Текст книги "Песнь алых кленов. Том 2"

Было ощущение, что суд уже слышал все эти истории и сейчас просто напомнил их всем присутствующим. Но потом случилось нечто новое. Судья начал с женщины: вызванный им лекарь заявил, что в таком возрасте и с больными ногами она не смогла бы забраться так высоко в горы. Потом засвидетельствовали, что один из мужчин в это время был в питейной в городе неподалеку и не успел бы забраться в горы. Судья был очень доволен собой, одного за другим обличая свидетелей, и стало понятно, что для присутствующих эта информация новая. Четверых свидетелей уличили во лжи, пятому не поверили только потому, что все остальные оказались виновны. Затем судья объявил приговор:

– Пятнадцать лет невезения. И пять лет последнему свидетелю.

– Расследование прекращать нельзя. Кто-то влиятельный помогал преступникам.

У Мингжу устало вздохнула. Заклинатели тоже выглядели огорченными. Все это время они провели здесь, их не отпускали в мир смертных. Конечно, на небесном острове безопасно, но и скучно. Небожители и их слуги жили очень долго, а для молодых заклинателей в самом начале пути потерять столько времени – катастрофа. Тем более что Бань Бао должен был как-то заново выстраивать свою жизнь и таланты, учитывая, что у него теперь был только один глаз.

– Но о наказании можно договориться уже сейчас, чтобы преступники не прохлаждались в столице.

Судья явно наслаждался всеобщим вниманием. Он нашел среди свитков один, написал на нем приговор и тут же поднялся зачитать его.

– За свои преступления и опасное поведение преступники приговариваются к заточению. До тех пор, пока они не искупят своих преступлений или не раскаются в них.

Небожители обычно всех наказывали одинаково: обрушивали скалу, придавленный демон в таком состоянии должен был доживать вечность. Вот уж правда, лучше смерть. Но Лин Ху ощутил облегчение. Наверное, Вэй Чжимин все это время наблюдал за ним, потому что, едва прозвучали последние слова приговора, он закричал:

– Что, ты счастлив?! Пришел убедиться?!

Пока заканчивалась процедура и все поздравляли друг друга со справедливым решением, Бань Бао тоже заметил, что Лин Ху движется к выходу. Кажется, молодой заклинатель все же хотел что-то сказать, но был слишком далеко. Лин Ху же был сосредоточен на реакции Ван Хайфена. Тот спокойно сидел на своем месте и даже не смотрел в его сторону. Казалось, бог войны сейчас больше озабочен судьбой родственников друга, чем каким-то там заклинателем.

Стоило пройти несколько шагов по коридору, каким он пришел в зал, как стало понятно, что юноша оказался слишком наивен. Путь ему преградили трое – скорее всего, какие-то генералы или воины, погибшие честной и благородной смертью. Один выглядел древним воином, доспехи на нем были еще ненадежные, из смеси дерева и кожи, грубо обработанные. Второй – из эпохи более поздней, доспех на нем представлял собой соединенные металлические пластины, местами ржавые. Третий вообще не выглядел как воин, скорее, как заклинатель в легких шелковых одеждах. Лин Ху остановился.

«Мои кости хрупкие. Я весь хрупкий. Если я не смогу сбежать – они сломают меня. Но я не скажу, где Фа Ханг».

– Куда же вы собрались? – оскалился воин в ржавых доспехах. – Суд еще не закончен.

Служители нижних небес все-таки не небожители. Они были примерно равны заклинателям. Да, сильнейшим из них, но в обычных обстоятельствах и Лин Ху не считал себя слабым. Но не сегодня…

– Приговор уже объявили.

– Неважно. Мы за вами. Не напрягайтесь так, уважаемый заклинатель. Хотя вашего лица почти невозможно созерцать, но по глазам видно, что вы собрались драться насмерть. Этого, право, не нужно. Мы здесь, чтобы предоставить вам безопасное место, а не наказать. Наш небожитель хотел бы взять над вами покровительство.

