Текст книги "Исцели меня. Невозможное"

Александр внимательно отслеживал реакцию Лизы, которая стала задумчивой и грустной. Он понимал, что месячные скитания, хроническая усталость, страх и новая информация – это слишком много для нее.

– Так странно все в твоем мире, – произнесла она.

– Прошу, не связывай это место с Анастасией…

– А ты не связываешь это место с ней? – стрельнула она в него взглядом.

– Ты ревнуешь? – улыбнулся он, она надула губы. Он загреб ее в объятия, крепко прижимая к себе. И, несмотря на ее сопротивление, нежно поцеловал в кончик носа.

– Я связываю это место с нашим будущим, глупышка. И приложил много сил, чтобы нас не нашли…

– Считай, что я тебе пока поверила, – буркнула она, Александр рассмеялся. Его дразнили и возбуждали ее ревнивость и капризы.

Я оставил видения. Стоя перед окном с сигаретой в руках, я смотрел на бледное, холодное свечение луны. Я рад за Александра и Лизу. За их союз, объединенный страхом и проблемами, перерастающий в нечто большое и крепкое. Но в глубине души я опечалился судьбой Евы. Всю жизнь Анастасия ждала ее, желая получить ответы. Сейчас, зная, почему с ней так поступили, я просто не могу ей рассказать. Надеюсь, в том далеком загробном мире они уже встретились, нашли объяснение своим поступкам и обрели прощение.

Глава 2

Удивительно, как моя жизнь упорядочилась в идеальную систему. Все по полочкам, все к месту. Утро и поздний вечер – это время, которое я обязательно провожу в тренировках. В одиннадцать часов я занимаюсь учебой с Иаковом Михайловичем. К этому времени я успеваю освежиться под душем и привести себя в порядок. После учебы я обедаю и занимаюсь чтением или опять-таки спортом. Я стараюсь как можно больше занять все свое свободное время, чтобы не думать о том, о чем уже устал думать. О ней.

После того как Леонид рассказал про свои чувства к Агате, мы стали держать с ним дистанцию. Он сделал это специально. Показал мне, что я не единственный, кто страдает и переживает из-за нее. Не знаю, насколько глубоки его чувства к ней, но теперь я понимаю, для чего он все свое время занимает работой. Он так же, как и я, спасается от томительных мыслей и на время приглушает чувства.

Мы с Леонидом держим дистанцию. Полагаю, он рассказал про свои чувства к Агате специально. Показал мне, несмотря на то, что он жестко обучает меня, закаляет как мужика, мы останемся друг для друга соперниками.

После испытаний на мечах и пробежки по лету мы вернулись в зал, где меня уже ждала Ксения. Парни снова подстегнули разговор, завидуя моей дружбе со столь очаровательной девушкой.

– Кирилл, привет, – улыбнулась она, подходя ко мне, и протянула бутылочку с водой.

– Привет. Ты рано сегодня, я планировал зайти на ринг…

– Иаков Михайлович перенес встречу в «смоляной зал», боюсь, ты не найдешь его, – ответила Ксения.

Я заметил, что взгляд Ксении ускользает в сторону. Обернувшись, я понял, что она смотрит на Мишеля. Внутри все воодушевилось и наполнилось теплом. Появилась надежда, что они создадут прекрасный, долгий союз, и прекратятся эти бесполезные любовные страдания. Для меня Ксения – друг, для Мишеля она нечто большее.

– Пообедаем сегодня? – спросил я.

– Хорошо, только…

– Никаких только, – настойчиво перебил я ее.

«Смоляной зал» находился над школой для юношей. Пройдя множество переходов и лестниц, мы наконец-то дошли до места. Это небольшой кабинет, часть стены полукруглая с окнами, выходящими на лабиринт. В центре комнаты стоит круглый стол, стулья. Зал хорошо подойдет для небольших собраний или обучения, как в моем случае. В интерьере никаких излишеств, каменные стены, оклеенные обоями, паркетный пол. Смола с мебели и стен здесь не течет, а зал получил такое необычное название, потому что в далекие времена здесь варили смолу. Для чего именно, Ксения мне так и не объяснила.

