Текст книги "Охотники на героев"

Глава 14
Секреты пастора

Холодная вода из бочки вымывала мрачные мысли, словно дождь избавлялся от грязи. Но вода не могла смыть все. Из нее глядел кто-то знакомый и в то же время давно забытый. Лицо Антара изменилось за годы, вот только теперь принадлежало другому человеку. Странному существу, которое он никак не мог понять. И с каждым днем понимать становилось все тяжелее. Рантар опустил руки, и вода заботливо омыла их. Он все держал их, не вынимая из бочки, и держал. В ушах стоял голос: «Черные тюльпаны проклинают тебя! Ты не заслуживаешь этих топоров!»

Даже сейчас от воспоминаний пробегала легкая дрожь. Руки дервенели, как на морозе, и отказывались слушаться. Все тело будто восставало против его воли. Непростительная слабость для того, кто бросил вызов всему королевству.

«Что ты сделала со мной, ведьма?» – спросил он.

Но ответом было лишь усталое лицо со сжатыми, тонкими губами. Приступ во время боя с Харнаком чуть не стоил ему жизни. Даже после того, как они ушли из деревни, Рантар то и дело ощущал легкую дрожь и постоянно поглядывал на руки. Незаметно, чтобы его спутники ничего не заподозрили. Больше приступ не повторялся, но он чувствовал, что проблема осталась. Она поджидала его где-то рядом, прямо под кожей. Где-то внутри его воспаленных мыслей.

Рантар снова взглянул на отражение. Люди звали его Антар, но не догадывались, что от него прежнего ничего не осталось. Не должно было. Антар проиграл, позволил себе попасть в сети Доротеи. Ему требовалось стать кем-то новым. Кем-то, кто знает, зачем он живет. Нужно найти Фило и вернуть все как прежде. Рантар ударил кулаком по воде, поднимая брызги, окропившие лицо. Перевел взгляд на улицу, и внутри у него все сжалось.

В нескольких шагах, виновато склонив голову, стояла Виктория в своем облегающем черном платье. Прежде чем подойти, он огляделся по сторонам.

– Ты должна быть наверху.

– Знаю. Но… Кажется, что-то случилось.

Рантар схватил ее за руку и оттащил к стене. Не стоило удивляться, сам виноват. Нужно было только узнать, насколько все плохо.

– Где ты была? Отвечай!

– Помню, как стояла рядом с Гуго, когда пришли те ребята. Они начали греметь, кричать, и у меня ужасно разболелась голова. И этот звон в ушах… Ох, а ночью я очнулась в церкви…

– Святые имена! Только не говори мне, что это опять случилось.

– Я не знаю, что случилось. Я… я стояла там, а этот пастор валялся в крови. Кошмар. Мне кажется, я видела ножницы, торчащие у него из горла.

– Тебя кто-нибудь видел? Ну?

– Нет… Не знаю. Было поздно, никого внутри не было. Я шаталась по городу всю ночь, как пьяная, не знала, куда идти. Ох, Ант… Мэлви, мне кажется, что все это из-за меня. Вернее, я как-то замешана в этом.

– Тебе кажется, да? – он выругался и тут заметил, что руки сами собой сжали топоры.

«Нужно от нее избавиться. И от амевана. Они опасны», – шептал настойчивый голос. Но Рантар заставил его притихнуть до еле заметного шороха. Он слишком далеко зашел, чтобы все бросить. Если избавиться от них сейчас, то все предыдущие проблемы он нажил просто так, так и не приблизившись к сыну. Он должен был найти Фило. Исправить то, что еще мог.

– Приведи сюда амевана. Только без его дурацкого петуха. И переоденься. Живее!

Он проследил за тем, как Виктория нетвердым шагом скрылась на лестнице, и снова выругался. Ходя из стороны в сторону, он думал о том, сколько времени у него осталось в запасе. Если за ней следили, то дело дрянь. Если нет, то в запасе был еще день-два, чтобы открыть проклятый сундук.

Рантар взял его в руки, он не расставался с ним ни на секунду. Потемневшее дерево приятно скользило под пальцами и вместе с тем обжигало тайной.

«Здесь должны быть ответы. Должны».

