Текст книги "Иная. Выбор"

Тимур Али

Никогда не думал, что в космопортах столько людей. И чего им дома не сидится? Читали бы книги или трудились бы над повышением рождаемости. Так нет же, летают туда-сюда, суетятся.

– Волнуешься? – спросила Милана, улыбнувшись.

– Есть немного, – поцеловал любимую в макушку.

Волнуюсь, потому что мы не на войне. Там понятно, выбора нет. А сейчас мирное время, люди кругом. В профессионализме ребят я не сомневаюсь, но за друзей и девушку боюсь. Они мое все.

К тому же Свят не с нами: разведчики второй месяц в изоляции. Из-за двоих первокурсников, устроивших драку в общественном месте, наказан весь факультет. Декану объявлен выговор с занесением в личное дело, а студентам до первого марта запрещен выход с территории Академии. Работающим в патрульной службе исключения не сделали, так что затейщикам потасовки я не завидую.

Ханта я не узнал. Если бы не ярко-зеленые глаза и не Витошка, чинно вышагивающая под руку с широкоплечим смуглокожим ЭЛ и демонстрирующая белоснежные тридцать два, ни за что бы не догадался. Дамир даже присвистнул.

– Она ничего не перепутала? – пробормотала Доминика, глядя на тощенького паренька с тросточкой, ковыляющего в метре от счастливой зеленоглазой парочки.

– А вот и мы, – малышка сияла от радости, того и гляди подпрыгивать начнет до самого потолка. – Лик, ты всех знаешь, кроме, наверное, Миланы. Девушка Тимура и моя однокурсница. Тебя Милана уже видела, так что… Ну вы поняли.

– А обнять? – иронично изогнула бровь Виктория и сделала шаг вперед, как только Милана и Хант обменялись рукопожатиями.

– С удовольс-ствием, – чуть запнувшись, проговорил Хант, обнимая девушку за талию.

Тетраэдр мне в подмышку, он разговаривает? Я чуть челюсть не уронил, и не я один. А ведь Виталина ничего не сказала! Хоть бы намекнула, чтобы мы не выглядели такими красавчиками.

Хант отстранился и с какой-то странной улыбочкой посмотрел на Карима. Не понял? Он что, решил за Викторией приударить? Вот тебе и бывший равнодушный, черные квадратики. Не щелкал бы ты клювом, Карим, а под мышку свое сокровище и в противоположную сторону от этого смуглолицего. Уведет ведь и глазом не моргнет.

Ну Витошка, ну великий конспиратор. Надо же. Хотя чему удивляться? Понятно, от кого набралась. Ладно, мелкий, мы еще посмотрим, кто кого.

– Добро пожаловать на Землю, что ли, – я протянул Ханту руку для рукопожатия. – С нами лучше, чем без нас.

– Мне не ос-ставили выбора, – крепко сжав мою кисть, он с нежностью посмотрел на малышку.

Та только руками развела. И очаровательно покраснела, заметив заинтересованный взгляд проходящего мимо хейта. Недолго ему осталось, но сам виноват. Малышка нынче швыряется заклинаниями не раздумывая. Особенно в тех, кто заставляет ее смущаться.

А я что говорил? Иди-иди, мужик. Радуйся жизни. И не оглядывайся: эта девочка тебе не светит.

– Справа, – одними губами сказал я, повернувшись к Дамиру.

– Вижу, – точно так же ответил друг, подмигнув заметившей нашу «беседу» Виталине.

Испуганный взгляд метнулся к Ханту и только потом туда, где секунду назад стоял неприметный парниша, вовремя сообразивший, что пора затеряться в толпе. Витошку не проведешь. Чувствует напряжение. После того как я улыбнулся, взяла Ханта за руку и выдохнула, но не успокоилась.

Уильямс оказался прав: Виктор под колпаком. Залегли на дно на месяц, а теперь активизировались. Ну не в космопорте же, в самом деле, наружку выставлять. Дилетанты. Подтянули бы кого посолиднее, посоветовались бы, что ли. Сапсановцы ведь не детский сад.

