Текст книги "В поисках утраченного величия. Иран, ядерное оружие и Ближний Восток"

Хезболла, партия Аллаха

Всякая армия нуждается в героях, отчаянных парнях, готовых на все, хотя не каждая армия принуждает солдата героически жертвовать своей жизнью.

В наше время вновь появились герои-самоубийцы.

Палестинский террор и выходки лидера ливийской революции Муаммара Каддафи показались детскими игрушками, когда в международный терроризм вступил иранский аятолла Хомейни. Каддафи надеялся на деньги, Хомейни – на религиозный фанатизм.

Обычные террористы не планируют самоубийственных миссий. А вот исламские боевики изначально отказываются думать о путях отхода. Они взрывают себя вместе с врагами, понимая, что им не выжить. И, как выяснилось, тысячи людей готовы жертвовать собой во имя ислама.

То, что Хомейни заставлял молодых людей совершать самоубийства во имя его идей, казалось безумием в конце ХХ века. Но стало зловещей практикой на Ближнем Востоке, прежде всего в Ливане.

Шииты, составляющие большинство ливанцев, это сельское население, бедное и необразованное. Все важные должности в стране занимали христиане и мусульмане-сунниты. Шиитами пренебрегали. Они почувствовали себя силой после того, как их единоверцы в Иране свергли шаха.

Лидером ливанских шиитов, который сначала брал деньги от шахской тайной полиции САВАК, а затем перешел на сторону Хомейни, был имам Муса аль-Садр, сын основателя религиозного университета в Куме. В конце 1960-х годов он создал Движение обездоленных, привлекая к себе шиитскую бедноту обещаниями счастья в будущей жизни. Подобно Хомейни, любил, когда его именовали имамом. Муса аль-Садр произвел впечатление на Хомейни. Племянница Садра вышла замуж за сына Хомейни Ахмада.

Муса готовил своих боевиков в лагерях палестинцев. Помогал ему лидер Народного фронта освобождения Палестины Жорж Хаббаш. Впрочем, Муса никоим образом не был сторонником палестинцев и даже, наоборот, считал, что им нечего делать в Ливане. Он требовал от палестинцев прекратить атаки на Израиль с ливанской территории, потому что ответные удары израильтян приходятся и по шиитским деревням.

Хомейни давно налаживал отношения с ливанцами. В 1970-е годы его сыновья Мустафа и Ахмад часто приезжали в Бейрут, проходили боевую подготовку в палестинских лагерях. Ахмад даже участвовал в боевых операциях против христиан. А в конце 1970-х, когда началась иранская революция, больше семисот поклонников Хомейни прошли подготовку в Ливане. Из этих кадров формировались потом Корпус стражей Исламской революции и аппарат разведки.

Муса умудрялся получать поддержку у всех сил на Ближнем Востоке, даже у израильтян, и создал шиитскую организацию «Амаль» («Надежда») с мощным военным потенциалом. Эта всеядность для него плохо кончилась.

В августе 1978 года председатель Высшего исламского совета шиитов имам Муса аль-Садр отправился в Ливию, чтобы получить очередную порцию денег у Муаммара Каддафи, и исчез. Ливийцы утверждали, что Муса сел на самолет, который улетел в Рим… Но расследование установило, что территорию Ливии он не покидал. Считается, что его убили по приказу начальника службы безопасности Ливии генерала Мустафы Харруби. Никто не знает причину. Может, Каддафи не нравилось, что ливанец контактирует с ЦРУ? Ливанские шииты считают его мучеником.

Движение «Амаль» раскололось. Более умеренные шииты остались в той части «Амаль», которую возглавил Набих Берри. Он вошел в правительство христианина Амина Жмайеля.

