Текст книги "Песнь алых кленов. Том 2"

= Глава 30 =
Свадебное ханьфу невесты

Сяо Тун проснулась, когда солнце уже было высоко. И то не сама – ощутила рядом чужое присутствие и, еще до конца не проснувшись, бросилась вперед. Заколка замерла у горла Вэйшенга, девушка смотрела на него сонно и зло. Сяо Тун перевела взгляд на дверь, барьера не было.

– Не прикасайся ко мне, – приказала она, отодвинулась и села на кровати, потерла глаза, пытаясь проснуться.

– Завтрак готов, я пришел проводить вас, – негромко произнес Джинхэй Вэйшенг. Сяо Тун прислушалась – дом снова был полон голосов, шагов, запахов и чужого присутствия. Это успокаивало. – Дражайшая невеста.

Сяо Тун повернула к нему голову, заранее не ожидая ничего хорошего.

– Вы же понимаете, что я не смогу не касаться вас после свадьбы? Или вы думаете каждое утро встречать меня с ножом у горла, а ночами выгонять из спальни?

Сяо Тун получше присмотрелась – опухлость на его лице спала, остались порезы. Одежду он сменил, чтобы скрыть следы подпалин. Возможно, думает, что смог ее обмануть.

– Нет конечно, – заверила заклинательница. – После свадьбы. Так и быть.

Джинхэй Вэйшенг кивнул, приняв эту новость ровно и спокойно, направился к двери, возле нее развернулся и еще тише спросил:

– Ты же думаешь, что никакой свадьбы не будет?

Сяо Тун не смогла сдержать смешка. Это было так глупо, особенно его перескакивания с вежливого тона на более простой.

– Конечно не будет, – ответила она. Джинхэй Вэйшенг снова кивнул и открыл дверь.

– Я буду ждать внизу. Слуги принесут воды, чтобы умыться. Переодевайся и приходи есть.

Он ждать ее в зале внизу. Там снова накрыли два низких столика. Окно большой комнаты выходило под окна спальни Сяо Тун, и он ждал, что в любой момент она спрыгнет вниз. Но снаружи только капал тающий снег. Он даже успел успокоиться. Успел подумать, что раз ее так долго нет, то, должно быть, она решила показаться ему красивой и теперь прихорашивается. Недолго верил в это. Вскоре понял, что еда остыла, позвал слугу и спокойно спросил:

– Госпожи нет в ее комнате?

– Да, она пропала.

Джинхэй Вэйшенг вздохнул и поднялся, направившись к выходу из дома. Ему было жаль, что еда остыла. Разогретая она уже не такая вкусная.

Сяо Тун знала, куда выходит окно из спальни, и не собиралась сбегать через него, она ушла через главный выход. Сделала из постельного белья накидку, завернулась в нее и покинула дом. Внутри были только слуги, даже если они и заметили, то могли только молчаливо осуждать, но остановить ее никто не пытался. Из-за этой накидки и простой одежды она мало чем отличалась от служанки, поэтому ее не останавливали. У нее даже получилось дойти до главных ворот в резиденцию. Она оглянулась, чтобы убедиться, что ее не преследуют. Или посмотреть на резиденцию в последний раз. Все по-прежнему было спокойно, и она вышла за ворота. Некоторое время она двигалась по дорожке мимо садов и беседок прямо к выходу. Она замедлила шаг, потом вовсе остановилась. Развернулась, скинув с головы ткань. Хотя было тихо и не слышно шагов, за ее спиной появилось трое заклинателей в одеждах цветов клана Джинхэй. Один стоял на дороге, двое сидели на деревьях по краям, ближе к Сяо Тун.

– Привет. А ты выросла. Теперь еще меньше похожа на женщину, – произнес стоявший.

– А ты, Гун Тин, все еще на побегушках? Помню, ты мечтал совсем о другом.

– Представляешь, для Джинхэй Вэйшенга это важно. Хотя я бы на твоем месте тоже решил, что твоей охраной занимаются какие-то мелкие слуги… Но, к сожалению для тебя, это я.

– Думаешь, я не смогу через тебя переступить? – Впрочем, оружия у Сяо Тун не было никакого, а у Гун Тина на поясе висел хороший меч. Намного лучше того, что был у него раньше.