Нас ожидал мой учитель. Иаков Михайлович – седовласый кудрявый мужчина, который часто убирает круглые очки на морщинистый лоб, там их и теряет. Носит коричневый клетчатый пиджак без лампасов. Большую часть времени проводит за книгами. Слегка сутулится и всегда носит при себе элегантную черную трость с набалдашником из слоновой кости. Он больше похож на ученого-фанатика, не выходящего из стен университета, и лишь большой перстень на пальце указывает на то, то он член этого братства.

Когда мы зашли, он, как обычно, был в компании книг. Отвлекаясь от увлеченного чтения, он посмотрел на нас и улыбнулся кривой, но доброй улыбкой.

– Дитя мое, вы, как всегда, прекрасны, – сделал он комплимент Ксении, она ответила ему поклоном. Иаков говорил тихо и сипло, словно оставил голос, когда был лектором, работая с большой аудиторией горластых студентов. – А вам, молодой человек, не мешало бы хорошенько выспаться, – тонко подметил он, при этом вздернул сухой указательный палец вверх.

– Я оставлю вас, у меня еще дела.

Ксения откланялась и вышла. Иаков Михайлович взглянул на наручные часы, потеребив их за ремешок, потом посмотрел на меня.

– Вы присаживайтесь, – указал он на стул, – и спрашивайте, ибо жизнь учит тех, кто ее изучает. Это из писания Василия Ключевского.

Я вздохнул и сел напротив его. Очень сложно общаться с человеком, который парирует цитатами быстрее, чем отбивает мячи для настольного тенниса.

– Из той литературы, что вы мне дали, я ничего не понял. Конечно, я догадывался, что в природе много различных невидимых связей, которых нам не понять. Но зачем мне это?

– Незачем, – развел он руками, – хотя многие ученые жизнь отдали бы за ту информацию, что я дал тебе. Ты знаешь, в чем смысл жизни ученого? – спросил он. Я задумался, но не успел ответить, как он продолжил говорить: – Эх, по глазам вижу, что не знаешь. Весь смысл работы любого ученого, гения науки, доказать то, что чувствуешь. Раскрыть неуловимую тайну, найти доводы, огласить доказательство. Поверь, когда ты в руках держишь незримую ниточку, когда вся интуиция говорит, что ты прав, но явных доказательств нет, то все это прах. К сожалению, душу не положишь на бумагу, не запихнешь в формулу, и мало кому интересны твои догадки. За доказательства законов природы многие сложили головы, но все же смогли двинуть прогресс. Да, Земля оказалась круглой, и вокруг нее много галактик. Да, человечеству приоткрылись многие тайны, но мы до сих пор необъяснимое называем магией, с испугом отвергаем новое. Ты совершенно спокойно можешь читать литературу Ордена, не понимая, о чем она, но поверь, настанет время, и жизнь сама раскроет тебе глаза. Ты поймешь то сокровенное, чем обладают одаренные, и захочешь это сберечь от невидимых глаз. Вот поэтому многие умы науки отдали бы жизнь за познание мира одаренных, а сейчас они просто сгорают в попытках доказать необъяснимое.

– По сути вы – счастливчик, – улыбнулся я, – вам-то эта тайна уже известна. Вы оказались в нужном месте и нужное время. И нет соблазна? Ведь братство владеет лекарствами, дарами исцеления, может смотреть в будущее.

– Ты пока не понимаешь, о чем спрашиваешь, – печально вздохнул он. – Мне посчастливилось оказаться в Ордене в пять лет, когда меня забрали из сиротского дома. Я ни разу не пожалел, обретая такую странную семью. Здесь же я нашел себе супругу, – он с милой задумчивостью поднял глаза вверх, вспоминая о былом.

– Она одаренная?

– Моя жена разговаривает с душами умерших людей, – просто сказал он.

– Как разговаривает? – вытаращил я глаза.

– Так же, как мы с вами сейчас говорим, – улыбнулся он. – Вот именно так бы отреагировал любой человек с улицы, считая существование заплутавших душ не больше чем вымыслом. Загробная жизнь выглядит иллюзионной. Нет прибора, чтобы с ними связаться или посмотреть, как устроено то измерение. Изобрели датчик, который может почувствовать присутствие невидимого объекта. Смешные люди. Верят приборам и гаджетам больше, чем своим органам чувств. Моя Нина общается с душами, выясняет причину их пребывания на земле и помогаем им уйти.