Радикалы вступили в Хезболлу, партию Аллаха, которая ставит своей главной задачей превратить Ливан (где живет немало христиан-маронитов) в исламское государство. Отдельные бойцы соединялись в целые отряды. Портреты Хомейни стали появляться то там, то здесь. Об идеологии Хезболлы можно судить по словам одного из ее лидеров шейха Рагиба Харуба: «Ты начнешь жить только тогда, когда убьешь свое „я“. „Я“ – это замаскированный сатана. Убей его – и ты будешь спасен. Мусульмане счастливы, потому что они могут полностью уничтожить свое „я“. В исламе есть ответы на любые вопросы. Что должен делать человек, так это повиноваться правилам и не задавать вопросов».

Хезболла – иранский проект. Ее основал самый антизападно настроенный иранский священнослужитель Али Акбар Мохташеми, бывший министр внутренних дел Ирана. Он сам сказал об этом журналистам в Тегеране в 1991 году: «Да, я создал их, Хезболла – мои дети». Его рука искалечена взрывом бомбы – он получил ее в письме, которое неосмотрительно вскрыл сам. Он потерял несколько пальцев, был тяжело ранен, но остался жив.

После Исламской революции в Иране в декабре 1979 года первые четыреста иранских добровольцев прибыли в Дамаск и заявили, что намерены развернуть шиитское движение в Ливане. Они провозглашали лозунги: «Сегодня Иран, завтра Палестина». К их удивлению президент Сирии Хафез Асад отправил их назад. Асад не хотел появления в стране религиозных фанатиков, которых он не сможет контролировать. И у него свои планы на Ливан. Для Асада – это искусственно созданное государство, территория Ливана должна принадлежать Сирии.

Сирия – первая из арабских стран, попавших под власть военных: с тех пор, как в 1949 году последовали один за другим несколько военных переворотов.

Президент Ливана Фуад Шехаб 8 сентября 1964 года в беседе с советским послом Дмитрием Семеновичем Никифоровым назвал сирийцев не только «горячими головами», но и «пруссаками Ближнего Востока». Шехаб был человеком военным и знал, о чем говорил. Он служил еще во французской армии и стал первым командующим вооруженными силами Ливана после обретения независимости.

Ливан в 1950-е годы превратился в важнейший финансово-экономический центр на Ближнем Востоке. В Ливане тратили миллионы богатые кувейтцы и саудиты. Они покупали здесь виллы и наслаждались жизнью.

В 1970 году иорданский король Хусейн изгнал вооруженные отряды палестинцев из своей страны. Они осели в южной части Ливана, неподалеку от границы с Израилем. А руководители Организации освобождения Палестины обосновались в мусульманском Западном Бейруте. Это привело к краху еще недавно процветавшей страны. Ливан с его слабой государственной машиной и расколотой религиозными разногласиями армией был слишком слаб, чтобы помешать палестинцам создать государство в государстве. Палестинцы легко выбили ливанскую армию из южной части Ливана. Центральная власть окончательно развалилась.

В апреле 1975 года против палестинцев выступили христиане-марониты – потомки членов католической секты, изгнанных из Сирии в V веке и нашедших убежище в Ливане. Они занимали важнейшие посты в армии и в финансовом мире. За маронитами в конституции было закреплено место президента, тогда как премьер-министром должен быть мусульманин.

Гражданская война в Ливане вспыхнула 13 апреля 1975 года, когда начались схватки между боевиками ООП и отрядами христиан. Президент Сирии Хафез Асад счел этот момент удобным для вступления в Ливан. В апреле прибыли первые четыреста сирийских солдат – под предлогом защиты христиан. К лету их было уже тридцать тысяч.

Хафез Асад позаботился о том, чтобы его солдаты находились в Ливане под флагом межарабских сил по поддержанию мира.

На совещании арабских стран в Эр-Рияде в октябре 1976 года было принято решение для разъединения противоборствующих сил в Ливане сформировать межарабские силы по поддержанию мира. В них включили воинские контингенты Сирии, Саудовской Аравии, Йеменской Арабской Республики, Народной Демократической Республики Йемен (страна была расколота на две части), Ливии и Судана. Эти силы должны были поступить в подчинение ливанского президента. В реальности там находились в основном сирийцы, и они подчинялись только Дамаску.

