Текст книги "Аромат страсти"

– Меня радует твоя уверенность. Тайгер, вы займетесь организацией пресс-конференции. Финансирование берет на себя «Келлерко». Определите, где и когда мы ее проведем. Конни, вам поручаются крупнейшие газеты и магазины. Мэтт, за вами Седьмая авеню. Дайте Тайгер список тех, кого вы хотели бы пригласить. Тайгер, надо не забыть и про знаменитостей. Но перебарщивать тут не надо, потому что весной нам придется устраивать такой же прием, только для большего числа гостей.

Мэтт встал и нервно прошелся по кабинету. Чувствовалось, что он еще кипит.

– Что ж, полагаю, мы нащупываем наилучший выход из казавшейся безнадежной ситуации. Но как насчет флаконов и упаковки? Как вам уже известно, я недоволен вашим решением обратиться к Мартине Ренье. Она, разумеется, талантлива, тут сказать нечего. Но она француженка. Мы же создаем американский аромат…

– Мэтт, мы это уже проходили, – нетерпеливо оборвала его Тайгер. – Участие Мартины только поднимет престиж твоих духов…

– Возможно. – Мэтт Филлипс стоял у окна, к ним спиной. – Но с ней договаривались только о женских духах. О мужских речи не было, не так ли?

– Маршалл посмотрел на Тайгер, та покачала головой.

– К чему вы клоните, Мэтт?

Филлипс резко повернулся к ним:

– Джефф Стайн – американский дизайнер, и, по моему разумению, лучший в мире. Я хочу, чтобы он работал с мужскими духами.

Маршалл задумался. Остальные тоже молчали.

– Неплохая идея, Мэтт. Два разных подхода, два разных рынка…

Тайгер и Конни от этих слов пришли в ужас. Первой заговорила Конни:

– Но два дизайнера! Вдруг их идеи схлестнутся. В конце концов в большинстве своем парфюмерные линии исповедуют совместимость мужских и женских продуктов.

– Здесь установившихся правил нет и быть не может, – твердо заявил Маршалл. – А у нас два рынка, каждому мы предлагаем свой товар.

– А как же Мартина? – спросила Тайгер. – Она расстроится, узнав, что мы намереваемся выпускать и мужские духи, а флакон и упаковку будет разрабатывать кто-то еще.

– Если проблемы и возникнут, Тайгер, я уверен, вы их уладите, – ответил Маршалл. – Кроме того, за свою работу Мартина получит кругленькую сумму. Опять же наш выбор произведет впечатление на женщин, которые знают о Мартине по созданным ею украшениям. Для мужчин ее имя ничего не говорит. Нет, тут Мэтт прав. Когда речь заходит о флаконе для мужских духов, Джефф Стайн – идеальный выбор. Мэтт, вы и Джесс попытаетесь связаться с ним сегодня же, хорошо?

Тайгер решила, что Маршалл преподал им наглядный урок по науке управления. На совещание они пришли в панике, Мэтт Филлипс на грани истерики, а уходили все в приподнятом настроении, зная, кому что делать, убежденные в том, что потери не столь уж и велики. А Мэтт просто лучился от счастья, поскольку при обсуждении кандидатуры дизайнера для флаконов мужских духов Маршалл решительно встал на его сторону. Выбор правильных решений – основа работы Маршалла. Тайгер очень надеялась, что решения выбраны правильные.

Следующая неделя пролетела для Тайгер как мгновение, в бесконечных телефонных переговорах и метаниях по Манхэттену. Чудом, благодаря чьему-то отказу, ей удалось снять верхний зал ресторана «21». Она лично проследила за тем, что приглашения отпечатаны как должно, надписаны каллиграфом и развезены курьерами по нужным адресам. Конни и Мэтт помогли ей со списком приглашенных; однажды разгорелась столь жаркая дискуссия, что засиделись за полночь. В итоге число гостей пришлось урезать вдвое, оставив за бортом многих достойных кандидатов.