Морозный утренний воздух покусывал кожу, а он продолжал ходить из стороны в сторону. Думал проверить лошадь, которую оставил на постоялом дворе, но отлучаться было нельзя. Прошла целая вечность, прежде чем появился встревоженный амеван, а за ним спускалась Виктория. Теперь на ней было более свободное одеяние цвета усталого вечера, на голову она предусмотрительно накинула капюшон. Нужно было поторапливаться.

Рантар повел их по пустующим улицам еще не проснувшегося города. Между убогими домами будто прошел ураган и перевернул их вверх дном. Чем ближе к гоблинскому кварталу они подходили, тем несуразнее те выглядели. Каждый шаг заставлял сердце трепыхаться все быстрее, и он то и дело сжимал и разжимал пальцы. Лишь бы они работали, лишь бы не скрутило снова. Наметанным взглядом он водил по подворотням, чтобы никто не застал его врасплох. Он так увлекся, что не сразу заметил, что Виктория заговорила.

– Со мной что-то не так. Это неправильно. Я чувствую. Только объяснить не получится. Вы мне поможете?

– Мы тобой займемся, – ответил Рантар, бросив выразительный взгляд на Имву. – Теперь молчите. Скоро придем.

Город на первый взгляд не изменился, вокруг торчали все те же бедные дома, вот только они спустились в какую-то яму, а на фасадах стали появляться цветастые тряпки или хлам, связанный в небольшие цепочки и развешанный под окнами гирляндами. Потом дома стали меняться. Они напоминали слепленные друг с другом куски. Первый этаж был совсем не похож на второй. Вокруг все пестрело, как лоскутное одеяло. Даже небо слегка изменило свой цвет. Его заволокла мрачная дымка из гоблинских кузниц, а воздух стал гуще. Мастерские гоблинов никогда не прекращали работу.

Скоро они вышли на небольшую площадь, по которой быстро сновали невысокие существа. Одетые в несуразные одежды из случайных лоскутов, подчас с безумными шляпами, сделанными из маленьких котелков или другого хлама, они мельтешили перед глазами, занимаясь одним им ведомым делом. На Рантара и его спутников гоблины не обращали ни малейшего внимания, что полностью их устраивало. Рантар никогда не понимал гоблинов – несуразные, дерганные и вечно занятые. Не могли и секунды провести на одном месте.

Пару раз ему пришлось толкать амевана вперед, потому что тот останавливался и принимался глазеть по сторонам. В особенный ступор его ввел гаур, стоявший между лавками. Его массивная фигура сильно выделялась на фоне остальных, не говоря про здоровенный, вдвое превышающий его размеры панцирь, торчавший за спиной. Крупные, прозрачные глаза равнодушно наблюдали за происходящим.

– Это ведь гаур! Похожий на улитка. Они даже не говорить, а петь!

– Двигай, – сказал Рантар, толкая амевана в спину и не спуская глаз с Виктории.

Та шла, уставившись себе под ноги, временами чуть не ударяясь о гоблинов. Она не поднимала глаз и вроде шевелила губами.

– Следи за ней. Кажется, ей становится хуже. Хоть с этим ты справишься?

Амеван не ответил, но подошел ближе к девушке. Ох, ну и компашка Рантару досталась, как в дурной шутке.

Мастерская Хато, как и вчера, гремела и позванивала. В основании огромного, высокого дома с циферблатом на башне будто раздулись и вывернулись наружу стены, на которых были развешаны цепи, шестеренки, ведра и еще целая гора мусора. Прямо на входе, словно на обозрение всем, была прибита небесного цвета тряпка. Единственная, по сравнению со всеми соседями. У соседей были алые тряпки.

Внутри, среди больших печей и других непонятных устройств, суетилось несколько гоблинов.

– Хато! – позвал Рантар.

Коротышка повернул голову, щелкнул языком и вышел вперед, оглядывая его спутников.

– Кто спрашивает?

Рассматривая гоблина, Рантар в очередной раз подумал про себя о полукровке. Имва был не похож на гоблинов. Он был выше, без заостренных ушей, и глаза у него были крупнее. Разве что нос торчал не меньше, да кожа была темнее, чем следовало авеманам.

– Я от Гуго.

– Вернешь его долг?

