Текст книги "Охотники на героев"

Глава 18
Дурное семя

Зубы были сжаты так сильно, что белело лицо. Руки дрожали так, что он удивлялся, как до сих пор не упал. Зато пальцы хватались за выпирающие камни, как цепкие корни. Одно усилие, за ним следующее. И никакой боли можно не чувствовать. Останавливаться нельзя и смотреть вниз тоже.

Ветер норовил затрепать его, иногда не давая сделать нормальный вдох. Он зависал на секунду и карабкался дальше. Из-под ног падали камни, а лицо заливал пот. И все же он поднимался. Еще одно усилие – и новый выступ оставался позади.

Хвост хлестал по воздуху, будто пытаясь ударить его в отместку, дергался как припадочный, но зато помогал удержать равновесие. Имва избавился от дурацких штанов, оставшись лишь в небольшой повязке. В штанах он ни за что не смог бы забраться на высокую башню. Все-таки хорошо, что она раскололась. Так можно было хвататься за выступы и подниматься дальше. Наверняка путь наверх можно было отыскать и внутри башни, вот только он был уверен, что там должны быть люди. Его расчет был на неожиданность.

– Еще чуть-чуть. Вот так, не бойся.

Он чувствовал, как в повязке нервно шевелится Навнат, и все же петух не дергался и даже не пытался возмутиться. Имве повезло с таким умным другом.

Под ребром кололо. Сначала слегка, но с каждым разом все сильнее – стоило пошевелиться, и в него будто всаживали нож. В очередной раз поморщившись, он заметил небольшую расщелину в отвесной скале башни и, сделав еще пару усилий, остановился в ней.

«Долго отдыхать нельзя, иначе сил не будет на подъем», – подумал Имва, невольно глянув вниз, и тут же вжался в стену. Он оказался уже куда выше, чем рассчитывал. В мрачном городе светились отдельные точки, будто светлячки. Где-то там, внизу, остались Рантар и Виктория.

Имва вздохнул. Бросать их одних в бою было подло, недостойно. И все же пришлось. Это был не его бой, не его война. Даже не его мир. Он думал, что сможет найти ответы, что сможет научиться, стать сильнее. Но герои были куда опаснее, чем он думал, мир злее, а измениться самому все никак не получалось.

Рантара слушать было нельзя: он жестокий, обиженный на мир. Возможно, у него есть причины злиться, возможно, он даже в чем-то прав, но быть рядом с ним слишком тяжело. Ни один из уроков, что тот давал, не получалось усвоить. Мир оставался загадочным, а тренировки были слишком похожи на покушение на его жизнь.

Виктория была другой. Мягче, понятливее, но слишком измотанной. Она не виновата, Имва сам стал причиной неудачи, которую до сих пор не мог себе простить. Белый человек сидел где-то там, в ее голове. И все из-за Имвы. Если бы они остались вдвоем, он еще мог попробовать помочь, но Рантар заставлял делать то, что нужно ему, не считаясь с их проблемами. А продолжать его слушаться Имва больше не мог. Если большая часть людей такая, то неудивительно, что их народы постоянно воюют.

Имва слишком долго пытался понять людей и жить их жизнью. Настала пора вспомнить, зачем он здесь на самом деле. Появление другого амевана так далеко от дома, сок жизни… все это не может быть совпадением! Корни судьбы привели его сюда, а он был слишком увлечен, чтобы понять их истинное повеление. Довольно мира людей, пора подумать о родине.

Мысль придала решимости, и Имва, погладив Навната по голове, полез дальше. Пальцы начали деревенеть, и нужно было успеть добраться до верха, пока еще оставались силы. Ладони пекло, но не от напряжения. В обугленных камнях засел жар, который никак не мог найти выход. Эхом он прокатывался внутри, не зная, как выбраться наружу. Имва был уверен: прильнешь ухом к камню – и ощутишь его бешеный вой. О том, что произошло здесь множество лет назад, не хотелось даже думать. Никогда еще Имве не приходилось ощущать столь мощный магический след. Форма башни изменилась странным образом очень давно, но до сих пор не пришла в норму.

