Текст книги "В поисках утраченного величия. Иран, ядерное оружие и Ближний Восток"

Только потом она узнала, что у ее наставника и любовника есть жена и трое детей в Наблусе: «Я понимала, что ничего не могу требовать. Он не обязан на мне жениться. Ведь все знали, что я не девственница, что у меня есть внебрачный ребенок. Я только пыталась доказать ему, что я лучше его жены или любой другой женщины, которую он может встретить. Хасан обещал, что он тоже совершит теракт и последует за мной в рай. И в будущей жизни мы будем вместе – теперь уже навсегда».

В напарники ей подобрали юношу из семьи аль-Масри, одной из самых заметных на Западном берегу реки Иордан. Зафри аль-Масри был мэром города Наблуса в начале 1980-х. В феврале 1986 года его убили прямо на улице – «за сотрудничество с врагом». Он был сторонником нормальных отношений с Израилем, считая, что это позволит улучшить экономическое положение населения города.

Один из его юных родственников Изз ад-Дин аль-Масри был от греха подальше отправлен изучать английский язык в Детройт, где существует самая большая арабская община в Соединенных Штатах. Но его родители промахнулись. В Детройте он сдружился с палестинцем, который познакомил его с литературой, издаваемой ХАМАС. В Палестину юноша вернулся радикалом, сторонником джихада.

За две недели до того, как Изз ад-Дин аль-Масри был утвержден на роль шахида, он прошел курс подготовки подрывника на тайной базе террористов в секторе Газа. Его учили, как вести себя в толпе, чтобы не выделяться, умению не привлекать к себе внимание службы безопасности и главное – не забыть привести взрывное устройство в действие. Проверяли стойкость его нервной системы, способность сохранять хладнокровие. Он должен был доказать, что даже в критически опасной ситуации не выдаст своего волнения, что его лицо не изменит своего выражения. Он только не знал, где ему предстоит взорвать себя.

«Все делается для того, чтобы шахид не передумал, – откровенно рассказывал один из руководителей ХАМАС Абдель Азиз Рантиси. – А то он может заранее прийти посмотреть на тот объект, который он должен уничтожить. Он представит себе, как это будет выглядеть после взрыва. Вдруг это так на него подействует, что он откажется от своей миссии?»

Ему заранее написали текст последнего обращения, которое он произнес перед видеокамерой. Вечером накануне теракта он принял ванну, сбрил бороду, чтобы выглядеть по-европейски. Голову он не стал брить, а предложил для маскировки перекрасить его в блондина.

Его должна была сопровождать девушка, чтобы они выглядели как влюбленная парочка. Ее потом спрашивали: «Он понимал, что идет на смерть, что он сейчас погибнет?» – «А он совершенно не собирался умирать, – удивилась она вопросу. – Он был уверен, что прямиком направится в рай».

Он надел джинсы и майку, нацепил солнечные очки, взял гитару. Они вдвоем зашли в очень популярную пиццерию, которую посещает почти исключительно молодежь. Она проводила его и вышла из пиццерии за две минуты до теракта… Жертв был много. Погибли пятнадцать человек, из них семеро – дети, сто тридцать были ранены.

По дороге она позвонила своему любимому Хасану по мобильному телефону и сообщила об успехе. Они радостно посмеялись. Он поздравил ее, сказал, что ждет. Но когда она приехала на конспиративную квартиру, Хасан уже ушел. Она никогда больше его не видела.

Среди жертв взрыва в пиццерии был мужчина, которого врачи так и не смогли вывести из комы. Когда-то он сказал жене, что в подобной ситуации хотел бы пожертвовать все свои органы медицине. Она исполнила его волю. Ночью ей позвонили из больницы: «Первым в нашем списке на пересадку значится палестинец. Как вы отнесетесь к тому, что ему будут пересажены органы вашего мужа?»

Она ответила, что нисколько не возражает. Она даже приехала в больницу взглянуть на этого человека – после того, как операция прошла успешно. Вдова убитого террористами израильтянина обняла жену палестинца, чья жизнь была спасена. Они обе плакали…

Если палестинская женщина не желает выходить замуж, ее считают смутьянкой, которую надо призвать к порядку. Если свободомыслящая, самостоятельная женщина встречается с мужчиной и заводит ребенка, это воспринимается семьей как позор. Если незамужняя девушка беременеет, есть три выхода: или она немедленно выходит замуж за отца будущего ребенка, или отец прячет ее дома, или мужчины ее убивают.

