Текст книги "Исцели меня. Невозможное"

– Взамен на что? Какой ценой, Агата? Келья, как это сделал Александр, или ты предпочла бы стать жертвой Ордена?

– Это мелочи, – выдохнула она, – ты получил бы то, чего так хотел, – дом.

Я провел ладонью по ее щеке, оставляя радужный след. Она притихла, закрывая глаза, впитывала мои нежные прикосновения.

– Твоя жизнь – по-твоему, мелочи? – удивленно спросил я.

– Я украла твою свободу, я должна была ее вернуть, – ответила она, посмотрев на меня сквозь слезы.

Утопая в ее янтарном жалостливом взгляде, я провожу ладонями по ее волосам, шее и, обняв за талию, притягиваю к себе, давая возможность выплакаться. Выплеснуть то, что она сдерживала и накопила за целую неделю моего пленения. Леонид равнодушным истуканом наблюдал за нами, не рискуя показать каких-либо чувств.

– Какая же это свобода, – шепнул я, склоняясь к ее уху, – если бы я знал, что ты пострадала из-за меня? Я тебя безумно люблю, Агата. Прошу, никогда больше не рискуй ради меня, ты мне этим делаешь еще больнее.

– Мы опять вернулись к тому, с чего начали. Кирилл, услышь меня, мы не будем вместе!!!

Я медленно опускаюсь перед ней на колени. Обнимая за талию, прижимаюсь лицом к животу. Губами ощущаю тонкие складки платья, ровное успокаивающее дыхание, тепло тела. Глубоко вдыхаю аромат розы. Ее пальчики ласково запутались в моих волосах.

– Я люблю тебя… люблю и не знаю, как тебе доказать, что мои намерения самые серьезные. Не отвергай меня…

– Я вдребезги разобью твое сердце, ты просишь невозможное.

– Ты разбила мое сердце уже несколько раз. Я весь принадлежу только тебе. День и ночь, в мыслях и во снах, в моих безумных поступках только ты…

– Агата, вам лучше поторопиться, – предупредил Леонид, про присутствие которого мы абсолютно забыли.

– Кирюша, милый, – шепчет она дрожащим голосом, – я не смогу дать того, чего ты хочешь.

– А ты знаешь, что я хочу?

– Конечно, как нормальный мужчина, ты хочешь меня, семью и б… будущего, – последнее слово ей далось с трудом.

– Агата! – напомнил о себе Леонид, раздражая меня.

– Я хочу жить сейчас, не думая о будущем, и эту жизнь разделить с тобой.

– Кирилл, я буду в твоей жизни, но в качестве учителя. Не пытайся сломить меня. Я не могу позволить тебе страдать еще больше, ты достаточно пережил. Не заставляй объяснять причины моего поведения, это убьет меня. Просто поверь, что мы никогда не будем вместе, и признания в любви не облегчат нашей участи, – она с усилием сняла мои руки с талии и, освободившись от объятий, сделала шаг назад.

Я сижу на коленях и вижу, как она вытирает слезы, пытаясь скрыть эмоции за равнодушием. Ее слова ни на грамм не утешили меня. Ее просьба рождала еще больше вопросов. Она шаг за шагом увеличивала дистанцию между нами, разрывая незримые любовные нити, что связывают нас. Ее оборона оказалась гораздо крепче моих усилий, и бессмысленная борьба разжигает в душе огонь гнева. Я устал и обессилен.

– Лучше переболеть сейчас, чем страдать всю оставшуюся жизнь, – тихо произнесла она и скрылась за дверью. Леонид, с сочувствием взглянув на меня, последовал за ней.

От чего страдать? Понять одаренную девушку очень сложно, но не любить невозможно, потому что она навсегда поселяется в твоем сердце, и выжечь ее можно разве что углями разъяренного вулкана.

– Бред! – со злостью заорал я и, вскочив на ноги, схватил стул и хотел ударить его об пол.

– Еще какой, – услышал я голос Константина и, подняв голову, увидел, как он идет через зал к столу. Я бережно поставил стул на ножки. – Удивил ты меня, мой мальчик.

– Собственно, как и вы меня, – ухмыльнулся я, сопровождая его взглядом. Он расположился за столом. – Зачем вы так с Зарой?

