Текст книги "Мир под кайфом. Вся правда о международном наркобизнесе"

В 2006 году в Атланте одетые в штатское полицейские без предупреждения ворвались в предполагаемый притон, рассчитывая застать публику врасплох. Но застать врасплох им удалось лишь одного человека – 92-летнюю чернокожую бабулю по имени Кэтрин Джонстон. Она проживала одна в не самом лучшем районе, так что с ее стороны все выглядело так, как будто к ней в дом среди ночи ворвались два бугая, размахивая пушками. Перепуганная старушка, решив, что ее грабят, выстрелила из старого револьвера в воздух над головами офицеров. В ответ они выпустили 39 пуль.

«Когда десять-двенадцать офицеров врываются в дом – бывает, они ошибаются дверью, – приходится слышать много жутких историй: младенец в Джорджии получает сильные ожоги от светошумовой гранаты, закинутой в гостиную, – рассказал Стэмпер, – гибнут домашние питомцы, гибнут старики, гибнут и сами полицейские».

Логика этих внезапных рейдов состоит в том, что жизнь домашнего питомца, члена семьи или 92-летней бабули не стоит риска, что сидящие в притоне наркоманы или дилеры успеют смыть дурь в унитаз. Позднее оказалось, что группа захвата не только перепутала дом – у них хватило цинизма разбросать по дому пузырьки с крэком, пока старушка умирала на полу, чтобы все выглядело как гериатрическая версия фильма «Ребята с улицы». Им бы и это сошло с рук, если бы их информатор не отказался поддержать легенду (даже у крыс есть принципы, так-то).

Война против наркотиков привела к тому, что отношения между афроамериканцами и полицией стали, как нынче модно говорить, очень токсичными. Чернокожие превратились в очевидных кандидатов на роль преступников и драгдилеров, а полиции был дан карт-бланш на использование любых средств ради достижения цели, включая премии и повышения за количество пойманных нарушителей и конфискованного товара.

Мы, европейцы, можем смотреть на все это свысока, но на самом деле у нас те же проблемы. В 2017 году в Париже начались беспорядки после того, как офицер полиции «случайно» засунул свой жезл в анус 22-летнему чернокожему и «случайно» порвал ему прямую кишку во время антинаркотического рейда в пригородном квартале многоэтажек, построенных после Второй мировой войны для размещения трудовых мигрантов из бывших колоний. Десятилетия притеснений африканской и арабской молодежи привели к возникновению недоверия и отчужденности – в точности как в американских гетто. Прибавим к этому, что тюрьма – отнюдь не то место, где происходит здоровое личностное развитие (многие будущие террористы отсидели сроки за преступления, связанные с наркотиками), и что террористические группировки привлекают те же самые типажи, что и банды, – вот и готовый рецепт хаоса.

«Один друг меня спросил: чем недовольны черные, почему они все время твердят, что черные жизни важны, – ведь на самом деле важны любые жизни? – поведал Стэмпер с горечью. – Но движение Black Lives Matter возникло как раз потому, что так должно быть, но до этого еще далеко. Если ты белый американец, твоя жизнь важна как данность. А если ты черный, то ты об этом только мечтаешь».

21. Интерлюдия: героин, самолет, девушка

1 мая 1994 года пал самый жестокий расистский режим современности – и нет, это случилось не в США, а в ЮАР. Нельсон Мандела был избран президентом, что ознаменовало конец апартеиду и кровавым межэтническим распрям, от которых страдал весь остальной африканский континент. Однако новоиспеченное государство, положив конец расизму, столкнулось с целым рядом иных проблем.

Говорят даже, что конец апартеида породил одну из самых разрушительных волн преступности в истории XX века. Но жизнь в созданных апартеидом убогих гетто для черных и цветных всегда была суровой, тягостной и короткой. Уличные банды и жестокая преступность царили в пригородах Кейптауна и других городов – просто власти и СМИ все это игнорировали: кому какое дело, что где-то на задворках Йоханнесбурга умер черный парень – если, конечно, он не выступал против белых. Как только апартеид прекратился, черный цвет кожи перестал автоматически считаться основанием для ареста, и полиция могла лишь беспомощно наблюдать за тем, как белые районы узнают вкус той жизни, которой черное население ЮАР жило десятилетиями. Убийства, изнасилования, грабежи, угоны – преступность не то чтобы выросла, она просто распространилась.