Лин Ху принял правила игры, поклонился, пытаясь выглядеть менее напряженным, и ответил:

– Простите, но мне не нужно покровительство. К тому же я спешу. Мне нужно вернуться в свой мир…

Лин Ху думал, что проблемы начнутся, когда он попытается пройти мимо них, но, пока он стоял склонившись, его атаковал служитель в кожаном доспехе, попытался ударить локтем в затылок. Лин Ху увернулся, но только потому, что атаковал его один, и довольно грубо.

– Надо пойти с нами, – коротко приказал воин в ржавом доспехе.

– Что происходит?! – В коридор уже вошла У Мингжу и теперь быстро приближалась к ним. Оружия у нее с собой не было, как и воинов.

Не то чтобы юноша недооценивал ситуацию, он понимал, насколько все серьезно, но еще лучше это понял и осознал, когда воин в кожаном доспехе скользнул мимо него к девушке и пробил ей грудь рукой с такой силой, что окровавленная ладонь вышла со спины. У Мингжу даже не сразу поняла, что произошло, открыла рот, чтобы возмутиться, но на плечо воина вместо слов полилась кровь. Служанка закашлялась. Но самая большая опасность исходила от слуги-заклинателя. Лин Ху старался не упускать его из виду, но стоило моргнуть – и там, где тот только что сидел, оказалась пустота. Лин Ху оттолкнул противника в ржавых доспехах, но по-прежнему не мог найти его взглядом. Что-то почти нежно коснулось подбородка, потом так же легко потянуло вверх, и Лин Ху сам не понял, как получилось, что он оказался на коленях с запрокинутой головой, глядя в глаза слуге-заклинателю.

– В случае если вы попытаетесь отклонить приглашение, приказано привести силой, – произнес тот спокойно. Его пальцы едва-едва касались шеи смертного, но тот был практически парализован.

= Глава 26 =
Лин Ху больше не может говорить

Юноша напрягся. В глазах противника промелькнуло беспокойство. Скорее всего, приказ был взять живьем… Лин Ху ощутил, как что-то треснуло и надорвалось в горле. Он знал, что повредил голос и сейчас не сможет сказать ни слова. Это поможет не выдать ничего врагам, но этого недостаточно. Порвав голосовые связки, он вырвался из-под чар и смог откатиться. Выход был прямо за спиной. А впереди трое врагов. У Мингжу, истекая кровью, лежала на животе в коридоре. Слышались посторонние голоса – нужно было как можно быстрее заканчивать. Более того, нужно было бежать. У Мингжу помогут, она им и не нужна.

На Лин Ху нацелились уже все трое. И снова нужно было рискнуть всем, не только голосом – рывок до выхода с такой скоростью, чтобы не поймали, стоил бы Лин Ху сломанных костей в ногах. Но эту цену он был готов отдать за Фа Ханга. Он развернулся и оттолкнулся по направлению к двери. Первый же толчок сломал ему кости, но нужно было оказаться достаточно далеко, чтобы его не смогли схватить.

Не получилось. Что-то тяжелое приземлилось ему на спину – воин в кожаных доспехах. Он пригвоздил заклинателя к полу. Спину пронзило болью.

– А если бы не ерепенился, то… – начал воин, и вдруг его вес пропал со спины.

Шэнь Чаган стоял над Лин Ху. Одной рукой он держал У Мингжу, второй отбросил служителя, который сидел на спине юноши. Нападать на него не решались, но и не уходили. Из коридора уже потянулись остальные служители и остановились в удивлении. Ничего не объясняя, Шэнь Чаган поднял Лин Ху, который неуклюже попытался вырваться, но не получилось. Небожитель держал его так, что у юноши, как у щенка, свисали руки и ноги. Он чувствовал себя нестерпимо жалким, но успокаивала только мысль, что Фа Ханг будет в безопасности. Шэнь Чаган бросил на трех воинов холодный безразличный взгляд, каким обычно смотрят рыбы, и спокойно направился к выходу.

Фа Ханг устроился на холме вдали от города и дорог, которые к нему вели. Небольшой природный навес в склоне он дополнил еловыми ветками. Их же подложил на землю, развел небольшой костер, от которого было не так много дыма. Правда, и тепла он давал совсем немного. Фа Ханг сидел, завернувшись в плащ и бездумно глядя в огонь. Из лесочка у подножия холма донеслись шаги. Фа Ханг тут же загасил костер и прислушался. Шел кто-то слабый. Не зверь, скорее всего, человек. Спотыкаясь, делая много лишних движений, совсем не скрываясь. Уставший и отчаявшийся человек. Надо было бы скрыться, но Фа Ханг ждал. Он был рад любому, кто сможет составить ему компанию, потому что без Лин Ху и Сяо Тун в нем остались словно бы зияющие раны, и, чтобы стало легче, нужно было хоть кого-нибудь к ним приложить.