– А что ты собралась делать? Убить меня? Что-то не верится. Вернись домой. Ты и так помотала нервы господину. И после всего он все еще готов тебя простить.

У Сяо Тун не было оружия, но у нее было одно преимущество: она нужна им живой. Да, против нее трое, но она тренировалась, ожидая, что против нее будет небожитель. Так что трое людей – не так уж страшно.

– Я и не просила прощения, – напомнила Сяо Тун, закручивая ткань постельного белья так, чтобы получилась веревка. Противник не стал доставать меч из ножен. Он оказался рядом, прямо перед Сяо Тун, и попытался ударить в лицо рукояткой, но сам получил в ответ свернутой простыней. Двое других напали почти одновременно, но едва не ударили своего же, потому что теперь на дереве оказалась Сяо Тун. У Гун Тина от удара шла кровь из носа, он вытирал ее темным наручем. Со стороны это было похоже на игры детей, но нужно было постараться, чтобы разбить заклинателю нос. Сяо Тун была довольна.

Прежде всего страдал сад – дерево, на котором она сидела, надломилось от удара, покачнулось. Девушка атаковала сверху, затянув на шее нападавшего свернутую простыню, и швырнула его в это самое дерево. Ствол не выдержал, разломился и рухнул, обрызгав все вокруг грязью. Гун Тин попытался атаковать – в этот раз ножнами сбоку в шею, но Сяо Тун быстро ударила его сначала по запястью, потом закрутила его меч и вырвала из рук противника. После этого отошла назад на два шага. Теперь у нее было оружие лучше тряпки.

– Хороший меч, – заметила она. – Такие просто так не даются… Он слушается кого-то, кроме хозяина?

И, словно бы только желая проверить, потянула его из ножен. Меч вышел из них легко, готовый служить любому, кого сочтет сильнейшим. Обратно в ножны Сяо Тун его уже не убирала, встала в боевую стойку, выставив вперед правую ногу, боком к противникам. Гун Тин был в ужасе. Меч больше не будет слушаться его, даже если он сможет забрать его снова.

– Ты что, настолько опустилась, что убить нас задумала? – спросил стоявший рядом с ним заклинатель, которого Сяо Тун тоже знала с детства.

– Нет, – ответила она. – Вы меня отпустите, и я вас не трону. Но если вы нападете, то мне придется защищаться. Вас же трое… К тому же я девушка. Разве нет?

Она иронизировала: в клане неохотно брали на обучение боевым искусствам девушек. Кроме Сяо Тун тут учились еще две, и то их тогда взяли больше ей для компании, так как предполагалось, что у нее все будет получаться хуже, чем у мальчиков. Девушки, взятые из служанок, особо не старались. А мальчики долгое время считали, что у нее не получается, даже когда успехи стали очевидны. Сейчас Сяо Тун вспоминала обо всем этом, чтобы подогреть свою злость. Ведь, как ни крути, против людей, с которыми росла вместе, было очень сложно сражаться.

– Ты это до конца времен им припоминать будешь? – раздался голос Джинхэй Вэйшега, и Сяо Тун растерялась, хотя и не убирала оружие и не меняла боевой позы. У ворот резиденции толпились люди из клана, но в сад не заходили. Да и Вэйшенг шел спокойно, боясь спугнуть. – Если ты останешься тут, то сможешь все изменить. Твое слово будет иметь вес. Ты сама сможешь набрать в школу девушек. Дать юным талантам увидеть мир и показать себя. Я никогда не общался с тобой с позиции силы. Я лишь хочу, чтобы ты берегла себя.

– Думаешь, я не смогу и на тебя напасть? – раздраженно бросила Сяо Тун. Вэйшенг отрицательно покачал головой:

– Не сможешь. Отдай меч, пока не порезала никого.

– Разве не для этого существуют мечи? – Она продолжала храбриться. Когда Джинхэй Вэйшенг подошел ближе, она замахнулась на него, но он совсем не собирался защищаться. И драться с ней не собирался. Если бы она ударила, то ранила бы его. И это было ужасно. Почему-то здесь, в этом клане, Сяо Тун могла предать всех и сбежать, а ранить, убить – нет. Она росла с этими людьми, и ей не хотелось, чтобы они пострадали от ее рук. Старший сын спокойно забрал у нее меч. Тот моментально решил, что нашел хозяина еще сильнее и теперь готов слушаться его. Когда наследник отдал его Гун Тину, меч совершенно потух, лезвие потемнело. Заклинателя это очень сильно расстроило.

