Текст книги "Аромат страсти"

Глава 12

– Дорогая, это ты? – Бобби говорила с английским акцентом, который появлялся у нее, когда она чувствовала себя неловко.

– Разумеется, мама. Я как раз хотела позвонить тебе, чтобы узнать, когда похороны. – Тайгер уже решила, что будет вести себя так, словно вечерней стычки и не было. В общении с Бобби неприятные воспоминания следовало прятать под ковром, с тем чтобы со временем они исчезли бы оттуда, как по мановению волшебной палочки.

– В полдень. Попросить Мэри заехать за тобой на работу? Поедем вместе… Терпеть не могу похорон.

– Нет, мама, я лучше пройдусь. Всего-то четырнадцать кварталов. Мне нужно двигаться.

Бобби вздохнула:

– Я вижу, ты решила не прощать и не забывать. Ладно, не будем говорить об этом по телефону. Мне пора одеваться. Обсудим это потом.

Но потом им поговорить не удалось. На похороны собралось много народу, и Бобби чувствовала себя обязанной помогать Марте. В своем завещании, написанном за много лет до смерти, Элейн пожелала, чтобы ее кремировали. Она не хотела, чтобы зеваки глазели на ее безжизненное тело, выставленное в открытом гробу. Она часто говорила Марте, что незачем устраивать из ее смерти событие. Однако Элейн Толберт не могла умереть незамеченной.

Похороны, как ни странно, создавали ощущение праздника. Фотовспышки перекрывали друг друга: корреспонденты спешили запечатлеть выходящих из лимузинов знаменитостей у церкви святого Иакова на углу Семьдесят первой улицы и Мэдисон-авеню. Собрались все, как друзья, так и враги Элейн: модельеры, критики, бизнесмены, издатели, банкиры. Диана Вриленд, губернатор Кэри с Энни Форд-Узиелли, Джеймс Брейди, Дайна Меррилл, Элен Герли Браун, Лоренс Рокфеллер, Билл Рейли, Чесси Райнер и Мика Эртеган, Джойс и Дэвид Саскинд. Хватало и завсегдатаев светских приемов. И те немногие, кто действительно скорбел об усопшей, просто затерялись в толпе.

По окончании службы Тайгер стояла на ступенях и наблюдала, как народ валит из церкви. Уже не столь печальный, в предвкушении ленча. Появилась Бобби, прищурилась от яркого солнечного света, надела черные очки от Диора. Углядела Тайгер, направилась к ней.

– Какие туалеты! Ни на одних похоронах не видела ничего подобного. Думаю, Элейн осталась бы довольна.

– Привет, мама. Как держится Марта?

– Бедняжка, она вне себя от горя. Приехала ее сестра из Миннеаполиса. И взяла ее под свое крылышко.

Из церкви появился Хью Маршалл. Бобби проследила за взглядом широко раскрывшихся глаз Тайгер, и в тот же момент Маршалл их заметил, двинулся к ним.

– Хью! – воскликнула леди Роуэн. Черные очки она сдвинула на волосы. – Господи, тыщу лет тебя не видела.

– Да, давненько, Бобби. Ты слишком много времени проводишь в Англии. – Он широко улыбнулся, поздоровался с Тайгер. – Полагаю, Тайгер сказала тебе о своей новой работе?

– Разумеется, – сверкнула ослепительной улыбкой Бобби. – Я очень благодарна тебе за то, что ты взял ее на работу. Хотела написать письмо, поблагодарить.

Тайгер словно превратилась в маленького ребенка, о котором говорят взрослые. Ее это взбесило, но она ничем не выдала своих чувств.

– Уверяю тебя, Тайгер получила работу благодаря исключительно своим заслугам, а не по знакомству. – Маршалл с улыбкой посмотрел на Тайгер. Другие женщины, проходя мимо, оценивающе оглядывали его. Он вновь повернулся к Роберте: – Ты потрясающе выглядишь, Бобби. Надолго в Нью-Йорк?

Бобби подняла руку, покрутила в воздухе длинными пальчиками, беспомощно вздохнула.

– Кто знает? Все зависит от моих адвоката и брокера. Пока они не разрешат, я не уеду. – Она рассмеялась. – Бизнес! Боюсь, я в этом ничего не понимаю.

– Я уверен, что здесь ты многим дашь фору, – галантно возразил Маршалл.

