Текст книги "Злой ГЕНий, или Сперматозоиды штурмуют…"

Глава 3
Гость и гости

Для Зинаиды мой визит оказался чем-то вроде падения Тунгусского метеорита.

Смотрела, не тая слезы, на феномен, имеющий наглость заявиться то ли для объяснения в любви, то ли для выяснения еще не установившихся отношений, то ли для уточнения кое-каких данных по случившемуся половому акту.

Я, конечно же, опрокинул шаткий пуфик и произвел вселенский грохот кочергой.

На этот раз огонь в камине страстно пылал и странно метался.

У меня тоже повысилась температура.

Но Зинаида одной фразой вернула разогретый, почти неуправляемый мужской организм в нормальное состояние:

– А ты знаешь, меня приглашают в Кремль.

Я обеими руками нащупал чересчур активный объектив и сделал удушающее движение.

Но всемогущий фотоаппарат, к сожалению, не почувствовал моей хватки.

Ладно, выйду в сад и расхлещу чудо-машинку о яблоню.

Вдрызг.

– На очень престижную и ответственную должность.

– В супруги президента Российской Федерации?

– Нет. Всего лишь консультантом по вопросам продовольственной безопасности.

– А как же это?

Я резким движением напряженных рук изобразил девятимесячный живот.

– Не помешает?

– Думаю, там знают о моем положении.

– Нет уж, дудки! Поверь мне, но в Кремль никогда не допустят особу, которая родит неизвестно от кого, и тем более мальчика, с неизвестно какими способностями.

– А мне кажется, из садоградских мальчиков получатся сплошные гении.

– Столько гениев наша страна не вынесет.

– Не переживай за матушку Россию. Ей от этих гениев достанется не так уж и много. Четверть отправится на ПМЖ в Европу, четверть – в Штаты, а четверть просто сопьется.

Я бы точно выпил сейчас.

Четверть президентского коньяка.

А лучше самогонки…

Стакан.

Два…

– Как я понимаю, ты пришел не для обсуждения моей будущей кремлевской карьеры.

– Само собой.

Я снова задел пуфик, но тот из вредности устоял.

– Ты хочешь обязательно поймать отца моего будущего ребенка?

– Не я – так другой.

– Наверное, это судьба… Но ведь он делает женщин счастливыми… В отличие от некоторых…

– С каких это пор траханье без любви называется счастьем?

– А любовь без траханья – счастье?

– К твоему сведению, я никогда не был импотентом и вряд ли буду.

– Не зарекайся.

– Хотя, как заявило мое непосредственное начальство, – отсутствие импотенции – ключ к разгадке!

– Нет, ключ – в моем дне рождения.

Я не стал перебивать женщину, готовую ради меня пожертвовать счастьем всех садоградских бабенок и сдать монстра с потрохами.

– У меня осталось смутное ощущение, что когда он меня нес, то знал планировку комнат… Про идиотский подарок брата я и не говорю… Нет, Денис, тот, кого ты ищешь, явно присутствовал при вручении мне акульего зуба.

– Какая проблема. Давай перечисли гостей.

– Антон Антонович.

– Председатель Клуба Веселых Арбалетчиков?

– Да, его бюрократическое превосходительство… Далее – Колченов.

– Спец по блошиным укусам.

Зинаиде было не до шуток.

Зинаида готовила монстру плаху.

– Разумеется, Скудаев – как же такое мероприятие, да без него?

Я не стал пенять Зинаиде, что список гостей открыли трое, которые делали ей предложение.

По крайней мере, об этих троих я знал этот умопомрачительный факт.

Делали, несмотря на звания, семейное положение и хобби.

Делали…

Зинаида продолжила гостевой реестр.

– Самсонов.

Вот я и дождался.

Но эмоции в момент приближения к истине надо скрывать – и как можно тщательнее.

Генерал будет доволен своим проницательным, инициативным и хладнокровным подчиненным.

Самсонов!

Теперь понятно, для чего использовался наряд Повара.

Самсонов!

Не только для маскировки под чучело. А так сказать, на память об изверге.

Самсонов!

