Текст книги "Аромат страсти"

– Я? – изумилась Тайгер.

– Не могу предложить лучшую кандидатуру. Если кто и сможет выйти на нее, так это вы. Вы молоды и вращаетесь в тех же кругах.

– Разумеется, я попытаюсь. Когда мне вылетать?

– Завтра. Или днем позже. Чтобы не терять времени. – Он протянул Тайгер папку с подборкой газетных вырезок и другой информации, касающейся Мартины Ренье. – Ознакомитесь с этим, когда ваш самолет возьмет курс на Париж.

Лимузин остановился перед зданием аэропорта. Шофер вышел из машины, достал из багажника чемодан, открыл дверцу со стороны Маршалла.

– Я вижу, ваш самолет уже на взлетной полосе, сэр.

– Благодарю, Кертис. Дай им знать, что я уже здесь и готов вылететь немедленно. – Хью повернулся к Тайгер: – Уверен, что с мисс Ренье у вас все получится. Если вам что-нибудь потребуется, обращайтесь к Тиму. Он все устроит. – Маршалл наклонился к Тайгер, пожал ей руку и быстро вылез из кабины.

Маршалл сидел один, потягивая мартини, в выдержанном в сине-белых тонах пассажирском салоне принадлежащего компании «голфстрима». Стюард уже принял заказ: стейк, салат, никакого десерта. Хью посмотрел в иллюминатор на проплывающие внизу облака. Заходящее солнце слепило глаза так, что он опустил шторку.

Раскрыв папку с материалами «Келлер парфюмз», он задумался о только что закончившемся совещании. Вроде бы оно прошло удачно. Даже Мэтт Филлипс остался доволен результатами, особенно идеей с ароматическими наклейками. Странно… такая идея никак не могла возникнуть у Шоу. Скорее ее могли предложить Конни Ларкада или Тайгер Хейес. Да, именно Тайгер. Несмотря на недостаток опыта, работала она очень хорошо. Неподдельный энтузиазм, масса свежих идей. Маршалл похвалил себя за то, что интуиция вновь не подвела его. Тайгер… «Нет, – одернул он себя. – Хватит о ней думать».

Он вновь наполнил стакан из серебряного шейкера, стоящего на кофейном столике перед диваном, и переключился на Шелдона Шоу. Как-то неуверенно тот сегодня держался, казался рассеянным. С другой стороны, разве он мог ждать от Шоу чего-то другого? Нелсон Бахрах назначил того президентом «Келлер парфюмз», чтобы всегда знать, что творится в столь нелюбимой им компании. Шоу – слабак. Неужели Бахрах рассчитывал, что ему удастся утянуть компанию на дно? Своим выбором Бахрах сыграл на руку Маршаллу. Если б он поставил во главе компании более жесткого менеджера, могли бы возникнуть трения. И Маршаллу не удавалось бы столь легко добиваться своего. Так что пока Шоу его вполне устраивал, А вот когда компания встанет на ноги, когда первая продукция появится на прилавках, настанет час для решительных действий. И место Шоу займет более инициативный человек.

Маршалл закрыл глаза, откинулся на спинку обтянутого синим велюром дивана. Положил ноги на кофейный столик. А тут появился и стюард с уставленным тарелками подносом.

Глава 14

Шофер Хью Маршалла подбросил Тайгер на работу. Народ уже разошелся, она застала лишь уборщицу, которая пылесосила приемную. В ее кабинете на столе стояла корзина коралловых роз. И записка: «Смотри не поцарапайся – только нюхай. Извини за занудство. Люблю, Дж. Д.». Тайгер улыбнулась. Старина Джейк. Не так уж он и плох.

Она порылась в столе, отобрала материалы, которые следовало показать Мартине Ренье: маркетинговые исследования по «Аромату страсти», досье Мэтта Филлипса, подборку рекламных объявлений из американских журналов и газет. Ее вдохновляло поручение Хью. Он доверил ей важное дело, и она твердо решила не подвести его. Опять же до чего здорово вновь побывать в Париже.

Тайгер положила бумаги в брифкейс, подхватила его, сумочку и направилась к лифтам. Но по пути столкнулась с Шелдоном Шоу, выходящим из мужского туалета.

