Текст книги "Аромат страсти"

Глава 20

Шелдон Шоу чувствовал себя гораздо увереннее. Он еще окончательно не порвал с Луизой, но сказал ей, что ему нужно несколько недель пожить одному и подумать. Конни устроила ему переезд в квартиру подруги, которая не собиралась возвращаться в Нью-Йорк раньше января. А к тому времени он рассчитывал перебраться к Конни.

И он стал меньше пить. Сегодня вообще не прикоснулся к спиртному. Правда, не без причины: вечером встречался с Билли Янгбладом. Они договорились пропустить пару стаканчиков после работы, и Шоу не хотелось являться на встречу уже навеселе.

На пресс-конференции в «21» Билли Янгблад сказал Шоу, что в его лагере всегда найдется место такому компетентному специалисту, как Шелдон Шоу. И Шоу все чаще задумывался об этом. От Луизы он уходил, может, стоило расстаться и с «Келлерко». Тем более что делать ему там нечего: бразды правления перешли к Маршаллу. Шоу решил, что Конни еще больше зауважает его, да и он сам вырастет в собственных глазах, если его пригласят на работу в компанию, никак не связанную с «Келлерко». Да и момент сейчас вроде бы самый подходящий: он все еще президент «Келлерко парфюмз», Маршалл не вышиб его, а Бахрах не вышиб их обоих, что он всенепременно сделает, если с духами не выйдет ничего путного. В любом случае разговор с Билли Янгбладом не мог принести вреда, но позволял прощупать почву.

Они встретились в пабе «У Тичера» на углу Бродвея и Восьмидесятой улицы. Шоу настоял на заведении, в котором их наверняка не мог увидеть кто-либо из сотрудников «Келлерко».

– Привет, Шелдон, как поживаешь? Меня так порадовал твой звонок. – Билли Янгблад сидел за круглым столиком рядом со стойкой в обычном для него техасском наряде.

– Привет, Янгблад.

– Зови меня Билли. Как все мои друзья.

Подошла официантка, Шоу заказал мартини.

– И мне тоже. Со льдом, бурбон, без вермута и оливки, – Янгблад громко рассмеялся. – Ну, Шелдон, я, разумеется, не намерен выпытывать у тебя секреты, но хоть скажи, как идут дела?

Шоу нервно откашлялся. Скорее бы официантка несла выпивку.

– Нормально. Точно по графику. Как у тебя?

– Все прекрасно. Таша пашет по-черному. Разрабатывает потрясающие флаконы. Они обойдутся мне в целое состояние, – вновь смех. Официантка поставила на стол полные стаканы, к тихой радости Шоу Янгблад тут же попросил официантку повторить заказ.

А скоро они уже принялись за третий стакан. Янгблад Шоу нравился. Ему уже казалось, что они знакомы много лет. И поболтать с Янгбладом – одно удовольствие.

– Закажем еще по одному? – спросил Янгблад. – Мы ведь никуда не торопимся, так? – он помолчал. – Знаешь, я не собираюсь ходить вокруг да около. Ты мне нравишься, Шелли. Ничего, если я буду тебя так звать? У меня такое ощущение, что мы станем хорошими друзьями и собутыльниками. Мне нравятся люди, которые умеют пить. И должен признаться… мне бы хотелось, чтобы ты работал на меня, а не на «Келлерко». Мы, безусловно, нашли бы достойное место для специалиста с таким опытом, как у тебя…

Шоу попытался изобразить безразличие.

– Я ценю такое отношение, Билли. В нашем бизнесе конкуренция очень жесткая, в этом сомневаться не приходится. Вот и приходится стараться изо всех сил.

– Могу я говорить с тобой откровенно?

– Разумеется. Не стесняйся.

– Так вот, этот парфюмерный бизнес мне не с руки. Я создал эту компанию для Таши, но, как только все устаканится, хочу отойти от нее. Есть более интересные дела. Поэтому мне нужен человек, который возглавит «Пауэрс парфюмз». Духи – это только начало. За ними пойдут шампуни, гели для ванны, косметика. И ищу я такого, как ты. – Он откинулся на спинку стула, выудил из кармана расшитой куртки длинную сигару. Взгляд его не отрывался от Шоу, пока он чиркал спичку и раскуривал сигару. – Я, конечно же, знаю, что перетащить тебя из «Келлерко» ой как нелегко. Ты проработал в компании двадцать пять лет.

