Текст книги "Охотники на героев"

– Попались!

Ногой он довольно легко вышиб ворота, за которыми стояло трое перепуганных мужчин и несколько черно-белых, упитанных и низкорослых лошадей.

– Ты кто такой? – спросил мужчина в вязаной жилетке.

– Скоро ты узнаешь это, поганец! Перед тобой герой Лотан Неустрашимый. Зло не скроется от моего взора! Враг не избежит моего кулака!

Лотан встал в непонятную позу, вытянув вверх правую руку, будто пытался дотянуться до чего-то. Мужчины внутри дома переглядывались. Они не сильно уступали Лотану в размерах. А тусклый взгляд не предвещал ничего хорошего. Имва пытался заглянуть герою через плечо, чтобы рассмотреть дом получше. Но кроме необычных лошадей и нескольких куч наваленного сена ничего не увидел.

– Какой я тебе поганец, парень? Ты мак жевал слишком долго?

– Чего с ним говоришь, Вэл? Взашей его гнать – и дело с концом.

Имва искренне радовался, что на него не обращали внимания. Только новых сражений не хватало. Он огляделся, пытаясь представить, куда бежать, если что. Но мужчины нападать не торопились – возможно, упоминание о герое их смущало.

– Вам надлежит отдать украденных животных. Даю вам шанс, поганцы. Отдайте их тем, у кого украли, и расходитесь.

– Это наши коровы. Мы привезли их на ярмарку.

– Довольно!

Имва был готов поспорить, что Лотан сейчас запоет – так переливчато зазвучал его голос. Герой ринулся вперед, споткнулся об плащ, но это его совсем не смутило. Он оттолкнул того, с кем говорил, и сцепился со вторым мужчиной. Имва замер, не зная, что ему делать. С обоих концов улицы собрались зрители, в том числе те торговцы, которых разгромил во время погони Лотан.

Молодому герою надо было отдать должное: против него было аж три противника, но он не унывал, получая то по лицу, то принимая удары в тугой живот и грудь. Даже почти не кричал. Еще раз Лотан запутался в плаще и свалился на землю, но тут же подскочил и атаковал врага с разбегу. Тот уклонился, и Лотан снес кулаком толстую подпорку. Что-то в здании затрещало, и Имве показалось, что покосился козырек. Пятнистые лошади испуганно заржали и побежали кто куда, спасаясь вдоль улицы. Драка продолжалась еще несколько мгновений, пока Лотан не остался единственным, кто стоял на ногах.

Его лицо распухло, красивый плащ был весь в грязи, но широкая улыбка не сходила с лица. Мужчины постанывали, лежа на земле. Имва не был уверен, кому сопереживает больше всего в этой истории. Наверное, все же животным.

– Еще одни люди будут с благодарностью вспоминать Лотана. Ты все запомнил, Имва?

– К сожалению, да.

Он продолжал смотреть на стонущих мужчин, которые совсем не были похожи на воров. Странно, что Лотан не заметил этого.

– Зло не скроется от моего вз!..

– Да-да, я понял. Взор, кулак.

– Отлично. Идем, нас ждет еще много великих дел сегодня.

– Не надо! – Имва осекся, решив, что сказал это слишком резко. Нужно было срочно что-то придумать. Если дать Лотану волю, то он сравняет с землей половину города. Не то чтобы тот было жалко, но Имва не хотел вносить в разрушение свой вклад. – Мне кажется, великому герою нужно отдохнуть после столь серьезного сражения. Как обычно герои отдыхают?

– Отличная мысль, Имва! Я не зря взял тебя с собой, – Лотан шлепнул Имву по спине так сильно, что он чуть не упал. Наверняка между лопаток остался синяк. – Отдохнуть не помешало бы. И у меня есть отличное местечко на примете! Граф устраивает праздничные гуляния по случаю именин. Выпивка, сражения, петушиные бои. Все, что нужно честному герою!

– Петушиные бои?!

– Конечно. Какой праздник без этих веселых забияк. Не любишь петухов?

– Люблю.

– Тогда идем. Я знаю дорогу, побывал там утром.