Сяо Тун одновременно и ждала удара, и верила, что жених не тронет ее. Он только смотрел печально и разочарованно, словно она впервые так с ним поступила. После этого посмотрел на ее платье, которое не предназначалось для улицы, и произнес:

– Еда остыла, пока вы бегали, невеста. Давайте вернемся в дом и поедим.

– Они ведь приходили? – Сяо Тун отступила от него на шаг. – Они были здесь? Что ты сделал?

– Отбросил их подальше. Я не причинял им вреда, Я благодарен им за то, что они защищали тебя. Да и они дороги тебе.

– Они живы? С ними всё в порядке? – уже мягче спросила девушка.

– У младшего что-то с голосом. Старший ноет о чем-то без конца. Но руки-ноги на месте, они не выглядят хуже, чем в прошлую встречу. Думаю, да, с ними всё в порядке.

Сяо Тун кивнула и после этого направилась обратно, игнорируя собравшихся зевак и членов клана, с которыми до этого дралась.

Она чувствовала опустошение. Совсем недавно казалось, что Лин Ху и Фа Ханг близко, и нужно им только помочь, пойти навстречу, выбраться из самого охраняемого места, и тогда у них все будет хорошо. Они сбегут, их не смогут снова найти, оставят в покое, и можно будет решать проблемы Фа Ханга. Они были настолько огромными, что казалось стыдным отвлекаться на какие-то детские разборки в родном клане. И тем более стыдно втягивать в них остальных… Она, надо признать, была даже немного рада вернуться в родное и близкое ей место, где провела бо`льшую часть жизни, но и не могла тут сидеть. Что, если Лин Ху убьет его клан? Что, если из Фа Ханга вылезет сидящая в нем сущность? А она будет думать, что могла быть там, могла помочь. Возможно, она – та самая капелька силы, которой не хватило бы. А даже если бы и не смогла – для нее это было очень важно. Она обязана была находиться рядом в этот момент. Она хотела уйти отсюда еще сильнее, чем в прошлый раз. Тогда были сомнения, было жаль оставшихся, тогда еще было за что цепляться. Сейчас же не было ничего важнее того, чтобы помочь Фа Хангу выжить. Свадьбы, проблемы клана – все это казалось таким мелочным по сравнению с этой глобальной проблемой.

Хотя они и ели вместе, но в этот раз в тишине. Джинхэй Вэйшенг пытался завязать разговор, но у него не получалось. Сяо Тун просто соглашалась со всем, что он говорил. А когда довольно быстро наелась – поднялась, попрощалась и отправилась к себе. Наследник не стал провожать ее до спальни, хотя она и могла попробовать снова сбежать. Но, в конце концов, она находилась в самом центре резиденции, которая до свадьбы была поднята по тревоге, словно ждали опасного врага. Она не смогла бы уйти далеко. А раз не могла убивать своих, то совсем не могла бы.

Он не врал: он отбросил Лин Ху и Фа Ханга подальше, в несколько дней пути отсюда. Конечно, заклинатели могли вернуться быстро каким-то чудом, но вряд ли. Им надо было сориентироваться и понять, куда двигаться. А это было непросто, так как вряд ли они заметили, куда именно их унесло. Дня три в запасе точно было.

А свадьба должна была состояться через два.

Джинхэй Вэйшенг в нее уже и не верил. Этого не случилось тогда, много лет назад, когда он очень сильно хотел и ждал. Но тогда Сяо Тун была совсем другой, казалась смирившейся. А теперь – у самых могил предков скажи ей, что она свободна, и она сбежит в свадебном наряде. Это чувство тяготило его.

Сяо Тун зажгла свечи и от скуки вышивала. Просто так сидеть и ждать неизвестно чего было невыносимо. А комната опять была под барьером. На душе было неприятно и гадко, и хотелось, чтобы кто-то уже решил за нее, как быть, только чтобы раз и навсегда, и не метаться, и не жалеть. Но для этого должен был либо насовсем исчезнуть клан Джинхэй, либо Фа Ханг и Лин Ху. Другого выхода не было.