– Ой, – удивленно вскрикнула она. – Вот уж не думала, что тут еще кто-то есть.

– Только я, – буркнул Шоу, сверля ее взглядом. Тайгер даже стало не по себе.

– Ну раз уж ты здесь… хочу с тобой поговорить. Насчет сегодняшнего совещания. Мне пришлось срочно уехать, но…

– Естественно, – фыркнул он. – Решила проводить Маршалла в аэропорт.

Тайгер почувствовала, что от Шоу пахнет виски.

– Да, он поручил мне одно дело. Хочет, чтобы я слетала в Париж и провела переговоры с дизайнером Мартиной Ренье. Уговорила ее создать для нас флакон и коробочку к нему.

Шоу нацелил палец в грудь Тайгер. В этом жесте читалось что-то угрожающее.

– Ага! До чего же ты у нас счастливая!

– Тут особый случай. Видишь ли, мисс Ренье не подарок. Она не любит Америку и американский бизнес, поэтому…

– Поэтому, – подхватил Шоу, – уговорить ее может только Тайгер, наш человек в высшем обществе. – На его лице отобразилось презрение.

– Хью Маршалл предложил это задание мне, и я не стала отказываться, – отрезала Тайгер. – А раз мы начали высказывать взаимные претензии, хотелось бы знать, почему на сегодняшнем совещании ты высказал предложенную мной идею, не упоминая моего имени.

– Я не понимаю, о чем ты. – Шоу изобразил негодование. Брошенное в лицо обвинение заставило его выпрямиться во весь рост. Костюм, и тот стал лучше на нем сидеть, как только он расправил всегда сутулые плечи.

– Сам знаешь о чем… об ароматических наклейках на ярлыки одежды. Ты сказал им, что у тебя есть потрясающая идея…

– Моя милая девочка, – в голосе Шоу появились отеческие нотки, – говоря «у меня», я имел в виду, что есть идея, которой поделились со мной. Уверен, Маршалл и Филлипс прекрасно понимают, что я, как президент компании, выступаю от лица всех моих сотрудников.

– Не думаю, что кто-нибудь мог именно так истолковать твои слова, – возразила Тайгер.

– Что же ты тогда не пожаловалась Маршаллу… наедине?

– У меня не было и нет ни малейшего желания втягивать его в наши внутренние разборки.

– Мисс Хейес, мы в одной лодке. Не хотите играть в команде, можете уйти.

– Так вы желаете получить мое заявление об отставке? – Тайгер и представить себе не могла, что Шоу может ее уволить.

Шоу, почувствовав, что зарвался, тут же сдал назад.

– Тайгер, дорогая, ну зачем же так? Я лишь хотел напомнить тебе, что работаем мы вместе… ради общей цели. Поэтому иной раз не следует выпячивать собственное «я».

Тайгер трясло от ярости. Кровь бросилась в лицо. Она хотела сказать что-то резкое, но вместо этого глубоко вдохнула.

– Я сообщу Джинджер, где я остановилась в Париже… и когда вернусь. До свидания, Шелдон.

Шелдон Шоу наблюдал, как Тайгер Хейес идет по коридору. Она заслужила этот урок. Он бы с превеликим удовольствием уволил ее, да не хотелось лишних проблем. Хью Маршалл выпрыгнул бы из штанов, и Бахрах не погладил бы по головке.

Он вернулся в свой кабинет. Конни Ларкада сидела на диване со стаканом виски с содовой в руке.

– С кем ты разговаривал, Шелдон? Я слышала голоса…

– С Тайгер. – Шоу наполнил свой стакан. – Маршалл посылает ее в Париж. Она посоветовалась со мной о кое-каких мелочах.

Тайгер откинулась на бордовую спинку кресла в салоне первого класса самолета «Эйр Франс», вылетающего рейсом 171 из Нью-Йорка в Париж. Она уже надела наушники и слушала какую-то джазовую мелодию.

Джейк Дэнтон толкнул ее в бок:

– Шампанского?

– Разумеется.

– Ты хоть понимаешь, что мы впервые проводим отпуск вдвоем, если не считать пары занудных уикэндов на Лонг-Айленде? – Джейк скинул сапожки от Тони Ламы и вытянул ноги.