Имва с готовностью последовал за странным человеком. Он говорил и вел себя почти в точности так, как в книгах вели себя герои. И все же это звучало и выглядело как-то… неправильно. Имва обернулся на побитых мужчин и пошел чуть быстрее. Если была хоть небольшая надежда встретить Навната, придется потерпеть Лотана. Но, к счастью, тот поскучнел, уже не бахвалился и вообще перестал разговаривать. Лишь когда вдалеке послышались крики, вопли и радостные хлопки, в голосе Лотана послышалось прежнее торжество.

– Вот она, истинная музыка! Сражение и рев толпы. Звон стали и приглушенные вопли. Разве это не прекрасно?

– Наверное…

Шум становился все громче, пока не превратился в нечто громкое и постоянное, обволакивая Имву отовсюду, будто он засунул голову в улей. Только голоса были не монотонными, а резкими. Люди то радостно вопили, то вдруг злобно завывали. Скоро Имва увидел длинную очередь, которая выстроилась перед гигантским шатром. Тот наверняка был в сотню раз больше, чем шатры, что Имва уже повидал.

Лотан бодро шагал мимо очереди, и Имва послушно следовал дальше, пытаясь не обращать внимания на возмущенные крики и сжигающие их взгляды. Вход в шатер, из которого пахнуло теплом, застарелым потом и грязью, охранялся несколькими стражниками. В руках они держали жутковатые изогнутые топоры на длинной ручке. Они были совсем не похожи на те, что использовал Рантар. Имва опустил голову. Вряд ли его видели на Расколотой башне, но рисковать не стоило.

– Эй, а ты куда собрался?

– Я Лотан Неустрашимый. Герой королевы-матери. Пусти. А, да, и этот со мной.

Стражник моргнул, прежде чем убрать длинный топор и открыть путь внутрь. Хоть какая-то польза от Лотана была.

Оказалось, что шатер – всего лишь шапка, главное было внизу, под землей, куда надо было спуститься по узкой лестнице, на которой толкались люди. Вокруг царил полумрак, который пытались развеять сотни жаровен. Огонь трещал и плевался искрами. За несколько мгновений Имва согрелся, а еще через несколько мгновений вспотел. Уже совсем скоро он понемногу начал задыхаться не только от жары и вони, но и от духоты. Стоило поторопиться.

– Где тут петухи?

– К чему петухи, когда здесь столько невероятных битв? Лучшую наверняка припасли для графа. Надо дождаться его появления.

– Мне нравятся птицы, – Имва не знал, что еще можно придумать. Слова пришлось выкрикивать, чтобы хоть как-то перекричать вопли, висящие в воздухе. А еще все время казалось, что кто-то рядом норовит наступить на его хвост.

– Тогда походи вон там. Видишь, здесь везде площадки для боев. Там, справа, должны быть петухи и живность, слева против зверей уже выставили бойцов, ну а дальше самое интересное. Лучшие воины против друг друга. Советую не терять время и идти туда, где настоящая жара!

Имва не стал отвечать, уже ныряя вглубь волнующейся толпы. При такой куче-мале Лотан его уже не найдет. Имва прятал лицо от слюней, которые разбрызгивали люди при крике, пытался уйти в себя, чтобы не лопнули уши от шума. Он был уверен, что сейчас кто-то обязательно набросится на него. Иначе он никак не мог объяснить всю ярость, что слышалась в голосах окружающих. И то жестокое упоение, которое перекосило им лица.

Имва лавировал между человеческими волнами как мог, пока не заметил, что самая тесная толпа собралась небольшими кругами, а за ними раздавалось кукареканье. Сердце упало в бездонную пропасть, унося все с собой. Имва подбежал к толпе и принялся расталкивать их, помогая себе локтями до тех пор, пока не выбрался к самой ограде. На небольшой площадке, засыпанной песком, схлестнулись петухи, но они были обычными, разноцветными. Друга Имвы не было видно. Имва пошел к следующему кругу и следующему. Где-то были черные петухи, где-то разноцветные, но нигде не было белого.

– Навнат! Навнат! – но его голос едва ли мог пересилить десятки орущих глоток.

Внезапно ему показалось, что он услышал знакомый звук. Руки наполнились силой, он был готов перепрыгнуть всю толпу. Когда он приблизился к ограде, то чуть не перемахнул через нее. Чья-то рука преградила путь, но он не видел ничего перед собой, потому что по песку, смешанному с грязью и перьями, увидел, как вышагивает Навнат. Уже не такой белый, как прежде, потрепанный, но спутать его с другим петухом было невозможно.