Верхушка была уже совсем близко, а небо начало слегка мерцать от звезд. Внутри башни Имва слышал шаркающие шаги, но без разговоров. Люди были уже совсем близко. Еще несколько раз подтянуться – и Имва окажется на самом верху. Он прижался к темным камням ухом, пытаясь понять, что делать дальше. У него не было времени придумать хороший план. Да и разве можно было? То, что он до сих пор жив, можно было посчитать за большую удачу.

Имва постарался прислушаться, надеясь, что люди в башне заговорят, но, кажется, им было не до того. Возможно, почти все вообще уснули. Шаги выдавали только одного человека. Мог ли он быть там один? От людей можно ожидать чего угодно. К сожалению, Имва не так хорошо успел узнать их. Вся надежда была только на внезапность. Люди приглядывали за другим амеваном, а значит, ожидали неприятностей от него, не думая, что кто-то подкрадется к ним прямо по стене башни. Оставалась только одна проблема – у Имвы не было оружия. А прибегать к магии не было сил.

Ноги вибрировали, пальцы дрожали. Больше тянуть было нельзя. Имва откинул с лица прилипшие волосы и осторожно, насколько было возможно, стал карабкаться дальше. Если представить, что это родные деревья, выйдет не так уж и сложно.

Внутренности дрожали сильнее, чем ноги и руки вместе взятые. Еще и вездесущий ветер норовил скинуть его в пропасть. Имва подготовился для последнего рывка, слыша потрескивание костра совсем рядом, на самой вершине башни. Он забрался на небольшую площадку, осмотревшись за секунду.

Один человек стоял к нему спиной, глядя на клетку, другой привалился к стене в полусне. Больше никого не было видно. Имва заметил дубину возле спящего и кинулся к ней. Пока стражник оборачивался, Имва уже ударил его и добавил еще раз на всякий случай. Мужчина с тихим стоном упал на землю. Второй открыл глаза. Имва чуть не выронил дубину из скользких рук, стражник выпучил глаза и открыл рот, когда Имва опустил дубину ему на голову. Удар о шлем прозвучал будто раскат грома, и человек повалился без движения.

Ночь безмолвствовала. Никаких криков или топота стражи, лишь рядом потрескивал костер, разложенный прямо на камнях. Стоило торопиться. Имва прошел мимо костра на другую часть площадки, возле которой на цепи покачивалась клетка.

Изможденный амеван сверкнул на Имву глазами из темноты. Руки и ноги, просунутые сквозь прутья, были похожи на палки, обтянутые кожей. Имва хотел подойти к клетке ближе, но понял, что с ней что-то не то. Металл не хотел, чтобы к нему приближались или касались. Даже воздух будто старался обойти его стороной.

Имва метнулся к цепи, самой обыкновенной, какие он уже видел много раз, взялся за ручку, на которую она была намотана, и принялся крутить. Через пару поворотов рычага клетка упала на пол. Теперь предстояло ее открыть. Имва завертел головой. Люди были еще живы, он чувствовал это, скоро они могли прийти в себя. Или на посторонние звуки сюда поднимутся другие. Пока лестничный проем был пуст, но лишь на время. Возможно, Имве повезло и люди отвлеклись на бой в подземельях. Но они все равно вернутся.

Имва сжал кулон с зубом, растеряно бегая глазами по площадке на башне, когда заметил копье. Оно было здоровым, выше его роста, и могло пригодиться. Широкое острие сверкало в костровых всполохах. Имва схватился за длинную рукоять копья и подошел к клетке. Одну часть палки он просунул рядом с замком, а на другую навалился всем весом. Оружие завибрировало, но клетка не поддавалась. Имве показалось, что он слышит шаги на лестнице. Он вытащил Навната из повязки на поясе, поставив петуха на землю, а сам что было сил накинулся на копье, буквально повиснув на нем. Раздался треск – и Имва упал на землю, ударившись спиной. Из костра поднялся всполох искр. На мгновение в глазах потемнело.