И во вторник в шесть часов вечера, через неделю после совещания у Хью Маршалла, последний чокнулся шампанским с Мэттом Филлипсом, дабы отпраздновать официальное оглашение союза «Келлерко» – Филлипс. Верхний отделанный темными деревянными панелями зал благоухал китайскими орхидеями, гардениями, розами. Камин, естественно, не разжигали, все-таки лето, поэтому место поленьев заняла большая корзина с восточными лилиями. Официанты разносили шампанское, холодные и горячие закуски. Тайгер раздавала репортерам папки со всей необходимой информацией. Мужчин угощали гаванскими сигарами, женщинам дарили шелковые шарфы от Мэтта Филлипса. Струнный квартет услаждал слух классической музыкой.

Тайгер, стоя у одной из высоких пальм (их притащили в зал как раз для пресс-конференции), огляделась. В дальнем конце сверкали фотовспышки: Хью Маршалл и Мэтт Филлипс беседовали с репортерами местных газет, национальных журналов и телекомпаний. Барон и баронесса ди Портанова, новые владельцы «21» (барон приобрел ресторан за десять миллионов долларов, чтобы подарить красавице жене Сандре), общались с гостями. Тайгер заприметила Ли Радзивилла, Люси Арнац, других корифеев Седьмой авеню. К удивлению Тайгер, заявился даже Билли Янгблад. Он разговаривал с Тимом Йетсом, который представил его Шелдону Шоу. А потом быстренько ускользнул от Билли, направившись к Тайгер.

– Посещаемость отменная, – улыбнулся молодой англичанин.

– Да. Я еще не сверялась со списком приглашенных, но, похоже, явились чуть ли не все.

– Да, организация великолепная. Правда, официант столкнулся с Анджелой Лэнсбери и едва не окатил ее шампанским. Слава Богу, с чувством юмора у нее все в порядке… Ой, меня зовет Хью… – и Йетс поспешил в другой конец зала.

Конни Ларкада, в твидовом пиджаке от Ральфа Лорена, серой шелковой блузке и юбке из черного бархата проложила путь сквозь толпу с бокалом шампанского для Тайгер.

– За весь вечер ты ничего не ела и не пила. Прием удался. – Она оглядела зал. – Собрались все. Даже босс «Келлерко» Нелсон Бахрах.

– Я так нервничаю, что не могу есть. И пить не могу, боюсь, спиртное ударит в голову. Поэтому приходится поститься… – Она понизила голос. – Меня беспокоит Шелдон. По-моему, он сильно набрался.

На лице Конни отразилась тревога.

– Слушай, последние полчаса я говорила с репортерами и потеряла его из виду. Это не слишком заметно? Маршал его не видел?

– Думаю, нет. Я видела, как Шелдон разговаривал с Бахрахом, но тогда он крепко стоял на ногах. Я его только что видела… он беседовал с Билли Янгбладом.

Озабоченность Конни, естественно, не укрылась от Тайгер. В последнее время она вообще взяла Шелдона Шоу под свое крылышко. Только ли на работе, подумала Тайгер и решила, что иного просто не может быть. Не могла же Конни завести роман с таким неаппетитным мужчиной, как Шелдон Шоу.

– Ладно, пойду еще поброжу. Между прочим, Тайгер, цветы бесподобные. И так много. Такое ощущение, что я на параде роз, – рассмеялась Конни.

Подошел Мэтт Филлипс, поцеловал Тайгер.

– Как тебе удалось так быстро все организовать? Я бы сказал, что все идет прекрасно, не так ли? Между прочим, дорогая, ты сегодня неотразима. Золотистые волосы Тайгер забрала назад двумя украшенными бриллиантами гребнями от Картье, которые мать подарила ей на день рождения. Платье она надела, разумеется, от Мэтта Филлипса, цвета электрик, с одним открытым плечом и прямой юбкой до колен, а на шею накинула боа из черного шелка и свежих белых фрезий.

