Текст книги "Легенда об Ураульфе, или Три части Белого"

Глава четвертая

Аллибинда похожа на мать, на родную сестру Дракинды. Но она не прошла посвящения, и в ней очень много змеиного.

Как же принцесса смеялась, услышав эти слова!

– Значит, ты моя тетка? Забавно! Да ты шутница, старуха! Надо же так меня рассмешить! А говорили, ты ведьма. Хотела убить Ураульфа.

– Я платила за сына. За то, чтобы он взлетел.

– Взлетел? Это как же? – принцесса не смогла сдержать любопытства. – А, вижу-вижу! Ты припасла отвратительные перепонки. Как у летучей мыши из вонючей пещеры. Кем это надо быть, чтоб нацепить такое?

– Князем горы Казодак.

Принцесса опять рассмеялась:

– Эта ведьма под стать другой – тоже знает множество сказок. – Но потом зрачки ее сузились, и в лице проступила жесткость. – Ты заманила меня на остров, чтобы я убила Правителя?

– Нет, не ты, а другая. Та, которой он клялся в верности и с которой вы очень похожи. Я думала, ее вынудят. Или она сама не выдержит смертной муки. Но я просчиталась. Она слишком любит Правителя. А он слишком любит ее. Поэтому Ураульф и распознал обман.

Палец принцессы дернулся:

– Другая сейчас на острове?

Дракинда тут же замолкла.

– Можешь не отвечать. Это и так известно. Как ее отыскать?

– Это тебе не под силу. Никому не под силу. Человек ее не увидит. А зверь не посмеет напасть. Лес для нее как дом.

– На Лосином острове у другой не может быть дома. Это мои владения.

– Ты не стала женой Правителя. И никогда не станешь.

– Я делаю, что хочу. А знаешь, чего я хочу? Уничтожить другую. И ты мне в этом поможешь.

– Почему ты так думаешь?

– Я заставлю тебя это сделать. Как заставил Барлет.

– Барлет пожалеет об этом.

– Красноголовый, ты слышал? Тебя здесь не уважают, – принцесса насмешливо обратилась к Барлету. – Впрочем, я понимаю. За что тебя уважать? Ты мелочно торговался. Я поступлю по-другому. Эй, возьмите старуху, тащите ее отсюда. И запалите факелы. Я спрошу у тебя три раза: как отыскать другую? А потом пеняй на себя.

Дракинду выволокли из хижины. Аллибинда приблизилась к ней и заглянула в глаза. Ведьма должна испугаться. Она уже догадалась, чем угрожает принцесса. Но в лице Дракинды по-прежнему не было жизни: ни надежды, ни страха.

– Как отыскать другую? Раз.

– Другая – твоя сестра. Поэтому вы так похожи.

– Как ее отыскать? Два.

– Но ты не прошла посвящение – в отличие от нее.

– В последний раз тебя спрашиваю: как ее отыскать?

– Все еще можно исправить. Это будет больнее, чем в детстве. И тебе придется расстаться с любимой кожей змеи. Но жертва стоит того, чтобы стать серебристой.

– Три.

– Я все сказала, принцесса.

Дракинда умолкла.

– Старая ведьма не хочет поделиться с нами секретом. Не хочет избавить нас от лишних тревог и волнений. Придется ее наказать. Сожгите ее жилище.

Огонь занялся мгновенно. Необычный огонь. И Барлет это сразу понял, то есть сразу его узнал:

– Дух охоты! Он торжествует. Он доедает то, что осталось от старой охоты.

– Обожаю огонь.

Пламя было настолько горячим, что все невольно отпрянули. Кроме Дракинды. Она осталась стоять там, где ее поставили, так и не сдвинулась с места. Красные блики плясали в ее безучастных глазах.

Принцесса толкнула Барлета:

– Охотник! У тебя такое лицо, будто ты испугался. Или жалеешь старуху? Ты считаешь, она заплатила за перепонки? А может, охотник и сам хотел полетать немного? А, признавайся, Барлет? – принцесса развеселилась. – Может, ты заключил со старухой какой-нибудь договор, о котором мне неизвестно? Что ты просил у нее? Что она тебе обещала? Чем ты клялся, Барлет?