Скорее всего, человек увидел дымок, потому что начал двигаться к выступу, где сидел Фа Ханг. Вскоре показалась лохматая голова, потом белые руки, потом, что сильно удивило Фа Ханга, платье девушки, которая забралась на холм. Она устала и теперь сидела на коленях, всматриваясь в темноту под навесом. Фа Ханг не мог понять, как она держится, ведь платье было очень легким, а девушка – обычной. Заклинательница выжила бы в такой одежде, а вот человек – недолго.

– Замерзла? – спросил Фа Ханг осторожно. Девочка всхлипнула и дернулась, словно собиралась сбежать. Но бежать было некуда. Она кивнула. Ее трясло.

Фа Ханг плюнул на все предосторожности. Быстро встал, скинул с себя плащ и создал в руках пламя, воспользовавшись камнями, которыми до этого разжигал костер. Огонь прожег снег, высушил тлевшие ветки и поджег их, оставив вокруг выгоревшую проталину. В этот раз костер был хорошо виден издали, огонь осветил лицо Фа Ханга и фигуру девушки. Заклинатель знал, кто она – одна из выживших во время пожара. Подол платья был изорван, прическа растрепалась, лицо испачкалось и осунулось, и только глаза горели жаждой всего: тепла, жизни, еды, свободы.

«Если ее отмыть… – сказал внутренний голос Фа Ханга. – Она выглядит отчаянной. Отдастся даже за еду и место у костра. Не трать времени».

Фа Ханг собирался предложить ей погреться – под одним плащом. Но теперь сам отшатнулся. Он не вкладывал в это желание ничего постыдного, но теперь ему стало казаться, что вкладывал, и он сам себе опротивел.

Девушка поняла, что перед ней заклинатель. Про заклинателей ходили легенды, что они благородны, добры, бескорыстны и никогда бы не оскорбили беззащитную девушку. Это было не совсем так, и среди заклинателей попадались разные, но все же большинство воспитывались как монахи, а то и при храмах. Оставлять девушку так все равно нельзя было. И Фа Ханг, немного покопавшись, достал из мешка теплый плащ Сяо Тун, протянул его беглянке.

– Согрейся, – почти приказал он. Девушка быстро схватила плащ и закуталась, села так близко к костру, что Фа Ханг дернулся, увидев, как несколько искр упали на плотную шерстяную ткань.

Нужно было накормить ее, Фа Ханг набрал в металлическую миску снега и поставил на огонь, чтобы приготовить что-нибудь горячее.

– Эта одежда… – заговорила девушка, следя за его действиями. Когда молодой человек достал ячмень, она осторожно и как-то жалко протянула руку. Заклинатель отсыпал ей немного. Закончить фразу девушка не смогла, потому что набила рот ячменем.

– Моей пропавшей подруги.

Вряд ли девушка узнала в нем того самого человека, который сжег дом, где ее держали.

– Я куплю ей новый, когда мы снова увидимся. Можешь не волноваться, забирай его.

Девушка заметно расстроилась, и Фа Ханг поспешил исправиться:

– Тебе он сейчас нужнее… Место, где ты была, сгорело? Я слышал про это в городе, если что.

Врать он никогда не умел, но такое притворство не могло обмануть заклинателей, девушка же сразу поверила и кивнула:

– Да, оно загорелось. Я смогла уйти. Они думают, что я тоже сгорела. Или ищут меня…

– Что думаешь делать дальше? Тебе нужна помощь?

– Бежать.

Девушка приободрилась. Она согрелась, только на закипающую кашу смотрела чаще, чем на заклинателя.

– Нельзя же вечно бежать.

– Найду деревню или город, там меня никто не знает. Устроюсь служанкой. Мужа найду, он не узнает о моем прошлом. Тяжелее, чем тут, уже не будет.

