Текст книги "Охотники на героев"

Виктория попросила рассказать ей все подробности. Каждую деталь. Она и так пропустила слишком много. Ее разум тянулся к каждой крупице знаний, втягивая их, как губка. Она ощущала странную жажду знаний. Хотелось узнавать новое, тянуться к нему, охватить весь мир. Такое приятное воодушевление и щекотка между лопаток, словно могут вырасти крылья.

Рассказ Имвы показался ей необычным, и все же вряд ли он был ложью. Ответы. Потихоньку они стали складываться в картинку. И все же недостаточную для того, чтобы понять целиком. Воспоминания все равно были обрывочными, а от последних десяти лет не осталось и следа.

– Ты верить ему?

Имва глядел с затаенной надеждой. Интересно, почему для него это было так важно? Антар становился Виктории понятнее, в отличие от амевана.

– Думаю, да. Антар был черным тюльпаном. Не верю, чтобы он просто так предал страну. Тут должна быть причина. Сын многое объясняет.

Амеван поерзал на месте и все-таки решился посмотреть на Викторию.

– Кто такие черный тюльпан?

– Ох-х. Проще спросить, чем они не являются. По легенде, мир начался с войны богов друг с другом, и когда она завершилась, земля впитала их кровь, и из нее проросли тюльпаны, чьи лепестки были темнее ночи. Странное сравнение, мне известно, что восприятие цвета ночью может зависеть от ряда факторов, например…

Поймав обескураженный взгляд, она поняла, что настолько далеко заходить не стоит. Кажется, Имве нравились простые истории.

– В общем, кровь богов дала жизнь миру. Из этой крови проросла жизнь. А тюльпаны стали символом этой жертвы. Я толком не знаю, сколько лет ордену, носящему название в честь легенды. И можно ли назвать их орденом. Скорее, это группа людей, которым важен символ тюльпанов – жертвенность, жизнь. А еще мужество. Способность дойти до конца ради цели. В Истрии каждый, кто хочет стать тюльпаном, дает клятву. Защищать мир любой ценой. Обычно черные тюльпаны становятся воинами, защищающими границы или усмиряющими разбойников. У Истрии не было большого войска. Раньше черные тюльпаны поддерживали порядок.

– Почему перестать?

– Пришла красная королева, – поежилась Виктория. Даже от воспоминания красного цвета ее передергивало. – Жизнь никогда не стоит на месте, верно? Все меняется, и не всегда к лучшему.

– Я постоянно слышать про нее, но не знать. Она важный человек?

– Все силы кладет, чтобы такой быть, – Виктория потерла висок: кажется, начиналась мигрень. – Не вся память вернулась, дыр хватает. Когда была маленькой, только и разговоров было про нее. Взялась из ниоткуда, выскочила за короля замуж. Родила наследника Истрии. Нашего короля Эстебана. Потом его отец умер, и Доротея довольно быстро вышла за короля Севарии. Забавно, кто-то мечтает стать принцессой, а кому-то удается дважды стать королевой. Наверняка этому Титу, королю Севарии, хотелось заполучить Истрию. Вот только он тоже не продержался долго. У них родилось двое детей, а вскоре после этого праотцы призвали и Тита. Доротея стала регентом сразу двух королевств. Кто-то называет это не простым совпадением.

– Она убить мужей? – Брови Имвы поползли вверх.

– Так говорят. А мне не так уж и важно. Ну, или тогда было не важно. Эстебан подрос, женился и захотел вылезти из-под чересчур пышной юбки матери. Говорили, что его жена, Элен, настраивала его против королевы. Вот только и с ней приключилась беда. Заболела и зачахла на глазах. Я слышала, что Эстебан не перенес ее потери, был в ярости. Обвинил во всем мать и развязал войну. Ну, а дальше случилось то, что ты видишь вокруг себя.

Виктория откинулась назад, думая о том, что ей и самой не помешало бы узнать, что случилось. Десять лет исчезли из памяти, будто их и не было, зато странные воспоминания, никак не относившиеся к ее жизни, продолжали то и дело вспыхивать в сознании. И каждый раз, когда она заталкивала одно, на поверхность тут же всплывало другое. Например, она никогда не была в горах далеко на севере, а тут вспомнила подъем на скалы в огромных ботинках.

