Текст книги "Иная. Выбор"

Глава 12

Дархар Джи Тан

Это случилось снова. Я не смог трансформироваться и в облике сущности отключился во дворе родового замка. Очнулся только к полудню от настойчивого зова Найома, но, как и в прошлый раз, оказался не в силах пошевелиться. Дракон жалобно скулил, изнывая от жажды и беспомощности.

Превозмогая дикую боль в мышцах и костях, дополз до источника воды. После нескольких глотков ценой неимоверных усилий совершил трансформацию и улыбнулся, так и оставшись сидеть на раскаленном песке, не обращая внимания на палящее солнце и на появляющиеся на открытых участках тела ожоги. Скоро землянка выйдет на связь, во время слияния силы восстановятся. А вместе с силами – и ускоренная регенерация тканей.

«Благодарю, Найом», – передал мысль другу, все еще пытающемуся пробиться ко мне по скрытому ментальному каналу.

«Дархар, помощь нужна?»

«Нет, все под контролем».

«Тебя ждать на Совете?»

«Да, – я протянул руку, призывая у-йю. – И подготовь корабль к полету на Землю, нас ждут к девятнадцати часам по земному времени».

«Подготовил. В сопровождение взял Джаффара и двух его наследников. Координаты прежние?»

«Отклонение незначительное, настройка не потребуется. Активность рантаров подтверждена?»

«Запуск никсаров с вирусом совершен час назад, высадка диверсионных групп через два дня».

«Купол проверить и усилить, бриаров перевести в режим боевой готовности».

«Принято. Будут еще указания?»

«Нет, Найом. Увидимся на Совете».

Дракон издал предупреждающий рык. Почти полдень. Если не укроюсь в замке, солнце испепелит и регенерация уже не потребуется. Не могу себе этого позволить. По крайней мере до тех пор, пока не передам дела преемнику. Судя по второму за последние двадцать дней случаю победы сущности над разумом, времени у меня осталось немного. Около шести месяцев.

Я постепенно угасаю. Чувствую, как уходит жизнь. Как все чаще темнеет в глазах, когда землянка слишком долго не выходит на связь. Как тускнеет матрица. Тоска день ото дня съедает меня изнутри, а огненная сущность все яростней истязает сознание и живьем рвет его на куски, доводя меня до безумия. Спасают полеты в облике сущности. Пока спасают.

Отпустив второй цветок, я медленно поднялся и, шатаясь, побрел к замку. Еще не время уходить в вечность, слишком много незавершенных дел.

Улыбнулся, вспомнив слова землянки: «Дархар, ты моя аккумуляторная батарейка. Марсианская. И мне страшно».

На вопрос: «Чего ты боишься, Виталина?» – землянка ответила вопросом: «Как я буду жить без тебя потом, когда до черных квадратиков тебе надоем?»

«Пока я жив, этого не произойдет», – заверил я землянку и сразу же в несколько раз усилил вложенную ранее в ее подсознание установку о моей готовности всегда прийти на помощь, добавив внушение: «Как только нужна энергия – связаться с Дархаром».

Энергия Избранной требуется ежедневно. Энергетический ресурс находится в непрерывном процессе активного высвобождения и накопления, а защитное плетение в матрице Виталины еще недостаточно прочное. Я хотел бы находиться рядом с землянкой постоянно, подпитывая и оберегая, однако длительный контроль над Драконом в непосредственной близости от его пары вне Марса закончится моим неизбежным поражением. Приходится довольствоваться ментальными слияниями.

Наша встреча состоится через несколько часов, и к ней нужно подготовиться, чтобы не причинить вреда окружению землянки. Дракон изголодался. Он жаждет встречи со своей парой не меньше, чем полного слияния, и, чтобы удержать сущность под контролем, энергии потребуется много. Очень много.

А потом я поселю землянку в своем замке. Дракон в предвкушении довольно рыкнул, я улыбнулся. Можешь рычать сколько угодно, ящерица чешуйчатая. На Марсе я смогу защитить свою пару от всех, даже от тебя, моей собственной сущности. Стоит лишь спуститься на дно Омута Разума и напитаться нужной энергией.

