Текст книги "Исцели меня. Невозможное"

– Агата, – шепнул я, чтобы не нарушить покой мертвых.

Она остановилась. Мы долго смотрели друг на друга. Нас разделяли десятки каменных саркофагов и нелепое молчание. Я не понимал, зачем она так мучает меня. Хочет напугать, чтобы я отступил или испытал весь вкус боли еще при ее жизни. Зачем? Этот вопрос не покидал меня, я настойчиво ждал ее ответа.

– Это место называется Кондиторьюм, по-простому склеп, – с грустью произнесла она. – Наверно, это самый большой секрет, который я храню от всех. Ты первый, кому я рискнула открыться.

– И в чем секрет? – спросил я, по ее щеке скользнула слеза.

– В том, что я часто прихожу сюда и гуляю средь этих каменных стен. Парадокс в том, что я не чувствую страха… Я должна бояться смерти, – она замолчала, пряча свой взгляд от меня. Мое сердце сжалось болью в груди. Я, не медля, подошел к ней и спрятал в объятьях. Она плакала долго, с силой прижимаясь ко мне. Я терпеливо ждал, зная, что слезы – это для нее то, что было ей необходимо сейчас.

– Я тебе хочу кое-что показать, – еле слышно произнесла она и, освободившись из моих объятий, потянула за собой. – Здесь есть семейные склепы.

Мы прошли в конец зала. За обилием каменных гробов я не сразу заметил проход в другой зал. Мы прошли туда. Длинный коридор и множество стеклянных дверей по бокам. Стекло и мрамор искрились и сияли от света лампочек.

– Нам туда, – подтолкнула она меня в спину. Мы зашли в одну из стеклянных дверей.

В центре небольшой комнаты стояли два зеленых камня. Я вздохнул, читая надписи: «Анастасия Целительница и Максим Дефенсор. Sub alis angeli» («Под крыльями ангела»).

– Эт-то же Морозовы? – изумился я. – Настя и Максим.

– По благословению Сары они были захоронены у нас, как самые значимые лица нашего братства.

– Но они ненавидели Орден, – я никак не мог принять то, что они захоронены здесь. Во мне все стыло от возмущения.

– Так ли ненавидели? – улыбнулась она, и я понял, что Морозовы не всем откровенно поделились со мной. – Да, они гости в нашем мире, но уважали мы их не меньше других.

– Тогда их захоронение – пустышка? Это же не честно по отношению к их родственникам, которые будут приходить к ним на кладбище.

– Ох, Кирилл. Умерший дух вездесущий, – вздохнула она, я продолжал смотреть на надгробья.

– Кто такой Дефенсор? – спросил я, еще раз прочитывая прозвище Максима.

– О, это целая философия нашего братства. Ты знаешь, кто такой Венатор? Это охотник, следопыт. Человек, который любит добывать информацию, совершать невозможное, получать удовольствие от охоты. Но не всегда Венатор способен защищать, потому что его кредо – риск. Дефенсор – это защитник, человек, который прикроет собой. Он все обдумывает наперед и никогда не пойдет на неоправданный риск, если будет знать, что он – единственная защита. При необходимости и те и другие отдадут жизни за девушек Ордена, таким образом Венатор становится чуть-чуть Дефенсором и наоборот. Так вот Александр был Венатором, а Максим – Дефенсором. Я надеюсь, что и в тебе Дефенсора гораздо больше, хотя ты так яростно рвешься в Венаторы.

– Почему ты так строга к Венаторам?

– Они убивают гораздо чаще, что впоследствии начинают получать удовольствие от своей работы. Ты не такой. Ты не убийца, – пристально посмотрела она на меня. У меня холодные мурашки поползли по коже.

– Надеюсь, прогулки по странным местам на сегодня закончены? – спросил я.

Я настолько был потрясен увиденным и услышанным, что просто хотел оказаться в своей уютной квартирке.

– После посвящения ты сможешь приходить сюда, навещать своих друзей, – ответила она. Я очень скучал по своим друзьям, и весть о том, что их тела находятся рядом, грела меня.

