Текст книги "Привет! Это я… Happy End"

Подруги или не подруги? (вот в чем вопрос)

Дорогой дневник!

Будет так странно увидеть Кристиана завтра в школе! Мы не виделись больше недели, не встречались. Так долго. Ничего удивительного в том, что это будет странно. (А вдруг нам будет НЕ О ЧЕМ поговорить?!!) А еще интересно, что Хелле делала на каникулах? Были ли они со Стианом в Бергене? (Обычно они ездят туда к своему отцу.)

О-о-о!!! Как мне не хватает Хелле! Очень хочется, чтобы мы опять стали подругами. Но она не прислала мне ни одной смски, ни разу не позвонила; впрочем, я ей – тоже. Поскольку видно, что ей это не интересно… И я вообще забыла: ПОЧЕМУ мы перестали дружить???!!!

(Нет, я все-таки вспомнила…)

Внутренний ВЗРЫВ

Суперприятно встретиться с Кристианом и нисколько не странно! Мы болтаем, словно никогда не расставались.

– Тихо, ребята! Успокойтесь все! – говорит директор со сцены.

Мы собрались впервые после осенних каникул, а нас призывают к тишине! К тому же, когда актовый зал заполнен восьмиклассниками, которым надо усесться, то понятно, что на это уходит время, и тогда бывает довольно шумно. Особенно если учесть, что мы не виделись так долго! А Кристиан, оказывается, тоже был на острове во время каникул! Он был у дяди и тети на острове Улвёйя в Осло-фьорде! Они гуляли по Осло, в том числе по крыше Оперы, видели Парламент и Королевский дворец и многое другое. И вот в тот самый момент, когда он рассказывал про какой-то ботанический сад, в который они зашли по дороге к Музею Мунка, я потеряла нить. Потому что прямо перед нами садится АЛЬФИ!!!

Он не замечает меня, он смотрит в сторону сцены, но только я совершенно… ну, совершенно… я не могу найти слово, которое выразит, что происходит со мной. Я не видела его и перед каникулами тоже! А сейчас вот так вдруг я смотрю на его затылок!!! Серьезно, я чувствую, как гормоны влюбленности бегают по моему телу. Туда-сюда, вверх-вниз, до кончиков пальцев рук, потом до кончиков пальцев ног, они абсолютно ВЕЗДЕ (!), и голова кружится. Рядом с Альфи садится Шарлотта… Она замечает меня и улыбается! Этакой приятной благородной улыбкой. Мне кажется, что я посылаю ей ответную улыбку, но не уверена, что это так. И я думаю: о, Боже, как она ЗАГОРЕЛА!!! И думаю, а где же это она была. НЕ В ТЕХ МЕСТАХ, где была я, уж во всяком случае, продолжаю я думать и смотрю на свои руки. Белые как бумага. И тело мое такое же белое. (Нет, еще белее!) Впрочем, я не белая, а бледная. (Пожалуй, ближе к светло-бежевому?..) Но это не очень привлекательный цвет, особенно на фоне Шарлотты…

Внезапно Альфи поворачивается и смотрит мне прямо в глаза!!! За сотую долю секунды кожа моя из почти белой превращается в ЯРКО-КРАСНУЮ. И я чувствую, как гормоны влюбленности буквально ВЗРЫВАЮТСЯ внутри меня. Это описать нельзя. Альфи улыбается и кивает этаким специфическим маленьким кивком. Я пытаюсь ответить ему улыбкой, но не знаю, на какую странную гримасу это похоже. Потому что я способна только на мысли о… НИ О ЧЕМ! Впрочем, знаю! Я думаю… об Альфи. И о несправедливости жизни! Почему мои гормоны по-прежнему нацелены на Альфи, если у него УЖЕ ЕСТЬ девушка? Почему их нельзя перенаправить на кого-нибудь другого?!!

Всего одно слово: Вау!

Я иду с Кристианом из школы домой! Мы идем по улице, по которой я никогда не ходила, мы говорим обо всем на свете, и вдруг он сворачивает и подходит к внушительным железным воротам. (Кажется, они называются коваными?) Ворота заперты. Кристиан набирает код, ворота издают писк и открываются.