– У меня заказ. Не совсем обычный. Нам нужна мастерская. Вот она, – он слегка кивнул на Викторию, – должна мне кое-что сделать. Это быстро.

– Ты не знаешь о Хато. Мы с этой мастерской одно. Не рвемся, не делимся. Есть заказ – его делаю я. Точка.

– Я тороплюсь.

Рантар сделал шаг вперед, чтобы гоблин ощутил угрозу. Макушка мастера едва доходила ему до живота.

– Тогда уматывай, – гоблин подбоченился, сверля его жгучим взглядом. – Тряпку видишь? Голубая. Сам по себе. Никто не указ. Не боюсь. Плевать на всех хотел. Ясно?

Еще двое гоблинов перестали работать и вышли вперед. Одной из них была девушка, сложившая руки на груди.

Вот почему Рантар так не любил гоблинов. Своенравные, упертые создания. Но слишком уж хорошие мастера. Если ключ можно было сделать, то это место явно подходило для подобной цели. Рантар продолжал рассматривать упрямого Хато, думая, что ему делать дальше, когда сзади послышались шаги и лицо гоблина стало еще мрачнее.

К мастерской подошли двое мужчин с хищным взглядом. У одного из них был заметный шрам на лице, наверняка от кинжала. Правда, первым делом пришельцы взглянули на девушку и амевана.

– Какие знакомые лица. Что, хозяйке теперь нужен котел?

Потом мужчина перевел взгляд на Рантара, и его ухмылка пропала. Рантар заметил, как их руки потянулись чуть ближе к поясам. Ясно, очередные вымогатели, заявившиеся вчера к Гуго.

– Пришли себе ножики заточить? – спросил он мужчин.

– Хато, это кто такой?

– Он уходит. И вы проваливайте.

– Господин Бартес уже делал предупреждение. Мы так не договаривались.

На жилете гоблина было множество карманов, набитых всякой всячиной. Он достал вытянутую железку и покрутил в руках.

– Видишь это? Сказать, куда запихнуть?

– Следи за словами, гоблин. Ты знаешь, кто мы такие, – с этими словами мужчина поднял руку, на которой поблескивал металлический браслет.

Рантар понял, что ему нужно делать. Возможно, немногое, что он умел. Он достал один из топоров и встал между гоблином и мужчинами. Если помочь гоблину, тот станет не таким принципиальным. Что бы ни значила голубая тряпка, защитить от бандитов она не сумеет.

– Не слышали мастера? Уходите, пока руки целы.

Мужчины переглянулись, тот, что со шрамом, посмотрел на Хато и кивнул.

– Конечно, мы уходим.

Когда они отошли достаточно далеко, гоблин заговорил:

– На кой ляд ты встрял? Моя мастерская. И говорю сам.

– Помощь тебе явно не помешает. Давай уговор. Я сделаю так, что они не будут приходить к тебе и досаждать. А ты дашь ей поработать и сделать то, что мне нужно.

Гоблинка подошла к Хато и что-то очень быстро зашептала ему на ухо, то и дело взмахивая руками. Но он щелкнул языком и отмахнулся. Хато оценивающе осмотрел Рантара, мелкие глазки так и бегали по лицу, и вытянул вперед руку.

– Уговор. Но нужны доказательства.

Рукопожатие несмотря на размер руки у него было очень крепким. Гоблин прищурился и добавил:

– Не тяни. Быстро сделай. Они не далеко сидят. Черная гусеница.

Гоблинка что-то громко сказала и скрылась в глубине мастерской. Но Хато даже не повел взглядом. Рантар кивнул и позвал за собой спутников. Он порядком устал и от гоблинов, и от жара, царившего внутри.

– Ты же не будешь с ними драться? – спросила Виктория.

– Драться? Конечно, нет.

– Они приходить к Гуго. Мы не сделать ему проблемы? – вторил амеван.

– Гуго сам их себе наживает. Слушай, ты должен радоваться. Мы заступились за слабого и будем бороться с вымогателями. Герои так поступают, разве нет?

– Наверноэ…

– Хочешь сказать, мы просто зайдем, поговорим, и они так больше делать не будут? – упорствовала Виктория.

– Я умею убеждать.