Вот, почему доцентша не могла вспомнить, на кого же похож Ванюша, и почему эксперты не смогли установить отцовство.

Повар хорошо делал пластическую кулинарию.

Интересно, Самсонов тоже принес в столовую дохлую муху?

Я поправил манжету куртки на левой руке.

Далась мне эта проклятая муха.

Я посмотрел на часы.

Похоже, у дока партия с дантистом в самом разгаре.

Самсонов!

Самсонов!

Самсонов!

Но Зинаида прекратила эйфорию от близкого успеха.

– Дальше перечислять?

Мне хотелось крикнуть – нет, зачем терять драгоценное время?

Но Зинаида не должна была догадаться, что я вычислил монстра.

Еще вздумает его предупредить…

– Конечно, продолжай.

– Известный тебе Левкаев.

– Левкаев?

Мое недоумение было искренним.

Не помнил я никакого Левкаева.

А вдруг это фамилия застенчивого доносчика?

– Денис, ты с ним еще чуть не подрался у калитки. В первый же день. Он за столом все расписал в красочных подробностях.

Я отчетливо вспомнил ученых спортсменов, затеявших ссору, и амбала с битой наперевес.

– Ты пригласила тупого накачанного бугая в столь избранное общество?

– Левкаев не бугай, Левкаев занимается утренним бегом.

– Красные яблоки на зеленом фоне?

– Нет, зеленые яблоки на красном.

Меня ждало скорое и неизбежное свидание с пресловутым Самсоновым.

И я начал почти грубить и почти хамить.

– Еще кто присутствовал на торжестве?

Зинаида не сделала мне укоризненного замечания.

– Брат и я.

Вот кому-то безумно повезет с женушкой…

– Тогда я отваливаю.

– Минуточку.

Я не мог сбежать, недослушав.

Таким гипнотизирующим тоном со мной не говорил еще никто.

Даже шеф.

– Ты прав, Денис: я не поеду в Москву.

Только Зинаида могла взять и отказаться от кремлевского предложения.

Только Зинаида…

Я щелкнул фотоаппарат по тубусу объектива.

– И за тебя вряд ли я выйду замуж. Так что можешь даже не предлагать ни руку, ни сердце.

А это мне по носу.

И совершенно правильно.

Кому, на хрен, нужен муж, коротающий жизнь в секретных командировках?

Тем более что я уже мысленно вырубал Самсонова после мата.

Да, именно после мата будет наиболее эффектно и эффективно.

А то, что док выиграет у дантиста, я нисколечко не сомневался.

Оставалось лишь узнать, насколько же я фартовый?

Пришлось ответить Зинаиде незамедлительной контратакой.

– Ну, если ты такая прожженная нонконформистка, то сделай для полного ассортимента и аборт!

– Этого вы с братцем от меня никогда не дождетесь.

Так я переключил внимание Зинаиды с поиска монстра на матримониальные проблемы.

Пусть лучше мечтает о пеленках и распашонках.

– Да, совсем забыла, – сказала мне в спину будущая мать гениального ребенка. – Еще заглядывал старший садовод.

– И что Юрод подарил? – спросил я для проформы, даже не обернувшись.

– Модель чучела Повара! В масштабе один к тридцати.

Нет, этот день рождения явно отличался сверхоригинальностью.

Впрочем, я не уточнил, а что же преподнес имениннице дантист Самсонов?

Глава 4
Надо брать.

Если бы проводилась велосипедная гонка «садоградское кольцо», то я непременно бы получил желтую майку лидера – и прочие майки тоже.

Майку за тупость.

Майку за глупость.

И трусы за самоуверенность.

Я насиловал дамскую рухлядь и молился, чтобы не лопнули шины.

За Самсонова мне простится все.

И ляп с дантистом.

И музыкальное сношение.

И запутанность чувств к Зинаиде.

И проигрыш в шахматы доку.

И даже то, что я не спросил генерала про Вампиранью.

Но Алексей Николаевич промолчал – значит, Вампиранья так ничего и не вспомнила.

Я едва не сбил какого-то рассеянного профессора.

Чудом избежал столкновения с такси.

Увернулся от мадам с детской коляской.