Больше подобных вылазок мы не делали. Она хотела показать мне зал посвящения, но я отказался. Она нахмурилась, но я объяснил, что для меня важно оказаться в этом зале и получить заслуженное посвящение. Хочу видеть, как она будет гордиться мной и объявит Совету, что я избран ею. Эти приятные моменты я оставлю в будущем и буду к ним стремиться.

Впервые я увидел, как Агата работает со сферами. Прикосновением руки она снимает информацию и погружает в сферу, все происходит быстро. Я не был способен увидеть энергию, которую она забирает от человека или предмета, но я замечал, как на ее лице появляется усталость. В этот момент я начинал злиться, ведь все эти мелкие манипуляции отнимают жизнь моей любимой. Агата объясняла, что пока данным даром обладает только она, есть маленькая девочка, которая подрастет и наберет силу, но сейчас Орден полагается на Агату.

Также у Агаты было много рукописной работы. Избегая многолюдных мест (как ее архивная комната), она уходила в башенку. Чтобы не разлучаться с ней, я перенес туда беговую дорожку, гантели и прочие приспособления. Пока она занималась с бумажками, я тренировался, чтобы не терять форму.

Мы по максимуму проводили время вместе. Вместе ели, гуляли, учились, я старался спать как можно меньше, чтобы быть с ней. Я узнал, что она два часа в день посвящает молитве и медитации, глубокой ночью она проводит время с цветами и следит за звездами, три часа в день посвящает истории.

Отдыхает она только за чтением, а иногда просто лежит, ни о чем не думая. Своего рода дремота, только с открытыми глазами.

Мы укрылись в башенке. Агата сосредоточенно писала. Я отжимался, слушая, как острая ручка царапает бумагу.

– Кирилл, на чем ты остановился в повествовании Александра? – спросила она, отставив свои бумажки. Этот вопрос сбил меня со счета в отжимании, и я нехотя встал с пола.

– Э-э-эм, там все хорошо. Он ей сделал предложение, полный хеппи-энд.

– Ага, – задумчиво произнесла она и, встав из-за стола, подошла ко мне. – Это ты так думаешь. На самом деле не все так красочно, – она начала освобождать пальцы от колец.

– Ты что делаешь? – напрягся я.

– Разве ты не видишь?

– Я не позволю, – рассердился я, чувствуя, как жар гнева прошел сквозь меня. – Это тебя убивает. Довольно того, что я каждый день смотрю, как ты тратишь силы, считывая информацию.

– Кирилл, – нахмурилась она, я настойчиво возвращаю кольца обратно на пальцы. – Это же глупо.

– Глупо просто так расходовать свои силы. Я сегодня же прочитаю информацию со сферы, – произнес я, поцеловав окольцованную ладонь.

– Прости, совсем забыла, что сферы про Александра у тебя. Я их с таким трудом заполняла.

В ее голосе было разочарование. Словно она была калекой, которой напомнили о ее увечье. Я мог только утешить ее собой, объятиями, поцелуями, но страх перед будущим все больше покорял нас. Она перестала спорить со мной. Вообще она старалась как можно меньше главенствовать надо мной, давая возможность думать, анализировать и решать самому. Мне эта роль очень нравилась, хотя как учителя ее в моей жизни было по-прежнему много.

«Amote», – все чаще срывалась с ее губ. Для нее признание на латыни было равносильно молитве, столь же искренняя и чистая. Язык ее корней, ее происхождения.

«Teamo», – отвечал я ей, зная, что это не совсем верное произношение, но моих чувств к ней это не меняло. Я очень, очень люблю ее!

Глава 5

Мы вкусно поужинали. Агата, конечно же, ела только вегетарианскую пищу. Изобилие печеных овощей, свежих салатов, острого соуса. На десерт творожная запеканка со сгущенным молоком. Просто, но очень вкусно. Иногда я делал для себя исключения и разделял ее предпочтения. Этот вечер как раз был из таких. Вприкуску с оладьями я быстро разделался с салатом, закусил все вкусными баклажановыми рулетками, грибным пловом и запил душистым липовым чаем. Как всегда, Агата с замиранием наблюдала за тем, как я ем. Ей почему-то очень нравилось смотреть, как я ем или пишу рукопись, когда занимаюсь спортом. Бог его знает, какие мысли в этот момент блуждают в ее голове и чем я оказался привлекателен для нее. Я рад, что она рядом, что есть в моей жизни.