Мандат межарабских сил продлевался восемь раз. 27 июля 1982 года срок мандата истек. Миссия межарабских сил завершилась. Совет министров Ливана принял решение о выводе всех иностранных войск с территории страны. Все контингенты покинули территорию Ливана. Сирийцы остались.

«Многие думали, что сирийцы освободят ливанцев от палестинской оккупации, – возмущался молодой христианский политик Башир Жмайель. – А в результате мы попали под власть Сирии, которая всегда мечтала расшириться до берегов Средиземного моря. Сирия виновна в том, что страна теперь в запустении. Сирия уничтожает наше государство».

23 августа 1982 года христианин Башир Жмайель был избран президентом Ливана. Иран и Сирия сплотились, чтобы свергнуть правительство христиан-маронитов в Бейруте.

Утром 14 сентября только что избранный президент выступал в монастыре возле Бейрута, где его сестра была монахиней. Когда Башир Жмайель произносил свою речь в монастыре, ливанец Хабиб Тану Шартуни в последний раз проверил гигантскую бомбу, которую накануне ночью он подложил в комнату на втором этаже штаб-квартиры возглавляемой Жмайелем фалангистской партии. Детонатор был японского производства. Он позволял подорвать взрывное устройство с расстояния в несколько километров.

Из монастыря Башир поехал в резиденцию фалангистов: как президент страны он собирался отказаться от партийного поста и хотел всех поблагодарить за помощь. Примерно в четыре часа Башир начал свою речь. Ровно через десять минут Хабиб Шартуни, сидя в машине, нажал кнопку дистанционного управления взрывателем. Взрыв услышал весь Бейрут. Трехэтажное здание поднялось в воздух и рассыпалось.

Тело Башира Жмайеля откопали одним из первых, но лицо президента было изуродовано до неузнаваемости. Труп вместе с другими отвезли в морг. Его опознали на следующий день по кольцу и письму сестры, найденному в кармане.

Шартуни поймали. Следствие пришло к выводу, что Шартуни и человек, передавший ему взрывчатку (он сумел скрыться), действовали по заданию сирийцев. Через два дня после смерти Жмайеля ливанские христиане уничтожили всех обитателей палестинских лагерей Сабра и Шатила – это была месть. После этой резни гражданская война между мусульманами и христианами разгорелась с новой силой.

А в ливанские дела вмешались еще и израильтяне.

После того как 3 июня 1982 года в Лондоне был тяжело ранен израильский посол Шломо Аргов (ему выстрелили в затылок, когда он шел к машине), в Иерусалиме, в доме премьер-министра Менахема Бегина, срочно собрался кабинет министров.

Авраам Шалом, руководитель контрразведки Шин-бет, предположил, что покушение – дело рук небольшой палестинской группы, которую возглавлял известный террорист Абу Нидаль (настоящее имя – Сабри Халиль аль-Банна). В свое время он был известнее Осамы бен Ладена. В Организации освобождения Палестины его считали психопатом, свихнувшимся на терроре. Так, поссорившись со своим племянником, он подложил в его дом бомбу, которая убила жену и двоих детей.

Одним из первых палестинцев он отправился на учебу в Китай и Северную Корею, где изучал тактику диверсионных действий. Группа Нидаля никогда не была многочисленной, максимум двести – четыреста боевиков. Они были связаны между собой семейными, клановыми отношениями. Это гарантировало организацию от провала. Абу Нидаль отправил своих людей убить Ясира Арафата, их поймали. Не сумев добраться до Арафата, Нидаль взялся за его помощников, придерживающихся умеренных взглядов. Убил несколько видных палестинцев, налаживавших контакты с Израилем.

Ни премьер-министр Бегин, ни начальник генерального штаба генерал Рафаэль Эйтан не прислушались к начальнику своей контрразведки. Они считали, что любой террористический акт – это дело рук ООП и Ясира Арафата. Следовательно, нужно нанести ответный удар по позициям Арафата.