Огненный Дракон силен. Его всепоглощающая, застилающая разум сила настолько сокрушительна, что выжигает сознание и во время сна, и во время полета под облаками. Выйдя из-под контроля, он способен заставить своего хозяина сделать все что угодно. Особенно теперь, когда познал боль.

От этой мысли сущность взвыла и стала царапать кожу изнутри, желая немедленно броситься на поиски появившегося соперника, чтобы отгрызть ему голову, а тело разорвать в клочья. Красная пелена застлала глаза, кровь забурлила, превращаясь в кипящую лаву. Так же как тогда, когда я впервые увидел нить связи между моей землянкой и каким-то землянином. Так же как всякий раз, когда во время наших ментальных соприкосновений я приоткрываю сектор ее воспоминаний и, сжав зубы, просматриваю события, связанные с ее избранником. Дракон беснуется и воет от боли, требуя забрать свое. Чувствует, что теряет свою пару…

Усмирив сущность, прошел в кабинет, уселся в кресло и прикрыл глаза. Непередаваемая боль. Жгучая, удушливая, разъедающая. Каждый раз порываюсь уничтожить эту возникшую и с каждым днем крепнущую связующую нить своей пары с землянином и каждый раз сдерживаюсь, внимая голосу разума. Я сделал свой выбор – отпустил Виталину. Она имеет право жить без меня. А мне придется смириться с тем, что моя пара будет принадлежать другому.

«Дархар», – услышал я ментальный зов и с облегчением выдохнул.

Дракон блаженно заурчал.

– Моя землянка, – ответил вслух, мгновенно устанавливая ментальное слияние. – Я скучал без тебя.

– Привет, я тоже скучала, – она не успела договорить, как меня встряхнуло с такой силой, будто тело насквозь пронзил электрический разряд, а потом мелко затрясло от резкого прилива энергии.

Распахнув глаза, уставился на свои руки. Они светились зеленым светом. Багровые пятна и вздувшиеся волдыри от солнечных ожогов стремительно исчезали, раны затягивались, обгоревшая кожа обновлялась на глазах. Регенерация не просто ускоренная – она мгновенная. И запах. Воздух наполнился уже знакомым сладковатым запахом энергии Виталины.

Этот час настал. Поток энергии Избранной освобожден, симбиоз источника ее силы с силой Вселенной состоялся.

– Виталина, – издал хриплый стон, чувствуя, как меня накрывает волной наслаждения. – Что ты со мной делаешь?

– Соприкасаюсь, – тихий шепот подсказал, что мы почти на грани.

Тяжело дыша, откинулся на спинку кресла и погрузился в экстаз. Теперь не только руки, но и все мое тело было охвачено зеленым светом, приятно ласкающим кожу. От сильного запаха кружилась голова, вызывая яркие фантазии. Коннект абсолютный. Сейчас подключусь к сознанию землянки и она увидит мои мысли. Представил ее в своих объятиях, вспомнил вкус пухлых губ, почувствовал мягкость волос, нежность светлой кожи. Захотелось большего. Обхватил руками ее затылок и не спеша заскользил пальцами по шее. Одежда ей не нужна. Коснулся губами обнаженной груди, спустился ниже, поймал стон удовольствия и крепко прижал горячее тело к себе. Снова стон и страстный шепот:

– Дархар.

Пора прерывать слияние. Привязка почти состоялась, а я не должен этого делать. Дракон угрожающе зарычал, требуя продолжения.

– Какие планы на сегодня? – задал привычный вопрос, разумом подавляя ненасытную сущность.

Сопротивления не последовало. Взглянул на матрицу и вздрогнул: она восстановилась полностью. И не просто восстановилась, а стала мощнее, ярче и насыщенней. Радужная субстанция, окруженная зеленоватым свечением, переливалась и сияла, пульсары вспыхивали ослепляющими искрами. Воздействие энергии Избранной?

– Основной удар в Фертине, потом закрытие марафона в Военной Академии. После торжественной части и концерта будет танцевальная вечеринка. Не уверена, что останусь, хотя Доминика уговаривает.

– Потанцуешь со мной? – понизил голос, предвкушая бурную реакцию.

– Ты не шутишь? – от искренней радости в голосе землянки сердце в два раза ускорило ритм.