Фа Ханг кивнул. Он был доволен собой, его усилия не прошли даром. Да, он не уничтожил проституцию даже в рамках одного города, но хоть кого-то избавил от такой сомнительной жизни. «Ну, напоследок же можно. Какая ей разница? Она столько мужчин уже повидала», – снова заговорил внутренний голос, и Фа Ханг прикрыл глаза и постарался от него отвлечься.

– Скажи… а ты знаешь, куда в городе продавали девушек? Кроме места, из которого ты сбежала.

Девушка удивленно посмотрела на него. Но поняла. Глянула на теплый дорогой плащ на своих плечах, заговорила осторожно:

– Никто не будет продавать заклинателя. Все равно что небожителя. Что я? Бесправная и слабая девочка. Вступиться за меня некому, силы в моих руках малы. Девушки-заклинатели – совсем другое дело. Искать не среди людей. С любым человеком такая девушка справится. Она может быть у чудовищ. Ее мог похитить другой заклинатель, он может дать ей отпор.

Фа Ханг кивнул. Ему стало немного неловко: он об этом не задумывался. В самом деле, продали бы Сяо Тун в публичный дом, и дальше что? Она бы их поубивала там на месте и сожгла бы так, что никто бы не спасся. Раз ее отправили сразу из дома чудовища, то, скорее всего, и купило ее другое чудовище, чтобы съесть. Но Фа Ханг же видел похитителей. Пусть ночью, в масках, но видел. И это были люди. А один из них, судя по ловкости, заклинатель. А кому из заклинателей могла понадобиться одна только Сяо Тун? Но заклинатели, которые связались с монстрами – это же уму непостижимо. Это же такой позор… Многое должно быть поставлено на карту, чтобы так рискнуть.

– Например, – заговорил Фа Ханг, не глядя накладывая кашу в одну из деревянных мисок, что они всегда возили с собой, – если бы какой-то сильный заклинатель захотел жениться на ней против воли?

Девушка следила больше за едой и вопрос сначала пропустила, но опомнилась и кивнула. Фа Ханг полез в мешок за салом, чтобы сдобрить кашу. Едва успел – еще немного, и сдабривать было бы нечего.

– Ты так сильно проголодалась? Ведь не так много времени прошло после того, как ваш дом сгорел.

– Меня не кормили там, – призналась она, продолжая есть. Фа Ханг порадовался, что сварил много. Мысль о том, что Сяо Тун может находиться в клане Джинхэй, успокоила его. Во-первых, он и сам хотел проверить клан, во‑вторых, Джинхэй Вэйшенг не был бесчестным злодеем, который стал бы причинять Сяо Тун боль. Конечно, Фа Ханг помнил шрамы у нее на спине, но все же надеялся, что успеет ее забрать и ничего плохого Сяо Тун не сделают. Страшно было поверить в эту возможность и уйти отсюда, ведь в случае ошибки Сяо Тун останется тут одна. Но она сильная, она должна справиться – так убеждал себя заклинатель.

Теперь в просторной спальне У Мингжу они лежали вдвоем. Кровать пустовала, обоим постелили на полу. Лин Ху тяжело дышал, руки не болели, сломаны были только ноги, ребра, повреждены мышцы на спине и порваны голосовые связки, повязки с лица немного съехали. У Мингжу лежала рядом, тоже глядя в потолок, на спине, но дышала спокойнее. Юноша хотел бы попросить у нее прощения, хотя сам не понимал за что, но отчего-то ощущал себя очень виноватым перед ней. Ему даже казалось, что она теперь в нем разочаруется, как и многие из его родного клана. Это прибавляло к физической боли еще и душевную.

Шэнь Чаган сам принес их в дом, они всю дорогу находились под его защитой. Но на пороге передал их другим служителям и снова ушел. Небожители вообще очень занятые существа. Удивительно, как времени хватило на судебное заседание.

Их оставили в покое. Было прохладно, из открытых настежь дверей веял легкий и приятный ветерок. В саду мелодично журчала вода, и откуда-то доносилась музыка. Лин Ху был в безопасности, несмотря на все раны.

Зайти сюда и попытаться его забрать означало начать открытый конфликт против другого небожителя.