Барлет побледнел.

– Не бойся ее, охотник. Она ничего не умеет. Только трепать языком. Но нам как раз это и надо. Мы заставим ее это сделать. – Аллибинда села в седло. – Я уезжаю, старуха. Но разговор не окончен. Ты торговала сына? Ты скоро его увидишь. И мы вместе посмотрим, как он будет летать. Вон с того крутого обрыва.

* * *

У Дракинды внутри улитка. Она не выносит жара. Как только вспыхнуло пламя, ее рожки безвольно обмякли, влажное тельце скрючилось.

Боль в груди была слишком сильной, просто невыносимой, и Дракинда, казалось, не слышит, что говорит принцесса. Топот копыт утих, а она все стояла и смотрела, как горит ее дом – вместе с заветными крыльями. Как ее мечты и надежды превращаются в пепел.

Огонь наконец насытился, облизнулся в последний раз и спрятался под углями.

Пустота в груди разрасталась.

Угли, угли кругом. Синие огоньки. Мелкие Духи, как приживалы, доедали объедки, оставленные господином.

Снова явился Ветер, выдувающий жизнь. Дракинда на этот раз не хотела ему противиться. Огонь уничтожил то, за что она заплатила непомерную цену.

Ее сын никогда не взлетит – даже если останется жив.

А они обещали убить его. Обещали убить, чтобы снова заставить ее сделать ужасное дело. Но то, что они хотят, серебристая сделать не может.

Если она серебристая, а не простая колдунья.

А она… Кто ты, Дракинда?

Ветер плохо справляется. А боль пустоты нарастает. Смешно, но боль пустоты не позволит ей умереть. Она не сможет терпеть. Она станет шарить рукой в поисках нового сердца. Пальцы Дракинды сжались – и тут же разжались снова. Уголь обжег ей ладонь.

И следом явилась мысль – горячая, как ожог. Она ничего не умеет? За это над ней насмехались? Потешались над бедной Дракиндой, у которой в груди улитка?

Но они не знают Дариллу, женщину Лунного ордена. Ту, у которой внутри когда-то горела жар-птичка. А Дарилла заставит слушаться даже Духа охоты.

Крылья мужа сгорели, но угли от них остались. И она их отыщет. Распознает среди других.

У Дракинды не хватит сил сделать то, что она задумала? У Дариллы найдутся силы.

Вот он, заветный уголь. Горячий, словно жар-птичка. Дарилла легонько дунула, вынуждая уголь ожить. И – засмеялась, чувствуя, как грудь наполняется жаром. Серебро ее кожи вспыхнуло, словно грязь соскоблили.

– Дух охоты! Слушай меня!

Ты, выжигающий душу!

Лунный Закон считает виновным Ураульфа из рода Кейрэ – я беру вину на себя.

Лунный Закон считает виновной серебристую Аллибину – я беру вину на себя.

В подтверждение этому отдаю человеческий облик.

Я согласна дожить свою жизнь как бессловесная тварь.

Уголь внутри Дракинды разгорелся в полную силу. Она закричала от боли и вся обратилась в огонь.

Глава пятая

Гадкий зловредный мальчишка! Из-за его упрямства планы могут сорваться!

А сначала все шло как по маслу.

Крутиклус составил список уважаемых членов общества. Он нанял себе шпионов (больше сотни крысиных хвостов!) и велел разузнать, кого из списка мучает хворь, у кого нездоровы домашние. Он делал пометки против каждого имени и заранее представлял, как выступит на Совете: важи не представляют, какой ужасной угрозе подвергается остров! Нет, не на юге, здесь. В безопасной столице. В отдаленных поместьях. Мы на грани уничтожения. Наши граждане вымирают. Поколения вырождаются. И Крутиклус нашел причину!

Болезни калечат людей – самых знатных и благородных – безжалостно и непристойно. Некоторые из хворей он даже не смеет назвать. Они напугают собрание. Но лекарь Крутиклус немного подумал и нашел замечательный способ оздоровления граждан. Конечно, его результаты пока более чем скромны – двадцать (тридцать?) спасенных от различных недугов, многие из которых считались неизлечимыми. Против этих недугов бессильны все известные средства. (Крутиклус довольно потер ладони: такого в Совете не слышали! То, что делал когда-то Листвинус, по сравнению с этим – шутка.)

