Текст книги "Исцели меня. Невозможное"

– Громче?

– Да!!! – крикнула возбужденная Лиза. Она слилась с мелодией. Закрыв глаза, впитывала ее всем телом. Блаженно морщилась при игре электрогитар и качала головой в такт ударам барабанов. Видя ее такой, Александр не мог сдержать умиляющейся улыбки.

– Понравилось? – спросил он, когда музыка закончилась.

– Не то слово, – выдохнула она, сдерживая возбуждения, – вот на таком я бы хотела сыграть. Не думала, что ты вообще такое слушаешь, – он кинула на него удивленный взгляд.

– Я много что слушаю. Пианино, восточная музыка, саксофон – мой любимый, гитара… даже попса, но без слов. Без слов мелодия обретает свою краску, ведь говорят инструменты… – Александр застыл на полуслове. Его прицельный взгляд пал на боковое зеркало.

– Что-то не так? – спросила Лиза, заметив его перемену. Он выдавил улыбку, умело скрыв тревогу.

– Есть еще пару треков с тяжелой музыкой. Послушай и ремешок накинь. Так, на всякий случай.

– Что…

– Делай, как я прошу, – прошипел он сквозь зубы.

Лиза вздрогнула и быстро пристегнула ремень. Александр предельно сосредоточенно наблюдает за дорогой, постепенно увеличивая скорость. В зеркале Лиза увидела черную машину. Черная изящная стрела, упрямо догоняющая свою цель. Игра электрогитар нагнетает еще больший страх. Лиза, крепко прижавшись к сиденью, не сводит взгляда с зеркала. Оторвались. Черная машина явно уступает, Лиза с облегчением выдыхает напряжение. В этот момент Александр притормаживает и резко разворачивает машину. Теперь преследователи оказываются перед ними.

– Что ты делаешь? – крикнула испуганная Лиза.

– Верь мне, – ответил он. Его взгляд почернел от гнева, губы от злости сжались в тонкую линию.

Колеса зашелестели об асфальт, машина быстро набрала скорость. Белый джип Александра и черный «БМВ» с катастрофической скоростью мчались навстречу друг к другу. Их ждала неминуемая гибель и груда искореженного железа.

– Саша!.. – вдруг закричала девушка, ожидая удара, закрыла голову руками и не увидела, что обе машины по единой команде остановились, оставляя полметра перед бамперами.

– Лизонька, все хорошо, – тихо произнес он, дотрагиваясь до ее руки.

– Черт тебя побери!!! – психанула она и бросилась на него с кулаками. – Что ты делаешь?

Он схватил ее за запястье и притянул к себе. Она дрожит, словно сухой лист на холодном ветру. Александр спрятал ее в своих объятиях.

– Ненормальный, сумасшедший, как ты мог, – причитала она.

– Это единственный способ поставить этот сброд на место. Что бы ни случилось, не выходи из машины, – прижался он губами к ее щеке и быстро вышел.

– Что… что должно случиться? – закричала она ему вслед. – Александр, Саша…

Осознавая, что он ее не слышит, она положила ладонь на стекло, словно пытаясь его удержать. Александр уверенным шагом шел к «БМВ». Из машины вышел крепкий парень в строгом черном пальто. И на этот раз его взгляд ясных голубых глаз не такой дружелюбный, чем тогда, когда он приходил к Александру в палату.

– Аристарх, – холодно произнес Александр, протягивая другу руку.

– Александр, – ответил он на рукопожатие, – не думал я, что когда-нибудь стану для тебя Венатором.

– Нет нужды в охоте, я свободен еще три дня и по праву волен делать что хочу, исключение, конечно, наш закон.

– Ты сбросил маячки, – прищурил взгляд Аристарх, пытаясь найти в каменном лице Александра хоть малейший намек на ложь. – Тебя видели у дома Морозовых, а наш аналитический отдел решил, что ты не стабилен в эмоциях и можешь совершать безрассудные поступки.