– Откуда тебе это известно?

– Если меня кто-то интересует, я стараюсь побольше узнать об этом человеке. Ты хороший парень, Шелли. И я не собираюсь притворяться, будто не ведаю об этом.

– Спасибо, Билли. – Шоу вновь откашлялся. – Действительно, вся моя жизнь связана с «Келлерко». И у меня нет особого желания уходить оттуда. Но при этом нельзя с порога отметать интересные предложения…

Янгблад улыбнулся.

– Рад это слышать. Так что ты скажешь? Давай пропустим еще по одной…

– Ну… хорошо. – Шоу редко доводилось встретить человека, который мог выпивать столько же, сколько и он.

Как я и говорил, уговорить тебя покинуть «Келлерко» – большая проблема. Но, Шелли, у меня есть что тебе предложить. Выслушай меня, прежде чем давать ответ… хорошо?

– Хорошо. Я слушаю.

– То, что я тебе сейчас скажу – большой секрет. Но я тебе доверяю. Не хочу, чтобы мои слова дошли до Маршалла, Филлипса или кого-то еще…

– Не дойдут. Это я тебе гарантирую.

– Прекрасно. Я на это надеялся. Прежде всего насчет тебя. Я думаю взвалить на тебя «Пауэрс парфюмз»… принимать решения будешь ты. Начальное жалованье – семьдесят тысяч, процент от прибыли… и… двести тысяч долларов. Можно сказать, подъемные. – Билли Янгблад помолчал. Он видел, с какой жадностью Шоу ловит каждое слово. Информацию он получил точную: от такого предложения Шоу ни за что не откажется.

– Почти четверть миллиона… в качестве подъемных?

– Да, но я попрошу тебя об одной маленькой услуге. Хочу, чтобы ты меня понял… ты мне нужен, Шелли. А если исходить из того, что я слышал, в «Келлерко» тебя не ценят, как ты того заслуживаешь. Они не знают, какой у них есть бриллиант. Маршалл, правда, об этом догадывается, но он тебя боится. Боится, что ты займешь его место.

– Ну, об этом судить не мне, – пробормотал Шоу. – Но скажи мне, Билли, о какой услуге идет речь?

– Моя машина у бара. Давай-ка я отвезу тебя домой, а по дороге все и обсудим.

* * *

Последние недели октября пролетели в «Келлерко парфюмз» как один миг. Они заметно продвинулись вперед, и в них крепла уверенность, что март – реальный срок, а не голубая мечта. Мартина более не заговаривала о том, чтобы разорвать контракт с «Келлерко», и вернулась в Париж, чтобы начать работу над постером для рекламной кампании «Джаза». Они выбрали фирмы-изготовители для флаконов и упаковки. Джефф Стайн предложил окончательный вариант флакона духов «Мэтт Филлипс для мужчин», здесь они тоже решили все производственные вопросы. Мардж Франсиско, действительно не последний человек в «Блуминдейле», обеспечила плавный ход переговоров, и «Келлер парфюмз» заключила с универмагом эксклюзивное соглашение по презентации парфюмерной линии Мэтта Филлипса. Согласно соглашению, духи поступали в «Блуминдейл» на неделю раньше по сравнению с любым другим магазином. Том Салливан получил заказы на «Джаз» от двухсот лучших магазинов страны. Там с нетерпением ждали марта. Кроме того, в компании появился арт-директор Дэвис Чиппс.

Подошел срок выбирать отдушку. Первого ноября восемь парфюмерных компаний представили свои предложения, по две отдушки для «Джаза» и «Мэтт Филлипс для мужчин». А несколько часов спустя этаж, занимаемый «Келлерко парфюмз» благоухал, как парфюмерный магазин. Секретари нюхали запястья друг друга. Посыльных не отпускали, пока те не перенюхают все бутылочки и не отдадут предпочтение одной из отдушек.

В процесс включили жену Джесса Лейбовича Глорию, чтобы потом она не обвиняла его во внесемейных амурах, пошутил Джесс. Каждый вечер, возвращаясь домой, Джесс предлагал Глории понюхать различные отдушки и оценить их баллами, по шкале от одного до десяти. Ей также дали образцы, дабы она произвела опрос подруг.

На работе все остальные дела отошли на второй план.