Тем временем коллапс системы пограничного контроля и масштабная коррупция превратили ЮАР в один большой притон. Нигерийцы ввозили сюда кокаин, танзанийские моряки – герыч[64]64
  Восточноафриканский маршрут, которым наркоту везут из основных мест производства в Азии (конкретнее – из Пакистана), обслуживают небольшие скоростные парусные лодки – доу, – они выходят из порта Карачи, огибают Аравийский полуостров и полуостров Сомали, воды вокруг которого некогда кишели пиратами, чтобы попасть в доки Занзибара и Момбасы. Трафик контролируют несколько влиятельных семей – к примеру, Акаша. В 2000 году главу этой семьи, Ибрагима Акашу, крупного бизнесмена палестинского происхождения, застрелили в квартале красных фонарей в Амстердаме после конфликта по поводу наркосделки с сербской группировкой. Он шел по улице со своей женой-египтянкой. Его просто изрешетили пулями. После убийства отца его сыновья, как в «Крестном отце», продолжили его дело.
  В 2017 братья Акаша были экстрадированы из Кении в США, где УБН собрало против них множество улик, включая записи с прослушки, где они обсуждают контрабанду слоновой кости и кости носорогов, убитых браконьерами. Ведь если ты контролируешь порт, какая разница, что возить?


[Закрыть], а кейптаунские банды – например «Фирма» и «Американцы» – занимались дистрибуцией. Коррупция добралась до самых верхов: в 2007 году глава Интерпола Джеки Селеби оказался в центре скандала, когда выяснилось, что он сообщил своему дружку, наркобарону Гленну Альотти, что тот под колпаком у британской разведки, – и получил за это пару симпатичных ботинок.

Бриджет ни в чем таком не участвовала. В начале 2000-х она работала официанткой в баре в Йоханнесбурге и там встретила Сиджея – белого африканера, который пригласил ее в поездку на Маврикий – райский остров в Индийском океане.

«Он сказал, что он из Кейптауна, но я думаю, что на самом деле его звали не Сиджей, потому что потом его никому не удалось найти, – рассказала она мне по скайпу. – Я неплохо его знала – по крайней мере настолько, что иногда он подвозил меня домой после смены. И как-то раз он сказал: поехали со мной на Маврикий».

Если не считать сигарет, мой единственный опыт международной контрабанды наркотиков заключается в том, что как-то, вылетая в Марокко, я полез в карман куртки за паспортом и нащупал завалявшиеся там пол-унции гашиша. Мне вовсе не хотелось попасться на ввозе дури в Марокко – нелепая бы вышла ситуация, – так что мне пришлось смыть все в унитаз. Помню, в тюрьме я как-то разговорился с бразильцем, который заставлял девчонок провозить кокаин в своей норке. Моя подружка-феминистка сказала, что лучше мне поговорить с самими девчонками. В итоге я связался с Locked Up («За решеткой») – благотворительной организацией, которая помогает пойманным наркокурьерам и их семьям. Они свели меня с Бриджет.

Она и правда думала, что бесплатно скатается на Маврикий. Но в последний момент Сиджей соскочил, сказав, что ему надо везти на сафари группу туристов и Бриджет придется полететь на Маврикий одной. При этом он дал ей пару туфель и сказал, что она обязательно должна их надеть.

«Тут все стало ясно. Но тогда я не думала, что там героин. Работая в баре, часто видишь, как люди покупают кокаин за какие-то смешные деньги, так что я думала, что в туфлях бриллианты. И я уже так глубоко вляпалась… в смысле, он знал, где я живу и что я живу с мамой и бабушкой… Когда им известно, где найти твою семью, дороги назад уже нет».