– Я приходил проститься, и это справедливо. Учитывая цену, которую я заплатил, у меня было право ее видеть. Что касается маячков, то я не терплю слежки, – сухо оправдывается Александр, взгляд его тускнеет и становится опасным. Аристарх, заметив это, выпрямил спину и слегка подал улыбку.

– Кто эта девушка? – показал он на Лизу, которая с замиранием наблюдала за происходящим. Ее перепуганные глаза так и рыскали с Александра на Аристарха. Она со страху морщила лоб, ожидая беды.

– Просто девушка, – равнодушно ответил Александр, прикрывая ее своей спиной.

– Решил напоследок поразвлечься?

– По себе судишь? Мне ли не знать, сколько у тебя дам было. В свое время ты не пренебрегал даже девицами, которых можно легко купить, – высокомерно посмотрел на него Александр, Аристарх поморщился.

– Никто не идеален, как оказалось, даже ты. Я не нарушал закон и хранил секрет. Ни одна моя дама не осталась обиженной и не узнала о существовании тайного Ордена. А вот ты можешь проболтаться…

– Три дня я свободен, – показал он три пальца в воздухе, – увижу рядом с собой, покалечу. Ты меня знаешь.

– И ты пойдешь против Ордена?

– Я пойду против друга, которой должен, как никто другой, понимать меня. Я имею право провести эти дни в свою сласть перед вечным заключением в четырех стенах, а с кем и как, тебя не должно волновать, – грозный голос Александра прогремел так, что Аристарх невольно отшатнулся.

– Я буду тебя ждать в Темплуме. Если через три дня ты не появишься на месте, то, прости, ты мне не друг. Ты знаешь закон и знаешь, какими обязательствами я связан.

– Мне жаль, что ты связан, – оскалился в улыбке Александр. Аристарх округлил глаза, но не знал, что ответить другу. – Прощай! – махнул рукой Александр и с победоносным видом медленно пошел в машину.

– Что это было? Кто это? Это Орден? – засыпала его вопросами испуганная Лиза, стоило ему только оказаться в машине. Александр хищным взглядом смотрел вперед и ждал, когда машина Ордена уедет.

– Прошу, ответь. Они убьют тебя? Что тебе сказали? – продолжала она его нетерпеливо пытать.

«БМВ» приветливо моргнул фарами и, резко развернувшись, уехал прочь. На этот раз Александр одержал абсолютную победу, и впереди всего три дня на подготовку к следующему сражению.

– Саша! – громко крикнула Лиза. Очнувшись, он посмотрел на Лизу и увидел, что она до смерти перепугана и нуждается в ответах, в его утешении.

– Иди ко мне, – поцеловал он ее и крепко обнял. – Испугалась, да?

Она кивнула головой, прижимаясь щекой к его груди. Александр завел машину и медленно съехал на обочину, освобождая путь для проезжающих машин. Потом обнял Лизу двумя руками, словно пытаясь согреть.

– Никто меня не убьет. Я лучший Венатор в Ордене, так просто меня не взять.

– Кто такой Венатор?

– Охотник, следопыт, ищейка, воин, убийца. Венатор исполняет разные миссии, одна из которых защищать братство.

Она приподнялась с его груди и посмотрела в его глаза, словно пытаясь что-то в них отыскать.

– Братство? Убийца? Я не верю, что это все ты…

Александр томно вздохнул, видя, что Лиза слишком перенервничала. Он медленно и внятно начал рассказывать про Орден. Про одаренных девушек, которых нужно охранять, и про главный закон братства, который Александр только что нарушил, рассказав все Лизе.

– Твоя мама считывает информацию прикосновением? Стой, как это возможно?

– А как возможно то, что травяная паста, созданная нашей целительницей, за один прием вылечила твою печень? Ты убедилась на себе.

– И ты был священником?