Совет желает увидеть свидетелей? Как же! Как же! Вот они: знатный корзинщик Смиркус, страдал ущемлением грыжи; вдова почтенного Брыльюса, богатейшего пекаря, чуть не сошла с ума от ужасной боли в виске; бакалейщик Вафлус, помощник председателя гильдии, измучен суставными шишками. И еще… и еще…

Мальчишка какое-то время оправдывал ожидания. Крутиклус ни разу не сек его, не отказывал в ужине и не будил спозаранку. Монни ему намекнула: чудесный метод Крутиклуса сильно зависит от Исси, от того, как тот ест и спит. Будто бы мальчик слабеет после каждого излечения и нуждается в отдыхе. Будто бы ему надо восстанавливать силы.

Эта Монни – проныра. Нужно ее уволить. Но она слишком много знает. Крутиклус ее распустил: то одарит, то приласкает. И теперь она смеет в открытую насмехаться над вдовой почтенного Брыльюса. Без всякого уважения.

Да, вдова почтенного Брыльюса, испытав на себе чудодейственный метод, пожелала избавиться еще и от бородавки. В этом нет ничего смешного. У нее бородавка на заднице. Очень плохое место. Из-за этого бедная женщина не может устроить личную жизнь. Сколько радужных циклов миновало с момента, как пекарь отправился к Духам, а она все живет вдовой! У нее уж виски поседели, а никто не желает разделить ее одиночество. Ни один молодой красавчик – несмотря на все ее деньги.

Только Крутиклусу – чуткому и внимательному (Как же он ей помог! Разве сотня беличьих шкурок – это серьезная плата, если речь идет о здоровье?) – только ему вдова решилась всецело довериться. Он же почти сверхмастер! (И она улыбнулась восхищенной улыбкой.) Бородавка – это очень мучительно. Представьте себе красавчика… Мужчины так бессердечны! А на Лосином острове главное – красота. Тут вдова разрыдалась. Она готова платить. Две лосиные шкуры. И одна из них – с меткой. По нынешним временам это большая ценность.

И что же? Зловредный Исси опорочил чудесный метод. Он ничего не сделал! Как цвела бородавка на заднице у вдовы, так и цветет до сих пор. А Крутиклус уже два раза приводил ее в темную комнату.

Он разозлился ужасно. Оставил Исси без ужина. А наутро Крутиклусу принесли больного мальчишку – сына башмачника Клабуса: прикоснись – обожжешься. От макушки до пяток его покрывала сыпь. Крутиклус старался близко не подходить. Монни сама уложила больного в комнате для излечения.

И этого, мелкие Духи, Исси поправил. Провозился с мальчишкой до утренней смены светил – и мальчишка был как огурчик.

Монни поджала губы: она и не сомневалась. Только Исси очень устал. Нужно его покормить и оставить в покое.

Но тут опять появилась вдова с бородавкой. У нее столько дел, столько дел! Почти сверхмастер Крутиклус должен ее понять: у вдовы большое хозяйство. Ведь она по сей день вносит достойную лепту в дело гильдии пекарей.

И что же? Исси, капризный негодник, опять ничего не сделал.

Вдова поджала губы. Она сказала, что верит в могучее средство Крутиклуса: головные боли больше ее не тревожат. И она, конечно, выступит свидетелем на Совете. Но только после того, как бородавка исчезнет. Она придет столько раз, сколько нужно для излечения.

Как Крутиклус ругался, когда вдова удалилась! Эта дурная важни, она же всем разболтает, что Крутиклус ей не помог. Значит, метод может не действовать. Действует не всегда. И Крутиклусу не удастся затмить достижения Мирче.

Лекарь кипел от досады.

Он вынудит Исси слушаться! Заставит его извести дурацкую бородавку. Он такое ему устроит, что мальчишка в следующий раз не посмеет ослушаться: отрежет гаденышу палец и приложит вдове на задницу, в виде сухого компресса. Это должно помочь. Непременно поможет.