Тайгер начала терять терпение. «Должна ли я стоять столбом и все это выслушивать?» – подумала она. Но ей не хотелось оставлять Хью наедине с леди Бобби. Уж он-то наверняка понял, о чем говорит ее наигранная беспомощность. Но Маршалл стоял и улыбался.

– Судя по всему, в ближайшие две недели я буду в городе, – уточнила Бобби.

– Хорошо. – Он наклонился и поцеловал ее в щеку. – Может, еще увидимся… не по столь печальному поводу, – он повернулся к Тайгер, но ее целовать не стал. – До встречи, – и растворился в толпе.

– Мама, я думала, что ты едва знакома с Хью Маршаллом.

– Все так. – Бобби кивнула. – Я не видела его с тех пор, как развелась с Кэппи. Ты его помнишь, конезаводчик из Кентукки, – она помолчала. – Я и забыла, какой он симпатичный.

– Естественно, мама, у тебя хватало дел в Европе.

Глаза Бобби сузились.

– Бьешь по больному месту? А может, нам закопать топор войны и отправиться на ленч?

– Извини, мама. – Тайгер взглянула на часы. – Мне пора на работу. Но топор считай закопанным.

Бобби автоматически клюнула Тайгер в щеку.

– Я дам тебе знать о своих планах. Может, слетаю в Сан-Франциско на уик-энд.

– Хорошо… держи меня в курсе.

Шагая к Пятой авеню, Тайгер думала о матери. Пожалуй, не оставалось ничего другого, как простить и забыть. Они связаны одной цепью, мать и дочь. В принципе в отношениях между ними ничего не изменилось. Соперничество присутствовало с давних пор, словно между сестрами.

Тайгер задалась вопросом, нравилась ли Хью Маршаллу ее мать? Не было ли у них в прошлом романа? Или, что хуже, их фантазии не нашли физического воплощения, пребывая лишь в подсознании?

Лимузин Хью Маршалла свернул с Семьдесят второй улицы на Пятую авеню. Звякнул телефон, и Маршалл отложил «Таймс».

– Слушаю, Тим. Что случилось?

– Мне только что позвонил мистер Бахрах, – ответил англичанин. – Он задерживается в Чикаго и не успевает к ленчу. Так что ваша встреча переносится на четыре часа.

– Ты передвинул мое совещание с О'Харой и этими английскими бизнесменами?

– Да, сэр. На половину третьего.

– Отлично, Тим. Тогда и увидимся.

Маршалл посмотрел на проплывающие мимо деревья и увидел Тайгер, неторопливо шагающую по парковой стороне Пятой авеню[12]12
  Пятая авеню граничит с Центральным парком.


[Закрыть], не замечая восхищенных взглядов футболистов-подростков, ожидающих автобуса.

Маршалл нажал кнопку, опускающую стекло, которое отделяло салон от водителя.

– Кертис, остановись рядом с той молодой женщиной в коричневом костюме. – Он нажал другую кнопку, окно поехало вниз. – Тайгер!

Тайгер остановилась. Поворачивалась она уже с улыбкой, узнав голос Хью Маршалла.

– О! Привет. Давно не виделись.

– В чем дело? Неужели жалованья, которое мы платим, не хватает вам на такси?

Улыбка Тайгер стала шире:

– И на многое другое. Но пешком я иду по другой причине. Возможно, вы не заметили… но сегодня такой чудесный день.

Маршалл обвел взглядом парк.

– Пожалуй. – Позади нетерпеливый таксист уже давил на клаксон, требуя, чтобы лимузин не загораживал дорогу. – Садитесь, Тайгер. Я вас подвезу.

Тайгер проскользнула в салон, уселась рядом с Маршаллом на бежевую кожу сиденья. С удовольствием вытянула длинные ноги, зная: показывает их Маршаллу во всей красе, а уж он-то не станет скромно отводить глаза.

– Куда едем?

– На работу, господин.

– Но сейчас время ленча. У вас назначена встреча?

– Только со стаканчиком йогурта и стопкой демографических профилей Джесса.

Хью Маршалл задумался, словно принимая решение.

– Как насчет того, чтобы разделить ленч со мной? Тим как раз сообщил о коррективах в моем распорядке дня.

Настроение Тайгер переменилось. Только что она размышляла о прошлых взаимоотношениях матери и Хью Маршалла. Теперь все шло к тому, что следующий час с загадочным президентом «Келлерко» проведет она, а не мать.