– Духовным наставником одной очень мощной целительницы. На тот момент моим домом был храм – Темплум. Любой мирянин не отличил бы его от православной церкви, а меня от простого иерея. Да, я вел службы, крестил, венчал, проводил соборование и даже отпевал. Все это было настоящим и частью моей жизни.

– Пункт «Б» – это тоже Темплум?

– Закрытый храм, куда есть доступ только членам братства, где они отдыхают, молятся, лечатся, набираются сил и отправляются в путь. А я должен следить за порядком и любезно принимать гостей. Конечно, роль служанки, но для тех, кто любит покой и уединение, идеальное место для работы.

– Я так понимаю, ты не их тех, кто любит покой?

– Нет, – холодно произнес он, – я – Венатор, и мою суть трудно чем изменить. Я лучший среди них всех.

– Лучший Венатор? – робко произнесла Лиза, Александр улыбнулся.

– Я не хвастался, это действительно так. Придет время, а я очень надеюсь, что оно придет не скоро, я покажу тебе свои возможности. Сейчас я прошу тебя, ничего не бойся и ни о чем не жалей. Я буду защищать тебя до конца.

– И что теперь?

– Буду запутывать следы, быть в тех местах, где нас не будет. Чем ближе мы к Ордену, тем труднее нас найти, и у нас есть тайный союзник, в которого я сильно верю.

– Кто?

– Моя мама, – с теплотой улыбнулся он. – Сейчас нам надо купить теплую и удобную одежду для дальнего похода. И одежду на потом, потому что возможности купить что-то больше не будет. Я прошу, не смотри на цены и не скупись, покупай все, что нравится, и все, что потом тебе пригодится. И не забудь вечернее платье.

– Платье? Зачем?

– Я тебя приглашаю на свидание. На наше первое нормальное, возможно, единственное свидание…

– У нас на это есть время? – удивленно спросила она.

– Уже к вечеру они будут знать, кто ты такая. Аристарх выдаст полную раскладку того, что видел, и к утру аналитический отдел сделает вывод, что я утерял свою компетентность, и объявит охоту. Завтра мы будем беглецами, а сегодня я хочу подарить тебе кусочек нормальной, красивой, спокойной жизни.

Гостиничная комната погрузилась в ленивый сумрак. Реклама неоновых вывесок отбрасывает радужные огни на серую стену, делая комнату оживленнее и придавая месту романтики. В углу тускло горит настольная лампа, тени мягко ложатся на широкую кровать, ласково спадая на паркет и пушистый ковер. Все вокруг замерло в таинстве позднего вечера и надвигающейся ночи.

Лиза стоит у окна. Новый образ облагородил ее вид и сделал неузнаваемой. Волосы из множества маленьких косичек подняты кверху в роскошную рельефную прическу. Красный шелк коктейльного платья плотно прилегает к телу, подчеркивая идеальную фигуру. Шея и спина соблазнительно обнажены. За счет высокого каблука ноги кажутся ровными и длинными. Ее глаза эффектно накрашены, взгляд роковой красавицы уходит в даль города. В одной руке у нее бокал с вином, во второй маленький плеер. Она слушает музыку и смотрит вниз на дорогу, набережную, тротуар. Река огней безмятежно льется по дорожным артериям. Вокруг кипит и бурлит жизнь полуночных прохожих. Она манит ее, засасывает в свои глубины. И Лиза, подобно игривому котенку, готова прыгнуть за солнечным зайчиком, не подозревая, что это всего лишь обман.

В комнату тихо зашел Александр. Взглянув на девушку, остановился, расстегнул верхние пуговицы белой рубашки и заложил руку в карман брюк. Его суровый взгляд стал вдруг мягким и податливым. Лиза увлеченно наблюдала за прохожими, рассматривая, кто во что одет и на какой машине ездит, и не замечает, как ею тихо в сторонке любуется парень, для которого она нечаянно стала смыслом жизни. Он улыбнулся и, подкравшись к ней, обнял со спины. Девушка вздрогнула и обернулась.