– Навнат!

– Эй, полегче, парень. Хочешь поболеть – отойди от ограды. Мешаешь. Отвлекаешь. Скоро бой. Поставить не желаешь?

Только теперь Имва обратил внимание на руку, которая преграждала ему путь. Прямо на ограде сидел гоблин c кривыми шрамами на лице и так же криво улыбался. Седой пушок прикрывал виски, а половины длинного уха не хватало.

– Мне нужен этот петух, он мой!

Гоблин улыбнулся. Короткая рука была худой, но держала его очень крепко.

– Навнат! – может, петух и слышал его, но не поворачивался.

– Мы не на рынке. Бойцовская арена. Петух мой. Для боев. Хоть и плох. Больше никто не ставит на него. Хочешь забрать? Делай ставку.

Имва заморгал. Похоже, гоблин имел в виду деньги, которыми так все любили здесь пользоваться. Но у него совсем ничего не было, обычно деньгами занимался Рантар. Но поворачивать было нельзя. Вон он, Навнат, грязный, жалкий, но родной. Нужно было срочно что-то сделать. Имва по привычке схватился за кулон, и тут его осенила мысль.

Рука с силой потянула вперед, шея загорелась на мгновение, но шнур лопнул, оставляя в руке амулет, подаренный отцом. Подделку, очередной обман в его жизни.

– Это зуб оргота. Возьми его, больше у меня ничего нет.

Гоблин выхватил кулон куда быстрее, чем Имва рассчитывал. Повертел в руках, попробовал на зуб. Снова ухмыльнулся. Имве начало казаться, что это не ухмылка, просто один из шрамов пересекал лицо.

– Везде такие продают. Пять-шесть медяков за штуку. Ладно, других ставок все равно нет. Отойди.

Гоблин вскочил на перила одним прыжком, и все головы тут же развернулись к нему. Кулон уже исчез в одном из его карманов.

– Эй, зеваки! Вот горячая голова. Вот кто умеет рисковать! Поставил на Доходягу! Против Змея веков!

Отовсюду раздался гогот, от которого Имву передернуло. Он не сводил глаз с Навната. Кажется, тот был болен. Он слегка прихрамывал на одну лапу. А с левого боку у него немного не хватало перьев.

«Прости, друг, я все исправлю!»

– Змей веков не проигрывал! Змей знает, как побеждать. Верно я говорю, ребята?

В ответ раздался оглушительный рев, и довольный гоблин дернул рычаг. На площадке внизу открылась маленькая клетка, но ничего не происходило. Вот только Навнат ощетинил перья и сделал пару шагов назад. Имва пытался заглянуть вниз, чтобы увидеть неведомого врага. Змей веков – странное имя для птицы. Имва вообще не хотел, чтобы друга мучили на арене, но если он попытается пробраться на площадку, то может не выбраться обратно. От бессилия сжимались кулаки.

Наконец-то из мрачной клетки показался Змей, и Имва ахнул.

– Гадюка!

Змея медленно извивалась, совсем не обращая внимания на оглушительные вопли. А Навнат продолжал пятиться.

– Я думал, здесь бьются птицы! Нечестно выпускать змею! – Имва пытался докричаться до гоблина, который собирал деньги с людей вокруг.

– Доходяга проиграл четыре боя. С петухами не везет. Пусть поиграет со змеей.

Имва перевел взгляд на друга. Неужели он будет просто стоять и смотреть, как того убивают?! Имва схватился за голову, но не успел ничего придумать. Змея рванулась вперед, делая выпад под оглушительный рев толпы. Навнат отскочил, потом еще раз, но змей теснил его все ближе к ограде. Гадюка еще раз атаковала, но Навнат не дал ужалить себя. Теперь змей уже не атаковал, он замер, то и дело высовывая свой тонкий мерзкий язык.

– Бей по глазам, Навнат! – не выдержал Имва, это был единственный способ помочь.

Петух не повернулся к нему, но когда змей попытался еще раз укусить его, Навнат вспорхнул и несколько раз ударил когтистой ногой по змеиному телу. Толпа одобрительно зашумела. Похоже, им было все равно, кто победит, они хотели насладиться пиршеством смерти.