– Спишь? – спросила вдруг У Мингжу. Лин Ху пошуршал в качестве ответа, приготовился слушать. Если бы девушка сейчас попросила его станцевать на сломанных ногах, он бы это сделал. Лишь бы можно было как-то извиниться.

– Мне очень жаль, что так получилось… Эти существа – они не простые служители. Они лучшие воины, которых он забрал к себе на службу, выдернув из нижнего мира. У меня и шанса не было.

Лин Ху снова сделал жест рукой, означавший, что уж он-то не сердится. Он гадал, знает ли девушка, что он теперь немой.

– Ты мне нравишься, – призналась У Мингжу. – Думаю, дело не только в красоте. С самой первой нашей встречи вы были в уязвимом положении. Ты был сильно ранен. Как сейчас. Поэтому я и вспомнила.

Лин Ху, несмотря на больное горло, повернул к ней голову. У Мингжу все еще смотрела в потолок.

– Я была слабой. Просто вещью. Это было ужасно. Меня погубили, а потом меня же в этом обвинили… Если бы я просто умерла, наверняка стала бы мстительным духом. Во мне было столько боли… Госпожа решила, что можно посылать к вам меня, ведь я не ее служанка и никто на нее не подумает. Но отдала меня своему другу. Вначале я так испугалась, но… но что я делала бы в качестве служанки богини погоды? Была бы облаком, что проливает слезы над полями родителей? Тут же все вдруг поменялось. Я почувствовала себя сильной. По-настоящему сильной. Вы втроем нуждались во мне тогда, когда я пришла спасти вас от голодной смерти. Да, по поручению, но все же. Такая маленькая я… вы были на тот момент сильнее меня. Я – просто девушка, вы – заклинатели. Сяо Тун была девушкой. Фа Ханг спал. Видимо, поэтому я зацепилась за тебя. Госпожа знала, кого просить… Для меня помогать вам стало личным желанием.

Лин Ху успокоил себя тем, что она совсем не то имела в виду. «Нравишься» не в значении «я хотела бы создать с тобой семью». В конце концов, она служитель нижних небес. Служанка продолжала говорить, и юноша убедился, что правильно все понял.

– Мне хотелось и дальше помогать вам. Но самое главное – мне хотелось спасти тебя… и у меня не получилось…

Голос стал тише, У Мингжу теперь казалась совсем разбитой, и Лин Ху стало грустно и совестно. Он не лежал бы здесь, если бы его не забрала У Мингжу. Лин Ху, морщась, приподнялся и теперь искал тушь, кисти, что-то похожее на свиток, но был готов рисовать и на полу, лишь бы донести эту мысль, что он никого не винит и что пора заканчивать спасать его.

– Я даже мечтала, что однажды Ван Хайфен найдет вас, и я… пусть не спасу, но хотя бы умру за вас. Мечта у меня такая была в то время.

Девушка все еще не смотрела на него. Она подняла руку, чтобы закрыть лицо, и Лин Ху заметил кровь на запястье. Она теряла концентрацию. Он перекатился, стараясь беречь ноги, оказался рядом, заставив У Мингжу вздрогнуть, и положил ладонь на ее рану. Пожалуй, эта техника к заклинателям перешла как раз от небожителей. Те могли наложением руки успокаивать раны, останавливать кровь. Рана быстро затягивалась, У Мингжу замерла. Потом погладила Лин Ху по бледной щеке, призналась:

– Эта забота помогла мне справиться с прошлым. Ощутить себя полезной, и теперь очень обидно, что в самый важный момент я не справилась.

Лин Ху немного отодвинулся. Ноги болели уже не так остро, скорее, ныли довольно неприятно. В голове гудело, и заклинатель сделал над собой последнее усилие: взял ее руку в свою, ту, что была замазана кровью, и пальцем вывел на ее ладони несколько иероглифов. Потом трижды повторил их. По лицу У Мингжу трудно было определить, поняла ли она, но девушка нахмурилась. Лин Ху решил, что у них еще будет шанс поговорить позже, и сполз к себе под одеяло. Все, теперь он был окончательно выжат.