Я стою и чувствую себя… изумленной или что-то вроде того. Ошарашенной. Суперошарашенной, по факту. Потому что за воротами – длинная дорога, выложенная плиткой, – мостовая или как это там называется. По обе стороны дороги стоят деревья, и дорога выглядит как аллея, если ты понимаешь. А дальше по бокам дороги – сад. В конце дороги – дом. Как это назвать? КОЛОССАЛЬНЫЙ дом. Желтый, с белой окантовкой и белыми оконными рамами; каменная лестница подводит к огромной входной двери. С двумя створками. И я чувствую, что стою с открытым ртом.

– Ты живешь здесь? – говорю я наконец и смотрю на большущий дом, а не на Кристиана.

– Да, – говорит он.

У Кристиана и его родителей

– Я хочу спросить: вы живете во всем доме? – спрашиваю я, когда мы идем по аллее.

– Да… – отвечает Кристиан.

– Но… он же… огромный! – говорю я.

– Да, может быть, большой, – говорит он.

– Может быть? – говорю я. – Это, может быть, самый большой дом из всех, какие я только видела! То есть из всех, где живут[2]2
  Я даже не буду ПЫТАТЬСЯ нарисовать дом Кристиана, никогда в ЖИЗНИ этого не сделаю! Кроме того, я его уже описала! Если я еще и нарисую, это будет чересчур!


[Закрыть]!

Мы подходим к дому, и тут я вижу, что у них не просто гараж на одну машину, и даже не гараж на две машины, а гараж на три машины! (Хочу сказать, что у нас вообще нет гаража.)

– И у вас три машины? – спрашиваю я.

– Э-э, да… – отвечает Кристиан и смотрит на меня с извиняющимся видом. – Вообще-то их четыре, как мне кажется.

– Вау, – говорю я.

– Но папа немного помешан на «АмКаре», – добавляет он.

– «АмКаре»? – спрашиваю я.

– На старых американских автомобилях, – говорит Кристиан. – Такое у него хобби.

– О-о-о! – говорю я.

Мы поднимаемся к двустворчатой входной двери. На лестнице по бокам от дверей сидят два льва из камня или чего-то похожего – в точности такие, какие бывают в кино. Оба смотрят на нас. Кристиан видит, что я смотрю на львов, и говорит:

– Они коллекционируют такие штуки. В доме полно редкостей.

– Твои родители? – спрашиваю я.

– Да, – отвечает Кристиан. – Они ездят в Азию и покупают такие вещи, им привозят потом в Норвегию в контейнерах. Они немножко того… Какие есть, такие есть.

– Вау, – говорю я снова.

Кристиан открывает одну половинку двери, и мы входим. На обеих половинках – железные головы львов, у которых в зубах – большие железные кольца. (Таким кольцом стучат в дверь.) Но рядом есть и обыкновенный звонок.

Войдя в дом, я опять открываю рот. Невозможно описать все детали, я никогда не закончила бы. К тому же я не знаю тех слов, которые нужны для описания дома Кристиана. Но это фантастически, фантастически великолепно. Вид у всего дорогой. Словно в отеле люкс, если ты понимаешь. (Хотя я никогда не была в отеле люкс.) Пол – мраморный, потолки высоченные, висит огромная люстра. А при входе – зеркало невероятного размера, в очень толстой золотой раме.

– Вау! – говорю я, вероятно, в сотый раз.

Юханна и Юханнес

На стенах вплотную друг к другу висят картины. Не семейные портреты, а живописные полотна. Я подхожу ближе и смотрю на большую, очень красочную и изящную картину. На ней изображена дама с невероятно длинными волосами, которые обвивают ее. Подойдя совсем близко, я вдруг обнаруживаю, что все сделано из очень мелких цветов и листков! Из настоящих засушенных цветов! Цветы использованы вместо красок, если ты понимаешь меня.

– Классно! – говорю я и киваю на картину.

Кристиан улыбается. Я иду дальше вдоль стены, смотрю на другие картины и обнаруживаю, что все сделаны так же. Из цветов.

– Это мамина работа, – говорит Кристиан, и мне кажется, что ему неловко.

– ЧТО-О-О?!! – говорю я. – Потрясающе!

– Кто к нам пришел? – вдруг слышу я женский голос и оборачиваюсь.

Позади нас стоит высокая стройная пожилая дама с седыми волосами, очень короткими и волнистыми, и смотрит на меня. Улыбается. Наверное, она бабушка Кристиана.

– Это Ода, мама, – говорит Кристиан. – Моя одноклассница.

– А-а-а, так это ты Ода? – говорит дама. – Мы о тебе наслышаны. Меня зовут Юханна, – добавляет она и протягивает руку.