– Чтобы ты понял, ты один из нас. Что ты чувствовал, когда увидел ее муки? Готов был растерзать нас за эту девочку? Мне больно было видеть ее страдания, но ты должен был испытать эти чувства. Ты один из нас, и я не ошибся в тебе, – ткнул он в меня указательным пальцем. Вид у него был довольный, глаза горели огнем от предстоящих планов.

«А я хотел отчитать этого засранца», – подумал я и по-свойски взял стул, сел перед столом Константина и с наслаждением вытянул уставшие ноги. Он, приспустив очки, посмотрел на меня и улыбнулся.

– У вас курят? – спросил я.

– Не без этого греха.

– Где взять?

– Я распоряжусь. Пока тебе нельзя покидать пределы дворца. Теперь ты свободно, без охраны, можешь передвигаться по коридорам. Пожалуйста, знакомься, осваивайся. Тебя переведут в другую комнату. Ксения поможет тебе с бытом, покажет прачку, кухню. Одним словом, тебя ждут приятные хлопоты. Если вздумаешь бежать, тебя убьют сразу же на месте, без суда и разбирательства. От нас невозможно сбежать, наши братья и шпионы повсюду. Ты уже встречался с Агатой?

– Да… да, мы еще не говорили о делах.

– Можешь не оправдываться, я знаю о вас. С одаренными девушками всегда сложно, не знаешь, где их может настичь любовь. Глупо было ее отправлять следить за тобой. Дам тебе совет: не дави на нее. Агата девушка непростая, и жизнь у нее необычная…

– Если она влюбилась, почему тогда отталкивает меня?

– Девушки – это вселенная противоречий, построенная на эмоциях. Одаренные девушки непростые, у каждой своя особенность, свои секреты. Их нужно уважать. Буквально пятьдесят лет назад мы венчали девушек благословением Ордена, подбирая им мужей, думая, что это правильно. Представь, мы ошибались, – развел он руками.

– Аверьян полюбил Лацию, их благословило небо, – произнес я. Константин улыбнулся, не скрывая восхищения от того, что я в курсе истоков их братства.

– Вот именно. Девушка может с уважением относиться к своему мужу, он может до последней капли крови беречь свою жену, но без любви нет магии, волшебства. К сожалению, когда у наших чистых пар, именно так мы их называли, начали рождаться простые или слабые дети, мы поняли, что сделали осечку. А когда у Анастасии от простого плебея… – (я сконфузился от такого дикого сравнения), – родилась сильнейшая одаренная – Сара, это заставило нас задуматься.

– И к какому итогу вы пришли?

– Доверять их сердцу. Теперь Орден благословляет пары, но только те, которые образуют они сами. Контроль, конечно, есть, но он незримый. Девушка представляет святейшим своего будущего мужа, идет обряд благословения, готовится церемония свадьбы. Пиры длятся целыми неделями. Самая большая награда – видеть счастье в глазах девушек. Огромная честь для парней стать избранным одной из девушек.

– У Агаты есть кто-то?

– Она просто еще не выбрала тебя, а может, и никогда не осмелится выбрать. Вот такие они странные девушки. Не терзай себя, займись лучше обучением.

На этом мы поставили точку в душевном разговоре. За мной пришла Ксения. Еще один человек, в чьих глазах я увидел сочувствие и одновременно радость за то, что я живой.

Когда я стал для них дорог? И почему? Сегодня все себя проявили по-иному. Константин призывал вступить в Орден, сказав, что я избранный, и Леонид надеется, что я займу ряды лучших. Зара нуждается во мне как в бережном защитнике. Агата с легкостью отдала бы жизнь за меня и почти сделала это. Ксения, опуская стеснительный взгляд и поглядывая на меня украдкой, ведет меня по сплетению коридоров и робко улыбается. Когда я стал для них дорог?

Мы шли по длинному коридору, под ногами стелилась красная ковровая дорожка, меж редких дверей стояли горшки с мини-деревьями, некоторые из которых уже упираются в потолок. Единственный естественный свет идет из окна в конце коридора, все остальное освещение компенсируют сенсорные лампы под потолком, которые включаются при появлении человека.

– Это жилой корпус, – произнесла Ксения и остановилась у двери с номером 919. – На этом этаже живут холостые мужчины нашего братства. Вон комната Леонида, – показала она на крайнюю дверь у окна, где золотом переливался номер 921.