Придя в себя, он увидел, что искореженная дверца отворилась. Рука плененного амевана медленно отодвинула ее прочь, затем столь же медленно, будто во сне, выставила одну ногу из клетки, потом еще медленнее вторую. Хвост, покрытый шрамами, слегка дрожал. На его бедре Имва заметил отметки охотника и почтительно склонился.

– Приветствую тебя, брат, мягкой листвы тебе под ногами, – обратился к амевану Имва, перейдя на родную речь.

Охотник ответил не сразу. Пощупав свои ребра, он сощурил глаза. Бледная кожа обвисла и всюду покрылась синяками. На секунду Имва даже вспомнил про жуткого белого человека и его жертв. Бритая голова амевана выглядела просто дико. Зачем это с ним сделали люди, оставалось только догадываться. Имва ждал, замерев в поклоне, и его уставшие ноги недовольно гудели. Даже Навнат настороженно поглядывал вперед. Охотник не отвечал.

«Может, клетка вымотала его? Он вообще понимает, что я говорю?» – Имва еще раз посмотрел наверх, но встретив требовательный взгляд амевана, тут же опустил глаза.

В этот момент охотник все же решил заговорить. Его голос напоминал шорох павшей листвы:

– Кто ты такой?

– Меня зовут Имва Таул Венарат. Я из Восточного предела.

Амеван-охотник сделал пару неловких шагов вперед, опустившись на колени. Даже находясь в столь жалком состоянии, он умудрялся держать осанку и двигаться словно на родине. Имва бы многое отдал, чтобы почувствовать схожую уверенность. Но охотники были созданы для выслеживания добычи, сражений и тренировались с детства. Имва мог о таком только мечтать. Тем временем охотник придирчиво его разглядывал. Глаза запали в череп и в темноте выглядели, как два тлеющих уголька.

– Дурное семя, – тихо произнес охотник, и Имва дернулся, будто его ударили.

– Во мне течет кровь наших предков, – глухо ответил он, чувствуя, как по лицу разливается краска. Он видел много осуждающих взглядов за свою жизнь, но уже давно его так никто не называл.

– Что ты здесь делаешь?

– Наблюдаю за людьми, – уклончиво ответил Имва. – Когда я услышал, что один из нас в плену, то поспешил на помощь.

Снова пауза. Лишь огоньки в глубине глаз горели, будто пытаясь прорезать путь прямиком Имве в голову. Спустя целую вечность охотник приподнялся, и Имва смог незаметно выдохнуть.

– Пойдем, – сказал тот, опустив традиционное обращение «брат».

Имва сжал губы, сдерживая дрожь. Не такой реакции он ожидал за то, что спас жизнь сородичу. Охотник тем временем поднял дубину и обрушил на голову сначала одному человеку, а потом другому. От глухого треска черепов Имва поморщился. Не зная, как реагировать, просто отвернулся. Мерзкий поступок. Но вступаться за людей не было смысла, охотник и так не доверяет ему: скажи хоть слово в защиту – и следующим окажешься сам.

«Неужели я превращаюсь в Рантара?»

На лестнице не было звуков, но это не значило, что охрана не появится в любую секунду. Охотник подошел к краю площадки, водя по воздуху ногой, и всмотрелся в ночной город. Его кожа белела, как снежная шапка на крышах домов, и Имва невольно посмотрел на свои руки и ноги. Какие сравнения приходили другим амеванам в голову, когда те смотрели на него?

– Охотник, я должен предупредить, что…

– Ш-ш-ш! Сначала уйдем, потом будем говорить.

С удивительной проворностью для изможденного узника охотник ухватился одной рукой за камни и начал спускаться. Имва поспешил подобрать Навната, запихивая обратно за повязку, хотя петух делал все, чтобы у него ничего не получилось. Заминка не осталась без внимания, но уходить без Навната он не собирался.

– Мы отмечены друг другом, – снова заливаясь краской, сказал Имва.

Охотник пожал плечами и начал спускаться. Лишь с третьей попытки петух дал засунуть себя обратно в повязку и недовольно поглядывал на него. Но разве он мог поступить иначе? Нельзя бросать своих в беде. Разве этот глупый петух может сомневаться в нем в такие моменты?

