Текст книги "Охотники на героев"

– Где кузнец?

– Ну, Харнак забрал его, потому что…

– Помогал разбойникам, – закончил Рантар и хлопнул ладонью по наковальне.

– Сказали, что нужна кузня. Я вас и привел, ага.

– Не важно. Эй, ты сможешь управиться за пару часов?

– Я? – Девушка вылупила глаза. – Да я в жизни в кузне не работал.

Рантар почувствовал, как у него начал дергаться мускул на щеке, а руки сразу коснулись знакомого металла.

– Ты говорила, что тебе нужна кузня.

– Тебе нужен кто-то другой, мужик. Я к кузне ни разу не приближался. Разве что подковы набить. И хватит говорить со мной, как с девчонкой!

– Сделай что-то! Сейчас! – Он развернулся к амевану, который чуть не подпрыгнул.

– Я… я попробовать.

Он приблизился к девушке, водя по воздуху руками, будто умел плести паутину. Но девчонка отмахнулась так, что его занесло в сторону.

– Убрал руки, крендель! А то я мигом тебе их в зад пихну!

«Ну что за бред? Это должен быть сон!»

Рантар торопится, скрывается от всего мира в дыре, пока где-то там его ждет сын, а он застрял с какими-то болванами. Несколько хороших оплеух пошли бы всем на пользу. Внутри разгорался такой пожар, что после него останется лишь пепел. Жар начал разливаться по телу, но тут пламя дрогнуло. Со стороны дороги послышался стук копыт.

Рантар развернулся как раз вовремя, чтобы узнать Харнака Одноглазого. Его сопровождала парочка деревенских, пытавшихся напустить на себя суровый вид. Но они все равно смотрелись смешно. Казалось, они просто нарядились для маскарада.

– Ну что, мальчуган, это и есть твои разбойники?

– Ага, они хотели обмануть, но я-то знаю.

Пламя внутри Рантара изменило природу: оно было больше не хаотичным штормом, а начало превращаться в огненный шар, готовый сорваться огненным залпом в противников. Впрочем, лицо он все равно старался спрятать за широкими полями шляпы.

– Кто такие? – спросил Харнак.

Харнак выглядел почти так же, как и в их последнюю встречу, напоминая усталого бойцовского пса. Разве что шрамов стало еще больше. Даже в такую погоду он предпочел одеться в легкий кожаный жилет, выставляя напоказ многочисленные раны на руках. Единственный глаз пробегал по каждому из них, но на Рантаре задержался подольше. Темнеющая дыра в черепе вместо второго глаза как бы призывала к ответу. Хотел нагнать жути. Вот только Рантар не был глупым крестьянином. Он мельком взглянул на своих спутников, успев заметить, что все видят связанные руки девчонки, и решил начать, пока никто не вмешался:

– Охотники за головами. Она с нами. Нужна была кузня – оружие подправить.

– Баба не выглядит опасной.

– Потому многих уже и зарезала. Но раз кузницы нет, мы пойдем.

– Побольше уважения, наемник. Это моя земля, тут я хозяин. Ты знаешь, кто я такой? Твой голос кажется знакомым.

– Я часто выполняю заказы для короны.

– Твой дружок не похож на наемника. Скорей, на шлюху.

Крестьяне усмехнулись, а Рантар все раздумывал над тем, что лучше сделать. Уложить их на месте сейчас или попытаться договориться. Убить их не будет большой проблемой, но останется мальчишка, и как поступать с ним? От свидетелей нужно избавляться, но ведь он глупый, маленький мальчик…

– Зато ты похож на одноглазого, – неожиданно вмешалась девушка своим грубым голосом.

– Поменьше разговоров, девка. А то у тебя тоже на один глаз меньше станет.

– Ну, попробуй. Что, бабы испугался?

Несколько шрамов на лице Харнака надулись, и он спрыгнул с лошади. В одно мгновение он оказался рядом и быстро ударил ее. Девочка сразу оказалась на земле, отхаркиваясь.

Рантар стиснул зубы и вышел вперед, хотя крестьяне уже слезли с коней, схватившись за оружие, которым с трудом умели пользоваться. Вот только девка не собиралась останавливаться на достигнутом.

– Одноглазый, а бьешь, как однорукий.