– Я в числе почетных гостей. Ну так как?

– Конечно потанцую! Черные квадратики, что за вопрос! Дархар, я так рада! Поверить не могу!

– Я тоже рад, – произнес, затаив дыхание, и стал бегло просматривать последние воспоминания землянки.

Наша связь, ее друзья, танец на небольшой узкой сцене. Много маленьких детей, их улыбки, глаза, звонкий детский смех. Сильная усталость, возвращение в комнату. Эмин на подоконнике. Виталина целует его, прижимает к себе. Потом улыбается, берет за руку, и все, темнота. Потом сразу утро. Отражение в зеркале, огненная птица, выброс энергии, в ответ – подпитка из космоса. Значит, симбиоз завершился вчера вечером или этой ночью. Самостоятельно? Или с помощью эмина?

Просканируем темноту. Ментальный блок. Уровень? Высший. Приоткрыть не смогу – только взломать, а этого делать нельзя. Чей след? Шайррат су Эймар, Повелитель Сумеречного мира. Значит, Виталина прошла инициацию. Моя невероятная землянка, ты сильнее, чем я думал.

– Тогда до вечера? Буду тебя ждать, Дархар.

– До вечера, Виталина, – снова понизил голос, убедился, что воздействие на чувствительный слух землянки возымело нужный эффект, и, не сдерживая довольной улыбки, осторожно закрыл сектор воспоминаний.

Ментальная связь прервалась, а я снова взглянул на матрицу. Зеленое свечение исчезло, но в наполненном светом радужном облаке бурлит неистощимая жизненная сила. Она переполняет меня, льется через край, поглощая Огненного Дракона целиком. Энергия течет свободным потоком. Я не чувствую ни усталости, ни напряжения, ни боли, и, как никогда прежде, остро ощущаю единение тела, сущности и разума.

– Это многое меняет, – пробормотал, поднимаясь из-за стола.

Прикрыл оболочку иллюзией, поставил двойной блокирующий контур и отправился в Резиденцию. Совет вот-вот начнется.

Виталина Мерц

– Невероятно! – выдохнула, оглядывая себя с ног до головы, и прислушалась к ощущениям.

Дыхание прерывистое, тело плавится, кожа вибрирует. Зеленоватое свечение медленно затухает, прилив сил и энергии зашкаливает. Просто огонь! Ну да, огонь. Моя огненная птичка искрится и сверкает ярче солнца. Крылья расправлены, изумрудные глаза горят.

И что это было? Мои эротические фантазии? С Дархаром? Или фантазии все же не мои? Не исключено, о возможностях марсиан я могу только догадываться.

С ума сойти можно. Такого пламенного соприкосновения у нас еще не было. И так остро эмоции Дархара я почувствовала впервые. Не только страсть и желание, но и боль. Отреагировала мгновенно: мысленно влила в него почти весь резерв, однако никак не ожидала, что это сработает, и уж тем более не рассчитывала на то, что резерв восстановится сразу же, причем полностью. Вот, что имел в виду Айштар, когда предупреждал о приятных бонусах после инициации. Очуметь!

– Потанцуешь со мной? – вспомнился бархатный голос марсианина, вызвавший радостную улыбку и приятное тепло в груди.

Мне его не хватает. Не знаю, как объяснить свои чувства к Дархару, но я безумно скучаю и еще безумнее хочу его увидеть. Это любовь, точно знаю. Не любовь к мужчине, нет. Какая-то другая форма любви, странная, необъяснимая, чудовищной силы. С этим определенно стоит разобраться. Чуть позже. А сейчас самое время подготовиться к своим почти коварным замыслам. Я ведь теперь не просто волшебница, а инициированная волшебница. Так почему бы мне не пошалить?

Итак, у меня есть три часа. Начнем-с.

Для начала не мешало бы купить платье для танцевальной вечеринки, коль уж я собралась на нее пойти. Не люблю шопинг, но придется потерпеть, без платья ведь не пойдешь. Синее в пол не подходит, а другого у меня нет. Ну и ладно, сбегаю в торговый центр, что рядом с Академией, заодно похулиганю по ходу дела. Карима не буду отвлекать, пусть отдохнет. Я и так замучила беднягу. Справлюсь сама.