– Останься, – произнес я, когда мы укладывали грязную посуду в посудомоечную машину. Агата вмиг стала грустной и, не подавая вида, продолжала определять тарелки в машину. – Останься, – подошел я к ней со спины, обняв за талию, уткнулся носом в плечо.

– Ты же знаешь, что это недопустимо. После ужина я всегда ухожу, комендантский час. По правилам девушка не может оставаться на вечер в квартире юноши, а про ночь я вообще молчу, – она говорит с волнением, словно ищет все новые оправдания своего ухода.

– Мы уже столько нарушили правил. Я всего лишь предлагаю провести время вместе. Время – это самое ценное для нас, – сжал ее в своих объятиях, чувствуя волнительный трепет и тепло.

– Кирилл, ты обещал мне прочесть сферу.

– Меня не смутит твое присутствие, тем более это займет не больше часа.

– Кирилл, – настойчиво освобождается она от моих объятий. Ее взгляд ускользает, щеки опалены румянцем. Поправляя волосы, она торопится к выходу.

– Меня мучают кошмары, – громко произнес я. Она остановилась. Ее рука застыла на дверной ручке, не решаясь ее нажать. Я медленно пошел навстречу к Агате. – Я допоздна занимаюсь, пишу, читаю, не решаясь лечь в кровать, а когда ложусь… – я поморщился от воспоминаний, не желая в мельчайших подробностях рассказать свои страхи. Ей незачем знать, что каждую ночь я пытаюсь спасти ее, а она все равно умирает. – То время, что я пытаюсь бороться со сном, неизбежно уходит в пустоту. Я подумал, что лучше бы разделил его с тобой. Останься…

– Меня влечет к тебе, – произнесла она, так и не осмелившись поднять на меня взгляд, – я сгораю от желания и ничего не могу с этим поделать. Спасаясь от страсти, я предпочитаю побег. Кирилл, если я останусь, – она посмотрела на меня. В ее глазах таился страх, переживания и крик о помощи.

– То, что ты испытываешь – это нормально. Я тоже чувствую дикое желание, но это не повод избегать друг друга. Это еще одно испытание, которое мы должны преодолеть, тем слаще будет наша любовь.

– Мудрец, философ, – улыбнулась она, – из тебя выйдет прекрасный мужчина, великолепный муж, – она закрыла дверь на защелку. Именно так и положено запирать свою квартиру на ночь, чтобы никто не беспокоил.

– Спасибо, – произнес я, одобряя ее непростой выбор.

– Только на одну ночь, – твердо ответила она, обходя меня.

Агата уютно расположилась в кресле. В руках у нее книга, взгляд задумчивый. Я сидел на диване перед сферой. Это была предпоследняя сфера, и, осознавая, что история Александра и Лизы шла к завершению, я надеялся насладиться хеппи-эндом.

– Кирилл, я жду, – поторопила меня Агата. Теребя пальцем кончик книги, она смотрела на шар, потом на меня. В ее лице отражалось волнение, которое меня останавливало.

– Скоро увидимся, – произнес я и нерешительно занес ладонь над сферой.

– Я буду тебя ждать, – улыбнулась она. Мне захотелось быстрее покончить с видением, чтобы вернуться к ней. Я погружаюсь.

Жаркое сочное лето, наполненное красками, зеленью, цветами, порханием бабочек и жужжащим полетом шмеля. Яблочки наливаются соком и дивным румянцем. Ветки вишен сгибаются под спелостью красных ягод. Мне так захотелось подойти и сорвать большую мясистую вишенку, что рот наполнился слюной от предвкушения. Как жаль, что это всего лишь образы памяти.

Здесь лето уже в разгаре. Дом, который я видел зимой, преобразился. В окнах виднелись занавески, по белой каменной стене плелся дикий виноград, рискуя забрать все здание в свой зеленый плен. Стволы стройных яблонь и груш наполовину забелены известкой, чтобы вредитель не нанес ущерба.