Имва осторожно, обходя трупы, приблизился к краю площадки. Холодный воздух пробрал насквозь, после чего дрожь прошла по всему телу. Она началась откуда-то с затылка, скользнула по телу и скрылась в пятках. На этом дрожь не остановилась, Имва был уверен, чувствовал, что та двинулась дальше, прокатываясь вниз по горячим плитам башни к ее основанию. Имва обернулся, но на него смотрели лишь пустые глаза мертвецов.

Спускаться удавалось куда труднее, чем он думал. Пальцы скользили по гладким камням. Ветер завывал в щелях башни, а хвост все норовил прилипнуть к спине. Охотник спускался чуть ниже, справляясь ненамного лучше. Не даром на родине говорили, что охотники сначала делают, а потом думают. Еще немного – и Имва бы пожалел, что они не решили воспользоваться лестницей. Он ощущал на себе хмурый взгляд петуха. Но в конце концов, что петухи могут знать о долге?

Каким-то чудом, глотая ледяной воздух вперемешку с замерзшими хлопьями, они смогли спуститься где-то на середину башни. Охотник немного сжался, а потом настоящей стрелой спрыгнул на крышу ближайшего дома. Расстояние было не таким уж большим, иногда на родине Имва преодолевал препятствия и похуже, но тут замер. Охотник уже крался, пригибаясь к крыше. Видимо, не считал, что могут возникнуть проблемы. Или ему просто не было дела до своего спутника.

Имва представлял себе прыжок, чувствуя, где нужно пригнуться, как поджать хвост, но его смущал Навнат. Тот мог пострадать. Бледная фигура охотника удалялась не оборачиваясь. Имва сглотнул, прижал петуха поближе – и прыгнул. На пару секунд его объяла пустота, а потом он опустился на крышу. Лишь в последний момент удалось удержать равновесие. Слой замершей воды впился в голые пальцы ног. Несколько каменных листков с крыши сорвались и с лязгом разбились о землю. Имва проверил петуха. Тот весь съежился, перья торчали в разные стороны, а взгляд был куда растеряннее, чем обычно.

– Ты цел? Ладно, можешь так не смотреть. Это ненадолго.

Хотя Имва не представлял, сколько это могло занять времени на самом деле. Он постарался нагнать охотника, чувствуя, как черепица на крыше впивается ему в ноги.

Амеван сидел на углу дома, съежившись под потоками ветра, и вглядывался в спящий город. Словно должно было появиться что-то, что он давно ждал.

– Я должен сказать… брат, – Имва никак не мог заставить себя избавиться от обращения. – Здесь в городе продают сок жизни. Совсем рядом. Ты поэтому здесь?

Охотник издал что-то наподобие шипения, а его хвост принялся лупить воздух.

– Да сгниет их дух! Где?

– У одного из людских торговцев. Ты не знал?

– Кто послал тебя сюда? – вместо ответа отозвался охотник. Два маленьких уголька глаз впились в лицо Имвы.

К такому повороту стоило подготовиться. Имва даже думал об этом. Но недостаточно. И вот теперь требовалось найти ответ. Ни один амеван не покидал лесной предел. Ни один. Лишь охотники имели на это дозволение во время своих миссий, а он на охотника никак не тянул. За любой обман можно было жестоко поплатиться. Время шло, и нужно было что-то говорить. Он прижал Навната к себе крепче и начал уверенным голосом, боясь запнуться:

– Нас послали вдвоем. Меня и моего наставника. Его схватили, а я решил закончить начатое. Не хотел возвращаться без добычи.

Имва так часто врал в последнее время, что начал верить, что у него получится. В конце концов, это не так сложно. Ты просто говоришь то, что другие хотят услышать, или то, во что они могут поверить. Он не хотел врать Рантару, что хорошо владеет магией, но иначе тот бы не взял Имву с собой. Не хотел врать, что может исправить проблему в голове Виктории. И все же раз за разом продолжал лгать.

Охотник посмотрел на него и лишь молча кивнул. Возможно, он бы начал его больше расспрашивать, не будь таким уставшим. Теперь у Имвы будет время, чтобы придумать еще что-нибудь. Чтобы не было видно, как он нервничает, Имва решил тут же перевести тему:

– Так ты здесь не за этим?