Чтобы протащить через пограничный контроль нелегальную фармацевтическую продукцию, необходимо проявить смекалку и изобретательность. За долгие годы люди научились применять следующие трюки, позволяющие провезти товар мимо бдительных кайфоломов на таможне:

• Растворить кокаин в жидкости – например в воде – и пропитать ею одежду или иные ткани. В пункте назначения одежду можно промыть, а воду затем выпарить, чтобы снова получить кокаин.

• Смешать кокаин с другими субстанциями вроде пластика и затем отлить их в какую-то форму. Статуэтки Иисуса – известный хит, но контрабандисты изготавливают из подобных смесей что угодно – от гипсовых слепков до чемоданов собственного дизайна.

• Провезти товар в собственном теле. Это значит – проглотить презерватив, набитый порошком, как правило героином или кокаином, – когда доберетесь до места, он выйдет естественным путем. Если растворить наркотик в воде, его будет труднее обнаружить: на рентгене будет не отличить от внутренностей. Этот способ широко распространен в Западной Африке и на Карибах, но он сопровождается большим риском – если презерватив порвется и наркотики попадут в организм, вам крышка.

• «Паровозик», или «груз с прицепом» – когда контрабанда спрятана в контейнере с легальным грузом и, проехав полмира, быстренько выгружается портовыми рабочими до прихода проверяющих. Здесь очень помогают связи мафии с рабочими торговых портов.

• В 2017 году американские пограничники засекли группу мужчин, устанавливавших катапульту на мексиканской стороне границы. Это средневековое устройство было нагружено двумя большими тюками шмали.

• В 2005-м в дом типичной семьи среднего класса в Гилфорде, графство Суррей, доставили комплект дверей из фанеры. Там их забрали члены колумбийской банды, которые превратили их в опилки с помощью обычной терки. Их поймали с поличным, когда они собирались извлечь из опилок 17.3 килограмма кокаина, вооружившись промышленным растворителем. Вдохновителем и спонсором этой хитроумной схемы был 24-летний лоботряс (недавно вылетевший из университета) Пол Снит. Ему перепало наследство в 250 000 фунтов, и он решил, что было бы неплохо спустить их все на кокаин. Казалось бы, это так по-британски, что дальше некуда, но ко всему прочему его мама, капитан женской сборной гольф-клуба Патнам, объяснила пропажу сынули подругам по команде тем, что он уехал кататься на лыжах (просто очень надолго).

• В 2011 году надзиратели одной из тюрем в Букараманге, Колумбия (где же еще?) заметили голубя, который пытался перелететь через тюремную стену. Беда в том, что 45-граммовый пакетик кокаина был слишком тяжел для несчастной птицы, которая приземлилась прямо у ног надзирателя. А через шесть лет надзиратели другой тюрьмы, на этот раз аргентинской, застрелили голубя с рюкзачком, в котором лежало 7,5 гр. конопли, снотворное и флешка (на кой черт зэкам флешка? Музыка, порнушка, поэтажные планы тюремного здания…?).

• Кокаиновое производство всегда базировалось в Чили, но хорошие времена закончились в 1973-м, когда в результате переворота социалистический президент Сальвадор Альенде был свергнут и к власти пришел блистательный Пиночет, который ввел моду сбрасывать левополитических деятелей с вертолета. Однако в 2005 году Мануэль Контрерас, бывший глава тайной полиции Пиночета, заявил, что у его босса имелась подпольная лаборатория, построенная в 1980-х в сорока километрах от Сантьяго, в которой главный химик страны Эухенио Берриос в свободное от основной работы (то есть от производства зарина и биологического оружия) время изготавливал «черный кокаин». На самом деле это самый обычный кокаин, смешанный с другими веществами – например кобальтом (чтобы пройти цветовой тест) или активированным углем (чтобы замаскировать запах), – что делало его практически невидимым для таможенных служб Америки и Европы. Черный кокаин снова засветился в 2015-м, когда в аэропорту Эль Дорадо в Боготе арестовали направлявшуюся в Мехико партию из двух тонн кокаина, замаскированных под краску для принтеров.

