Текст книги "Привет! Это я… Happy End"

Заканчивать предложения друг друга

Мы с Альфи сидим на краю Платформы и болтаем ногами, каждый обхватил свой столбик перил, если ты меня понимаешь. Мы ждем Кристиана. (Я уже сказала, что за ночь снега навалило страшно много?) Мы сидим и смотрим на землю, крыши домов, деревья, кусты – все стало белым. Кажется, весь мир покрыт толстым слоем белоснежного сверкающего хлопка или сахарной пудры! Может быть, странно говорить, что хлопок или сахарная пудра сверкают, но ведь на самом деле это снег, а он сверкает. Солнце светит на него с безоблачного неба! Суперкрутое зрелище…

Снег не мокрый, потому что очень холодно, снег похож на пудру, совсем легкий, почти сухой свежий снег, который сваливается с варежек, если зачерпнуть. О, великий фараон, как же я ЛЮБЛЮ снег!!! Все виды снега. Липкий снег, снег-пудру, новый снег, град, мокрый снег с дождем, наст, слякоть… все. Наверняка есть много других видов снега, названия которых я не знаю, но их я тоже люблю. Потому что все типы снега имеют свою функцию или свое очарование! Я люблю, например, ходить по насту не проваливаясь и люблю свежий, новый снег, потому что он очень красив. И, понятное дело, я больше всего люблю мокрый снег, потому что из него можно делать что угодно! Снеговиков, снежных ангелов, снежные крепости, снежные фонари, снежки…

– О чем ты думаешь? – спрашивает Альфи.

– О снеге… – отвечаю я.

Он смотрит на меня и улыбается.

– Я люблю снег, – говорит он.

– Я тоже! – говорю я и смеюсь, потому что именно это я только что подумала!

– Зима – самое лучшее время года, – говорит Альфи.

– Согласна, – говорю я. – Но…

– …Лето – это тоже хорошо! – говорит Альфи.

Нет, серьезно. Он закончил мое предложение! Он договорил до конца то, что я хотела сказать! Это то самое, о чем всегда упоминают в фильмах и книгах, разве нет? Люди, предназначенные друг другу, те, кто невероятно друг другу подходит, друг друга хорошо понимает, кто в конце концов соединяет свои жизни, они же заканчивают предложения друг друга? Ведь так говорят. И Альфи только что так и сделал!!!

Но…

…лето – это тоже хорошо!

Все эти возлюбленные…

Подумать только, я сижу на Платформе и болтаю ногами рядом с Альфи! О, великий фараон, он так ХОРОШ!!! Нет ничего УДИВИТЕЛЬНОГО, что у него было много девушек, внезапно думаю я и спрашиваю:

– У тебя было несколько сотен девушек или как?

– ЧТО??? – говорит Альфи. Он удивляется гораздо больше, чем я ожидала.

Вопрос выскочил из меня сам, я даже не успела подумать! И я не подумала, что, может быть, слишком нахально спрашивать о таких вещах. Ведь это личное дело каждого, я знаю. Вот я не хожу и не рассказываю всем, сколько парней у меня было (их было три), но ведь Альфи сказал, что не знает, сколько у него было девушек! Как это так – в тринадцать лет не знать, сколько их было?!! Это значит, что их было невероятно много, если ты потерял счет?!! Поэтому мне и пришлось спросить…

– Несколько сотен?.. – спрашивает Альфи.

– А может, несколько тысяч?.. – продолжаю я.

– Как это? – говорит Альфи и с удивлением смотрит на меня. – Почему ты спрашиваешь?

– Ну, ты сказал, что не знаешь, сколько девушек у тебя было, – объясняю я. – Поэтому я подумала…

– Я не знаю, одна… была… или две… – говорит Альфи, опустив глаза.

Теперь мой черед сказать:

– ЧТО???

Я смотрю на него.

– Одна или две? – повторяю я. – Но ты же сказал…

– Я не знал, должен ли я… могу ли я… включать тебя… – говорит Альфи, и мне кажется, что железная рука сжала мое сердце…

– О-о? – единственное, что я способна выдавить из себя, потому что сердце мое – в тисках.

Он смотрит под ноги. Но потом вдруг поднимает взгляд и смотрит мне прямо в глаза. И я не знаю, он сходит с ума или же… Похоже, что ему… больно? Во всяком случае, мне становится больно от его взгляда. Мне нужно что-то сделать, что-то сказать! Пусть это будет глупо или безмозгло.

– Я тебя считаю, – говорю я.

Глаза Альфи раскрываются, он поднимает брови – как будто удивленно? Я не понимаю, потому что он ничего не говорит!