Противостояние изменилось, теперь после каждого выпада Навнат старался атаковать, топча змея. С каждым разом он делал это все активнее, ударяя шпорами на лапах. Змей становился все яростнее, нанося все больше атак. Вот он ударил своей жуткой головой и коснулся перьев. Имва ахнул, но Навнат ничего уже не замечал. Он еще раз вспорхнул и оказался сверху, ударяя ногами без остановки. Один из ударов пришелся по глазу. Змей дернулся, бешено зашипел и отпрянул. Он стал извиваться еще сильнее и сделал пару неловких попыток атаковать, а когда увидел, что петух медленно наступает, убрался в яму, из которой выполз. Толпа разразилась воем, криками, и у Имвы закружилась голова.

– Он выиграл… Он выиграл!

Уголки губ вместе со шрамами гоблина опустились, кажется, бой был окончен. Имва не мог больше ждать, он рванулся, перемахнул через ограду и приземлился на песок. Он вытянул вперед руки, но петух отошел.

– Навнат!

Петух повернулся к нему спиной. Отовсюду звучал смех и улюлюканье, но Имва уже давно привык к насмешкам, они ничего не значили, особенно сейчас. Навнат узнал его, но его обида была еще слишком свежа.

– Прости, я виноват! Я не должен был бить тебя! Не должен был говорить ничего плохого. Ты был прав, ты ведь не хотел, чтобы я связывался с охотником, правда? А я не подумал. Все это произошло из-за меня, но я все понял! Мы же друзья, Навнат!

Петух медленно повернулся, постоял и слегка склонил голову с покрасневшим сильнее обычного гребнем. Имва задохнулся от радости, он был прощен.

– Пора уходить, Навнат.

Он осторожно поднял его, и они выползли с арены. Имва больше не слушал и не смотрел на то, что происходит вокруг. Он прижимал к себе петуха, привычно поглаживая перья. Если змей и укусил петуха, то перья защитили Навната от змеиного яда. Теперь все будет хорошо. Теперь все правильно.

Не разбирая дороги Имва двигался вперед среди людской толпы, в бесконечном лабиринте разгоряченных тел. Рано или поздно должен был показаться выход. Рассеяно он двигал взглядом по гуще народу, изредка задевая бойцовские ямы, пока не заметил знакомую фигуру. Горло перехватило. Имва не верил глазам.

На огромной арене, засыпанной песком, валялись тела людей с брызгами засохшей крови. Под бушующий ор Рантар, держащий на руках Викторию, уходил в клетку. А человек в красной одежде на специальном помосте закричал:

– Еще одна победа Разящего! Сможет ли хоть кто-то одолеть нашего доблестного воина?! Вы верите в это?

Толпа забушевала, кто-то кидал на арену цветы, Имва заметил несколько нарядных женщин, что тоже кричали вместе с мужчинами.

– Уже совсем скоро, прекрасные дамы и мужественные господа, мы увидим решающее сражение этого вечера. А для определения победителя нас почтит визитом сам граф!

Вновь вопли, но Имва смотрел только на клетку. Из такой же выполз змей против Навната, только та была намного меньше. Имва не хотел встречаться с Рантаром и Викторией, и уж точно не так.

– Навнат, как они вообще здесь оказались? Они тоже пленники, как и ты?

Петух заерзал на руках, вытягивая шею, но Имва спрятал его обратно. Похоже, Корни судьбы дали Имве очередной знак, уже в который раз сводя его с этими людьми. Он спас их. Наверное, и они тогда хотели помочь. Значит, нельзя было их здесь оставлять. Тем более Викторию. Она казалась такой маленькой, такой беззащитной.

Имва не заметил, как протиснулся между рядов и оказался на земле. Вот он еще стоит на возвышении, а теперь уже видит сотни глаз наверху, смотрящих на него. Накидка обвязалась вокруг тела, так что хвост не должны были заметить. Навната он старался аккуратно держать под мышкой. Толпа ахнула. Рантар обернулся, и его брови поползли вверх.