Подумала – сделала. И уже через полчаса Эль-Хаттар пополнился несколькими десятками пробужденных равнодушных (сама в шоке, но резерв позволил!), а потрясающее облегающее платье винного цвета длиной до колен с рукавами три четверти и с не очень глубоким декольте расположилось на моей кровати в ожидании своего звездного часа. Задержав взгляд на кристаллах черного хрусталя, которыми усыпан подол платья, решила, что черные туфли подойдут к наряду лучше, чем пудровые, задуманные изначально. Просто, элегантно и ничего лишнего. Как я люблю.

Что у нас там дальше по плану? Ага, подготовить костюм для танца в Фертине и второй – для танца в Военной Академии. В Фертине будут четыре стихии, а на закрытии марафона, пожалуй, пусть сияет солнце. В честь блистательной и уверенной победы Святослава во всех без исключения интеллектуальных поединках. Мой хейт целиком и полностью оправдал свое прозвище «ходячая энциклопедия», без особых усилий разгромив соперников одного за другим. Хорошо, что Тимуру удалось уговорить упрямого дракончика участвовать в марафоне, а то ведь такой ум понапрасну пропадает!

Горжусь, черные квадратики! Собой, конечно. Ведь это у меня парень – самый умный во всей Военной Академии Ширана! Это как минимум. И самый сильный. И самый красивый. И вообще, самый потрясающий!

Ладно, не отвлекаемся, едем дальше. Вернее, плывем, ибо самое время понежиться в теплой водичке с магнезией и ароматной пенкой. И не забыть снять кулон с аквариллом, а то ведь один несносный марсианин очень даже воспользуется ситуацией, самым бессовестным образом разглядывая обнаженную меня. Для него считать мои мыслеобразы, не выдавая своего присутствия в моей голове, ничего не стоит, а скромностью этот марсианский товарищ вообще никогда не отличался. Проверено на личном опыте, и не единожды.

Глядя на то, как ванна стремительно наполняется прозрачной жидкостью, по неизвестной мне причине названной кем-то водой, я хмыкнула. Так же стремительно вчера я попала в Сумеречный мир и не менее стремительно прошла инициацию.

Я-то, наивная, думала, что Айштар предупредит заранее о столь важном и долгожданном событии, чтобы я смогла подготовиться, причесаться хотя бы. Ага, размечталась. Он просто взял меня за руку и со словами: «Растешь на глазах, человечка!» – стал хихикать. Я, естественно, сначала недоуменно улыбнулась, а потом чуть сознание не потеряла, с ужасом озираясь по сторонам и всеми фибрами своего испуганного серого вещества осознавая, что действительно расту. В самом прямом смысле! Комната и все находящееся в ней с поразительной скоростью уменьшалось в размерах, при этом я и держащий меня за руку мальчишка-эмин с такой же скоростью приближались к потолку. Вскрикнуть я не успела, что-нибудь спросить – тоже, только крепко зажмурилась с одной-единственной мыслью: «Сплю».

Мгновение – и голос пришельца насмешливо произнес:

– Добро пожаловать в Сумеречный мир!

Открывать глаза категорически не хотелось. Было страшно и до тошноты кружилась голова, но после ехидного: «Трусиха» – я все же решилась. И замерла на месте, неприлично открыв рот. А потом, находясь в крайней степени обалдения, тихо прошептала:

– Точно сплю.

Вот только раздавшийся звонкий хохот Айштара говорил об обратном. Он звучал слишком реалистично, чтобы быть сном.

Сейчас мне тоже смешно, а вчера было не до смеха. Вчера был калейдоскоп впечатлений, лиц, эмоций и событий, кружащихся в удивительно радужном вихре.

Смело погрузившись в воду до подбородка, прикрыла глаза и позволила шлейфу воспоминаний завладеть моим сознанием…

* * *

Мы оказались на высоком полупрозрачном сияющем мосту, очень длинном: начала и конца мне увидеть не удалось. «Хрустальный», – промелькнула в голове странная мысль.