Я здороваюсь с мамой Кристиана и, конечно, краснею, потому что приняла ее за БАБУШКУ!!! (К счастью, я ничего не сказала, иначе была бы катастрофа.) Юханна очень мило улыбается, словно приятно удивлена, что Ода оказалась такой. Впрочем, не знаю: может быть, она всегда так улыбается? Во всяком случае, похоже, что она рада встретиться со мной!

– Давайте заглянем на кухню, чтобы Юханнес тоже поздоровался с тобой, – говорит она.

Пока мы идем за Юханной, я вопросительно смотрю на Кристиана.

– Папа, – объясняет Кристиан шепотом.

Я широко раскрываю глаза.

– Их зовут Юханна и Юханнес? – шепчу я и улыбаюсь.

– ДА! – шепчет Кристиан с широкой ответной улыбкой!

Мы хихикаем, и это прекрасно! Потому что у нас совсем одинаковое чувство юмора! Ведь и на самом деле смешно, что мужа и жену зовут Юханнес и Юханна! Это одно и то же имя, только в варианте для мальчиков и для девочек!

Отель класса люкс

После того как я поздоровалась с папой Кристиана (вообще-то он вполне мог бы быть и его дедушкой, но я не сказала этого) и мы все вместе выпили чаю, Кристиан продолжил для меня экскурсию по дому. Все оказалось так же шикарно, как и при входе, и даже еще более шикарно. Солидная мебель, за обеденным столом на кухне мест не меньше чем на двадцать человек (!), золотые и серебряные подушки на диванах и на кроватях. Повсюду редкие вещи, статуи и тому подобное, и почти во всех комнатах люстры. А в одной из комнат стоит огромный черный рояль!

Наверху расположены спальни, при каждой – ванная (я потеряла счет, сколько их в доме), а в подвальном этаже есть стол для бильярда! И даже настольный футбол! (Мы в него немножко поиграли.) И настоящий бар с барной стойкой, стульями и так далее, и еще один туалет. И спортивный зал с велотренажером, гребным тренажером и беговой дорожкой (кажется, они так называются), а еще штангой, зеркалами на стенах и особым резиновым полом! В общем, там есть все! Кристиан говорит, что этим залом пользуется он один, родители сюда никогда не заглядывают.

– Это почти отель, – говорю я. – Но где же лифт?

– Ха-ха, у нас лифта нет… – говорит Кристиан, и мы смеемся. (Он понял, что я пошутила.)

Уроки и рассказанные секреты

После того как я все увидела и миллион раз сказала «Вау!», мы поднялись в комнату Кристиана и стали делать уроки. До чего же легко с ним заниматься! И вдобавок весело! Все очень быстро. И мы болтаем. Я не успела оглянуться, как рассказала ему о Хелле, моей бывшей лучшей подруге, которая мне так нужна. Кристиан спрашивает, почему я с ней не поговорю и не налажу отношения, а я говорю, что это не так легко!

– Почему? – удивляется Кристиан.

– Что? – не понимаю я.

– Почему не так легко поговорить с ней? И все наладить? – говорит он.

И я решаю, что он прав. Надо попробовать поговорить с ней. Сказать: «Извини!» И все уладить! Разве не так? Неужели трудно извиниться?! Но мне страшно при одной только мысли об этом разговоре. А что, если Хелле не захочет возобновить дружбу?..

– Кстати, ты знаешь некоего Альфи? – вдруг спрашивает Кристиан.

– Альфи? – говорю я и краснею… – Мы с ним… Мы соседи. А в чем дело?

Кристиан изучает мое лицо. Я знаю, что он видит, как я покраснела, это невозможно не увидеть, если ты не слепой. Я вижу, что он думает. У него такая лукавая улыбка, как будто он понимает ВСЕ. Я чувствую, что следующий вопрос, который Кристиан задаст мне, будет, а не влюблена ли я. В Альфи. И все во мне говорит, что да, влюблена. (Вообще-то я думала так очень долго, была почти совершенно уверена, а гормоны влюбленности подсказали мне, что они думают на этот счет, и теперь нет НИКАКИХ сомнений.)

Искусство быть непроницаемой
(Я этим искусством не владею…)

– Мне кажется, что я… нет… и все-таки я влюблена, – говорю я. – В Альфи.

И смотрю на Кристиана.

– Да понял я это давны-ы-ым-давно, – говорит он и улыбается.

– Понял? – спрашиваю я.

