Текст книги "Иная. Выбор"

Глава 14

Святослав Шахин

Напряжение на пределе, обстановка накаляется. Из головы не выходят одногруппники, напавшие на своих же. Поведение Ильдара тоже настораживает, парня нельзя выпускать из виду. Еще и Хант со слежкой на уровне школьника-подростка. Нервирует такая халатность, непременно выскажу претензии Уильямсу.

Но сначала разберусь со смельчаком, рискнувшим применить внушение. Грамотно по мозгам проехался, воздействие превысило предельно допустимый уровень. Если бы не имплант-иммунитет, вживленный неделю назад, был бы в эмоциональной отключке. Среагировал вовремя, пробный калибр засек, успел отразить основной вброс, только не ожидал, что вдогонку брошены еще два и триггер, чтоб наверняка. Это застало врасплох, поэтому боль в мышцах, туман в голове и сниженная реакция на несколько часов гарантированы. В качестве побочного эффекта – спокойствие. Редкий бонус, но сегодня он как нельзя кстати.

Менталист – профессионал высокого уровня. Все учел и рассчитал, воспользовался максимальной уязвимостью противника, момент подобрал идеальный. Когда внимание целиком и полностью направлено на охраняемый объект, прожекторы слепят глаза, разглядеть и выделить кого-либо со сцены среди нескольких сотен зрителей невозможно. Приходится теперь подыгрывать и методично вычислять, что весьма непросто в подвижной толпе. Время уходит. Отголоски ментального воздействия мешают концентрироваться. Еще и болезненные ощущения при попытке сосредоточиться зашкаливают.

Что внушить хотели – до конца не ясно. Опознать характер установки не удалось, только направленность. Предполагаю, что целью является Виталина, а меня нужно было просто вывести из строя. Эту версию и отрабатываю. Не понятно только, для кого я представляю настолько большую угрозу? Кто меня настолько сильно опасается, что пошел на особые меры? Менталист с подобным уровнем мастерства – это ведь не базовая операция. Значит, люди за этим стоят не простые.

Взгляд Виталины чувствую кожей. Знаю, маленькая, тебе не нравится мое поведение, но выбора нет. Я должен тебя защитить.

Мне тоже все это не нравится. Представить себе не можешь, что со мной творится. Если бы не побочный эффект неудавшегося внушения, я бы сорвался. Мысль, что ты в опасности, взрывает мозг. Осознание, что за тобой по пятам следуют опытные разведчики и менталисты, а я не имею возможности их немедленно засечь и ликвидировать, скручивает внутренности в узел. Хочу быть рядом и полностью контролировать ситуацию. Тебя тоже хочу контролировать. Не могу смотреть, как ты танцуешь с другими. До помутнения рассудка сжимаю зубы, чтобы не рвануть к тебе и не показать всем, что ты моя. Моя, и ничья больше. Мне ничего не стоит разбросать по углам всех этих самцов, которые ошиваются вокруг, подхватить тебя на руки и унести подальше отсюда. Я бы так и сделал, если бы не охота на тебя. Охотника нужно найти и обезвредить, потому что он не остановится. Он доведет операцию до конца. И тот, кто за этим всем стоит, тоже не остановится. А я не могу этого допустить.

Охотиться на мою девочку – непростительная ошибка. Найду и уничтожу. На молекулы покромсаю. Количество пропавших без вести увеличится ровно на столько, сколько я буду искать причастных. А я ведь найду. Всех до единого. И мне плевать на степень их подготовки, на уровень потенциальных возможностей, на занимаемое положение. Плевать на все и на всех.

Знающие меня и мои показатели не пошли бы на заранее провальную авантюру, если только они не равнодушные. А так как равнодушных с подобными навыками ментального воздействия здесь нет, это я уже проверил, то осталось просканировать четверых подозрительных незнакомых и делегацию марсиан. С инопланетными сложнее: методы другие и опыта недостаточно. Но это меня не остановит.

