но я просил мне ничего не рассказывать. Объяснил недавним коллегам: чем меньше я знаю, тем лучше. Я ведь уже не служу в разведке. Когда и если я встречусь со своими иорданскими друзьями, важно, чтобы они мне верили – я не имел никакого отношения к этой операции и ничего о ней не знаю».

А ситуация все ухудшалась. Стало известно, что король намерен приостановить действие договора с Израилем и потребовал передать ему укрывшихся в посольстве четверых агентов Моссада, чтобы они предстали перед судом. Если они не сдадутся, он прикажет силам безопасности взять посольство штурмом…

Эфраим Халеви понимал, в каком невыносимо тяжелом положении оказался король Иордании, который помнил, как и за что убили его деда.

20 июля 1951 года, в пятницу, когда мусульмане возносят молитву Аллаху, король Иордании Абдалла ибн-Хусейн появился перед двумя великими святынями ислама на Храмовой площади.

Когда-то здесь стоял иудейский храм Соломона, от которого осталась только часть наружной ограды – Стена плача, превращенная иорданцами в мусорную свалку. По соглашению о перемирии 1949 года израильтяне должны были получить доступ к своим религиозным святыням. Но в арабскую часть города их не пускали.

Мечеть Аль-Акса была воздвигнута во славу пророка Мохаммада, который вознесся отсюда на небо. Король Абдалла считал себя прямым потомком пророка в тридцать седьмом колене. Короля сопровождали пятнадцатилетний внук и несколько телохранителей.

Шейх большой Иерусалимской мечети хотел поцеловать королю руку. Телохранители, пропуская его, отступили, и тогда какой-то молодой человек подскочил к королю и выстрелил ему в голову. Телохранители короля, вместо того чтобы схватить убийцу, застрелили его и открыли огонь по обезумевшей от страха толпе. Погибло еще двадцать ни в чем неповинных человек.

Иорданского короля убили, потому что он собирался помириться с Израилем. На следующий день, в субботу, король должен был тайно встретиться с двумя израильскими дипломатами – преступное, по мнению многих ближневосточных политиков, дело для араба. Современная история Ближнего Востока, в определенном смысле – реестр несбывшихся надежд и нереализованных возможностей. Эта история была бы менее кровавой, если бы 20 июля 1951 года не убили иорданского короля Абдаллу I. Его смерть была грозным предупреждением каждому арабскому политику, который задумывался о мире с Израилем.

Абдалла I сам создал себе королевство. В ноябре 1920 года с небольшой свитой он приехал в маленький город Амман, где было всего несколько тысяч жителей, в основном выходцы с Кавказа – черкесы (в Иордании черкесами именовали также и кабардинцев, лезгин, осетин), которые служили в качестве наемников в турецкой армии, и провозгласил себя королем.

Англичане собирались прогнать новоявленного короля. Но министр по колониальным делам Уинстон Черчилль решил, что небольшое буферное государство между евреями, сирийцами, иракцами и саудитами Британской империи не повредит, и оказался прав. Черчилль создал для Абдаллы эмират Трансиордания с населением двести тридцать тысяч жителей, немалую часть которых составляли кочующие бедуины.

23 апреля 1950 года парламент в Аммане провозгласил создание единого Иорданского Хашимитского Королевства. В правительство были включены палестинцы Западного берега реки Иордан. Абдалла обещал, что любой палестинец, который пожелает стать его подданным, получит иорданский паспорт.

В его королевстве оказалось четыреста пятьдесят тысяч иорданцев и девятьсот тысяч беженцев из Палестины. Многие из них ненавидели короля: он вовсе не собирался помогать палестинским арабам сбросить евреев в море и создать свое государство.

После смерти Абдаллы трон должен был наследовать его сын – принц эмир Талал, но он царствовал только девять месяцев. Его отстранили от власти по причине психического нездоровья. Королем стал несовершеннолетний внук убитого Абдаллы принц Хусейн.

Король Хусейн I, как и его дед, король Абдалла I, был наделен обаянием и отвагой. Он мог спокойно появиться посреди беснующейся толпы или посетить мятежную воинскую часть, не взяв с собой охраны и не боясь за свою жизнь.

Хусейн не меньше своего деда был расположен к Израилю, но понимал, как трудно убедить в необходимости мира собственных подданных, большую часть которых составляют палестинские арабы. В отличие от деда он был просвещенным монархом и понимал пределы своей власти. Он знал, что не может делать то, что не понравится его подданным и арабскому миру в целом.

В самой плодородной и богатой части Иорданского Хашимитского Королевства живут палестинцы, которые считают, что его дед – эмир Абдалла, основатель Хашимитского Королевства, предал палестинское дело и пошел на союз с Израилем. Многие населяющие Иорданию палестинцы вообще считают королевство искусственным образованием.