– Смешно тебе, да? Ну так давай, я тоже посмеюсь. Вызов принят. Слышь, девка, – принят. Сейчас я выпотрошу тебя на площади, а башку буду возить, как игрушку.

– Это моя добыча, – вмешался Рантар. Нельзя было допустить, чтобы Харнак избавился от девчонки, пока она не выполнила свою часть уговора.

Харнак отпихнул его рукой и вынул меч, напоминающий мясницкий тесак.

– Забыл с кем говоришь, мудила? Я герой королевы-матери! Слежу за порядком, и люди вроде тебя – грязь под моими ногами, ясно? Так что не лезь, и, может, я отсыплю тебе пару монет за ее труп.

Рантар сжал зубы, а потом взял за плечо амевана, чтобы тот не вздумал делать глупости. Герой же тем временем ухватил девушку за волосы и потащил за собой, она в ответ закричала. Такому запасу оскорблений мог позавидовать любой конюх или башмачник. Но на изодранном лице Харнака лишь довольно расползались шрамы. Самолюбие было одной из самых обостренных черт королевских чемпионов.

Крестьяне поспешили за своим предводителем, и они остались одни с мальчиком.

– Как ты сметь нас обмануть, Лидо?! Мы не бандиты! – взвился амеван, когда Харнак отошел. – Такой поступок очень плохо!

– Враги повсюду, я-то знаю, ага. Можете не рассказывать. Раз в деревне есть, то вокруг вообще полно! Вон недавно с войском сражались. Я как вас в лесу увидел, сразу понял, кто пришел!

– Мы не виноватые!

Но парню было все равно, он высунул язык и припустил следом за Харнаком.

– Пусть идет.

– Но мы же не оставить все вот так? Нельзя, чтобы он убить ее!

Не обращая внимания на причитания лесного колдуна, Рантар стоял и жевал в раздумьях губу. Он не стал нападать на Одноглазого, иначе пришлось бы избавиться от мальчишки. Малая жертва, и все же он хотел найти своего мальчика. Убийство других детей отзывалось в нем тупой болью, будто каждый из них мог быть его сыном. Проще, конечно, было уйти. Девчонка могла обмануть его насчет ключей-монолитов. Да и, может, кто другой умеет их делать? Но вот пожар в груди не торопился исчезать, а руки все крепче сжимали топоры. Они говорили с ним. Шептали все настойчивее. Они желали крови.

Рантар двинулся прямо за маленькой группой, которая уехала в сторону центра деревеньки. Амеван побежал следом, пытаясь вести лошадь, и было непонятно, кто шарахался от другого больше.

– Я разделаюсь с Харнаком, а ты следи, чтобы никто не пришел на подмогу. Попробуй свои магические штучки, лишь бы они не приближались.

– Ты хотеть драться с герой? Нет! Ужас!

– Хороший герой – мертвый герой.

– Ты серьезно? – Амеван резко остановился, и Рантар закатил глаза.

– Хочешь обсудить это или спасти ей жизнь?

Большие миндальные глаза амевана стреляли из стороны в сторону, а потом он издал тяжелый вздох. В нем проскользнуло что-то нечеловеческое. Внешность его была странной. Самое необычное было то, что он напоминал человека. Он был ниже амеванов, да и лицо полнее, кожа не бледная, а цвета душевной тоски. Крупный нос и шапка спутанных волос, за которыми не видно ушей. Оставалось надеяться, что в местных краях никто прежде не видел амеванов, чтобы узнать в нем какие-то знакомые черты. Но это могли сделать только немногочисленные воины.

Быстрым шагом Рантар почти несся вперед, не обращая внимания на любопытствующих людей и подожженные хибары. Нечто сильное толкало его вперед, заставляя все крепче сжимать знакомые рукояти.

На небольшой площади уже успела собраться толпа. Правда, на их лицах виднелся тяжелый отпечаток страха. Лишь несколько человек из числа ребятни да криворожих крестьян довольно ухмылялись. Они наблюдали свежее зрелище.

Виктория валялась в пыли, но продолжала сыпать оскорблениями, в том числе на зрителей, но когда заметила приближение Рантара, то осеклась. Если бы не жесткий взгляд, она производила впечатление обиженной девочки, над которой все решили поиздеваться. Против воли Рантар скривился.