Тот, что слева, тоже понял, что раскрыт. Остался последний. Или слишком смелый, или слишком глупый. Понятно. Второе.

Ну вот и все, можно по домам. Ого, Уильямс? А он тут что забыл?

– Добрый вечер! – на губах генерал-майора играла ехидная улыбка, больше смахивающая на ехидный оскал.

Оказывается, не так-то просто научиться улыбаться.

– Добрый вечер! – раздалось дружное в ответ.

Впервые вижу Ника Уильямса в гражданской одежде. Вид потрясный, надо сказать. Черная кожаная куртка с меховым воротником, такого же цвета кожаные штаны, массивные перчатки в руке, ботинки размера, наверное, сорок восьмого. С металлическими финтифлюшками. Герой боевика, не меньше.

Но самое улетное, конечно, глаза. Никак не привыкну. Карие с фиолетовым отливом. Учудила Витошка так учудила.

– Прошу прощения, господа, – генерал-майор медленно обвел своим фантастическим взглядом нашу компанию. – Виктор Хант отправится со мной. И без глупостей, Райхан. Без глупостей.

Ни одно движение не выдало его чувств. Разве что вместо привычного предупреждения с нотками угрозы в последней фразе отчетливо слышалась довольная ухмылка.

Дамир напрягся, понятное дело. С Уильямсом не все ясно. «Сапсан» и Правительство Земли по одну сторону баррикад, факт. Но есть кое-какие моменты.

Виталина и Хант при этом вели себя как ни в чем не бывало. Похоже, мы чего-то не знаем из того, что известно этим троим. Н-да. Малышка выросла, а я и не заметил.

– До завтра, – сверкнув обаятельной улыбкой, сказал Хант, приобняв Виталину за плечи, после чего повернулся к нам: – У нас еще будет время все обс-судить. И… спас-сибо. За все.

– Будь здоров, – бросил Дамир, всем своим видом демонстрируя, что серьезного разговора не избежать, так что расслабляться не стоит.

– Честь имею, господа, – откровенно усмехнулся Уильямс и, хлопнув Ханта по спине, кивком головы дал знак следовать за ним.

Зеленоглазый беспрекословно подчинился.

– Кто-нибудь что-нибудь понимает? – поинтересовался Дамир, глядя вслед удаляющимся фигурам в черном с очень похожим легким прихрамыванием.

Забавная парочка.

– А что тут понимать, – вкрадчиво улыбнулась Виталина, натягивая на ладошки белые пушистые перчатки, – послушный сын своего отца.

– Что???

Кажется, я понял, что значит «брови уползли в район затылка». Я не только это понял – я это бровями и почувствовал. И, судя по отвисшим челюстям, не только я.

Глава 23

Виталина Мерц

Страшно. И это нормально. Не боятся только сумасшедшие и равнодушные. Так сказал наследник Сумеречного мира, а он никогда не ошибается. А еще он сказал, что желание спасти детей у меня сильнее страха. В этом он тоже прав. Ради того, чтобы помочь, я готова немножко побояться. Хотя нет, не немножко. Готова побояться сильно. Подумаешь. Все равно ведь справлюсь.

Сегодня мне страшнее, чем обычно. Потому что сегодня особенный день. Не потому что это сегодня, хотя и поэтому тоже.

– Зайчишка, ты огонь! Обалдеть, как красиво! Танец Любви взорвет Ширан! Высшие Силы, твоя мама волшебница!!!

– Угу, – с облегчением выдохнула я и чуть не расплакалась, обнимая подругу.

Эмоции на пределе. Хорошо, что у меня есть Доми и ее чудодейственный эликсир, созданный для спасения моих высохших от волнения губ. Подозреваю, что создан он не для этого, но не суть. Многое зависит от угла зрения и от угла падения солнечного света, как говорил мой школьный учитель по естествознанию. Ага.