Пейзаж – сказочный. Кругом вода и скалы со множеством светло-голубых пещер. А еще бесконечное число белоснежных, с резными завитушками колонн, уходящих в небо. Скалы и колонны выглядели легкими и воздушными, словно сделаны были не из твердых материалов, а из облаков. Все пространство вокруг заливал яркий солнечный свет, но самого солнца я почему-то не обнаружила. Зато разглядела льющиеся прямо из воздуха потоки воды, напоминающие маленькие водопады. Вода вообще была повсюду. Журчала, переливалась, искрилась. И камни. Миллионы полупрозрачных камней разных цветов и размеров. Возле скал, на колоннах, на мосту. Некоторые из них сияли и светились, как удивительной красоты бриллианты.

– Хами, – оправдал мою догадку Айштар.

Он сказал это тихо, почти шепотом, и с таким глубоким уважением, что я невольно повернулась к мальчишке, руку которого продолжала крепко удерживать в своей. И потеряла дар речи. Все тот же мальчишка: темноволосый, немного взлохмаченный, черноглазый, босоногий, правда, обнаженный, если не считать чего-то наподобие до неприличия короткой бежево-коричневой набедренной повязки, и выше меня на голову. Но не эта почти нагота смутила меня и не рост эмина, а его кожа… Она была голубого цвета, и в ней сияли звезды! Нереальное количество сияющих звезд!

– Айштар? – изумленно выдохнула, не веря собственным глазам.

– Что, нравлюсь? – прищурился пришелец и расхохотался.

Его смех был, как всегда, звонким и заразительным, но каким-то непривычным, другим. Он звучал как журчание водопадов, тех самых, что окружали нас со всех сторон. Слов у меня не нашлось, поэтому я только кивнула, продолжая с видом влюбленной барышни глазеть на мальчишку, чем вызвала у него еще больший приступ веселья.

– Может, лучше полетаем? – отсмеявшись, спросил он и подмигнул.

Я сглотнула. Ждать, пока я осмыслю вопрос, Айштар не стал. Не отпуская моей руки, шагнул с моста и потянул за собой. И мы полетели! Медленно, плавно, словно в невесомости. Мысли мои, видимо, тоже где-то летали, поскольку я даже не испугалась. Я вообще ни о чем не думала, просто парила где-то высоко в небе и глупо улыбалась.

Мгновение спустя прямо в воздухе начали вырисовываться очертания высокой золотой арки, увитой вьющимися растениями. Арка тоже сверкала миллионами звезд, и мне сразу же вспомнилась оболочка матрицы Дархара с пульсарами – такая же золотистая, с такими же звездными искорками.

Нырнув в арку, мы оказались перед каким-то невероятным строением в сине-голубых тонах с бирюзовым отливом. Это строение сложно назвать замком или дворцом, скорее, волнообразным лабиринтом с вогнутыми и выпуклыми стенами, круглыми отверстиями вместо окон и дверей и сводчатыми потолками со вставками из причудливых раковин и кораллов. Красота неописуемая! Создавалось впечатление, что этот шедевр образовался из гигантских, в несколько десятков метров в высоту, бушующих океанских волн, бегущих навстречу друг другу, в какой-то момент столкнувшихся и неожиданно застывших. А потом чудесным образом затвердевших и превратившихся в стекло.

«Стеклянная вода», – выдал мой ошарашенный мозг, и мне срочно захотелось покрутить указательным пальцем у виска. Похоже, кое-что в голове у кое-кого не на шутку расфантазировалось.

– Резиденция моего отца, – просветил меня Айштар, ведя за руку по дорожке из сверкающего молочного цвета песка с редкими вкраплениями изумрудно-зеленой травы, в которой то тут, то там мелькали золотисто-розовые цветы. – И да, это стеклянная вода. Весь Сумеречный мир состоит из воды, Виталина. Из воды и энергии.

«Сотворен Хаосом из нескольких мер воды, – вспомнился рассказ Айштара о Сумеречном мире. – «Су» в переводе с одного из древних языков означает «вода».

– И деревья из воды? – спросила я и осторожно прикоснулась к серебристому листочку высокого раскидистого дерева, мимо которого мы проходили.

Листочек оказался теплым, а от моего прикосновения тихонько звякнул.