Заодно Крутиклус проверит, отрастет ли у Исси палец. Лекаря озарило: а что, если пальцы Исси могут расти, как трава? Вот тогда он горы свернет! Вот тогда он разбогатеет. Вот тогда он станет непревзойденным лекарем.

* * *

– Важ, в эту смену светил нельзя принимать больных.

– Ты будешь меня учить? – Эта Монни совсем обнаглела. Надо ее уволить. И как можно скорее.

– Исси горит, как в огне. И покрылся сыпью. Я говорила вам: если он очень уставший…

– Заткнись. Без тебя разберусь. Приготовь мне хороший нож и побольше уксусной жижи.

– С чего это вы вдруг вспомнили врачебные инструменты?

– Делай, что говорю.

– Вы что-то задумали, важ. По глазам вашим вижу.

– Монни, ты надоела.

– Что вы хотите делать? – Монни вгляделась в Крутиклуса. – Важ, вы с ума сошли! Вы ничего не смыслите. Исси нужна передышка. Дайте ему поесть.

– Убирайся отсюда, пока я тебя не уволил.

– Если он вдруг умрет, вам самим будет хуже.

Эта мысль – что Исси может вдруг умереть – Крутиклуса отрезвила. Монни – дуреха дурехой, а бывает права: мальчишка нужен живым. Пожалуй, надо немного повременить с испытанием. Тем более, от мальчишки можно сейчас заразиться.

А вдове он скажет, пусть наберется терпения. Метод требует сил и времени. Но Крутиклус над ним работает. И непременно придумает средство от бородавки.

* * *

Кто может так стучать? Конечно, с недавних пор у Крутиклуса в доме охрана. Но и гости, кажется, пришли не с пустыми руками.

– Где ты прячешь Придурка? – Барлет не стал тратить время на любезности и объяснения.

У Крутиклуса неприятно дернулось сердце: вверх и вниз, вверх и вниз – как тряпичный мячик на нитке.

– Придурок? Какой придурок?

– Не ты, а другой. Где мальчишка?

– Важ, я не понимаю.

– Не юли. Гимрон мне все рассказал.

Улыбка Крутиклуса тут же превратилась в оскал:

– Гимрон не имеет права появляться на острове. Он изгнан приказом Правителя.

Барлет усмехнулся:

– Лекарь так уважает Правителя? Он же недавно требовал смертной казни для Ураульфовой няньки?

Улыбка исчезла с лица Крутиклуса:

– Я заплатил Гимрону. Этот жадный охотник запросил слишком много, невероятно много! Несмотря на бумагу, подписанную принцессой. Там сказано, что мальчишка у меня в услужении.

– Думал по-тихому меня обокрасть, – Барлет опять умехнулся. – Ты совсем поглупел, Крутиклус. Не вздумай кому-то рассказывать, что ты платил за мальчишку: на Лосином острове не торгуют людьми. Торговля людьми приравнена к колдовству.

Крутиклус затрясся от гнева: гадкий охотник!

– Я заплатил Гимрону двойную цену – чтобы он заманил мальчишку в усадьбу и передал его мне. Я его не отдам.

– Отдашь – и даже не пикнешь. Ты бы и мне его отдал. – Барлет вдруг сделался очень спокойным. – Но дело сейчас не во мне. Мы с тобой разберемся позже. Мальчишка нужен принцессе.

Крутиклус похолодел: это то, чего он боялся. Принцесса что-то узнала? Но когда же, когда? Он считал, что отвлек ее. Неужели он просчитался?