– Вот теперь вообще отлично, – подруга сделала показательные движения губами, чтобы я равномерно распределила сыворотку-регенератор, а не стояла неподвижным заледеневшим столбиком. – Все будет хорошо, Витошка. Я уверена. И платье – огонь!

– Угу, – не блистая оригинальностью, повторила я и по привычке уточнила: – Нашествия космических пиратов нет?

Это все эмоции. Страшно ведь. Несмотря на то что я в красном. Цвет влияет на состояние и вроде как добавляет решительности, но не в моем случае. Я СЭЛ, и никуда от этого не денешься.

– Куда ж без них, – Доминика прищурилась и, наклонившись к самому уху, зашептала: – Марсиане тоже есть. Красавцы, м-м-м. Один из них с цветами, с огромным букетом. И я, кажется, догадываюсь, для кого такая роскошь. Так что будь наготове.

Знакомый голос ведущего заставил вздрогнуть:

– Встречайте! Очаровательная Виталина Мерц и танец Любви!

Вот и все. Мой час настал. И его тоже. Потому что этот танец для нас. Для птицы счастья и красного дракона.

Отработанным движением сбрасываю балетки. Звуки музыки проникают в самое сердце, и мне не страшно. Уже не страшно. Чему суждено быть, то обязательно произойдет. Просто иногда нужно подождать. Всему свое время.

Первый шаг, второй, третий…

Немного неуверенно, даже резковато: стопы давно не касались сцены. Еще шаг, еще. Меняется тональность, движения вслед за музыкой обретают мягкость, легкость и силу…

Вот теперь зрители отреагировали. Примолкли, прислушались, почувствовали. Они не поняли, что произошло. Почему вдруг забыли то, о чем думали секунду назад. Почему так внимательно вслушиваются в непривычные звуки, переглядываются и замирают, останавливая взгляды на танцующей девушке в красном…

Уверенные, плавные, изящные движения рук и пальцев завораживают так же, как и нежное звучание музыки. Все сомнения, споры, проблемы – все это теряет смысл, растворяясь в пространстве. Испытанные войной мужчины улыбаются сквозь слезы, понимая, что все это пустяки, мишура, космический вздор, договориться можно всегда, и все решить, и многое исправить. Девушки, даже самые прожженные и непробиваемые, вдруг ловят себя на мысли, что, возможно, их намерения и слова не всегда и правильные. Возможно, иногда имеет смысл рассмотреть альтернативу…

Мелодия тем временем становится мягче и чувствительней, заставляя тело подчиняться, плавиться, следовать зову сердца. Это непонятно, необъяснимо, невероятно, но…

Нежность вызывает трепет даже в самых равнодушных сердцах. Они не хотят больше молчать. Они хотят чувствовать. Чувствовать все. Странно, правда? Им хочется чувствовать все, из чего состоит жизнь. Радость, боль, страх, сомнения, любопытство, восхищение, ликование, ненависть, Любовь… Просто хочется, и все… Это невозможно понять – это можно только почувствовать…

А мелодия и не собирается замолкать. Чарующие звуки разливаются все дальше и дальше, проникают все глубже и глубже, они уже слышны везде и нигде одновременно. Тело, давно преодолев первую неловкость, откликается так, как никогда раньше, со всей страстью, со всей силой могущественной энергии, рвущейся на свободу…

Да, это все не вечно, но даже таких коротких мгновений достаточно, чтобы почувствовать, как затягиваются и зарубцовываются разорванные на ошметки Души. Покалеченные, истерзанные, застывшие… Пробуждение неизбежно, нужно лишь раствориться в живой мелодии и слиться с энергией танцующего тела, разливающего в окружающее пространство искренность, успокоение и Любовь…

Да, это кажется иррациональным, неправдоподобным, игрой вымученного сознания, бредом, чем-то еще – не важно, как это назвать; но стоит впустить льющиеся звуки внутрь себя, прислушаться к голосу Души, и жизнь перестанет казаться такой уж напрасной, а несчастья – непоправимыми…

Да, у каждого существует кто-то, кто разделит горе и печаль, не оставит в одиночестве, поможет пережить случившееся и научит двигаться дальше. Кто-то, кто почувствует и поймет. Так было, есть и будет. Потому что такова жизнь. Потому что все мы – частички одного целого, огромного и вечного. Частички Любви… Потому что не существует жизни без Любви…

Тонкий перелив, очередное замирание сердца и финальная точка, ознаменованная всплеском эмоций. Зеленые лучики разбежались по залу, сделали свое дело и растворились, подмигнув на прощание.