– Ч-ч-ч, – произнес он и аккуратно вынул один наушник из ее уха и вставил в свое. – Саксофон, подходящая музыка для сегодняшнего вечера.

Взяв ее за руку, он смело отпил из ее бокала. Лиза вопросительно смотрела на него.

– Тебя долго не было. Где ты был?

– Запутывал следы, – склонился он губами к ее шее, – теперь это будет моим любимым занятием.

– Никогда не была в таких местах. Дорогой ресторан, дорогой отель. Все как в сказке, нереальное. И ты нереальный. Завтра я проснусь, и все закончится, превратится в мыльные пузыри.

Он посмотрел на нее. Хмель опалил румянцем ее щеки и придал смелости словам, поднимая страхи наружу.

– Ты очень красивая девушка, – тихо произнес он.

– Мистер судит по обложке? – ухмыльнулась она, приподняв бровь.

– Мистер немного влюблен, – засмеялся он и горячо впился в ее губы.

Страсть, волнующие поцелуи медленно уводили их кровати. Он позволил ей снять с себя рубашку. Широкие лямки платья легко поддались его ладоням, и шелковое платье скользнуло вниз, оставляя Лизу в кружевном белье. Он целовал ее, медленно опуская на кровать.

– Саша, – выскользнуло ласковое имя с ее губ, – ты думаешь, это по-настоящему?

– Я тебя никому не отдам, – ответил он, забываясь в ее ласках.

Под белой простыней скрываются их обнаженные тела. Ее белоснежная нога ласково обняла его ногу. Александр беззаботно смотрит на их скрещенные пальцы. Видит, как Лиза играется с его ладонью, крепко прижимая к своей. Он думает, что это слишком сладко, по-детски и припудрено розовой романтикой, но понимает, что именно этого ему не хватало в жизни. Влюбленной нежной девушки, которая пойдет на край света за ним. Склонившись, он губами коснулся ее лба и закрыл глаза.

– О чем ты думаешь? – спросила она его.

– О твоей татуировке, – он кончиками пальцев провел по ее плечу, вниз до локтя.

На спине у Лизы была необычная татуировка. Веточка березы, словно крыло птицы, выходила из лопатки и, подобно перьям, раскинула молодые листья по плечу до локтя. При каждом движении тела листья оживали, будто колыхались от касания ветра.

– Боль позволяла на миг забыть тот день, когда умерла мама. Эта боль заставляла одуматься, чтобы не отправиться вслед за ней.

– Ты думала о смерти? – Александр посмотрел на нее. Взгляд его стал злой и холодный, смущающий ее.

– Много раз, – ответила Лиза, пряча взгляд, – каждый раз, думая о смерти, я просила набить по одному листочку.

Александр провел взглядом по ее татуировке. Она состоит из сотни зеленых изящных листочков с острыми зазубренными краями, тонкими прожилками, гибких коричневых веточек и рыхлыми длинными сережками. Работа выполнена великолепно, искусным мастером с острым художественным чутьем.

– Ее сделал тот парень, которого ты тряс за грудки. Его кликуха – Маляр. Это не лучшая из его работ. Он мастер по иконам, крестам и скорпионам. У тебя на плече классная тату, намного круче моей.

– Это знак Ордена. Звезды, благословляющие Землю, пролетая над ней.

– Ты священник и охотник. Не представляю тебя священнослужителем.

– А зря, в рясе я бесподобен, – ухмыльнулся он.

– Как же в тебе умещался священник, который служит Богу, и Венатор, который убивает?

– Так же, как крестоносцы шли в бой за Бога. Убийство – это самое страшное, что может случиться с человеком. Забирая жизнь, ты невольно задумываешься, что он был чьим-то сыном, любимым человеком, отцом. И скольким людям может принести горе всего лишь одна смерть. Но лучше не думать об этом, иначе сойдешь с ума.

– А чем ты оправдывал свое убийство?