– Класс, – поморщился я, – какое приятное соседство.

Ксения, не обращая внимания на мою иронию, отворила дверь ключом и позволила мне войти первому. Честно, от изобилия мебели и простора я замер. Это полная противоположность моим белоснежным апартаментам.

Начнем с того, что это квартира, где есть небольшой коридор. Зеркало, за которым скрывается шкаф для верхней одежды. Самое интересное, что одежда в нем уже была, висела аккуратным рядом, на нижней полке стояла разнообразная обувь.

– Это твоя одежда. Все новое, – объяснила Ксения, перехватив мой удивленный взгляд.

Я по-хозяйски обтер грязные босые ноги об жесткий коврик и засунул их в мягкие тапочки. Окинул квартиру взглядом: светло, тепло, очень уютно, стильно, удобно настолько, что хочется остаться здесь жить навсегда. Квартира поделена на зоны, объединенные общей гостиной, где стоит диван, а в углу горит камин. Первое соседство с гостиной – кухня. Потом зона для работы: стол, шкафчики, окно, прикрытое жалюзи. Богатая зона для занятия спортом: турники на стене, беговая дорожка, гантели, эспандеры. В глубокой нише за приоткрытой бамбуковой ширмой я увидел зону для сна: широкая кровать, тумбочка для книг. За дверью ванная комната, очень схожая с изумрудной комнатой, только в сливочной гамме. За другой дверью – гардеробная, где уже лежит одежда и домашний текстиль.

– Нравится? – спросила Ксения, которая несмело последовала за мной.

– Да…

– Квартира была сделана специально для тебя. Она отражает твой внутренний мир.

Я посмотрел на разлапистый диван с огромными подушками. Выглядит он по-уродски – слишком огромный, но при этом очень мягкий. Как я люблю, чтоб эстетика уступала комфорту.

– Как это? Когда успели? – удивился я.

– И такие умелицы у нас есть. Над квартирой работала Стелла. Ей достаточно увидеть человека, чтобы составить его психофизический портрет и окружить комфортными вещами. А насчет времени… – выдержала она паузу. – Константин верил, что ты присоединишься к братству, и давно отдал приказ подготовить для тебя место.

– Хм, опять за меня решили. А где ты живешь? – спросил я.

– В корпусе для девушек, – улыбнулась Ксения, – моя квартира больше похожа на лес…

С последнего нашего общения Ксения изменилась. Не позволяет взглянуть в глаза, опускает вниз или отводит в сторону. Пальцами теребит край пояска, если бы не робость и пылающая краснота на щеках, я счел бы, что она лжет. Я боюсь, что в ее головке зародилось чувство ко мне. Очень скверно, учитывая в каком болезненном состоянии находится моя душа.

– Пригласишь в гости? – выпалил я, она замерла, смотря на меня большими изумленными зелеными глазами.

– Агата живет в другом корпусе, – тихо ответила она.

– Разве я спрашивал про Агату? Мы говорим о тебе, – улыбнулся я и прошел на кухню.

Все чисто, серо и неприметно, как я люблю. Еду я всегда воспринимал как средство поддержания жизни. Конечно, гадость не ел, но и никогда не делал пищу культом. Открыв шкафчики, я нашел кофе, чай, сладости, стеклянную посуду. Ничего лишнего. Плиты нет, небольшая раковина, микроволновка и пустой холодильник. Кухня не предназначалась для приготовления пищи, скорее просто столовая. Открыл кран, вода потекла тоненькой струйкой, задорно барабаня о металлическую раковину. Я, как дикарь, с жадностью припал к крану, утоляя жажду холодной водой, затем набрал полные ладони, облил лицо, шею. Капли приятно стекали под одежду. Вспомнив, что я не один, обернулся. Ксения внимательно смотрела на меня. Как ни в чем не бывало, я выпрямился, стряхнув капельки с кончиков пальцев на пол, увидел на столе чайник.

– Чай будешь? – вежливо предложил я.

– Н… нет, – растерянно ответила она.

– А я бы и поел, – посмотрел я на Ксению, которая стала слишком смущенной и явно чувствовала себя не в своей тарелке. – Ты знаешь, где можно поесть?