– Как тебе это нравится? Понюхай мою руку? – Конни вошла в кабинет Тайгер с кофейником в одной руке и флаконом духов в другой.

– М-м-м-м. Неплохо. Наклонись к моей шее.

Конни наклонилась, принюхалась.

– Не очень.

– Что значит не очень? – пожелала знать Джинджер Макшейн, секретарь. – Я ставлю на шею Тайгер.

– День за днем продолжались жаркие дискуссии. Ароматы обсуждали как сотрудники «Келлер парфюмз», так и их друзья. Сегодняшние фавориты на следующий день безжалостно отвергались. Тайгер вновь собирала фокус-группы, а потом вместе с Конни и Джинджер до позднего вечера обрабатывала результаты. На финишную прямую вышли три отдушки для «Джаза» и две для «Мэтт Филлипс для мужчин».

На этом этапе к «нюхачам» присоединились Хью Маршалл и Тим Йетс. Все собрались в кабинете Шелдона Шоу, чтобы услышать их мнение. Последние недели Тайгер не виделась с Хью. Она знала, что и Бобби с ним не встречается: мать гостила у друзей в Сан-Франциско. Тим при встречах рассказывал Тайгер, что ситуация в «Келлерко» по-прежнему сложная. Процесс слияния с «Конмет» шел туго. И подписание бумаг прошло на шесть недель позже намеченного срока. Впервые Тайгер заметила, что напряженная работа начала сказываться на Хью Маршалле. Он осунулся, похудел, загар поблек.

– Из мужских духов мне нравится номер один. Из женских… не знаю. Может, номер два… – Хью вновь принюхался. – Пожалуй, это шаг в правильном направлении.

Тайгер порадовало, что Хью Маршалл отдал предпочтение тем же ароматам, что и она.

– Мне нравится этот запах. – Из мужских духов Тим тоже выбрал номер один. – И насчет женских я согласен с выбором Хью. Номер два.

– Моя жена и ее подруги продолжают спорить, – вставил Джесс.

– Насчет мужских духов я согласна, – кивнула Конни. – А вот с женскими такой уверенности у меня нет. Утром мне нравится один аромат, к полудню – другой. Думаю, все они с изъянами.

– И что же нам теперь делать? – спросила Тайгер. – Ни один из ароматов не отвечает нашему представлению о «Джазе». А ведь в марте мы должны что-то выставить на магазинные полки.

– Выставим обязательно и в срок, – ответил ей Шелдон Шоу. – Подойдет любой аромат. Все они достаточно хороши. Нам надо только остановить выбор на одном.

– Но от «Джаза» ждут уникальности… – запротестовала Тайгер.

– Уникальными духи делает рекламная кампания, – назидательно заметил Шоу. – Кому какое дело до самого запаха? Лишь бы не воняло.

Тайгер посмотрела на Хью Маршалла.

– Шелдон прав, – кивнул Хью. – Мы должны создать рынок для «Джаза». И значение самого аромата здесь несущественно. – У Тайгер вытянулось лицо. – Но я согласен с Тайгер и Конни. «Джаз» должен подняться над остальными. Я хочу, чтобы эти духи стали классикой, как «Шанель номер пять» или «Свежесть юности» Эсти Лаудер. Прогремели на весь мир, – он указал на образцы. – Пока мы не имеем нужного аромата.

– А если мы его и не найдем? – не унималась Тайгер. – Придется ограничиться тем, что уже есть?

– Именно так, – ввернул Шоу. – «Уникальный» он будет или нет. Ты должна понять, Тайгер, что есть срок и к этому сроку мы обязаны выставить товар на прилавок.

Снисходительный тон Шоу не вызвал резкой реплики Тайгер лишь благодаря своевременному вмешательству Хью Маршалла.

– Мы еще успеем добиться желаемого. А если не успеем, то начнем продавать те духи, которые посчитаем наилучшими, и продолжим работу.

– Действительно, времени у парфюмеров практически не было, – согласилась Тайгер. – Если сейчас мы остановимся на наилучшем из имеющихся вариантов, а потом парфюмеры его усовершенствуют, мы действительно получим нечто удивительное.

– Именно так, – кивнул Маршалл. – Так на чем останавливаемся?