– Да, это видно по всему твоему облику каждый раз, когда он где-то поблизости, – отвечает Кристиан.

– Неужели? – спрашиваю я.

ВИДНО по всему облику? – думаю я и отмечаю, что мне надо смутиться именно сейчас, но почему-то не смущаюсь. Я чувствую облегчение! Потому что я сказала про Альфи! Прямо и откровенно! И нет ощущения неловкости, когда я говорю об этом с Кристианом, – наоборот, мне хорошо! Я толкаю его.

– Ты не всегда бываешь непроницаемой, надо сказать, – задорно говорит Кристиан.

Я не имею представления, что значит слово «непроницаемый», и сомневаюсь, прилично ли спросить. Стыдно этого не знать? Кристиан знает много таких слов, которых не знаю я! У него богатейший словарный запас. Но как раз в тот момент, когда я решаю спросить, что это значит, он говорит:

– Я хочу сказать, что иногда можно увидеть… не то, что ты думаешь, а то… что ты, может быть, чувствуешь? Как будто твои чувства написаны на тебе! На лице и во всем теле!

– Что? – говорю я и снова краснею, а Кристиан смеется.

– Но это же прекрасно, Ода! Это великолепно! – говорит он и толкает меня. (Мы сидим и толкаемся, в точности так, как это бывает у нас с Хелле! Я хочу сказать, бывало!)

И тут я вспоминаю Ларса, в которого я, что ни говори, все-таки не была влюблена. (А по мне было видно, что я в него не была влюблена?)

– Я пыталась влюбиться в Ларса… – говорю я.

– Я знаю, – говорит Кристиан. – Но если уж ты не влюблена, то не влюблена. Может, вначале немножко и была, но это прошло.

– Вау, ты с мамой мог бы организовать любовное бюро или что-то похожее, – смеюсь я. – Создать фирму и помогать всем нам, кому нужны советы по поводу любви и так далее!

Все обо всем…

Теперь Кристиан знает обо мне ВСЕ. До этого я рассказала ему о Ларсе и Хелле, а теперь – еще и об Альфи. О нашей первой встрече, когда я целовала дерево в Большом лесу и Альфи поймал меня на месте преступления (я об этом не рассказывала ни одной живой душе!!!), и обо всех последующих событиях; о том, как летом мы стали парой, а потом у меня появился еще один парень, и они оба порвали со мной в моей комнате, причем одновременно. Я рассказываю о гормонах влюбленности, о том, насколько мне плохо, с тех пор как у Альфи появилась новая девушка… Кристиану так хорошо рассказывать, лучше всех в мире. Он слушает, нисколько не осуждает меня и не думает, будто то, что я говорю, безумно или глупо.

– Вау, – произносит он, когда я наконец завершаю свой рассказ.

– Именно вау, да, – соглашаюсь я.

Я знаю: Кристиан ничем мне не поможет в такой ситуации. Сделать он ничего не в состоянии. Но как хорошо рассказать всё! Живому человеку, а не только моему дневнику! Ах, если бы это помогло. Больше нет мерзкого ощущения! Хотя, вполне возможно, маленькие любовные страдания у меня остаются…

Внезапно раздается стук в дверь; заглядывает Юханна.

– Обед готов, дети, – говорит она.

Я вижу смущение Кристиана из-за того, что его мама назвала нас детьми. И я счастлива, что не только у меня нелепые родители.

Я даже не знала о существовании такого клуба

Дорогой дневник!

Это НЕВЕРОЯТНО круто.

Все картины, висящие повсюду в доме Кристиана и его родителей, сделаны самой мамой, потому что она является ПРЕЗИДЕНТОМ КЛУБА ХУДОЖНИКОВ-ФЛОРИСТОВ НОРВЕГИИ!!!

СЕРЬЕЗНО!!! Это МЕЖДУНАРОДНАЯ организация или международный клуб, а Юханна – президент или руководитель, как это называется, норвежского подразделения!!! Это классно! А сама она СУПЕРМИЛАЯ!!! Картины ОБАЛДЕННЫЕ!!! Так что я реально знакома с человеком ИЗ МИРА ИСКУССТВА!!! (Впрочем, я знакома с ДВУМЯ – Бильяна делает произведения искусства из керамики!)

PS: Может быть, и я стану художником, когда вырасту? Я ведь очень хорошо рисую.

Забытая лучшая подруга

Кристиан приехал ко мне домой. Мы сидим на Платформе и болтаем.