– Куда? – выпалил я, Иаков развел пальцами.

– В иное пространство, где комфортнее им, – улыбнулся он. Я откинулся на стул, пребывая в диком шоке от услышанного. Поверить в то, что рядом с тобой бродит бестелесная, невидимая часть человека, это бред и безумие. Оценив мою реакцию, Иаков Михайлович улыбнулся.

– Я над тобой удивляюсь. Тебе все новое кажется таким фантастическим. Вот скажи, друг мой, ты поверил Анастасии, что она исцеляет людей? – он заострил взгляд, я кивнул головой, делая для себя открытие, что не задумываясь поверил Насте, в ее дар. – Ты ощутил на себе, как Агата переносит твое сознание в частичку временного пространства? Для тебя это было реально?

– Да, – ответил я.

– Вот и дар моей жены реален, и проблемы, которые она решает, такие же реальные, только невидимые простому глазу. Все одаренные девушки обладают притягательностью, они фантастически интересны, мыслящие не как мы. Им подвластны многие тайны Вселенной, но все это богатство очень хрупкое и ранимое. Быть мужем такой девушки – значит быть избранным свыше, и на долю юноши выпадают немалые испытания. Моя жена помогает душам, но нередко обращается за советом ко мне, потому что я – ее опора, ее плечо.

– В чем заключается суть моего обучения?

– Со знакомством мира, в котором живут одаренные девушки. Пусть в духовности им нет равных, но физически они бывают ущербны, нуждаются в поддержке и понимании.

– Как Зара?

– Именно, – кивнул он головой, – со временем ты познакомишься и с другими девушками.

– А бывает такое, что девушка не может встречаться с парнем из-за какого-либо дефекта, – сморщился я от представлений, – или чего-то подобного?

– Бывает. В их нестандартных мыслях может быть все. Еще раз повторюсь: даже обладая сильным даром, внутри они очень беззащитны и ранимы. В Ордене к мужьям одаренных девушек относятся по-особому, а были времена, когда для них проводили турниры с испытаниями. Потому что муж должен обладать железным мужским стержнем.

– Какие дары бывают?

– Те девушки, которые живут в уединении, называются домашними. Им нравится научная работа или творческая. Девушки-целители живут за пределами дома. Например, такие как Анастасия. Сейчас в городе есть девушка Екатерина, она исцеляет музыкой. Мария, подобно дельфинам, лечит людей ультразвуком. Есть Алиса, девушка с нежным именем, но жесткой дисциплиной. Она – экзорцист.

– Что, и демоны бывают? – выпалил я от удивления.

– Мы их называет паразитами. Нечистотные энергетические сгустки, которые обретают примитивное сознание под влиянием пагубных людских привычек…

– Стоп, стоп… вот в этом месте можно остановиться. Спасибо Алисе, но я не хочу знать ни о каких сгустках. Пока это сложно для меня.

– Напрасно, Венаторам часто приходится с ними сталкиваться…

– Вы совершенно правы, Иаков Михайлович, – произнес знакомый голос. Я обернулся.

В дверях стоит Агата. Красное платье, легкий румянец на щеках, белоснежные волосы убраны в длинную косу чудесного плетения. Я обомлел, как тогда, когда она впервые появилась в моей комнате.

– Извините, что опоздала. К несчастью, меня задержали, – она сделала поклон перед Иаковом, потом передо мной. Я не свожу с нее взгляда. Все чувства вмиг перевернулись, словно я только что вышел из зала суда. Будто только что она ускользнула от меня, ответив отказом.

– Агата, вы как раз вовремя. Я рассказывал Кириллу про Алису, – заботливо сказал Иаков Михайлович. Она, не обращая внимания на меня, подходит к столу. Во мне начинают закипать противоречивые чувства.

– Бедная девочка, ей приходится вечно жить в аду, – поддерживает она беседу.