Часом позже они приняли решение. Образцу номер один, представленному «Интернэшнл фрейгрэнс гроуп» предстояло стать духами «Мэтт Филлипс для мужчин». В основу «Джаза» положили образец номер два, от французской компании «Деавильен фрагрансез». Именно он требовал доработки.

В половине седьмого Тайгер откинулась на спинку кресла, потянулась, сунула в брифкейс кое-какие бумаги. В этот вечер она согласилась пообедать в «Ле Гренюлье» с Дэйном Истоном, банкиром, который играл в поло и при улыбке сверкал белоснежными зубами, достойными рекламных объявлений в «Нью-Йорк таймс мэгэзин». Истон звонил ей уже не одну неделю, и Тайгер, пусть и без особой охоты, уступила его настойчивости. С бумагами разберусь дома, подумала она, если вернусь не очень поздно.

Она подушилась образцом-победителем, надела пальто и уже взялась за ручку двери, когда зазвонил телефон.

– Тайгер? Рад, что поймал тебя, – Хью Маршалл. – У меня есть для тебя поручение. Мой автомобиль подъедет за тобой через пять минут. Поедем вместе ко мне домой. Время у меня расписано по минутам. Сегодня вечером я улетаю в Финикс. Пообедаем вместе, и я тебе все расскажу.

Он не спросил, свободна ли она в этот вечер. Ему и в голову не приходило, что у Тайгер могли быть другие планы. Однако, выходя на улицу пять минут спустя, после короткого разговора с Дэйном Истоном, Тайгер не жаловалась на судьбу. Потому что не могла считать вечер потерянным: увидеть Хью Маршалла дома дорогого стоило.

Шофер открыл дверцу лимузина. Хью Маршалл ждал ее на заднем сиденье.

– Надеюсь, вы готовы к длительному перелету, – приветствовал он ее. – Я посылаю вас и Джесса в Грас, на завершающие переговоры с Деавильеном. Билеты вам заказаны на завтрашний рейс «Эр Франс». Вы сможете улететь?

Чтобы улететь, надо столько сделать. Просмотреть договоры, отменить назначенные встречи, а ведь еще надо многим позвонить, поговорить с Мэттом Филлипсом, написать письма… и, естественно, собраться. Откуда ей знать, на сколько затянется командировка.

– Разумеется, Хью.

– Папочка! Ты приехал пораньше! – радостно заверещала восьмилетняя Лесли Маршалл.

Десятилетний Энгас появился в холле на беговых лыжах.

– Папа, какие они красивые, правда? Мы с няней купили их только сегодня.

Маршалл рассмеялся:

– Едва ли они понадобятся тебе в Техасе.

Он представил Тайгер детям и гувернантке.

– Папочка, я бы хотела, чтобы ты поехал с нами, – надула губки Лесли.

Хью, который уже снял пальто, поднял ее на руки.

– Я же говорил тебе, крошка, что у меня деловая поездка. Но на обратном пути я заеду в Даллас и проведу с вами день или два. А домой мы полетим вместе.

– Но я хочу, чтобы ты оставался с нами все время…

Хью рассмеялся:

– Вот что я тебе скажу, Лесли. На весенние каникулы я возьму тебя и Энгаса на Багамы и мы все время будем вместе.

– Ур-ра! А как насчет Нэнни? Она тоже сможет поехать?

Хью посмотрел на Нэнни, подмигнул ей.

– Очень на это рассчитываю. Я же с вами не справлюсь. Вы умрете с голоду.

– Умрем, – согласился Энгас, – потому что ты не умеешь готовить, не так ли, папа?

– Не волнуйся, готовить буду я, – успокоила его Лесли. – На уроке домоводства мы сегодня пекли булочки.

Нэнси, высокая худощавая блондинка из Миннесоты, рассмеялась.

– Раз ты сможешь печь нам булочки, мы спасены. Пойдемте, надо помыть руки перед обедом.

За столом Хью Маршалл болтал и смеялся с детьми. Тайгер гадала, много ли женщин получали приглашение на такой вот семейный обед. Никогда Тайгер не видела Хью таким беззаботным. От маски топ-менеджера не осталось и следа. Маршалл даже как-то помолодел.

После обеда Маршалл прочитал детям главу из «Властелина колец» Толкиена. Потом они поцеловали отца и отправились спать, недовольные тем, что вечер для них так быстро закончился.

– Пойдемте в кабинет, Тайгер. – Хью пригласил ее в соседнюю комнату. – Уточним некоторые детали вашей поездки.