– Я принесу, – оживилась она, уцепившись за возможность сбежать из моей комнаты. И правильно, потому что в моей голове мелькнули страшные гадкие мысли. Я хотел кем-то забыться, а для этих целей одаренная девушка не подойдет, ведь идти к алтарю я не собираюсь.

Ксения ушла, оставив меня одного. Немного посидел на стуле за столом, просто не думая ни о чем, потом перешел на диван. В камине горел живой огонь, у стены была сложена большая поленница.

«Как зимой на нашей даче», – мелькнуло у меня в голове. Бросив в огонь пару березовых поленцев, прошел в кабинет.

За стеклянными дверками стенного шкафа нашлась большая библиотека. Я открыл дверцы и прочитал надписи на корочках: Библия, «Невидимые нити Земли», «Чакры»… Дальше читать не стал, это выше моего понимания, но догадываюсь, что это те вещи, с которыми мне придется познакомиться в ближайшее время. На полке стояла янтарная сфера, с легкого прикосновения я понял, что это та самая, где Агата оставила мне прощальное послание. Значит, некоторые вещи перекочевали из моей старой комнаты сюда. Они предусмотрительны и слишком щепетильны. В ящиках стола обнаружил свою рукопись, листочки с заметками, моими высказываниями и глупыми рисунками.

Для полной идиллии здесь не хватает техники, которую мне еще пока не доверяют. В центре письменного стола лежал перстень, обмотанный цепью. Точно так я их оставил на снегу в день побега. Кто их нашел и кто принес сюда, не знаю.

Надев перстень на палец, крепко сжал кулон в руке. Откинувшись в кресле, посмотрел в окно, где открывался пейзаж на лабиринт, за которым виден красивый дворец. На территории Темплума целая сеть зданий, которые связаны друг с другом переходами. Мне обещали выдать карту, чтобы я смог ориентироваться.

Потирая кулон пальцами, я размышлял над его значением. У Агаты в любом действии есть смысл и заложена мораль.

«От подаренных минут не отказываются», – услышал я ее голос в своей голове и неожиданно погрузился в видения.

Я вижу красивую молодую девушку на вид лет двадцати. Солнечная улыбка, воздушное белое платьишко, белые кудрявые локоны, убранные в хвост. Она идет по широкому коридору учебного заведения, прощаясь с подругами, выходит на улицу. Жаркое лето, палящее солнце, от которого сложно уберечься даже в тени. Она быстрой легкой походкой идет по тротуару, спускается к скверу, проходит через мост. Ее длинные пальчики скользят по круглым прутьям перегородки моста. Спускаясь по лестнице, она обошла старичка, который перевалился через периллу и хрипит. Пройдя несколько ступенек, она вдруг остановилась и обернулась. Увидев, что старик бледно-серого цвета, с жадностью хватает воздух и морщится от боли, она кинулась к нему на помощь.

– Кто-нибудь, человек умирает! – крикнула девушка и, не дождавшись ответа, взваливает старца на свои хрупкие плечи.

– Что же ты делаешь? – сурово спросил парень, который подхватил старика, бережно укладывая на ступеньки. – Я вызвал помощь, – произнес он, нагло проверяя его карманы.

– Что ты делаешь? Ты его грабишь?

– Он сердечник. Должны быть таблетки или спрей, – объяснил он и достал из кармана брюк баночку с таблетками. – Я же говорил! – с ликованием произнес парень, показывая на лекарство. – Помоги открыть ему рот.

Девушка нерешительно открыла старику рот. Он что-то пытался сказать, шевеля посиневшими руками. Парень достал таблетку и уверенно вложил больному под язык, придерживая его челюсть за подбородок.

– Он не умрет? – спросила девушка, парень поднял на нее взгляд ясно-голубых глаз и улыбнулся.

Старик остался жив, карета «скорой помощи» прибыла быстро и забрала больного. Врачи поблагодарили молодых людей за вовремя оказанную помощь. Так неприятность одного человека свела в одну судьбу двоих. Я смотрю, как они идут по дороге, обмениваются пережитыми впечатлениями, дальше их разговор переходит в знакомство и рождает симпатию, первую любовь. Да, именно так. Мои родители были двумя ботаниками: он – экономист, она – педагог.