Только бы Олег Иннокентьевич Расмус подольше обдумывал ходы…

Только бы Самсонов отвечал так же неторопливо…

Не переехав ни одну кошку, я наконец финишировал у калитки дока.

Велосипед лег на куст смородины.

А я, выравнивая дыхание и расслабляя ответственные за силовой захват мускулы, двинулся через сад к шаху и мату.

У меня за спиной упало яблоко.

Но я за эти дни привык не оборачиваться на подобный звук.

Пусть бы разом на землю рухнул весь садоградский урожай, я бы все равно подкрался скрытно к шахматному столику.

Но за доской напрягал ум и зрение лишь док.

– Где, блин, Самсонов?

Рявкать так рявкать.

– Я спрашиваю по-хорошему: где монстр?

– Денис, а нельзя на полтона ниже?

– Извините, Олег Иннокентьевич, – азарт охотника.

– И не надо подозревать ни в чем не повинного дантиста. Он просто устраивает ученым импотентам релаксацию.

– Видел я эту, как вы изволили выразиться, – релаксацию. Кромсать живого кроля на составные части!

– Кролики плодятся быстро.

Главный врач взял африканскую черную пешку белой идольной ладьей.

– И рожают без мук и терзаний совести.

– Док, в гробу я видел и кроликов, и крольчат, и кролих!

– Крольчих.

– Крольчушек и прочих свиней!

– Денис, я по неосторожности проговорился Самсонову по телефону, что вы желаете присутствовать на нашей очной партии.

– Олег Иннокентьевич!

– Разумется, Самсонов перенес матч на следующую неделю.

– Олег Иннокентьевич!

– Денис, я сорок восемь лет Олег Иннокеетьевич Расмус и пока не собираюсь менять ни имя, ни отчество, ни фамилию.

– Я так рассчитывал на эту партию!..

– Денис, вы понимаете, Самсонов узнал от одного из приближенных о вашем пребывании у пещеры Смерти…

– Нет, надо стукачу все ненужное хозяйство вырвать с корнем!

– Зачем портить здоровье себе и другим?

– Док, мне выкидыш не грозит и преждевременные роды – тоже. И даже кесарево сечение.

– Денис, вы можете выслушать меня без истерики?

– Валяйте. Теперь все равно: фактор внезапности утрачен. Самсонов навострит лыжи.

– Да говорю же вам, не грешите на дантиста! Он просил, чтобы я передал вам два устных сообщения.

– Всего два?

– Ничего – их вам с лихвой хватит.

– О первом я и сам догадываюсь: Самсонов просит не считать его садоградским оплодотворителем.

– Верно.

– А второе – что я хреновый шахматист.

– Шахматист вы действительно авантюрно-эпилептоидного склада.

– Какого склада?

– Уточните диагноз у Нинели Осиповны.

Док теперь сыграл за черных.

Вздыбленный носорог бросился на курчавого ферзя.

– Самсонов просил обязательно сказать вам, что мой предшественник…

– Который утопленник?

– Да, мой предшественник входил в секту, организованную Самсоновым с первых дней воцарения импотенции.

– И что мне это дает?

Я задал вопрос себе, доку и фотоаппарату.

Может быть, гарант Конституции ответил бы первым, но Кремль далековато расположен от коттеджа Олега Иннокентьевича Расмуса.

За президента любезно ответил док:

– Интуиция и долгая акушерская практика наталкивает на мысль, что это напрямую связано с пропавшим дневником.

– Док, я болван.

– Не всегда.

– Нет, полный болван.

– Я думаю, Денис, вам надо поторапливаться.

– Олег Иннокентьевич, ради всего святого, дайте мне фонарик.

– Хоть два.

Главврач принес пару отличных мощных фонарей с идеальными отражателями.

– Африканская привычка держать запасной свет дома.

Нет, не поменяет док идольные шахматы на псевдорусские, ни за что не поменяет.

– Олег Иннокентьевич, а вы подарите кремлевские фигуры Самсонову!

– Прекрасная идея.

– Только после того, как я найду дневник…

Глава 5
Установочные данные

Я обследовал всю пещеру – безрезультатно.