Когда палестинская женщина видит, что она не властна над собственной жизнью, она впадает в депрессию. Самоубийство – это следствие длинной цепочки неудач и разочарований. Если женщина живет в атмосфере запретов и наказаний, если ей отказывают в праве на равенство, если уважение она может обрести, только став шахидкой, что же удивляться, если она делает такой выбор? Женщины взрывают себя, чтобы доказать свою самостоятельность и самоценность.

Фатима эль-Сайд ударила ножом двух израильских солдат. Ее схватили. В тюрьме она объяснила: «Я боролась против врагов. Но еще я хотела доказать семье, что я так же хороша, как и мои братья, которым разрешили учиться в университете. А мне не разрешили».

Равенства нет ни в чем. Семьи, где мужчины стали смертниками, получают в месяц четыреста долларов. Семьям смертниц полагается только половина.

23 июля 2002 года примерно в половине первого ночи самолет F-16 израильских военно-воздушных сил выпустил ракету по трехэтажному дому в густонаселенном районе сектора Газа, где скрывался шейх Салех Шехад, создатель военного крыла ХАМАС.

Шейх, мрачный седой бородач, организовал множество жестоких терактов. Он же наладил производство ракет ближнего радиуса действия «Кассам». Их копировали с ракет, которые Сирия закупила в Северной Корее и передала отрядам Хезболлы в Ливане, чтобы те обстреливали территорию Израиля. Салех Шехад считался ближайшим к Ахмеду Ясину человеком. Израильтяне безуспешно требовали от палестинских властей его ареста.

Его местонахождение обнаружила израильская военная разведка. Ракета попала точно в окно комнаты, где в тот момент находился Шехад. Но последовал сильный взрыв – то ли такой мощной была ракета, то ли в его доме хранилась взрывчатка. Погибли не только его телохранители, но семья и соседи.

Операция в самом Израиле вызвала резкую критику, потому что пострадали мирные жители. Ариэль Шарон поздравил армию с успешной операцией, но выразил сожаление по поводу гибели невинных людей. Новому начальнику генштаба Моше Яалону, бывшему руководителю военной разведки, досталось за то, что выбрали в качестве оружия слишком мощную управляемую авиабомбу.

Но остановить поток камикадзе, которых вербуют опытные террористы, не удается.

Двадцатидвухлетняя террористка Рим Салах эль-Риши взорвала себя на контрольно-пропускном пункте в секторе Газа. Пояс с взрывчаткой зазвенел, когда она пыталась пройти через металлоискатель. Пошли звать женщину-полицейскую, чтобы обыскать девушку, и тогда она взорвала себя. Погибли четверо израильтян.

У террористки остались двое детей. Это руководители ХАМАС ввели правило: женщина должна родить двоих детей, мальчика и девочку, только после этого она получает право стать шахидкой.

Ее благословил шейх Ясин: «Она постучит в двери рая, держа в руках головы сионистов». Он был счастлив, когда женщину разорвало на куски, и торжествующе сказал тележурналистам: «Это новый шаг в нашей борьбе с сионистами».

Заместитель министра обороны Израиля Зеэв Бойм обещал отомстить преступникам и предупредил, что подразделения Армии обороны Израиля ликвидируют Ясина: «Ясин помечен смертью. Пусть зароется поглубже». Руководители ХАМАС были уверены, что израильтяне не тронут паралитика. Но Ясина давно называли исчадием ада. За первые три года интифады пятьдесят три палестинских смертника, посланных Ясином, убили четыреста семьдесят два израильтянина. Еще семьдесят смертников удалось перехватить.

6 сентября 2003 года израильский самолет F-16 поразил ракетой здание, где проходила тайная встреча руководителей ХАМАС. Пятнадцать человек были ранены. Ясин практически не пострадал. Он сразу же выступил возле мечети: «Израиль дорого заплатит за это преступление. Сионистское образование будет стерто с лица земли». Премьер-министр Ариэль Шарон объяснил, что военные намеревались использовать более мощную бомбу, тогда бы Ясин не ушел. Но могли пострадать дети по соседству, поэтому выбрали заряд меньшей мощности.