– Твоя подруга Таша прием проигнорировала, а вот Билли Янгблад заглянул на огонек.

Мэтт скорчил гримаску.

– Как обычно, что-нибудь вынюхивал. Напрасно я приглашал Ташу. Слава Богу, он тут не задержался. Я видел, как он несколько минут говорил с Шелдоном Шоу. Вот уж кому делать тут совершенно нечего.

– Перестань, Мэтт. Что ты цепляешься? Я, кстати, видела, как Янгблад говорил и с Гэрри.

Мэтт изогнул бровь:

– Интересно, кто у нас цепляется? Почему ты не любишь Гэрри?

Тайгер пожала плечами:

– Дело не в том, люблю я его или нет. Но… по-моему, ты заслуживаешь лучшего. Извини, если я излишне откровенна.

– Ты не единственная, кто так думает. Но я ничего не могу с собой поделать. Привык к Гэрри, как к кокаину. Кстати, не хочешь нырнуть за одну из этих пальм и нюхнуть?

– Я хочу. – Гэрри материализовался рядом, как только речь зашла о кокаине. С веселым смехом он и Мэтт скрылись в зарослях цветов.

Тайгер побродила по залу, перекидываясь короткими фразами с гостями, высматривая Хью Маршалла. Наконец обнаружила его у камина, о чем-то беседующего с ее матерью. Тайгер не разговаривала с Бобби после похорон Элейн и решила, что пресс-конференция позволит им наладить отношения. В конце концов леди Бобби принадлежала к кругу тех знаменитостей, кого репортеры ожидали увидеть на подобных мероприятиях.

– Гм-м-м, твой босс и твоя мать. Похоже, теперь ты можешь попасть в другой любовный треугольник.

Тайгер обернулась на знакомый голос.

– Джейк! Что ты тут делаешь?

– Пришел с Барбарой Рид. – Он указал на журналистку с одной из местных телестудий. – Понятия не имел, кто устраивает прием, пока не попал сюда. Извини. Если б знал заранее, не приходил бы.

– Все нормально, Джейк. В Париже я погорячилась. Извини. Можем мы остаться друзьями? – Тайгер знала, что не любит Джейка. Та ночь в квартире Мартины и последующая ссора послужили лишь предлогом для разрыва. Но компания Джейка ей по-прежнему нравилась и она жалела, что больше не может с ним поболтать.

– Только друзьями? – с надеждой переспросил Джейк.

– Да, Джейк. В эти дни я не могу уделить лично себе ни минуты.

Джейк заулыбался:

– Среди современных женщин это становится эпидемией.

Тайгер улыбнулась в ответ:

– Мы же живем в реактивном веке, Джейк.

– Да, конечно. И все же мне тебя очень недостает. Но решать должна ты, крошка. Как сказано в одной пьесе, мы могли бы отлично спеться. – Он закурил. – Дай мне знать, если захочешь порепетировать.

– Хорошо, – засмеялась Тайгер. – Со слухом у тебя все было в порядке.

– Со слухом? И только? – Тут Джейк заметил, что Тайгер больше не улыбается, и проследил за ее взглядом. Бобби и Хью Маршалл по-прежнему беседовали. – У твоей матери роман с Маршаллом?

– Почему обязательно роман, Джейк? – зло бросила Тайгер. – Они давние друзья.

– Уж не просыпается ли в тебе ревность? Я всегда подозревал, что тебя и Маршалла связывает нечто большее, чем работа.

– Извини, Джейк. Но ничего другого у нас нет. И быть не может. – Она печально улыбнулась. – Просто иной раз очень трудно ограничиваться одной работой.

– Такое ощущение, что тебе надо выговориться над чизбургером в «Пи-Джи-Кларке».

– Я бы с удовольствием. Но как же Барбара Рид?

– Барбара? Планов на вечер мы с ней не строили. Мы просто давние друзья. Как… – он мотнул головой в сторону леди Бобби и Хью Маршалла.

Тайгер предпочла пропустить намек мимо ушей.