Имва хотел было подойти к нему и девушке, но тут увидел, что в их направлении несется группа вооруженных стражников. Он посмотрел на Рантара, ожидая схватки. Но тут Имву будто ударили по голове. Мужчина просто развернулся и зашел в клетку. Имва не двигался с места, не в силах поверить в то, что видит. Но воины продолжали наступать, и он попятился следом за Рантаром. Толпа гудела, кто-то бросил ему под ноги овощи. Имва двигался все дальше вглубь, пока решетка не опустилась и он не оказался в камере, где сидели только он, Рантар и лежала на полу Виктория. Воин молча рассматривал его, а Имва никак не мог понять, что случилось.

«Она что?!..»

– Рантар!

– Что ты здесь забыл?

– А вы? Виктория, как она? Она…

Имва попытался подавить комок, подкативший к горлу при взгляде на лежащее тело.

– Нет, – покачал головой Рантар. – Она жива. Просто спит. Ты знаешь, она ведет себя странно, когда чувствует столько крови. Поэтому мне пришлось… успокоить ее. Зачем ты прыгнул на арену? Решил, что сделал недостаточно глупостей?

Имва проглотил начавшееся возмущение. Рантар был прав, он бросился на помощь, даже не успев подумать. Так же, как и в прошлый раз, из-за чего погиб охотник.

– Я хотел помочь.

– Тогда стоило выбрать способ получше. Те, кто выбегают на арену, становятся новыми бойцами.

– Почему ты мне не помог? Почему не стал выбираться отсюда?

– Чтобы что? Сразиться с сотней вооруженных стражников, а потом прорываться через добрую половину города, которая сюда пришла? Я люблю сражаться. Нет ничего ярче и благороднее поединка. Поединка, а не резни, где нет шансов выжить. Нас и так застали врасплох. Очнулись уже здесь. Проклятые гоблины. Даже не обратили внимание на оружие. Не поняли, кто перед ними. Просто продали нас.

Имва опустился рядом с Викторией, дотрагиваясь до лба. Тот был горячим, но зато дышала она ровно. Полные губы, темные волосы – все в ней было очаровательно.

– Они продают людей?

– И не только они, – Рантар опустился на землю. – Перед большими праздниками устраивают состязания. Богатеи не любят рисковать, поэтому набирают добровольцев. А если их не хватает, то в дело вступают работорговцы.

– Но тут убивают друг друга. Как можно хотеть попасть сюда?!

Имва уже слышал, как с арены доносятся новые вопли и лязг оружия.

– Кто-то хочет славы. Если будет хорошо сражаться, могут принять в ряды героев королевы-матери. Кто-то из-за денег. Кто-то, чтобы избежать наказания суда. А кто-то – просто пасть с честью. Все как всегда. Лучше скажи мне, можешь ли ты открыть решетку, чтобы мы выбрались?

Имва посмотрел на толстые, грубые прутья решетки. Где-то там, снаружи, доносились шаги охраны.

– Здесь может помочь только магия. Я не хочу колдовать. Получится хуже.

– Хуже, чем здесь?

Перед глазами опять была распластанная фигура охотника и растекающееся мрачное пятно.

– Я не могу, – Имва закрыл глаза.

– Ладно. Выходит, придется сражаться еще в нескольких боях, чтобы выйти в финал. А там – биться с бешеными ублюдками графа. Только победитель получает свободу и награду. Какое оружие предпочитаешь?

– Что?

– Копье, меч, кинжалы? Лучше определиться заранее.

Имва сглотнул, смотря в сторону арены.

– Не думаю, что у меня хорошо получится.

– Тогда тебе лучше подготовиться, – Рантар привалился к стене, глядя перед собой. Имва еще не помнил его таким безучастным.

Навнат ходил по клетке, вышагивая вокруг Виктории по влажному песку, от которого несло потом.

– Зачем ты сбежал? Зачем полез к амевану? – в полумраке сверкнули серые глаза Рантара.

– Я думал, так правильно.

– Хм. Обычно после этой фразы обязательно случается какое-то дерьмо.

– Считаешь, что поступать правильно нельзя?

– А ты всегда знаешь, как поступать правильно? Много лет я таскал за собой сына, как ты – петуха. Тоже думал, что так правильно. Пока мы не оказались в осаде в замке Тарент. И мне пришлось собственноручно сбросить сына со стены. И это тоже казалось мне правильным. Как думаешь, верно я поступил?

– Я… я не знаю. Мой папа говорил, что нужно поступать так, как подсказывают души предков. Их опыт куда больше, чем твой.

– Что еще за души предков?