– Йогурт будет в ярости… а я с удовольствием.

Они поехали в «Манхэттен-маркет» на углу Второй авеню и Пятьдесят четвертой улицы, где их усадили за столик у дальней стеклянной стены, выходящей на залитый солнцем соседний парк. Другие стены большого ресторанного зала украшали черно-белые, от пола до потолка, фотографии Нью-Йорка.

– Хлеб принесите сразу, – наказала Тайгер молодому официанту, как только он усадил ее за столик. Улыбнулась Хью: – Они выпекают лучший в Нью-Йорке хлеб.

– Согласен, хлеб хорош. Но не лучший. Лучший дважды в год выпекает ваш покорный слуга.

– Хью, я вам не верю! Вы? Выпекаете хлеб?

– Почему нет? Когда месишь тесто, избавляешься от накопившихся неприятных эмоций.

– Вот о чем с удовольствием написали бы в «Пипл».

– Пообещайте, что ничего им не скажете. Это один из моих самых оберегаемых секретов. У меня на ранчо была старуха кухарка, наполовину ирландка, наполовину навахо. Много лет тому назад она научила меня выпекать хлеб. А я как раз выздоравливал после аварии и… – Маршалл осекся. – Совсем забыл, что времени у нас в обрез. Что будем заказывать?

Хью Маршалл раскрылся перед ней больше, чем ему хотелось бы. Тайгер снедало любопытство… но она понимала, что давить на босса бесполезно. Подошел официант, и она заказала салат с козьим сыром, жареные орехи-пеканы и карпаччо – тонко нарезанное мясо со свежей петрушкой и соусом из лайма. Маршалл остановился на спагетти с крабами и овощами и калифорнийском шардоннэ. А затем перевел разговор на более безопасную тему – бизнес.

– Как у вас дела с Мэттом Филлипсом?

– Я встречалась с ним на днях, чтобы умаслить его эго… – Тайгер отломила кусочек хлеба. – С ним нам придется нелегко. Я, как могла, его успокоила, но, боюсь, он еще встанет в позу.

Маршалл с улыбкой смотрел на Тайгер. Жесткие складки у рта смягчились.

– Думаю, скоро он будет есть у вас из рук.

– Если нет, то будет дуться всю дорогу до банка. – Тайгер засмеялась, и Маршалл тут же присоединился к ней, да так громко, что вызвал недоуменные взгляды сидевших за соседним столиком. Женщину Тайгер узнала. Лиз Смит, обозреватель светской хроники.

– Господи, – понизила голос Тайгер. – Сразу не поворачивайтесь, но, по-моему, завтра мы попадем в газеты.

Хью Маршалл поймал взгляд обозревателя.

– Привет, Хью… Тайгер, – кивнула Лиз Смит.

– Можешь убрать блокнот, Лиз, – улыбнулся Маршалл. – Тайгер у меня работает. Мы здесь исключительно по делу.

Однако когда Хью Маршалл вновь посмотрел на нее, Тайгер решила, что в его улыбке читалось нечто большее, чем «исключительно по делу». У нее даже слегка закружилась голова, хотя официант только разливал вино по бокалам.

Подали ленч. Они поговорили о делах. Тайгер едва прикоснулась к еде. Желудок скрутило, а перед мысленным взором все стояла улыбка Хью Маршалла.

После ленча Хью Маршалл подбросил Тайгер на работу, а сам поехал на назначенное на половину третьего совещание. В Тайгер, думал он, есть что-то волнующее, влекущее, и его это очень тревожило. Ему не хотелось сближаться с ней, но она работала у него, они часто виделись… разве тут устоишь?

Бобби Макнили… теперь леди Роуэн. Несколько лет тому назад в Кентукки между ними вспыхнула искорка. Может, стоит ее раздуть? Он должен над этим подумать. Встречи с матерью станут защитой от дочери. Когда дело касалось большинства женщин, он мог контролировать себя и свои эмоции. С Тайгер у него такой уверенности не было.

«Магнит». «Танец». «Шик». «Кантата». «Юбилей». «Откровение». «Городские огни». «Аура». «Магия». Все сотрудники «Келлер парфюмз» предлагали свои названия. Конни жаловалась, что не может спать. Таинственные голоса нашептывали их в ночи. «Доверие». «Гранат». «Касабланка». Джинджер свела их в единый список. Его сократили, оставив самые лучшие. Потом начали все сначала.