Харнак же вовсе не замечал его присутствия, он уже не улыбался – целым глазом он рассматривал селян.

– Королевское правосудие карает всех одинаково. Но не говорите, что я несправедлив. Эта наглая дура потребовала поединка, и я согласился. Закон силы все решит. Пусть выбор оружия останется за ней. Если, конечно, никому не захочется вызваться вместо нее.

Рантар подтащил авемана к себе:

– В бой не вмешивайся, но если кто-то решит напасть на меня со спины – крикни. И попробуй отвлечь их, ясно?

Он не был уверен, что выпучивший глаза амеван все понял или что он сможет сделать, как нужно, но это сейчас было не важно. Сила клокотала в мышцах и рвалась в предвкушении в бой.

– Я вызываюсь.

Среди людей прокатился немой вздох, и Харнак только сейчас заметил Рантара.

– Наемник? – Целый глаз с удивлением посмотрел на него. – Что, горстка золота не дает покоя? Ладно, так будет даже интереснее. Выбирай оружие.

Он взмахнул рукой в направлении своих людей, но Рантар просто откинул в сторону плащ, доставая свои топоры. Приятная тяжесть разлилась по рукам подобно бальзаму.

– Два Топора! – раздались крики в толпе.

– Черная смерть!

– Мясник!

Рантар с усиливающимся наслаждением следил за тем, как лицо одноглазого вытянулось. Он только что понял, кто перед ним. Так за годы службы Рантара случалось уже множество раз. Многие, лишь поняв, кто перед ними, убегали. Ужас в их глазах задорно щекотал. Заставлял внутреннего зверя радостно рычать. Но Харнак был не из трусливых. Говорили, что он не пропустил ни одной драки в жизни. С годами он не изменял привычке, украшая себя все большим числом шрамов. Вот и теперь он пришел в себя и попытался изобразить улыбку.

– Не знал, что столь прославленный герой теперь занимается ловлей людей.

– Занимаюсь, чем хочу.

– Если у тебя задание от королевы-матери, то так бы и сказал. Зачем темнить?

– Я думал, ты хотел поединка, – Рантар чувствовал, как по рукам разливается тягучая сладость. Он жаждал сражения. И нужно сделать так, чтобы оно состоялось.

– Да, поединок со слабаками не интересен, – кивнул Харнак.

– Согласен, поэтому мне придется потерпеть.

Шея Харнака порозовела, и он нахмурился, обводя взглядом толпу. Пойти на попятную он уже не мог. Закон силы был конкретен.

– Ты близок королеве, не хотелось бы потом объяснять, почему ты похож на отбивную.

– Не придется.

Харнак сверкнул целым глазом и помрачнел, потом сплюнул и процедил еле слышно:

– Ну, давай, сыграем.

Одноглазый выхватил знакомый тесак и подвигал плечами, но нападать не спешил. Двигался из стороны в сторону, как зверь. Он принюхивался, оценивал обстановку. Именем Рантара Два Топора пугали не только детей.

Нападать противник первым не станет, ясно. Не больно и хотелось. Вздувшиеся мышцы просились в бой. Рантар сделал пару легких подскоков и несколько раз взмахнул топорами. Клац, клац. Почти все удары прошли мимо, а остальные Харнак слегка отбил клинком. Для парня с одним глазом двигался он очень ловко. Хотя и старался сделать так, чтобы все время оказываться левее. Вот только Рантар все равно только разогревался. Он играючи преследовал Харнака, нанося все новые и новые удары, а тот только лишь пятился, пару раз пытаясь сделать слабую контратаку. Тесак был короче топоров, а значит, ему нужно было придвинуться вплотную, чтобы нанести хороший удар.

Толпа стала многочисленнее, были бы крестьяне умнее – спрятались, но любопытство и ненависть толкали их все ближе. «Пусть они убьют друг друга», – читалось на их лицах. Девушка стояла возле амевана, с любопытством его разглядывая.

Харнак решил воспользоваться заминкой и перешел в наступление, Рантар отбивался, а тот наседал все яростнее, потом неожиданно отпрыгнул в сторону и замер. Чуть не попался.

Рантар был слишком опытным бойцом. Почти для любого противника сойтись с ним на арене означало одно – неминуемую смерть. Он специально решил подставиться и изобразить определенный стиль. Харнак бы увлекся и попал в ловушку. Но одноглазый вовремя успел разглядеть ее. Так даже лучше. Топоры довольно завибрировали в руках.