Поклон, можно уходить.

Я даже не вздрогнула, когда сильные руки обвили сзади мою талию. Мне не нужны слова, чтобы услышать то, о чем уже рассказал мой танец.

Он не отпустит. Будет рядом столько, сколько потребуется нам обоим. Без лишних слов, без оглядки на прошлое, без упреков и завышенных ожиданий. И… хм… в плену нечеловеческой страсти. Мой дракон.

Я сделала это. А теперь хочу увидеть цвет глаз. Мамочка моя, они синие…

– Тише, маленькая, тише, – сильные руки не позволили упасть. – Я рядом.

От запаха свободы, силы и свежести голова закружилась еще сильнее. Но меня поставили на ноги и развернули на девяносто градусов, продолжая придерживать за талию.

Моргнула, не веря собственным глазам. Высокий черноволосый парень с букетом невероятных размеров. Огромные черные глаза и вибрирующая алая дымка вокруг силуэта. Марсианин. Доминика не шутила.

– Вы прекрасны, – улыбнувшись, произнес парень и протянул букет.

От запаха цветочной свежести реальность поплыла. Живые цветы. Обалдеть!

– Благодарю, – прошептала улыбнувшись и невольно заглянула в черные глаза.

От резкой боли, вспыхнувшей в голове, чуть не вскрикнула. Зажмурилась и перестала дышать, пытаясь справиться с потоком нахлынувших воспоминаний. Моих воспоминаний.

– Найом, – прошептала, открывая глаза, и интуитивно потянулась рукой к шее.

Кулона нет. Так же, как и айлиний на подоконнике. В какой момент они исчезли?

«Дархар хочет попрощаться, – раздалось в моей голове. – Жду на выходе. Не переодевайся, у нас нет времени».

Кивнула. Марсианин улыбнулся, сделал легкий наклон головой и не спеша двинулся к ступенькам у края сцены. Я же еще раз поклонилась залу, бережно придерживая букет, и почти бегом припустила за кулисы. Надеюсь, ребята не забудут про балетки.

Цветы на ходу вручила Доминике, прошептав: «Объясню все потом», и рванула на выход. Тому, что за мной никто не бежит, не удивилась. Найом все предусмотрел. Кроме моей обуви. Хотя нет – я уже в сапогах. И в шубке. Спасибо.

Найом был не один. Еще четверо марсиан ожидали моего появления.

«Корабль за воротами», – голос Найома нарушил тишину в моей голове.

«Идем, – ответила мысленно и сразу же приступила к допросу: – Они нас слышат?»

«Нет», – Найом хмыкнул.

Эмоции? Хотелось бы узнать причину. Позже. Сначала главное.

«Что значит – попрощаться? Я чего-то не знаю?»

«Дархар сказал тебе не все, Виталина. Сущность марсианина не может жить без своей пары. Она требует полного слияния. Если этого не происходит в течение года, сущность погибает – марсианин вслед за ней».

«Что значит – погибает?»

Вопрос возник до того, как мозг начал осознавать услышанное.

«Уходит в вечность. Для марсианина лучше всю жизнь искать и не найти, чем найти и потерять».

«Этого не может быть… – я остановилась и схватила Найома за руку. – Этого не может быть, Найом! Почему он ничего не сказал?!»

«У нас нет времени», – ледяной голос мгновенно остановил зародившуюся панику, я резко вздрогнула, потом кивнула и молча последовала за марсианином.

Слезы рвались наружу, но я держалась. Энергию нужно беречь, я должна его спасти. Он не может умереть. Только не из-за меня.