– Отпуск для тебя, но не для меня. – Джейк настоял на том, чтобы лететь с ней в Париж, когда услышал о поручении Маршалла. В последнее время он много работал и решил, что пора и передохнуть. – У меня-то дел по горло. – Она раскрыла папку с подобранной информацией Мартине Ренье.

Джейк нахмурился.

– Только не говори, что намерена приступить к работе прямо сейчас.

– А когда же еще? Я должна основательно подготовиться к встрече с Мартиной.

– Если ты с ней встретишься, – уточнил Джейк. – Она может тебе и отказать.

– Я что-нибудь придумаю…

Джейк улыбнулся, поднял ручку кресла, разделявшую его и Тайгер, чтобы придвинуться к ней.

– Уверен, что придумаешь.

Стюардесса принесла бутылку «Вдовы Клико». Джейк наполнил два бокала и прошептал Тайгер на ухо:

– Когда-нибудь занималась этим в семьсот сорок седьмом?

Подруга Тайгер Жаклин Оби находилась в Сингапуре, где готовила материал для «Элль», но ключи от квартиры оставила консьержу, чтобы Тайгер и Джейк остановились у нее. «Келлерко» оплатила бы номер в «Ритце», но Тайгер полагала, что роскошные отели – это не Париж. Она предпочитала свободу и анонимность частной квартиры. Жаклин Оби жила на пятом этаже дома номер 10 по рю дю Драгон, рядом с Сен-Жермен-де-Пре. Просторную студию Жаклин, писательница, завалила книгами, старыми плакатами и фотографиями, сувенирами давно минувших дней. Бледно-розовые стены украшали плюмажи и веера, большие, обтянутые старинными гобеленами подушки заменяли стулья. Войдя в квартиру, Тайгер ощутила, что перенеслась в прошлое. Здесь могла бы жить и творить Колетт…

Положив трубку, Тайгер позвала Джейка.

– Я с ней договорилась! Сегодня она занята, но завтра встретится со мной за ленчем. – Тайгер уселась на подушку и начала что-то писать в ежедневнике. – Я солгала. Сказала, что прилетела только на уик-энд и наши общие знакомые просили ей кое-что передать. Господи, я так нервничаю.

– Ты знаешь о ней все, что должна знать. – Джейк указал на папку с материалами, лежащую на столе рядом с пишущей машинкой Жаклин. – К встрече ты готова полностью, а сие означает, что в нашем распоряжении целый день. С чего начнем?

Тайгер выглянула в окно.

– Мы в Париже! – радостно воскликнула она и рассмеялась. – Сначала пойдем в «Бертильон» есть мороженое. А потом решим, что делать дальше.

– Господи, фантастический свет. Раздевайся, Тайгер.

Джейк вытащил «Никон», Тайгер, оставшись в чем мать родила, принимала соблазнительные позы, следуя указаниям Джейка. Через окно вливался солнечный свет, чуть приглушенный легким туманом после летнего ливня. Он падал на шелковистую кожу Тайгер, подчеркивая упругость груди, растворяясь в темноте между бедер. Ее ниспадающие на плечи золотисто-каштановые волосы так и летали при движениях головы.

– Теперь прогни спину, Тайгер. Сильнее, крошка, сильнее. Чтобы я видел эти соски. Чуть повернись. Вот так. Раздвинь ноги. Оближи губы. Давай крошка. Посмотри на меня… потрясающе! – Джейк оторвался от видоискателя. – С искусством закончили… – Он положил «никон» на столик и нырнул к Тайгер, возлежавшей среди подушек.

Час спустя, пройдя по рю де Флер, на которой когда-то жили Гертруда Стайн и Элис Б. Токлас, через кованые ворота они вошли в Люксембургский сад.

Цвели маки и лилии. Худощавые мальчики пускали в пруду игрушечные кораблики. Маленькие девочки укачивали своих кукол, а их молодые мамаши болтали друг с другом, подставив лица теплым лучам солнца. Тайгер и Джейк пересекли Латинский квартал, попали на рю де Риволи, потом на Елисейские поля. Когда же от усталости начали подгибаться ноги, они поймали такси и доехали до площади Маделейн. В новом «Фошоне», словно птица феникс восставшем из пепла после взрывов террористов в 1977 году, они провели не меньше часа. Восточную часть торгового зала занимали фрукты – всякие и отовсюду. Клубника из Калифорнии, манго из Манилы, все лежало в аккуратных, сверкающих чистотой ящиках. И тут же тянулись бесконечные ряды полок с приправами, печеньем, консервированными деликатесами, конфитюрами, медом, растительным маслом. Двадцать три сорта горчицы с ароматами фруктов, трав, пряностей выстроились вдоль одной стены. Еда, похоже, свозилась со всего света.