– Я смогу уйти не раньше чем через полчаса. Сможешь подождать?

– Готов ждать тебя целую вечность, дорогая.

Нелсон Бахрах заказал в баре скотч и направился к Хью Маршаллу и Роберте Роуэн.

– Привет, Бобби, – буркнул он. – Удивлен, что ты здесь.

– Нелсон! А я так надеялась тебя увидеть. Моя маленькая девочка сейчас работает в «Келлер парфюмз». – В черном бархатном вечернем костюме от Оскара де ла Ренты Бобби выглядела сногсшибательно.

– Хью уже рассказал тебе, какой я неразумный? Что я стоял насмерть против создания этого отделения…

– Правда? – улыбнулась Бобби. – Хью об этом не упоминал. Но если стоял, позор на твою седую голову. Подключиться к парфюмерному бизнесу – отличная идея. Даже мой дед и Сэм Келлер одобрили бы ее… – И она одарила Бахраха лучезарной улыбкой.

Бахрах раскурил сигару.

– Бобби, ты очаровательная женщина, но слишком слабо разбираешься в бизнесе.

– Неужели? На эту тему тебе надо поговорить с моим брокером. Он говорит, что у меня особый дар – я точно угадываю биржевые тенденции…

– Гм-м-м. Видать, Хью промыл тебе мозги.

– Этого и не требовалось. – Маршалл сохранял спокойствие.

Бахрах злобно глянул на него.

– Ничего себе приемчик. Должно быть, некоторые и за год столько не получают.

– Уверяю тебя, Нелсон, мы не выходим за рамки бюджета.

– Надеюсь на это. Шелдон Шоу докладывает мне, что дело продвигается довольно-таки медленно, – бурчал Бахрах.

– Такой уж у нас бизнес: все собирается воедино в последний момент. Ты это знаешь.

– Я только знаю, что должен защищать интересы наших акционеров, таких как Бобби.

– Но, Нелсон, – встряла Бобби, – я всецело за духи Мэтта Филлипса…

– Я не собираюсь спорить с тобой, Бобби. Ты, должно быть, так же упряма, как и твой дед. Кроме того, ты не хочешь, чтобы твоя дочь потеряла работу…

– О, Нелсон, ты, конечно же, видишь нас насквозь, – дипломатично заметила Бобби. – Но я готова поспорить, что «Келлер парфюмз» добьется успеха.

– Нет, Бобби, спорить с тобой я не буду. Не хочу отнимать у тебя деньги. – Бахрах швырнул сигару в камин, за корзину с лилиями. – Хью, я буду пристально следить за сметой этого проекта. Шоу говорил, что ты поощряешь его не считать деньги, тратить их без оглядки.

– Правда? Наверное, мы неправильно поняли друг друга, – ответил Хью.

– Надеюсь на это. Мне пора. – Бахрах приложился к щеке Бобби. – Скажи дочери, чтоб начинала искать новую работу, – и ушел, не попрощавшись с Хью Маршаллом.

– Святой Боже, – покачала головой Бобби. – И что ты об этом думаешь? – спросила она Хью.

Тот улыбнулся:

– Это у нас в порядке вещей, Бобби. Пообедай со мной сегодня, и я тебе многое расскажу.

– С удовольствием, Хью.

«Русскую чайную» театральный люд привечал: после спектаклей там собиралась масса народу. Возможно, их привлекала необычайно радостная атмосфера: лампы и стены украшали гирлянды, мишура, множество красных шаров, словно здесь круглый год праздновали Рождество. Официанты в расшитых красных косоворотках сновали между близко поставленными столами, разнося подносы с блинами, икрой и разнообразными сортами водки из России и стран Восточной Европы. Выкрашенные в темный цвет стены украшали картины, адресованные главным образом поклонникам балета, и полки с начищенными до блеска самоварами.