Я увидел собственными глазами то, что мне увидеть было не дано. Увидел их свадьбу, рождения меня. Волнения и страх за мои болезни, радость и счастье за мои первые шаги, за первые победы в жизни. Увидел счастливого ребенка, который боготворил своих родителей и верил, что это счастье неиссякаемо.

Агата подарила воспоминания моего потерянного счастья. Выйдя из видений, я с нежностью поцеловал кулон. Теперь носить его стало особо приятно, зная, что любовь моих родителей всегда со мной.

Минуя спортивную зону, ушел в ванную. Смыв тюремную грязь, я долго просто стоял под водой. Потом побрился, приятно обжег щеки лосьоном. Пальцами потрепал волосы, которые непозволительно сильно отросли и начали завиваться в локоны. Эту проблему надо срочно решить.

В гардеробной можно потеряться. Много разной одежды как для улицы, так и для дома. Спортивная одежда, деловая. Целый отдел черной одежды с красными лампасами. Полагаю, это моя форма. Я предпочел почувствовать себя обычным человеком и надел домашние широкие штаны с белой майкой. Именно так я раньше облачался после работы.

Эта Стелла – молодец. Странно быть в месте, где тебе комфортно, где все лежит так, как надо, но при этом ты к этому не приложил никаких усилий. Закрыв за собой ширму, сделал глубокий успокоительный вздох и рухнул на мягкую кровать, где я поместился во весь рост и еще осталось место для вытянутых рук. Люблю спать в одиночестве, нежиться в дреме, отдаленных мыслях и знать, что никто на меня не смотрит. Словно попав домой, я уснул крепким сном.

Часть 2

Вступление

Когда ты ударяешься, то испытываешь боль. Это нормально и естественно, ведь ты живой. Но от некоторых ударов становится нестерпимо больно, словно наступил конец. Делая вдох, понимаешь, что боль тебя пока еще не убила. Появляется надежда, а за ней вера в безболезненное будущее и нормальную жизнь. И что вы думаете? Да! Опять удар, и ты с блаженством вспоминаешь о прошлой боли как о легком испытании. Почему раз за разом я должен терпеть эти муки? И когда они закончатся? Опять вопрос не к вам.

Глава 1

Пять километров бега по прямой дались мне очень легко, но, когда я забежал в лес, ветки, пеньки и коряги ощутимо усложнили мне путь. Снег давно сошел, но прошлогодняя перепревшая листва еще мокрой. Кроссовки, глубоко проваливаясь в мягкую почву, быстро стали влажными. Я не любовался красотами весны, просто бежал, стараясь не сбивать дыхание. Силы мне еще нужны.

Задумавшись о предстоящем посвящении, которое будет буквально через неделю, я перепрыгнул через ручей, миновал расщелину между камней и побежал к равнине. Пребывание в Ордене не усложнило мою жизнь, я быстро привык к своим будущим братьям. Пересмотрев свои взгляды на жизнь, решил, что она мне пока дорога. Попытки сбежать я оставил. Пробежав равнину, я оказался в сосновом лесу. Старые мощные стволы деревьев растут далеко друг от друга. Солнечный свет пробивается сквозь хвойные кроны и тонкими иглами касается земли. Тихо и безмятежно.

Яркий блик от клинка ослепил глаза, и я успел остановиться до того, как острый металл коснулся моей шеи.

– Ты – труп, – сухо произнес Леонид и, убрав меч от горла, вышел из-за дерева.

– Да ладно, – усмехнулся я, не ожидая того, что сам Леонид будет принимать участие в играх. Игра – это в их понимании практическое закрепление пройденного материала.

– Ты должен был почувствовать засаду, – назидательным тоном произнес Леонид, продолжая держать клинок у моей шеи.

Из-за толстых стволов сосен вышли Семен, с которым мы проводим много времени, отрабатывая рукопашный бой, Мишель – серьезный парень французского происхождения, он плохо говорит по-русски, но бесподобен в сражениях, обладает острым глазом, предпочитает лук мечам, Касьян – к сожалению, не великан и поэтому каждый раз доказывает всем, что маленького человека может быть много, любой бой для него – как последний. Окружая меня, они обнажили свои мечи. Леонид опустил клинок и сделал шаг в сторону, давая мне возможность насладиться ужасающей обстановкой.