Глава шестая

– Так вот какой ты, горын! – принцесса с легким прищуром рассматривала Исси. – А мне говорили, придурок. Охотник меня уверял, что ты настоящий урод. Впрочем, что удивляться? Островиты кричат: «Красота! Красота!» – но в красоте ничего не смыслят. – Аллибинда заметила краешком глаза, что Барлет помрачнел. Это его задевает? Она улыбнулась. – Когда горын возмужает, рядом с ним уже не поставишь никого из здешних мужчин. Барлет, согласись со мной. Он будет красивей тебя. Намного красивей. В нем говорит порода, древняя кровь. Но нацепить перепонки такому красивому мальчику – это дурацкая мысль. – Она снова вгляделась в Исси. – Как? Ты ничего не знаешь? Неужели дядя Барлет ничего тебе не рассказывал? Даже не говорил, где живет твоя мать? И что она – колдунья? Смотрите-ка, он не верит. Может, и правда – придурок? Ладно, я пошутила. Ты как-то странно смотришь. Что тебя удивляет?

Исси молчал.

– Я не люблю болтунов. Но тех, кто молчит, – еще больше. На мои вопросы всегда отвечают. Ты понял?

«Это сверхмастер Вальюс. Исси! Не удивляйся. И не верти головой. Я тебя вижу и знаю: ты меня слышишь. Ответь принцессе, пожалуйста. И ни в чем не перечь ей – иначе она разозлится».

– Мне кажется, я тебя видел, – слова давались Исси с трудом. Он запинался.

– Вот как? и что в этом странного? Меня многие видели.

– Я не это хотел сказать. Ты похожа на ту, что я видел в Лесу.

Принцесса насторожилась и подалась вперед:

– Кого ты видел в Лесу?

– Я видел другую, похожую. Только она… серебрилась.

Палец принцессы поднялся. Лицо превратилось в маску, голос сделался глуше:

– Я не расслышала. – Палец в красной перчатке выгнулся и опустился. – Повтори еще раз, ты кого-то встретил в Лесу?

– Другую. Такую, как ты.

– Повтори еще раз.

Исси опять замялся.

– Я велела тебе повторить. Скажи: я видел ее.

– Я видел ее.

– Чем докажешь?

– Раньше я улыбался. Я не мог по-другому. И за это меня дразнили. А она подарила мне сон, и плохая улыбка исчезла.

– Значит, ты ее видел. – Принцесса откинулась в кресле, и зрачки ее сузились. – и сможешь снова увидеть?

У Исси все сжалось внутри. Принцесса ему не нравилась. Но он кивнул головой. Аллибинда повернулась к Барлету:

– С новой сменой светил отправитесь на охоту. Мальчишка поедет с вами.

Барлет хмуро взглянул на Исси:

– Горын не может охотиться. Это правило братства. Охотники не согласятся.

– Меня не волнуют охотники. Мне нужна дичь, Барлет. Мальчишка покажет дорогу.

– Но его не выдержит лошадь. Железные башмаки весят больше, чем человек. Из-за его башмаков мы еле сюда доплелись.

– Сверхважни, пожалуйста, вспомните: я – ваш личный советник. Мальчик – большая ценность. Он очень дорого стоит, – Крутиклус сорвался на визг. – Если снять с него башмаки, он убежит, непременно.

Аллибинда бросила взгляд на Крутиклуса, а потом посмотрела на Исси, на его башмаки.

– Железные башмаки – неплохая придумка. Но одного башмака будет вполне достаточно. Ты понял меня, Крутиклус? Достаточно одного.

* * *

Исси был как в тумане. Он плохо соображал и почти не видел, что происходит вокруг. Как он мог согласиться? Он же знает: та, что в Лесу… Ей теперь трудно бегать. Он думал, что сможет помочь. Но она улыбнулась, так грустно: это ему не под силу. А потом послышался шум, какие-то голоса. Голоса показались Исси знакомыми. Ему сделалось любопытно: что происходит? Она делала знаки: не надо. Но Исси хотел быть мужчиной. Хотел показать, что он смелый, – и столкнулся с Гимроном. Гимрон увидел его и весело засмеялся: «Придурок, вот где ты бродишь! Тебя уже обыскались. Забыл свое место, щенок? А ну-ка, иди сюда!» И Исси к нему подошел. По привычке не смог ослушаться…

Нога в башмаке затекала. Чтобы он усидел в седле и лошадь не завалилась, ногу пришлось подвязать к седлу. Исси все ждал, что дядя Барлет влепит ему затрещину. Но тот лишь ругался сквозь зубы и проклинал Крутиклуса.