– Что тысячи жизней моих братьев могут в раз оборваться, если я их не защищу от врага. Ответственность, долг превыше морали. Я расскажу тебе историю нашего братства, а ты поклянись жизнью, что она останется между нами.

– А если я нарушу клятву? – дрогнул ее голос.

– Не нарушишь. Просто не захочешь этого делать, – ухмыльнулся он, прижимая ее к себе, – слушай.

Лиза притихла, удобно устроившись у него на груди.

– Пятый век нашей эры, Римская империя пошатывается под натиском варваров, но мирные жители еще верят в чудо. В эта время жила очень богатая семья Лаврия Тулия Севериуса, которая имела ремесленников, торговцев и большой участок земли. И у них была семья рабов, которая служила им верой и правдой и очень боялась быть наказанной или проданной. Филокол – садовник большого сада, Лулия – покорная служанка госпожи, и их дочь Лация, которая родилась рабой. Но это нисколько не смущало девочку, она любила своих родителей, почитала хозяев, верила в Бога, его сына Христа, ходила в школу и много проводила времени с отцом в саду.

– Ходила в школу? – удивилась Лиза.

– Да, рабов обучали и считали, что лучше иметь одного грамотного раба, чем несколько безграмотных. Умный раб поднимал престиж дома, им можно было похвастаться на вечере или даже одолжить другой семье в знак уважения…

– Ничего себе…

– Обычно рабы не почитали своих корней, во всяком случае так думали их хозяева, но семья Филокола была плебейского рода из когда-то завоеванного племени лаций, то есть латины. Лулия слезно просила свою госпожу позволить назвать дочь в честь своего племени. Так как Лулия была в фаворе у хозяйки, то ей позволили назвать первую дочь Лацией.

Лация, как все дети рабов, имела больше времени, чем ее родители, и предпочитала проводить его на природе, собирая травинки, цветочки, коренья. Она складывала их по баночкам и вела дневник, куда записывала наблюдения. Занятие свое скрывала и очень стеснялась родителей. Однажды ее родного дядю хозяин испорол розгами. Севериус был очень жестким человеком, отчего и получил прозвище. Избитого принесли домой, потом его взяла лихорадка. Помочь бедному было некому, все по должности ушли на работу, а он лежал одинокий на лавке в компании мух, которые кружили над его загнивающей раной. Дядю случайно обнаружила Лация. Обычно детей не допускали до общего дома, где жили не семейные рабы, но не покидающая тревога души привела ее дому дяди. Взглянув на умирающего, она принесла воду, достала свои баночки, запарила раствор и начала отпаивать парня и обрабатывать его раны. На второй день свершилась чудо, и дядя поднялся на ноги здоровым. Так Лация потихоньку начала исцелять всех рабов, которые нуждались в помощи.

К двенадцати годам, когда она была обучена письму и чтению, она стала помогать матери на дому в господском доме. Времени оставалось очень мало, ведь днем она выполняла основную работу, а вечером лечила больных людей, которые приходили к ней из других семейств. Слух о появлении юной целительницы неудержимо распространялся по округе.

Прошло еще два года. В доме Севериуса случилась беда. Заболел его старший сын. Мальчик шестнадцати лет был укушен скорпионом, впал в агонию, бредил от боли, и ни один знахарь и лекарь не мог помочь. Его мать убивалась у постели сына и молилась всем богам. Лулия, так как любила свою хозяйку, тайком рассказала о чудесах своей дочери.

Лацию пригласили в дом, и она впервые увидела Аверьяна. Крепкого парня, не по годам развитого телосложения от того, что Севериус без продыху заставлял его обучаться военному мастерству. Аверьяна воспитывали в отдельном доме, где его окружали грамотные наемные учителя и военные наставники. Как на старшего сына, на него возлагались большие надежды за сохранение наследства и рода, а неожиданная болезнь ставила все под угрозу.