– У воды намного больше состояний, чем известно на Земле, – хмыкнул мальчишка. – И в твердом состоянии вода необязательно холодная. В некоторых своих состояниях вода имеет цвет – это связано с особенностями преломления света. У нас под ногами сухая вода, кстати.

Сухая вода, подумать только!

Я разглядывала окружающее меня великолепие, впитывая в сознание свои ощущения, и не сразу обратила внимание на появившуюся из ниоткуда прозрачную сферу с радужными бликами. Этакий большущий мыльный пузырь с мой рост в диаметре.

– Оракул, – словно не веря собственным глазам, прошептал Айштар и склонил голову.

Я, не раздумывая, сделала то же самое, а когда опомнилась, поняла, что нахожусь внутри этой сферы и слышу приятный тягучий голос в собственной голове:

– Виталина. Избранная трех миров, дочь эйши, пара для двух драконов и демона. Непростой путь, истинная любовь и спасительная жертва. Но ты справишься, дитя, а демон не успеет. Долго будет сопротивляться, прежде чем признать.

От тихого смеха, окружившего меня, по коже побежали мурашки, и сфера исчезла.

– Тебе повезло, человечка, – восхищенно выдохнул Айштар. – Оракул не появлялся уже несколько сотен лет.

Я хотела было расспросить мальчишку, кто такой этот оракул и что делать с его предсказанием, но в моей голове снова раздались голоса. На этот раз их было два: один – женский, мелодичный, а второй – мужской, низковатый, с бархатистыми переливами.

«Он это сделал, привел землянку?» – спросил женский голос.

«А ты сомневалась?» – это мужской.

«И взломал Хранилище Знаний?» – снова женский, с долей уважения.

«Взломал», – обреченный мужской, с притворным вздохом и затаенной гордостью.

«Что будешь делать?» – женский, лукавый.

«Накажу», – твердый мужской, с нотками веселья.

Стоило прозвучать последнему слову, как чуть поодаль, шагах в двадцати от меня, словно из ниоткуда появились и обладатели этих голосов – высоченные мужчина и женщина в таких же набедренных повязках, как у Айштара. И с такой же кожей, голубой, со звездами. Правда, их звезды были значительно ярче и они мерцали разноцветными огнями. На женщине, помимо набедренной повязки, была еще одна деталь одежды, что-то вроде короткого топа без бретелей и без каких-либо украшений.

Впрочем, не только минимум одеяния и кожа эминов привлекли мое внимание, но и их распущенные волосы длиной до колен. У обоих. Потрясающе! У женщины – темно-фиолетовые, вьющиеся, а у мужчины – иссиня-черные, прямые. И еще их глаза, точнее, ее глаза. Никогда не видела таких красивых глаз. Фиалковые, излучающие тепло и нежность.

Восхищением я благоухала – это факт, однако разговор, только что прозвучавший в голове, не забыла, поэтому инстинктивно сделала шаг вперед и вправо, загораживая собой Айштара. Понятия не имею, кто они такие, но обижать своего маленького пришельца не позволю.

В ответ на мой нехитрый маневр парочка переглянулась, потом эмин прищурился, пристально вглядываясь в мои глаза, а эмина приподняла бровь.

«Не может быть», – с трудом различила изумленный женский шепот, проскользнувший в голове.

«Это уже предопределено», – тихо, но уверенно ответил мужской.

Чего там не может быть и что предопределено, я не поняла. Я вообще старалась громко не думать и дышать через раз, поэтому просто стояла и смотрела на то, как эмин берет за руку ошеломленную эмину, в фиалковых глазах которой удивление плавно сменялось любопытством. Интересно, а они знают, что я слышу их мысленный диалог?

Эмина рассмеялась серебряным колокольчиком. И в этот момент я увидела то, что мечтала увидеть с того самого момента, как Айштар удовлетворил мое любопытство. Я столько раз представляла себе эту картинку, я грезила ею во сне и наяву, делала бесполезные попытки изобразить на холсте. Конечно, бесполезные, потому что изобразить такое невозможно! Такую нереальную красоту можно лишь запечатлеть в своем сердце. Потому что это любовь. Истинная любовь эминов.