Держится она крепко, на лице равнодушная маска, но взгляд боится встретиться со мной. Не выдержав, я встал и заглянул в ее глаза. Они не могут лгать. Грустный взгляд с трудом выдерживает мой взгляд. Все как и прежде, она пытается скрыть то, что очевидно. Я по-прежнему ей небезразличен. Между нами молчание, стол и Иаков Михайлович, который впал в непонимание происходящего.

– Зачем ты здесь? – спросил я.

– Я, пожалуй, пойду, – нерешительно произнес Иаков Михайлович.

– Вам не стоит уходить, – сказала Агата.

Мы одновременно посмотрели на Иакова Михайловича. Он стал еще смущеннее и схватился за книгу, словно за щит. Повисла неловкая пауза, мы все трое знали, что кто-то здесь лишний.

– Кирилл, я твой учитель практической части. Иаков Михайлович читает лекцию, я своими видениями показываю историю. Это приказ свыше, который не обсуждается ни мной, – она пристально посмотрела на меня, – ни тобой.

– Тогда где же ты была все это время? Мой учитель, – фыркнул я со злостью.

– Я все же пойду, – сухо произнес Иаков Михайлович, заталкивая бумажки в кожаный портфель, – я Ниночке обещал… да, точно, обещал же я ей, – искал на ходу оправдание своему побегу. Оборачиваясь и посматривая на нас двоих, он поторопился удалиться.

– Иаков Михайлович, останьтесь! – крикнула она ему вслед, но ее единственный спаситель от меня только что скрылся за дверью.

Мы остались одни. Как она ни старается, скрыть переживания не может. Они искажают хорошенькое личико, заставляют страдать. Я подхожу к ней. Больные чувства рвутся наружу, но я сдерживаюсь, потому что знаю, что после начнутся мольбы и унижения.

– Надеюсь, что обучение скоро закончится, и я больше никогда тебя не увижу, – со злостью произнес я.

Широко открыв глаза, она замерла. Этой фразой я хотел ударить ее, и у меня получилось. Агата стала тихой и пасмурной, разочарование так и пробивалась сквозь равнодушную маску. Любая маска не может скрыть глаз, в которых отчетливо читаются чувства человека. Я читал по ее глазам и видел, что мои слова принесли ей страдание. На душе стало гадко.

– Я оттягивала нашу встречу как могла. Сложно идти против закона Ордена, святейшие требуют тебя обучить. Ты покорил их, заступившись за Зару. До посвящения остается совсем мало времени, – опустив глаза, она сказала еле слышно: – Потерпи, Кирилл, скоро исполню твое желание и исчезну из твоей жизни навсегда.

Это фраза с болью вошла в меня, лишив дара речи. Я хочу сорвать все оковы, сдерживающие меня. Сломить гордость. Хочу крепко обнять и никогда не отпускать.

– Могу я рассчитывать, что когда-нибудь ты расскажешь, какая причина не позволяла быть нам вместе? Я строю различные догадки и предположения, мысли меня пожирают, делая пустым болванчиком. Я не понимаю такой любви. Ты каждый раз появляешься и ставишь все в тупик. Я устал бессмысленно биться об твою крепость, бороться с тем, чего не знаю. Устал видеть твои страдания, слезы, страхи и вечные побеги. Я больше не хочу любить тебя, не могу! – Она с испугом посмотрела на меня, слеза скользнула по щеке, чему я даже не удивился. – Мне нужен ответ, почему? Обещаю, какой бы ни была причина… я приму ее и не пойду против твоей воли. Просто скажи, почему? Что стоит между нами?

– Я… – робко начала говорить она. – Это касается только меня, ничего не бери на свой счет. Причина только во мне… Я уйду, твоя жизнь станет прежней. Любовь, перерастающая в ненависть, – это путь к исцелению сердца, которое страдает от любви. Со временем твое сердце наполнят новые чувства. Я буду молиться, чтобы ты встретил прекрасную девушку…

– Да что ты несешь? – со злостью крикнул я. Меня охватила ярость и, взяв ее за запястье, я притянул к себе. – Агата, что за бред ты говоришь?

– Если бы не приказ святейших, меня бы здесь не было, – упираясь ладонью мне в грудь, она меня оттолкнула. – Кирилл, я предупреждала, что мы не будем никогда вместе. Не мучай себя, все закончилось…

– Не успев начаться, – добавил я.