Конни и Джесс сидели в кабинете Шоу, когда вошла Тайгер.

– Я только что говорила с Мэттом Филлипсом и упомянула несколько, с нашей точки зрения, лучших названий. Он отмел их все. И предложил то, что мы должны, по его разумению, использовать. – Тайгер плюхнулась на стул.

– О Боже, – выдохнула Конни. – Я даже боюсь спрашивать.

– У нас есть выбор. «Мэтт Филлипс» или «Духи Мэтта Филлипса».

Конни застонала.

– Исходит он из следующего, – пояснила Тайгер. – Духи от Ральфа Лорена называются «Лорен», а от Оскара де ла Ренты – «Оскар». Есть «Холстон», «Адолфо» и…

– Да, да, – покивала Конни, – я понимаю. Но «Мэтт Филлипс» звучит не так эффектно, как «Лорен» или «Холстон».

Возражений не последовало.

– К сожалению, он твердо решил, что в названии духов должно фигурировать его имя, – подчеркнула Тайгер. На эту тему она спорила с Мэттом Филлипсом утром добрых полчаса.

Шелдон Шоу повернулся к ней:

– На следующей неделе он будет на совещании у Маршалла. Тогда мы с ним и поговорим. Разумеется, вы понимаете, что, возможно, придется соглашаться и на «Филлипса».

Конни стукнула кулаком по столу.

– Нет! Нам нужно название получше. Пока мы его не нашли, но обязательно найдем. Время у нас есть.

– Давайте сменим тему и поговорим об аромате, – вмешался Джесс. – На следующей неделе у меня встреча с производителями духов, сразу после совещания у Маршалла. – Он посмотрел на Конни. – А времени у нас не так много, как ты думаешь. На носу День труда[13]13
  Общенациональный праздник, отмечаемый в первый понедельник сентября.


[Закрыть].

Остаток дня прошел в жарких спорах. К пяти часам Джесс, Конни и Тайгер практически определились с «ароматом страсти». Вся накопленная информация, результаты опросов, статистика позволили очертить целевую группу – женщин, для которых создавались духи от Мэтта Филлипса. Решили они и все вопросы, связанные с хранением, транспортировкой и розливом духов.

– Теперь сам аромат, – устало вздохнула Конни. – Рано или поздно мы должны к нему подступиться. На чем остановимся – вариации существующего или на совершенно новом?

– Послушайте… проще всего выбрать аромат, который покупает наша целевая группа, вроде «Хлои» или «Холстона» и продублировать его. Он будет такой же… и не такой. – Джесс потер ладонями щеки, ощутив выросшую за день щетину.

– С «вывихом», – вставила Тайгер. Все посмотрели на нее. – Этот термин используют парфюмеры. «Дайте мне «Опиум»… с «вывихом».

– А по-моему, мы должны ориентироваться на что-то новое, – заявила Конни. – Разумеется, учитывая весь спектр представленных на рынке духов, наш аромат не должен быть совсем уж новым. Но вы понимаете, что я имею в виду.

– Мэтт Филлипс того же мнения, – согласилась Тайгер. – На карту поставлено его эго… и индивидуальность, которые он вкладывает в свои модели.

– Давайте смотреть правде в глаза: времени у нас мало, – вернул их на грешную землю Джесс. – К сожалению, нам придется обходиться тем, что у нас уже есть.

– Верно, – кивнула Тайгер. – Парфюмер может потратить на создание нового аромата десять лет, – поделилась она с остальными недавно почерпнутыми знаниями.

– Но многие духи создаются за несколько месяцев, – возразила Конни. – А некоторые даже за недели.

– Только не новые. Если мы ограничены во времени, придется дублировать уже существующие духи. То есть мы опять возвращаемся к «вывиху».

Конни откинулась на спинку стула.

– Я все равно считаю, что мы должны выходить на рынок с новым ароматом. Если никто нам его не предложит, тогда будем модифицировать уже имеющиеся духи. Но лишь когда нас припрут к стенке…

Оставшись один, Шелдон Шоу налил себе водки. Включил интерком.

– Джинджер, ни с кем меня не соединяй и переведи на меня городскую линию. – Он достал из кармана жилетки записную книжку, нашел нужный номер, набрал. Пока его соединяли, глотнул водки. У него тряслись поджилки даже когда он просто говорил с Нелсоном Бахрахом по телефону.