Не знаю, дышала ли я, глядя на тонкую, едва заметную спираль света, вертикально закручивающуюся вокруг мужчины и женщины и уходящую свободным концом в небо. Спираль соединила эминов, еще немного поискрилась, усиливая мерцание разноцветных звезд в их голубой коже, а потом вспыхнула и превратилась в радугу. В яркую радугу с розовым свечением, точно такую же, как та, что образовалась между сердцами Дамира и Доминики! Мгновение – и радуга рассыпалась на миллионы сияющих осколков, накрыла эминов и растворилась в их телах.

Очнулась, прижатая спиной к Айштару, крепко обнимающему мою талию. Я чувствовала, что мальчишка улыбался, а его черные глазенки сверкали, подобно драгоценным камням.

«Я знал, что тебе понравится», – голос в моей голове излучал наивысшую степень довольства.

«Ну ты же у меня вундеркинд», – подумала я и, ощутив, что улыбка эмина стала шире, поняла, что мысль моя услышана и одобрена.

После этого я снова уставилась на стоящую неподалеку парочку, не зная, как себя вести и что говорить. Наверное, нужно поздороваться для начала, а там видно будет.

Сделала глубокий вдох для храбрости и уже собралась озвучить вежливое приветствие, но меня опередил Айштар, прошептав:

– Это мои родители.

Кто? Повелитель и Повелительница Сумеречного мира? Черные квадратики, что делать? Поклониться? Присесть в реверансе? Я как бы не совсем умею. Или и то и другое?

Пока мозг лихорадочно генерировал поток бурной деятельности, мальчишка ловко высвободился из моих рук, сделал несколько шагов вперед, почтительно склонил голову и громко проговорил:

– Избранная готова к инициации, отец.

Мужчина несколько секунд внимательно смотрел на Айштара золотисто-карими глазами, потом подошел ближе, положил ладонь на детское плечико и величественно произнес:

– Я горжусь тобой, сын.

После чего ослепительно улыбнулся, подхватил мальчишку на руки, чмокнул в щеку и обратился ко мне:

– Виталина, дышите. Эмины не кусаются.

Я сглотнула, а он рассмеялся. Звонко и заливисто, совсем как Айштар. Эмина тоже не сдержала улыбки. А я, воочию убедившись в том, что эмины выше людей примерно раза в два, ибо я им в пупок дышу, пыталась не концентрироваться на этой мысли.

– Позвольте представиться, – тем временем сказал эмин, приближаясь ко мне, – Шайррат, Повелитель Сумеречного мира. А это моя драгоценная Сейшелла, единственная любимая навсегда.

Эмина чуть наклонила голову, эмин подмигнул. Озорно так, проказливо, чем снова напомнил Айштара.

– В Резиденции мы погуляем в другой раз, – прощебетала Сейшелла, положив смущенной мне теплую ладонь на плечо, – сейчас нам нужно навестить другое место.

Свет, ослепивший и заставивший зажмуриться, исчез так же быстро, как и появился. Перед глазами некоторое время еще плясали розовые зайчики, но вскоре и они растворились. Почему именно зайчики, да еще и розовые, – понятия не имею, видимо, от избытка эмоций. Ну или расшалившийся мозг таким образом напомнил, что я – трусишка и мне все-таки страшно, просто осмыслить сей факт некогда.

Не знаю, где мы оказались, наверное, на какой-то поляне. По сторонам я не глазела, поскольку все мое внимание было обращено на огромный белый камень метра полтора в высоту, расположившийся прямо передо мной. Обычный камень, только большой и белый, но меня к нему тянуло с просто-таки нечеловеческой силой. Нестерпимо захотелось прикоснуться, ощутить ладошками гладкость его поверхности, вдохнуть его запах. С чего я взяла, что камень пахнет, только моему окончательно спятившему серому веществу было известно. Собственно, именно оно и подтолкнуло меня вперед, не дав возможности опомниться.

Камень оказался теплым. И источал тонкий, едва уловимый аромат чего-то родного, далекого и неизбежного. Странное сочетание, но…

«Надежда», – вспыхнуло осознание испытываемых ощущений, а вслед за этим вспыхнул камень и я вместе с ним.