Леди Роуэн и Хью Карлайл Маршалл III расположились неподалеку от входа. Рядом с ними сидели артисты из Уэстчестера, чуть дальше Владимир Горовиц отмечал свое триумфальное выступление в «Карнеги-холл». Среди гостей Чеви Чейза блистали Кэндис Берген, Пол Саймон и Питер Селлерс. С другого конца зала Ахмет и Мика Эртеган поприветствовали Бобби взмахами рук.

– От твоих блинов у меня просто слюнки текут, – завистливо вздохнула Бобби, когда Хью намазал один сливками и красной икрой.

– Пожалуйста, попробуй.

– Хью, разве можно быть таким жестоким? Это не для меня. Я поправилась на пять фунтов только глядя на них.

– Я уверен, что пять фунтов тебе нисколько не повредят.

– Хью, какой же ты, однако! Ну, может… нет, не могу. Помнится, Рут Гордон как-то сказала мне, что есть только один способ не растолстеть: не есть ничего из того, что нравится.

– Как это печально. – Официант принес ему очередную стопку перцовки. – Слушай, а ведь раньше ты ела пирожки. Помнишь тот Новый год в Лексингтоне? Лет девять тому назад.

– Неужели? Новый год помню. Кэппи и я еще не расстались и… – Бобби замолчала, чтобы впрямую не упоминать Сару Маршалл. – Но пирожки?

– Точно ела. У тебя был повар-китаец. Часа в три ночи ты, кстати, заказала crêpes[33]33
  блины (фр.).


[Закрыть]. Твои гости уже разошлись, осталось лишь несколько человек. Вон Ли, так, кажется, его звали, принес поднос с копченой свининой и китайскими пирожками.

– Вспомнила, – рассмеялась Бобби. – Он никак не мог понять, что такое crêpes.

– А вот свинину коптил превосходно.

– Мы тогда веселились от души, не так ли, Хью? – На мгновение она накрыла его руку своей. – Но с тех пор утекло много воды.

– Ты нисколько не изменилась, Бобби.

– О Хью! – Она зарделась от удовольствия. Подумала: а ведь так оно и есть. Она действительно не изменилась. Если только самую малость. Строгая диета, ежедневные физические упражнения, массаж, акупунктура, кремы и лосьоны со всего земного шара, искусные руки хирурга с Парк-авеню, к помощи которого она прибегла за несколько лет до того, как ей могла потребоваться пластическая операция, пока позволяли остановить время. В этом она убеждалась, каждое утро подходя к зеркалу. Но как долго, думала Бобби, она сможет противостоять старости?

– В Кентукки мы видели тебя довольно редко, – заметила она.

– Пара уик-эндов в год, больше времени я провести там не мог.

– Но это были лучшие уик-энды в году.

Хью поднял стопку. Бобби чокнулась с ним стаканом перье.

– За Кентукки, – предложил тост Хью. – Как там говорят… «Страна быстрых лошадей и прекрасных женщин».

– Мне кажется, в порядке ты напутал, – рассмеялась Бобби. – Хью, помнишь ночное купание на твоей ферме?

– Господи, конечно же… когда ты по ошибке переодевалась в мужской раздевалке и я туда зашел?

– Да, только теперь, после стольких лет я готова сознаться. Я переодевалась там не по ошибке. И хотела, чтобы ты остался.

Брови Хью Маршалла, как она и ожидала, изумленно взлетели вверх.

– Но, Бобби, я и представить себе не мог…

– Да я знаю. Когда я думаю о тех скандалах, которыми славился Кентукки. Наш тоже вышел бы громким, не так ли?

– Говорили бы только о тебе… я особым вниманием не пользовался.

– Вот это ты напрасно. Ты и тогда был видным мужчиной. А теперь стал еще интереснее.

– Ну… может, мне еще раз удастся увидеть, как ты переодеваешься.

Бобби улыбнулась:

– Может, и удастся.

Таша сидела в кабинете-студии, просматривая эскизы к весенней коллекции, когда Билли Янгблад вернулся домой подвыпивший, что-то напевая себе под нос.