Я клял медицинскими терминами и дока, и Самсонова.

Так лажануться на ровном месте…

На акулий зуб не поддался.

Список Клуба Веселых Арбалетчиков проигнорировал.

Яблоки, пронзенные стрелами, почти не заметил.

А вот на дневник попался.

Сейчас Самсонов получает кайф от того, что провел глупую и никчемную ищейку.

Но я не мог вернуться к генералу с пустыми руками.

Не мог.

А вдруг Самсонов реально захотел помочь…

Вдруг он кровно заинтересован в том, чтобы перевести стрелки на монстра.

В прямом и переносном смысле – кровно…

И я нашел дневник утопленника.

Прикинув, что сектанты пробовали разные точки для отправления ритуала, я тщательно проверил тропу от пещеры Смерти до муравейника.

Тревожил валежины.

Проверял на закладку пни.

Методично переворачивал каменюги.

И вот под замшелым валуном я обнаружил тетрадь – надежно упакованную в прозрачную водонепроницаемую пленку.

На упаковке сохранились мазки крови.

Видно, утопленник прятал дневник сразу после жертвоприношения.

Пролистать толстую тетрадь до последней заполненной страницы хватило минуты.

В сумеречной закатной агонии утомленного за день светила.

Под заунывный писк одинокого комара.

Я узрел имя, отчество и фамилию монстра.

Конечно, я знал эту хитроумную тварь.

Знал!

Знал!

Знал!

И при том – с самого первого дня садоградской эпопеи.

А дальше трудночитаемым врачебным почерком, более мелким, чем у дока, – перечисление ученых степеней, прошлых должностей и званий монстра.

С развернутой библиографией его трудов.

Несомненно – гений своего направления.

Конечно, Зинаида упомянула среди гостей монстра, и я бы вычислил гада и сам, и еще до ночи.

Но вопрос, как он все это проделывает, так и остался открытым.

Значит, лишь откровенный разговор, и желательно наедине, может дать ответ.

Я читал и перечитывал откровения утопленника.

Док оказался прав: монстр навещал первые образцы своего оплодотворения.

Спасибо, Олег Иннокентьевич Расмус.

Спасибо, дантист Самсонов.

Спасибо, Нинель Осиповна.

Спасибо, Зинаида.

Спасибо, товарищ генерал.

Спасибо, господин президент.

За терпение и выдержку.

За то, что не прикрыли вялотекущую операцию «Ступор».

За то, что не отозвали из Садограда.

За то, что не выперли из кремлевской сотни.

Всем спасибо.

Для страховки я раз тридцать, не меньше, зафиксировал фотоаппаратом неопровержимую улику и отправил в Кремль.

Теперь осталось предъявить дневник генералу и разделить с Алексеем Николаевичем лавры.

Шеф должен участвовать в последней решающей засаде.

Должен…

Глава 6
Генеральское исчезновение

Я насиловал велосипед по полной.

И повторял, повторял, повторял.

Не имя гения, и не фамилию, и не отчество.

А первую его специализацию.

И вдруг меня на резком повороте осенило.

Я отыскал решающее отличие племянника доцентши от меня, родимого.

– Не может быть! – проорал я. – Не может!

Генерал оказался прав: недомогание Севы и мое лошадиное здоровье дали ключ к непростой садоградской ахинее.

– Не может быть!

Мой недоуменный вопль терялся в попутных садах.

Но зато теперь все объяснялось разумно – и главное, научно.

Всеобщая импотенция.

Массовые беременности.

Демографический сдвиг.

Если я прав, то пусть теперь в коварном и умопомрачительном замысле монстра разбирается сам генерал и вся его экспертная рать.

Я же скромно постою в сторонке.

Гордиться-то в принципе нечем.

Имея на каждом шагу обязательную, и даже навязчивую подсказку, я кое-как дотумкал до цепи взаимодействий, вызывающих нужный эффект.

Но вот в чем основной смысл дерзкого замысла?

Обидно, что прямых улик встречалось чересчур многовато.

Именно подобное изобилие превратило массовые улики в обыкновенный фон.

Обидно, что разгадать эту научно-подлую комбинацию можно было сразу же по прибытии в Садоград.