Следующая попытка оказалась удачнее. 22 марта 2004 года, в половине шестого утра, когда Ясина вынесли в коляске из мечети, два израильских вертолета нанесли ракетный удар по Ясину и его охране. Одна ракета попала прямо в инвалидную коляску, окружавших шейха телохранителей тоже разнесло на куски.

Ликвидацию Ясина многие государства осудили. Не потому, что хотя бы в малой степени симпатизировали покойному шейху, а из страха, что палестинцы будут мстить всем, кто попадется им на пути. Израильтяне на это отвечали, что увеличить накал террора подручные Ясина не в силах. Они и так убивают столько мирных жителей, сколько могут.

После смерти Ясина руководство боевой деятельностью ХАМАС взял на себя Абдель Азиз Рантиси, прежде ведавший военными операциями в секторе Газа. Рантиси окончил медицинский факультет Александрийского университета и вернулся в сектор Газа. Но он предпочитал не лечить людей, а убивать. Рантиси подписал декларацию ХАМАС, осуждавшую «российскую агрессию против мусульманского чеченского народа».

Он недолго руководил ХАМАС. Израильский вертолет выпустил несколько ракет по автоколонне, сопровождавшей джип Рантиси. Двое охранников погибли, сам он успел выскочить из машины, был ранен, но остался жив. Рантиси поклялся жестоко отомстить. Примерно месяц нового руководителя ХАМАС искали израильские беспилотные самолеты-разведчики. Апрельским вечером самолет засек Рантиси, когда он в сопровождении охраны садился в свою «субару». Через несколько минут на пути следования его машины появился вертолет. Он выпустил две ракеты, уничтожив всех, кто сидел в автомобиле.

Сложившаяся в палестинском обществе националистическая и религиозная атмосфера подталкивает женщин к тому, чтобы отправлять своих детей на смерть и самим становиться смертницами. Палестинки говорят, показывая на маленького ребенка: «Когда он вырастет, ни один израильтянин не будет в безопасности. Долг палестинской матери благословить детей на мученичество во имя веры. Я обожаю своих детей, но если я помогу им стать мучениками, значит, Аллах их выбрал, потому что он любит их больше меня». Это означает, что ребенка будут растить в атмосфере ненависти и готовить к смерти. Такова политика ХАМАС и других организаций: вместо того чтобы налаживать жизнь в Палестинской автономии, они говорят, что не надо ничего делать, надо просто ждать – Израиль рухнет под давлением террора.

Считается, что нищета рождает террор. Точнее было бы сказать, что террор рождает нищету. В Палестинской автономии культивируется атмосфера безнадежности, беспомощности, отчаяния. Зачем тратить силы для улучшения своей жизни, если все решится само собой после уничтожения врага? Подростки растут в убеждении, что нет смысла учиться и не надо работать. Врачи и инженеры не нужны. Нужны солдаты. Они должны убивать, в этом их предназначение.

Молодой палестинец по имени Махмуд Фархат пробрался в израильскую школу и расстрелял занимавшихся там школьников. Его мать с восторгом в голосе говорила журналистам: «Я молилась за него, когда он ушел. Я просила Аллаха даровать ему удачу, чтобы он убил не меньше десяти израильтян. Позвонили мне его братья, которые входят в ХАМАС, и сказали, что ему удалось проникнуть в школу и убить больше десяти израильтян. Я плакала от счастья».

Журналисты говорят, что все палестинки, чьи дети погибли, совершив теракт, начинали с выражения своего счастья, а потом все-таки рыдали. Какое-то время мать верит, что ее сын или дочь не погибли, что они продолжают счастливую жизнь в раю. Но через несколько месяцев она с ужасом понимает, что ребенка не вернешь. Одна иностранная журналистка спросила мать Махмуда Фархата через полгода после теракта: «Вы вынашивали сына девять месяцев. И потом отправили на смерть. Как вы нашли в себе мужество и веру сделать это?» Та ничего не смогла ответить. Она зарыдала и закрыла лицо руками.

В школе в ответ на вопрос, кто хочет стать шахидом, все поднимают руки. Учителя с удовольствием смотрят на детей и подсказывают им правильные слова. ХАМАС и «Исламский джихад» организуют летние лагеря, где детей вооружают игрушечными автоматами и гранатами. Самым активным вручают макеты поясов подрывника и учат с ними обращаться.