Поверьте мне, обладателю множеству шрамов на теле, когда холодный металл рядом с твоим телом рассекает воздух, становится очень страшно. Все мышцы сжимаются, готовясь принять боль. Мечи у парней настоящие, с вековой закалкой и историей. Единственно, что меня на данный момент отличает от своих противников, наличие у них специальных лат из сверхпрочного и легкого материала. Это позволяет им драться в полную силу. На мне легкая футболка и брюки, что позволяет им наносить серьезные, болезненные удары.

«Ученик должен прочувствовать весь вкус и страх боя. В реальной жизни на тебе может не оказаться защитной брони, поэтому любую слабость ты должен обернуть в оружие», – такие мудрые слова мне каждый раз говорит Леонид.

Обняв рельефную удобную рукоять, я освободил ножны, достав свой меч из-за спины. Леонид дал отмашку Касьяну, который уже не мог устоять на месте и жаждал вступить в бой.

Рассекая воздух перед собой, я чувствую приятную тяжесть и великую мощь в своем мече. Ударив концом о землю, я дерзко дразню Касьяна, который перекосил лицо от злости.

– Это будет короткий бой, – усмехнулся Касьян.

– Отставить разговоры, – сурово приказал Леонид, сверкнув на Касьяна взглядом. – Начали…

Касьян с победоносным криком рванул на меня. Зная, что он любит подрезать снизу, а из-за роста рубящие удары сверху даются ему тяжело, я легко парирую атаки. Но темп и выносливость, которым обладает этот человек, заставляют меня вспотеть. Он изворотлив и быстр, как мартышка, с той лишь разницей, что у него в руках смертельное оружие. Обогнув меня сзади, он рассек мне спину.

– М-м-м, – стиснул я зубы и со злостью ударил Касьяна в плечо. Сморщившись от боли, он отшатнулся. Броня спасла его руку, иначе он бы с легкостью лишился ее.

Накал страстей увеличивался с каждым ударом, высекая искры, звенел металл. Напряжение в лицах зрителей росло. Я держал улыбку, как учил меня Леонид.

– Запомни, в реальной жизни преступник не будет нападать в одиночку! – прогремел голос Леонида и, бросив мне свой меч, он дал отмашку Семену.

– Да ты сама любезность, – съязвил я на подачу Леонида, принимая жесткий удар Семена. – В реальной жизни преступник не будет нападать с мечом, – продолжал ворчать я.

– Не сбивай дыхание, – приказал Леонид.

Семен любит применять элементы рукопашного боя, поэтому, помимо того, что я отбиваюсь двумя руками, мне приходится уворачиваться от его яростных пинков. Не обращая внимания на мелкие порезы на руках и теле, я продолжаю биться, но уже начал и сильно уставать. Касьян изо всех сил замахнулся и направил клинок мне в грудь, который я отбил перекрещенными мечами, выбивая оружие из рук противника. Теперь я подставил острие к его груди, прижав Касьяна спиной к дереву. Касьян, стирая пот со лба, недовольно фыркнул. Почувствовав, как подбородок лег на подставленный металл, я посмотрел в сторону и увидел серьезное лицо Семена.

– Месть не лучшее вдохновения для победы. Обезоружив одного врага, ты должен победить второго, иначе ты убит, – прокомментировал мое положение Леонид. – Ты проиграл.

– Я хочу драться, – от злости и обиды простонал я сквозь зубы.

– Как всегда, амбиции, – ухмыльнулся он и взял меч у Мишеля. Семен освободил меня, Касьян так и остался стоять, прижавшись к дереву.

– Можешь с двумя мечами, все равно проиграешь, – позлорадствовал Леонид.

Мы закружили в бою. Леонид чаще угадывал мои выпады и предугадывал действия, словно в легком танце, наносил порезы. Не сдаваясь, я продолжал выматывать себя, Леонид же бился без напряжения и усталости. Отражая удар, я потерял равновесие и упал на землю.

– Твои эмоции погубят тебя, но мне нравится твоя привычка не сдаваться, – лукаво улыбнулся он и поставил острие клинка мне под кадык, чтобы я острее ощутил свое поражение. – Ты проиграл игру, следующая будет через четыре дня. Рекомендую тебе хорошо подготовиться.