Даже название городка указывало нужный азимут.

Нет, гениев надо уничтожать в колыбели.

И чем раньше, тем лучше.

Но как бы то ни было, я свое задание выполнил.

Везу генералу дневник.

Не кто-нибудь, а я – Денис Денисович Веркутин, не зря зачисленный в кремлевскую сотню под номером 92.

Не зря…

Жаль только, что Зинаиде вряд ли понравится мое свершение.

Впрочем, заслуженный орден и очередное звание вполне способны заменить любовь.

Даже такую странную.

Я выжал из дамского велосипедного чуда все, что мог.

Даже почти сломал правую педаль.

Но Алексея Николаевича в коттедже я не обнаружил.

Ни живого, ни мертвого.

Ни спящего, ни бодрствующего.

Ни веселого, ни грустного.

Смятый плед на библиотечном диване.

Тарелки на сервировочном столике.

Недоеденный бифштекс.

Недокусанный хлеб.

Недопитый сок.

Впрочем, в натюрморте не хватало еще одной детали.

Полуголодный шеф исчез вместе с томом эллинской философии, которую начал штудировать.

Также отсутствовала доцентша.

Я хотел броситься обыскивать сад.

Но тут хлопнула входная дверь.

Преодолев лестницу в три прыжка, я чуть не сбил с ног запыхавшуюся Нинель Осиповну.

– Ой, ты живой, Диня!

– Конечно, живой.

– А я так напугалась, так напугалась!..

– Чего?

– Ну, я вернулась от соседки, а дверь, понимаешь, открыта – и ни тебя, ни генерала! Жуть!

– Может, Алексей Николаевич в саду?

– Только что все обошла.

– И как?

– Вот!

Доцентша протянула мне клетчатый носовой платок.

– Нашла у калитки.

Платок, без сомнения, был перенасыщен генеральским чихом.

– Значит, так. Запрись и никому не открывай. Поняла? Никому.

– Не оставляй меня!

– Не ори. Лучше звони всем подругам. Желательно, чтобы они побыли с тобой до утра и лучше, если с мужьями.

– Все так серьезно?

– Серьезней не бывает. Монстр начал гамбит без предупреждения.

– А ты куда, Динечка?

– Генерала выручать.

– Думаешь, его похитили?

– Наверняка.

Прежде чем вернуться к велосипеду, я заснял для Кремля и платок, и плед, и бифштекс, и хлеб, и сок.

Пусть гарант Конституции решает, какие подключать силы.

Я же должен сделать то, что должен.

Московская помощь вряд ли поспеет.

Надо действовать, и как можно скорей.

Пока гений еще не высунулся из логова.

Пока еще не натворил с отчаяния новых поганых дел.

Взять монстра и по возможности спасти генерала.

А может, спасти генерала и взять монстра.

Я пока не мог разобраться, кто важней для моей карьеры.

Велосипед, который сегодня намотал в десять раз больше, чем обычно, снова натужно заскрипел педалями, заверещал спицами.

Разгоняя неуклюжую двухколесность под светом аллейных фонарей, я решил, что вряд ли живой монстр перевесит мертвого генерала, и наоборот.

В общем, надо было действовать предельно аккуратно и собранно.

Выбирать не приходилось.

Или монстр с генералом.

Или генерал с монстром.

Оба.

Третьего не дано.

Глава 7
Плодово-ягодный лабиринт

Сегодня мне дико везло, как еще никогда в этой жизни.

Проводники-садоводы не успели разойтись по домам.

Чернявый согласился сразу.

Конопатый попытался сослаться на зубную боль.

Но я был решителен и безапелляционен.

Как Зинаида при выборе достойного жениха.

Чернявый с Конопатым довели меня сквозь лабиринт складов до секретного хранилища.

И предупредили, что войти-то я войду, но вот выйду оттуда вряд ли.

Код обратного замка имеется лишь у старшего садовода.

Я понимал Чернявого с Конопатым.

Существовать с Хароновым клеймом – не яблоки жрать.

Догадались они, что я пришел за монстром, или нет, меня не волновало.

Как и проводников поневоле.