На этот раз Харнак пошел в атаку, он действовал ловко и с напором, проверяя защиту. Он двигался быстро, так что специально подставляться было опасно. Жилетка одноглазого пропиталась кровью, но и на своих руках Рантар тоже ощущал пару царапин. От внутреннего жара он буквально был готов загореться. Люди исчезли, их косые избы растворились, даже свет померк. Остались лишь Рантар и Харнак – и их смертельный танец. Лишь обмен точными, выверенными движениями.

– Умри, Антар! Черные тюльпаны проклинают тебя! Ты не заслуживаешь этих топоров!

От крика из толпы пламя потухло, оставив лишь скромный уголек, а внутри неожиданно все задрожало, и эта вибрация прошла по рукам, скрутив их в узел. Рантар еле уклонился от широкого замаха тесака. Вопящая пустота внутри раскрылась, и он с ужасом наблюдал, как пальцы застыли и отказываются подчинятся. Они разом окоченели, как у мертвеца. Рантар с трудом уклонился в другую сторону и почувствовал порез на теле. Запнувшись, он свалился на землю, выронив топоры. В ушах стучало, а перед глазами все плыло. Рантар пытался сделать вдох, но никак не получалось. В голове стоял крик: «Черные тюльпаны проклинают тебя!»

– Что, устал, Рантар? – послышался рядом голос, и нога Харнака двинула ему по ребрам.

Из груди вырвался вздох, дыхание перехватило, но пальцы не желали слушаться, и Рантар почти ничего не мог различить перед собой, двигая руками, как слепой. Его поглотил ужас. Почему он не может пошевелиться? Крик все стоял в голове, эхом отдаваясь в самых глубоких углах его естества.

– Вижу, что истории о твоей славе преувеличены.

Еще один удар, от которого будто сразу распухла половина лица. Толпа одобрительно зашумела.

– Да! Убей его!

Рантар пытался дотянуться до блестящих топоров скрюченными пальцами, но те будто оказались на другом краю света. От криков или бешеного биения сердца заложило уши. Ему показалось, что он услышал знакомый голос, но это было не важно. В черепе до сих пор звучал голос: «Ты не заслуживаешь этих топоров! Тюльпаны проклинают тебя!»

Харнак продолжал припечатывать его ударами ноги к земле, а Рантар все пытался заставить себя собраться и схватиться за оружие. Долго Одноглазый издеваться не станет, может и добить. Никакого оружия поблизости не было, но тут Рантар почувствовал рукоятку, впивающуюся в таз. Пистоль. Он же как раз недавно его заряжал. До топоров можно и не тянуться.

Словно отвечая на его мысль, пальцы дернулись и смогли уцепиться за землю. Чувствительность возвращалась.

– Что, Два Топора, похоже, я стану новым любимчиком королевы, да?

Рантар перевернулся на бок и выхватил пистоль. Прозвучал хлопок. Харнак еще успел удивиться, прежде чем его нога взорвалась брызгами крови. Упав на землю, он принялся рычать и стонать, как подбитый зверь. Кровь бешеным потоком неслась на землю, выливаясь из раны неровными струями. Одноглазый пытался зажать ногу, но довольно скоро растянулся без движения в багровой луже.

Тонкие руки подхватили Рантара и попытались поднять. В глазах больше не темнело, но голова продолжала слегка кружиться. Люди превратились в молчаливые столбы, тихо наблюдая.

– Возьми мои топоры, – прохрипел Рантар амевану, и тот отпустил его.

Рантар медленно подошел к своей шляпе. Он старался идти так, чтобы не было заметно хромоты. Натянул шляпу на голову, а тесак одноглазого метнул в стену ближайшего домика. Люди вздрогнули, но не двинулись с места. Не самый лучший бросок, но, главное, что они поймут смысл. Никаких слов не требуется.

Амеван дергался, как кот, которого застали на месте преступления, прижимая к себе оружие, будто это какая-то грязь. А может, его больше пугала притихшая толпа. Он приблизился, подзывая петуха, а тот побежал, как послушная собачонка.

«Ох, ну и долбанный цирк».