• В 2017 году аргентинская полиция раскрыла наркосиндикат, руководство которым осуществлялось из российского посольства в Буэнос-Айресе. Прямо как в «Смертельном оружии 2», эти сорвиголовы собирались отправить шестнадцать чемоданов с кокаином на борту дипломатического рейса в Москву, где они должны были благополучно миновать пограничный контроль как дипломатический багаж.

• После распада СССР российскую военную технику распродавали крупным оптом любому, кто больше заплатит. Один израильский «бизнесмен» в Майами решил не упускать возможность и попытался продать ядерную подлодку с военно-морской базы в Санкт-Петербурге одному колумбийскому картелю. И хотя сделка тогда не состоялась, несколько лет спустя идея наркоподлодок все же воплотилась в жизнь. Построенные в дебрях джунглей, вдалеке от любопытных глаз, эти самодельные аппараты были оснащены каютами для экипажа, системами спутниковой навигации, а также защитными кожухами для корпуса и двигателей из стекловолокна, чтобы не светиться на радарах. В 2000 году колумбийские власти нашли на окраине Боготы строящееся судно длиной около тридцати метров, с глубиной погружения до десяти метров, способное перевозить 200 тонн порошка за раз.

• В 2014 году собаки наркоконтроля в аэропорту Манчестера учуяли пятьдесят граммов героина, тщательно завернутые в множество ковров ручной работы из Пакистана.

Подавляющее большинство контрабандистов не перевозят тонны белого золота на ядерных советских подлодках, как в наркокартельной версии фильма «Охота за „Красным октябрем“». Наркокурьеры – просто бедные доходяги, прибывающие в аэропорт Хитроу с набитым белым порошком презервативом в заднице. Их могут поймать в ходе выборочной проверки, их может выдать подозрительное поведение или необычный маршрут следования. Если повезет, они проведут несколько лет в тюряге в какой-нибудь стране третьего мира – например, в «Сан-Педро» в Боливии. Это не столько тюрьма, сколько небольшой охраняемый городок, где заправляют банды, которые держат собственные магазины и рестораны, и где живут целыми семьями. В какой-то момент они даже стали проводить экскурсии по тюрьме для иностранных туристов.

Если не повезет, им светит смертный приговор где-нибудь в Индонезии, как это произошло с Балийской Девяткой, пытавшейся провезти восемь кило героина. Ирония в том, что товар даже не предназначался для Индонезии – он ехал в Австралию, и тем не менее двоих курьеров приговорили к расстрелу. Остальные отбывают пожизненное заключение.

Обычно перевозчики наркотиков не вызывают большого сочувствия: «Они знали, на что идут». Но даже если признать, что они сделали глупость, это не повод их убивать. Можно указать на то, что в Индонезии другие правила, но расстрел не станет нормальным по мановению волшебной палочки просто потому, что происходит на песчаном пляже в Бали. Наказание курьеров должно быть соразмерно их преступлению – разве не в этом основной смысл правосудия?

В свете вышеизложенного можно считать, что Бриджет оказалась среди тех, кому «повезло». Уже в самолете она нутром почуяла, что ничем хорошим ее поездка не кончится, и это подозрение подтвердилось, когда она увидела, что в зале прибытия ее встречает целая команда таможенных офицеров. Ее подставили, а Сиджея, разумеется, и след простыл. Возможно, он знал, что отправил ее прямо в ловушку.

«Оказавшись в тюрьме, ты знакомишься с по-настоящему крупными импортерами – иногда они тоже попадаются. И они тебе рассказывают, что сажают на один самолет сразу шестерых курьеров – одного из них поймают, зато остальные проскользнут с чемоданом товара. Вот так они и работают».

В тюрьме на Маврикии Бриджет ждал целый новый мир. Камеры были грязные и битком набитые, водопровода не было, большинство заключенных и надзирателей говорило или на французском, или на креольском, и половина узников сидела на наркоте.