– Так интересно, у нас тоже есть легенда о цветок, – задумчиво протянул Имва.

Он снова заерзал, и тут Виктория заметила под ним предмет, который он пытался от нее скрыть все это время.

– Это что, книга?

Имва замялся и покраснел, но довольно быстро достал фолиант и протянул вперед, словно извиняясь. Слова так и посыпались из него, обрываясь и снова звуча, как стремительный горный ручей:

– Я не красть. Интересно. Гуго запретить. Злиться. Я только хотеть лучше узнать мир. Плохо понять, а тут картинки про город.

Виктория быстро перелистывала страницы, узнавая знакомые очертания, фигуры башен и схемы кварталов. Это была книга о Фантрайте, включая карты города и всех его окрестностей. Глядя на знакомые изображения, она чувствовала, как скребет в груди. Вот он – мир, который ей предстояло заново открыть для себя, такой знакомый и манящий. А она заперта в этой душной коробке и занята разгадкой белиберды. А хотелось простора, раскрыть руки и обнять все, что попадалось на глаза. Слушать, нюхать, запоминать.

Такой свободы она не ощущала с момента, когда в детстве пасла коз, заглядываясь на соседскую корову. Виктория резко осеклась. Не было никакой коровы и тем более коз. Пришлось даже встряхнуть головой.

– Ты тоже злиться?

– Нет, что ты, Имва. Это я отвлеклась.

«Надеюсь, это еще мои мысли», – на место воодушевлению от отступившей болезни приходило беспокойство. Как знать, что этот амеван в самом деле натворил в ее голове?

Чтобы как-то отвлечься, Виктория встала с кровати и стала прохаживаться вдоль комнаты.

– Не знаю, как ты, а мне просто необходим свежий воздух. Голова отказывается думать. Хочу предложить Антару прогулку. Ты со мной?

Она была готова поспорить, что увидела улыбку облегчения у Имвы. Амеван даже не стал класть книгу на место, с готовностью поднимаясь. Чувствуя на своей стороне силу, Виктория уверенным шагом вышла из комнаты, но тут же оцепенела.

Антар был тут же, на ногах, сжимая топоры, Гуго пытался сделать вид, что он стал частью стены, и они оба смотрели на незнакомого мужчину в аккуратном сюртуке, стоявшего почти посередине комнаты. Парень, наверное, был одинакового с Викторией возраста. Он пренебрежительно разглядывал разбросанные вокруг вещи. Почему-то она ощутила себя заигравшимся ребенком, не успевшим навести порядок перед приходом родителей.

Молодой человек перевел взгляд своих холодных глаз на нее, потом за спину на Имву и слегка поджал губы. Видно, не заметив ничего интересного, он повернулся к Антару.

– Так вот, как я сказал, господин Бартес хочет пригласить вас к себе на завтрак, уважаемый герой.

Бартес. Где-то Виктория уже это слышала. Покопавшись в памяти, она похолодела. Тот самый Бартес, который рассылал своих головорезов по городу. Тот самый, чьих людей Антар убил в таверне пару дней назад. Или это было только вчера? Она огляделась в поисках засады, но парень стоял в комнате один, ничуть не смущаясь того, что Антар парой движений мог раскроить его на куски, как свиную шею.

– Можешь передать своему господину, что я так поздно не завтракаю.

– Боюсь, я вынужден настаивать. Господин Бартес был предельно конкретен. Он в курсе ваших проблем и хотел бы предложить помощь. А также он просил передать, что совсем не в обиде за таверну.

Виктория хорошо разбиралась в угрозах. Какая-то ее часть точно. Она не сомневалась, что столь приличная фраза именно ею и была. С Викторией тоже так часто говорили. Вкрадчиво, с нотками назревающей расправы.

Пальцы сами тянулись за инструментами, вот только их нигде не было. Под рукой вообще ничего не находилось: стол был слишком далеко, рядом торчал лишь стул с очередным накинутым на него платьем.

– Твой Бартес очень добр. Только я не понимаю, о чем ты говоришь.