– Зачем нам все это? Найдем другую мастерскую. Их же здесь полно! Зачем в это лезть?

– Хато не похож на того, кто любит болтать. А я тороплюсь.

Больше Рантар не стал обращать на разговоры внимание. Он дернул пару гоблинов, чтобы узнать, где находится нужное место, и широким шагом направился прямиком туда. Его буквально подбрасывало в воздух – так сильно все внутри клокотало от нетерпения. Еще чуть-чуть – и он бы просто побежал. Руки в ожидании загудели.

«Тупые гоблины. Тупые шантажисты. Я должен искать сына, а не бегать по городу!»

Нужное место скрывалось за небольшим двухэтажным домиком с яркими цветными стеклами на окнах. Тряпка, похожая по цвету на запекшуюся кровь, была свернута в виде гусеницы и приколота рядом со входом. На двери красной краской было намалевано: «Вход только для людей».

– Стойте тут. Я быстро.

– Тебе нужен помочь?

– Просто сделайте так, чтобы сюда никто не входил.

Рантар хрустнул кулаками, ощущая, как внутри все начинает подрагивать в предвкушении. Топоры снова звали его. Даже отрезанный палец перестал беспокоить. А главное, он не чувствовал, что произойдет новый приступ. Наконец он справится с проблемами. А заодно развлечется.

Не оборачиваясь, Рантар зашел внутрь. Людей было немного, утро все же, и это приободрило еще больше. В самом обыкновенном зале, каких он успел навидаться за всю жизнь, было от силы шесть человек. Включая тех, кого он искал. Они как раз сидели вместе за столом и подняли глаза на него.

Медленно, раздвинув полы плаща, он направился к ним. Остальные тоже не сводили с него глаз. На руке одного из них сверкнул знакомый браслет.

«Могут ли у них быть пистоли?» – подумал Рантар, разглядывая лица мужчин. То, что они умеют не только угрожать, стало ясно по их взгляду. Топоры не произвели на них впечатления. Рантар пожалел, что шляпа затрудняет вид, не дает разглядеть остальных людей. Но снимать ее он не собирался: сохранить лицо в тайне было важнее.

– Пришел извиниться? – спросил один из мужчин, отодвигая опустевший стакан.

Топоры шептали Рантару, все громче и громче. Скоро их шепот превратился в стук в ушах. Даже слова доносились с трудом. Но он и не разговаривать собирался.

Медленно Рантар достал топоры, чувствуя, как рукояти приятно холодят кожу.

– Вы больше не придете к этому мастеру.

– Конечно, не придем. Господин Бартес сделает так, чтобы к нему больше никто не приходил. Так что давай, разворачивайся и ухо…

Договорить он не успел, потому что резким выпадом Рантар опустил один из торов на его руку. Мужчина со шрамом заорал, хватаясь за обрубок, из которого струями потекла кровь. Его сосед успел среагировать и вскочил на ноги, доставая нож.

Нож – хорошая вещь. Он легкий, удобный, его можно спрятать и можно нанести любой удар в ограниченном пространстве. Но только не в открытом поединке против топора. Рантар ногой отшвырнул стол, в пару небольших прыжков оказался ближе и с одного удара почти лишил противника руки, а дальше с разворота воткнул ему лезвие второго топора в челюсть, раскалывая голову, как скорлупу.

Бешено закричав, кто-то попытался сбить его с ног, уткнувшись головой в живот, но Рантар вовремя заметил нападавшего и устоял, раз за разом ударяя локтем по его спине. Он бы добил его, но второй враг размахивал кинжалом перед самым лицом. Для банды уличных вымогателей действовали они чересчур слаженно.

Рантар со стороны услышал, как смеется. Его грудь тряслась от радости, пока он отступал, а потом уклонился и воткнул оставшийся топор с диким хрустом в ребра противнику. Тот сделал короткий выдох, будто сильно удивился, и завалился на пол.

Мужик со шрамом попытался целой рукой взять оружие, но тут же получил удар обухом по голове. Рантар заметил, как лезвие сверкнуло рядом с лицом, и почувствовал на щеке ожог. Шляпа с головы слетела.