– Нет. Но теперь вижу, что все связано. Как давно ты вышел на тропу?

– Шесть лун назад.

– Хм-м. Как, говоришь, твое имя?

– Имва.

– Вот что, Имва. Сияющий лес болен. Новые побеги гибнут, вода тухнет, а народ страдает. Сильнее, чем прежде. Кто-то изменник.

Имва с трудом расслышал последние слова. В ушах начало стучать. Когда он уходил, болезнь поразила лишь нескольких. Их отделили от остальных и даже установили защитные чары. Но выходит, что пока он болтался по людским территориям, амеваны начали гибнуть. Вместе… с лесом.

Сама мысль, что лес может быть болен, не умещалась в голове. То ли бред, то ли кощунство. Но вот он, другой амеван, стоит тут и говорит, что лес болен. Извечный дом, что дает им укрытие и надежду. И кто-то делает хуже? Кто-то предал их? Но за что?

– Как… как это возможно?

– Это мы и должны были выяснить, – бледное лицо охотника было похоже на маску, неизвестно насколько он ему доверял. – Мы напали на след и разделились. Я преследовал их аж до этой вонючей клоаки. Но поутру меня схватили.

– И им помогает кто-то из нас?!

– Да, один из нас, – охотник выпрямился, подойдя очень близко к краю крыши. Возвышаясь на целую голову над Имвой, он снова вцепился в него глазами. На этот раз Имва нашел в себе силы ответить на взгляд. Может, его и не принимают за своего, зато он не считает себя чужим. Ему нечего бояться. Возможно, почувствовав это, охотник сделал шаг в сторону. Хотя по его лицу ничего нельзя было сказать. Он даже не скрывал пренебрежения, произнося «нас» так, будто Имва не входил в этот список. Амеваны сотрудничали с гоблинами лишь по необходимости и даже в дни спокойствия не считали тех ровней.

– Кто-то помогает людям. Болезнь – не единственная напасть. У людей в руках оказались направляющие камни.

– Кощунство! – не выдержал Имва, чувствуя, как задыхается. – Кто посмел? Лес останется без защиты!

– Давай поторопимся, Имва из Восточного предела. Где ты видел сок жизни?

Имва растеряно огляделся, пытаясь с высоты крыш понять, где они находятся. Этим путем они с Рантаром прошли только раз, а все людские дома похожи один на другой. Из головы не шли мысли о предательстве. Дыхание все никак не могло восстановиться. Слишком ужасающей была глубина предательства. Ни один из самых страшных кошмаров в жизни еще так не пугал Имву. Кто-то из амеванов не просто связался с людьми – он изменил самой их природе, образу жизни. Отказался от гармонии, приторговывая самыми святыми артефактами.

Имва впал в оцепенение и заметил это лишь тогда, когда охотник принялся тормошить его. Придя в себя, Имва ткнул в единственное направление вдоль темнеющего канала, которое напоминало прежний путь. Охотник молча двинулся вперед, а Имва, вынужденный придерживать петуха, еле поспевал за ним.

Охотники славились своей силой и стойкостью, ибо в священном ремесле охоты не было места магии, лишь ловкость и инстинкты. В охотники брали лишь самых крепких, они казались ближе всех к тем, кого Имва мог знать как героев, пусть и не были похожи на героев из людских преданий. Вот и сейчас, даже несмотря на долгое заключение и раны, охотник двигался мягкой тенью среди людских жилищ. Даже хромота не была для него преградой. Откуда он умудряется брать столько сил, оставалось только догадываться. И вот сейчас Имва несся вперед вместе с ним, как настоящий охотник, как герой своего народа, который должен предотвратить страшные события. Именно этого момента он так долго ждал!

С облегчением Имва заметил, что они движутся в правильном направлении, ровно так он все и помнил. А запах стал даже хуже. Приходилось двигаться, прячась в тени, потому что не все из людей спали. В одном доме ярко горели огни и слышались взрывы зверского хохота.