Нужно подумать. Выпить воды, прогуляться. Моя девочка с Тимуром, ему я доверяю. А когда вернусь, займусь марсианином. Не нравится он мне, интуитивно не нравится. То, что эта раса предпочитает не вмешиваться в дела других планет, не доказано. То, что они владеют гипнозом лучше нас, под вопросом. А то, что конкретно этот представитель Марса слишком часто оказывается рядом с моей девочкой, очевидно. Доброжелательность, изысканные манеры, дружественные намерения – все это только видимость. Его визиты на Землю не случайны. Очень надеюсь, что цель – не Виталина. Межпланетный скандал не входит в мои планы.

Жарко. Оказавшись в холле, расстегнул рубашку почти до пояса и направился в сторону гримерных комнат. Народу там сейчас нет, можно уединиться и хорошенько поразмыслить.

Блуждающий взгляд выхватил фигуру Карима, неподвижно стоящую у стены. На секунду остановился на блондинке в коротком черном платье. Светалика. Снова вернулся к мальчишке. Зациклило, не отпускает.

Карим Шульц. Что с тобой не так? Глаза? Волосы? Эмоции? Поза? Все не так. Плохо, очень плохо. Не стоит со мной играть в такие игры.

Свернул в гримерную, приглушил вспыхнувший свет, подошел к автомату, залпом выпил стакан воды. Облокотился спиной о стену. Обвел глазами помещение. Камера на правой стене сверху. Аудиальная, активная.

Долго ждать не пришлось. Дверь открылась, явив блондинку. Выжидающе уставился, не собираясь заговаривать первым.

– Можно тебя на пару слов? – Светалика медленно приблизилась.

– Слушаю, – произнес, не двигаясь с места.

Блондинка медленно прошлась взглядом по моей фигуре, не задержавшись нигде. Потом еще раз. Остановилась на области паха.

Замер. Стиснул зубы. Мне нужна разрядка. Она это поняла.

– Я за тобой наблюдала, – девушка запрокинула голову и посмотрела прямо в глаза.

– И?

Мне нужна разрядка. Сейчас. Только хочу я не эту блондинку, гуляющую по рукам, а свою девочку, неопытную, нетронутую. Она смотрит не так. Ее взгляд всегда останавливается на моих губах и зависает, возбуждая меня до предела.

Виталина почти готова отдаться. Цель – приручить, заставить привыкнуть ко мне – почти достигнута. С каждым днем девочка становится смелее и откровеннее. Вынужденная дистанция ускорит процесс. Сегодня она не устоит, попросит сама. Мне нужно именно это: не согласие, а просьба. И абсолютное доверие. Через несколько часов случится неизбежное и я наконец-то смогу утолить неутихающий голод. Сорву с невинного тела это чертово платье и возьму то, что уже и так принадлежит мне. Вряд ли удастся насытиться, разве что притупить на время остроту желания. Но у нас вся жизнь впереди – эта мысль поможет не слететь с катушек и не напугать маленькую. Она быстро учится, схватывает все на лету. Главное, не оттолкнуть. И не оставить шансов на отступление.

Я никогда не пытался доставить девушкам удовольствие, но с ней все по-другому. Ее тело создано специально для меня. Оно непозволительно сильно откликается, распаляется от самых простых прикосновений, подчиняется любым прихотям, ждет приказов. Со мной такое впервые. Хочу это видеть, хочу чувствовать свою власть над ней. Буду ласкать свою темпераментную девочку часами, провоцировать, смотреть, как она дрожит и стонет в моих руках, как раскрывается, отдается мне, достигает оргазма…

От этих мыслей пересохло в горле.

– Могу тебе помочь, хейт, – руки блондинки забрались под рубашку, легли на грудь.

– А мне нужна помощь? – схватил ее за запястья, отвел руки в стороны и уставился в серые пустые глаза.

В них нет огня, нет страсти. Они не смотрят на меня так, как большие зеленые. Не видят меня насквозь. И я не схожу с ума от этого взгляда, не хочу в нем утонуть. Они мне не нужны, как и эта блондинка. Не до нее сейчас.

– Ты напряжен. Не хочешь расслабиться?

– Я не нуждаюсь в твоих услугах, можешь идти, – освободил ее руки, но взгляд не отпустил.

Светалика Дивьер. Фамилию вспомнил. Зачем она здесь?