Топором отпихнув врага в сторону, он сделал обманное движение, подсел и опрокинул мужика на пол, ударяя его клевцом на торце топора снова, снова и снова. В лицо летели теплые брызги, и он готов был ими умыться.

Вскочив на ноги, Рантар лихорадочно стал искать глазами новую цель, мимо как раз метнулась тень, и он ухватил ее, вцепившись прямо в горло. Железная хватка сомкнулась на шее, готовая раздавить ее, но тут кровавая пелена спала с глаз, и он увидел огромные, выкатывающиеся глаза мальчишки. Почти детское лицо вытянулось и побледнело. В глазах застыла мольба. Или это был вопрос? Почему он уже видел такое выражение прежде?

«Нет… это ведь Фило!»

Перед глазами вновь возникла знакомая картина. Ошарашенное лицо сына, его медленно развевающиеся на ветру волосы, рот, застывший в крике. И то, как он медленно удаляется, летит вниз, прочь с объятой жаром стены. Он бросил его, скинул вниз.

Руки сами собой разжались, а потом принялись неистово трястись. По всему телу прошли волны судорог, сковывая любое, даже самое простое, движение. Рантар даже вздохнуть не мог, просто хватая ртом воздух. Ноги подогнулись, но парень, судя по шуму, уносился прочь. Все-таки это был не его сын.

Пытаясь прогнать наваждение, Рантар зашипел, но выдавил из себя лишь жалкий звук. Даже такую простую вещь он сделать не мог. Стоя на четвереньках, он дрожал всем телом, а сердце ходило ходуном так, что он удивлялся, откуда у него внутри столько места.

Дверь на улицу отворилась, и в солнечном проеме появилось несколько людей: они вбежали внутрь. За ними возникла знакомая женская фигура, а из-за нее высовывался амеван. Люди были вооружены, но растеряны. Рантар хотел закричать, но получился лишь легкий хрип. Впрочем, люди уже неслись на него. Рука по-прежнему сжимала топор, но толку от этого не было. Пробежать мужчинам оставалось еще несколько шагов, вот только они замерли, как будто их сковал такой же приступ. А потом они слегка приподнялись в воздух.

Они парили застывшие, словно изваяния в парках, когда скульптору удается идеально передать момент, эмоции. Эти люди были в ужасе. Но Рантар чувствовал себя не лучше, потому что почти сразу после этого услышал голос.

– Не бойтесь, дети. Я уже здесь. Все будет хорошо.

После этих слов у одного из мужчин резко вывернулась шея, но поза его никак не изменилась: он все так же остановился в воздухе. Теперь Рантару удалось разглядеть, что Виктория стоит на входе с блуждающей улыбкой и вытягивает вперед руки. Дело начало принимать совсем скверный оборот. Но тело так и не поддавалось контролю. Могла ли она делать с Рантаром это?

Рантар повалился на бок и, используя всю оставшуюся силу, позвал:

– Имва!

У второго мужчины тоже вывернулась шея, и на этот раз оба мертвеца, как мешки, рухнули на пол. Рантар решил, что пришла его очередь. Холод сковал все тело, но сдаваться он не собирался. Поймав взглядом второй топор, он попытался поползти к нему, но выходило хуже, чем у разрубленного червяка.

В этот момент он ощутил, как по залу прокатилось что-то вроде волны воздуха. По всему телу поползли мурашки. Он поднял голову, в страхе ожидая, что увидит мертвого амевана, но, к удивлению, обнаружил, что на полу лежит Виктория, а амеван крутит своими пальцами так, будто пытается развязать узел. Прошла еще одна волна, сильнее прежней, и Рантар услышал оглушительный треск.

На стене рядом поползла огромная трещина. За ней еще одна и еще. Сверху раздался скрип, и здание будто заходило ходуном, словно было из соломы под порывами ветра. Рядом что-то шумно упало.

Приступ отступал, а вместе с ним возвращался контроль к телу. Он чувствовал, будто что-то вновь наполнят его и он становится целостным. С трудом поднимаясь, он дотянулся до второго топора и пошел вперед. Рядом обвалилась балка, осыпав его пылью, но он только поморщился и, вытащив из-под стола шляпу, выбежал на улицу вслед за амеваном, тащившим на себе Викторию.