– Меня предупредили об этом. И просили передать, что королева-мать будет очень заинтересована рассказом о своем пропавшем друге.

Глаза Антара сузились и обдали незваного гостя таким пламенем, от которого сама Виктория смогла бы загореться. Но тот невозмутимо смотрел перед собой. Ей показалось, что парень даже моргать перестал.

– Хорошо. Давай пообщаемся. Только предупреждаю: если мне что-то не понравится, ты умрешь первым.

Антар произнес эту фразу таким будничным тоном, словно говорил о погоде, и проклятые мурашки поползли от этих слов по коже Виктории куда сильнее, чем от присутствия причудливого гостя. Антар имел странное свойство меняться на глазах. Сначала выглядел как обычный человек. Временами как герой картины или романа. А порой как мясник. Он, будто шарик, балансировал на неустойчивых весах, перекатываясь то в одну сторону, то в другую.

Мог ли он врать про сына? Пытаться затушить воспаленный разум, терзавший его виной? Виктория не могла найти ответа. Ее мнение менялось каждый раз вместе с перекатыванием воображаемого шарика.

– Идем, – от резкой фразы Антара, брошенной в ее сторону, она вздрогнула.

– Господин Бартес пригласил только вас, без друзей.

– Сейчас мы пойдем к нему без тебя.

– Я понял, следуйте за мной, – молодой человек слегка поклонился, бросив на Викторию быстрый взгляд, и пошел к лестнице. Его волосы были собраны в аккуратный хвост, столь же идеально выверенный, как и одеяние. Можно было поспорить, что на одежде не окажется даже случайной ворсинки.

– Присмотри за домом, – Антар дал знак Гуго, а Викторию и Имву позвал за собой.

Она успела поймать встревоженный взгляд амевана. Тот схватился за зуб на шнурке. Похоже, и он помнил имя человека, которому было за что мстить Антару. А еще Викторию волновало то, что об Антаре узнали. Если это правда, то все сулило большие неприятности для всех. Она толком не знала, какие, но была уверена, что они случатся.

Свежий воздух и прикосновение теплых лучей солнца слегка успокоили, но лишь на миг. Мужчины шли быстро, двигаясь по улицам, которые Виктория с трудом узнавала. Не такой прогулки она ждала. Сама не зная почему, она решила накинуть на голову капюшон плаща, хотя он и был кричащего красного цвета. Другого не было, а ей совсем не хотелось, чтобы ее рассматривали.

– Что делать? – зашептал рядом Имва.

– Полагаю, если бы они хотели напасть – уже бы сделали это. Если им приспичило поговорить, путь говорят, а мы послушаем.

Голос Виктории звучал уверенно, но она чувствовала дрожь внутри. Вибрировала, как тонкое металлическое полотно. И все никак не могла прийти в себя.

Взгляд выхватил в подворотне смутно знакомую фигуру седовласого с противной улыбкой. От неожиданности Виктория чуть не споткнулась, успев схватить Имву за рукав. Когда она повернулась, никакого старика не было видно, хотя она продолжала чувствовать на себе его взгляд. Тот будто застрял в ее затылке. Сердце тяжело стучало.

Антар повернулся, нахмурился и дернул головой. Амеван наоборот начал расспрашивать ее, хотя как раз сейчас хотелось остаться в тишине. Виктория все равно не могла ничего объяснить. Просто разволновалась, вот и привиделось всякое. Ох уж эти истории о белом человеке.

Постепенно ощущение в затылке стало пропадать, и, чтобы отвлечься, она начала рассматривать все вокруг. Хотелось напрячь память и понять, в какой части города они оказались.

Скорее всего, они были рядом с кварталом нелюдей. Виктория слышала отдаленный визг и шум мастерских. Да и дома выглядели небогатыми. Сплошь замусоленные деревянные стены. Вдалеке она заметила улицу, где на каждом доме было нагромождение башен. Виктория уважала гоблинов за их живой ум, способность быстро принимать решения. Они бы оказались удивительными мыслителями, если бы могли заставить себя хоть на секунду остановиться. Но вот дома делали хуже некуда.

Вскоре Виктория, Имва и Антар вышли на маленькую площадь, на которой возвышался единственный дом. Он был похож на груду этажей, наваленных друг на друга горкой. Верхние этажи торчали по бокам, будучи шире нижних.

«Явно гоблинский стиль. Грубость, чрезмерность, но при этом конструкция умудряется стоять. Странно, что она держится. Наверное, гоблины поставили дополнительные опоры и вон те растяжки».

Дом явно был непрост. На нижних этажах к стене были прикреплены капсулы с шарами, которые, поднимаясь, доставляли сообщения наверх. Из труб на крыше вырывались клубы пара, а сбоку пыхтел грузовой подъемник. Кто-то всерьез постарался над техническим оснащением. Дом был чудом мысли. Хотя бы потому, что до сих пор не развалился.

– Похоже, мы на месте. – Виктория остановилась.

– Почему так думать?

– Видишь в середине дома стекло с рисунками? Это стоит прорву денег. Застеклить несколько этажей витражом могут позволить себе немногие. А судя по дому, у хозяина нет вкуса.

– Иметь в виду некрасивый дом? По мне весь людской дома уродливы.

– Потому что мы на окраинах. Ближе к центру есть дворцы, библиотека, расколотая башня. Это здорово.

Амеван не стал ничего отвечать, а Виктория подумала о том, что ей хорошо знакомы эти пейзажи. Пыхтящие подъемники, дым, скрип механизмов. И кварталы схожих домов приходилось видеть. Хотя Виктория всегда тяготела к выверенной элегантности классической архитектуры. Строгие, четкие линии дворцов казались куда приятнее, чем хаотическое нагромождение механизмов, от которых кружилась голова.

С местом она угадала: холеный парень пошел к зданию, хотя и не к парадному входу с вывеской «Домашний приют», а свернул за угол, где ждала небольшая, но очень внушительная металлическая дверь. Он постучал несколько раз, и в двери открылось окошко.

– Что бы ни случилось, держитесь рядом, – нагнулся к ним Антар. – Ничего не говорите и держитесь позади.

Возражать Виктория не стала. Ей вообще не хотелось быть здесь, но когда дверь отворилась, она стала подниматься по крутой лестнице. Все молчали, в тишине раздавался лишь скрип ступеней. Где-то за ними слышался плеск воды и переливистый женский смех. Сквозь щели в стенах набегал липкий пар, вздохнуть удавалось с трудом.

Когда лестница закончилась, Виктория с облегчением выдохнула. За очередной дверью оказался коридор с красным ковром, упиравшимся в широкие двери, которые молодой человек открыл с завидной грацией. Сама Виктория бы ни за что так не сумела.

Широкий зал был заполнен золотистым свечением от солнечных лучей, проходящих сквозь цветное стекло витражного окна. То тут, то там виднелись мозаичные рисунки с откровенными изображениями. Пожалуй, Виктория впервые видела, чтобы кто-то использовал дорогие витражи для похабщины. Впрочем, украшения стали интересовать ее в последнюю очередь.

У стен, в креслах, даже втором ярусе, где было что-то вроде галереи, стояли люди самого ненадежного вида. Больше всего Викторию беспокоили двое с ружьями наверху. Она была уверена, что они возьмут Антара на прицел очень быстро.

Взгляд метнулся назад, но двери успели закрыть. Сердце вновь начало подпрыгивать в груди, а в голове зашумело. Один Антар стоял как ни в чем не бывало, в своем привычном плаще, заткнув руки за пояс. Он молча выжидал, глядя перед собой на гоблина в кресле напротив. Гоблин был седым, что можно было встретить не так уж часто среди его народа. Чтобы возвышаться над тяжелым дубовым столом, ему приходилось сидеть на подушке, но Виктория даже не думала улыбаться, глядя в его колкие, маленькие глаза.

– Знаменитый герой, – вкрадчивым голосом произнес гоблин, в ушах у него сверкнули серьги. – Это честь для меня. Гляжу, пришел не один.

Гоблин ощупывал своих гостей глазами, будто собирался огласить цену каждого. Виктория скрестила руки, пытаясь продемонстрировать уверенность. Имва замер так, словно готовился к прыжку.

«Надеюсь, он не сделает глупость. Может, предупредить? Но не кричать же на глазах у всех?»

Впрочем, амеван не двигался. Возможно, его просто парализовало от страха. Легко понять, учитывая мрачные физиономии мужчин вокруг и направленные на них ружья. Антар тем временем молчал, но гоблина это не смущало.

– Прошу, не обращай внимания на этих людей. Простая мера предосторожности. Мы все очень многое слышали о тебе. А кто-то даже почувствовал на себе твой горячий нрав.

Странно, говорил он не как гоблин, обрывками фраз, а вполне по-человечески. Еще удивительнее было видеть гоблина во главе человеческой банды. Вне всякого сомнения, перед ними и был господин Бартес. Антар продолжал молчать, и сердце Виктории забилось еще чаще. Это мрачное молчание не предвещало ничего хорошего.

– Когда мне донесли, что кто-то уничтожил мою таверну, я был в бешенстве. А когда этот славный юноша рассказал мне, что узнал в нападавшем самого Рантара Два Топора, признаюсь, я испугался. Но потом я начал думать, сопоставлять факты. С каждым днем мне нашептывают все больше, что знаменитый герой покинул королеву и она без устали его ищет. Но почему он ходит в шляпе, почему о его присутствии не гудит каждый кабак? Уж в кабаках я разбираюсь. И тогда я понял, что слухи не такие уж слухи. А раз предо мной сейчас стоит сам Рантар, значит, я оказался прав.

Виктория посмотрела на паренька, стоявшего у стены. Кажется, он был напуган сильнее, чем она. Антар долго смотрел на парня, и ей показалось, что Антар превратился в натянутую струну, хотя в его положении ничего не изменилось.

Гоблин наклонился вперед, поигрывая яблоком на столе. Найти спелый фрукт в это время года было весьма непросто. Кажется, тягостное молчание понемногу начало выводить Бартеса из себя.

– Ничего не хочешь сказать?

– Ты сам вызвал меня на разговор, – пожал плечами Антар.

– Вызвал, но вижу, ты не из разговорчивых. Тогда сразу к делу. Не хочешь, чтобы королева прознала про тебя? Выполни работу. Ходил по городу, видел красные тряпки? Город мой. Мир изменился, а кто цепляется за старое – дурни. Я прожил долго, знаю, как делаются дела. Они этого не уяснили. Значит, пусть видят, кто в городе главный.

Антар продолжал молча смотреть. Еще немного, и Виктория сама бы заорала на него. Ишь ты, играет на нервах. Да она скоро в обморок свалится! Зачем было соглашаться приходить, если все время молчишь?

– Сомневаешься? В городе про тебя знаю только я. Парень никому не сказал и не скажет.

Гоблин щелкнул пальцами, и прежде, чем парнишка успел хотя бы моргнуть, к нему подошел один из мужчин и свернул ему шею. Тело с глухим звуком упало на пол. В ушах у Виктории стало нестерпимо стучать, а перед глазами все поплыло. А потом в голове зазвучал писк. Тот самый, после которого она обычно оказывалась в другом месте. Усилием воли она заставила себя собраться с силами и отвернулась. Хотелось сделать глубокий вдох и не получалось. Ей снова показалось, что она видит старика уголком глаза, но рядом никого не было.

– А остальные? – Воин кивнул на подручных гоблина.

– Когда языка нет – трудно болтать.

– Если это все, то я пошел.

Антар развернулся, но тут гоблин ударил рукой по столу, и его яблоко подпрыгнуло, покатившись вперед.

– Я похож на пустослова? Скоро этот город станет моим, и если ты собираешься тут остаться хоть на час, то советую согласиться. Я знаю таких, как ты. Руки чешутся. Не хочешь заводить друзей? Старайся хотя бы не нажить врагов.

Антар смотрел перед собой, и у Виктории была возможность взглянуть в эти холодные глаза. Антар думал, и она надеялась, что не увидит в очередной раз, как сверкают его топоры. Ей хватало воспоминаний, что всплывали в голове о прошедших днях. Шум в ушах снова начал нарастать, и Виктория вцепилась пальцами в накидку.

– И что ты сделаешь, если я сейчас уйду? – спросил Антар, не поворачиваясь. – Убьешь меня? Если я тот, кем ты меня считаешь, догадайся, что сделает с тобой королева-мать, когда узнает. Ты сожрешь весь свой сраный бордель по кусочку, давясь гвоздями. Я ухожу.

Антар распахнул двери так, что они бы могли слететь с петель, и вышел вон, следом выскочил Имва. Как бы Виктории ни было страшно поворачиваться спиной к убийцам с ружьями, она тоже выскочила прочь. Гром выстрелов не раздавался, никто не выбегал, звеня оружием, и когда они оказались снаружи, Виктория с удовольствием втянула ртом свежий воздух. Головная боль отступила.

Антар шел, как ураган, словно сам ветер решил нести его на своих плечах, и Виктории приходилось чуть ли не бежать следом. Она сделала знак Имве, чтобы тот не отставал, но, похоже, он сам торопился уйти как можно дальше от громады, бросавшей тень на их фигуры. Сначала Виктория озиралась, но никто их не преследовал, и она немного успокоилась.

Они шли, миновав еще одну площадь, на которой сколачивали настилы и козырьки. Такое Виктория уже видела. Театральные подмостки. Между нормальными каменными домами протягивали цветные ленты. Да и штандартов с красной розой висело больше обычного. В городе явно намечался праздник.

С тоской Виктория подумала, что уже неизвестно, сколько не видела даже простого уличного представления и никак не веселилась. Даже если это случалось, то она все забыла. И, судя по тому, как Антар несся домой – в ближайшее время праздника она не увидит.

А между тем многие лоточники уже выставляли товары, предлагая все, начиная от маленьких закусок и заканчивая украшенным оружием. Виктория лишь мельком могла рассмотреть товары. Да и какой смысл? Денег все равно нет. Но тут она заметила, что Имва отстал, зависнув напротив одного из торговцев. Амеван смотрел прямо перед собой, схватившись за свой кулон. Когда Виктория подошла, то увидела мелкие сувениры, которыми торговал гоблин в цветастом цилиндре.

– Только лучшие сувениры. Память на всю жизнь. Зубы оргота. О, уже купили?

Имва не отвечал, переводя взгляд с целой пригоршни зубов на свой кулон, точно такой же. Потом он схватил несколько зубов и положил их на ладонь, сравнивания.

– Что вы тут устроили? – чуть ли не закричал Антар, когда подошел к ним.

Амеван не шелохнулся. Он даже не обратил внимания на крик, хотя Виктория чуть не подпрыгнула. Этот лихорадочный блеск в глазах Антара её беспокоил.

– Имва, что случилось? Тебе нужен этот сувенир?

– Сувенир? – глухо переспросил амеван.

– Вы будете покупать или нет? Не пугайте мне клиентов.

– Так это обман? – продолжал шептать Имва, покручивая в пальцах свой кулон.

Он поднял глаза на Викторию, потом повернулся к Антару. Глаза амевана дрожали. Он бросил несколько зубов на прилавок, но в лоток не попал, они разлетелись и попадали на мостовую. Амеван даже не обратил внимания, молча пошел вперед.

Виктория посмотрела на Антара и пожала плечами. Тот пробурчал что-то под нос и устремился за Имвой. А Виктория, разглядывая их спины, думала о том, как она оказалась связана с такой странной компанией. Ответ лежал не только в ее туманном прошлом. Часть проблемы с памятью решилась, и она могла бы их покинуть в любой момент, вот только не знала, что делать дальше. Она всегда составляла план, а действовала уже потом. Но в голове было пусто. Вернее, наоборот: слишком тесно от набора мыслей.

Дом Гуго ничуть не изменился, бардак был все тем же, и Виктории нестерпимо захотелось схватить эти вещи и сделать так, чтобы дом, пусть и такой старый, перестал походить на свалку. Пусть он скоро развалится и превратится в руины, но хотя бы сейчас в нем все должно быть чисто. Однако в доме были посторонние, подле стола ждала девушка, вокруг которой суетился Гуго, снимая с нее мерки. Заметив компанию из Антара, Виктории и амевана, девушка так удивилась, что ее лицо вытянулось.

– Примерка закончена.

Что-то в тоне Антара мгновенно подсказало гостье, что пора уходить. Платье еще сползало с груди, но, не задавая ни единого вопроса, она поспешила вниз на лестницу.

Когда звуки шагов девушки смолкли, Антар проговорил:

– Как это понимать, Гуго?

– А на что это похоже? Я за работой. Мне же надо на что-то жить, кормить вас и еще одного жирного кота.

Виктория съежилась, не зная, что сейчас может сделать Антар, но тот лишь бросил на стол звенящий мешочек.

– Это тебе за хлопоты.

Гуго лишь слегка коснулся взглядом увесистого мешочка.

– У меня еще есть репутация. Не знаю, в курсе ли ты, но она бесценна.

Антар с силой пнул один из стульев, который разлетелся, столкнувшись со стеной. Виктория вздрогнула, сжавшись. В ушах опять зашумело. Антар скинул шляпу и принялся мерить шагами комнату.

– Надо полагать, что встреча прошла не очень? – спросил Гуго, переводя взгляд с Виктории на Антара.

Гуго выглядел побитым и будто постарел еще на несколько лет. Кажется, кто-то в этой ситуации нервничал даже больше, чем она.

– Чего хотел Бартес?

– У нас есть проблемы посерьезнее, – ударил кулаком по столу Антар. – Забудь про своего гоблина. У тебя есть идеи насчет рисунков?

Почему-то кабинет гоблина показался уже не таким противным местом, Виктория бы с радостью туда вернулась, лишь бы не отвечать на мрачный взгляд. Ей совершенно нечем было похвастать. И уж тем более не хотелось говорить, какая чушь эти рисунки. Она не знала, на что может быть способен Антар в таком состоянии. Ударит ее, и она отлетит так же, как несчастный стул?

Виктория еще не успела открыть рот, а Имва метнулся в открытую дверь.

– Нэт! – раздался крик, и через пару мгновений он выбежал, протягивая в дрожащей руке парочку белых перьев. – Где Навнат? Где он?!

– Я не хозяин постоялого двора, чтобы присматривать за твоей курицей, дикарь!

– Ты сделать это специально! Ты открыть дверь! Ты… ты убить мой друг!

Антар вскинулся, роняя очередной стул, и тоже начал кричать. Их вопли смешались в один протяжный шум, от которого у Виктории начала раскалываться голова. Пытаясь скрыться от криков и посмотреть, что же все-таки случилось, она зашла в комнату.

Повсюду царил дикий бедлам, даже по меркам дома Гуго. На полу валялись клочья, книга лежала открытой посреди комнаты, вульгарная ваза с цветами превратилась в осколки. Все указывало на следы битвы. Кажется, кот все же добрался до петуха. Но хотя бы нигде не было видно следов крови. Не то чтобы Виктории нравилась птица, но та слишком многое значила для Имвы.

Заметив, что пожелтевшие листы с рисунками валяются на полу, Виктория кинулась собирать их, пока Антар не заметил, а то новой вспышки ярости было бы не миновать. Собирая листы, она отчетливо поняла, что такая история уже происходила с ней: крики, гнев, она, собирающая листы по полу после ссоры. На Викторию кричала женщина. Она в ярости опрокинула все записи, которые подхватил ветер, и, пока женщина кричала, Виктория, как дура, ползала по полу. Даже во рту возник привкус горькой обиды.

«Кто эта женщина? Я ее не помню. Или помню?..»

Последний лист с подранным краешком лежал прямо поверх книги. Погруженная в мысли, Виктория сняла его, но тут взгляд зацепился за что-то, и видение с ссорой исчезло. Остались только каракули и рисунок города в книге. Она успела заметить что-то важное, какую-то взаимосвязь между страницами книги и листами в руках. Нечто крутилось в ее голове. Нужно было только расставить все по местам.

«Может, надо положить его на место?»

Догадка чуть не ослепила ее, а между лопаток снова защекотало, будто там начали расти крылья! Вот оно, конечно! Все так просто!

Виктория подхватила рисунок и книгу и выбежала к орущим мужчинам. Чтобы остановить этот шум, она просто бросила им под ноги старую книгу.

– Я поняла! Это вовсе не чертеж! Смотрите! Это карта!