– Я ни на что не претендую, – рука блондинки снова скользнула мне на грудь, ловко прошлась вниз, убедилась в моей готовности и отправила пальчики за пояс штанов. – Снимешь напряжение, и я уйду.

Сжал кулаки. Я столько дней на грани. Капсулы, предложенные Тимуром, не помогают. Маленькая возбуждает до цветных кругов перед глазами. Титанические усилия прилагаю всякий раз, когда нахожусь рядом. Зверское желание ею обладать доводит до помешательства, держусь из последних сил. Единственное, чего хочу каждую ночь в последние десять дней, неистово молотя боксерскую грушу, так это вернуться в ее комнату и продолжить начатое. Терзать желанное тело всю ночь напролет. Сжимать в объятиях, исследовать губами бархатистую кожу, вдыхать ее запах, раз за разом входить в нее и не сдерживаться, удовлетворяя свои потребности.

– Я же сказал, что не нуждаюсь в твоих услугах! – рявкнул и грубо оттолкнул блондинку.

Возбуждение пульсирует в паху, отдавая болью. В голове туман. Теряю контроль над ситуацией, нужно сфокусироваться. Тимур предупреждал, что интимных связей с другими Виталина не простит.

– Ладно, – блондинка пожала плечами, – как-нибудь в другой раз.

Но не ушла. Присела на край туалетного столика, глядя в глаза. А потом стала медленно поднимать платье, не разрывая зрительного контакта.

Местная доступность. ПолуЭЛ из доходящих, холодная пустышка. Кому нужно, чтобы она оказалась здесь? Работу свою знает и камеру заметила.

На мгновение инстинкты взяли верх. Тяжело дыша, подлетел к блондинке, без лишних разговоров развернул к себе спиной и нагнул над столом. Резким движением сдвинул платье на талию, треск рвущейся ткани проигнорировал. Одним рывком сдернул вниз тонкую полоску черных кружев и уже собрался снять напряжение, как в памяти всплыли слова Карима:

– Рано или поздно Виталина поймет, что ошиблась. А я подожду.

Тут же вспомнился блондин, подпирающий стенку. Рядом Светалика. Он знал, что будет дальше. А его реакция… Ее не было. Пазл сложился.

Молниеносным движением схватил девушку за волосы, припечатал лбом к столу и сквозь стиснутые зубы прорычал:

– Кто тебя подослал?

– Отпусти, – проскулили в ответ.

– Не заставляй меня быть невежливым, – сказал уже спокойнее, наклонившись к самому уху блондинки, после чего сдавил свободной рукой шею и спросил еще раз, проговаривая каждое слово по отдельности: – Кто. Тебя. Подослал.

– Виктор Хант, – прохрипела Светалика и отключилась.

Перестарался. Ничего, подожду.

Прошелся взглядом по обнаженным ягодицам, шумно втянул воздух. Кровь кипит, но я хочу свою девочку, а не эту куклу. Отдернул платье вниз и отошел в сторону. Опустился в кресло, расположенное как раз напротив расставленных в стороны ног, прикрыл глаза.

Девчонка не врет. Хант не стал бы называть свое имя, если бы кому-то это не было нужно. Значит, здесь замешан Кудрявцев и я должен был это понять. Подставной мальчишка тоже его рук дело. Масштабная операция, подготовка с размахом, цель – Виталина. Интербригада? Меня бы убрали, а не просто задержали. Вывод? Уильямс.

Идем дальше. Уильямс ведет двойную игру, но генерал-майор знает о возможностях Виталины и о моих показателях – использовать ментальное воздействие смысла нет. Итого имеем две несвязанные между собой операции: Кудрявцев тире Уильямс и кто-то еще, кому нужна Виталина. Кто? Вопрос остается открытым.

Есть еще один. К чему весь этот маскарад?

– Смотри на меня, – сказал, заметив, что Светалика зашевелилась. – Какова твоя цель?

Не меняя позы, терпеливо следил, как блондинка выпрямляется и поворачивается ко мне, натягивая кружевное белье. Бросило в пот, штаны трещат по швам. Нужна разрядка. Прямо сейчас отправлюсь к Виталине и мы уйдем отсюда. К ней. Все проблемы решу потом.