Едва ступила на борт звездолета, как наступила темнота. А потом я сразу же очнулась. Уже на Марсе. У родового замка Дархара.

Я помнила каждый камешек, каждый коридор. Я помнила наши объятия и поцелуи. Наши безмолвные разговоры и прогулки под лунами. Песню Вселенной и белоснежного айсика. Свои первые шаги после травмы позвоночника и его ласковые слова, полные надежды и уверенности в том, что все будет хорошо. Пробуждение Источника Будущего, беременность Шайры, битву дракона и демона. Теперь я помнила все.

Перед тем как открыть дверь в спальню, замерла. Я не знаю, как его спасти. Мы Избранные, и мы истинная пара. У нашей любви кармический путь, так что у меня нет ни сил, ни полномочий его изменить. У меня даже резерв почти пустой. Все, на что я способна, так это уйти вместе с любимым. Потому что жить без него не смогу. Второй раз с подобным мне не справиться.

Определившись с решением, вошла внутрь.

В центре комнаты лежал дракон. Неестественно выгнутые крылья, потускневшая чешуя и стеклянные глаза, потерявшие свет и цвет. В них была только боль. Невыносимая нечеловеческая боль. Драконья.

Я подошла, но дракон даже не шевельнулся. Он будто остановился в зоне бессилия. Замер.

«Рад тебя видеть», – знакомый бархатный голос в голове заставил с силой зажмуриться.

Я не заплачу. Я сильная. Не хочу, чтобы он запомнил меня слабой. Мы ведь еще встретимся в одном из следующих миров. И не один раз.

– Пообещай мне кое-что, – тихо сказала, не открывая глаз.

– Все, что угодно… и даже больше…

Почему вслух? Я резко открыла глаза.

Трансформировался. Мой марсианин… Такой бледный и тощий, призрачный. Кожа стала серой. Матрица почти бесцветная, образы стерты. Остался один, наш совместный, едва заметный. И наша связь.

Так вот, что давало мне силы все это время! Наша связь. Вот почему мой резерв не опустошался полностью после спасения сотни детей… Каждый день. На протяжении целого месяца… Он отдавал мне энергию жизни, зная, что этим сокращает свою… Вот почему его год получился короче…

Собравшись с силами, зашептала:

– Сделай свою планету счастливой, Дархар. Цветущей, прекрасной, сильной. Такой, какой она была раньше, сотни лет назад. Только ты способен на это, представитель сильнейшего древнего рода. И будь счастлив сам. Для меня это важно.

– Но Виталина…

– Ш-ш-ш, обещай, Дархар.

– Обещаю, моя айлин… Я обещаю…

– Я люблю тебя, мой марсианин, – я наклонилась к бледным губам, но Дархар не ответил на поцелуй. – Все будет хорошо. А теперь закрой глаза и верь мне. Просто верь.

Обняв неподвижное холодное тело, прилегла рядом. Активировала энергетическое зрение и приступила к разрушению совместного образа. Это ускорит процесс. Прекратит боль и даст возможность ему уйти, а мне лишиться Дара и умереть. Я ведь светлая.

– Ты глупая, – раздалось сверху. – Одаренной не так просто умереть, пока у нее есть связи.

– Айштар! – я подскочила, не веря своим ушам. – Помоги мне его спасти! Он должен жить!!! Эмины не вмешиваются, помню! Просто подскажи, что делать! Ты ведь всегда можешь что-нибудь придумать?!

– Он будет жить. Успокойся. Ты все правильно делаешь. Образ разрушила, теперь вливай в матрицу энергию жизни. Молодец. Подключись ко всем четырем стихиям, пропусти их через себя и вливай. Медленно. Не спеши. Дархар выживет, ты тоже. Ты лишишься Дара, потом он лишит тебя воспоминаний. На этот раз навсегда. Это единственный способ выжить вам обоим. Тебя ничто не остановит, я просто предупреждаю. Хотя мои слова ты тоже не вспомнишь. Но вдруг увидишь во сне. И знаешь что? Этот марсианин достоин уважения. Он догадался, поэтому и перехитрил Судьбу. Медленно, Виталина. Медленно…

Дархар Джи Тан

Теплые лучи солнца приятно грели кожу и вызывали желание потянуться. Расправить крылья, сделать глубокий вдох и… в небо.