Руководил операцией министр обороны Ариэль Шарон, которого молодые офицеры армии обороны Израиля считали образцом для подражания, восхищались его дерзкими операциями. У него был один принцип: на каждую террористическую акцию отвечать с еще большей жестокостью, возмездие неотвратимо.

Вся военная инфраструктура палестинцев в Ливане была уничтожена. Израильтяне захватили много боевой техники и оружия. Остатки палестинских формирований эвакуировались в Тунис. Ясир Арафат и его окружение говорили, что им пришлось уйти, потому что их предала Сирия, не пожелавшая помочь палестинцам. На севере Ливана сирийские войска даже атаковали позиции палестинских боевых отрядов одновременно с наступлением израильской армии.

Президент Сирии Хафез Асад, почувствовав слабость Арафата, попытался подмять под себя палестинское движение. «Вы представляете Палестину не больше, чем мы, – наставительно сказал он Арафату. – Нет никакого палестинского народа, а есть только Сирия. Вы неотделимая часть сирийского народа, а Палестина – неотделимая часть Сирии».

Израильская авиация сбила тогда сотню сирийских самолетов и уничтожила передовые установки противовоздушной обороны, поставленные Советским Союзом. Американцы были очень довольны успехом новых американских вооружений и результатами совместных с израильтянами разработок.

Москва разрывалась между обязательствами по отношению к Арафату и лояльностью к своему важнейшему союзнику – Сирии.

В 1970-х годах советские руководители утратили своего главного союзника на Арабском Востоке – Египет. Вся нерастраченная любовь к арабским друзьям перешла на Сирию. Хафез Асад лучше других арабских лидеров освоил науку получать от советских руководителей все, что ему было нужно, ничем при этом не поступаясь. Асад откровенно говорил: «Меньше чем на миллиард я оружия из Москвы не увожу».

Президент Асад получил дополнительное вооружение из СССР. Министр обороны маршал Устинов настойчиво предлагал «двинуть в Сирию еще два ракетных полка с войсковым прикрытием». Иначе говоря, военные были готовы открыто выступить на стороне Сирии против Израиля. Председатель КГБ Андропов осторожно говорил: «Надо подумать». Хафез Асад часто ставил Советский Союз в трудное положение. «Сирия послала в Ливан войска; совершила интервенцию, – недовольно говорил в своем кругу министр иностранных дел Громыко, – стала расстреливать прогрессивных ливанцев, компартию, прогрессивных палестинцев… Надо подумать, стоит ли подписывать соглашения с Сирией, которые ухудшат наши отношения с другими арабскими странами».

Когда становилось жарко, сирийцы сообщали в Москву, что готовы предоставить Советскому Союзу военно-морские и военно-воздушные базы на своей территории, а взамен просили разместить советские ракетно-зенитные комплексы с советскими же солдатами. Сирийцы понимали, что израильтяне не станут бомбить районы, где размещены советские военнослужащие. Как только напряжение спадало, сирийцы забывали о своем обещании насчет баз…

Добраться до Абу Нидаля, который организовал покушение на израильского посла и спровоцировал ливанскую войну, Моссаду тогда не удалось. Нидаль скрывался в разных странах, пока не заболел. Лечился он в Ираке. В середине августа 2002 года появилось сообщение, что Нидаль покончил с собой в Багдаде. Одни считали, что он болел и не выдержал страданий. Другие уверены, что Саддам хотел выдать его Интерполу. Нидаль потерял ценность для Саддама. Когда группа захвата ворвалась в квартиру Нидаля, он попросил дать ему возможность одеться. Ушел в спальню и застрелился…

Поначалу ливанцы радовались, что израильские танки избавляют их от надоевших палестинцев. А потом израильтяне стали их так же раздражать. Изгнание ООП из Ливана привело к созданию там опорного пункта Ирана.