«Они сажают здорового человека в камеру с наркоманами – у них ломка, их все время рвет, и ты проводишь с ними всю ночь с шести вечера до шести утра. Там буквально все подталкивает к самоубийству. Ты хочешь покончить с собой, но просто не знаешь как. Я знаю, что в мужской половине тюрьмы заключенных били, не давали им еды и воды. С соблюдением прав человека дела на Маврикии обстоят так себе».

Поскольку этой тюрьме предстояло стать ее домом на ближайшие десять лет, Бриджет пришлось как-то приспосабливаться к новым условиям. Она выучила французский и креольский и стала учить других заключенных английскому. Завела новых друзей, в том числе среди жителей мужской половины. Она стала довольно популярна среди заключенных, и все называли ее Café au Lait – «кофе с молоком».

Время шло, старые тюремные друзья выходили на свободу, в тюрьму приходили новички. Бриджет наблюдала, как изменения в национальности женщин отражают изменение маршрутов контрабанды наркотиков через остров: сначала индианки, потом южноафриканки, затем жительницы Мадагаскара и Замбии. Но в общей картине они все были мелкой рыбешкой. Наркобароны оставались на свободе и контролировали целые страны на африканском континенте.

Одна из таких крошечных стран – Гвинея-Бисау, расположенная между Сенегалом и Гвинеей на самой западной оконечности Африки, в начальной точке кратчайшего пути через Атлантику. В 2005 году на побережье начало выбрасывать упаковки загадочного белого порошка. Местные не знали, что с ним делать. Похоже, это было не удобрение, потому что растения от него гибли. Некоторые с помощью этого порошка размечали импровизированное футбольное поле. Затем объявились два колумбийских джентльмена на частном самолете и предложили все выкупить – тогда-то и началась золотая лихорадка. Страна практически оказалась во власти колумбийских и нигерийских банд, которым нужно было переправить товар в Европу. К тому же единственная тюрьма в стране представляла собой ветхое одноэтажное строение со сломанной дверью, куда приводили пойманных преступников и наркокурьеров, оставляли и вежливо просили не сбегать. Военный переворот 2009 года (президент Жуан Бернарду Виейра пользуется сомнительной славой единственного в мире главы государства, заколотого насмерть мачете) был не столько политическим конфликтом, сколько междусобойчиком военных группировок, боровшихся за контроль над кокаиновой торговлей.

В конце концов и Бриджет вышла на свободу.

«Оказавшись на воле, я не могла в это поверить. Иногда видишь, как люди уезжают в аэропорт и сразу же возвращаются. Даже когда мой самолет взлетел, я продолжала об этом думать и, только приземлившись в Южной Африке, наконец осознала, что все действительно закончилось».

Поскольку Бриджет освободили досрочно, ей все время снились кошмары о том, что придется вернуться и досидеть оставшиеся три года. Но в отличие от других заключенных, которых приговор выбрасывает на обочину жизни, она быстро нашла работу с помощью друга семьи и теперь счастлива в браке и воспитывает дочку.

«Простите, мне пора. У меня мебельный бизнес, надо работать. Мы здесь всего два месяца, и пришлось непросто, но как-то выживать надо. Наркотики я больше не продаю», – рассмеялась она.

О Сиджее так никто и не слышал.

V. Гангстерский рай

22. Серебро или свинец

Где-то в джунглях южной Колумбии скользковатый гид проводит «особые экскурсии» для «особых туристов». Дружащие с этикой путешественники скорее всего отказались бы, но это не про меня. Эрнесто утверждает, что работал на Пабло Эскобара – как по мне, маловероятно, но, с другой стороны, Медельинский картель был огромной организацией, в которой трудились десятки тысяч людей, так что он вполне мог работать на Пабло Эскобара – в том же смысле, в каком уборщица в ЦРУ работает на Дональда Трампа.

Покрытые изумрудной зеленью холмы непроходимы для автомобилей, так что мы отправились вниз по долине верхом, что не вызвало у меня большого удовольствия, потому что ехать на лошади – значит все время получать удар по яйцам. К счастью, до места назначения мои яйца доехали в целости и сохранности, и Эрнесто приступил к работе.