Эта мысль заставила открыть глаза и резко подняться. Землянка? Дышит. Матрица покорежена, сознание истощено, но тело в порядке.

Растворил окно, подозвал у-йю. Процесс регенерации ускоренный, восстановление займет не более пяти минут. Пророчество не сбылось. Мы справились.

Я хотел спасти Избранную, принеся в жертву свою жизнь. Попросил Найома ее найти, чтобы попрощаться. Дракон, почувствовав пару, впервые за последний месяц позволил трансформироваться, но я не смог сказать последнее «люблю». Сил не хватило. Не хватило даже на поцелуй. Что задумала землянка, я понял, погружаясь во тьму.

Избранная разорвала нашу связь, отдав взамен свою энергию жизни, но не ушла в вечность благодаря Красному Дракону. Их связь уже нерушима, даже без физического слияния. А на моей матрице только след. Оболочка белая, ни единого образа. И Дракон не реагирует.

Хвост айсика мне в… Связь снова формируется! Этого нельзя допустить!

«Найом, ты мне нужен! Немедленно!»

«Я здесь», – друг появился раньше, чем послал мысль.

Скрытый ментальный канал разрушен, но Найом услышал. Он все это время был за дверью. Я обязан ему… жизнью своей пары.

«На Землю ее, сейчас. Отдашь Красному Дракону. Прямо в руки, Найом, – демон не должен его опередить. Следы уберешь. Все следы, со своей матрицы тоже».

«Память?»

«Я сам. Подожди».

«Это последний раз, Дархар. Ее мозг больше не выдержит».

«Знаю».

Склонившись над землянкой, коснулся губами ее лба. Проник в сектор воспоминаний и одним движением разрушил последовательность, закрепив результат печатью. Понадобилось не больше трех секунд.

«Будь счастлива, землянка», – послал своей паре прощальную мысль и повернулся к Найому.

«Уноси. И сразу же возвращайся».

Подошел к окну. Зажмурился.

Так нужно. Она сумела разорвать связь – я сумею справиться с пустотой. Мы будем жить, просто в этот раз на разных планетах.

Я знал, что у нас получится. Еще тогда, когда выстроил связь и надавил на сознание, понял, что огненная птица сильнее Дракона.

– Ну что, летим домой? – коснувшаяся человеческого сознания энергия беспрекословного подчинения вернулась обратно.

– Дом – это не где-то, Дархар. Дом – это кто-то. Помоги мне, прошу тебя. Я не могу потерять этого парня. Просто не могу.

Землянина я узнал. Это его выстрел чуть не убил Избранную. Она тоже знала об этом, но все равно хотела помочь. Желание спасти чужую жизнь оказалось сильнее нашей связи. У Избранных не бывает иначе.

Полет на Марс землянин бы не перенес. Однако вмешалась Судьба.

– Дархар, – Найом захрипел, закатил глаза и стал опускаться на колени, хватаясь руками за воздух.

Виталина подбежала к нему, но энергия высвободившегося кварка отбросила землянку в сторону. Я поймал свою пару, прикрыл щитом от вихревого потока, успев при этом разглядеть открывшиеся воспоминания Карима. Эсмахан был выходом. Тем более что кварк Найома, пролетая над капсулой с бессознательным землянином, задел его матрицу. Мгновенно вспыхнувшая энергия сопричастности, закристаллизовавшая пульсар в капсуле браслета Найома, решила исход событий. Мне оставалось лишь внедриться в информационную базу Эсмахана, заменить нужные даты, сделать несколько внушений Кариму, наложить печать верности на матрицу Избранной и доставить ее вместе с носителем кварка Найома на Эсмахан.

Я все сделал правильно.