На пушистом газоне выросла альпийская горка из массивных валунов. Меж мельчающих ложбинок и канавок тонкой змейкой струилась вода, с журчанием стекая в искусственный прудик. Конечно, это всего лишь пародия на богатый горный ландшафт с его бурлящими реками и шумными водопадами, но в данных условиях смотрелось вполне неплохо. Мелкая травка и россыпь фиолетовых и ярко-желтых цветочков освежали вид и выглядели гармонично.

За домом я нашел богатое огородное хозяйство и поразился мастерству хозяйки. Грядки аккуратно организованы, и между ними шли широкие тропинки. Живой изгородью плелись горох и фасоль, в теплице краснел томат, на грядках выпустили стрелы лук и чеснок, из земли торчал ряд оранжевых шляпок с пушистым зеленым хвостом – морковь, по земле расползлись широкие, колючие листья, из-под которых виднелись вытянутые поленья кабачков, ровными головками стояла капуста. Меж кустами смородины и крыжовника укрылись глиняные гномы – огородники. Я еще долго ходил по огороду, спускаясь в сад, где росли яблони, сливы, рябины. Меня восхитило, сколько любви и труда вложила в этот участок Лиза, и вызывало только гордость за такую хозяюшку.

Наконец я увидел саму Лизу. Она стояла у сетчатого забора и разговаривала с соседкой. От недавней прополки кончики ее пальцев были в земле. Лиза сняла с головы панаму и обмахивала себя, спасаясь от изнурительной жары. От частого пребывания в огороде плечи и руки девушки загорели и покрылись россыпью веснушек, но это нисколько не портило ее внешность, а лишь придавало изюминку красоте.

Соседка – женщина лет сорока пяти на вид, взгляд ее был слегка померкшим, но лицо светлое и свежее. Она стянула белый платок на бок. По ее лбу стекали тоненькие ручейки пота, но, не обращая внимания на это, она уперла кулаки в боки и смотрела все больше на Лизин участок, чем на Лизу. Не обращая внимания на то, как женщина где-то с легкой завистью, а где-то с восхищением оценивает ее огород, Лиза добродушно разговаривала с женщиной.

– …Вот еще, – произнесла женщина, на миг подняв задумчивый взгляд вверх, – в школе форму ввели. Ох уж эта система образования, миллион раз вводят, миллион раз отменяют…

Отдаляясь от сути вопроса, соседка погрузилась в ворчание. Лиза терпеливо ждала, когда она перестанет клясть бедную систему образования.

– Теть Нин, форму пошить нужно? – не вытерпела Лиза и взглянула на оставшиеся полгрядки, которые осталась прополоть, и вздохнула.

– Ну, а я о чем. Нюрке моей нужна юбочка, строгая, до колен. Ну, чтоб уж совсем по-бабски не выглядела, девочка все же, и брюки. Материал я уже купила.

– Хорошо, теть Нин, все будет. Аню мне пришлите завтра, я сниму мерки, – Лиза была такая спокойная и умиротворенная, какой я ее еще не видел. Семейный быт пошел девушке на пользу.

– Лиз, – послышался строгий голос Александра.

Мы одновременно с ней обернулись. Увидев его, я остолбенел от удивления. Его светлая футболка была перепачкана темными пятнами, вместо брюк на нем красовался синий рабочий комбинезон, лямки которого болтались между колен. Из широких карманов торчал острый кончик отвертки и блестящий гаечный ключ. Утирая чистой ладонью пот со лба, он посмотрел на свою вторую перепачканную руку и встряхнул ее в воздухе. Полагаю, за это время в их жизни многое поменялось – увлечение и привычки.

– Саша, я уже иду, – откликнулась Лиза. Александр бросил острый взгляд на соседку, потом так же посмотрел на Лизу и поспешил удалиться.

– Ох, какой суровый у тебя муж. И как же ты с ним справляешься? Он же каменный, – с сочувствием произнесла тетя Нина. Лиза, посмотрев в сторону удалившегося Александра, улыбнулась и ответила:

– Завтра на примерку.

Любопытная соседка так и не получила ответ. Лиза опустила руки в круглый бачок с водой и от наслаждения закрыла глаза. Отмывая землю с пальцев, она думала, что не обязана доказывать каждому встречному, что ее Саша вовсе не суровый и каменный. Просто он привык на всех смотреть с подозрением, с абсолютной готовностью в любой момент закрыть ее собой от любых бед.