Высокопоставленная военная иранская делегация прибыла в Дамаск в начале июля 1982 года во главе с министром обороны. Для Хафеза Асада учиненный израильтянами разгром его любимой авиации, которой он когда-то командовал, стал болезненным ударом. Он осознал, что не в состоянии противостоять Израилю. Тогда он разрешил иранцам создать в Ливане террористическую организацию – Хезболлу, чтобы она мстила за него Израилю.

Первые три тысячи иранцев из Корпуса стражей Исламской революции прибыли в Дамаск, оттуда их переправили в Бейрут. Иранцы привезли с собой оружие, деньги и стали учить шиитскую молодежь военному делу.

Корпус стражей Исламской революции появился в 1979 году как аппарат внутренней безопасности, чтобы помочь Хомейни взять власть в стране. Аятолла Монтазери объяснял, что задача стражей – не только защитить революцию от внутренних и внешних врагов, но и распространять Исламскую революцию на другие страны.

Аятолла Хомейни когда-то говорил, что исламское государство не только существует по исламским законам, но и власть в нем тоже должна принадлежать исламским священнослужителям. Хомейни взял на себя управление Ираном. Его слово стало законом в определении политики государства, в решении важнейших вопросов.

Хезболла для начала располагала только иранскими деньгами и иранскими инструкторами. Главную роль сыграли муллы – они проповедовали в мечетях, на похоронах, вообще перед любой толпой, призывая присоединяться к шиитскому сопротивлению.

У ливанских шиитов не было такой фигуры, как Хомейни, поэтому образовалось некое коллективное руководство из трех человек. Долго действовали в тайне: никаких пресс-конференций, выступлений лидеров, имена которых скрывались, никаких телефонных справочников.

Бейрут изменился. Появились бородатые люди с автоматами. На зеленых головных повязках было написано: «Наш вождь Хомейни». Магазины, где продавали алкоголь, взрывали. Женщины стали одеваться по-исламски. Рассказывали пугающие истории: тем, кто не соблюдает правила шариата, могут плеснуть в лицо кислотой.

Боевики установили новые порядки и на юге Ливана. Запретили продажу алкоголя. Молодежь оставили без вечеринок, танцев и музыки. Стариков лишили привычной игры в карты вечером в кафе. Женщинам запретили носить купальные костюмы и купаться рядом с мужчинами.

На первые роли в шиитском движении в Ливане выдвинулся Хусейн Мусави. Он окончил Тегеранский университет, обладал мощными связями в окружении Хомейни. Его двоюродный брат служил первым секретарем в иранском посольстве в Бейруте. Еще несколько родственников занимали видные посты в Тегеране, один из них – Мир Хусейн Мусави – был одно время министром иностранных дел и премьер-министром Ирана.

Они обосновались в городе Баальбеке, центре долины Бекаа. Разведки всего мира проморгали появление в Ливане иранских бойцов.

Израиль не обращал на шиитов внимания. Правительство Ливана было слишком слабо, чтобы заниматься еще и иранцами. Осенью 1982 года Хусейн Мусави установил контроль над северной частью долины Бекаа, изгнав оттуда войска ливанского правительства. Его боевые группы разместились на территории Ливана как у себя дома.

В Баальбеке шли секретные встречи шиитов, вдохновленных успехами иранской революции. Они ездили то в Тегеран, то в Дамаск, где находится крупнейшее иранское посольство. Главная задача состояла в том, чтобы привлекать шиитскую молодежь и направлять ее в военные лагеря, где из них сделают настоящих бойцов.

Новый вид войны начался 11 ноября 1982 года, когда молодой человек в белом автомобиле, начиненном взрывчаткой, врезался в семиэтажное здание израильской военной администрации в Тире. Погибли семьдесят пять израильских солдат, пограничников и сотрудников Шин-бет. При расследовании нашлись три свидетеля, видевшие, как «пежо» мчался в сторону здания на бешеной скорости. По серийному номеру на его обломках определили, что машина не принадлежала израильтянам. И еще нашли оторванную ногу, не принадлежавшую никому из солдат. А в небольшой деревне неподалеку от Баальбека прошла церемония похорон – без тела: хоронили водителя «пежо» по имени Ахмад Кассир. Его родные получили послание от самого имама Хомейни.