– Кирилл, – вторгся в наш серьезный разговор голос Ксении. Увидев нас, Ксения застыла во внимании, потом робко отступила к двери и добавила: – Ой, извините!!

– Ксюша, ты вовремя. Я закончил обучение, – строго произнес я, – ведь так, Агата, ваш ученик свободен на данный момент?

Агата гордо отвернулась, чтобы никто не увидел ее слез. Внутри стало холодно. Хватит идти на поводу у этой девчонки, верить ее слезам. Хватит…

Оставив Агату, я подошел к Ксении. Она переводила сострадающий взгляд с Агаты на меня, желая что-то сказать.

– Все в порядке. Так должно быть, – произнес я и с усилием улыбнулся. – Спасибо, что так вовремя пришла.

– Кирилл, может, ты поговоришь с ней? – шепнула Ксения, когда я закрывал дверь.

– Мы достаточно сказали друг другу. Все, Ксюш, – раздражаясь, ответил я, – закрыли тему.

Время обеда самый оживленный период в столовой, потому что завтракать и ужинать все предпочитают в своих небольших квартирках. Окинув взглядом столики, я окунулся в оживленную атмосферу и улыбнулся. Стоял галдеж, как в большой, дружной птичьей стайке, в которой и жаркие споры, и милые беседы, и добродушные взгляды. Именно в такой момент понимаешь, насколько братство большое и как похоже на семью.

– Ксюша, вон свободные места, – показал я на круглый столик, за которым одиноко сидел Мишель. Ксения посмотрела на меня и поморщилась. – Да ладно, он отличный парень. Поверь, тебя не съест вместо обеда, – засмеялся я и подтолкнул Ксению в спину.

Она нехотя пошла вглубь столовой к Мишелю. Я про себя ухмыльнулся, ведь Ксении не обязательно знать, что я подстроил эту ситуацию специально.

Мишель встретил Ксению улыбкой, даже привстал у стола, смотря на нее как завороженный.

– Можно? – робко спросила Ксения, показывая на свободное место.

– Ви, бьен сюрр! – выпалил он.

– Да, конечно! – перевел я Ксении его фразу. – Мишель, прошу, говори по-русски.

– Красивый язык, – улыбнулась Ксения, присаживаясь на стул.

– Э-э-э, я могу обучить ему, если ты захочешь? – вежливо предложил Мишель.

– Все может быть, – сдержанно ответила она. Мы с Мишелем переглянулись. Девушка не сказала «нет», но подала надежду на «да».

Я ушел за едой, оставив их одних. Как капризный ребенок, я долго изучал меню и водил взглядом по тарелочкам с аппетитными блюдами. Время поста закончилось, и для нас стали доступны многие мясные блюда. Повара здесь так изыскано готовят, что не сравнится с любым рестораном нашего города. Девушки, которые стояли на раздаче еды, странно на меня смотрели, ведь обычно я быстро определялся в еде, а иной раз не разбирался и брал то, что осталось. Я умышленно тянул время, давая этим двум скромняшкам возможность поближе узнать друг друга.

– Что так долго? – возмутилась Ксения, когда я вернулся обратно.

– Э-эм, так бардак сегодня, – отмахнулся я. Ксения настороженным прищуренным взглядом посмотрела в сторону девушек, которые аккуратно расставляли тарелочки с едой на стол. Возможно, она догадалась о моем безобидном обмане.

Заражаясь общей атмосферой, мы вовлеклись в беседу. Разговаривали на разные темы. С Мишелем говорили про тренировки, я старался выказать его в лучшем свете. С Ксенией говорили про то, как она понимает природу. Между ними я был связующим звеном, тонко, ненавязчиво подталкивая их друг к другу. У самого на душе скребли кошки, я мысленно возвращался к разговору с Агатой, к ее слезам. Блефовала ли она, когда говорила, что покинет меня навсегда, или сказала это назло. Я тоже хорош, сказать, что буду рад избавиться от нее. Когда настал пик моих мучительных размышлений, я произнес:

– Ребят, простите, я оставлю вас.