Лиза медленно прошла по саду. Ее ладонь ласково скользнула по крепким бутонам лилий. Пачкаясь желтой пыльцой, она не обращала на это внимания, просто шла, с упоением вдыхая спокойствие домашнего быта. По мощеной кирпичной дорожке она прошла в гараж.

Моментальная прохлада обожгла Лизу, и по коже поползли мурашки. На девушке был надет легкий сарафанчик на тоненьких бретельках, который хорош только для жаркой погоды. Она сняла с вешалки шерстяной свитер и быстро укуталась в него.

Гараж был просторный, бетонный, без окон и очень прохладный. В гараже стояли три машины. Одна из них – до железа разобрана, вторая стояла с открытым капотом, третья была заперта в дальний угол и накрыта плотной тканью. Полагаю, мечта Александра сбылась, и он занялся ремонтом машин.

Лиза пробежалась взглядом по гаражу. Верстак был прибран, в этом я узнал чопорность Александра. Под самым потолком на крючках висели какие-то запчасти, впрочем, это совершенно не важно, в углу стояли различные инструменты.

Она тихо шла по отполированному бетонному полу, в котором переливались отражения ламп с потолка и ее размытый силуэт. В глазах девушки блеснул страх. Она была убеждена, что Александр здесь.

– Саш! – нерешительно позвала она его.

– Я внизу, спустись ко мне, – услышала она приглушенный голос Александра и с облегчением выдохнула.

Он был под машиной в смотровой яме. Прищурив взгляд, он светил фонариком в дно машины и был озадачен непростой проблемой. Увидев Лизу, которая медленно спускалась к нему и с брезгливостью боялась коснуться грязных стен, он подарил ей короткую улыбку и принялся дальше решать задачу.

– Вот ты где.

– Сколько раз тебе говорить, не доверяйся здешним жителям, – ворчливо произнес он, не отрываясь от своего занятия. Лиза вздохнула, по-детски надув губы. Видно, этот разговор у них был не первый, и Лиза никак не желала мириться с решением Александра.

– Ну, Саша… – хныкнула она, но на него ее каприз совершенно не подействовал.

– Орден, Орден, – словно мантру, повторил он это слово несколько раз, – нас еще ищут, и любое лишнее слово может сломать все, что мы построили, – сурово произнес он и посмотрел на Лизу.

Она опечалилась. Казалось, их зимнее приключение осталось так давно позади, что она стала забывать обо всех опасностях и верить в мирное будущее. От этого была ее старательность в быту, она пыталась оставить свою любовь в любой мелочи, окружающей их. Александр понимал это и знал, что однажды его теперь уже жена попросит от него нечто большее, чем постоянные страхи и укрывательство.

– Помоги мне, – произнес он и с нежностью взял ее руку и подтянул ладонь к металлическому ключу, который крепко сидел на гайке. – Просто держи, – приказал он. Лиза совсем сконфузилась от того близкого и грязного контакта с машиной, но послушно выполнила просьбу мужа. Александр в неудобной позе попытался зацепиться ключом и произвести манипуляцию по откручиванию гайки. Раздавался затяжной скрежет металла об металл.

– Почему бы Ордену не оставить нас в покое? Ты же им помог! – произнесла Лиза, на ее лице появилась бледность, а рука дрожала от напряжения.

– Инкогнито помог. В братстве не знают, что это был я, а если бы знали… – Александр не успел договорить. Ключ со звоном упал вниз. Зажав ладонью рот, Лиза быстро выскочила наверх. Растерянный Александр поспешил за ней.

– Прости, – с жадностью хватает воздух Лиза, сдерживая тошноту.

– Эй, ты чего? – озабоченно спросил Александр, подходя к ней. Взяв ее за плечи, он внимательно всматривался в ее бледное лицо. Лиза виновато прячет взгляд.

– Душно у тебя там. Дышать совсем нечем, – через силу улыбнулась она, стараясь ободрить озабоченного мужа. – Как ты целыми днями возишься с этими запчастями? Просто дремучий лес.