– Слушаю, – послышался в трубке скрипучий голос председателя совета директоров.

– Добрый день, мистер Бахрах. Это Шелдон Шоу.

– Как идут дела, Шоу?

– В общем-то неплохо, сэр. Но не так быстро, как я надеялся. Думаю, проблема в помощнике, навязанном мне Маршаллом, Тайгер Хейес. Как я уже и говорил вам, мистер Бахрах, мне сложно работать с помощником, который ничего не смыслит в бизнесе. Я считаю, что смог бы добиться большего, если б вы разрешили мне уволить Хейес и пригласить на ее место моего человека, Дэвида Киршенбаума.

– Забудь об этом, Шоу, – осадил его Бахрах. – Никого не надо менять. Пусть работает эта Хейес.

– Но, сэр, я…

– «Келлерко» – не салон красоты. Если Хью Маршалл хочет произвести впечатление на своих друзей из светского общества, это его право. Пусть нанимает новичков, если ему того хочется. За все отвечает Маршалл. А ты, Шоу, сидишь там лишь для того, чтобы держать меня в курсе событий.

Шелдон Шоу вновь приложился к стакану с водкой.

– Не уверен, что правильно понял вас, мистер Бахрах. Вы говорите…

– Я ничего не говорю. Расслабься, Шел. Ты отлично справляешься с возложенной на тебя миссией. Продолжай в том же духе.

– Разумеется, сэр. Но не следует ли мне… – В трубке раздались гудки отбоя. – До свидания, сэр, – автоматически попрощался Шоу и положил трубку на рычаг.

Чего все-таки добивался Бахрах? Не мог же он не понимать, что происходит, если такие люди, как Тайгер Хейес, попадают на руководящие посты? Или он хотел, чтобы проект потерпел неудачу?

Ну разумеется, именно этого он и хотел или знал, что по-другому и быть не может. Бахрах будет сидеть и наблюдать, как рушится «Келлер парфюмз», а потом выметет Хью Маршалла вместе с обломками.

А он, Шелдон Шоу, будет частью этих самых обломков.

Шоу постоял у окна, глядя на парк. Всадники легким галопом скакали по выделенной для них тропе. Парк до рассвета закрыли для автомобилей. Асфальтовые дороги перешли в распоряжение нарядных фаэтонов, велосипедистов, роллеров, скейтбордистов. Машины обтекали парк по периметру.

«Господи, – думал он, – ну почему все это должно случиться со мной?» Ситуация патовая. Как бы ни легли карты, он все равно оказывался в минусе.

Если только он что-нибудь не придумает. Пора начинать свою игру, если ему не хочется остаться в дураках.

Глава 13

– Почему это… когда спишь в чужой постели, сны более живые? – спросила Тайгер.

Она сидела за кухонным столом Джейка, уже подкрашенная, и наносила последние штрихи. Одежда на ней была та же, что и вчера, но она могла переодеться на работе: держала там полный комплект. Заезжать домой не хотелось.

– Премного тебе благодарен. С каких это пор ты считаешь мою кровать чужой? – Джейк наполнил кружки черным кофе.

– Ты знаешь, о чем я. Здесь у меня сны яркие, отчетливые. Не то чтобы я плохо сплю, просто они лучше запоминаются.

Джейк порылся в холодильнике в поисках съестного.

– Нет даже хлеба. Зайдем в кафетерий на углу на предмет яичницы и пончиков?

– Джейк… хватит о еде! Я хочу поделиться с тобой идеей, которая пришла ко мне во сне.

– Расскажешь в кафетерии. Ужасно хочется есть.

– Нет. Я опоздаю на работу. Выслушай меня. Набьешь живот после моего ухода.

Джейк с тяжким вздохом плюхнулся на парусиновый стул.

– Хорошо. Ты же знаешь, сны у других людей такие занудные.

– Это скорее мозговой штурм, чем сон.

– Тайгер, если будешь тянуть резину, я действительно умру от голода. Выкладывай!

– Я и стараюсь! – резко бросила Тайгер и вздохнула. – Уже несколько недель мне снится только работа… сплошные духи. Но прошлой ночью все встало на свои места. Я ходила по большому универмагу. Возможно, «Блуминдейлу», хотя выглядел он несколько иначе…

Джейк глянул на часы:

– Даю тебе одну минуту.