– Это Хелле? – вдруг спрашивает Кристиан, и я оборачиваюсь.

– Да, – говорю я, потому что вижу, как она идет по Крокклейве с собаками!

– Может быть, подойдем и поговорим? – предлагает Кристиан.

– Нет! – говорю я и думаю: О чем нам говорить? Мы не разговаривали СТО ЛЕТ!!! (И кроме этого, она наверняка НЕ ЗАХОЧЕТ говорить со мной…)

– Почему? – спрашивает Кристиан.

– Не знаю, – отвечаю я. – Только я… Не знаю…

Мне хочется, понятное дело! Поговорить с Хелле! Но я не знаю, что сказать! И я не могу извиниться и поднять всю историю, когда тут стоит Кристиан!?! Это было бы для нас всех жутко мучительно! Обо всем этом я думаю, и, прежде чем я успеваю что-то придумать, Хелле входит в дом.

– Неужели вы не можете просто поговорить и восстановить дружбу? – спрашивает Кристиан.

Дорогой дневник!

Мне НЕ ХВАТАЕТ ХЕЛЛЕ!!! Я не могу понять, почему мы больше не дружим! Это так ГЛУПО!!! Мы НАСТОЯЩИЕ подруги и ВСЕГДА были ими!!! Она была моей лучшей подругой примерно… ВСЕГДА!!!!!

Кристиан прав. Он сказал это уже МНОГО РАЗ. Мне надо ВЕРНУТЬ дружбу!!! Не надо искать мостов или подходящего момента, потому что они НИКОГДА не появятся, правда? И сколько бы я ни тянула, этот разговор НЕ БУДЕТ легче…

Так дальше продолжаться не может. Я должна вернуть Хелле!!!!!!

Невероятно важный разговор!!!

Я бегу вверх по Крокклейве. Мне надо успеть на тот автобус, на котором я всегда ездила в школу до того, как свихнулась и стала ездить на более раннем! Я ужасно запыхалась, подбежав к остановке. Автобус стоит! Он даже начал подмигивать в знак отправки, но водитель видит меня, улыбается и машет рукой!!! Как будто говорит: «Вернись к нам!» Он ЖДЕТ! Я ужасно рада, до глубины души благодарна, потому что многие водители отъезжают, даже когда видят, что ты подходишь, а ведь они могли бы подождать несколько секунд.

– Большое спасибо! – говорю я водителю, входя в автобус.

Делаю выдох. Успела! Автобус поехал, я иду по проходу. Мимо Стиана и Альфи, но я ищу не их. Прохожу мимо учеников начальной и средней школы и наконец вижу ее. Она сидит почти в самом конце, там, где мы сидели всегда. Смотрит в окно, погруженная в собственные мысли. Рядом сидит Ханс Отто, который, судя по всему, делает уроки.

– Привет! – говорю я Хелле. Она удивленно поднимает на меня взгляд.

– Привет? – говорит она и смотрит по сторонам, словно пытаясь понять, что я тут делаю. (И ведь в этом нет ничего удивительного! Я не ездила на этом автобусе… даже не знаю, как давно! Почти с тех самых пор, как мы перестали разговаривать.)

Хелле вопросительно смотрит на меня, потому что я продолжаю смотреть на нее. Я – черт!!! – не придумала, что буду говорить и как я буду говорить, но наступил момент, когда я должна что-то сказать.

– Извини! – говорю я гораздо громче, чем намеревалась. – Я хочу сказать… Извини, что я была такой… Ну, ты сама знаешь. – (ВСЕ на нас смотрят, но я продолжаю.) – Извини, что я не ездила с тобой на одном автобусе! – говорю я. – Я такая безмозглая. Но теперь я хочу! Извини, что я глупая и трусливая… Извини за то, что было в городе в тот день…

– Мне кажется, ты не… – начинает Хелле, но я ее обрываю, потому что должна выговориться.

– Да! Ты моя лучшая подруга, ведь правда? Что бы ни было! По-честному, настоящая подруга! Хотя ты учишься в начальной школе, а я в средней. Ну и что? И… вот так. Я люблю бывать с тобой!!! – (Хелле смотрит на меня. Весь автобус смотрит на меня.) – Вот это я хотела тебе сказать… – добавляю я.

Я все еще стою и смотрю на Хелле, почти перестав дышать. И она улыбается. По-настоящему счастливой широкой улыбкой! И затем толкает Ханса Отто в бок.