– Так же, как и ты со своими лоскуточками, – игриво потрепал он ее за щеку и притянул к себе. Не боясь испачкаться, Лиза уткнулась лицом ему в грудь. Александр с удовольствием зарылся носом в ее пушистые волосы.

– Саша, мне уже лучше, – промурлыкала она, настойчиво отталкивая его от себя. Он с подозрением оценивает ее, убеждаясь, что она говорит правду. – Тебе еще нужна моя помощь?

– Ну уж нет, – возразил он, – я сам.

– Тогда я накрою на стол. Обед через полчаса.

– Ок. Я закончу и сразу к тебе.

Александр не спустился в яму, пока не проводил взглядом Лизу. Ее легкий недуг заставил его задуматься.

Лиза суетится на кухне. В ее лице затаилась мечтательная загадочность. Уходя в мысли, она улыбалась сама себе и тут же меркла в глубокой задумчивости.

Александр зашел в кухню и, увидев Лизу, остановился. Он уже переоделся в чистую одежду – белоснежную футболку, джинсовые шорты, волосы были влажными после душа. Он наблюдал за тем, как Лиза нарезает на крупные дольки помидор, и в его взгляде появились тепло и нежность. Это его Лиза, его семья, очаг, пристанище, которое он так долго искал. Из таких вот мелочей складывался домашний уют.

Лиза подняла на него взгляд, и, вздрогнув от неожиданности, острым лезвием провела по пальцу. На стол брызнули капельки крови.

– Ай, – спрятала она палец в кулак.

– Лиза-а, – тяжело вздохнул Александр, сдерживая себя от ругательств. – Что с тобой?

Он быстро достал из шкафчика стеклянную баночку с перекисью и пластырь. Сев перед Лизой на стул, начал внимательно осматривать порез. Кровь тоненькой струйкой стекала по указательному пальцу на ладонь.

– Что с тобой происходит? В последнее время ты сама не своя, – спросил Александр, заботливо обрабатывая рану и закрывая порез пластырем. Лиза, скрывая тревогу, улыбнулась.

– Саша, давай устроим романтический вечер на террасе под звездами…

– Ты устала? – посмотрел он на нее. Его пытливый взгляд пытался найти объяснения. – Конечно, устала. Мы давно не баловали друг друга. Хочешь, я куплю мороженое или вкусное пирожное?

– Хочу клубнику со сливками. Свечи, вино, музыка. Хочу праздника…

Александр улыбнулся. Устроить праздник для любимой ему было проще всего. Подхватив Лизу за талию, он поднялся и поцеловал ее в шею. Возбуждение легко охватило его, он коснулся ее губ, ладонь быстро скользнула под сарафан.

– Саша… – сдерживает она его, слегка отталкивая от себя. – Давай вечером.

Александр был возбужден и любопытен, его взгляд скользил по ее лицу, диагностируя ее чувства, мимику. Видя его чрезмерное беспокойство, Лиза громко вздохнула и закатила глаза.

– Я не понимаю, – со злостью фыркнул он. Лиза ласково проводит по ее темной щетине, любуясь его гневом.

– Нам необходимо кое-что обсудить. Кое-что важное, – спокойно ответила она, он продолжает с подозрением смотреть на нее. – Саш, прошу. Оставим все до вечера.

– Ты переживаешь из-за магазина? У нас хватает денег, чтобы его открыть. Мы с тобой все распланировали. Крошка, не бойся, у нас все получится, – Александр пытается узнать суть проблемы, не дожидаясь вечера. Лиза виновато опустила взгляд.

Освободившись из его объятий, она подошла к шкафчику и достала металлическую коробочку. Неуверенно покрутив ее в руке, она спросила:

– А что, если мы не все учли, не все распланировали?

– Быть не может, – самоуверенно усмехнулся Александр, внимательно смотря на нее. Лиза, вздохнула и спрятала коробку обратно в шкаф. После затяжного молчания Александр добавил: – Хорошо. Давай еще раз все обсудим, о всех сомнениях, поворотах судьбы. Я еще раз подробно распишу все свои действия, составим новый план.

– Вечером, – произнесла Лиза, – сейчас давай кушать.