Здание медленно складывалось внутрь, будто из бурдюка выдавливали воду. Через пару мгновений оно с шумом и тучами пыли окончательно рухнуло, спрятав где-то под собой гусеницу из тряпок и все тела.

Рантар закашлялся, ощущая колющую боль в груди. Амеван склонился над беспамятной Викторией. Ее голова завалилась, как у куклы, набок.

– Что это было, мать твою?! – вскричал Рантар – Это она сделала со мной?

Топоры он так и не выпустил из рук, и теперь амеван не сводил с них глаз.

– Думать, нет. Если применять магия, я чувствовать. Она просто бежать помочь.

– Значит, дом уже твоя работа?

Пыль потихоньку ложилась и становилось видно, что улицу тоже разрезало несколько глубоких щелей. Люди и гоблины выходили наружу, но, завидев его, тут же исчезали. Рантар смотрел на крепкий дом, который за пару мгновений превратился в кучу мусора, и толстые щели, проредившие дорогу вокруг, будто прошло сильное землетрясение. Но было что-то пугающее всех разрушений: там, внутри дома, он видел…

– Дом не специально. Магия. Хаос. Я не контролировать. Форма слишком сложная.

Что ж, Рантар знал, с кем связывается. Неспроста магов полагалось убивать. Теперь стоило уходить. Очень скоро здесь будут если не стражники, то друзья тех, кто остался под завалами.

– Ты можешь сделать так, чтобы она очнулась?

– Мочь попробовать. Но ей хуже. Опасно. Не мочь объяснить.

– Я уже все видел. Буди. Только будь готов снова приструнить то, что из нее полезет.

– Ей дать отдых.

– Потом отдохнет. Когда сделает, о чем договаривались.

– Но она чувствовать плохо!

– И будет еще хуже, если я не получу, то, что хочу, – надавил Рантар.

Лицо Имвы вытянулось и превратилось в маску, чего раньше с ним не случалось. Он смотрел на него, словно увидев впервые, потом медленно качнул головой и приложил руку к виску Виктории. Руки у него тоже дрожали. Через пару мгновений Виктория открыла глаза и помассировала голову.

– Что случилось?

– Ты женщина? – спросил Рантар.

– Эм-м. Да.

– Священников убивать хочешь?

– Не очень.

– Отлично, тогда возвращаемся к Хато, – Рантар поднял ее и, придерживая, повел вперед.

Виктория сопела и покашливала, но не торопилась говорить. А Рантару и не хотелось обсуждать произошедшее. Лучше отсекать все лишнее топором. Даже память.

Соседние улицы будто и не заметили произошедшего или старались не замечать. Гоблины все так же сновали в разные стороны, занятые одним им понятным делом. Люди тоже. Окровавленные топоры были надежно спрятаны под плащом, и Рантар вел их обратно в мастерскую, временами поглядывая, – не потерялся ли амеван. Порой тот вел себя как испуганное животное. Но на этот раз он шел быстро, а его глаза стали бездонными.

– Я слышала голос.

– Не понял?

– В этот раз все было по-другому. Я упала в обморок, и раньше была только темнота. А теперь прибавился голос. Жуткий, противный. Он говорил что-то про детей. Но это не мой голос.

Рантар не был уверен, что Виктория говорит с ним, а не просто рассуждает вслух. Шла она уже увереннее, хотя и продолжила облокачиваться на него. Нос щекотал странный аромат из смеси благовония и ее пота. Рантар предпочел отстраниться – не из-за запаха, а из-за того, чем она была. Он уже понял, что может натворить магия. Ему все не верилось, что он увидел среди трещин.

Хато встретил его такой же кислой гримасой и прищелкнул языком. Оглядевшись, Рантар протянул вперед испачканные кровью топоры, прямо под нос гоблину. Тот даже не моргнул. А вот гоблинка плюнула мастеру под ноги и убежала прочь из мастерской. Хато в который раз лишь щелкнул языком.

– Вижу. Уговор есть уговор. Пусть девка работает. Но я смотрю.