– …и попала в огромный отдел, где продаются только платья Мэтта Филлипса. Я подошла, взяла одно и увидела, что к ярлыку приклеен яркий прямоугольник. На нем квадратик пористой бумаги, пропитанный духами и надпись: «Вдохни аромат новых духов Мэтта Филлипса».

Джейк встал.

– Любовь моя, это великолепно. Пойдем завтракать, – и он вызвал лифт.

– Джейк, это блестящая идея. Ароматизированные ярлыки на моделях одежды, созданных Мэттом, позволят продать много духов. Я же говорю о массовом производстве, а не об эксклюзивной коллекции. Такого еще никому не приходило в голову. Это открытие!

Двери лифта раскрылись. Джейк придержал их.

– Твой бюст поставят в парфюмерном зале славы? – усмехнулся он. – Идешь?

Тайгер схватила сумочку и проскочила в кабину мимо Джейка.

– С такси в это время могут возникнуть проблемы, – заметил Джейк. – Может, позавтракаешь со мной?

Тайгер промолчала. Двери лифта открылись на первом этаже. Она вышла из кабины и быстрым шагом направилась к входной двери на улицу.

Джейк поспешил за ней.

– Эй… что случилось? Почему ты со мной не разговариваешь?

Тайгер по-прежнему не замечала его. По Шестой авеню шел сплошной поток машин. Ни одного свободного такси. Тайгер зашагала к автобусной остановке на следующем перекрестке. Джейк – за ней.

– Тайгер! Это же глупо. Чего ты разозлилась?

Она бросила на него злобный взгляд.

– Если ты не догадываешься…

– И все потому, что я не стал кудахтать и хлопать крылышками над результатами твоего мозгового…

– Мне неприятно твое полное безразличие. Ты же видел, меня это волнует. Мог бы и проявить хоть какой-то интерес. – Тайгер достала из сумочки два четвертака, завидев приближающийся к остановке автобус.

– Ты делаешь из мухи слона. Но… извини меня, я действительно… – Тайгер уже поднялась в салон автобуса.

Она прошла в самый конец, нашла свободное место. Села, обернулась. Джейк по-прежнему стоял на остановке, такой одинокий, потерянный. Она поняла, что, возможно, перегнула палку, но Джейк действительно достал ее своим безразличием.

Пока автобус полз к Центральному парку, Тайгер думала о нем, о них. Несмотря на утреннюю стычку, Джейк ей нравился. Ради него она перестала видеться со всеми своими кавалерами. И в сексе ему не было равных. Может, в этом все дело. Они отлично проводили время вдвоем, но их отношения практически не выходили за рамки секса. Тайгер знала: если им суждено влюбиться друг в друга, то уже пора. Да только влюбляться ей было некогда. Сейчас на первом месте стояла работа. И перемен не предвиделось, если, конечно, Хью Маршалл не намекнет, что видит в ней не только сотрудника.

* * *

– Тайгер, пора ехать к Маршаллу. Время поджимает. – По такому случаю Джесс Лейбович даже надел новый галстук.

– Иду, Джесс. А где Конни?

– Шоу только что появился. Она рассказывает ему о нашем утреннем совещании. Они приедут сами.

В этот четверг Шелдон Шоу пропустил еженедельное утреннее совещание: не пришел на службу. Джесс и Конни приняли идею Тайгер на ура. Втроем они согласовали последние детали отчета о проделанной работе, с которым выходили к Маршаллу и Филлипсу.

Тим Йетс приветствовал их у дверей зала заседаний совета директоров «Келлерко».

– Извините, что пришлось перенести совещание. Хью уезжает в Аризону. У «Келлер коппер» серьезные проблемы, и неизвестно, когда он сможет вернуться. – Тим понизил голос. – Мэтт Филлипс уже прибыл.

Маршалл, чуть прихрамывая, пересек холл.

– Добрый день, Джесс, Тайгер. Можем начинать?

– Конни Ларкада и Шелдон Шоу должны вот-вот подъехать, – ответил Тим.

Когда они вошли в зал заседаний, Мэтт Филлипс поднялся им навстречу. На нем был один из костюмов его новой коллекции, свободного покроя, из серовато-бежевого льняного полотна, с галстуком-фуляром. Пожалуй, слишком кричащий для зала заседаний совета директоров «Келлерко». Филлипс пребывал в прекрасном расположении духа. Тайгер догадалась, что он только что нюхнул кокаина.