В памяти всплыл образ девочки, испуганно извиняющейся за свой отказ в интиме со мной. Маленькая. Точнее и не скажешь.

– Задержать тебя, – ответ прозвучал тише, чем следовало.

Ничего не выражающие серые глаза. Зрачки на секунду сузились.

– Мне не свойственна деликатность, Светалика, – сказал тоном, не терпящим неповиновения. – Недоговаривать не советую.

– Нас должна увидеть Виталина.

Подлокотники кресла хрустнули. Спокойствие полетело ко всем чертям. Сработал фриз. Чуть не взвыл от ледяного удара в затылок, в глазах потемнело. Организм уже успел подзабыть, каково это.

– Убирайся, – глухо процедил сквозь сжатые зубы.

Повторять не пришлось. Блондинка исчезла. Понятливая, сообразила, что я взбешен и способен бесцеремонно вышвырнуть за шиворот. Это в лучшем случае. Хейты на многое способны в таком состоянии, так что убраться с глаз долой – самое правильное решение.

Медленно встал. Я должен спасти свою девочку. И не потерять ее.

Открыв дверь, встретился взглядом с зелеными глазами, полными слез. И с предсказуемой реакцией Тимура.

Удар в челюсть, точное попадание. Не стой на пути, Тимур. Нет времени.

– Виталина, нам нужно поговорить, – сказал спокойно и уверенно.

Я все объясню. Поймет.

– Не нужно, я все понимаю, – она не стала слушать, развернулась с намерением уйти.

Не бывать этому.

– Подожди, – я бросился следом, но был остановлен Тимуром.

Удары наносил расчетливо: помощь друга мне еще понадобится. А вот мальчишку избивал жестко, почти не сдерживаясь. В сознание не скоро придет, и это правильно. Сам допрошу его.

– Совсем спятил?! – крик Тимура раздался раньше, чем я заметил активированный стилл.

Так, все. Пора с этим завязывать.

Рывком поднял мальчишку за волосы, надавил на точку за его правым ухом и бросил сотрясающееся в судорогах, свистящее и неестественно выгнувшееся тело в Тимура. Он среагировал мгновенно.

– Виталина? – во взгляде карих глаз отразился ужас.

– Успею, – сказал спокойно.

Глянул на подошедших Дамира и Доминику. У девушки шок. Во взгляде Дамира вопрос.

– Этого спрячь, – кивнул на лежащее у ног Тимура тело с закатившимися глазами, – и найди Карима, он должен быть в здании. Я в Синтон.

Последнюю фразу говорил уже на ходу.

– Я с тобой, – вызвался Тимур, поравнявшись со мной.

– И еще, – резко остановившись, я повернулся к Дамиру. – Личная просьба. Достань запись с камеры второй гримерной и сбрось мне в чаттер. Мой разговор со Светаликой. От начала до конца.

Не дожидаясь утвердительного кивка, выбежал на улицу. Тимур не отставал.

Молча запрыгнули в двухместный скайер. Молча летели в Синтон, изредка поглядывая на голограмму моего чаттера с увеличенным изображением карты Ширана. Синяя точка, движущаяся с постоянной скоростью, медленно приближалась к заданным заранее координатам НИЛЗ, опережая нас на тридцать четыре секунды. Успеем.

– Это был робот? – нарушил молчание Тимур.

– Почти. Клонированный экспресс-робот, кодовое название КЭР 007. Полуробот-получеловек, один из последних экспериментов, усовершенствованная версия. Основное достоинство – ускоренное развитие и становление, чуть больше месяца.

– Как идентифицировать?

– Если не знаком с прототипом – никак.

– Цель?

– В КЭР внедрена программа, которая распознает лица людей, попавших в поле зрения, и сопоставляет их с информацией, хранящейся в памяти его прототипа. Данные мгновенно анализируются, систематизируются и используются КЭР, делая его практически неотличимым от прототипа. Благодаря доступу к глобальной сети программа считывает имеющуюся там информацию, электронные следы, связи. Любую информацию, не только из открытых источников, но и из закрытых. Автоматически создается полное досье на каждого человека, который хоть когда-либо пересекался с прототипом КЭР.