Аналитики контрразведки Шин-бет долго пытались нарисовать портрет самоубийцы. Но не хватало материала. С тем, кто взорвал себя, не поговоришь… В январе 1997 года один самоубийца остался жив, потому что взорвался только детонатор. Он был легко ранен, но потерял сознание. Он очнулся в больнице, окруженный сотрудниками Шин-бет. Открыл глаза и сказал по-арабски: «Скажите им, чтобы входили». – «Кому сказать?» – удивился сотрудник Шин-бет. «Да ладно, – тот махнул рукой. – Пусть все входят». Видя, что собеседник ничего не понимает, уточнил: «Где же девственницы?» Трудно было убедить его в том, что он не в раю, а в израильской больнице. Наконец ему показали удостоверение Шин-бет: «Ты что думаешь, в раю тебя тоже будет допрашивать Шин-бет?»

ХАМАС дает возможность детям из бедных семей поиграть на компьютере, посидеть в Интернете. Но компьютерные игры, музыкальные программы и мультипликационные фильмы на палестинском телевидении построены на одних и тех же сюжетах – враг должен быть уничтожен. «Дети играют в интифаду, – встревоженно говорят психологи. – Когда они бросают камни в израильских полицейских, они тоже играют. Они говорят, что хотят быть шахидами, но они не понимают, что это такое. Дети считают, что они бессмертны. Они совершенно не думают о том, что могут умереть. Они просто не понимают, что такое смерть».

Одна юная девушка, которую включили в группу шахидок, постоянно задавала своим руководителям волновавший ее вопрос: действительно ли она станет знаменитой на весь арабский мир? Она воспринимала смертников, которых показывали по телевидению, как популярных киноактеров или музыкантов. Ей тоже хотелось прославиться. Она взорвала себя на автобусной остановке в Иерусалиме. Погибли семь человек, включая шахидку.

Вот любопытная деталь, которая говорит о многом: никто из детей высшего руководства палестинцев не стал смертником. Представители палестинского руководства обыкновенно говорят: «Мы не выбираем, кому стать мучеником. Значит, Аллах не счел никого из наших детей достойными». В реальности детей видных палестинских чиновников заботливо отправляют в Иорданию, Европу или Соединенные Штаты на учебу – подальше от опасностей.

Однажды была перехвачена запись разговора руководителя ХАМАС Абдель Азиза Рантиси с женой. Он красиво говорил, что хотел, чтобы один из его сыновей стал шахидом. Жена оборвала его и резко ответила, что не позволит никому из своих детей взорвать себя: «Только через мой труп!»

Руководитель боевой организации Марван Баргути, который отправлял юношей и девушек на смерть, вел себя крайне осторожно, не пользовался мобильным телефоном, не ночевал в одном и том же месте. Но израильтяне его поймали. Своего адвоката Марван Баргут попросил: «Первым делом скажи жене, чтобы она внимательно присматривала за нашими детьми, чтобы никто из них не вздумал стать шахидом…»

Предполагалось, что если палестинцы получат власть, деньги, территорию, то они займутся созданием государства и мирным строительством. Палестинская автономия получала сотни миллионов долларов помощи с разных сторон, прежде всего от Европейского союза. Арафат обещал вложить их в развитие инфраструктуры, создание рабочих мест. Но деньги пошли отнюдь не на благосостояние палестинцев.

3 января 2002 года израильские спецслужбы, не пролив ни капли крови, перехватили палестинское судно «Карин-А» с грузом оружия. Судно и экипаж доставили в порт Эйлат. Операция готовилась долго. Сотрудники Шин-бет обнаружили некоторые странности в судовых документах и с помощью Моссада проследили путь «Карин-А» из Дубая к иранским берегам, где палестинские моряки взяли на борт груз оружия. На судне находились противотанковые ракеты, минометы с боезапасом, взрывчатка, «калашниковы», снайперские винтовки, патроны, ракеты типа снарядов для «катюш», которыми палестинцы могли обстрелять любую цель на территории Израиля – настолько мало еврейское государство. Вся маркировка – на фарси. Оружие было доставлено из Ирана.

В Тегеране Ясира Арафата называли предателем. Но едва прервав переговоры с Израилем, он сразу получил поддержку со стороны Ирана, который так сформулировал свою позицию: «Стратегическая линия Исламской Республики Иран состоит в решительной поддержке интифады вплоть до провозглашения палестинского государства. Естественно, это станет возможным только тогда, когда евреи будут изгнаны с территории Палестины».