Через год, 4 ноября 1983 года, израильский полицейский, охранявший военную базу в Тире, увидел подозрительный грузовик, который приближался с огромной скоростью. Он открыл огонь, выпустил сто тридцать пуль, но не остановил машину, от взрыва которой погибли двадцать восемь израильтян (в основном сотрудники контрразведки Шин-бет и пограничники) и тридцать два ливанца.

Рафи Малка, начальник оперативного управления Шин-бет, вспоминал: «В Ливане для того, чтобы спастись, надо было делать вещи, которые прежде считались неприемлемыми. Шин-бет не была исключением. Это была жестокая война без правил, а если кто-то пытался вести себя по правилам, он просто погибал».

С 1982 по 1985 год Хезболла организовала три десятка атак шахидов. Как и в Иране, ключевую роль в Хезболле играют шиитские священнослужители. Они не только призывают в мечетях сражаться с неверными, но и сами руководят боевыми операциями.

Духовным лидером Хезболлы стал Сайид Мухаммад Хусейн Фадлалла, утвержденный на этот пост Ираном. Он постоянно приезжал в Тегеран. Его принимал сам аятолла Хомейни, который лично присвоил ему высокое религиозное звание худжат аль-ислама. Потом Фадлалла был провозглашен аятоллой. Он строил большие планы. Он хотел бы сам стать Хомейни в Ливане, а не его подручным. Он заявил, что намерен установить в Ливане исламский режим по типу иранского. В те годы Фадлалла во время пятничных намазов провозглашал, в частности, лозунг «Смерть Советскому Союзу!».

8 марта 1985 года прогремел взрыв в мечети, где читал проповедь шейх Фадлалла. Погибли восемьдесят человек. Шейх выжил. Считается, что взрыв устроили на деньги (триста тысяч долларов), выделенные Саудовской Аравией. Получил их Элие Хобейка, командир фалангистской милиции. Трое фалангистов заложили взрывчатку возле мечети в машине и взорвали с помощью радиоуправляемого устройства.

Фадлаллу пытались убить несколько раз. После первого неудачного покушения проведать его приехал председатель иранского парламента Али Акбар Хашеми Рафсанджани. Это был знак уважения. Фадлалла и шагу не делал без личной охраны, вооруженной «калашниковыми». Объяснял иностранным журналистам, что оружие – самый убедительный аргумент для тех «людей, которые не понимают мою концепцию мира». Он сам напутствовал юных самоубийц (некоторым из них было не больше четырнадцати) перед тем, как отправить их на задание, с которого не возвращаются.

Ему помогали примерно двести кадровых сотрудников министерства исламской ориентации Ирана. Все они были выходцами из иранской провинции Хузестан, где говорят по-арабски, что позволяло им легко общаться с ливанцами.

18 апреля 1983 года грузовик с взрывчаткой врезался в здание американского посольства. Погибли шестьдесят три человека, в том числе почти весь состав резидентуры ЦРУ во главе с Робертом Эймсом, который руководил ближневосточным отделом ЦРУ и приехал в Бейрут в командировку. Взрыв произошел именно в тот момент, когда оперативники ЦРУ совещались в посольстве. Кто мог сообщить об этом Хезболле?

Операция замышлялась в иранском посольстве в Дамаске. Взрывчатку приготовили в долине Бекаа, затем через позиции сирийских войск доставили Хезболле в Бейрут.

Взрыв в американском посольстве лишил ЦРУ глаз.

Через полгода, ранним утром 23 октября, два грузовика взорвались почти одновременно, один – у казармы американских морских пехотинцев возле бейрутского аэропорта (двести сорок один погибший), другой – у казармы французских парашютистов, расквартированных в километре от американцев (пятьдесят восемь погибших). Французская армия понесла самые большие потери после войны в Алжире. Слежка за расположением американских морских пехотинцев шла несколько месяцев, пока не выяснили, как и когда машины с продовольствием, не привлекающие внимания боевого охранения, въезжают на территорию военного городка.