Мы находились на кокаиновой плантации неподалеку от территории, контролируемой партизанами. Куст коки лучше всего растет во влажной местности, и чем выше вы поднимаетесь, тем больше содержание кокаина в листе. Именно поэтому плантации располагаются в Андах. Я подумал, что, если столкнемся с марксистскими повстанцами, я им скажу, что моя мама была членом молодежного крыла компартии – так что мы на одной стороне. Но меня все равно преследовала паранойя: я ожидал, что в любой момент поблизости приземлится военный вертолет, оттуда выпрыгнут солдаты, размахивая винтовками М-16, и мы будем удирать от них через джунгли, где такого гринго как я немедленно схватят прячущиеся в кустах их товарищи, и я как дурак опять позвоню домой: «Мам, я снова вляпался…»

Сначала Эрнесто положил листья коки в миску, а затем принялся давить их камнем, после чего добавил сульфат, аммиак, цемент и бензин. Мимо прошли двое парней с мачете в руках. Бензин нужен для того, чтобы извлечь из листьев алкалоид – мы получаем противную темную кашицу, которую нужно протереть сквозь ткань, чтобы отделить от листьев. Затем он добавил в получившуюся массу соду, и его помощница, молодая сельская девчонка, принялась нагревать ее на плите. Он шлепнул ее по попе, она рассмеялась. Похоже, между ними что-то есть.

Лишнюю жидкость Эрнесто вылил («Крэк, – сказал он. – Плохо»), а оставшуюся массу нагревал до тех пор, пока она не превратилась в какое-то подобие беловатой пасты. Оставив ее подсыхать под лампой, мы на десять минут отошли, а когда вернулись, обнаружили, что она превратилась в чистейший, белейший, забористый кокаин.

Колумбия – крупнейший в мире производитель белого порошка. За этот титул с ней временами соперничает Перу (а когда-то давно на него претендовала и Боливия). Килограмм кокаина у колумбийского дилера можно купить за 2 500 долларов, в Штатах его цена вырастает до 54000, а в Великобритании он стоит уже 87 000 баксов. Даже учитывая сложности с логистикой и транспортные расходы, рентабельность предприятия заманчивая. И хотя Колумбия (к сожалению) прославилась на весь мир именно этим, большинство колумбийцев не имеют дел с кокаином. Если вы поднимете эту тему, они посмотрят на вас с отвращением. Наше удовольствие – их боль. Однако, нравится им это или нет, кокаин стал одним из важнейших факторов, сыгравших роль в истории не только самой Колумбии, но и всей остальной Латинской Америки.

С конца 1970-х по начало 1990-х кокаин ассоциировался с именем одного человека, на фоне которого сам Аль Капоне выглядит жеманной школьницей, – Пабло Эскобара.

Медельин – второй по величине город в Колумбии. Он расположен в плодородной зеленой долине в 250 километрах к северо-западу от столицы – Боготы. Жители Медельина, потомки басков из северной Испании, говорят на оживленном, певучем колумбийском варианте испанского. А выстроенные из красного кирпича кварталы взбираются по склонам окружающих гор: чем выше район, тем он беднее.

Если честно, мне неохота много говорить о Пабло – одном из величайших суперзлодеев XX века, – это уже делали до меня. Но говорить об истории кокаина в Колумбии, не упомянув Пабло Эскобара, невозможно. Он начинал с того, что воровал надгробные камни, чтобы продать их на черном рынке, и, возможно, так и остался бы мелким бандитом, если бы в 1970-х гринго не начали тоннами снюхивать веселящий порошок. К 1987-му году его состояние, которое официально оценивается как «дохрена и больше», позволило ему занять седьмое место в списке богатейших людей мира журнала Forbes. Как называлась его компания? Медельинский картель.

Чем заняться, если денег у вас больше, чем у Господа Бога? Пабло и другие члены картеля покупали себе целые футбольные команды и устраивали собственные турниры. И было еще кое-что.