– Мэлви, мне… нужно говорить про Викторию… с ней…

– Со мной все хорошо, уходим отсюда и поскорее, – сказала девушка, держась за висок. В ней что-то изменилось, но Рантару не хватало сил сообразить, что именно. Таким разбитым он не чувствовал себя уже давно. Девушка отводила взгляд и старалась не смотреть туда, где лежит поверженное тело.

Рантар проследил за ее взглядом и усмехнулся:

– Мда, похоже Харнак Одноглазый теперь еще и одноногий.

Глава 12
Много дыма

Крик. Прыг. Бежать. Быстро. Он бы сорвался, но каждую секунду заставлял себя оставаться на месте. Имва то и дело оглядывался, готовый увидеть вооруженную толпу мужчин, но прошел целый день, а никто так и не появился. И все же он ждал их. Чувствовал затылком, отчего тот через день налился такой тяжестью, что стало больно поворачиваться. Даже Навнат отвечал на нервозность и все время дергал головой.

Спутники Имвы почти ничего не сказали за все время пути, и это тоже ужасно давило. Тяжелая фигура с топорами стала выглядеть еще мрачнее, а девушка явно замкнулась в себе.

– Смотри, шею не сверни, – подал голос мужчина.

– Они могут нас преследовать.

– Я оставил послание, так что если они не идиоты, то за нами никто не пойдет. И никто не расскажет.

Имва хотел спросить, а потом и сам вспомнил про меч этого Харнака. Мэлви бросил его в стену. Намек на то, что случится с остальными. Хотя никакой это был не Мэлви.

– Как тебя зовут на самом деле? Эти люди называли тебя по-другому.

– У меня много имен. Все и не запомнишь.

– Как насчет «Рантар Два Топора»?

Мужчина остановил лошадь и повернул голову. Лицо тонуло в тени шляпы, но Имва чувствовал его тяжелый взгляд. Ему бы уйти еще вчера, но он понятия не имел, куда и как. Вдруг нападут и потребуют отвечать за то, что натворил этот мужик?

Наверное, стоило заткнуться и не доставать расспросами, но Имва так устал от молчания за прошедший день, что даже на этом остановиться не смог.

– Эти люди тебя ненавидели. Хотели, чтобы ты умер. Ты злодей?

– А на кого я похож?

Имва слегка помедлил с ответом. Он посмотрел на девушку, но по ее потерянному лицу ничего нельзя было толком сказать.

– Похож на убийцу. Ты убил этого… героя.

– А он тот, кого ты хотел встретить?

Имва не мог забыть жуткого лица Харнака. В людских историях герои представлялись совсем иначе – красивыми, благородными.

– Нет! Это было ужасно! Эти крики, удары, его нога…

– В легендах и песнях любят все приукрасить. В них даже отрезанные руки пахнут розами. Если хочешь, ты можешь вернуться к нему и извиниться.

– Вряд ли ему это поможет.

– А ты бы хотел, чтобы помогло? Он собирался порезать на лоскуты нашу знакомую. Потом бы принялся за нас. Знаешь что: одним ублюдком стало меньше и это повод для радости. Твои руки и ноги в целости, можешь считать и это удачей.

Имва вспомнил изувеченное тело и передернулся.

– Мне всегда казалось, что амеваны безразличны к жестокости, – сказал мужчина.

– Это не так.

– Может быть. Но тебе бы стоило радоваться. Одним человеком меньше, не пойдет в ваши леса собирать скальпы.

– Почему он называл себя героем?

– А сам как думаешь?

Имва сглотнул, посмотрев на петуха.

– Но ведь есть и другие. Настоящие герои.

– Да? Кто, например?

– Ну, как же, их много… Алар Благочестивый, – мужчина фыркнул, но Имва все равно продолжил. – Лион из Фалида, Селин Смеющаяся. Их много!

– А сказок о них еще больше. Может, ты не в курсе, но все они давно умерли. И мир полон куда менее приятных людей. Сейчас тебя окружают Харнаки Одноглазые.

– Он сказал, что ты герой королевы. Хочешь сказать, ты такой же?

– Нет, я хуже, – мужчина повернулся и замолчал.

– Черный тюльпан, – подала голос девушка, и тот, кого звали Рантар, остановился. Это имя подходило ему куда больше. В нем была ярость и резкость. Острота топоров, которые он носил с собой.