– Привет, дорогая. – Мэтт расцеловал Тайгер в обе щеки, потом пожал руки Маршаллу и остальным.

– Предлагаю начать, – объявил Маршалл. – В пять у меня самолет.

Дверь открылась, в зал торопливо вошли Шоу и Конни.

– Извини, Хью, утрясали последние детали, – объяснил свое опоздание Шоу.

Маршалл нетерпеливо махнул рукой.

– Так что мы имеем на сегодня?

Шоу откашлялся, отпил кофе.

– Мы, как говорится, двигаемся в нужном направлении. – Он взял расшифрованную стенограмму утреннего совещания, полученную от Конни. Но не смог прочитать ни слова: бумаги прыгали в дрожащих руках, так что ему пришлось положить стенограмму на стол. – Джесс, может, мы начнем с результатов маркетинговых исследований.

Джесс подался вперед.

– Конечно, Шелдон. – Он посмотрел на Маршалла, потом на Филлипса. – На этой неделе у меня назначены встречи с восемью крупнейшими производителями духов. Я намерен просить их представить образцы своей продукции, изготовленные в соответствии с нашими требованиями, к первому ноября.

– А если никто не предложит ничего из ряда вон выходящего? – спросил Филлипс. – Мы не можем брать лишь бы что.

– Мы имеем дело с лучшими специалистами, – успокоил его Маршалл.

– Но если нам не удастся получить к установленному сроку качественных духов? Не станем же мы разливать помои. На них будет стоять мое имя!

Маршалл сохранял олимпийское спокойствие.

– Не волнуйтесь, Мэтт. К марту у нас будут потрясающие духи. А если и нет, тоже не беда. Со временем мы сможем заменить их другими.

– Что? Начать с одних духов, а закончить другими… никогда!

– Такое уже случалось, – заверила его Тайгер.

– И многократно, – поддержала ее Конни. – «Ревлон», к примеру, несколько раз менял формулу «Чарли».

– «Норель», «Реплика», «Арпеджио» поначалу тоже были не такими, как сейчас, – добавила Тайгер.

– Будьте уверены, Мэтт, когда флаконы следующей весной поступят в магазины, в них будет качественный продукт. – Маршалл повернулся к Джессу. – Мы отклонились в сторону. Вы собирались рассказать, какими вам представляются новые духи.

– Совершенно верно, – кивнул Джесс, раскрыв лежащую перед ним папку. – Духи, кодовое название «Аромат страсти», должны быть американскими. Иметь стойкий «вечерний» аромат. Чувственный, будоражащий, провоцирующий. Не единичный цветочный или садовый запах, а утонченный букет, сложная композиция из многих ингредиентов. Женщина, которая будет пользоваться этими духами, не слепо следует за модой, а формирует ее. Она индивидуалистка, которая одевается для себя, однако задумывается о том, как выглядит со стороны и как воспринимает ее другая половина человечества. – Джесс перевернул страницу.

– Именно такие женщины и носят мою одежду, – одобрительно прокомментировал сказанное Мэтт Филлипс.

– Распространение, – продолжил Джесс. – Продавать духи следует только в тех магазинах, где достаточно большой выбор моделей Мэтта Филлипса. Презентацию мы проведем в «Блуминдейле» или «Саксе», в зависимости от того, кто предложит нам более выигрышные торговые площади.

– Будем ориентироваться на «Блуминдейл», – вставил Маршалл. – Они только что отремонтировали главный торговый зал.

– Хорошо, – кивнул Джесс. – Упаковку закажем известному дизайнеру, чтобы покупатель сразу понял, что товар уникальный, а потому дорогой. Производитель духов будет изготовлять концентрированный раствор и поставлять его на разливочные линии. Там добавят воду и спирт, разольют духи по флаконам и отправят на склады, оборудованные системами кондиционирования. Ящики с коробками духов будут перевозиться на грузовиках-рефрижераторах при заданных температуре и влажности, чтобы ни при каких обстоятельствах не повредить духи в процессе транспортировки.

Джесс откашлялся.

– Духи Мэтта Филлипса будут продаваться по восемьдесят пять долларов за унцию, туалетная вода – по пятнадцать за флакон. Сопутствующих продуктов, масла для ванны, пудры, мыла, пока не будет. Мужские духи Мэтта Филлипса появятся на рынке через год после женских. – Джесс замолчал, оторвался от бумаг.