Лация неделю провела у его постели. Отпаивала травами, делал примочки и обтирания. Открыв глаза после долгого бреда, Аверьян увидел перед собой красивую девушку в белом одеянии. С каждым днем ему становилась все лучше и лучше. Госпожа ликовала от счастья. Лация, выполнив свою работу, скромно откланялась и удалилась. Так молва о чудо-девушке пошла среди знатных людей. Лацией заинтересовались лекари, которые верили в науку и не признавали чудес. Познакомившись с Лацией, они задавали ей странные вопросы и требовали обоснования ее действиям. Девушка растерялась и не смогла вымолвить ни слова. Севериусу посоветовали избавиться от девушки или продать ее. Лекари заподозрили Лацию в сношении с дьяволом, а ее дар – проклятье, которое может принести большую беду в дом. Севериус задумался, но в первую очередь столкнулся с противостоянием жены, которая встала на защиту Лации. Севериус отложил наказание девушки и решил женить Аверьяна на дочери своего знатного друга. Их брак укрепил бы род и принес финансовое благополучие обоим семьям.

Пока шла подготовка к свадьбе, Аверьян тайком любовался Лацией, которая гуляла в саду в поисках разных трав. Но вдруг до него доходит весть о том, что Севериус решил отдать Лацию лекарям. Аверьян понимал, что девушку ждет верная смерть. Лекари хотят устранить девушку, которая обрела популярность, равносильную богине.

Аверьян решил помочь Лации и устроил с ней тайную встречу в ночном саду.

– Тебя ждет смерть, и это несправедливо, учитывая, что ты сделала для меня…

– Видать, судьба моя такая, – скромно ответила она.

Аверьян разжал кулак, на ладони у него лежало обручальное кольцо, которое было приготовлено для его же свадьбы, только с богатой невестой.

– Смею ли я просить тебя связать свою судьбу навсегда с моей?

– Достойна ли я, плебейского рода, быть твоей женой?

– С того самого момента, когда вошла в комнату и занесла ладонь над моим огненным телом, окутала заботой и любовью, я принадлежу только тебе, какого бы ты рода ни была…

Лация скромно подала ему ладонь, и он надел колечко на мизинчик левой руки и слегка коснулся ее губами.

– Клянусь любить и защищать тебя, – тихо произнес он.

– Клянусь быть для тебя верой и опорой, – с улыбкой ответила она.

Пара, венчанная небом, бежала и долго скиталась по разным местам. Римскую землю трясло от частых набегов варваров, все боялись войны. Севериус тяжело пережил побег сына и хотел покарать семью Лации, но в тот момент вторглись враги, жгли и разоряли, и многие рабы бежали по разным сторонам. Несмотря на то, что ее семья спаслась, за всю жизнь они так и не увиделись.

Аверьян и Лация нашли приют в храме на острове Сицилия. Лация начала целить тайно, чтобы никто не знал, откуда она пришла. Служители уверовали в ее силы. Вскоре Лация нашла еще подобную себе девушку, которую хотели закидать камнями за магию. Служители спасли ее. Поняв, что на земле существуют необычные люди, они начали искать их по ближайшей округе. Вскоре на месте храма выросла крепость, за которой скрывался наш первый Орден.

– А почему только девушки? – задумчиво спросила Лиза.

– Потому что на мужчин возлагалась другая миссия – защищать. И за всю жизнь не нашлось такого мужчины, кто бы обладал какой-либо способностью. Дальше Орден ждали серьезные испытания. Не раз он был рассекречен. В эпоху английских войн втянут в политические интриги, а одаренных девушек использовали как силу. В Великобритании до сих пор верят в магов, чародеев, и их легенды отчасти пересекаются с нашим Орденом. Через века ошибок и жизненных уроков было решено, что любой заплатит кровью, кто покусится на братство, кто рискнет открыть секрет.

– Ух ты. Одна история любви создала целый Орден.