Ксения с сочувствием посмотрела на меня, но тактично промолчала. Мишель одобрительно кивнул головой. Как только я покинул стол, то издали услышал, что Ксения доверчиво сказала Мишелю про Агату. Скоро каждая собака в Ордене будет знать, что я страдаю от любви к Агате. Я не злюсь на Ксению, как раз напротив – мои проблемы могут стать отличной темой для поддержания разговора с Мишелем.

Сидя перед камином в полумраке, я слушал приятный треск огня. Докурив одну сигарету, беру другую и, не решаясь зажечь, кручу ее меж пальцев. На столике стоит стакан с водой, на полу валяются боксерские перчатки. После бесполезного битья груши я решил отравить себя мыслями и ударной дозой никотина.

– Привет… – услышал я голос Ксении и обернулся. Она с грустью смотрела на меня, держа в руках сферу. Чувствуя себя совершенно свободно, она поставила сферу на столик и села рядом со мной.

– А, это ты? Я думал, что закрыл дверь на замок, – вздохнул я. – Честно, настроение такой тошное, что никого не хочется видеть.

– У меня ключи есть. Забыл? – улыбнулась она. – Я несколько лет назад была в Восточной Африке, – спокойно начала говорить она, задумчиво смотря на огонь. Я с удивлением посмотрел на нее, но она, не отвлекаясь, продолжала свой рассказ. – Конечно, жители там очень своеобразные, но моя экспедиция была направлена на изучения обитателей фауны. В общем, опущу все детали, потому что говорить об этом можно целый день, а то и больше. Ты, Кирилл, напомнил мне одного бабуина…

– Гамадрила? – залился я смехом, представляя себе макаку с тупой мордой, торчащей в разные стороны шерстью и ярко-алым задом.

– Ну, до гамадрила тебе далеко, – насупилась она.

Я еще больше засмеялся, но, увидев, что она сложила руки на груди и сердито смотрит на меня, попытался избавиться от смеха.

– Извини, – выдавил я.

– Обыкновенный желтый павиан милой внешности, – произнесла она, я с усилием удержался от ехидства. Для Ксении все животные по-особому милые и намного лучше людей.

– И что у меня общего с этой мартышкой? – съязвил я.

– Бабуин, – твердо произнесла она, – не мартышка. Имя я его не скажу…

– Имя?

– Конечно, – вздохнула она от моего непонимания и наивности, – на своем зверином у них есть имена, свои роли в стае. Их семья – это мини-государство со своими правилами и законами. – (Я прислушался к Ксении, осознавая, к чему ведет это параллель с бабуинами.) – Когда приходит новенький бабуин в стаю, он должен понравиться старой самке, в иных случаях его либо изгонят, либо побьют. Кокетливые взгляды, шлепанье губами, все движения направлены на обаяние самки. Главное – стать для нее другом, но, – улыбнулась она, – отношение иногда перерастают в нечто большее. Если уважаемая племенем самка встанет на защиту новенького, то семья безоговорочно его примет. Так вот, в стаю пришел новый бабуин, именно тот, который похож тебя. – (Я замер во внимании.) – Вел он себя осторожно и тихо, проходя по веткам дерева, осматривался. Сама природа подсказывала ему, кто его цель. Самка замечает его и ждет какого-либо действия, но он ничего не предпринимает. Вся стая в ожидании решения, а он по-прежнему тих и незаметен.

– И что? – спросил я, заинтригованный ее рассказом.

– Одним вечером, когда вся стайка начала укладываться спать, знаешь, они так тесно прижимаются друг к другу, словно они единый пушистый огромный зверь. Новенький, соответственно, лег спать отдельно, потому что он еще не в стае…

– Если он так похож на меня, то предпочел бы остаться один, а не стремился с кем-то объединиться, – вздохнул я.

– Бабуины сильны вместе, а остаться одному – это верная погибель. Кирилл, слушай и не перебивай. Ты совершенно не даешь мне закончить историю. Этот бабуин встал на край ветки и громко закричал. Его крик, как басистая вибрация, заполнял округу, разрывая тишину и внушая тревогу.

– Так его приняли в стаю?

– Ты мне не даешь договорить, – сердито буркнула она, я притих. – Этот крик был песней о его жизни, его чувствах, которую он посвятил ей. Да, стая приняла, а через какое-то время пошла за ним как за лидером.