В голове продолжали стучать тревожные мысли. Кто-то решил уничтожить его родину и этот кто-то был внутри леса. Его не волновали ни заветы предков, ни даже священные законы жизни. Кто-то разворовывал лес, покушался на саму суть их жизни. Ни в одной истории из тех, что они рассказывали друг другу, не было ничего похожего. Никто за всю историю народа амеванов не предавал саму природу. Исчезновение сока жизни и направляющих камней могло быть делом рук только того, кто жил в лесу. Кого-то, кому они доверяли.

Без направляющих камней силы жизни, что пронизывали лес, оказались бы подчинены хаосу. Форма леса станет такой же, как в мире людей. От них нельзя будет защититься. Порядок пошатнется, и ничто не сможет сдержать вырвавшуюся на свободу силу. Имва невольно обернулся и глянул на башню. Он продолжал ощущать жар и рев пламени от холодных камней.

«Я не должен был уходить, если бы я остался, я бы… я…» В груди засвербело. Остался бы, и что? Презрительные взгляды, кислые усмешки. Шепот за спиной. И пустота, съедающая изнутри. Пустота, от которой нужно бежать, потому что, если остановишься, – она тебя поглотит.

Имва вздрогнул и покачал головой. Нет, именно поэтому он и ушел. Зато сможет вернуться теперь. Когда в руках окажется сок жизни и он станет тем, кто его вернет, никто больше не будет так на него смотреть. Никто не станет смеяться.

Цветок возник перед внутренним взором, небесные лепестки мерцали тайным огнем – светом, который обещал надежду на новую жизнь.

От резкого вскрика Имва чуть не упал. Навнат прокричал, вырывая его из задумчивого оцепенения. Имва прижал птицу к себе, хотя та сопротивлялась, царапая его лапами. Похоже, петух устал сидеть за пазухой. Или просто выражал неодобрение.

В темноте было видно, как сверкнули глаза охотника. Парой легких шагов он оказался рядом. Имва прижал петуха к себе.

– Птица шумит, мешает.

Имва поймал себя на мысли, что не ощущает и тени чувств охотника. Ни сейчас, ни даже тогда, когда тот выбрался из клетки. Лишь по незначительной интонации или блеску глаз можно было догадаться о том, что тот испытывает. Ночной воздух стал заметно прохладнее.

– Он всегда со мной, мы связаны одним корнем. Он будет вести себя хорошо.

Последнюю фразу Имва сказал громче, чем собирался. Навнат должен был его услышать. Возможно, это действительно сработало или подействовала аура охотника, но петух перестал брыкаться и замолчал. Имва выдохнул, наблюдая за тем, как жилистая фигура охотника уносится дальше. Мышц на нем почти не осталось, а бледную кожу украшали многочисленные рубцы и синяки. Возможно, он провел в заточении не один месяц. Оставалось только восхищаться его выносливостью. Имва закусил губу и помчался следом, но на этот раз не так резво: он все время придерживал Навната, чтобы тот не подумал кричать.

Тошнотворный запах бил в нос все чаще и, посмотрев вниз, Имва заметил знакомый мост. Сердце застучало в груди сильнее. Имва прыгнул к охотнику, который устроился на самом краю дома, ухватившись будто птица за ветку.

– Это здесь, брат. Под тем мостом человеческий торговец держит сок жизни. Возможно, и не только его.

Охотник коротко кивнул и в следующее мгновение, сделав несколько прыжков, оказался внизу. Имва медлил, проверяя высоту. Он мог бы ухватиться за тот же выступ, но одной рукой приходилось придерживать Навната. Петух мог пострадать.

Охотник испытующе глядел на него из темноты – ждать больше было нельзя. Имва сглотнул, сделал шаг назад, а потом прыгнул вперед, хватаясь за уступ. Получилось! Но радость мгновенно сменилась резкой болью. Он слишком неловко спрыгнул, ударившись ногой. Боль понемногу отступила, хотя Имва заметил, что начал слегка хромать, а охотник только покачал головой. Так часто делали в деревне, глядя на него. Но так ли это важно? Цель была уже в двух шагах от них.