– Не только любви, но и веры в Бога, уважения к планете, почитания звезд, что над нами. Орден держится на двух составляющих: вера в Бога и вера в любовь, не только к человеку, но и ко всему живому на Земле, и прикрыто это все мощным щитом под именем Силентиум – молчание.

– Так прекрасно во что-то верить. Почему же ты нарушил молчание, какая трагедия случилась у тебя?

– Я стал наставником в двадцать лет. По нашим меркам это очень рано, но, как мне объяснили, это важная и ответственная миссия. Анастасия. Ей было четырнадцать, она целила больные души, очень страдала от этого. Она не знала о существовании Ордена и жила в приемной семье, которая для нее была родной. На моих глазах из юной девочки расцвела, превращаясь в прекрасную девушку, с каждым днем очаровывала меня все больше и больше. Без благословения старейшин я не имел права даже намекнуть на то, что испытываю какие-либо чувства. Для этого нужно падать специальный запрос в братство. Свой первый запрос я отправил, когда ей было семнадцать лет. Пять раз, пять лет подряд, и никакого ответа. Когда пришло одобрение на наш союз, она была влюблена в другого парня. Во мне она видела не больше чем брата…

– И что? Это его ты пытался убить?

– Я не хотел и не знал, что его хотят убить, но в душе больше всего желал этого. К счастью, все обошлось. Она вышла за него замуж. А я вдруг понял, что одинок, словно темнота вокруг, и рядом со мной не люди, а пустые бездушные оболочки.

– Ты все еще ее любишь?

– Скорее до сих пор притворяюсь, что нет, – ответил он и увидел, как Лиза с сочувствием взглянула на него. – Лизонька, я не должен тебе это все рассказывать. Глупо говорить о бывшей любви в постели с девушкой, с которой начинаешь отношения. Когда ты меня назвала «мистером», я вдруг понял, что выход из темноты есть, и, возможно, мой недуг излечим.

– Мы прям как две калеки, которые ползли по дороге и вдруг встретились, чтобы научиться ходить, – с грустью произнесла она.

– Ты мне очень нравишься, – приподнялся он и ласково поцеловал ее в губы. – До сих пор не могу поверить, что я рассказал все непосвященному человеку. Вроде чувство совести подступает, но, глядя на тебя, ускользает, и становится так легко-легко, как никогда прежде. Спасибо тебе…

Видения переносят меня в другое место. Мрачный кабинет, бледный силуэт полумесяца за окном, высокое кресло, на котором сидит мужчина, тусклая настольная лампа освещает печальное лицо Александра старшего. Он внимательно читает документ, а Аристарх, сидящий напротив него, послушно ждет его вердикта.

– И вот с этой девушкой ты видел моего сына? – с удивлением спросил он Аристарха.

– Именно так, – сухо подтвердил Аристарх, – она сидела с ним в машине.

– Дочь алкаша и матери-самоубийцы, девчонки, которая еле закончила школу, пыталась выучиться на швею, и за столь юную жизнь уже привлекалась к уголовной ответственности за мелкий разбой и воровство? Вот с этой девушкой сейчас мой сын? – еще раз переспросил Александр, на этот раз его глаза налились холодной свирепостью.

– Я не мог ошибиться. Мещанская Елизавета Васильевна, двадцати двух лет. Он подобрал ее на дороге, когда она убегала от своих приятелей, которых же обворовала. Ее друзья выследили девушку, избили, забрали деньги. Александр заступился за нее, жестко наказал одного из обидчиков. После они сняли домик, в котором провели ночь.

– Откуда данные?

– Я вышел на ее друзей и допросил служанку отеля, где они сняли дом. Она описала мне их как страстную пару, которым не терпелось уединиться.

– Отель был после того, как девушку избили? – задумчиво спросил Александр.

– Да…

– Александр не дурак. Он просто исцелил девушку, но никак не страстно ее желал, – уверенно оправдывает он своего сына. Аристарх внимательно смотрит на Александра, отслеживая его настроение и тон голоса.