Им хотелось поскорей смыться.

Конопатый, как особо доверенное лицо Юрода, набрал код, и я вошел туда, где еще не ступала нога ни одного постороннего.

За моей спиной многотонная бронированная плита смачно поцеловалась торцем с прорезиненным (от сквозняков) порогом.

Узкий коридор обряжен запрещающими знаками.

Но там нет главного знака, предупреждающего об импотенции.

Наверное, белый перечеркнутый член на красном фоне смотрелся бы красиво.

Свет тускл.

Фруктовые ароматы с преобладанием яблочного.

Я не ускоряю шаг.

Теперь мне торопиться некуда.

Как и генералу.

И монстру тоже.

А гад ждал, когда сработает ловушка.

И как только я поравнялся с высокими стеллажами, забитыми яблоками сорта «Ева», позади меня ухнула еще одна бронированная плита.

– Эй! – крикнул я. – Юрод! Может, поговорим?

Из черной ниши раздался саркастический голос:

– С удовольствием.

– А генерал с тобой?

– Генерал?

– Не прикидывайся глупее, чем ты есть.

– Ах, этот тип в шортах и панамке – твой начальник? Смешная личность.

– Ты зачем его умыкнул?

– Да не нужны мне генералы из генералов. Я ждал только тебя. Сейчас поговорим и спокойно умрем, но вместе.

– Тогда врубай свет.

– Хочешь убедиться, что я один, – пожалуйста.

Вспыхнула потолочная лампа.

Проморгавшись, я увидел монстра, сидящего посередине в кресле.

– Только, Денис, без силовых упражнений.

– Понял, не мэнээс.

Я незаметно сдвинул фотоаппарат объективом на старшего садовода.

– Видишь, я держу руку на рычаге. Одно движение – и тонны яблок завалят нас.

– Понял, не мэнээс.

Если мне суждено навсегда остаться в этом колодце, то, по крайней мере, Кремль узнает всю правду из первых уст.

А монстру хотелось перед выбранным страшным концом хвастануть о проделанной работе.

Юрод вообще обожал жуткие, но оригинальные финалы.

– Значит, это ты привязал утопленнику кирпичи к яйцам…

– Скажем, немного помог.

– А про дневник ты его спрашивал?

– Он до того перепугался, что лишь твердил: «надежно спрятан, надежно спрятан». Меня в то время это устроило. Кто мог знать, что пришлют этакого профессионала!

Несмотря на весь подчеркнутый сарказм, я принял комплимент.

– А Повару на сук тоже помог насадиться?

– Этот был готов на все, лишь бы поскорей сбежать от своего кулинарного сдвига.

– А муху в борщ зачем подкинул?

– Чтобы избавиться от своего истинного лица. Раз и навсегда.

– А бедная Нинель Осиповна все никак не могла припомнить, на кого же похож Ванюша…

– Видишь, было ради чего терпеть. Да и пребывать в ранге жертвы маньяка намного комфортней, поверь мне на слово.

– Значит, ты засек Повара?

– Да, на дантисте.

– И решил спровоцировать такую же операцию?

– А почему было и не спровоцировать? Три жертвы, как ты знаешь, благополучно выжили. Да к тому же обзавелись самыми надежными масками.

– Без наркоза.

– Кулинар, скажу тебе, не делал лишних движений.

– А если бы ты не вышел из реанимации?

– Кто не рискует, тот не пьет шампанское.

– Да, Повар сработал на славу.

– По крайней мере, я был гарантирован, что никто не признает в рожденных мальчиках общего отца.

– Кроме утопленника.

– Хватит ворошить прошлое. Хочешь яблоко – бери, не стесняйся.

– Я терпеть не могу яблок.

– Так вот почему ты сумел поиметь музыкантшу… А я-то переживал, что мои заветные яблочки впервые не дали положительного результата!

– Нинель Осиповна тоже в рот не брала этой дряни.

– Поэтому зря и бегала с фатой.

Монстр попробовал сделать своей исполосованной харей то, что меньше всего ему удавалось, – просто улыбнуться.

– Да, тебе будет чем хвастануть в аду.

– Тебе, думаю, тоже.