– Чуть больше месяца, – протянул Тимур, пытаясь осмыслить услышанное.

– Это и помогло его вычислить. КЭР не знал событий последних двух недель, реакция не соответствовала той, что должна была быть у Карима.

– И у него ничего нет на Виталину, – сделал логический вывод Тимур.

– Это нам еще предстоит выяснить. КЭР Карима мог быть не единственным.

– Тебя завербовал Уильямс? – Тимур спросил одними губами, как положено по инструкции.

– Сделал предложение, я взял паузу, – я ответил так же.

– Не буду спрашивать почему. И… прости, что усомнился.

– Проехали.

Виталину увидел до того, как скайер приземлился. И того, кто ее нес, грубо перебросив через плечо, узнал сразу. Виктор Хант. Убью подонка. Рядом бежит Доминика. Ее КЭР, если быть точным. Здесь сомнений нет: походка не та.

– Ханта беру на себя, – бросил Тимуру, спрыгивая на заснеженную землю.

Но сделать успел только два шага, потом рухнул на колени. Ноги и руки парализовало, виски сдавило. Ментальное воздействие, отголоски которого идентичны тем, что я поймал на сцене. Попытался слить вброс – не вышло. Напрягся, чтобы встать, и чуть не потерял сознание от острой боли. Голова раскалывалась на части, из глаз брызнули слезы. Но кроме боли было кое-что еще. Чужое присутствие в голове.

«Не сопротивляйся», – словно издалека услышал незнакомый голос.

Сфокусировал взгляд, посмотрел на закрывающуюся за Хантом дверь НИЛЗ и чуть не взвыл от бессилия. Они уносят Виталину, а я не могу пошевелиться. Какого черта?

Дверь закрыться не успела. К ней подбежали люди в черной военной форме. Спецподразделение правительственных войск. Что и требовалось доказать.

Вторая попытка подняться закончилась отключкой…

Пришел в себя резко. Подскочил на ноги. Пошатнулся. Перед глазами туман, с трудом разглядел неподвижно лежащего в снегу Тимура.

Присел, нащупал пульс. Слабый, редкий и неровный. Значит, не сам потерял сознание. Помогли.

Снова подскочил. Сконцентрироваться не получается. Тело ломит, нещадный гул в голове взрывает мозг, в сознании пульсирует имя. Имя моей девочки. Его и прохрипел: «Виталина».

«Она будет жить», – снова голос где-то вдалеке.

Повернулся, чтобы увидеть того, кто говорит. Вокруг никого. Перед глазами появилась яркая картинка. Борт космического корабля. Закрытая прозрачная капсула, в которой лежит Виталина. Бледная, почти белая, в одном платье, без обуви. Лицо и руки в крови, лодыжки синие, в кровоподтеках.

Сжал кулаки и рухнул на колени. Мышцы ног свела судорога, гул в голове усилился.

Еще одна картинка. Виталина бежит по снегу, за ней Хант и Доминика. Хант стреляет в спину Виталине, девочка падает.

Снова тот же голос: «Виталина в коме. Тяжелые повреждения, задет позвоночник. Она восстановится и будет жить. На Марсе. Я о ней позабочусь».

Какого черта? Какой Марс? Виталину только что унесли в НИЛЗ!

Ответ на свои мысли получил сразу же: «Унесли иллюзию. Когда придет время, верну Виталину на Землю. Если она этого захочет».

В этот момент все резко прекратилось. Сознание прояснилось, гул исчез. Огляделся. Тимур валяется в снегу, его правая рука повернута ладонью вверх. В самом центре лежит кольцо с синим камнем. Маяк. Стиснул зубы.

В ушах прогремели обрывки фраз:

– Она будет жить. На Марсе.

– Верну на Землю. Если она этого захочет.

– Я о ней позабочусь.

Тряхнул головой, сбрасывая наваждение. Поднялся на ноги и неосознанно посмотрел вверх. Прямо надо мной на приличной высоте висел инопланетный летательный аппарат в форме диска со светящимися синими огнями вдоль кромки борта. Огни как по команде мигнули три раза, после чего звездолет качнулся и стремительно улетел в космос.