Имва с удивлением посмотрел на девушку, которая заговорила впервые после того, как они выбрались из деревни. Ее взгляд делал из нее маленькую девочку.

– Черный тюльпан, – задумчиво повторила она. – Я уже слышала такое раньше. Их было много.

– Когда-то, – прохрипел мужчина и снова подстегнул лошадь.

Имва подошел чуть ближе, хотя заметил, как девушка напряглась. Она пугала его даже больше, чем грозный воин. Она была непредсказуема, как ураган, хотя ее имя не выдавало ничего подобного.

– Вики?

– Не называй меня так, я не животное.

– О, прости…

– Мы знакомы? Ты был там, на мельнице, прежде чем все потемнело.

– Да, я Имва. Мы уже знакомы.

– Да? – На ее лбу появилась морщина, а взгляд вновь стал беспомощным. – Я не помню. В голове сплошной дым. Я очнулась, когда все эти люди орали… Ох, голова до сих пор раскалывается.

– Что ты помнишь, кроме деревни? – Имва решил попробовать метод мужчины. Так она может дать ответы, которые ее сильно беспокоили. Он старался говорить тихо, чтобы Рантар не услышал.

Конечно, этот Рантар соврал ему. Он просто какой-то убийца. Небось он и есть охотник за головами. Откуда ему знать про героев и как они себя ведут? Если он и общался с кем-то, то наверняка с такими же, как и сам. Герои не могут быть… В общем, они другие.

– Помню, как очнулась в церкви. Как меня хотели судить. Как сбежали.

– А до того?

– Какая-то ярмарка. Телега еще была. Уф-ф, почему так больно? – Она взялась за виски и принялась мять их.

Имва в очередной раз пожалел, что так плох в целительстве. Вот он – человек, нуждающийся в помощи, а он ничего не может сделать, хотя стоит в двух шагах. Это несправедливо!

– Ты сказала про черных тюльпанов. Кто они?

– Я плохо помню, но раньше знала хорошо. Их все знали. Они участвовали в битвах. Я думаю, он один из них. Слышала имя прежде.

– Рантар?

– Нет. Антар. У него на топорах клейма.

– А эти черные тюльпаны, они… герои?

– Не знаю, да, наверное.

Имва взглянул на широкую спину Рантара под черным плащом. Разве вот этот вот мог быть хоть как-то связан с героями?

– Он не хотел забирать топоры. А потом у него тряслись руки. Я думаю, он тоже может быть болен. Сначала так хорошо сражался. Ты видела? Столько ярости и такая скорость!.. Он ничего не боялся, играл с Харнаком. А потом одной женщине стоило закричать, и он свалился. Не понимаю.

– Вряд ли я чем-то могу помочь. Ты должен его знать куда лучше, я почти ничего не помню… У тебя странный акцент, откуда ты?

Имва облизнул губы. Этот разговор уже был. Вот только девушка говорила иначе. Да и вела себя по-другому.

– Эй вы! Может, помолчите?

– Мы же не твои пленники! – возмутилась девушка. – Едешь тут, а мы вынуждены плестись, как побитые крестьяне. Мог бы хотя бы помочь нам. Мне.

– Эта поездка похожа на светский выезд? Скажи спасибо, что развязал тебе руки. Когда нас найдут, то тебя за колдовство убьют на месте, а ты вообще амеван! Из всей нашей компании выжить может только петух. И то, если никто не захочет прихватить его на обед.

– Я не колдунья! Если я что-то и знаю про себя, то уверена: колдовство и я – совершенно разные вещи. Погоди. Что ты сказал? Амеван?

– Не важно. Спроси у мужика, сидящего в твоей голове.

– Прости? – Девушка подняла одну бровь и во взгляде у нее что-то изменилось.

– Строго говоря, мужик у тебя в голове не один, я прав, парень?

Имва не торопился глядеть ей в глаза и неловко пожал плечами.

– Он прав. На поле неподалеку ты… оживила мертвецов. И говорила, как мужчина. А потом появился Вик…

– Кто? – Она уже совсем не выглядела воинственно, даже побледнела.

– Ты сказала, чтобы мы звали тебя Вик. И заявила, что ничего не знаешь про ключи-монолиты. А до этого ты ломала комедию, изображая из себя простую девку. Похоже, в твоей голове целая ферма помещается, – сказал Рантар.