– Нет. Мне в город нужно, купить одну деталь, – потрепал он себя за волосы. Этот разговор явно не давал ему покоя.

– Купи тогда свечи, все остальное я возьму на себя.

– И сливки к клубнике, – добавил он, напряжение все еще стояло между ними.

– Парафиновые свечи, а не свечи зажигания, – съязвила она. Оценив шутку, Александр громко засмеялся, обстановка сражу же разрядилась.

Лиза вышла за двор его провожать. Александр теперь ездил на стареньком, потертом временем сером «Фиате». Машину свою уважал за итальянское происхождение и за добросовестную службу.

– Крошка, всего пару часов, и я буду дома. Обещай вести себя хорошо и больше не резать пальцы, – сказал он, горячо чмокнув ее в щеку.

– Саша, я люблю тебя.

Держа ее в объятиях, Александр чувствовал, как его терзают сомнения. Она уверяет его, что все хорошо и нормально. Нет причин для беспокойства, и ее легкая хандра и усталость скоро пройдет.

– Я быстро, – произнес он и дерзко, пуская пыль из-под колес, умчался прочь.

Лиза долго смотрела ему вслед. Несмотря на палящее солнце и нестерпимую духоту, она съеживалась, словно от озноба, обнимая себя руками.

Зайдя домой, она прошла на кухню и достала металлическую коробочку. Открыв крышку, она улыбнулась и положила расслабленную ладонь на живот.

Когда в тихую и мирную жизнь врывается внезапный поворот судьбы, всегда испытываешь страх. Лиза очень боялась и не знала, как отреагирует Александр на ее неожиданную беременность. Сможет ли он поменять все планы ради малыша? Она с особым трепетом сжимала пластиковый тест в руке, любуясь положительным ответом.

Раздался писклявый звонок. От неожиданности она вздрогнула, и с перепугу спрятала тест в карман.

– Саш, ключи забыл? – спросила она, открывая дверь. На лице застыл дикий ужас, дыхание перехватило, и, робко сделав шаг в дом, она так и не смогла закричать.

Поселок, в котором жили Александр и Лиза, находился в двадцати километрах от города. На противоположной стороне того же города скрывался основной Темплум – неизвестный замок, о котором ходили всякие легенды, но никто не рисковал к нему подойти. (Именно здесь сейчас живу я.) Основное кредо Александра о том, что прятаться лучше у искателей под носом, добросовестно работало. Они с Лизой беззаботно прожили несколько лет, изредка выбирались в город за покупками или в кино. Планировали построить небольшой магазин рядом с домом и уже начали ставить фундамент.

Нервно барабаня пальцами об руль, Александр с задумчивостью смотрел на дорогу. Дом быстро оставался позади. Необычное поведение Лизы занозой сидело в его душе. Всегда ему было все понятно. Все легко и просто. У нее не было никаких тайн, капризов. Больше всего он терпеть не мог недомолвок, особенно когда речь шла о его единственном близком и любимом человеке. Сливки и свечи, и еще новому знакомому он к завтрашнему дню обещал сделать машину – все это мелочи, но они важны при его повышенном чувстве ответственности. Александр посылает куда подальше свою чрезмерную пунктуальность и обязательность и резко разворачивает машину. Подождет его друг с машиной. Он окончательно решил узнать причину поведения Лизы.

Взвинченный нехорошими мыслями и различными теориями, он резко затормозил. Капот машины едва не коснулся ворот. Александр вышел из машины и, прищурив взгляд, с подозрением посмотрел на приоткрытую дверь ворот. Тревога тут же сменила гнев, и он побежал в дом.

– Лиза-а-а! – заорал он, вбежав в распахнутую дверь дома. По коридору были разбросаны осколки хрустальной вазы, разлита вода и валялось то, что осталось от красивого растоптанного букета ромашек. Он рванул по лестнице на второй этаж. Срывая голос, он звал ее. Комнаты пусты, кровать аккуратно застлана покрывалом, в окне ветер бережно трепал шторку, в мастерской – творческий беспорядок из цветных лоскутов ткани, в центре комнаты стоял манекен для пошива одежды.