Снова с наступлением темноты в дверь осторожно постучали. Сяо Тун подумала, что это кто-то из хозяев, но не наследник и не глава клана. Поэтому она промолчала: не хотела видеть никого. Дверь осторожно отодвинулась, оставив щелочку. В нее заглянул Джинхэй Реншу.

– Привет, – шепотом поздоровался он. – Я бы пришел раньше, но пытался уговорить дражайшую супругу прийти со мной, и как-то… вот. Один.

– Все хорошо. Я не сержусь. Прости, что не могу пригласить тебя внутрь.

– Да ничего, я лучше отсюда пообщаюсь. Мне было бы неловко заходить. Как ты?

– Не волнуйся. Все хорошо.

– Я хотел бы извиниться, что раньше предлагал поединок… Я совсем не собирался тебя убивать. Я просто думал, что смогу помочь.

– Я поняла, не оправдывайся, – попросила Сяо Тун. С младшим братом они были почти одного возраста и в будущем стали бы близкими родственниками, поэтому в детстве они очень хорошо общались. Было заметно, как ему неловко за все происходящее. Сяо Тун даже показалось, что Реншу был единственным человеком, которого тут волновало ее счастье, а не статус семьи. Но он был третьим в очереди на наследство. Поэтому не так уж переживал за традиции и репутацию.

– Я сказал жене, что нужно выразить уважение будущей хозяйке клана, но она сомневается, что ты будешь хозяйкой. Я не смог переубедить ее. А попусту давать клятв и кланяться она не хочет… Все-таки супруга сына главной семьи…

– Я уверена, что ты хороший муж.

– Она хорошая… Не знаю, что на нее нашло. Просто мы никогда не говорили о тебе, и она знала лишь по слухам, что ты сбежала, а старший брат страдал… Мне нужно было объяснить ей ситуацию.

– И как бы ты объяснил? – Сяо Тун стало интересно.

– Что внутри клана на одних и тех же приемах и без реальной опасности ты не станешь по-настоящему сильной. И соревнования заклинателей тоже не помогут. Тебе нужно было во внешний мир, чтобы стать сильнее.

Сяо Тун сидела за столом и улыбалась.

– Я все еще не стала по-настоящему сильной, – наконец, призналась она.

– Да. Но, пожалуйста, аккуратнее. Ты ведь и погибнуть там можешь… Ты же видишь, как старший брат страдает без тебя. Представь только, что твоя смерть с ним сделает! Он совсем рассудка лишится!

– Ты думаешь, что я еще вернусь сюда? – вместо обещания спросила девушка.

– Да, конечно, тут твой дом.

– Но меня вряд ли снова примут, если я снова смогу сбежать.

– Мы – твоя семья. Как же мы не примем тебя обратно? А если нет, просто возвращайся, когда отца не станет. Старший брат будет тебя ждать все это время. Я уверен. Пожалуйста, не разбивай ему сердце и возвращайся. Даже не думай, тебя примут. Может быть, поругают, может, даже побьют, может быть, заставят стоять на коленях, выпрашивая прощение у главы, но тебя примут, стоит только попросить. Вот увидишь.

Эти слова немного растрогали Сяо Тун. Она не собиралась возвращаться, но, если бы ее приняли, если бы ее ждали… как можно отказаться?

У Лин Ху не было своего дома. У Фа Ханга оставалась где-то далеко семья, которую он много лет не видел, но они договаривались помочь вознестись Фа Хангу, и его место будет во дворце, в небесной столице. Сяо Тун впервые задумалась о том, что можно привести в этот клан Лин Ху, дать ему дом. Его не прогонят, ведь он ее друг. Согласится ли он? Конечно, ведь он не будет здесь заперт. А она?

– Что же ты со мной делаешь? – пожаловалась Сяо Тун. – Тебя старший брат подослал?

– Нет, он не знает, что я тут.

– И, видимо, не учитывал твое влияние на меня?

– Я не знаю. Я просто хотел поговорить до того, как ты снова… – Он замолчал, услышав шаги. Кто-то поднимался на второй этаж. И не один. Сяо Тун тоже прислушалась. Она разобрала звук шагов Джинхэй Вэйшенга и тут же разозлилась на себя за то, что узнает его по поступи. Реншу остался на месте, только чуть подвинулся, и старший брат открыл дверь полностью, сделав вид, что не заметил его. Вместе с ним пришли две служанки, которые смотрели в пол, склонив головы и не поднимая взгляда без приказа. Барьер пропал. А все внимание Сяо Тун теперь было сосредоточено на красных одеждах в руках жениха.