Меня отбросило в сторону, подняло в воздух и закружило вихрем. Возникла невольная ассоциация с торнадо, только очень необычным торнадо, танцующим. Он словно обнял меня невидимыми руками и кружился, кружился, кружился, постепенно замедляя движения, чтобы под конец успокоиться и застыть невысоким столбом света.

Свет рассеялся, застыла я. Срочно захотелось перенестись в другое место, стать невидимкой, рассеяться, подобно этому свету, или раствориться, как туман. Но все, что я смогла сделать, так это испуганно зажмуриться, потом открыть глаза и нервно сглотнуть, обведя взглядом неисчисляемое множество эминов, окруживших меня со всех сторон и склонивших передо мной головы.

– Ты это сделала, – прошептал знакомый голос за спиной, и моя ладошка оказалась в теплой большой ладони.

В черных, как ночь, глазах стояли слезы. Слезы благодарности, безграничной радости и уверенности в завтрашнем дне. Определила эмоции с ходу. Почувствовала, не задумываясь.

Айштар медленно повернул голову вправо, я проследила за его взглядом, и у меня пересохло в горле.

– Мы это сделали, – хрипло выдохнула, сделав акцент на слове «мы», неотрывно глядя на голубую сияющую окружность, зависшую в воздухе.

«Проход-воронка», – подсказал кто-то в моей голове.

– Избранная желает произнести речь? – тихо спросил подошедший Шайррат, старательно пряча хитрую улыбку.

– Э-э, нет, нет, – отчаянно замотала я головой, испуганно переводя взгляд с эмина на Айштара и обратно.

От мысли, что мне нужно что-то говорить при таком скоплении людей, ну то есть не людей – эминов, перед глазами снова замаячили розовые зайчики.

– Я пошутил, – хохотнул Повелитель Сумеречного мира. – Поздравляю с инициацией, Виталина.

– Спасибо, – пролепетала я, не совсем понимая, что он имеет в виду.

Я что, уже инициированная? Так быстро? И когда только успела? Когда с торнадо танцевала?

Шайррат лишь усмехнулся, прищурившись, затем сделал небольшой взмах рукой, после которого окружавшие нас эмины дружно подняли головы, и величественно произнес:

– Свершилось! Избранная, наделенная Даром Пробуждения, оживила Камень Надежды и возродила путь между мирами. Возблагодарим же Создателя за Его соизволение и восхвалим Избранную Светом Души!

Эмины снова склонили головы, приложив обе руки к груди, а мое сердце наполнилось ужасом и экстазом одновременно. От тела каждого эмина отделялась маленькая звездочка и неслась прямо ко мне, впитываясь в мою светлую кожу. Я чуть не ослепла от восхищения, взглянув на свои мерцающие ладони, запястья, предплечья. В голове закружился вальс мыслей, сумбурных слов, образов. Избранная, Дар Пробуждения, Камень Надежды, звездная пыль, дочь эйши. Моя мама – эйша? Путешественница по астральным мирам? И ничего мне не говорила?

– Самое время сбежать, – шепот Шайррата прервал мысленную канитель. – Времени мало.

Последнее слово растворилось где-то в пространстве, потому что в этот момент мы с Айштаром уже стояли на знакомом высоком хрустальном мосту, окруженном голубыми скалами и белоснежными колоннами. Моя кожа перестала мерцать, из груди вырвался вздох разочарования.

– Пообщайся с хами, – улыбнулся мальчишка и исчез, помахав ладошкой.

Я только рот успела открыть, чтобы спросить, как мне это сделать, и тут же увидела плывущий в воздухе изумрудный камешек размером с мандаринку. Он плыл прямо ко мне, сияя и улыбаясь. Да, именно так: я чувствовала его улыбку.

Улыбнулась в ответ и неосознанно протянула к нему руку. Шарик коснулся ладони и заискрился, после чего по телу разлилось тепло. Такое приятное, волнительное, трепетное. Сердце на секунду замерло, затем сорвалось в галоп. Что-то новое зародилось в ощущениях, и это что-то буквально поглощало меня изнутри. Я чувствовала себя целостной, умиротворенной и счастливой. Страха не было, неловкости тоже.