Стоимость оружия и фрахт судна составили примерно пятнадцать миллионов долларов. Все было оплачено палестинской администрацией. Капитаном судна оказался Омар Акави, офицер палестинских военно-морских сил, и весь экипаж судна состоял из военных моряков палестинской администрации. На допросе капитан сообщил, что приказ о погрузке оружия он получил от представителя ООП в Греции, что операцией руководил один из советников главы Палестинской автономии, что груз хотели разгрузить в египетском порту Александрия, а оттуда мелкими партиями переправить в Газу.

Встревоженный скандалом Арафат попытался отвести от себя удар и рассказал египетским журналистам, что на самом деле судно было зафрахтовано лидерами Хезболлы, которые везли оружие к себе в Ливан. Тут уже возмутились руководители Хезболлы: «Если у Арафата и есть полное право на то, чтобы дистанцироваться от этого скандала, то права подставлять при этом Хезболлу у него не было и нет».

В Тегеране тогдашний президент Мохаммад Джавад Хатами потребовал выяснить, кто отправил этот груз. Он попросил передать в Вашингтон через посольство Швейцарии, что правительство Ирана не имеет к этому отношения. Но было ясно, что военные и спецслужбы не спрашивают у Хатами разрешения на свои спецоперации.

Абдалла Нури, министр внутренних дел в правительстве Хатами, осмелился даже критически рассуждать о позиции Тегерана в палестинских делах: «Если арабские страны отказались от военного решения, почему мы намерены сражаться с Израилем? Что дает иранцам такой подход, кроме того, что нас винят в поддержке терроризма? У палестинцев есть свое правительство, которое мы признаем. Оно и должно решать будущее своего народа. Нынешняя ситуация не идеальна, но нам надо признавать реальность. Кастрюля не должна быть теплее супа».

Использование терроризма в качестве политического инструмента слишком дорого и аморально, говорили иранские политики-реформисты, надо снять со своих плеч палестинское бремя… Слыша такие речи, вожди ХАМАС и Хезболлы чувствовали себя брошенными. Но военные и спецслужбы Ирана делают все, чтобы на палестинских территориях не прекращалась война.

На похоронах иорданского короля Хусейна в Аммане в феврале 1999 года к президенту Израиля Эзеру Вейцману, бывшему военному летчику, подошел один из некогда самых известных террористов – генеральный секретарь Демократического фронта освобождения Палестины Найеф Хаватма, пожал руку и сказал: «Вы борец за мир на Ближнем Востоке, мы признаем это». Биньямин Нетаньяху, увидев Хаватму, чтобы избежать встречи с ним, отошел: «Мы должны разговаривать с теми, кто хочет видеть нас на земле, а не под землей». Эзер Вейцман, оправдываясь, говорил: «Кто больше Арафата убивал израильтян? А мы же с ним разговариваем пять лет…»

В 1974 году боевики Хаватмы ворвались в город Маалот и убили двадцать четыре человека, в основном школьников. Это варварское преступление против детей сформировало представления израильтян о палестинских лидерах. Тем не менее израильтяне были готовы подвести черту под прошлым и начать отношения с палестинцами с чистого листа.

Ясир Арафат никогда не говорил своему народу правды.

То, чего добиваются палестинцы столько лет и ради чего они погубили множество жизней, своих и чужих, – палестинское государство – должно было появиться в мае 1948 года. Но арабские страны просто не позволили палестинским арабам создать свое государство. Это даже не обсуждалось, ничего не было сделано для провозглашения арабского государства Палестины. Египет и Иордания просто поделили территорию Палестины между собой.

Скольких войн и каких жертв можно было бы избежать, если бы арабские властители проявили меньше себялюбия, спокойно встретили появление ничем им не угрожавшего Израиля и позволили палестинским арабам создать свое государство! Так началась трагедия палестинских беженцев.

Если бы палестинцы приняли автономию, о которой договорились президент Египта Анвар Садат и премьер-министр Израиля Менахем Бегин, палестинское государство уже существовало бы. Это государство не имело бы собственной армии и было бы тесно связано с соседней Иорданией (где живет множество палестинских арабов), но палестинцы получили бы самостоятельность и право самим устраивать свою жизнь. Вместо этого палестинцы танцевали на улицах, когда египетского президента застрелили, и кричали: «Садат – предатель!»