Задыхаясь от боли и поражения, я с раздражением ударил кулаком о землю. Листва вздыбилась под моим кулаком. Пятый проигрыш мне давался тяжело, сильно страдало самолюбие.

Возвращаясь в замок, мы жарко обменивались мнением о нашем бое. Касьян считал, что мне не хватает скорости, Семен твердил, что выносливости. Мишель улыбался, держа нейтралитет. Леонид молчал. Он всегда немногословен, предпочитает говорить коротко и ясно, словно топором слова рубит, и только по существу. На наши споры и ребячество он не обращает внимания, всегда думая о своем.

– Ты в следующий раз бей по ногам! – выкрикнул Касьян, изображая подрез снизу.

– Ни пори чушь, не всегда ноги слабое место. И вообще, что, на враге написано, где у него слабое место? – возразил Семен.

– Я думаю, Касьян прав, – вторгся в их спор Мишель, Семен с недоумением покачал головой.

– Все вы правы, – вдруг произнес Леонид, – противник прикрывает слабые места, а вы, как мастера, должны их видеть, иначе…

– Труп, – хором мы продолжили его мысль. Этим словом он всегда заканчивал свое учебное назидание, что было для нас так предсказуемо.

– Посмотрю, как вы будете смеяться в настоящем бою, – покачал он головой.

Его слова были не замечанием, а скорее мыслями вслух. После долгого трудного дня он всегда позволяет нам расслабиться, подурачиться, поспорить.

Мы прошли двор дворца и зашли в спортивный комплекс. Для него было отведено целое здание. Наше комфортное место, где мы проводили целые дни. Я любил альпинистскую стенку и ринг. Предпочитал работать больше руками, чем мечом или ножом.

– О-о-о!!! Повезло Кириллу, его после каждой игры встречает девушка – ухмыльнулся Касьян, показывая на Ксению.

Она стоит около дверей раздевалки, крепко сжимая пластиковую ручку чемоданчика. Преданный человек, который всегда ждет меня после каждой игры, чтобы обработать мои раны и поддержать добрым словом.

– Жалко ее, столько усилий, и все напрасно. Кирилл, дай девчонке шанс, – подхватил разговор Семен. Мишель улыбнулся и отвел взгляд в сторону.

– Да, хорошенькая, – продолжал Касьян.

– Да не пошли бы вы!..– рявкнул я.

– Ребята, не забываем про уважение. Вы говорите об одаренной девушке, а не уличной девке, – строго произнес Леонид и, пригрозив пальцем, отправился в свой кабинет. Маленькая тренерская комната, в которой он уединялся. Я был в ней пару раз. Там есть стол, стул. Большой шкаф для литературы и шкаф для спортивной одежды и инвентаря. Леонид много читал и записывал свои наблюдения, касающиеся боя как науки. В будущем эти знания он передаст своему преемнику.

Леонид скрылся за дверью. Парни притихли, придерживая ухмылки, не посмели больше говорить о Ксении. Она подняла задумчивый взгляд и увидела меня. Оценив мой потрепанный вид, поморщилась. Я улыбнулся, пожимая плечами. Все как всегда, я не изменил своей новой традиции – приходить с порезами на теле.

Мы разошлись с парнями. Я пошел к Ксении, а они сразу в душ. Касьян и Семен, поглядывая на меня, сдерживали ухмылки. Будет им повод для тупых обсуждений. Мишель, улыбнувшись Ксении, сделал кивок и отправился вслед за парнями.

– Сегодня крови больше, чем обычно, – произнесла она, когда я к ней подошел.

– Ты в меня совсем не веришь. Все время встречаешь с аптечкой, – буркнул я.

Мы прошли в перевязочную. Специальная комната, где есть кушетка, вода, металлический стол и большое окно для хорошего освещения.

– Ты ни разу не приходил без травм. Вывихи, порезы, ладно хоть ребра целы, – спокойно ответила она и стала выкладывать на стол содержимое чемоданчика.

Я стащил с себя изрезанную футболку и сразу отправил ее в мусорное ведро. Вряд ли ей чем-то можно помочь. Ксения обернулась и внимательно посмотрела на мой оголенный торс. Я уже не стеснялся и воспринимал ее не больше чем сестру.

– Может, я сначала в душ? – сконфузился я, видя, как она открывает баночку с пастой. Она подошла ко мне и, обойдя кругом, внимательно осмотрела мои раны.