На полпути между Медельином и Боготой находится асьенда «Неаполь» – поместье площадью более тысячи гектаров, купленное Эскобаром в 1978 году. Над главными воротами размещен небольшой самолет, в свое время перевезший для Пабло самый первый контрабандный груз кокаина. Асьенда «Неаполь» не просто большая – она огромная. После долгой поездки на велорикше по ухабистой дороге мимо холмов, полей и десятков небольших озер я наконец добрался до билетной кассы. После смерти Пабло «Неаполь» превратился в своеобразный тематический парк. Бой африканских барабанов и цветастые этнические узоры наводят на мысли скорее о сафари, чем о жестоких наркобаронах прошлого.

Может быть, я просто оказался здесь в низкий сезон, но место показалось мне на удивление безлюдным. Одно семейство расположилось у бассейна. В остальном все поместье было в моем распоряжении. Представьте себе Диснейленд без очередей к аттракционам. Вот так я себя чувствовал. Так приятно было окунуться в бассейн с фонтаном и горкой в виде гигантского осьминога без вопящих и писающих в воду спиногрызов.

Семейка капибар – мама, папа и их выводок – отдыхала в теньке у озера рядом с тремя черепахами. Те бултыхнулись в воду, когда я проходил мимо. Не ограничившись постройкой копии «Парка Юрского периода» в натуральную величину, Пабло решил устроить здесь свой личный зоопарк. Дальше по дороге имелся сафари-парк, укомплектованный львами, страусами, тиграми, слонами, сурикатами и бегемотихой по имени Ванесса. Любопытный факт: после смерти Эскобара никто не хотел ухаживать за животными, так что все остальные бегемоты сбежали. И теперь где-то в Колумбии бродит стая диких бегемотов – спасибо Пабло.

Асьенда «Неаполь» – странноватое место, где полно скульптур динозавров в масштабе 1:1 (а вы бы не захотели наполнить свое поместье динозаврами, заработав миллиарды долларов на кокаине?), издающих громоподобные звуки. Имеются здесь и другие монструозные создания – я бы назвал их «зебраптор» и «трицеракула», хотя не уверен, кто их породил – новые владельцы парка или накокаиненный мозг Пабло.

Не считая небольшого музея, экспонаты которого состоят из посвященных бесчинствам Пабло газетных вырезок и парочки обгоревших остовов машин (в том числе и той, в которой ездили Бонни и Клайд), здесь ничто не напоминает о временах могущества наркобаронов. Старая площадка для корриды выкрашена в яркие цвета и превратилась в слегка снисходительный африканский музей. Я попытался представить себе, как здесь было раньше: экзотичный наркоделец со своим небольшим аэродромом, колониальным дворцом и домашними бегемотами. Не каждый день оказываешься в жилище суперзлодея, а Пабло был одним из величайших, он мог бы тягаться с антагонистами из «бондианы».

Помимо рычащих динозавров, на просторах поместья нашлось место для заброшенной ныне взлетно-посадочной полосы, куда садились самолеты с пастой коки, а взлетали с готовым кокаином, увозя его в Мексику и на Карибы. Изначально в Колумбии росло не так уж много кустов коки, картелям приходилось закупать посадочный материал за границей. Поставщиком Пабло в Боливии был процветающий плантатор по имени Роберто Суарес Гомес, организовавший государственный переворот совместно с группой нацистов и военных преступников. В 1980 году в момент, когда у руля должен был встать демократически избранный президент Эрнан Силес Суасо, Гомес захватил власть при поддержке германского наемника по имени Клаус Барби, известного также как Лионский мясник, и посадил в президентское кресло генерала Луиса Гарсию Месу. Это был один из самых кровавых эпизодов в истории государственных переворотов Боливии, а их было ни много ни мало 190. Левополитические союзы пытались оказать сопротивление, но их штаб-квартиры были захвачены, лидеры убиты, а женщины пошли по рукам насильников. Придя к власти, Гомес начал антинаркотический крестовый поход (или типа того), устранив всех конкурентов и присвоив их кокаин, на доставку которого покупателям подрядили боливийские ВВС. В 1981-м Месу свергли в ходе очередного переворота, но даже после восстановления демократии долгая история коррупции и злоупотреблений властью так подорвала экономику, что инфляция взвилась до невиданных 11750 %. Какое производство могло выжить в таких условиях? Вы угадали: кокаин.