Короля Хусейна всегда тревожила перспектива создания независимого палестинского государства. Он понимал, что рано или поздно палестинцы захотят получить и часть территории Иордании, что никак не устраивало короля. Но одновременно он старался не ссориться с палестинскими боевыми организациями и позволял им использовать территорию Иордании для вылазок против Израиля.

Его уступчивость приняли за слабость. Летом 1970-го боевики Ясира Арафата фактически пытались взять власть в Иордании и убить короля. Чаша терпения Хусейна переполнилась. Король приказал верным ему армейским частям, состоявшим из бедуинов, очистить страну от палестинских боевиков.

Король Хусейн несколько раз тайно встречался с израильскими политиками. Накануне Октябрьской войны 1973 года король Иордании Хусейн, сев в вертолет, сам тайно прилетел в Иерусалим и сказал премьер-министру Израиля Голде Меир, что сирийская армия вот уже два дня как приведена в боевую готовность. Это может означать только подготовку к новой войне. Хусейн и Голда Меир разговаривали на секретном объекте, принадлежавшем Моссаду. Сохранилась запись беседы. Не поверив иорданскому королю, Голда Меир совершила непоправимую ошибку.

Но предложить Израилю мир он решился только в 1994 году. Он до конца своих дней не мог забыть, как 20 июля 1951 года на его глазах у большой Иерусалимской мечети был убит его дед – король Абдалла I – только за то, что он хотел заключить мир с Израилем.

Попытка израильтян убить Халеда Машаля возмутила короля, потому что израильтяне поставили его в тяжелое положение. Агенты Моссада пытались убить подданного Иордании, лидера ХАМАС, тесно связанного с опасной организацией «Братья-мусульмане», в самом центре столицы, неподалеку от здания правительства…

И тогда Эфраим Халеви, который хорошо знал короля, сказал, что есть только один способ спасти положение и выручить из беды своих людей – выпустить из израильской тюрьмы духовного вождя ХАМАС шейха Ахмеда Ясина. Это поможет королю Иордании предстать перед своими подданными королем, который заботится о палестинцах.

Ахмед Исмаил Ясин родился в 1936 году в деревне рядом с городом Ашкелоном. Занимаясь гимнастикой с приятелями, он повредил себе позвоночник, так что с шестнадцати лет частично парализован. Но это не помешало ему завести одиннадцать детей – восемь девочек и троих мальчиков.

Упорный Ясин научился ходить на костылях, но в основном передвигался в коляске. Он изучал арабскую литературу в Египте, в исламском университете Айн-Шамс, а вернувшись в Газу, учительствовал в школе и проповедовал в мечети. Еще в 1955 году он вступил в организацию «Братья-мусульмане». Египтяне при Насере посадили его в тюрьму. По иронии судьбы свободой он был обязан израильтянам. Они отпустили инвалида, когда после Шестидневной войны 1967 года взяли под контроль сектор Газа. Но Ясин не испытывал к ним благодарности. Наоборот. После иранской революции он создал в Газе отделение сходной с «Братьями-мусульманами» египетской радикальной организации «Аль-Джамаа аль-Исламия» («Исламская группа»). Это был своего рода клуб для своих, в котором Ясин объяснял палестинцам в Газе, что им следует делать. Он вновь и вновь повторял, что Израиль – «сионистская раковая опухоль», которую надо вырезать.

Похоже, поначалу израильтяне ему не мешали, потому что шейх Ясин ненавидел Ясира Арафата и его людей из ООП – говорил, что они едят свинину и пьют алкоголь. Ясин называл руководителя палестинской автономии «инструментом израильской разведки» и считал, что соглашение с Израилем узаконило раздел Палестины, которая может принадлежать только арабам.

В 1984 году Ясина арестовали за хранение оружия в мечети. Его приговорили к тринадцати годам, но через год выпустили вместе с еще тысячей палестинцев, которых обменяли на троих израильских солдат, взятых в плен в Ливане. Потом он опять попал в тюрьму. Находясь за решеткой, шейх Ясин повторял: «Ислам победит, потому что нас большинство. Израиль может оттягивать момент последней битвы, но мы все равно победим».

В 1992 году военное крыло ХАМАС приступило к боевым действиям. Главным тактическим приемом стали акции добровольцев-смертников, когда молодой парень или девушка взрывали себя на людной улице, на рынке или в рейсовом автобусе.

Самая большая группа подрывников была подготовлена, когда в декабре 1993 года Израиль под давлением Соединенных Штатов разрешил вернуться в страну четыремстам пятнадцати активистам ХАМАС и «Исламского джихада». Выслали их годом ранее, когда боевики ХАМАС убили израильского пограничника. Высланные жили в лагере, где иранские стражи революции учили их искусству готовить мины и их закладывать. Урок пошел впрок.