Виктория медленно вышла вперед, на фоне смуглого гоблина, успевшего прокоптиться, она выглядела еще более бледной. Медленно она пробежалась пальцами по инструментам, осмотрела печь. Довольно скоро медлительность исчезла из ее движений и она принялась быстро прохаживаться по мастерской и принялась за работу. Будто не она еще минуту назад еле переставляла ноги.

Даже кривая физиономия Хато понемногу разгладилась, и он стал наблюдать за Викторией с интересом. Его помощники приближаться не стали.

– Мне нужен замок, – вытянула вперед руку Виктория.

Рантар, замешкавшись, достал сундучок и протянул ей. Он лишь смутно догадывался, что она будет делать, ловя каждое движение. А Виктория ловко хваталась за инструменты, меняла их, раздувала меха, била молотком так, будто всю жизнь провела в мастерской. Кажется, даже амеван залюбовался ей.

В груди у Рантара начало жечь – с каждой минутой все сильнее. Хотелось встать и что-то сделать, но он совсем не знал, что. Просто сжимал и разжимал пальцы. Скоро он очнулся от боли – он с такой силой сжал руку, что ногти порезали кожу. По лицу начал струиться пот. Он даже не обращал внимание, что у амевана в штанах начал двигаться хвост.

Когда Виктория выдохнула и вытерла пот со лба, Рантар подскочил к бочке, из которой клубился пар.

– Можешь доставать.

Ключ-монолит выглядел как самый странный ключ на свете. На первый взгляд он напоминал корявую палку, но, приглядевшись, можно было увидеть витиеватый набор углублений или торчавших частей. Рантар мог бы сказать, что несколько ключей просто сплавили друг с другом в беспорядочный комок.

Теплый металл с легкостью вошел в отверстие, с замирающим сердцем Рантар повернул ключ и услышал щелчок. Крышка сундука медленно поползла вверх, обнажая содержимое.

Рантар запустил внутрь свои крупные руки, его переполняла легкость. Перед ним было настоящее сокровище. Аккуратно, но быстро, прямо на месте, он принялся перебирать вещи. Молитвенник, пояса с украшениями, письма.

Послания заинтересовали больше всего. Рантар принялся бегать глазами по расплывающимся строчкам, пытаясь вникнуть в смысл. И вот, наконец, взгляд зацепился за знак – цаплю с рапирой. Предполагалось, что это чей-то герб, но Рантар знал их все и такого никогда не встречал. Только Семер всегда использовал выдуманные.

К сожалению, перед ним было даже не письмо, а небольшой клочок бумаги. Записка и пара желтых листов.

«Дорогой друг, спасибо за помощь. В награду присылаю то, что ты просил».

На желтых листах сотни линий сплелись в причудливый клубок, от которого разбегались глаза. Это было похоже на странный узор, но не более. Рантар еще раз пересмотрел записку, потом остальные письма. Повертел в руках пояса и пролистал молитвенник. Даже двойное дно проверил – есть ли какие-то подсказки внутри сундука – но тот был пуст.

Жар в груди сменился холодом и пустотой. Он ждал информации, того, что поможет выйти на Семера, имена, места, а не дурацкие рисунки.

– Что это такое? – потряс он рукой со смятым листком перед лицом Виктории.

– Похоже на чертеж. Только очень странный. В нем нет никакого смысла. Он сплошь состоит из ошибок.

Хато подошел ближе, прищуриваясь на один глаз. Рантар был так растерян, что протянул листы ему, но тот лишь покачал головой.

– Девчонка права. Смысла нет. Одни каракули. Глупость, – гоблин взялся за новенький ключ и обратился к Виктории. – Не думал, что люди умеют так. Добрая работа.

Рантар разглядывал содержимое сундука, потом скрипнул зубами и швырнул все обратно, отправляясь восвояси. Хватит с него проблем на это утро. Нужно было подумать в каком-то спокойном месте.

Жизнь не бывает такой, как ты хочешь. Оставалось придумать новый план. Может, эти каракули и не имели смысла, но он все равно смог приблизиться на шаг ближе к разгадке. Он найдет Семера и найдет Фило.

Пока они возвращались в дом Гуго, Рантар то и дело поглядывал на своих спутников. Нужно было решить, что с ними делать теперь. Виктория еле шла, покачиваясь из стороны в сторону, а амеван обхватил себя руками.