В мае 1999 года выборы в Израиле выиграл отставной генерал Эхуд Барак. Он поставил перед собой амбициозную цель – завершить переговоры с палестинцами, чтобы сосредоточиться на внутренних проблемах своей страны.

Его отец, выходец из Литвы, взял новую фамилию («барак» на иврите – молния). С 1961 года будущий генерал служил в Армии обороны Израиля, в спецподразделении по борьбе с терроризмом, и участвовал в смертельно опасных операциях. У него больше наград за мужество, чем у любого военнослужащего в Израиле. Уверенный, что его никто не посмеет обвинить в отсутствии патриотизма, Эхуд Барак был готов передать палестинцам почти все территории, на которые они претендовали.

В июле 2000 года президент Билл Клинтон пригласил к себе Эхуда Барака и Ясира Арафата. Клинтон надеялся, что втроем, за закрытыми дверями, они смогут обо всем договориться. Ведь поладили же когда-то между собой – при посредничестве Джимми Картера – Менахем Бегин и Анвар Садат!

«Мы чуть не потеряли Барака, – вспоминал Клинтон. – Он решил перекусить и подавился арахисом. Барак бы задохнулся, если бы самый молодой член израильской делегации не стукнул его по спине. Барак сам был твердым орешком: едва обретя дыхание вновь, он как ни в чем не бывало вернулся к работе…»

Американцы представили израильтянам и палестинцам план урегулирования.

Арафат получал возможность создать государство со столицей в Восточном Иерусалиме. Под управление палестинцев передавались полностью сектор Газа и девяносто пять процентов территории Западного берега реки Иордан. Предметом спора оставались небольшие участки земли. Эхуд Барак был готов компенсировать их территориями в других местах.

«Барак продвинулся гораздо дальше своих предшественников, – рассказывала Мадлен Олбрайт. – И что самое поразительное, он согласился заключить соглашение, по которому Арафату разрешалось бы создать столицу Палестины в пределах Иерусалима. Это был прорыв, который мог изменить все будущее Ближнего Востока… Арафат не предлагал ничего конкретного. Он казался усталым замкнутым стариком…»

«Арафат, – вспоминал Клинтон, – хотел получить суверенитет над всем Восточным Иерусалимом, включая Храмовую гору. Между палестинцами и израильтянами существовало мало реальных разногласий по поводу Иерусалима; основной вопрос заключался в том, кто будет обладать суверенитетом. Возможно, Арафат хотел выяснить, нельзя ли вынудить Израиль пойти на дополнительные уступки, и только потом ударить по рукам. Арафат славился тем, что любил ждать до последнего момента, прежде чем принять решение».

Эхуд Барак заявил, что примет американский план, если Арафат тоже с ним согласится. Арафат отказался. Переговоры провалились.

«Главной причиной этого краха, – рассказала Мадлен Олбрайт, – было нежелание палестинцев делать даже относительно небольшие уступки, которые от них требовались. Они и гроша не хотели отдать взамен полноценной монеты.

Арафат опасался, что, если он скажет «да», его убьют. Ему не хотелось повторить судьбу египетского президента Анвара Садата. По-человечески я не могу винить Арафата. Но если бы Арафат поступил иначе, Палестина сегодня была бы членом Организации Объединенных Наций, а ее столица располагалась бы в Восточном Иерусалиме».

Арафат решил, что, если ему уже уступили так много, значит, можно получить больше. Надо только поднажать на Барака и Клинтона. Вместо того чтобы продолжать переговоры, Арафат сорвал их и лишил палестинцев возможности провозгласить свое государство. Если бы палестинские евреи проявили такое упрямство и максимализм в 1948 году, когда решалась их судьба, Израиль бы никогда не появился…

Арафат обнаружил, что в процессе переговоров не только израильтянам придется идти навстречу палестинцам, но и ему предстоит сделать серьезные уступки Израилю. Видимо, Арафат пришел к выводу, что взбудораженная палестинская улица не простит ему уступок. Обнаружил, что его популярность растет, когда он ведет войну против Израиля, и падает, когда он договаривается с израильтянами. Получается, что уничтожение Израиля было важнее создания палестинского государства. Если бы было иначе, палестинцы давно жили в своей стране.