– Слишком глубокие порезы. После душа они размокнут, сложнее будет лечить. Поэтому терпи, – протянула она деревянную капу.

– Не-а… я так, – отмахнулся я от нее.

– Ну смотри, герой. Будет больно, – зачерпнула она пальцами жирный слой пасты и провела по спине. Кожу сразу обожгло огнем.

– М-м-м, – стиснув зубы, промычал я, Ксения продолжала быстро залеплять порезы пастой. Не надо говорить, как это больно. Это безумно больно. Боль, к которой легче привыкнуть, чем пережить. Когда Ксения закончила, я сделал облегченный выдох. Она протянула мне новую футболку.

– Ты сама проницательность, – буркнул я.

– Потому что каждый раз одно и то же, – улыбнулась она. – Почему Леонид не выдаст тебе латы?

– Закаляет меня, – вздохнул я. – Прогуляешься со мной?

Ксения улыбнулась и кивнула головой. Я дождался, когда она соберет свой чудо-чемоданчик, и мы пошли на улицу.

Под теплыми лучами солнца просыпалась природа. Набухали почки деревьев, земля покрылась первым зеленым пушком. Воробьи без устали чирикали, перелетая с ветки на ветку. Весна воодушевляла на подвиги, трогала ранимые души, забирая тревоги.

– Ты не против, я немного похозяйничала в твоей квартире? – робко спросила она.

– Вытряхнула пепельницу и помыла пол? – с удивлением улыбнулся я.

– Заполнила твой холодильник коктейлями и отнесла вещи в прачку…

Я на миг задумался. А ведь парни правы. Мои отношения с Ксенией начинают немного выходить за рамки дружеских. За себя я уверен, что я не испытываю к ней любви. А она каждым своим заботливым действием показывает, что я ей больше чем друг.

– Ты слишком печешься обо мне, – сказал я.

Мы зашли в жилой корпус, где была моя квартира. Я пропустил ее вперед на лестницу.

– Мне не сложно, даже нравится заботиться о ком-то, к тому же это ненадолго. Я возвращаюсь в лес, – спокойно ответила она.

Я на секунду опешил. Признаться, я привык к этой милой, ухаживающей за мной девушке.

– Когда?

– Через неделю. Помнишь, я тебе рассказывала про сестру?

– Дикарку? – спросил я, мы в этом момент поднялись на этаж, где была ее квартира. По большому совпадению, моя квартира располагалось выше в точности над ее квартирой этажом выше. Вдруг я представил, что останусь совсем один. В груди защемила тоска. Я остолбенел, глупо смотря на нее, а она смотрела на меня, словно ожидая чего-то.

– Может, чаю? – улыбнулся я, вежливо приглашая Ксению к себе.

– Можно, – приподняла она плечи, – только недолго.

– Что там про сестру? – переспросил я, когда мы подошли к моей квартире.

– Она стала совершенно как животное, рычит, лазает по деревьям, спит под открытым небом. Природа поглотила ее целиком. Она прекрасно может обходиться без меня, но мой долг присматривать за сестрой.

– Не боишься, что природа поглотит тебя? – спросил я, открывая дверь перед ней.

– У меня есть сильные привязанности к некоторым людям, – опустив взгляд, ответила она и скользнула внутрь квартиры.

Внутри меня содрогнулось гнусное чувство. То самое, когда ты человека используешь, не давая ему ничего взамен. Ксения прошла на кухню и по-свойски налила себе настоянный травяной чай, а мне достала из холодильника энергетический коктейль. Я смотрю на нее и понимаю, что сам я позволил ей изучить свои привычки и предпочтения. Она знает, что после игры я всегда пью коктейль, а не чай. Что в обед я ем в общей столовой, а ужинаю всегда в квартире. Что курю только в кабинете перед открытым окном, а читаю перед камином на диване. Что во время спорта ношу белые футболки, дома хожу в майке, а на прогулку надеваю исключительно костюм братства с красными лампасами. Она знает, что я не пью томатный сок, никогда не ем печень и отказываюсь от сладкого. Я сам позволил ей узнать о себе все, постепенно влюбляя ее в себя. Но для меня она всего лишь привычка, от которой не хочется избавляться.