– Он привязался к этой девушке. После кельи он чувствует себя подавленным и одиноким. Увидев Анастасию, он убедился в том, что она навсегда потеряна для него. С таким настроем, как у него, его может охмурить любая девчонка. Лучше бы вы его женили и оставили в Ордене.

– Ты мне еще будешь указывать, что делать с собственным сыном, – он стукнул кулаком об стол, – подожди до утра, потом передашь всю информацию в аналитический отдел. Мой сын не настолько глуп, – процедил он сквозь зубы.

– А что, если бы на его месте был не ваш сын? – уцепился прищуренным взглядом за него Аристарх.

– Вот поэтому я прошу подождать до утра. В противном случае Александра вернуть в братство и судить по всей строгости закона, как не моего сына, а девушку убить удобным для вас способом.

Увидев строгое лицо Александра старшего и уверенный взгляд Аристарха, я почувствовал, как по мне прошел холодок, потому что я единственный, кто знал, что Александр сейчас прекрасно проводит время со своей девушкой, и жестокая расплата близится.

Видение растворяется, и я с грустью посмотрел на свою одинокую комнату. Теперь и я был посвящен в историю создания Ордена, что меня еще сильнее привязывает к нему и оправдывает его ужасные злодеяния. Взглянув на шрам, я вздохнул и сосредоточился на своем плане.

Легкая, грациозная Ксения ураганом ворвалась в мою тихую идиллию. Я оформлял рукопись для Агаты и в продолжение к истории написал письмо, в котором я просил прощения за свой будущий поступок.

– Кирилл, тебя готов принять Константин…

– Как вовремя, – ухмыльнулся я и спокойно позволил надеть на себя мешок.

Константин был в той же комнате, в которой я видел Александра старшего, и я удивился, что в помещении Ордена мало что меняется, словно время здесь остановилось. Скрестив руки за спиной, он смотрит в окно, где белые снежинки покрывают кроны деревьев пушистой шапкой.

– Заколдован невидимкой

Дремлет лес под сказкой сна…

– Надеюсь, вы меня позвали не для описания погодных аномалий поэтическим словом? – спокойно произнес я, он ответил мне лукавым взглядом.

– Ты знаешь, что март вступил в свои права, а зима никак не хочет отступать?

«Март!!! Я два месяца провел в заключении», – ледяной холод прошел сквозь меня, но свои чувства я крепко-накрепко запер в себе, чтобы Константин не заметил моих переживаний.

– Мне все равно. Окно в моей комнате на половину закрыто. Я чаще смотрю в небо, где солнце светит одинаково ярко, что зимой, что летом.

– Кирилл, почему ты решил повидаться с Зарой? Кроется ли злой умысел в твоем поступке?

– Как же я могу навредить бедной девочке, после того как она доверилась мне? Она пишет картины, пытается знакомиться с людьми, и, нескромно заявлю, этот прогресс благодаря мне. Я дал обещание погулять с ней на улице, поговорить о жизни…

– Ты хочешь пойти к ней свободным?

– Каково же будет ее разочарование узнать, что я пленник, – ухмыльнулся я. Константин задумчиво покачал головой.

– Ну да, ну да. Сложная ситуация, конечно. Я распоряжусь, чтобы завтра в полдень вы встретились с Зарой в холле у выхода. И учти, без глупостей, – погрозил он мне пальцем.

– Обещаю, что с девочкой ничего плохого не случится, – откланялся я, и Ксения увела меня в комнату.

Прижавшись головой к стене, я слышу свое дыхание. Все внутри сжалось в ком, мысли стали прямые и сосредоточенные. Правильно я поступаю или не правильно, это уже не важно. Мои чувства к Агате зашли далеко и стали слишком болезненны. Я уже не тот, что был раньше. Я болен.

– Все случится завтра… – сказал я сам себе и, закрыв глаза, сразу заснул.