– Мы взяли украшения с прошлого платья, – произнес он, – поэтому управились так быстро и тебе может показаться, что оно почти не изменилось. Но все же надо примерить.

С Сяо Тун что-то случилось. Какой-то мистический ужас, какого не случалось даже при виде монстров. Она смотрела на платье и не могла пошевелиться. Даже чуть приоткрыла рот, чтобы дышать. Все возвращалось: тот побег и то чувство, боль от ударов по спине, ощущение беспомощности. Платье превратилось не в красивую расшитую тряпку, а в железные путы на цепях. И красными они были потому, что раскалены, чтобы впиться в кожу, чтобы никогда больше их нельзя было снять. Сяо Тун раньше думала, что, даже если свадьба все же состоится, ничего страшного. Она всегда сможет уйти. Теперь она поняла, как сильно застряла, и почувствовала себя так, словно ее запирают не в богатом доме с прислугой, а в холодном подвале без единого окошка. И еще Сяо Тун поняла, что не сможет даже примерить это платье.

Очень скоро резиденция снова шумела, передавая друг другу слухи: невесте стало плохо, когда принесли платье. Может быть, притворяется. Может быть, разочарована тем, какое получилось это платье? Ведь шили его, конечно, в спешке… Что-то могли сделать криво, что-то забыть. Да, конечно, стоит просто перешить. А она ишь какая, еще платьем недовольна, она совсем замуж не собиралась, ее не выгнали, и пусть за это благодарна будет.

Барьер все еще оставался снят, в комнате было много света, хотя и не стемнело еще, но погода была пасмурной. Сяо Тун уложили на кровать, на глаза положили прохладную шелковую ткань. Джинхэй Вэйшенг сидел напротив, скрючившись, совсем забыв о горделивой осанке, и думал, что его невеста словно мертвая. Мир будто замер, и Джинхэй Вэйшенг видел ее мертвой. И такой же молодой, как сейчас.

И он не мог избавиться от этого образа.

– Если хочешь, можешь не надевать платье, – произнес он. – Можешь выбрать то, в котором тебе будет лучше.

Вокруг суетились люди. Клановый лекарь, женщина, замешивала в чашке корень валерианы, который источал резкий запах на всю комнату. Этот запах тоже выбивал из колеи… Наследник надеялся, что она притворяется. Что она сразу, как только начнется паника, поднимется и попытается снова убежать, раз барьера нет. Он специально не возвращал его. Окно – вот оно, свободно. Поднимайся и беги.

Но лекарь подтвердила, что девушке всерьез плохо и она не притворяется. Это было так… глупо… Вэйшенг не считал Сяо Тун слабой, он не понимал, как такая мелочь могла ее довести до такого состояния. Почему ей плохо? Почему именно он сделал ей плохо?

Сяо Тун ничего не ответила, только повернулась спиной к нему, не снимая повязку с глаз. Даже окно было открыто, но она не бежала.

– Дело не в платье, – предположил Вэйшенг. Лекарь закончила с приготовлением лекарства, коснулась плеча Сяо Тун, та обернулась, забрала его и приказала:

– Выйдите все.

Вэйшенг почему-то знал, что она его не имела в виду. Он остался сидеть, и заклинательница не возражала, хотя и не поднимала на него глаз. Она выпила лекарство, поморщилась, ответила:

– Дело вообще не в этом.

– Объясни.

– Я столько раз объясняла…

– Я… возможно, был невнимателен. В этот раз я буду слушать молча. Обещаю.

Все случилось очень быстро и очень глупо: ночью, в темноте, под неприятным и холодным снегом с дождем, без сна последние несколько дней, не до конца отойдя от ран, Лин Ху врезался в высокую ель, когда летел на мече. Он смог ухватиться за ветки, ободрал ладони, но приземлился лучше, чем мог бы, хотя и в грязь, и дыхание разом вышибло из легких. Сверху плавно на мече опустился Фа Ханг, чем еще больше разозлил. Видимо, поняв чувства друга по взгляду и по тому, что Лин Ху испачкал лицо, что его всегда раздражало, Фа Ханг держался на безопасном расстоянии. Осторожно спросил:

– Тебе помочь?