Шэнь Чаган отправился навестить Бань Бао и Моу Сюли. Их как раз готовили к тому, чтобы вернуть в нижний мир. У заклинателей оставалась часть воспоминаний о столице небожителей. Правда, обычно они были неясными и расплывчатыми. У тех, кто выступал в суде, память о небесной столице стиралась полностью. Для всех жителей нижнего мира эти люди просто уходили гулять, а потом возвращались. Шэнь Чаган точно знал, что их разговор сотрется из памяти.

Заклинатели находились в гостевой комнате, охрану от них убрали, это место считалось безопасным. Для бога это был единственный шанс поговорить без свидетелей.

Моу Сюли первой заметила его, она переодевалась в платье заклинателя, смутилась и попыталась уйти в другую комнату.

– Останьтесь, – мягко попросил Шэнь Чаган. – Я понимаю, что вы собираетесь возвращаться, меня не оскорбит ваш вид.

Заклинатели переглянулись, Бань Бао пришлось сильнее повернуть голову, чтобы посмотреть здоровым глазом. А потом оба тревожно наблюдали, как небожитель закрывает за собой дверь и запечатывает ее. Печать небожителя молодые заклинатели не смогли бы сломать, получалось, что их тут заперли. Оба занервничали, поэтому Шэнь Чаган постарался успокоить молодых людей:

– Ваш учитель – прирожденный рыбак. Мы знакомы с ним и находимся в дружеских отношениях.

Заклинатели сразу успокоились. С одной стороны, в небесной столице им вряд ли бы причинили вред, с другой – от них впервые за все это время убрали охрану.

– Вряд ли он, конечно, знает, что я небожитель. Он вообще знает меня в другом образе. Думаю, вы догадались, о чем я хотел поговорить?

– Лин Ху был под вашим покровительством, – напомнила Моу Сюли.

– Я и не просил вас убивать его, – признал бог.

– Так это вы? – только понял Бань Бао. – Это через вас наш учитель приказал нам… нам это?

– Убить Фа Ханга, – кивнул Шэнь Чаган. – Это верно. Как видите, доверять мне можно.

– Но вы помогали его другу! – сорвалась девушка. Бань Бао осторожно попытался ее успокоить и незаметно отвести от бога подальше. Кажется, он подозревал, что их пришли убрать как свидетелей.

– Я ничего не имею против ни его друзей, ни самого Фа Ханга.

– Я придерживаюсь другого мнения! – смело выпалила Моу Сюли. – Близкий мне человек пострадал исключительно из-за него! Знаете, почему Бань Бао остался без глаза?!

Шэнь Чаган выглядел спокойным, он легко махнул рукой, и девушка начала оседать на пол. Бао подхватил ее и стал медленно отступать.

– У нас мало времени. Это приказ от меня лично. От небожителя. Я подтверждаю, что сказал вам ваш учитель: то, что живет в этом человеке, однажды вырвется и вернет привычный вам мир к прежнему хаосу. Вы даже не представляете, что там творилось. Любой монстр покажется вам лишь зверушкой в сравнении с этим человеком. Он сильнее меня, он почти равен по силе небесному императору. Но не сейчас. Фа Ханг далеко не первое его перерождение, и каждый раз мы находили его и убивали в детстве. Сейчас на него ни у кого не поднимается рука. Но ему же будет лучше, если он умрет. Он бы сам убил себя, если бы увидел, какие беды сможет принести. Я могу дать вам оружие, силы. Могу дать тебе другой глаз, пусть не настоящий, но более полезный. Только убейте его. Вас прославят в веках как героев. Я могу ручаться за это.

– Вы его видели вообще? – возмутился Бань Бао. – Почему мы?

– Да, я видел его. Очень хороший человек, мне очень жаль, что это случилось с ним. Но я видел и то, о чем у вас сейчас рассказывают только страшные сказки. Но и они по большей части не передают того, что тогда происходило. Я выбрал вас, потому что вижу в вас потенциал и потому что не хотел бы доверять эту миссию негодяям. К тому же я выбрал тебя одного, девочка лишь увязалась следом. Но меня и это радовало. Если бы собралась команда героев, то проще было бы справиться. Я не понимаю, почему ты никого больше не позвал, ведь вам…

– Позвал куда? Убивать заклинателя, потому что рыбак в видениях нашего учителя так сказал? – возмутился Бань Бао. Он уже уперся спиной в стену, прижимал девушку к себе, защищая. Шэнь Чагану стало неприятно. Он стоял посередине комнаты, из-за чего говорить приходилось громче, чем он мог себе позволить. Он вздохнул, взял стоящий рядом стул и сел на него, лицом к заклинателям.