– Святые имена, – она подошла к дереву и, облокотившись, тяжело задышала.

– Хочешь сказать, что ничего не знала?

Рантар очень любил задавать вопросы, но сам на них не отвечал.

– Не знаю, о чем вы говорите. Это звучит слишком ужасно.

– Лучше прими этот факт быстрее, он сильно упростит тебе жизнь. Скажи мне главное: ты знаешь, как создать ключи? Потому что лучше не делать из меня дурака.

– Для начала хватит говорить со мной, как с преступницей, – она выставила вперед палец, и, что самое удивительное, Рантар не стал возражать. Он помолчал, а потом слез с лошади и привязал ту к дереву.

«Может, люди и не такие пропащие, раз могут приручать таких могучих зверей».

– Хорошо, я буду говорить иначе. Что дальше? – спросил Рантар.

– Мне надо перевести дух. Нам надо. Потом пустишь на свою лошадь, и мы поедем куда-то, где можно отдохнуть, а то у меня все тело болит так, будто всю ночь катилась с каменного холма. Возможно, где-то поблизости окажется какая мастерская, и я сделаю этот ключ. Не бойся, я умею. Ключ – первое, о чем я вспомнила, это может быть подсказкой. Ох, ну почему у меня раскалывается голова?

Она потрогала волосы как раз там, где недавно Рантар приложил ее топором, и Имва отвел взгляд.

– А теперь, ребята, мне бы хотелось, чтобы вы представились. Не знаю, кто там с вами говорил, но это была не я.

– Я Имва. А это Навнат, мой друг.

– Привет, Имва и Навнат, – отозвалась девушка, чуть задержав на петухе свой взгляд. – А тебя как зовут? Ну же, нам надо знать имена друг друга.

– Нет, не надо. Чем меньше мы знаем, тем меньше будет неприятностей.

– Не обижайся, но ты похож на человека, который их создает. Та женщина назвала тебя Антар, это твое настоящее имя?

– Смотря какое считать настоящим, – Рантар поймал взгляд девушки и покачал головой. – Так меня раньше звали. Теперь я известен всем как Рантар. Но это имя лучше не произносить, если не хотите, чтобы в этот же день вам снесли голову.

– Выходит, неприятности не только у нас, да?

– Сама сказала, что я их создаю.

– Хех, отличная у нас компания собралась. А для чего тебе ключ, скажешь?

– Нет, – ответил Рантар, осматриваясь вокруг и не торопясь присесть рядом.

– Нам надо знать друг о друге больше, чтобы доверять, – вмешался Имва, решив, что этим шансом надо воспользоваться. Он должен узнать больше о мире и должен перестать бояться своих спутников. Хотя бы одного из них.

– Доверять? Ну уж нет, – помотал головой Рантар. – Я никому не доверяю. И вам не советую.

– Может, мы все сможем помочь друг другу.

– Согласна, – кивнула девушка, и Имва немного покраснел.

– Хочешь знать больше? – вздохнул Рантар. – Хорошо. Тогда начнем с тебя. Что забыл амеван в мире людей и почему тебе так усрались эти герои?

– Ус… что? – переспросил Имва, пытаясь сообразить, пока щеки наполнялись жаром.

– Амеваны – жестокие одиночки. Они не покидают лесов, а тех, кто пытается забраться к ним, – убивают. Не говоря про охоту, которую они устраивают за людьми. А ты делаешь все ровно наоборот. Вот мне и интересно, почему?

– Мы не такие. Жестокость нужна лишь для защиты.

– Это все равно не объясняет, что ты здесь забыл.

Имва посмотрел на девушку, но, встретив твердый взгляд, вздохнул. Все равно узнают, он ведь сам предложил.

– В последние годы в лесу неспокойно. Вряд ли амеваны знают, что надо делать. Они прячутся, продолжают делать то, что хорошо знакомо. Они уважают ум, осмотрительность, но вот отвага, решительность им не свойственны. А я с детства слышал так много историй про людских героев, так много историй об их доблести, что вдруг понял: внешний мир не может быть так прост, как о нем говорят. И мне надо выяснить, что тут происходит. И как героям удаются все эти подвиги. Вот так.