Александр сбежал вниз и остановился у входа в зал. Лиза лежала на полу, голова была слегка запрокинута. Выгнув тело, она пальцами царапает горло, издавая глухой хрип. Александр в мгновение оказался рядом с ней и упал на колени.

– Лиз, Лиза? – приподнимает он ее, пытаясь понять, что с ней. Увидев Александра, она попыталась улыбнуться. Теряя последние силы, обмякла и закатила глаза. У уголка губ собралась пена.

– Лиза… – его лицо моментально наполнилось болью, он опустил голову к ее груди, слушая дыхание. Она была еще жива. Он быстро начал осматривать ее тело, пытаясь понять причину ее состояния. Осмотрев шею, руки на предмет уколов, в открытой ладони он нашел обрывок бумаги.

«Ты знаешь наши законы. Мы ждем тебя дома». Прочитав надпись, Александр побагровел со злости. От безысходности он несколько минут просидел в тишине. Он смотрел, как Лиза бледнела и теряла силы. Редкая судорога проходило сквозь ее тело, показывая, что она еще жива.

– Ну же, милая… котенок… Лиза-а, Лизонька, моя девочка, не уходи, – он крепко обнял ее, пытаясь привести ее в чувство. Из кармана сарафана выскользнул пластиковый футляр и ударился об пол. Александр поднял незнакомый предмет. В маленьком окошке яркий красный крестик и срок 2–3 недели. От неожиданной новости он замер, смотря на Лизу. Его лицо исказилось от боли, глаза налились кровью, а с губ сорвалось шипение со слюной. Он уткнулся лицом в ее живот и, трясясь от боли и отчаянья, зарыдал.

– Лиза-а-а, – стонал, рычал он, прося ее не умирать.

Пытаясь привести себя чувство, хлестанул рукой по щеке. Опьяненный горем, он поднялся на ноги. Пошатываясь, пошел в кухню. Открыв шкафы, начал рыться в аптечке. Таблетки, травы, пасты горстями разлетались по комнате, застилая пол. Он с отчаяньем пытался отыскать необходимое лекарство, но, ничего не найдя, вцепился в волосы и заорал. Его жуткий крик наполнил весь дом.

Я стал свидетелем того, как сильнейший человек сломался. Упав на колени, он кричал от боли. По его щекам текли слезы, а с губ летели проклятья. Его душила беспомощность, уничтожала безысходность. Он оказался в тупике. И этот тупик был гораздо страшнее того тупика, что встречался ему в лабиринте, а его боль оказалась гораздо сильнее той, когда он видел счастливую Анастасию с Максимом. Сейчас он терял все.

Утерев слезы ладонями, он открыл кран и окунул лицо в струю воды. Захлебываясь, он топил себя, пытаясь избавиться от истерики. Он выпрямился. Взгляд стал безумный и мертвый. Не обращая внимания на капли воды, которые струились с волос на футболку, он прошел в зал.

Взяв Лизу на руки, он с нежностью прижал ее к себе. Девушка была без сознания, пены на губах стала значительно больше. Александр быстро понес ее к машине.

Тетя Нина, выгуливающая в тот момент двух коз, увидела Александра. Она с криками кинулась на помощь, но Александр одарил ее таким взглядом кровавых глаз, что женщина тут же повалилась на землю. Открыв рот, она смотрела, как он укладывает девушку на сиденье и быстро уезжает. В растерянности она не знала, что ей предпринять: звонить в «скорую», вызывать полицию?..

Александр ехал экстремально быстро. Лиза издавала слабые стоны. Он сочетался с сипением и противной пеной, которая так и лезла наружу. Александр смотрел только на дорогу, потому что знал, что на умирающую Лизу ему смотреть нельзя, иначе он окончательно потеряет контроль над собой.

Он влетел в знакомый дворик. Не паркуя машину, он взял Лизу на руки. Нагло отпихнув дряхлую старушку в дверях, он зашел в подъезд. Лифт был кем-то занят и шумно гудел, Александр не стал его дожидаться и рванул по лестнице. Перешагивая две, три ступени, он мчался наверх. Остановившись перед металлической дверью, он вздохнул и нажал на звонок.

– Давай же, – прошипел он, не отпуская кнопку. Звонок разрывал квартиру изнутри.