Взрыв заставил президента Рейгана вывести американские войска из Ливана. Уход международных сил из Ливана оставил Хезболлу единственной реальной силой в стране.

Хезболла получила из Ирана артиллерию, минометы, зенитные ракеты и бронетранспортеры. Помимо религиозных фанатиков и уголовных элементов в отряды Хезболлы охотно вступала безработная шиитская молодежь, потому что там хорошо платили – иранскими деньгами. Сонные ливанские деревни, как в Афганистане, а до этого во Вьетнаме, превратились в очаги сопротивления.

Как ни странно, именно Израиль дал им возможность развернуться, выгнав из Ливана палестинцев, которые были на ножах с шиитами. Постепенно Хезболла создала в Ливане свое мини-государство, изгоняя из контролируемых ею районов друзов, христиан и мусульман-суннитов.

Несколько тысяч человек лидеры Хезболлы держали у себя в тюрьмах. Хезболла превратила захват заложников в выгодный бизнес.

Внутри Хезболлы иранцы организовали самостоятельные группы для ударов по западным целям, для похищения западных граждан. Прежде всего охотились за американцами. 20 июня 1982 года группа боевиков Хезболлы похитила Дэвида Доджа, президента американского университета в Бейруте. Его держали год. С конца 1982 года по июнь 1986 года Хезболла похитила в Ливане девяносто шесть человек.

Во время гражданской войны похищение в Ливане считалось самым верным способом добыть деньги. Ливанцев крали тысячами. Иностранцев похитили в общей сложности восемьдесят семь человек. Захватить беззащитного иностранца, священника или преподавателя, легче и безопаснее, чем схватиться с врагом. Десять заложников погибли, других убили, третьи умерли от болезней, не получив медицинской помощи.

Иранцы давали боевикам Хезболлы дипломатические паспорта, снабжали разведывательной информацией. Очень много ценных документов иранцы получили, захватив американское посольство в Тегеране. Так они, к примеру, выяснили имя резидента ЦРУ в Бейруте Уильяма Бакли, одного из немногих специалистов по региону, оставшихся после взрыва посольства. Его похитили 16 марта 1984 года. Директор ЦРУ Уильям Колби так хотел вытащить его из беды, что поддержал сделку по продаже оружия Ирану. Но это не помогло. Полковника пытали и убили. Боевики потом утверждали, что Бакли был причастен к аресту шиитов, которые симпатизировали Ирану и которые исчезли, когда Амин Жмайель был президентом Ливана. На самом деле этих шиитов убили в подвалах министерства обороны Ливана.

Останки Уильяма Бакли были найдены в пластиковом мешке в 1991 году у обочины дороги, ведущей к бейрутскому аэропорту. Тело полковника вернули в США 28 декабря 1991 года и похоронили на Арлингтонском национальном кладбище с военными почестями.

Один из боевых руководителей Хезболлы Имад Мугния в марте 1985 года похитил двух французских журналистов. Когда британский священник Терри Уайт приехал к нему в 1987 году, чтобы вести переговоры об условиях их освобождения, его тоже взяли в заложники.

Французы, чтобы выручить своих сограждан, послушно платили иранским и ливанским боевикам. Выставили из страны иранских эмигрантов, раздражавших Тегеран. И даже тайно продавали Ирану кое-какие запчасти к боевой технике, лишь бы освободить заложников.

Иногда похитители перепродавали похищенных более крупным организациям. Похищение превратилось в бизнес. Масла в огонь подлили люди из окружения президента Рональда Рейгана, которые тайно передавали Ирану оружие, а в обмен просили кого-то отпустить. В результате остальные заложники просидели в заключении несколько лишних лет: похитители ждали, когда и им заплатят побольше.

Хуже всех пришлось бейрутским евреям. С марта 1985 года по август 1986 года в заложники были взяты двенадцать евреев. Премьер-министр Ицхак Шамир заявил, что Израиль не ведет дел с террористами. Всех двенадцать убили.