Эмоции сменялись с катастрофической скоростью. Жажда отомстить, боль потери, жгучая ревность, паническое желание найти, вернуть свое, осознание собственного бессилия, снова боль. Потом только боль.

– Виталина, – прохрипел, ощущая, как где-то внутри рвется тонкая, туго натянутая нить.

Боль ушла внезапно, оставив после себя пустоту и оглушающее одиночество.

Так уже было. Так было всегда, пока я не встретил ее.

Дархар Джи Тан

Разорвать связь не удалось. Смог лишь исказить энергетический фон без ментальных последствий для обоих и смоделировать у землянина отсутствие потребности в своей паре. Внушение не действует на вибрации чувств, поэтому в момент встречи энергетический фон восстановится.

В этой жизни они не встретятся.

Моя пара по-прежнему невинна телом, но слияние ее матрицы с матрицей землянина произошло. Абсолютное слияние, потоки вибрируют в унисон. Мой Дракон это почувствовал, как только землянка вышла на сцену. В первую секунду, раньше, чем увидел я.

Подавив дикий рев раненого зверя и его стремление вырваться наружу для уничтожения соперника, я увидел и то, что связь основана на чувствах, а значит, мне не подвластна. Причем только на чувствах Виталины – землянин оказался индифферентным в положительной направленности. Однако его сущность признала в Виталине пару, настроилась на нужные частоты и построила привязку, а сущность землянки откликнулась и эту привязку укрепила, преобразовав в почти полноценную связь.

Не будь землянка Избранной, привязка распалась бы еще в момент отклика. Я едва не опоздал.

После физического слияния образование связи с не выстроенным до конца плетением завершилось бы. Связь стала бы нерушимой и невосприимчивой к любого рода воздействиям, но осталась бы несовершенной из-за дефектной энергии землянина. Она отнимала бы у Виталины слишком много жизненных сил, приносила бы ей много боли. Если бы это произошло, огненная сущность отправила бы меня в вечность, а сама рассеялась бы в течение нескольких секунд. Причинить вред своей паре изначально невозможно. У марсиан. У землян все по-другому.

Красный Дракон. И откуда он только взялся? Даже в моем роду их совсем немного осталось, всего несколько десятков. А на Земле как появился? Да еще с энергией такой силы! Устоять перед ментальной криптоатакой после прямого вмешательства в сознание не каждому марсианину дано, а землянин даже не утратил способность мыслить…

Впрочем, хумайя на Марсе вообще никогда не рождалась. Она родилась на Земле. Избранная, моя пара и пара Красного Дракона. Родилась для того, чтобы у каждого из нас троих был выбор, определяющий будущее. Будущее наших планет.

– Подготовить в Резиденции комнату для Избранной? – тихо спросил Найом, положив руку на плечо.

– Нет. Она будет жить в моем родовом замке. Там все готово к ее прибытию.

– Выставляю координаты твоих земель.

– Благодарю, друг, – ответил, не отвлекаясь от подпитки спирального плетения энергетической плазмы, медленно вращающегося вокруг тела землянки зеленым светящимся коконом.

И уже по скрытому ментальному каналу добавил: «Джаффар и его наследники под внушением. Как только я покину корабль, поставь им непроницаемые ментальные блоки. Еще не время сообщать о приходе Избранной».

«Сделаю», – получил немедленный ответ, за которым последовал предсказуемый вопрос: «Для чего ты сохранил землянину память, Дархар?»

«Чтобы не стереть цель. Землянин должен жить, чтобы жила она».

Следующие сутки тянулись бесконечно…

И вторые…

И третьи…

Виталина не шевелилась, ее матрица медленно тускнела. Я не отходил ни на шаг и ждал. Я ничего не мог сделать. Не мог проникнуть в ее сознание, не мог подпитать ее матрицу, не мог интегрировать энергию в регенерацию тканей. Землянка слишком слаба, любое вмешательство в таком состоянии способно повредить хрупкий человеческий разум. Я поглощал сознанием каждый сантиметр неподвижно лежащего тела и терпеливо ждал, надеясь на силу Избранной. Заострившееся лицо с темными кругами под глазами, почти бесцветные губы, спутавшиеся волосы, разметавшиеся по сторонам, бледная кожа тонких рук и ног. Землянка и раньше была миниатюрной, но теперь стала казаться ребенком. Измученным, истощенным ребенком.