Человеком Пабло в Перу был, по слухам, Владимиро Монтесинос, глава разведки и тайной полиции при президенте Альберто Фухимори. В 1990-х Монтесинос провел безжалостную кампанию против самых отчаянных революционеров Южной Америки – коммунистической партии «Сияющий путь». Визитной карточкой «Сияющего пути» было повешение собак на фонарных столбах, и если бы они действительно пришли к власти, то установили бы в стране самую упоротую коммунистическую диктатуру со времен красных кхмеров. Фухимори объявил военное положение и фактически передал контроль над вооруженными силами Монтесиносу, который натравливал на леворадикальных студентов и крестьян карательные отряды.

Будучи самым могущественным человеком в Перу, Монтесинос предложил наркобаронам протекцию в обмен на чемоданчики с наличными. Однажды он даже провел незабываемые выходные в «Неаполе». В 2000 году Фухимори бежал в Японию, а его правительство пережило фееричный провал, после того как Монтесиноса засняли при попытке дать взятку конгрессмену. Оказалось, что глава разведки был вдохновителем множества самых разных подпольных схем, включая контрабанду оружия и наркотиков, а также растрату государственных средств.

Но Пабло Эскобар прославился далеко не только декадентскими и вульгарными забавами с динопарком. Он был известен своими устрашающими карательными акциями. Когда дорогу ему переходил докучливый коп или чиновник, Пабло предлагал им простой выбор: plata o plomo – серебро или свинец. Они могли принять взятку и уйти с миром либо оказаться под дулом оружия. В 1983 году новый министр юстиции, Родриго Лара Бонилья, начал кампанию против коррупции, вынудив Эскобара выйти из Конгресса и организовав полицейские рейды на его кокаиновые лаборатории в джунглях. Бонилья отверг щедрое предложение, которое сделал ему Эскобар, и в 1984 году его машину расстреляли двое сикарио на мотоциклах.

После убийства Бонильи Эскобар залег на дно в Панаме, у своего дружбана Мануэля Норьеги. В 1980-х генерал Норьега безжалостно устранил всех конкурентов в собственной версии «Игры престолов» и сильно сблизился с Эскобаром: он разрешал ему возить кокаин через свою территорию, отмывать деньги в банках Панамы и даже переждать бурю, поднявшуюся в Колумбии. В то же самое время Норьега охотно сотрудничал – вы уже догадались – с ЦРУ, поставляя им сведения о сандинистах в Никарагуа и коммунистах на Кубе.

Впрочем, со временем привычка Норьеги пытать и обезглавливать политических оппонентов утомила даже американское правительство, так что в 1989 году США ввели в Панаму войска для проведения операции «Правое дело». Норьега, известный любитель оперы, укрылся в посольстве Ватикана. Поскольку войти туда без приглашения было равносильно объявлению войны всем католикам мира, американский спецназ окружил здание, врубил на полную катушку AC/DC и не выключал до тех пор, пока диктатор не согласился выйти. Последние несколько лет жизни «ананасовая морда» провел в судебных тяжбах с создателями Call of Duty за использование своего образа в некоторых частях компьютерной игры и за изображение себя вероломным клоуном.

К 1985 году колумбийские власти собрали достаточно улик против Пабло Эскобара. Все они хранились во Дворце правосудия в Боготе. По странному совпадению в ноябре того же года коммунисты-повстанцы ворвались в здание, уничтожили все документы и убили несколько судей. Эскобар был снят с крючка… на время.

Но был один человек, который не желал сдаваться: кандидат в президенты, надежда всей Колумбии, Луис Карлос Галан. Галан выступал против картелей – не из-за этических убеждений о вреде злоупотребления наркотиками, но из-за пагубного влияния, которое деньги наркодельцов оказывали на общество. Эскобар организовал его убийство во время политического собрания накануне выборов. Автоматные очереди разорвали ночную тишину. Смерть Галана потрясла всю страну.