– Вот ты где, моя красавица. – Билли послал Таше воздушный поцелуй, держа курс на громадный бар красного дерева, который он вывез из своего любимого английского паба.

Таша даже не повернула головы.

– Скажи мне правду. Ты ходил на пресс-конференцию Мэтта Филлипса? – Из-за этого они сегодня поссорились. Она идти отказалась и запретила показываться там Билли.

– Разумеется, сладенькая моя. На таких мероприятиях надо бывать. Тим Йетс представил меня этому Шоу, президенту «Келлер парфюмз». Тот крепко набрался и понятия не имел, с кем имеет дело…

– Ты знаешь, я не хотела, чтобы ты там отирался, – оборвала его Таша.

– Дело в том… – Билли плюхнулся на диван. – Дело в том, что я узнал много интересного и полезного.

– Хватит нести чушь! Что ты узнал?

– Прежде всего, они не так уж нас опередили. У них еще нет названия духов. Да и самих духов… как и упаковки. И Шоу сказал мне, что Мэтт Филлипс едва не выпрыгнул из штанов, когда мы первыми объявили о выпуске наших духов…

– Это не «наши», а мои духи!

– Дорогая, прошу тебя, будь объективной. Это наши духи, потому как создаются они на мои деньги. В соответствии с подписанными тобой бумагами ты позволила мне использовать для этих духов твое имя. Согласно тем же бумагам, у тебя нет никаких прав на эти самые духи…

– Что? В бумагах, которые я подписывала, ничего такого не было.

– В бумагах, которые ты подписывала, было. А вот в тех, что ты прочитала до подписания… да, не было. В последний момент я внес кое-какие изменения, чтобы обезопасить себя и свои инвестиции.

Таша, побледнев, подскочила к Янгбладу.

– Ты меня надул! Мерзкий сукин сын…

– Да перестань, овечка моя. Это мои деньги, а в последнее время ты ко мне не очень-то ласкова. Мне просто нужны гарантии, что ты не сбежишь с моими деньгами. Ты же знаешь, что я без ума от тебя, моя милая крошка. – Билли торжествующе улыбнулся. – А теперь… если приступ ярости прошел, почему бы тебе не налить твоему сладенькому Билли стаканчик бурбона?

Ташу трясло от ярости. Она прекрасно знала, что модельер она отличный, а вот в бизнесе ничего не смыслит. Взяв себя в руки, она подошла к бару, налила Билли бурбон. Потом наполнила свой стакан. Билли взял верх в этой партии, но игра еще не закончена, подумала Таша. И она найдет способ поквитаться.

Хью Маршалл завязал галстук. Прежде чем надеть пиджак, подошел к кровати, сел на краешек. Тело Бобби прикрывала лишь тонкая абрикосового цвета простыня, отороченная кружевами. Он пробежался рукой по груди Бобби. Леди Роуэн улыбнулась.

– Так жаль, что тебе надо идти.

– К сожалению. Надо просмотреть кое-какие бумаги, да и двое детей привыкли по утрам видеть папу, если уж он в Нью-Йорке.

Он поднялся, надел пиджак. Его взгляд упал на стоящую на туалетном столике фотографию улыбающейся Тайгер.

Водитель Маршалла спал за рулем длинного черного «роллс-ройса». Маршалл залез на заднее сиденье, постучал по стеклянной перегородке, отделявшей салон от кабины. Водитель встрепенулся, завел двигатель, и лимузин покатил по пустынным улицам.

Нельзя терять бдительность, подумал Маршалл. Роман с Бобби Роуэн ему сейчас ни к чему. Сейчас ему вообще не до романов. Тем более с Бобби. Она мать Тайгер, рядом они смотрятся как сестры, и Бобби чертовски привлекательна. Но он не хотел нарушать свое основополагающее правило, требующее четкого разделения бизнеса и личной жизни. А роман с Бобби вплотную подводил его к опасной черте.

Были и другие причины, но о них он запрещал себе даже думать.