Дракон тоже ждал. Он не предпринимал ни одной попытки меня потревожить. Не метался, не швырялся огнем, не царапал кожу изнутри. Он молчаливо изнывал от бессилия, лишь изредка жалобно поскуливая. Его пара здесь, рядом. На грани ухода в вечность.

Землянка, наделенная сверхчувствительностью и глубоким сердцем, слишком уязвима для представителей своей расы. То, что для моей планеты является несоизмеримой ни с чем ценностью, для землян не стоит ничего. Они не оценили подарок Вселенной. Подвергли опасности Избранную ради бессмысленной кратковременной выгоды. Их не заботит будущее планеты. Они живут одним днем, бесцельно, примитивно. Подчиняются инстинктам, поклоняются ими же выдуманным принципам, которые называют модой и современностью, истощают свой генетический фонд, угнетают природную среду. Деградируют, не замечая этого.

Отец избегал контактов с землянами, посетив Землю лишь однажды. Он говорил, что ждать от них ничего проактивного не стоит. От большинства из них. Разум землян ничтожен, сущности атрофированы, мысли бессвязны, речи наполнены глупостью, деяния основаны на удовлетворении мимолетных импульсивных желаний. И ведь даже не своих истинных желаний, а желаний, навязанных другими, выдаваемых несовершенным разумом за свои.

Отец был прав. Он ошибся только в том, что делил землян на большинство и меньшинство, а делить их нужно на «вся человеческая раса» и «единичные исключения». Я тоже, отправляясь на Землю впервые, не планировал дальнейших контактов. Хотел установить прямой контакт с инертными и просканировать их мозг для собственных исследований, только и всего. Но мои планы бесцеремонно и безоговорочно нарушило то самое исключение, в котором мой Огненный Дракон признал свою пару.

Виталина. Знаю, почему она так долго не приходит в себя. Ментальную привязку я построил еще на сцене, едва коснувшись губами ее кожи, поэтому чувствую свою пару как самого себя. Конечно, я марсианин, поэтому эмоции землянки ощущаю не в той степени, как она. Лишь отголоски. Но этого достаточно, чтобы понять суть. Виталина борется с болью, предательством и отчаянием. В темноте, со смертельной раной физического тела.

Я просмотрел воспоминания Красного Дракона перед тем, как покинуть Землю. Он считает себя ее силой, а по сути является ее слабостью. Готов отдать за нее жизнь, но не может устоять перед зовом плоти. И не сможет устоять, потому что энергия дефектна. Разум этого землянина не в состоянии контролировать инстинкты сущности. Он неизбежно будет причинять Виталине боль и отнимать у нее жизненные силы.

Этого я не допущу. Не позволю. Они не встретятся. Никогда.

Четвертые сутки я виню себя в том, что не смог предотвратить этот выстрел. А ведь Виталина ждала меня до последнего, верила в мое всесилие. Я хорошо видел ее мысли. Абсолютное доверие, желание ощущать меня рядом, страх оказаться беспомощной.

Мысли стрелявшего я тоже видел. Он был уверен, что оружие заряжено парализующими пулями, а не свинцовыми шариками. Его спутница знала намного больше, но я слишком поздно заметил, что ее мыслительная деятельность контролируется удаленным источником. Она никогда не заговорит, об этом я позаботился. Запрограммировал и запустил полную очистку ее сознания.

Дракон довольно рыкнул, выражая солидарность, и снова погрузился в чувства своей пары, которые открылись огненной сущности, как только я построил привязку. Я дорог землянке. Она без меня тоскует, боится меня потерять. Виталина думает, что не любит меня как мужчину, но она ошибается. Сила притяжения ко мне и к землянину одинакова, дело в расстоянии. Окажись мы втроем рядом, она не смогла бы сделать выбор. Каждый из Драконов для нее пара. Но я не намерен ставить землянку перед выбором: мне это не нужно. Свой выбор я сделал.