Лин Ху не мог говорить, поэтому грозно запыхтел – этот увалень словно забыл о его немоте. Фа Ханг решил, что это означает нет, и на всякий случай даже чуть подальше отошел. Лин Ху тяжело поднялся. Ноги и руки тряслись, и причиной тому были и падение, и общее переутомление.

– Лин Ху, у нас не так много времени, – вкрадчиво начал Фа Ханг. – Ты в ужасном состоянии. Давай оставим тебя в городе, в тепле и под крышей. Я скажу Сяо Тун, что ты тоже очень хотел бы…

– Нет, – отказался Лин Ху. На попытку заговорить горло отозвалось болью, которая кольнула даже за ушами. Фа Ханг скрестил руки на груди, вздохнул, решил зайти с другой стороны:

– Свадьба уже завтра. Как ты в таком состоянии собрался драться против целого клана?

Лин Ху только дернул головой. Он наконец встал. Одежда промокла уже давно, было холодно, но остановиться он не мог.

– Она поймет, ты же знаешь, – еще мягче попробовал отговорить его Фа Ханг. Он все же попытался помочь другу, но Лин Ху отмахнулся агрессивнее. Вот уже пару дней без отдыха и сна они возвращались обратно. Кто же знал, что Джинхэй Вэйшенг так просто решит эту проблему, отбросив их вместе с вещами своим смерчем на край страны? Теперь они катастрофически опаздывали, и Лин Ху не справлялся с таким темпом, а Фа Хангу хоть бы что: по-прежнему бодр, здоров и полон сил. Хотя у небожителей отдыхал именно Лин Ху, пока Фа Ханг оставался в мире.

На мечах заклинатели летали почти бесшумно, с едва слышным свистом. От падения Лин Ху весь лес вздрогнул и затих. Поэтому услышать знакомый звук оказалось очень легко. Неизвестный заклинатель в темноте остановился недалеко от них, некоторое время покружил над деревьями. Фа Ханг и Лин Ху тут же прижались к стволу ели, но из-за веток и темноты они тоже не видели, кто их преследует.

Кто бы это ни был, он начал понемногу спускаться. Фа Ханг на всякий случай потянулся за мечом. Возможно, их искали, чтобы поручить задание, или они случайно забрели в земли чужого клана и их хотели просто выгнать. Но они уже привыкли опасаться всего. Некто продолжал осторожно и медленно спускаться и у земли вдруг рассыпал сноп фиолетовых искр, которые осветили ноги Фа Ханга и Лин Ху, стоявших под деревом. Прятаться дальше было глупо, но преследователя они так и не успели рассмотреть. Но он не атаковал. Замер на том же месте, откуда кидал искры. Значит, зла им не хотел.

– Вы меня там не прибьете случайно от страха? – раздался голос. Фа Ханг и Лин Ху оба едва не упали тут же от облегчения, на них навалилась вся усталость прошлых дней. Это был голос Сяо Тун.

Она так же плавно и осторожно спустилась, Фа Ханг стащил ее с меча, обнял, закружил, повторяя:

– А я знал! Я знал, что тебе помощь не нужна! Что ты и сама справишься!

– Ну уж… сама… – фыркнула Сяо Тун, тут же обратила внимание на второго. – Лин Ху, мне говорили, что у тебя что-то с голосом?

– Ну, его почти нет, – ответил за него Фа Ханг. – Точнее, есть, но Лин Ху стесняется им говорить. Ничего, он восстановится. Это очень долгая история! Все могло быть хуже, но вот мы снова вместе, нас и правда хранят небожители!

Лин Ху сполз по стволу дерева в грязь. Он больше не мог это выносить, но, глядя на две тени в темноте, улыбался. Тени тут же приблизились и заботливо заворковали. Стало понятно, что надо подниматься, надо двигаться к ближайшему поселению и остаться там на некоторое время. И Лин Ху, собравшись с силами, спросил то, до чего Фа Ханг не додумался:

– За тобой не гонятся?

Сяо Тун тут же подавилась смехом и закашлялась. Она явно пыталась сдержаться.

– Нет. За мной больше никто не гонится.