– Эй, ты следишь за дорогой или уже заснул? Далеко еще ехать?

Исси мотнул головой. Это могло означать и «да», и «нет» – что угодно. Барлет привычно сплюнул, нахмурился и отвернулся.

А Исси опять погрузился в трясину сомнений.

Он слышал сверхмастера Вальюса. Тот сказал: соглашайся на все – лишь бы выехать в Лес. Тебе нужно попасть к оврагу, где густо растет лещина. Но, может, голос сверхмастера только почудился Исси? Сначала у важа Крутиклуса, где Исси сидел в темной комнате. Потом – во дворце, у сверхважни. Ему ведь было так плохо. Вот он и размечтался, что кто-то его спасет. А теперь он ведет охоту. Сверхважни – он слышал – назвала серебристую дичью. Вдруг он правда ее увидит? Вдруг они ее схватят?

У Исси заныло сердце.

Кусты впереди шевельнулись. Мелькнуло что-то зеленое. Исси дернул коня, глаза его округлились. Барлет мгновенно заметил, куда устремлен его взгляд. Кусты впереди опять шевельнулись. Барлет не стал дожидаться, пока Исси что-нибудь скажет.

– Ату! Ату ее! – гикнул он, и охотники, подстегивая себя свистом, рванулись к цели, вперед.

Крутиклус был единственным, кто не поддался азарту погони. Он плелся в конце колонны, между ним и Исси было теперь пустое пространство. И Крутиклус прекрасно видел, как конь под мальчишкой вздрогнул и подался назад, чуть ближе к большому дереву, – будто кто-то его позвал. А потом в седле, позади мальчишки, оказался еще один всадник. Откуда он взялся? С дерева? Неизвестный всадник перехватил у Исси узду, что-то ему сказал – и лошадь послушно поскакала к гуще деревьев.

– Стой! Воры! Не пущу! – Крутиклус направился всадникам наперерез.

– Важ, не надо мешать, – спокойный голос Тайрэ заставил Крутиклуса сжаться, и следом за этим он вылетел из седла.

Лошадь с Исси скрылась из виду.

Крутиклус, проклиная кейрэка, забрался в седло и с криком: «Разбойники! Обокрали!» поскакал за охотниками через поломанные кусты.

Охота, как видно, уже закончилась. Охотники спешились и растерянно сгрудились, не решаясь сдвинуться с места. Крутиклус тоже слез с лошади, протиснулся в первый ряд и увидел женщину в мятом зеленом платье, с застрявшими в волосах веточками и листьями. Он не сразу узнал в ней Сьяну. С десяток сломанных стрел валялось в траве, образуя до странности ровный круг.

– Совсем обалдели, молодчики! – орала разъяренная Сьяна и топтала ногами сеть. – Я подам на вас в Суд. В Совет. Испортили мое платье. Распугали всех коз. Думаете, Коварда нет, и за бедную девушку некому заступиться?

– Хватайте ее, немедленно! – Крутиклус затрясся от гнева и бросился прямо к Сьяне. – Она воровка, сообщница! Она помогала кейрэку!

Крутиклус схватил Сьяну за руку.

– Не трогай меня, калекарь! – Сьяна попробовала отпихнуть Крутиклуса, но тот вцепился ей в волосы:

– Вредная баба! Тупица! Вздумала мне мешать?

В следующее мгновение Крутиклус разжал свои пальцы и вытаращил глаза. Его отшвырнуло под ноги настороженным хмурым охотникам. Он взвыл от ужаса и уставился на могучую Сьяну: это что же – она? Она его отшвырнула?

– Гад! Испортил прическу, – Сьяна выпрямилась и откинула волосы с плеч. – Только попробуй снова ко мне прикоснуться, – она завернула рукав, обнажая запястье.

Крутиклус, не веря глазам, вытянул шею:

– Ты… Откуда этот браслет?

– Только попробуй, калекарь! – Сьяна говорила с нескрываемым торжеством. – Я всем про тебя расскажу – чем ты промышляешь, колдун!

– Не верьте ей! – взвизгнул Крутиклус. – Она украла браслет. Она украла мальчишку. Воровка! Кейрэкская дура!