Шииты сменили палестинцев в качестве главных угонщиков самолетов. Летом 1984 года один иранец и два ливанца захватили самолет авиакомпании «Эйр Франс», вылетевший из Франк-фурта-на-Майне, и посадили его в Тегеране. Французы отказались выполнить требование угонщиков – освободить пять иранцев, осужденных за попытку убить живущего в эмиграции бывшего иранского премьер-министра. В конце концов угонщики все же освободили заложников. Иранские власти, естественно, не стали наказывать правоверных.

12 декабря 1983 года грузовик, тяжело груженый взрывчаткой, взорвался на территории американского посольства в столице Кувейта. Погибли пять человек, ранены восемьдесят семь. В планировании и проведении акции участвовали восемнадцать боевиков-шиитов, прибывших из Ирана. Еще двое принадлежали к Хезболле.

На кувейтских и американских следователей произвел большое впечатление профессионализм террористов. Все участвовавшие были разбиты на семь ячеек, которые действовали самостоятельно. Провал одной ячейки не мог привести к провалу остальных. Арестовали семнадцать человек. Боевики Хезболлы потребовали их отпустить.

В декабре 1984 года четверо ливанских шиитов захватили кувейтский самолет, выполнявший рейс из Дубая (ОАЭ) в Карачи (Пакистан), и заставили пилота сесть в Тегеране. Они убили двух пассажиров-американцев, ранили двух кувейтцев и мучили остальных. Они требовали освободить семнадцать своих бойцов, отбывавших срок в кувейтских тюрьмах по обвинению в терроризме. Но Кувейт террористов не выдал. В конце концов угонщики отпустили пассажиров. Руководитель боевиков Абу Хайдер Мусави получил политическое убежище в Иране, где и живет по сей день.

25 мая 1985 года шахид врезался в конвой кувейтского эмира в столице. Двое охранников погибли. Но Кувейт упрямо отказывался исполнить требования Хезболлы.

5 апреля 1988 года несколько ливанских шиитов во главе с Хасаном Бадр аль-Дином захватили еще один кувейтский самолет, вылетевший из Бангкока (Таиланд), и посадили его в Иране. Потом перелетели в Ларнаку (Кипр), где убили двоих пассажиров и выбросили их тела на землю. Но от Кувейта так ничего и не добились.

14 июня 1985 года Имад Мугния организовал захват самолета американской авиакомпании TWA-847, летевший из Афин в Рим.

Сотрудник Моссада в Афинах Хаим Натив, изучив список пассажиров, обнаружил, что один из боевиков – Али Атва – не успел на самолет и, возможно, еще находится в аэропорту. Натив предложил объявить его имя в аэропорту, и боевик попался. Так удалось выяснить, кто стоит за похищением.

Имад Мугния – человек типа Осамы бен Ладена. Его именовали «иранским Шакалом». Он значился в списке самых разыскиваемых преступников ФБР двадцать один год, пока его не взорвали в Дамаске в январе 2008 года. Окончив школу, примкнул к боевым отрядам Арафата, служил телохранителем одного из его заместителей. Когда палестинцы покинули Ливан в 1982 году, он остался и присоединился к Хезболле. Имад Мугния создал свой аппарат, который был отделен от остальной части Хезболлы, чтобы избежать проникновения израильских агентов.

Оперативники из американского спецподразделения по борьбе с терроризмом «Дельта» были срочно переброшены на Ближний Восток, но, опасаясь атаки, террористы все время перегоняли самолет из Алжира в Ливан.

Мужественная стюардесса Ули Дериксон сумела спасти немало жизней. Она не позволила им отобрать пассажиров с еврейскими именами. И сама заплатила за авиационный керосин, когда в Алжире отказались заправлять самолет бесплатно. Во время второй посадки в Бейруте они выявили среди пассажиров американского военного моряка, убили его и выбросили труп на землю.