– Те, кто жили до нас. Они умирают и становятся частью мира. В том числе частью тех, кто рождается после. В каждом из нас есть их души. Они и подсказывают, как лучше поступить.

Имва хотел взяться за кулон, но нащупал лишь пустоту. Сердце сжалось.

– Твой отец говорил умные вещи. Не уверен только, что они работают.

– Но я же здесь. Все это не просто так.

– Не обижайся, но те, кто считают, что есть какая-то причина или судьба, просто пытаются себя успокоить. Им страшно брать ответственность за свою жизнь. А если всем ведает судьба, все сразу же становится проще. Это кто-то другой виноват, что с тобой происходит что-то плохое.

– Так тебе говорил твой отец?

– Нет, он говорил не поднимать высоко локти.

– А?

– Когда держишь оружие, растопыривать локти не самая лучшая идея. Еще нужно правильно распределять вес. И много еще чего.

– Он учил тебя сражаться?

– Наверное, это единственное, что он умел, – Рантар не смотрел на Имву, а рассматривал свои ноги. – Жизнь не готовит тебя к тому, чтобы стать родителем. Просто швыряет в воду, как маленького котенка. А выплывешь ты или нет, зависит только от тебя.

– Мне бы не помешало, чтобы меня тоже научили сражаться, – Имва начал рисовать на песке узоры, напоминавшие о родном доме. – И объяснили, как все обстоит на самом деле. Но папа рассказывал лишь истории, он знал их больше, чем кто бы то ни было еще. Он даже покупал людские книги у гоблинов. В нашем народе он был одним из наставников. Он должен был стать единым с лесом, великим стражем. Но не стал. Из-за меня.

Имва замолчал, пока не раздался голос Рантара:

– Думаю, меньшее, чего бы он хотел, чтобы ты чувствовал в этом свою вину. Не ты выбирал, кем родиться. Как и мы все.

– Да, но если бы…

– Если бы – плохое слово. Это как шип, который ты втыкаешь себе в сердце и день за днем проворачиваешь все глубже.

Имва замолчал. Возможно, в чем-то Рантар был прав. Но куда проще было сказать, чем сделать. У Имвы была только та жизнь, которую он прожил.

– И у тебя получается так жить? Не думать о том, что могло быть?

– Я стараюсь, – Рантар потрогал повязку на одном из пальцев руки. – Не всегда удачно. Но стараюсь. Сожаления – мертвый груз, незачем тащить их за собой. Когда я был молод, то считал, что сила чувств делает нас выше, заставляет добиваться новых высот. А нравственный закон незыблем. Я ненавидел людей, похожих на теперешнего меня. Но со временем стал именно одним из них, а ненавидеть себя уже не получается.

– Хочешь сказать, что ты совсем другой человек?

– А разве не похож?

Имва задумчиво рассматривал Рантара. Пожалуй, он был не таким простым и грубым человеком, как Имве казалось раньше.

– Ты думаешь, что ты так сильно изменился? Но разве дерево, сбрасывающее листья, перестает быть собой? Все зависит лишь от времени года. Если бы ты был другим, ты бы не искал сына.

Рантар не сводил с Имвы глаз. Было в этом взгляде нечто странное. Немного дикое и тоскливое. Будто у зверя, понимающего, что он попал в ловушку. Рантар ничего не ответил, и разговор сам собой затих.

Навнат прилег возле Виктории – кажется, он очень устал. Да и Имва чувствовал, как его измотали последние дни. Все тело ломило, голова пульсировала, а живот урчал от голода. Ему бы привалиться к решетке и тоже закрыть глаза, но тогда был риск уже не проснуться.

Он мог бы попытаться все исправить. Взять и изменить форму решетки. Если подгадать время, то охраны рядом не будет. Можно попытаться развязать узлы или заставить превратиться веревку в жидкость. Но что будет дальше? Не затопит ли их раскаленный метал? Не взорвется ли все вокруг? Рантар был прав – нужен план получше.

Вновь снаружи раздались шаги, но мягкие, быстрые, и металл не гремел. Имва попробовал поглядеть через прутья – и не поверил глазам. Вдоль их тюрьмы шли гоблины. Мастер Хато, помогавший делать странный ключ-монолит, и его помощница с красивыми ушами.

– Эй! Это мы!