– Что? – говорит Ханс Отто и поднимает взгляд от учебника английского, который лежит у него на коленях.

Он растерянно смотрит по сторонам, видит, что все смотрят на нас, потом вопросительно смотрит на Хелле. (Это серьезно? Он сидел рядом с Хелле все это время и будто бы НИЧЕГО не слышал?!! Чепуха, что он был поглощен своими уроками!!!)

– Ода может здесь сесть? – спрашивает Хелле, и сердце мое так и прыгает.

– Конечно! – говорит Ханс Отто и пересаживается.

Я сажусь рядом с Хелле. Она толкает меня в бок, я толкаю ее. Вот так мы толкаемся, а потом ОБНИМАЕМСЯ! Долго!!!

– Мне тебя так не хватало! – говорит Хелле. Я вижу и слышу, что она говорит искренне.

– А мне не хватало тебя! – говорю я, и мы опять обнимаемся.

В автобусе раздаются свист, радостные крики и аплодисменты. Кто-то крикнул: Love is in the air! – как будто это была сцена из фильма о любви. Мы же только подруги, а не какие-то влюбленные. Но мы воссоединились! Мы опять дружим! И ощущение совершенно… ФАНТАСТИЧЕСКОЕ!!!

Дорогой дневник!

Как легко обрадовать Хелле. Она НЕ ЗЛОПАМЯТНАЯ. Хелле – МОЯ ЛУЧШАЯ ПОДРУГА!!!

Не забыла

ДОРОГОЙ ДНЕВНИК!!!!!!!

Я хочу ИЗВИНИТЬСЯ, я тебя не забыла! (Какая прелесть: я обращаюсь к ДНЕВНИКУ, как будто у него есть ЧУВСТВА!) Я сейчас мало записываю. У меня есть более интересные занятия. Я общаюсь с Кристианом и Хелле, например. Хочу сказать, что в моей жизни происходят СОБЫТИЯ, хотя я и не записываю их в дневник. Я, Хелле и Кристиан в последнее время ЧАСТО бываем вместе, а вчера с нами были еще Грета София и Махмуна! А они прикольные! Жизнь – прекрасная штука. Сейчас я пойду к Хелле на Платформу!!! Побежала.

Оргкомитет

Последний урок в самый обыкновенный октябрьский вторник. До звонка остается десять минут, когда Бенедикта поднимает руку. Но она не задает вопроса по обществоведению, а просит разрешения, чтобы она, Сара, Марта и Хелена могли выйти к доске и что-то сказать всему классу. Все с любопытством смотрят на них, когда они встают в ряд перед нами.

– Так вот, на следующей неделе в пятницу будет Хеллоуин, – говорит Бенедикта. – И мы подумали: а не устроить ли нашему классу праздник?

– Да-а-а-а! – кричат все хором. (И даже те, кто не слушал, что говорит учительница, теперь немедленно подключились.)

– И вот мы как бы организационный комитет, – говорит Марта. – Пожалуй, мы даже совсем не как бы, а самый настоящий оргкомитет. – (Марта смеется и тут же вместе с Сарой краснеет.)

– Вот это мы и хотели сказать, – говорит Бенедикта и смотрит на трех других девочек, чтобы убедиться, что она ничего не забыла.

– А позже вы получите дополнительную информацию! – говорит Хелена.

Сара просто стоит, ничего не говоря, но покраснела как рак, потому что очень застенчивая. Она, например, НИКОГДА не поднимает руку и отвечает только на прямой вопрос учителя. (При этом отвечает всегда правильно, так что ей вообще-то надо бы поднимать руку почаще.) Сара улыбается и кивает, она как бы согласна со всем, что говорят члены оргкомитета. Но она все-таки стоит, и это тоже мужественный поступок для такого стеснительного человека, как Сара.

– Блеск! – говорит Мартин, и похоже, что он выражает мнение всего класса.

Девочки стоят у доски с гордым видом. Бенедикта спрашивает, нет ли у кого-нибудь вопросов, Ирена поднимает руку.

– Будем в костюмах? – спрашивает она.

– Конечно! – отвечает Хелена.

– Где будет праздник? – спрашивает Аня.

– Пока не знаем, – отвечает Бенедикта. – У кого– нибудь из нас дома, наверное.

– Когда начало? – спрашивает Юнатан.

– Мы еще не решили, – отвечает Хелена, и в ту же секунду звенит звонок.

Вау! Праздник для класса! Представляешь, как у всех поднялось настроение к концу дня!!!