Виталина. Светлое Будущее. Ты не можешь уйти, не исполнив пророчества.

Энергетический всплеск справа от себя почувствовал мгновенно. Еще до того, как левое запястье полыхнуло огнем, открылся портал и из него выкатилось тело эмина, сделало несколько кувырков в воздухе и не совсем удачно приземлилось у моих ног. Босоногого мальчишку из воспоминаний Виталины тут же отбросила на несколько десятков шагов назад моя энергия. Представитель Сумеречного мира не растерялся, резво вскочил на ноги и, недовольно потирая ушибленную часть пониже спины, склонился в низком поклоне.

Я медленно встал, пораженный даже не тем фактом, что мою планету посетил с визитом эмин, хотя этого не происходило, по словам отца, уже более трехсот лет, не считая короткого визита Повелителя Сумеречного мира в день моего рождения, а тем обстоятельством, что мое левое запястье ощутимо жгло, а капсула браслета с закристаллизовавшимся в нем пятьдесят семь лет назад пульсаром светилась ярким светом. Сомнений в том, что этот эмин – носитель моего кварка, не оставалось. Как и в том, что он не простой эмин, а сын Повелителя. Безупречная структура энергии сияет одухотворенной глубиной.

«Что тебя привело на Марс, наследник Сумеречного мира?» – спросил я мысленно.

«Я здесь, чтобы помочь Избранной, Повелитель Марса», – повис в воздухе ответ эмина, сам же он испуганно вжал в плечи опущенную голову.

Шайррат су Эймар подготовил наследника к встрече со мной, предупредил о крайне неприятных ощущениях во время проникновения абсолюта в сознание эмина. Только в этом нет необходимости: благодаря кварку я вижу эмина насквозь.

«Подойди, не бойся», – я надавил силой на сознание, но лишь слегка, чтобы понаблюдать за мальчишкой.

Мысленный приказ заставил эмина вздрогнуть, но он поднял голову и, убедившись в том, что я прикрыл свою энергию защитным контуром, осторожно подошел, искоса поглядывая на Виталину.

– Дархар, – я протянул эмину руку.

– Айштар, – удивление в глазах мальчишки сменилось довольным блеском, а маленькая ладошка крепко пожала мою ладонь.

– Добро пожаловать на Марс, Айштар, – выразил я положенное приветствие и кивком головы дал разрешение приблизиться к землянке.

Наследник Сумеречного мира медлить не стал, одним размытым движением оказавшись у энергокапсулы. Взгляд внимательных черных глаз прошелся по телу землянки, замерев в районе нижней части позвоночника. Эмин безошибочно определил место повреждения и уже через секунду смотрел на меня с немым вопросом, не решаясь его задать.

– Для дальнейшего восстановления ее сознание должно быть открытым, – пояснил я. – Задеты нервные окончания спинного мозга, насильственное вмешательство может повредить разум.

Эмин хотел что-то возразить, но я опередил его, продолжив:

– Препятствием является сочетанная боль. Поэтому я погрузил тело в стазис.

– Вижу, – эмин кивнул, внимательно следя за каждым моим движением, – но времени осталось мало. Она без сознания трое суток, дальше тянуть нельзя. Нужно убрать боль.

– Это опасно, Айштар, – я снова надавил на эмина, хотя и знал, что бесполезно.

Глаза наследника Сумеречного мира говорили больше, чем его мысли. В них отражалась привязанность к Виталине и непоколебимая решимость. Он относится к этой землянке как к матери, поэтому не отступит.

И я не смогу помешать, потому что времени действительно осталось мало. Потому что не хуже этого эмина знаю, что тело человеческой особи живет лишь до тех пор, пока душа хочет продолжать свое земное существование. Пока пытается искать в своей жизни смысл. Если же боль сущности становится слишком сильной и поглощает матрицу полностью, душа теряет желание жить, а тело как по команде начинает разрушаться вслед за матрицей. Этот процесс необратим. Первый его шаг неминуемо ведет к последующему, толкая человеческую особь в вечность.