– Я мог бы сообщить об этом небожителям. Они придерживаются того же мнения, что и я: это не должно повториться. Но мне жаль этого юношу. Пусть лучше погибнет в бою с равным противником. Если бы можно было уговорить его умереть… но не получается. Он не способен взять на себя ответственность и умереть. Он еще на что-то надеется.

Шэнь Чаган не говорил другим небожителям не потому, конечно, что хотел Фа Хангу славной смерти. Ему было все равно, как юноша умрет. Но в этом были сильно замешаны Дао Тиан и сам Шэнь Чаган. Что могло бы с ними случиться, узнай о таких планах другие обитатели небес? На его стороне оказался бы только Ван Хайфен, вот уж от кого поддержки не хотелось. Поэтому Шэнь пытался справиться силами смертных.

– В конце концов, если ты откажешься, просто останешься одноглазым заклинателем с нарушенной ци и боеспособностью. Уж лучше сразу возвращайся в родительский дом и кланяйся предкам, сказав, что не получилось. И проживешь свою жизнь так же, как и все обычные люди. Бесславно.

– Мне не нужна такая слава, – возразил Бань Бао, но в голосе его послышалась неуверенность.

– И сила? – спросил Шэнь Чаган. – Не каждый день небожитель предлагает такое.

Юноша отрицательно затряс головой. Он все еще вжимался в стену: наступил самый опасный момент, он отказался от предложения бога и теперь точно стал ненужным свидетелем.

– Просто испугался после первого же ранения? – попробовал еще небожитель.

– Нет! Вы знаете, что нет! Я не убийца. Хоть героем называйте, хоть как, но я не буду убивать того, на кого покажут. Даже если об этом просит учитель или сам небожитель. Уж лучше к родителям с позором вернуться, чем это!

«Ты про это забудешь, – подумал Шэнь Чаган. – К лучшему. Вернетесь к учителю, я попрошу его сильно вас не ругать. Для тебя ничего не изменится, кроме ранения. А мне начинать с начала, выстраивать связи, искать тех, кто возьмется. А времени у меня, возможно, не осталось вовсе». Он мог бы взять девушку в заложники. Бань Бао она явно дорога. Мог бы попытаться надавить через учителя. К тому же здесь сейчас Лин Ху. Можно вообще было бы сделать проще: самому вернуть заклинателя Фа Хангу и убить его. А потом будь что будет… суд, заточение или слава героя. Ненависть Дао Тиан. С другой стороны, с миром все будет в порядке.

Он не мог. Небожители даже не показываются смертным, не говоря уже о том, чтобы вмешиваться в их дела, тем более убийство. Они пытались общаться с людьми своими силами: к примеру, Дао Тиан посылала засуху, если хотела передать правителю, что недовольна им. Что мог Шэнь Чаган? Послать им рыбу? Без головы, чтобы Фа Ханг понял, что от него хотят. С ума его свести, усеивая его путь мертвой рыбой? Мог бы убить его сам, но тогда кто знает, чем это грозило бы миру. Ведь Шэнь Чаган не человек. Попытка вмешаться грозила многим: от высвобождения Вэй Юшенга до полного исчезновения его души, что, конечно, было не так уж плохо, и последующей попытки мира вернуться к равновесию. У мира нет хорошего и плохого, только равновесие. Могло статься так, что развеять душу одного из неугодных богов грозило бы еще большими неприятностями, чем его возрождение.

А людей уговорить не получилось… Шэнь Чаган не собирался их убивать. Они вообще зря боялись, он все же небожитель и тем более в небесной столице, где узнают даже о том, что он приходил с ними разговаривать. Было печально вселять такой ужас, он ведь всего лишь бог рыбалки. Не смерти, не войны и даже не правосудия. Лучшим выходом было просто уйти. И унести с собой то, что принес – искусственный глаз. Вряд ли бы этот мальчик хоть что-то от него принял, зная, за что ему этот подарок.