– История, конечно, интересная, но ничего общего с собой я в ней не увидел, – отрезал я, Ксения улыбнулась и тихо безобидно шепнула:

– Твоя близорукость очевидна.

– Как Мишель? – спросил я, желая сменить тему.

– На свидание пригласил.

– А ты? – спросил я, Ксения опустила взгляд.

– Ты для меня много делаешь, а я… – сделав паузу, я встретился с зеленью притягательных добрых глаз. – Почему-то в этом несправедливом мире мы влюбляемся совсем не в тех.

– Кирилл, я понимаю…

– Я очень хочу, чтобы ты была счастлива. Ты прекрасная девушка, достойна самого лучшего, а не того, кто использует твою дружбу, чтобы забыться.

– Да, я достойна лучшего, и я не сержусь на тебя.

– Почему? Ты столько времени терпела мои выходки и капризы, при этом знала, что я люблю другую.

– Кирилл, я думала о тебе и о том, что тебе тяжело. Да, ты мне очень нравишься, и я хотела бы… – набрав воздух в легкие, она не решилась закончить фразу и лишь обдумав добавила: – Я считаю, что мы должны бережно относиться к тому, кто нам дорог, особенно тогда, когда нам кажется, что мы им не нужны. Можешь не извиняться за свое поведение, я была с тобой рядом, потому что хотела.

– Дай Мишелю шанс, вдруг твое сердечко дрогнет и отзовется взаимностью. Ты ему очень, очень понравилась.

– А ты пообещай не быть строгим к Агате. На самом деле ты ей нужен, возможно, гораздо больше как друг, чем любимый…

– Я постараюсь, – ответил я, она улыбнулась. – Зачем принесла сферу?

– Так, на всякий случай. Может, ты захочешь прочесть, – лукаво улыбнулась она.

Они – особенные люди, всегда на шаг впереди. По улыбке и взгляду было ясно, что Ксения откуда-то узнала, что я прочел прежнюю сферу. Поэтому она поторопилась принести новую. Перед ее уходом мы договорились, что она принесет мне все сферы, к тому же их осталось совсем немного.

Мне стало лучше. Смешной рассказ про бабуина отвлек меня, а откровенный разговор с Ксюшей снял груз с души. Теперь мы друзья, во всяком случае мы будем стараться ими быть.

Игра живого огня трепещется в отражение сферы, делая ее притягательной. Мои виртуальные друзья прибыли в пункт назначения и должны зажить хорошо и счастливо. Так ли все будет? Любопытство сманивает меня, и я ухожу в видение.

Лиза, пробуждаясь, с головой закутывается в одеяло. Приятно потягиваясь, расслабленной ладонью провела по простыне и, поняв, что в постели одна, окончательно открывает глаза. За окном еще ночь, свет от соседнего фонаря делает комнату противно-сумеречной. Тревога быстро охватывает Лизу, и, набросив длинный халат на обнаженное тело, она выходит искать Александра.

– Саша? – шепотом позвала она его.

Не включая свет, Лиза заглянула сначала в одну комнату, потом во вторую. Наверху его не оказалась, она медленно спустилась по винтовой лестнице на первый этаж. Оказавшись в большой зале, она посмотрела в окно, где в дали горизонта блеснул рассвет. В голове Лизы промелькнули самые скверные мысли, ведь оказаться брошенной в огромном доме – это ее самый дикий страх.

Ее привлекло тихое шуршание. Лиза, борясь с испугом, зашла в темный коридор и увидела ободок желтого свечения за одной из дверей

– Саш? – повторила она. Не раздумывая, она вбежала туда. Увидев Александра, с облегчением выдохнула.

Он сидел за столом, внимательно читая документы, откидывал их в сторону. В кабинете словно орудовала шайка бандитов, все шкафы перевернуты. Бумага, словно листья после золотого осеннего листопада, пластами застилает пол.

– Саша… – тихо сказала Лиза, с ужасом рассматривая бардак вокруг. Подняв задумчивый взгляд, он улыбнулся, тут же преображаясь из сурового человека в нежного и заботливого.