«Девчонка чокнутая, амеван ненамного лучше. И эта чертова магия. Из-за них развалился целый дом. Я видел… Да, я видел мерцание звезд в разломах внутри дома! А что дальше, весь Фанрайт превратится в руины? С другой стороны, если бы не они, меня бы уже прихлопнули».

Приходилось выбирать между двумя видами опасности: хаотичность магии против потери единственных союзников. Выбор был слишком тяжелым. На эту парочку нельзя положиться. Амеваны остервенелые фанатики, а этот еще и с кашей в голове, а девчонка непредсказуема, как погода на горном перевале. Прежний Рантар избавился бы от них, и Антар сделал бы то же самое. И думать бы долго не стал. Особенно если бы считал, что его приступы связаны с магией. Ибо древние законы написаны не просто так. Вот только теперь он был уже в этом не уверен. Возможно, всему виной то, что сделала с ним Доротея. Рантар подергал головой, отгоняя наваждение, потому что образ королевы оказался слишком ярким и манящим. Но что, если Рантар сам в этом виноват? Каждый раз, когда его охватывал приступ, он приходил изнутри. Похоже на ответ, но вот на какой?

«Если я погружусь в это, то могу уже никогда не очнуться», – сказал Рантар себе.

Риск не пугал его так, как остальных, но сейчас любой неверный шаг мог привести к тому, что он сорвется в пропасть. И тогда Фило останется в плену безумной семейки. И виноват в этом будет именно Рантар. И его жизнь уже никогда не станет лучше. Видимо, придется повременить и не трогать амевана с Викторией.

Когда они вернулись, Гуго благоразумно молчал, давая ему возможность побыть наедине с мыслями. Рантар устроился в кресле прямо на накиданных костюмах, поглаживая прибежавшего Велюра. Забавно все-таки: кот не интересовался ничьей жизнью, и единственное, что ему было нужно, чтобы кто-то уделил ему внимание. Ему не было дел до чужих проблем. Не было дел до того, что происходит вокруг. Счастливый.

К сожалению, даже одиночество не приносило ответов. Листки с каракулями не становились понятнее, как и послание. С величайшей осторожностью Рантар пытался подогреть их над огнем, чтобы увидеть тайный шифр, но ничего не происходило. Но это точно был почерк Семера. Послание еще ни о чем не говорило, но откуда у простого пастора мог взяться такой сундук с новым ключом-монолитом?

Голова начала раскалываться, даже цветные круги переливались перед глазами. Внутри все так бурлило, что очень захотелось что-то сломать. Или кого-то.

Рантар оставил кота на кресле, а сам молча пошел наверх. Путь привел его на вывернутый под углом этаж. Кажется, Гуго прибил доски, которые позволяли подняться по стене наверх. Туда, где накрененный балкон почти превратился в крышу.

Свежий воздух заботливо принял его в свои объятия. Рантар глубоко вздохнул, давая воздуху наполнить легкие. День уже прошел, и низкое солнце пыталось пробиться сквозь серое небо. Гари от мастерских по вечерам было меньше, а ветер отгонял тучи прочь от города. Капли дождя срывало на его уставшее лицо, и Рантар наблюдал, как постаревшие крыши медленно поглощают сумерки. В небольших лужах отражался мир.

Замученные дома и теряющийся горизонт. Он усмехнулся. Какое точное попадание в образ. Это ведь его жизнь. Все позади, а что дальше – неясно. Запах сточных вод подходил моменту как нельзя лучше. Судя по журчанию, где-то совсем рядом проходила канализация.

– Жаль прерывать твои раздумья, мой дорогой тюльпан.

Рантар развернулся с топорами наизготовку. Увидев перед собой Эстебана, позу он не сменил. Но тот прохаживался по балкону так, словно ему до этого и не было дела.

– Мда. Ну и вид. Сотни, тысячи несчастных, вынужденных жить под гнетом мелочных власть имущих и тираничной королевы. Эти тучи, они готовы раздавить даже такой крупный город.

– Как ты меня нашел?

– О, это было крайне непросто. Удобно, когда мучает бессонница. Я шел по следу из крошек, что ты оставил. Два мертвых героя. Резня в церкви. Что, старые привычки дают о себе знать?