Та же картина открылась им в отделе вин и крепких напитков. Бурбон из Кентукки, водка из Китая, море шампанского и уникальные ликеры от «Фошона». Гастрономический отдел предлагал разнообразные блюда, созданные под руководством ведущих поваров, таких как Поль Бокус или братья Труасгро, чьи творения ежедневно привозили из их трехзвездочного ресторана в Руане.

Северное крыло «Фошона» занимали кондитерские изделия. Двадцать кондитеров работали непосредственно в «Фошоне», другие поставляли свои торты и пирожные только сюда. Здесь же продавались мороженое и шербеты. Вдоль тротуара выстроились лимузины, в то время как роскошно одетые дамы забегали в «Фошон», чтобы отведать чего-нибудь вкусненького перед вечерним приемом.

– Какое зрелище! – восторгался Джейк. – Жаль, что у нас нет собственного самолета, на котором мы могли бы увезти в Штаты все, что мне хотелось бы здесь купить.

– Тебе все доставят, куда скажешь, – со смехом ответила Тайгер. – Кроме шербета. Думаю, его лучше съесть здесь…

– И немедленно. Какой желаешь?

Себе Джейк заказал манговый шербет.

– Я, пожалуй, остановлюсь на mille feuilles[14]14
  тысяча слоев (фр.).


[Закрыть], – ответила она. – Никто не поверит, что мы были в Париже, если не поправимся на пару-тройку фунтов.

– Тайгер, – притворно ужаснулся Джейк, – если бы твоя мать услышала эти слова, она настояла бы на том, чтобы ты вырезала тебе вкусовые сосочки.

Тайгер рассмеялась:

– Пока их не вырезали, давай набросимся на пирожные.

Перед тем как уйти, Джейк и Тайгер купили дыню из Марокко (на завтрак), кувшинчик горчицы с карри, четверть килограмма тонко нарезанной пармской ветчины и фошоновский кориандровый ликер. Потом прогулялись до Трокадеро, чтобы посмотреть хичкоковского «Зачарованного», идущего на английском языке с французскими субтитрами в «Синематеке».

Около семи вечера Тайгер и Джейк с трудом преодолели четыре этажа, отделявших их квартиру от улицы, и рухнули без сил. Тайгер набрала в ванну горячей воды, чтобы попарить ноги.

– Жаль, что я не надела кроссовки. Теперь все ноги в пузырях. На вечер придется где-то доставать костыли.

– А где мы будем есть? Я умираю от голода. – Джейк вставил в фотоаппарат новую пленку и заснял Тайгер, сидящую в тоске на бортике ванны.

– Все зависит от твоего желания. Что ты предпочтешь: дорогой трехвездочный ресторан для туристов… или очаровательную забегаловку, где обретаются парижане?

– Трехзвездочный ресторан для туристов… праздник еды… уникальные соусы, череда блюд, несравненные вина. Всю жизнь об этом мечтал.

– Я тоже, – Тайгер пролистала парижский справочник. – «Лассер» закрыт до сентября. Остановимся на «Тур д'Аржен». Я позвоню и закажу столик.

«Тур д'Аржен» не разочаровал Джейка. Их столик стоял у огромного окна, из которого открывался великолепный вид на Сену, готические башни Нотр-Дам, сверкающий огнями Париж. Начал Джейк с густого, с изумительным запахом супа из черной фасоли, продолжил фирменным блюдом – уткой с шампиньонами, а закончил лучшим дессертом «Тур д'Аржена» – суфле «Гранд марнье». Тайгер заказала копченую семгу, филе палтуса под трюфельным соусом, салат из листьев эндивия и персиковое мороженое. Из вин они остановили свой выбор на «Мерсо» урожая 1971 года.