Дверь оказалась куда массивнее, чем Имва помнил. И, конечно, была плотно закрыта. Даже вдвоем они не смогли бы вышибить ее. Охотник провел ладонью по древу.

– Я чувствовал, что пару солнечных кругов назад кто-то в городе менял форму мира. Это был ты?

– Эм-м, наверное.

Имва поежился, вспоминая, как здание складывается на глазах в несколько раз. Разливающаяся мощь потеряла форму и начала уносить его вместе с собой. Даже от воспоминания захватывало дух.

– Открой дверь. Клетка выпила из меня слишком много жизни.

Имва посмотрел на охотника, потом на Навната, а следом на дверь. Какую форму придать двери? Было много способов. Например, можно было разделить древесину на части, а потом еще, пока дверь не опала бы, подобно коре. Можно было создать поток, достаточно сильный, чтобы просто снести ее…

– Ну?

Потребовалось несколько глубоких вдохов, чтобы сердце начало биться чуть слабее. Охотнику не стоило знать, как плохо у Имвы получаются такие вещи. Не хватало, чтобы сок жизни остался под завалами из-за его ошибки.

Навната пришлось опустить. Наконец, Имва стал шевелить занемевшими пальцами, чтобы сосредоточиться. Дверь обретала форму дерева, каким была когда-то. Он видел корни, видел листья – и тогда начал все менять. Корни должны были разойтись в разные стороны, сломав дерево, и те послушно принялись разрушать форму все быстрее и быстрее. Имва двигал пальцами, направляя их, но тут они превратились в непослушные реки. Бешеный поток смывал всю форму на своем пути. Имва ощутил, что его самого начинает поднимать в воздух, он пытался уцепиться за что-то, остановить это, но мощное течение вышло на свободу. С оглушительным треском дверь разлетелась на куски, круша все внутри.

Усилием воли Имва разорвал связь. Хотя жаждал продолжить, отдаться волне и смотреть, куда она его принесет.

Охотник первым зашел внутрь, за ним Имва, оглядываясь во мраке. Если там были люди, они наверняка проснулись. Возможно, даже соседи в домах неподалеку. Мешкать было нельзя.

Имва помнил, где находится цветок, увидел его прежде охотника. Небесные лепестки мерцали уже меньше, но были столь же прекрасны. Вот оно, осталось снять этот прозрачный колпак…

Охотник отпихнул его в сторону, и нога тут же отозвалась болью. Имва лишь смотрел, как тот разбивает преграду и шепчет над лепестками какие-то слова. Охотник нежно взял стебель и прислонил к своему лбу. Имва лишь ждал.

«Это должен был быть я! Сок жизни ждал меня! Нечестно! Глупо!»

Надо было что-то сделать, но что? Не набрасываться же на охотника с кулаками? Может, здесь есть еще украденные ценности. Можно осмотреться и забрать их. Даже если больше ничего нет, сок жизни затмит собой все. В конце концов, даже если они вернут его вдвоем, меньше чести от этого не станет. Имва получит столько же уваж…

– Ку-ка-ре-ку! – раздался вопль. Потом еще раз.

Навнат стоял возле входа и надрывался, будто звал на помощь. Теперь соседи точно знают, что здесь что-то не так. Охотник сделал резкий шаг вперед, и Имва стал у него на пути.

– Уйди, – процедил охотник.

Но Имва только покачал головой. Язык не хотел повиноваться, а нога продолжала пульсировать. Онемевший, он глядел в сверкающие глаза охотника, которые не сулили ничего хорошего. Но он не мог уйти в сторону.

«Ох, глупая птица, ну зачем тебе надо все портить?!»

Охотник шагнул вперед, и все, что мог сделать Имва, это попятиться, пытаясь нащупать Навната сзади. Вдруг до него донесся шум. Спутать его нельзя было ни с чем: кто-то бежал, и прямо к ним. Охотник тоже почувствовал это и напролом рванул на улицу. Имва рефлекторно отстранился и выдохнул.