– Рогатые не станут рассказывать друг другу человеческие сказки. Что за глупости?

Рантар не сводил с него пристального взгляда, и Имва ощутил, как по поцарапанной щеке скатывается холодная капля пота.

– Я не обычный… рогатый. Полукровка. Мой отец амеван, а мать… она гоблин.

– В самом деле? – вырвалось у девушки, но она тут же закрыла ладонью рот.

– Вот как, – хмыкнул мужчина. – Это объясняет твою странную внешность. Амеван и гоблин. И вправду, как из какой-то сказки. И они любили человеческие истории?

– Папа любил, – моргнул Имва, потом еще раз. – Он часто повторял, как мало мы понимаем созданий вокруг. И как мало на самом деле знаем о мире.

– О, да. И он знакомился с миром довольно интересным способом, хах. Так это он надоумил тебя отправиться в поход? Помог выбраться из леса?

– Нет. Год назад папа умер.

Имва разглядывал петуха, сочувственно опустившего голову. Хоть кто-то не издевался над ним. Хоть кто-то мог понять. Имва взялся за кулон с зубом и повертел в руках.

– Мне жаль, – сказала девушка, и Имва увидел в ее глазах искренне сочувствие. Неудобный комок в горле растаял так же быстро, как и появился. – А мать? Она жила с тобой?

– Она тоже умерла. Давно. И в лесу могут жить только амеваны.

Имва был уже не так рад, что предложил узнать друг друга получше. Продолжать не хотелось. Он замолчал в надежде, что они сами продолжат.

– Я мало что могу сказать о себе, – вздохнула девушка, убирая прядь с лица. – Честно говоря, ничего. Но я слушаю тебя и чувствую, что у меня тоже никого нет. Я знаю.

Виктория опустила взгляд и помолчала, а потом повернулась к Рантару, который все это время сидел молча. Тот лишь покачал головой.

– Не ждите, что начну рассказывать слезливые истории. Я ищу одного человека. Он мне важен – и точка. То, что отпирается этим ключом, поможет мне его найти. А тебе я бы советовал возвращаться в свой лес, – он кивнул в сторону Имвы. – Ты не найдешь здесь ничего, кроме смерти. Возвращайся, пока цел. Ни один так называемый герой не поможет тебе.

– Я не могу вернуться, сначала нужно найти героев.

– Тогда пеняй на себя. Этот мир не похож на те сказки, что читал тебе папочка.

– Мне кажется, ты не должен быть так строг к нашему спутнику. У него свой путь, – нахмурилась девушка.

– Путь, который может привести всех нас на плаху, – Рантар достал флягу и отхлебнул из нее. – Лучше бы вы послушали человека, который знает, о чем говорит.

– Так ты герой? – спросил с остатками надежды Имва, хотя и не верил в это.

– Не произноси при мне этого слова, – покачал пальцем Рантар. – Всем нам будет лучше, если ты выкинешь из головы эти глупости. Хочешь уроков про окружающий мир? Хорошо. Каждый человек, которого ты встретишь, захочет тебя убить или продать. Те, кого ты зовешь героями, в первую очередь.

– Почему?

– Потому что это жалкие и жестокие люди, которые думают только о себе. Может, ты и прав, что выбрал себе другом петуха.

Повисло тягостное молчание, и Имве совсем не хотелось его нарушать. Как и спорить с тем, что на самом деле это Навнат выбрал его. Рантар был грубым и жестоким, как и его имя. Он все равно ничего не поймет.

– А черные тюльпаны такие же? – спросила девушка, и Имва заметил озорной блеск в уголках ее глаз.

– Их больше нет. Знаешь, это немного нечестно, что ты слушаешь нас, задаешь все эти вопросы, а сама пока не принесла никакой пользы. Ты обещала сделать монолит, но люди в твоей голове другого мнения. Мне не важно, сумасшедшая ты или нет, но мне нужен мой ключ.

– Ключ. Ключ. Да я только о нем и слышу! Я все сделаю! Главное, чтобы я была собой!

– Это меня и беспокоит. Не хочу, чтобы возле очередной кузни кто-то из твоей головы говорил мне, что ничего не знает.

– Значит, найди место, где не одна кузница.

Рантар помолчал, покручивая в руках флягу, а потом спросил: