Текст книги "Мир под кайфом. Вся правда о международном наркобизнесе"

16. Новая кровь

В историческом центре Палермо расположен рынок Балларо, где вот уже тысячу лет продавцы при свете дня бойко продают рыбу и фрукты. Но когда на город опускается ночь, рынок меняет свой характер. Я присел за грязный барный стол, украшенный листьями конопли, и стал наблюдать, как люди вокруг покупают себе дозу кайфа. Они тут же скручивали себе косяки, а полицейские спокойно ехали мимо и даже в ус не дули. Это место было под защитой – маленький Амстердам посреди Палермо. Только здешние мафиози были не итальянцы, а нигерийцы.

Нигерийская мафия зародилась там, где никто не ждал: в студенческих общежитиях. В 1970-х студенческие общества в нигерийских университетах выродились в жестокие общажные культы вроде «Черного топора». Они устраивали «презабавные» розыгрыши – например, проникали во вражеское братство и учиняли там резню. Связи с другими выпускниками давали им доступ к продажным чиновникам. Нигерийцы сами по себе – прирожденные дельцы, и их раскинувшаяся по всему миру диаспора открывает широкие возможности для контрабанды.

Но в Италии африканские дилеры должны знать свое место. В 2008 году под Неаполем случился всплеск расизма, и боевая группа клана Казалези прошла по городу, отстреливая попавшихся под руку чернокожих. В итоге были убиты шестеро уроженцев Западной Африки и владелец местного магазинчика. Казалези решили показать нигерийцам, кто здесь главный, после того как те отказались платить ежемесячный «взнос» за право заниматься сутенерством и толкать наркотики. Начались акции протеста, и для восстановления порядка пришлось применить вооруженные силы.

С тех пор расовые разногласия лишь набирали обороты параллельно с усугублением европейского миграционного кризиса. В 2011 году протесты в Ливии привели к свержению диктатора Муаммара Каддафи – не без помощи западных правительств. Каддафи, может, и был самым настоящим отродьем дьявола, но без него Ливия погрузилась в пучину анархии, став площадкой для бесконечных разборок между воюющими вооруженными формированиями. Это заставило миллионы африканцев бежать от войн и голода за границу, пересекать на утлых суденышках Средиземное море в обетованную Европу – лишь для того, чтобы в конечном итоге угодить в лапы мафии. Иммигранты стекались в переполненные лагеря для беженцев и отчаянно нуждались в работе, так что мафия стала крупнейшим работодателем этих новых европейцев, используя их как дешевую и безотказную рабочую силу, годную и на продажу наркотиков, и на занятия проституцией. Те, кто не хотел играть в эти игры, рисковали навлечь на себя гнев как своих нигерийских начальников, так и итальянских боссов.

Одна из причин, по которым сицилийская мафия оказалась не у дел, – не считая того, что большинство ее боссов либо скрывается от полиции, либо отбывает по нескольку пожизненных сроков, – заключается в том, что героин, прямо скажем, морально устарел. Нынешние мажоры употребляют кокаин, поставляемый главным образом через порт Джоя-Тауро в Калабрии, на самом кончике итальянского сапога. Преступная группировка Ндрангета – очередное тайное общество, зародившееся в холмах Калабрии, – ловко воспользовалась ситуацией, когда началась травля их сицилийских собратьев, и заняла вакантное место во главе преступного мира.

Пока мафия в 1970-х вела героиновый бизнес, Ндрангета занималась похищениями. В 1973 году она похитила Джон Пола Гетти третьего – шестнадцатилетнего внука американского нефтяного магната по имени Джон Пол Гетти. Дед прославился тем, что отказывался платить выкуп, пока в редакцию одной римской газеты не прислали по почте ухо внука – после чего два из требуемых десяти миллиардов лир (около 17 миллионов долларов) были оставлены на обочине дороги. Юного Гетти отпустили. Так и не оправившись от психологической травмы, внук миллиардера стал налегать на алкоголь и наркотики, которые рано свели его в могилу.

Как и у сицилийцев, у калабрийской мафии есть свои причудливые обычаи. Каждый год члены Ндрангеты со всего мира совершают паломничество в храм Божьей Матери, расположенный на лесистом холме в Калабрии, где проводят тайную сходку в лучших традициях бондианы. Там они обсуждают дела, избирают новых боссов и признают новые преступные семьи. По сравнению с мафией, чьи ряды полны доносчиков, Ндрангета имеет одно важное преимущество: входящие в ее состав семьи – настоящие, связанные кровными или брачными узами, от которых так просто не откажешься[58]58
  Мария Каччиола убедилась в этом на собственном горьком опыте. Эту принцессу мафиози выдали замуж за члена клана, когда ей было всего тринадцать, и спустя два года она родила ему ребенка. Когда благоверного посадили, ее отец и брат выяснили, что она дружит в фейсбуке с другим мужчиной. За это ее отколотили так, что сломали ребро. Надеясь сбежать от своей семейки садистов, Мария хотела было обратиться в полицию и вступить в программу защиты свидетелей, но семья пригрозила отобрать у нее детей. В августе 2011 года она была найдена мертвой. Причиной смерти стала выпитая ею бутылка соляной кислоты. Должно быть, она умерла в мучениях, потому что кислота прожгла ей внутренности. Семья заявила, что это было самоубийство.


[Закрыть].

Вероятно, за пределами южной Италии о Ндрангете даже не слышали до августа 2007 года, когда шесть человек были убиты около пиццерии (где же еще?) в промышленном городке Дуйсбург на западе Германии. Киллеры выпустили 54 пули, перезарядили оружие, а затем сделали каждой жертве контрольный выстрел в голову.

Бойня в Дуйсберге стала кульминацией долгоиграющей распри между двумя семьями Ндрангеты, которая, по слухам, началась с того, что одного из членов этих семей поддразнили на некоем фестивале. Эта история открыла миру глаза на новую мафию, с которой ему предстояло иметь дело, – но к тому моменту Ндрангета уже раскинула свои щупальца по всей планете, инвестировав заработанные на выкупах деньги в крупномасштабный оборот кокаина в Германии, Канаде, Африке, Австралии и Южной Америке.

Американская мафия осталась более или менее независимой, но австралийцы и канадцы принимают заказы из калабрийских деревень, как поведал мне профессор Умберто Сантино, эксперт по организованной преступности.

Тем временем в Неаполе среди кланов старой Каморры после падения Кутоло начались разброд и шатания. Один из самых острых конфликтов разгорелся вокруг уличных рынков наркотиков в заброшенных зданиях квартала Скампия. Этим бизнесом заправляла семья Ди Лауро. Соседская ребятня стояла на стреме, пока барыги продавали клиентам лучшую дурь и кокс в городе, а команды отмороженных киллеров упражнялись в стрельбе по мишеням, чтобы в случае чего оправдать присутствие следов пороха на одежде.

Ходят слухи, что глава семейства, Паоло Ди Лауро по прозвищу Миллионер, однажды заставил своего подручного Дженнаро Марино выпить чашку мочи в доказательство преданности. Вероятно, воспоминание о соленом привкусе теплой мочи босса вскоре заставило Дженнаро взбунтоваться и присоединиться к большой компании бывших капо Ди Лауро – Отщепенцам (в числе коих имелся и один трансгендерный дилер; Каморра в этом отношении весьма прогрессивна), – которые перестали платить Миллионеру взносы в 2004 году. За этим последовала целая цепочка убийств по принципу «око за око».

История, произошедшая в Скампии, легла в основу еще одного великого произведения искусства – фильма «Гоморра» (снятого по одноименной книге). Он нравится мне потому, что в отличие от «Крестного отца» и ему подобных фильмов, где главные герои воспринимаются как милые негодяи на контрасте с настоящими мерзавцами вроде Соллоццо, персонажи «Гоморры» – барыги и убийцы, которые предадут друг друга, не моргнув и глазом. Гораздо правдоподобнее.

В общей сложности в разборках погибло около шестидесяти человек, в том числе Джельсомина Верде – 22-летняя работница с завода, в свободное от работы время помогавшая старикам. 21 ноября 2004 года ее похитили подручные Ди Лауро, чтобы выяснить местонахождение ее бывшего бойфренда, переметнувшегося к Отщепенцам. После нескольких часов пыток они прикончили ее тремя выстрелами в затылок и засунули ее тело в машину, которую затем подожгли.

Может быть, в наши дни мафия не так агрессивна, как Каморра, но это не значит, что ее нет поблизости.

«Честно говоря, это не так уж опасно, – рассказал нам с Эдуардо за чашечкой кофе ветеран, шестнадцать лет отслуживший в отделе по борьбе с наркотиками в полиции Палермо. – Но пару раз за все годы, что я там работал, мне угрожали – например, обещали заминировать машину. Однажды надзиратели в тюрьме нашли мое фото и фото судьи в Библии, принадлежавшей одному из заключенных. „Это потому, что я за них молюсь!“ – заявил он».

История итальянской мафии на Кубе и в США убедительно продемонстрировала, что незаконный оборот наркотиков затрагивает высшие эшелоны власти, адаптируется к новым веяниям на рынке (кокс вместо героина) и что бизнес остается бизнесом, даже если игроки сменяются. Как и в Лондоне.

В фильме «Крестный отец» очень точно отражена одна черта мафии. В третьем акте боссы собираются на сходку, где принимают решение допустить торговлю наркотиками в черных и пуэрториканских районах. «Они все равно животные, – замечает один из донов, – так что пусть теряют свои души». Он не знал, что спустя всего несколько лет «животные» будут управлять зоопарком.

IV. Земля свободы

17. Три мушкетера

Паб «Слепой нищий», восточная часть Лондона. Я давненько тут не был, но мне захотелось показать гостям из Америки кусочек местной истории. Именно в этом баре в 1966 году Ронни Крэй пристрелил Джорджа Корнелла за то, что тот назвал его «жирным педрилой». И хотя в наши дни все здесь стало омерзительно цивилизованным и в «Слепом нищем» уже не собирается такой разудалой публики, на стенах до сих пор висят фотографии Крэя. Я сходил к барной стойке и принес напитки Сету Ферранти и его красавице жене Диане. Спустя годы переписки в фейсбуке и по электронной почте мы наконец-то встретились вживую.

Война против наркотиков в своем сегодняшнем виде началась в США. Нам предстоит узнать, как к ней подключился весь остальной мир, но для начала взглянем на наследие Никсона и Анслингера глазами трех человек, которые его пережили, – одного копа и двух дилеров; одного чернокожего и двух белых; Сета Ферранти, Норма Стэмпера и Рики Росса по прозвищу Автострада.

На самом деле это Сет подтолкнул меня к написанию книги. На его сайте – Gorilla Convict – можно найти правдивые рассказы с улиц. Истории о таких чуваках, как Кеннет Суприм Макгрифф, один из главных нью-йоркских дилеров крэка из знаменитой банды «Суприм тим», и о его терках с рэпером Фифти Сентом. Сет запустил этот сайт, пока мотал 25-летний срок в брюхе чудовища, а его жена Диана записывала и публиковала статьи. Теперь бывший зэк наверстывает упущенное.

– Мне повезло иметь лучшую жену на всем белом свете, – сказал он, держа Диану за руку и нежно смотря на нее. – В хип-хопе есть такое выражение, которое употребляется о любимом человеке: ride-or-die, типа любовь до гроба. Так вот, она моя ride-or-die.

– Выпьем за это, – сказал я, поднимая бокал.

Сет – настоящий американский бандит. После того как в начале 1990-х его осудили за незаконный оборот наркотиков, его имя какое-то время висело в списке самых разыскиваемых преступников США. Сет – накачанный, брутальный на вид бывший зэк, но в 1987-м он был самым обычным белым дрищом, для которого существовали только секс, наркотики и рок-н-ролл. Он начинал примерно как и я, получил надлежащее для среднего класса воспитание и постоянно переезжал, когда его отца переводили на новое место службы.

«Я рос сыном полка. Отец служил во флоте. Я родился в Калифорнии и проводил детство на тамошних военных базах, но жил и на восточном побережье, и даже за океаном – например, в Лондоне», – начал рассказывать он за пинтой пива. Но именно в золотом штате он впервые затянулся травкой.

«Когда я жил в Сан-Хосе, один из парней в моей спортивной команде предложил попробовать, – объяснил Сет. – Мы купили несколько тайских конопляных сигар у чернокожего парня с перманентной завивкой и выкурили их. Он никогда больше не курил. А я подсел».

Постепенно он перешел от употребления к продаже. Все остальные подростки приходили за травкой к Сету, потому что он знал, где ее достать, и не боялся появляться в «плохом» районе города. Он быстро усвоил, что сдачу можно прикарманить и на эти деньги купить себе еще немного дури. К пятнадцати он уже был барыгой, а к семнадцати стал зарабатывать по-крупному. По крайней мере, для подростка.

Его поставщиками стали один чувак из Техаса по кличке Мексиканец Эдди и пара парней из Кентукки, где климат и почва отлично подходили для выращивания забористой шмали. Очень скоро Сет уже развозил сотни фунтов этого «отечественного» товара по колледжам Вирджинии и Восточного побережья.

«На своем уровне я поднимал около двадцати штук в месяц на продаже наркотиков в пятнадцати колледжах пяти разных штатов. Я ездил всегда по одному маршруту: по шоссе I-81 через Вирджинию с заездом во все тамошние колледжи, потом через Камберленд Гэп перебирался в Кентукки и посещал пару колледжей там, заруливал в Лексингтон и университет Западная Вирджиния в Моргантауне – там были мои крупнейшие покупатели, – после чего отправлялся в Пенсильванию, где меня ждал Пенн Стэйт, а затем уже в колледжи Мэриленда. По пути я заезжал в Вашингтон, а после возвращался в Вирджинию».

Отправившись в тур с группой Grateful Dead, Сет расширил свой ассортимент за счет ЛСД. Не то чтобы он был фанатом этой группы – ему больше нравились тяжелый метал и хип-хоп вроде NWA, он даже сам играл в нескольких группах, – но поездка с дедхедами дала ему много полезных связей и новых клиентов.

Он живет в хижине на затерянном острове в северо-западной части Тихого океана и носит бороду, которая делает его похожим на умудренного старца, но на самом деле его вряд ли можно назвать типичным отшельником. Норм Стэмпер 34 года отслужил в полиции, поднявшись по карьерной лестнице от простого патрульного до начальника полиции Сиэтла, а затем досрочно вышел в отставку в связи с определенными событиями.

Стэмпер не сразу подался работать в полицию. В 1966-м, когда ему было двадцать, Норм работал в Сан-Диего помощником ветеринара – и в один момент его жене надоело, что к ним в дверь посреди ночи ломятся незнакомцы и требуют сделать прививку от бешенства своему котенку. Как-то раз он вместе с другом решил попробовать сдать экзамен в полицейскую академию – и неожиданно поступил, получив блестящие оценки.

«Помню, как впервые надел форму, посмотрел на себя в зеркало и подумал: что же я наделал?» – рассказал Норм по скайпу из своей хижины, расположенной на архипелаге Сан-Хуан.

Норм дослужился до работы под прикрытием, где получил задание поймать шайку грабителей, орудовавших в южной Калифорнии. Как-то раз они с напарником занимались слежкой в богатом пригороде и стали свидетелями того, как подозреваемые грабят дом:

«Они залезли в свою тачку прежде, чем мы успели их остановить, и сорвались с места. Мы прыгнули в машину и бросились в погоню. Мы неслись по жилому району на скорости сто тридцать километров в час, и нам даже некогда было подумать, какое это безумие. Мы выехали на шоссе I-8 в районе Мишн-Вэллей и разогнались до ста шестидесяти. Мой напарник был за рулем, а я передавал ход погони по рации. Водитель преследуемой машины погасил все огни, чтобы его не было видно в темноте, но периодически он нажимал на тормоз, так что на перекрестках мы видели стоп-сигналы, и в итоге их остановила одна из машин подкрепления. Я допросил одного грабителя, мой напарник – другого, и нам даже в голову не пришло, до чего глупой была эта погоня».

Преступники оказались морскими пехотинцами в увольнительной, отправившимися в Сан-Диего с базы в Лос-Анджелесе. В машине обнаружилась добыча, награбленная по всей южной Калифорнии, – даже значок детектива лос-анджелесской полиции.

Оказавшись в отделе операций под прикрытием, Норм продолжил восхождение по карьерной лестнице и к 1975 году дослужился до капитана, став самым молодым обладателем этого звания – ему был тогда всего 31 год. Ему предложили перевестись в Сиэтл, так что он собрал чемоданы и переехал на далекий дождливый северо-запад. К 1994 году он стал начальником городской полиции.

Рики Доннелл Росс еще в самом начале жизни столкнулся с ее жестокостью. Он родился в 1960 году в небольшом городке под названием Троуп на востоке Техаса. Когда ему было три года, они с матерью переехали в Лос-Анджелес. Но их там ждали отнюдь не красивые закаты и бульвар Голливуд. В 1960-х черная Америка начала массово переезжать в большие города, спасаясь от бедности и линчеваний ку-клукс-клана на юге страны. Они оседали в Гарлеме, Окленде, Детройте и ЛА. Но на севере они столкнулись с той же сегрегацией, просто принимавшей иные формы. Многие домовладельцы отказывались сдавать жилье афроамериканцам, так что тем приходилось селиться в самых бедных кварталах, где процветала преступность и отсутствовала самая элементарная инфраструктура – например, школы и поликлиники. Малыш Рики оказался в Южном Централе. Он своими глазами видел, как его мать в ссоре застрелила его дядю. Это была самозащита.

«Тогда я в первый раз стал свидетелем убийства – но не в последний», – рассказал мне Рик по телефону.

Росс пошел в среднюю школу Сьюзен Миллер Дорси, но на уроках появлялся нечасто. Ему больше нравилось зависать с друзьями, играть в переулках среди иссушенных солнцем, обсаженных пальмами кварталов. По правде говоря, он даже не выучился читать.

«Школа была не для меня. Мне там не нравилось, я не хотел туда ходить, и до тюрьмы я даже не умел читать и писать. Школа была просто местом социализации, где можно было повеселиться».

Впрочем, кое-что ему все-таки нравилось, и это занятие стало его отдушиной. Помню, как в детстве отец заставлял меня играть в теннис, потому что ему втемяшилось, что я должен заниматься спортом. А я ненавидел эту игру, потому что у меня была плохая координация.

«Меня никто не заставлял играть в теннис – мне это нравилось, – рассмеялся Росс. – Мне хотелось вырваться из гетто. Играя в теннис, я встречался с богатыми людьми, и это заставило меня иначе взглянуть на жизнь. Я думал, что мой район – лучший в мире, но, когда я вкусил лучшей жизни, я понял, что может быть по-другому».

Легко сказать: если не хочешь загреметь в тюрягу, не делай глупостей. Принято считать, что «у тебя всегда есть выбор», но на самом деле все наши выборы продиктованы нашей генетикой, нашим воспитанием и чередой случайностей, которыми мы не можем управлять. Мы все являемся продуктом окружения, а окружение в гетто – не самое благоприятное.

«Оглядываясь, я понимаю, что район, в котором я провел детство, – это просто дыра, – поделился Росс. – Кое-что из того, что мы считали важным в жизни, в действительности было токсично: не париться, попадешь ли ты в тюрьму, плевать на то, будешь ты жить или умрешь, – это нездорово. Обычно про рэп говорят: он воспевает насилие, воспевает наркотики. Но рэп воспевает их потому, что сами рэперы вышли из такого окружения. В черных районах первый предприниматель, которого видят дети, – это обычно барыга».

Федералы, десятилетиями закрывавшие глаза на проблему, наконец решили заняться мафией. В 1972 году Ричард Никсон подписал Акт RICO – закон о рэкетированных и коррумпированных организациях. Это закон разрешал уголовное преследование мафиозных боссов за преступления, совершенные по их указанию. До тех пор люди на вершине преступной иерархии не пересекались с теми, кто делал грязную работу, но теперь можно было посадить целый клан, если удавалось доказать, что все эти люди являются членами одной преступной группировки. Суровые приговоры, которые подразумевал новый закон, заставили прежде непрошибаемых мафиози заливаться соловьями: ради того чтобы скостить себе срок или получить новую личность и начать жизнь заново где-нибудь на Аляске, они охотно рассказывали, где закопаны тела жертв. Нашпигованная доносчиками, коза ностра начала тонуть быстрее, чем «Титаник».

Когда Америка начала масштабную войну против наркотиков, многие боссы решили, что не следует позволять своим солдатам торговать, чтобы не напороться на неприятности. «Большой Пол» Кастеллано, босс нью-йоркского клана Гамбино, прямо запретил своим людям барыжничать и велел им заняться более пристойными делами вроде уличных грабежей и выбивания долгов. Впрочем, он никогда не отказывался подзаработать на наркосделке, так что его принцип скорее звучал как «не попадайся», чем как «не торгуй». В декабре 1985 года Большой Пол и его телохранитель были убиты шквальным огнем из огнестрельного оружия у дверей манхэттенского ресторана «Спаркс стейк хаус» после того, как Кастеллано не сошелся во взглядах с одним из своих капо, Джоном Готти, по поводу запрета на торговлю наркотиками. Федералы арестовали работавшую на Готти команду дилеров, так что Готти опасался, что Большой Пол разжалует его или вовсе решит устранить, – поэтому сработал на опережение. После смерти Кастеллано официальным боссом клана Гамбино стал Готти. В 1991 году один из его заместителей, Сэмми Гравано по прозвищу Бык, выступил с показаниями против него по обвинению в 19 убийствах. Его взяли в программу защиты свидетелей, но оказалось, что привычка – вторая натура, и в 2000 году Гравано и его сына взяли за торговлю экстази в Аризоне. Иронично, что сдал его один из его же подчиненных.

Доносчики были далеко не единственной проблемой. Мафия переживала демографический кризис. В наши дни италоамериканцы (наряду с евреями и ирландцами)[59]59
  Еврейская мафия еще существует, хотя теперь состоит в основном из русских, украинцев и имеющих политические связи израильтян, ведущих войну за бизнес по продаже экстази. Ирландские бандиты постепенно вымерли после того, как попали в зависимость от итальянских кланов. «Вестиз» – банда психованных ирландцев, орудовавшая в нью-йоркском районе, известном как Адская кухня, работала под эгидой Гамбино. Джеймсу «Уайти» Балджеру и его шайке в Южном Бостоне, где доминировали ирландские иммигранты, удавалось сохранять независимость до середины 1990-х, но только потому, что сам Балджер в течение нескольких десятилетий был информатором ФБР. Все это время он десятками убивал людей, занимался продажей кокаина и контрабандой оружия для ИРА. Допустим, агент, который его завербовал, Джон Коннелли, был коррумпированным подонком, но уж его-то начальники должны были понимать, что человек, который поставляет им информацию о бостонской мафии, отнюдь не белый и пушистый.


[Закрыть] уже не сталкиваются с теми сложностями и дискриминацией, которые выпали на долю их предков. Им больше не нужно жить в гетто, и от Маленькой Италии на Манхэттене осталась всего одна улица – Малберри-стрит, полностью окруженная Чайна-тауном. Основа всей власти, которой мафия обладала в итальянских кварталах, исчезла после того, как потомки иммигрантов ассимилировались с местным населением.

Поначалу черные наркобароны – к примеру, гарлемский делец Ники Барнс – вынуждены были взаимодействовать с итальянской мафией, покупая у нее товар и защиту. Но Фрэнк Мэтьюс по прозвищу Черный Цезарь вполне обходился без этого. Мэтьюс был сельским парнем из Северной Калифорнии, в конце шестидесятых он начал покупать кокаин напрямую у кубинцев, а героин – у корсиканцев. Он носил черные норковые шубы и ездил на пимпмобиле[60]60
  «Пимпмобиль» (англ. Pimpmobile, «Сутенеромобиль») – американский термин для больших роскошных автомобилей, обычно «линкольнов» или «кадиллаков» 1970-х годов, сильно переделанных в экстравагантном стиле. – Прим. ред.


[Закрыть]. Когда один из итальянских крестных отцов пригрозил отнять у него бизнес, Мэтьюс предупредил его: «Тронешь хоть одного из моих людей – я поеду на Малберри-стрит и пристрелю каждого итальяшку, который попадется на глаза».

Организация Мэтьюса поставляла товар дилерам и пушерам по всей стране, включая Филадельфию, где у нее случился конфликт интересов с Черной мафией. Последняя представляла собой мусульманскую преступную группировку, в которую входили члены «Нации ислама». Это движение обрело скандальную славу в 1973-м, когда его участники устроили резню в доме баскетболиста Карима Абдул-Джаббара, в ходе которой погибли семеро мусульман из враждебной им секты – в том числе пятеро детей. А годом ранее, в 1972-м, они на глазах у сотен свидетелей в ночном клубе в Атлантик-Сити убили выстрелом в лицо лейтенанта организации Мэтьюса, Тайорна Палмера по прозвищу Мистер Миллионер, а заодно его телохранителя и трех ни в чем не повинных женщин. Это было послание: держись подальше от Филадельфии.

К 1973 году Мэтьюс стал слишком заметным, и им заинтересовались органы правосудия. Управление по борьбе с наркотиками вынесло ему обвинительный приговор, и он пустился в бега, прихватив с собой двадцать миллионов долларов. Это было больше 45 лет назад, и с тех пор о нем никто не слышал.

Черный крестный отец вписал свое имя в историю, сделавшись первым афроамериканским наркобароном в Нью-Йорке. О жизни Мэтьюса сняли фильм «Суперфлай». Его заводной саундтрек (заслуга Кертиса Мэйфилда) и чрезвычайно обаятельный главный герой – гарлемский дилер, обводящий вокруг пальца продажных копов, – запали в душу юному Рики.

«Я обожал „Суперфлай“! Одно время он служил мне примером для подражания. Недавно вышел римейк, но я выдержал всего пять минут. Когда переснимаешь классику вроде „Лица со шрамом“ или „Суперфлая“, надо делать это хорошо! А они выбросили из фильма все, что делало его правдоподобным».

Рики делал большие успехи на теннисном корте. Он был так хорош, что почти получил стипендию университета в Лонг-Бич. Была только одна загвоздка – он до сих пор не умел читать. Поэтому в университет его не взяли, и его жизнь свернула на другую дорожку. Его завербовала в свои ряды шайка угонщиков: он отгонял украденные машины по ночам и приводил их в автомастерскую. Однако к началу 1980-х друзья Рики посоветовали ему новое, более прибыльное дело, как будто позаимствованное из его любимого фильма: кокаин.