– Хорошая работа… вы все молодцы, – прокомментировал Маршалл. – Я доволен.

Джесс протянул Маршаллу лист бумаги.

– Вот перечень производителей духов, с которыми я связывался.

Маршалл проглядел список, одобрительно кивнул.

– Отлично, что у нас теперь? – вопрос относился к Шелдону Шоу.

Шоу на мгновение застыл, потом посмотрел на лежащую перед ним расшифровку стенограммы. С перепоя чувствовал он себя прескверно, но не хотелось ударить в грязь лицом перед Маршаллом и Филлипсом.

– Э… насчет рекламной компании. Помимо обычных методов, объявлений в газетах, раздачи в качестве подарка при крупных покупках, возможности подушиться прямо у прилавка, у меня есть еще одно предложение: ароматические наклейки, пропитанные новыми духами квадратики пористой бумаги, которые будут приклеиваться к ярлыкам моделей одежды Филлипса, запущенных в массовое производство. Тем самым покупательница, примеряя платье, сможет понюхать и новые духи.

Мэтт Филлипс заулыбался.

– Мне это нравится!.. Очень нравится!

– Первоклассная идея, – согласился Маршалл. – Умно!

Тайгер сидела как громом пораженная. Она смотрела на Шоу, но тот не отрывал глаз от лежащей перед ним стенограммы. Джесс и Конни коротко взглянули на Тайгер, показывая, что они тоже ошарашены. Тайгер уже открыла рот, чтобы выразить свое возмущение, но передумала. Негоже выносить внутренние разборки на суд Маршалла. Она откинулась на спинку кресла.

– Хью, к сожалению, вам пора, – подал голос Тим Йетс.

Маршал поднялся.

– Вот уж действительно деловое совещание. Я очень доволен. Извините, что покидаю вас в такой спешке. – Он закрыл брифкейс. – Тайгер, я хочу, чтобы вы поехали со мной в аэропорт.

– С удовольствием. – Тайгер поймала на себе взгляд Шелдона Шоу, в котором читалась ревность, зависть, неуверенность в себе. Она знала, что его очень волнует, о чем у нее пойдет разговор с Маршаллом. «Что ж, пусть подергается», – подумала она. Попыталась встретиться с ним взглядом, но Шоу тут же отвел глаза.

Принадлежащий компании «мерседес» отличался удобством, но не роскошью. Телефон, бар – пожалуйста, но никаких телевизоров или стереосистем. Хью Маршалл и Тайгер ехали в Ла-Гуардиа, где Маршалла ждал самолет, чтобы унести его в Финикс. Дорога занимала не больше пятнадцати минут, и Тайгер жалела о том, что вылетает он не из аэропорта имени Кеннеди: тогда она смогла бы провести с Маршаллом на полчаса больше.

Маршалл раскрыл брифкейс.

– Работать все еще нравится?

– Более чем. Мне очень повезло в том…

– Везение тут ни при чем, – оборвал ее Маршалл. – Это работа для вас… и вы с ней неплохо справляетесь. – Он улыбнулся Тайгер. На мгновение ей показалось, что он пытается заглянуть ей в душу, оценивает ее, может, даже желает. Его глаза светились сапфировым теплом. Но потом Маршалл заглянул в брифкейс, а когда вновь посмотрел на нее, в глазах словно задернулись шторки, скрывая все, что она вроде бы в них увидела. Он откашлялся. – Времени у нас совсем мало. Что вы знаете о женщине, которую зовут Мартина Ренье?

– Принадлежит к числу лучших французских ювелиров. Лет тридцати. Очень современная, очень модная…

– В Европе, – уточнил Маршалл. – У нас ее не очень-то знают.

– Еще не знают, но известность ее растет. У Тиффани уже выставлены созданные ею украшения.

– Вы с ней знакомы?

– Не встречались ни разу, но у нас есть общие знакомые. Я слышала… она не очень-то идет на контакт.

– Мне бы хотелось, чтобы Ренье разработала флакон для наших духов.

– Великолепная идея. Она наверняка сотворит чудо.

– По имеющейся у меня информации, Мартина не благоволит к Америке и американскому бизнесу. Убедить ее будет нелегко. Мы можем предложить ей большие деньги, но, принимая решения, она исходит отнюдь не из меркантильных соображений. Короче, Тайгер, я хочу, чтобы вы слетали в Париж и уговорили ее поработать на нас.