– А ну, советник, остынь. Или тебе мало врезали? Браслет нельзя своровать. – Барлет повернулся к Сьяне. – А ты уходи отсюда – пока я не передумал.

– Передумал он! – Сьяна гордо оправила платье, стряхивая траву. – Смотри, а то я передумаю! Я припомню вам Коварда!

Она повернулась и, кинув презрительный взгляд на Крутиклуса, двинулась восвояси. У ближайших кустов Сьяна остановилась и, как будто ее больше ничего не тревожило, громко крикнула:

– Бяша, бяша! Ко мне!

На голос, радостно блея, появились несколько коз.

– Распугали всех коз, идиоты. Чернянка, иди ко мне. Нас больше никто не тронет. – Сьяна хлестнула веточкой по кустам и неторопливо скрылась в зеленой гуще.

Крутиклус пришел в себя и снова засуетился:

– Не давай ей уйти, Барлет. Она помогала Тайрэ. Он похитил мальчишку.

Барлет мрачно взглянул на лекаря:

– Чтобы из-за тебя и из-за этой дурехи меня придушила невидимая рука? Ты что, не понял? Она под защитой Башни. – Он сплюнул сквозь зубы, разглядывая кусты. – В жизни такого не видел. Но на Лосином острове всякое может случиться…

– А что тебе скажет сверхважни? Она тебя не похвалит! Ты облажался, охотник. Тебя провели на мякине.

– Эй, седлайте коней. – Барлет не смотрел на Крутиклуса. – Железный башмак и два всадника – это тяжелый груз. Кейрэку от нас не уйти – как бы он ни старался.

* * *

– Сьяна, не надо, не плачь! Все уже позади. – Вальюс осторожно поглаживал девушку по спине. Та рыдала, уткнувшись ему в плечо. – Ты умница. Всем показала. Ты очень смелая, Сьяна! (Сьяна шмыгнула носом.) Мирче мог бы тобой гордиться.

– Он никогда не узнает, – Сьяна снова стала реветь.

– Но у тебя есть свидетель. Он запишет эту историю – как дочь сверхмастера Мирче помогла спасению Исси.

– Олле? – Сьяна испуганно оглянулась. – Как ты думаешь, он нас видит?

– Ну… – Вальюс смутился. – Он же тебя защищал. Думаю, он где-то рядом.

– Ох, Духи, а я реву. Важ, – Сьяна засуетилась, – дайте скорей платок. А зеркала у вас нет?

– Зеркала нет, – Вальюс не скрыл улыбки. – Но ты и так хороша. Давай собираться. Поедем с тобой к Башне.

– Мы вместе поедем, важ? Вы тоже укроетесь в Башне?

– Нет, моя дорогая. Сверхмастер Мирче опять преподал мне урок.

Сьяна всплеснула руками:

– Важ, он же умер!

– Ты не первая так говоришь. Но это ему не мешает учить негодного Валя. Кетайке получит браслет в обмен на мою откровенность. И ее не посмеют больше держать в темнице.

– Важ, но вас давно называют сверхмастером. Неужели вы до сих пор не просили у Башни защиты?

– Нет, не просил. Но даже сверхмастер Мирче это не сразу понял. Он еще удивлялся, что я чего-то боюсь. А меня защищал обычай, а не реальная сила…

– Но если вы отдадите свой браслет Кетайке, – Сьяна коснулась браслета у себя на запястье, – если вы это сделаете, все уже будут знать: у сверхмастера Вальюса нет охоронта. Вы станете уязвимы… А у вас так много врагов.

– Другого выхода нет. С появлением новой Луны истекает срок вето. В Совете голосовали за наказание Кетайке, посчитали ее колдуньей.

– Все, кроме вас, сверхмастер… Вы защищали колдунью… нарушая Закон.

– Покрывать колдунов – страшное преступление… – Вальюс улыбнулся грустно и обреченно. – Но ведь мы с тобой знаем: Кетайке – не колдунья.

– Да, сверхмастер, рассказывать сказки – это не преступление. Только кто же поверит?..