Наевшись, Джейк откинулся на спинку стула, держа в руке бокал с фирменным коньяком, и оглядел просторный зал.

– Полагаю, вот такой и должна быть моя последняя трапеза. С этой едой не сравнится никакая другая. Помнишь реплику старины Филдса? Кажется, в фильме «Моя маленькая цыпочка», когда они уже собрались повесить его и спрашивают, есть ли у него последнее желание. Он думает с минуту, а потом говорит: «Да… Я бы хотел перед смертью увидеть Париж…»

Тайгер рассмеялась.

– Это был один из любимых фильмов отца. Его постоянно крутили в нашем просмотровом зале…

– Даже представить себе не могу, каково оно, вырасти в Голливуде. Потрясающе! – покачал головой Джейк.

– А я не могу представить себе, каково оно, вырасти в Омахе, штат Небраска. Наверное, для меня это была бы такая же экзотика, как для тебя – Голливуд. Я хочу спросить, что вы делали в Омахе… чтобы скоротать время?

Джейк рассмеялся.

– Спроси Ника Нолта. Он жил на той же улице, что и я. Многие знаменитости родились в Небраске… Генри Фонда, Дик Кэветт, Джонни Карсон. Спали и видели, как бы выбраться оттуда. Я уверен, что мы занимались тем же, что и вы. Напивались, трахались, гоняли с ветерком. Только не на «феррари», а на побитых «фордах» выпуска 1955 года. И фильмы смотрели в автокино, а не в просмотровых залах…

– Бедняжки. Слушай, который час? Мы должны встретиться с Паскалем и Франсуазой в полночь.

– У нас еще сорок пять минут. – Джейк допил коньяк. – Закажем еще?

– Нет. Я так наелась и напилась, что едва дышу. Мне надо на свежий воздух. Почему бы нам не пройтись до Монпарнаса? Не так уж и далеко.

– Слушай, давай лучше посидим здесь и поедем на такси. Мне представляется, что с такими волдырями ты теперь вообще не сможешь ходить.

Тайгер открыла сумочку.

– На этот раз я подготовилась к прогулке. Взяла с собой сандалии. Пойдем, Джейк… пока съеденное не превратилось в жир. – Джейк застонал и вытащил кредитную карточку «Америкэн экспресс», чтобы расплатиться. С чаевыми обед обошелся им более чем в двести долларов.

– Нет, Джейк, убери карточку. Я угощаю. У меня же расходный счет, помнишь?

Джейк возвел очи горе:

– Благодарю Тебя, Господь, за равноправие мужчин и женщин!

Огромный зал «Купола» гудел, как железнодорожный вокзал в час пик. Знаменитый бар-ресторан на бульваре Монпарнас, самый большой в Париже, пользовался популярностью с золотых двадцатых годов. И это в городе, где любое ночное заведение лишь год-другой могло удержаться на гребне успеха. А вот в «Куполе» из года в год, из десятилетия в десятилетие собиралась парижская богема.

В полночь в «Куполе» было особенно людно, шумно, накурено. Часть зала отхватили представители мира моды. За пятью столами правил бал Карл Лагерфельд.

Театралы устроились по соседству. Здесь блистал Питер Брук, окруженный своими актерами, из разных стран, с разных континентов. Часть столов оккупировали киношники, среди которых легко узнавались Жерар Депардье, Жанна Моро, Франсуа Трюффо и Аньес Варда.

Были тут музыканты, писатели, поэты, художники. Ширли Голдфабр, американская художница, и ее муж Грегори, скульптор, более двадцати пяти лет каждый вечер сидели за одним и тем же столиком. Люди пребывали в постоянном движении, ходили от столика к столику, целовались, приветствовали друг друга, иной раз садились, чтобы что-нибудь выпить, но только в пределах своего круга. В «Куполе» мир моды никогда не пересекался с актерами, художники не общались с писателями.

Тайгер вела Джейка по этому лабиринту, пытаясь найти своих друзей в голубоватом табачном дыму.

– Тайгер! Chérie! Par ici[15]15
  Дорогая! Сюда! (фр.).


[Закрыть]! Привет!

Она повернулась на звук знакомого рокочущего баса.

– Паскаль!