Тайгер подхватила брифкейс и последовала за ним. Кабинет Хью Маршалла удивил ее. На полу восточный ковер восемнадцатого века, мебель эпохи Людовика Пятнадцатого, обтянутая расшитой золотом парчой, на каминной доске – антикварные статуэтки птиц из китайского фарфора. Все это никак не вязалось с образом Хью.

– Позвольте мне сначала разжечь огонь. Выпьете коньяка?

– С удовольствием. – Пока Хью разливал коньяк, Тайгер прошлась по кабинету. – Эта комната… словно не ваша.

– Я знаю. Пару лет назад моя сестра, она декоратор, решила, что квартира требует ремонта. Я дал ей карт-бланш… и вот результат. Я не стал говорить ей, что мне не нравится. Не хотел ее обижать. А потом… мне безразлично. Интерьер не главное в жизни.

– Но цвета, материи отражают чувства. Люди чувствуют себя более комфортно в обстановке, которая им по душе.

– В этом случае я бы хотел, чтобы в кабинете преобладали оттенки коричневого. Но только темные. А по стенам картины импрессионистов: женщины в будуарах.

– Будуарах? – улыбнулась Тайгер.

Хью кивнул.

– Знаете, как толкует слово «будуар» оксфордский словарь?

– Комната, в которой женщина может побыть наедине со своими мыслями? – предположила Тайгер.

– Комната для раздумий… и место, где она может принять самых близких друзей. Я прочитал это еще студентом, но вот запало в память.

– Исключительно точное толкование.

– Оно подходит и к кабинету. Я тут тоже часто размышляю. – Он улыбнулся Тайгер. – Но редко принимаю близких друзей, – затем, словно испугавшись, что переходит черту, отделявшую бизнес от личной жизни, Маршалл быстро переключился на другое. – Вы и Джесс проведете переговоры с Пьером Деавильеном и его главным парфюмером. Зовут его Ги Сен-Дени. У него репутация гения. Надеюсь, это правда, потому что требуем мы от него многого.

– Если в нем есть хотя бы искорка гениальности, я ее раздую.

– Вы должны объяснить ему, чего мы ждем от «Джаза». Присланный им образец отдушки показывает, что он на правильном пути, но теперь его надо направлять.

– Сколько я должна там пробыть? Создание нового аромата – процесс долгий.

– Да, я знаю, но мы не можем обойтись без вас. Ваша задача – уговорить Сен-Дени поработать над «Джазом» в Нью-Йорке. У «Деавильен» есть лаборатория в Бруклине.

Тайгер улыбнулась:

– Сделано в Бруклине. Тот американский штрих, который мы искали.

– Уговорить его – непростое дело, Тайгер. Вроде бы он очень вспыльчив… у гениев это обычное дело. Потому-то я и хочу, чтобы переговоры провели вы.

– Похоже, вспыльчивость – национальная черта французов, – вздохнула Тайгер. – Почему их вешают именно на меня?

– Таков уж ваш удел. Подшлифуйте немецкий, и я буду посылать вас в Германию. Вот уж где спокойный народ. – Он долил коньяка в оба бокала. «Реми мартин», цвета темного янтаря. – За «Джаз», – зазвенели, соприкоснувшись хрустальные бокалы. – И за успех вашей миссии.

Тайгер отпила коньяка, посмотрела на пылающий в камине огонь.

– Мы всегда добиваемся, чего хотим, не так ли Хью?

Он подошел к ней, проследил за ее взглядом. Они словно боялись посмотреть друг другу в глаза, предпочитая разглядывать языки пламени.

– Думаю, что да. Я обычно добиваюсь. – Тут он повернулся к Тайгер: – И вы, как я понимаю, тоже?

Она посмотрела на него. Никогда они не были так близки.

– Не всегда. Но я стараюсь.

Близость эта длилась лишь мгновение. Она думала, что сейчас он поцелует ее, но Хью уже возвращался к столу. У Тайгер внутри все оборвалось.

– Старайтесь и дальше, Тайгер. Вы уже много сделали для нас, гораздо больше, чем я ожидал, принимая вас на работу.

– Спасибо. Я многому научилась, работая с вами… Конни и Джессом.

Маршалл достал из брифкейса папку, протянул Тайгер.