Он выбрался наружу следом, подбирая с земли петуха. Нужно было забраться на мост. Охотник был уже там. С трудом преодолев препятствие, Имва посмотрел туда, откуда слышались шаги. Когда он увидел людей, то почувствовал, как падает, хотя плотно стоял на ногах. К нему неслись Виктория и Рантар.

«Если они встретятся, то поубивают друг друга!»

Он схватил охотника за руку и крикнул «бежим». К счастью, тот не стал возражать, и они понеслись вперед, чувствуя за собой топот и окрики.

«Ну почему они не оставят меня в покое? Что им надо?!»

Имва бежал вперед, стараясь не отставать от охотника, каждый раз он ловил взглядом светящиеся лепестки сока жизни и пытался двигаться быстрее. В ушах начало шуметь, а бок сковывало болью все сильнее. В завершении всего нога немела, не позволяя быстро двигаться. Охотник запрыгнул на лестницу, уводящую наверх, и Имве пришлось напрячь все свои силы, чтобы последовать за ним. Когда они оказались наверху, тяжело дыша, и мерещилось, что преследователи отстали, Навнат снова подал голос. Уже скоро на лестнице послышался топот.

Нужно было бежать. Прыгать. Прятаться. Имва подскочил к краю крыши, но внизу было сплошь ровное поле из камней, которые люди называли площадью. Перепрыгнуть на соседние дома он бы не смог. Слишком устал.

Охотник уже ничего не говорил, он встал в стойку, зажимая одной рукой цветок. В этом положении их и застали. Рантар был весь забрызган кровью, шляпа покосилась, а топоры уже были у него в руках. Запыхавшись, следом на площадку рядом с ним чуть не упала Виктория.

– Имва! Имва, что происходит?

– Ты их знаешь? – спросил охотник, не поворачиваясь.

Имва переводил взгляд между ними, готовый разрушить весь дом, на котором они стояли, лишь бы не быть свидетелем этой встречи. Уйти, умчаться вихрем. Но вот они – стояли и ждали ответа. Кому вообще ответить первым? Почему так вообще случилось?

– Это… это мои… друзья, – с трудом выговорил он. – Нет нужды сражаться.

Ему будто воткнули копье в живот и медленно проворачивали. Если можно было выразить презрение одним взглядом, то у охотника хорошо получилось.

– Лучше бы вам говорить по-человечески, – вмешался Рантар. Он не двигался, но Имва хорошо знал, каким стремительным он может быть. И лучше бы он вообще ничего не говорил.

Имва ощутил, как форма пространства понемногу начала меняться вокруг, как загудел воздух. Охотник приготовился к атаке и хотел использовать магию. В глазах замерло напуганное лицо Виктории, теряющиеся в тенях глаза Рантара. Воздух вокруг них становился плотнее, а они даже этого не чувствовали. Осталось совсем недолго.

«Изменить чужую форму трудно. Требуются долгие тренировки. И не всем удается», – так говорили наставники. Но у Имвы получилось, и куда быстрее, чем он рассчитывал. Воздух закружился бешеным вихрем и оттолкнул охотника. Впервые тот широко раскрыл глаза, споткнулся и свалился вниз.

– Нет!

Время остановилось, а Имва все смотрел на место, где мгновение назад был охотник. Имва подбежал к краю и увидел бледное тело на камнях, под ним растекалось темное пятно. Цветка нигде не было видно – наверное, придавило телом.

– Нет-нет-нет! Нет!!! – повторял он, будто простые слова могли все исправить. Охотник был мертв. Как и все надежды вернуться домой героем. Наказание за братоубийство – смерть. Но ведь… все было хорошо. Имва все сделал правильно: освободил брата, добыл украденную реликвию. Все должно было быть хорошо!

– Имва! – позвал мягкий голос.

Чтобы обернуться, ушла целая вечность. Виктория стояла чуть ближе, Рантар все еще на прежнем месте, он опустил топоры. Но не убрал.

Имва назвал их друзьями, хотя, по правде, они были только попутчиками. Пусть и единственными, кто общался с ним, как с равным, кроме папы. Их нужно было защитить, они не сделали ничего плохого. Но теперь охотник мертв. Одно движение. Один случай, который перечеркнул всю жизнь.