Гоблин медленно подошел ближе, пытаясь рассмотреть их через решетку. Рантар встрепенулся, но ничего не говорил.

– Что, ключ не помог? Попали в тюрягу?

– Ключ ни при чем. Это все случайность. Вы можете помочь выбраться отсюда?

Девушка-гоблин взяла мастера за локоть и стала что-то активно шептать ему на ухо. Не похоже, чтобы она была рада этой встрече. Но мастер не сводил взгляда с Имвы, и он решил попытать счастье.

– Мы можем помочь друг другу. Как в прошлый раз. Мы же помогли с теми людьми.

– Да, гаду Бартесу тоже крышка. Я получил выгодный заказ. Деньги, честь – все со мной. Зачем вам помогать?

Имва растерялся, не такого ответа он ждал. Но если бы гоблин отказал по-настоящему, то и не стал бы разговаривать. Он явно чего-то ждал. «Предложения получше» – осенило Имву. Он помнил, как жадно гоблин следил за работой Виктории.

– Она поможет сделать тебе новые… вещи. Расскажет о ключах-монолитах.

– Жива? Хоть на ногах стоять может?

– Она в порядке. Пока еще, – Имва позволил себе схитрить. – Но если не поторопитесь, нас всех убьют.

Гоблин пожевал губу, а его помощница или родственница навалилась на него вдвое сильнее и зашептала еще громче, но мастер только отмахнулся.

– Договор. Мы поможем. Нужно время, ждите.

Больше Хато ничего не сказал, быстро направляясь в противоположную сторону. Девушка-гоблин прожгла Имву взглядом, но ничего не сказала и пошла следом. Имва улыбнулся. Возможно, он не так уж и не прав. Он пришел сюда и нашел Навната. Нашел Викторию и Рантара. А теперь вызволит их отсюда. Больше похоже на удачу, нежели на проблемы.

– Я бы на твоем месте так не улыбался, – сказал Рантар.

– Они обещали вытащить нас отсюда.

– Это гоблины. Верить их словам – все равно что хватать руками воду: пустое дело.

– Понимаю, ты не очень доверяешь тем, кто вокруг. Но иногда они могут помочь.

– Жизнь никогда не дает чего хочешь. Полагаться нужно только на себя. Тогда ты знаешь, что может произойти и как. Контролируешь ситуацию, а не предаешься фантазиям. И пенять можешь только на себя.

– Так делают все герои?

– Все нормальные люди, – Рантар встал и прошелся по клетке, снова напомнив прежнего себя. – Твое увлечение героями – от недостатка жизненного опыта. Настоящие примеры для подражания куда проще, только их никто не знает. Я помню одного такого. Когда был мальцом, неподалеку жил старина Вальфор, пекарь. Он потерял правую руку на очередной войне. Кто-то бы сошел с ума. Или клянчил милостыню. Но Вальфор научился работать левой и, признаться, отлично. Вкуснее булочек я не пробовал. Иногда он раздавал булки голодавшим, хотя не жил хорошо. Играл с нами, ребятишками, и рассказывал истории. Если тебе нужен пример – запомни Вальфора.

– Что с ним стало?

– Не знаю, но надеюсь, ничего плохого. В мире должны оставаться хорошие люди, иначе в нем незачем жить.

– Я запомню. Вальфор, – повторил Имва. Ему нравилось имя. Простое, без ярких прозвищ, вроде Лотана Неустрашимого.

Рантар походил из стороны в сторону, кажется, мысленно он уже был очень далеко. Послышался вздох. Медленно, не оборачиваясь, Рантар заговорил:

– Из тебя может выйти прок. И ты был прав. В ее голове живет несколько человек. Та, что называет себя Вики, помнишь ее?

Имва кивнул. Вики была хорошей, немного пугающей, но непоседливой и любопытной. А еще немного забавной. И всегда так много расспрашивала его. Порой он не знал, кто нравится ему больше: Виктория или Вики.

– Похоже, это настоящий человек. Только мертвый.

– Как это?

– Помнишь фразу, которую она все время говорит? Что хоть к королю Десмонду на бал? Ее никто не использовал, кроме древних старух, еще когда я был глупым мальчишкой.

– А не могла она просто ее запомнить? Может, ее бабушка или мать так говорила?