– Здесь вы найдете всю необходимую информацию по «Деавильен фрагрансез». Мне пора. Самолет через час.

– Да, конечно. У меня тоже полно дел. Улетать-то завтра.

Маршалл проводил ее до дверей.

– К сожалению, лимузин мне понадобится. Я попрошу поймать вам такси.

– Что за глупости, Хью, с этим я справлюсь сама.

– Тогда удачи.

Раскрылись двери лифта, они обменялись рукопожатием, и Тайгер вошла в кабину.

– Приятного вам путешествия. Но предупреждаю, Грас – городок скучный, – улыбнулся Хью.

– Обожаю скучные городки.

– Удачи вам с мсье Сен-Дени. Привезите его живым.

Маршалл отступил назад, лифтер нажал кнопку первого этажа, отделанные деревом двери закрылись.

– Обо мне не волнуйтесь, – сухо ответила Тайгер, когда кабина пошла вниз. – Я знаю, как найти подход к мужчине. – Тут она поняла, что говорит вслух, но лифтер никак не прореагировал на ее слова, словно их и не слышал.

Глава 21

Маленький самолетик, в котором они летели из парижского аэропорта имени де Голля на юг Франции, немилосердно болтало. Тайгер это нисколько не беспокоило, а вот Джесс Лейбович аж позеленел. В Штатах, признался он, если время не поджимало, он предпочитал обходиться автомобилем или поездом. Тайгер стрекотала без умолку, пытаясь хоть как-то отвлечь Джесса, то тот сидел, глядя прямо перед собой, вцепившись в подлокотники.

Наконец они вынырнули из облаков и приземлились на залитой дождем посадочной полосе аэродрома в Ницце. Пьер Деавильен, президент «Деавильен фрагрансез» прислал за ними лимузин. В него Джесс садился уже в хорошем настроении.

От Граса их отделяли сорок два километра узкой, извилистой дороги. Дождь лил и лил.

– Да уж, с горячей сковороды попасть на… – Джесс снова занервничал, то и дело поглядывая в окно. – Тебе не кажется, что наш шофер слишком быстро проходит повороты. Дорога-то скользкая.

– Ты же знаешь французских водителей. Они не жмут на клаксон и не машут руками, как итальянцы, но тоже гоняют, как бешеные. Можно подумать, что все они готовятся принять участие в гонках «Формулы-1», – рассмеялась Тайгер.

– Так скажи ему, чтобы сбросил скорость.

Тайгер наклонилась вперед, постучала по стеклянной перегородке, отделявшей их от шофера.

– Pardon, monsieur, voulez-vous conduire moins vite? Mon ami à du mal[38]38
  Извините, мсье, вас не затруднит ехать не так быстро? Моему другу нехорошо (фр.).


[Закрыть].

Молодой шофер с улыбкой кивнул.

– Bien sûr, mademoiselle. Nous serons à Grasse dans dix minutes[39]39
  Как скажете, мадемуазель. Мы приедем в Грас через десять минут (фр.).


[Закрыть].

Он чуть притормозил.

– Мы приедем через десять минут…

– Жаль, что я не принял «драмамин», – вздохнул Джесс.

Пьер Деавильен, подойдя к окну, гордо оглядел лежащий внизу город, потом повернулся к Тайгер и Джессу.

– Грас уже двести лет центр парфюмерной промышленности Франции.

Тайгер и Джесс сидели в просторном кабинете Деавильена, пили кофе и вежливо слушали толстячка хозяина.

– Просто ужасно, что вы приехали к нам в ноябре, да еще в дождь. Три недели тому назад вы бы увидели, как собирают на заре последний урожай лепестков жасмина. Именно тогда запах наиболее сильный. – Он предложил Джессу сигару, закурил сам. Запах табачного дыма убил бы все ароматы, о которых он рассказывал с таким упоением. – Летом, знаете ли, от Граса до Ниццы простирается огромный цветущий сад. Помимо жасмина мы выращиваем туберозы, ирисы, гиацинты, майские розы, жонкилии, лаванду, апельсиновое дерево, фиалки, мимозу, гвоздики, акацию, резеду, нарциссы и многое, многое другое. Семь с половиной тысяч квадратных акров занято под цветы для парфюмерной промышленности, – чувствовалось, что Пьер Деавильен влюблен в свое дело. Когда он рассказывал о цветах, его пухлые щечки загорались румянцем. – Вы знаете, сколько лепестков жасмина нужно собрать вручную, чтобы выжать один фунт чистого жасминового масла?