Тайгер ринулась к столу, из-за которого, широко раскинув руки, поднялся шестифутовый здоровяк француз в синей куртке, национальной одежде китайских крестьян, и пшеничными усами на раскрасневшейся физиономии. С режиссером и его женой Франсуазой Карье, журналисткой-фотографом, Тайгер познакомилась много лет назад в Чили, где Паскаль снимал один из своих фильмов: случай свел их в одном купе.

– Дай мне посмотреть на тебя. – Паскаль сиял. – Фантастика! Очень даже неплохо для такой старушки, как ты. – Он вновь поцеловал Тайгер, пожал руку Джейку. – Присаживайтесь. У меня остывает обед. Вы ели? Ну конечно, ели. Вы же американцы. Вы обедаете в пять вечера. Но тогда вы должны снова проголодаться.

Официант принес два стула. Теперь за столиком на четверых сидели восемь человек. В «Куполе» иначе и не бывало, официанты давно к этому привыкли.

– Это Тайгер Хейес, моя любимая американская подруга, а это Джейк Дэнтон, ее любимый американский друг, – представил вновь прибывших Паскаль, а затем перешел к тем, кто уже сидел за столиком: Дарий Коттрель, молодой честолюбивый продюсер, барон фон Липшиц, австриец, который восстанавливал средневековые замки и вкладывал деньги в фильмы, Шанталь Россиньоль, кинокритик, входит в состав комиссии, отбирающей фильмы на Каннский фестиваль, Николь Морис, одна из французских топ-моделей, дебютирующая в последнем фильме Паскаля, съемки которого шли полным ходом.

– Расскажи нам о своей работе, Тайгер, – попросил Паскаль. – Чудеса, да и только. Ты наконец-то подалась в рабочие! Теперь можешь вступить в коммунистическую партию и присоединиться к борьбе за счастье человечества.

Тайгер рассмеялась:

– К сожалению, Паскаль, я не из тех рабочих. Я менеджер, помощник президента компании. То есть тот же капиталист. – На собственном примере она описала жизнь нью-йоркской работающей женщины. – Это, конечно, секрет, но я приехала сюда, чтобы встретиться с Мартиной Ренье и уговорить ее взяться за создание упаковки для наших духов. Вы ее знаете?

Франсуаза скорчила гримаску. В зеленовато-коричневой косынке, повязанной на светлых волосах, она напоминала русскую красавицу крестьянку.

– Не выношу эту Ренье. В прошлом году я делала о ней материал для «Вога». Мы договариваемся о встрече, а она не приходит. Я звоню ее секретарю, та отвечает: «О, Мартина сегодня в Милане… или Танжере». Короче, вместо двух дней я возилась с этой статьей месяц.

Паскаль чмокнул Франсуазу в щечку:

– Моя дорогая жена не любит Мартину, потому что у меня был с ней роман, – объяснил он Тайгер. Его синие глаза сверкнули. – Давным-давно… ничего особенного, легкое увлечение. Мартина très gentille[16]16
  очень милая (фр.).


[Закрыть]… если знать, как себя с ней вести. Главное – не допускать сближения с ней.

Франсуаза похлопала мужа по плечу.

– Ах, Паскаль… величайший в мире любовник!

Николь, надув губки, заговорила по-французски:

– У всех с ней был роман – у мужчин, у женщин…

– Возможно, даже детей, – едко ввернул Дарий.

– И я согласна с Франсуазой, – продолжила Николь. – Мартина – сука. Она использует людей. Да, я знаю, у нее много друзей, но она очень уж легко с ними расстается. Она – женщина-барракуда.

Тайгер постаралась перевести разговор на английский, чтобы Джейк понимал, о чем речь.

– Господи, я уже боюсь нашей встречи.

– Ты можешь встретиться с ней прямо сейчас. – Паскаль приподнялся, оглядываясь. – Она наверняка здесь.

– Нет! Не сейчас. Мне надо подготовиться.

Паскаль погладил Тайгер по голове.

– Не волнуйся, chérie, вы отлично поладите.

Тайгер прикинулась оскорбленной.

– На что это ты намекаешь, Паскаль?

Паскаль подозвал официанта, заказал порцию лангустов для себя и вино на всех.

– Никого не слушай. Мартина – хорошая девочка.

– Ха! – фыркнула Франсуаза. Последнее слово осталось за ней.