– Выражение слишком древнее. И редкое. Уже тогда было. Ты знаешь, как такое возможно?

Имва покачал головой, рассматривая безмятежную Викторию. Она совсем не была похожа на ту, в чьей голове могли жить мертвецы. С другой стороны, в ее разуме жил белый старик, умеющий оживлять мертвых.

– Если подытожить, то в ее голове живет мертвая девка. Какой-то мужик и еще не пойми кто, владеющий магией. Ты хотя бы приблизительно знаешь, что можно сделать, если что-то пойдет не так?

Имва не знал, что ответить. Он даже решетку не хотел убирать, не то что решать такую проблему. Все-таки когда он полез в голову Виктории, то вел себя чудовищно безрассудно. Проще броситься в пасть к плотоядному ящеру.

– Может, вы поговорите так, будто я здесь есть? – застонала Виктория, приподнимаясь.

– Виктория, как ты? – мрачные картины сразу покинули Имву.

– Голова раскалывается, – она почесала затылок, приподнимаясь на локтях. – Имва, это действительно ты?

– Конечно!

– Мы до сих пор на арене? Как ты нас нашел?

– Меня привели Корни судьбы. Я нашел Навната и вас.

– Какой ты молодец, Имва. Правда.

«Какой ты молодец», – простые слова так и засели в голове, а он все продолжал разглядывать Викторию. Тело наполнилось теплотой, которая разливалась от самых ног до макушки. Имва так давно не слышал таких слов.

– Молодец – это если бы вытащил нас отсюда. Теперь скажи: ты это действительно ты?

Рантар вышел вперед, беря Викторию за подбородок.

– А кто же еще?

– На бал не собираешься?

– Это какая-то шутка? Или тебя тоже кто-то приложил головой?

– Ладно, вроде бы ты. Постарайся в следующий раз не терять контроль. Имва с нами, но он не хочет пользоваться магией.

Виктория выглядела растерянной со своими растрепанными волосами, казалось, что она только очнулась от долгого сна. Привычным движением она откинула волосы назад, и Имва почувствовал, что все так и должно быть. Корни привели его в правильное место. Возможно, они с этими людьми не такие уж и чужие.

С арены послышался дикий рев, а потом гулкий удар. Решетка затрещала, отъезжая наверх. Имва тут же подхватил Навната на руки и замер.

– Не успели твои гоблины, – сказал Рантар и вышел вперед, снимая со стойки свои топоры.

Ворота на арене тоже начали подниматься, давая волю свету. Имва задрожал.

– Нам обязательно туда идти?

– Если не выйдем через минуту, нас расстреляют из арбалетов. Выбирай. Ты боишься смерти быстрой или медленной?

– Смерть – это часть жизни. Я боюсь боли.

Но Рантар не слышал, стоял уже в воротах. Имва обернулся, разглядывая Викторию. Она была бледнее, чем он представлял, и, кажется, с трудом держалась на ногах. Кто бы ни был там, на арене, никто, кроме Рантара, не продержится и минуты. Имва сильнее прижал к себе Навната.

– Берите копья и щиты. Старайтесь удерживать противников как можно дальше от себя. Не давайте заходить со спины. И держитесь близко ко мне.

Рантар разминал плечи, лезвия его топоров уже не блестели, оружие было все в запекшейся крови. Имва послушно подошел к стойке с оружием, но взял только щит. Все равно он не умел обращаться с чем-то другим. А нужно было защитить не только себя, но и Навната. Виктория взяла целый оружейный комплект, но наверняка выглядела так же жалко, как и он.

Толпа ревела, и Имва медленно шел вперед на арену, морщась от яркого света. Песок был сырым и липким. Кажется, неподалеку еще лежали чьи-то внутренности. Ноги стали слишком легкие, а хвост болтался слишком сильно. Но в такой ситуации об этом можно было больше не думать. Ритмично забили барабаны, все громче и громче с каждым мгновением. От каждого удара все внутри вздрагивало. Имва обменялся взглядом с Викторией. Ее взгляд передавал ровно ту степень страха, которую испытывал он сам. Таким слабым он себя не чувствовал, даже когда сидел на вершине церкви. Щит весил, как громадный валун. Рантар не поворачивался, следя за решеткой, открывавшейся напротив. В это же самое время с роковым лязгом хлопнула решетка за их спинами.