– Даже представить себе не могу, – ответил Джесс.

– Я тоже, – поддакнула Тайгер. Она знала ответ, не зря провела столько времени в библиотеке, но не хотела портить обедню мсье Деавильену.

– Одну тонну. C'est incroyable[40]40
  Это невероятно (фр.).


[Закрыть], не так ли. Но пойдемте со мной. Я покажу вам нашу фабрику.

Пьер Деавильен продолжал традиции, заложенные еще его прадедушкой, но под руководством Пьера «Деавильен фрагрансез» вышла на международный уровень, добавив к модернизированной фабрике в Грасе филиал в Нью-Йорке и отделения еще в пятнадцати странах. Сын Пьера Альбин курировал производство цветов: помимо Граса, компания выращивала их по всему миру: в Алжире, Марокко, Египте, Индонезии, Южной Америке.

Прежде чем они вышли из кабинета, Пьер подвел Тайгер и Джесса к большому домашнему холодильнику, на полках которого выстроились бесчисленные ряды флаконов духов, продающихся в самых разных странах.

– Духи должны храниться на холоде, тогда они не портятся и не испаряются. Всегда держите их в холодильнике, – посоветовал он Тайгер.

Тайгер кивнула.

– А это что такое?

Они вошли в небольшое помещение с четырьмя кабинками у стены.

– Это наши свечные камеры. Для проверки запаха ароматических свечей. Испытатели проверяют в них соответствие запаха заданным параметрам и продолжительность действия. Потом я покажу вам специальную камеру, позволяющую моделировать атмосферные параметры. Ее мы используем, чтобы проверить как меняется аромат в зависимости от температуры или влажности. Случается так, что аромат, даже очень приятный в Арктике, в тропиках превращается в тяжелый неприятный запах. Каждая создаваемая нами отдушка должна пройти испытание на стойкость, даже те, что потом используются в моющих средствах. К примеру, если вы приобрели чистящее средство, поставили его на дальнюю полку и забыли о нем, мы должны гарантировать, что оно не будет вонять, когда вы таки вспомните о своем приобретении. – Пьер Деавильен хохотнул. – Везде, знаете ли, нужны отдушки. Даже для дезодоранта, на котором черным по белому написано, что он «без запаха». Отдушка нейтрализует химический запах продукта.

Деавильен, Тайгер и Джесс прошли в большую комнату. Стены от пола до потолка занимали стеллажи. На каждом стояли бутыли из коричневого стекла, большинство объемом с пинту[41]41
  1 пинта – 0,47 л.


[Закрыть], некоторые больше. За столами работали специалисты в белоснежных халатах.

– Конкуренция между производителями отдушек очень велика, – продолжал Деавильен. – Мы создаем все новые отдушки как для духов, так и для стиральных и моющих порошков, для косметики, а также ароматические добавки к жевательной резинке, кулинарным смесям, для всего.

Словно в подтверждение его слов в комнату влетел молодой человек с подносом, на котором стояли маленькие бумажные стаканчики.

– Ах, мсье Деавильен… я вас всюду ищу. Вот что мы придумали для «Еловой шишки».

Пьер Деавильен протянул по стаканчику Тайгер и Джессу, один взял сам.

– Для нас это новый продукт. У вас в Америке это есть. Напитки… э… коктейли, заранее приготовленные и разлитые по банкам или бутылкам. Что скажете?

Тайгер пригубила. Сладко, но «Еловая шишка» и должна быть сладкой.

– Вкусно.

– Божественно, – поддакнул ей Джесс, решив, что кашу маслом не испортишь.

– Хорошо. – Пьер кивнул молодому человеку. – Спасибо, Анри. Поговорим позже.

Деавильен подвел Тайгер и Джесса к стеллажам южной стены, открыл наугад несколько бутылей, позволив им понюхать ароматы.

– Мы работаем более чем с четырьмя тысячами веществ. Некоторые натуральные, некоторые синтетические. Вы знаете, у каждого производителя отдушек есть свои фирменные синтетические вещества. Одни мы разрабатываем сами, и их формула известна только нам, другие покупаем, продавая свои. В синтезировании новых ароматических веществ мы достигли больших успехов.