– Зачем встала? – спросил он, брезгливо откинув бумажки в сторону.

– А ты? – произнесла она, в ее голосе сохраняется осторожность. Прижимая руки к себе, она делает нерешительный шаг.

– Не могу уснуть, – откинулся он на кресле, – в этом доме слишком много секретов, до которых я хотел добраться, а теперь все они стали доступны, – усмехнувшись сам себе, он добавил: – Только зачем?

Лиза медленно прошла через комнату, Александр внимательно следит за ней взглядом. Проведя пальцем по пыльным книжным полкам, она взяла фотографию в жемчужной рамке и обтерла ее краем рукава. Улыбнувшись портрету молоденькой рыженькой девушки, она поставила фото на стол перед Александром.

– Она очень красива, – спокойно произнесла Лиза, отстраненно читая корешки книг, которые ей ни о чем не говорят. – Это же Анастасия, ведь так?

Александр взял фото, посмотрел на портрет, и взгляд его померк. Он с силой швырнул фото об пол, рамка с треском и грохотом разлетелась на части. Лиза вздрогнула. Развернувшись в кресле в сторону Лизы, он поймал ее за руки и притянул к себе. Уткнувшись лицом ей в живот, он сделал глубокий вдох. Испуганная Лиза нерешительно коснулась его головы, запуская пальцы в черные волосы.

– Твоя ревность глупа, – тихо произнес он и одним движением развязал пояс ее халата. Он коснулся губами обнаженной кожи, даря короткие поцелуи. Открыл татуированное плечо и поцелуями поднялся к шее. Лиза растаяла в его нежных ласках. Он слегка дотронулся ее губ и, с нежностью смотря на нее, произнес: – Прошу, не сталкивай меня с прошлым, иначе у нас не получится будущего. Ты мне очень дорога.

– Прости, я не хотела, – оправдывается Лиза. Александр улыбнулся и закрыл ее в теплых объятиях.

– Красота понятие относительное. Для меня ты самая красивая и совершенная девушка…

Его неожиданное признание выбило на щеках Лизы румянец. Александр бережно запахнул ее халат и завязал пояс.

– Оставим это на десерт, – улыбнулся он, – а сейчас я попрошу тебя помочь мне избавиться от старого ненужного хлама. Иначе я просто не смогу спать и жить в этом доме, здесь во всем Ева со своим безумием.

– С чего начнем? – по-хозяйски окинула она взглядом комнату.

– Лизонька, с любой комнаты. Фото, документы, сувениры, вещи, которые тебе не понадобятся в быту, все идет на сжигание.

– А если это кому-нибудь пригодится? – растерялась Лиза.

– Лиза, – твердо произнес Александр, – ты хочешь жить в доме, где присутствует дух и память чужого человека?

– Нет.

– Тогда сделай его уютным для нас двоих…

Именно с этого момента работа пошла полным ходом и длилась несколько дней. Нет, всего я не видел. Видение было загружено так, что я больше понимал и осознавал, чем созерцал. Я почему-то знал, что это один день, а потом второй, за ним третий. Александр и Лиза старались заглянуть в каждый уголок и закуток дома. Коробки с вещами быстро набирались, Александр безжалостно жег все в печке. Лиза смывала пыль, стирая остатки прошлого. Александр переставлял мебель. Вместе они заменили шторы, расстелили скатерти, убрали картины. Дом преображался и наполнялся уютом и чистотой, а когда по комнатам потянулся аппетитный аромат пирога, то он окончательно стал теплым и живым.

Оставаясь в одиночестве, Александр погружался в далекие мысли, но как только появлялась Лиза, он сразу надевал улыбчивую маску и включался в деятельность.

Однажды вечером, когда они отужинали вкусной печеной картошечкой и курочкой, Лиза решила посмотреть телевизор и включила легкую комедию. Александр сначала отправился в кабинет, но задорный смех Лизы заставил его отвлечься от дел. Он встал у входа в гостиную и тихонечко наблюдал за ней, наслаждаясь ее улыбкой, впитывая ее счастье и спокойствие, которое он так не хотел нарушать. Препираясь со своей решительностью, он прошел в комнату и сел рядом с ней на диван. Увидев его, Лиза улыбнулась.