– Синтетические вещества – это новинка в производстве духов? – спросил Джесс. – А лучшие духи состоят только из натуральных ингредиентов, так?

– Хорошие вопросы, мсье Лейбович. Француз по фамилии Кумарен синтезировал первое ароматическое вещество больше ста лет тому назад, в 1868 году. Он создал аромат «свежескошенная трава». Аромат этот нам всем знаком, но вещество, выделяющее его, приходится создавать при помощи химии. Невозможно выращивать свежескошенную траву и добывать из нее экстракт, не правда ли? – Деавильен громко рассмеялся. – Бывают, разумеется, исключения, но в большинстве современных духов три четверти ингредиентов – синтетические. Одна из причин – высокая стоимость естественных веществ, ибо урожай во многом зависит от погодных условий. Вторая – недостаток естественных продуктов. Покупку духов могут позволить себе многие, а вот места, где растут цветы, которые потом используются как сырье для парфюмерной промышленности, наперечет. Особенно если вы помните, что на производство одного фунта розового масла уходит сто миллионов лепестков розы. В окрестностях Граса мы ежегодно собираем семнадцать тонн розовых лепестков, из которых получается чуть больше восьми фунтов розового масла.

Деавильен взял с полки бутыль, вытащил пробку, понюхал, протянул Джессу, потом Тайгер.

– Это масло майской розы. Практически все качественные духи содержат в своем составе розовое масло, но вам известно, что у разных сортов розы разнятся и запахи? Гертруда Стайн говорила: «Роза есть роза есть роза». Но это далеко не так.

– А имеет ли значение место, где выращиваются розы? – спросила Тайгер.

– Безусловно, как и для вина. Качество винограда зависит от почвы, угла, под которым холм сбегает к равнине, среднегодовой температуры, количества осадков. С цветами та же история. Гибридная роза имеет сладковатый запах. Во «Фрагрант клауд» чувствуется привкус корицы, запах болгарских роз отличается от выращенных во Франции. – Пьер открыл другую бутыль, дал им понюхать. – Видите, у каждого цветка сложный запах, сочетание многих ароматов. Одни выражены более сильно, другие – менее. У парфюмера большие возможности, огромный выбор, но результат зачастую непредсказуем…

– Чуть раньше вы упомянули, что лепестки жасмина собирают на заре, – напомнила Тайгер. – Почему именно в это время их аромат особенно силен?

– Потому что у растений процесс накопления энергии начинается с восходом солнца, – объяснил Деавильен. Именно в это время лепестки наиболее заполнены пахучими маслами. А потом масла начинают спускаться вниз, растекаются по всему растению. У каждого цветка есть время, когда он пахнет наиболее сильно. И сбор лепестков проводят именно в этот период независимо от того, день на дворе или ночь.

– Значит, вы используете синтетические вещества, чтобы снизить стоимость? – спросил Джесс.

– Да и нет. Дешевизна синтетического продукта – не обязательное условие, но его можно производить в любых количествах. В целом же ароматы синтетических веществ более устойчивы, более предсказуемы в сравнении с натуральными маслами или эссенциями. Многие парфюмеры, однако, полагают, что синтетике не хватает тепла, букета, настоящего аромата. Вот почему знаменитые духи – смесь синтетических и натуральных веществ. Вы знаете, что «Шанель номер пять» стали одними из первых духов, в состав которых вошли синтетические ингредиенты. В 1923 году…

Экскурсия продолжалась. Пьер Деавильен обожал показывать лаборатории своим заказчикам. И довел вводную лекцию до совершенства.

– Величайшим вкладом химии в парфюмерную промышленность стало создание целого класса синтетических веществ, которые не просто копировали естественные ароматы, а являли собой новые ароматы, созданные человеком. И некоторые из самых известных современных духов не увидели бы свет без этих веществ, названных альдегидами. Среди них духи, основанные на цветочных альдегидах, к примеру «Арпеж», или на цветочно-растительных, такие как «Шамад» и «Рив Гош».

Деавильен на мгновение замолчал, переводя дыхание.

– И разумеется, в последнее время появились так называемые моховые альдегиды вроде «Ma Гриф» или «Креп де Шин». Но… боюсь, я слишком углубился в технические подробности.

– А есть натуральные эссенции, которые невозможно синтезировать? – спросила Тайгер.