– Так вот… – продолжаю я. – Я тебя включаю в список всех моих парней! Или так… У меня сейчас никого нет. Если ты меня понимаешь. Никого. Абсолютно. Но было три. В общей сложности. И ты был одним из них. У меня.

О, нет! Уж теперь-то ТОЧНО полный отстой!!! – думаю я, и мне ужасно стыдно. Я сделала все еще ХУЖЕ, чем было!!!

Альфи продолжает смотреть на меня, но я не способна понять выражение его лица. Мне кажется, надо что-то еще сказать, чтобы исправить дурацкую ситуацию, чтобы не все было потеряно. Чтобы не было полной катастрофы. И я говорю:

– Но знаешь, ты был самым лучшим. Нет, ты и есть самый лучший. Из всех… Я хочу сказать, из трех… моих парней. Тех, которые были. Раньше, если ты меня понимаешь. Так… вот.

Вдруг мне в голову приходит, что лучше всего признать поражение сейчас. Я смотрю вниз и слышу, что вздыхаю. Да-да, думаю я. Вот так делают, когда НЕ ХОТЯТ, чтобы парень увлекался тобой. Когда РЕАЛЬНО хотят оттолкнуть его…

Но потом, хотя я знаю, что совсем потеряла контроль, если так замечательно разрушила все, что было, я начинаю улыбаться! Сижу и улыбаюсь!!! И даже чувствую радость! Потому что Альфи только что сказал, что не знал, можно ли меня считать. Среди своих девушек!!! (Или бывших девушек, пусть так.) Но это значит, что он думал, что я была такой! Разве нет? Ведь это можно понимать так. МОЖНО!!!

И!!! Это значит, что у Альфи не было нескольких тысяч девушек, как я думала, а было только ДВЕ! Шарлотта… и Я!!! Если он думает, что я вхожу в их число. Я надеюсь, что теперь он включит меня в это число, если я сказала, что считаю его! Каждый из нас должен считать другого! Ведь так можно?

Я смотрю на Альфи. И он тоже улыбается!!!

– Какая ты странная! – говорит он и смеется.

Считать или не считать – вот в чем вопрос

– Спасибо? – говорю я Альфи. (Я произношу это как вопрос на случай, если это не совсем комплимент, хотя я почти уверена, что комплимент. Почти абсолютно уверена. Потому что Альфи называл меня странной и раньше, и тогда смысл был тоже позитивный.)

– Рад стараться, – говорит Альфи, и мы оба смеемся.

Но вдруг он становится совершенно серьезным, и я вздрагиваю. Мне почти страшно! Потому что он смотрит на меня своими серьезными зелеными глазами. Я перестаю дышать. Жду: что же будет?..

– Тогда я тебя тоже считаю, – говорит Альфи.

И тут я громко смеюсь. Ничего не могу с собой поделать! Я чувствую себя такой СЧАСТЛИВОЙ! Он тоже начинает смеяться, словно я заразила его своим смехом. И вот мы двое сидим рядом и смеемся.

– Прекрасно! – говорю я, когда мы немного успокоились.

– В таком случае у меня было две девушки! – говорит Альфи.

– А у меня – три парня! – говорю я.

О, великий фараон, думаю я, когда мы улыбаемся, смеемся, говорим в ожидании Кристиана. Это, БЕССПОРНО, один из моментов, когда ты находишься НА САМОМ ВЕРХУ американских горок всей твоей жизни. Потому что теперь впереди открыта дорога для нас с Альфи. Ничто на свете не может испортить этого!!!

Победитель!

Редакторы школьной газеты пришли к нам в класс, чтобы раздать экземпляры газеты и объявить победителя литературного конкурса! О, великий фараон, пусть Кристиан будет победителем! – думаю я. Или кто угодно другой, но только не Элизабет и остальные девочки DREAM Team, за исключением Агнес!

– …И мы получили почти триста работ, – говорит высокая блондинка уверенным голосом.

Я чувствую, что она мне нравится, я хочу стать в точности такой, когда перейду в десятый. Ее зовут Туне Дал. Подумать только, что можно иметь такое красивое имя! Как у героини книги или фильма! Она производит впечатление потрясающей и крутой, бесстрашной! Настоящей героини!

– Итак, победитель учится в вашем классе! – продолжает Туне Дал.

Класс загудел, все оглядываются по сторонам. Вау! В НАШЕМ классе?!! – думаю я удивленно. Интересно, кто это? Пли-из, пусть это будет Кристиан! Пли-из, пусть это будет Кристиан! Пли-из, пусть это будет…

– Автор победившего стихотворения – Ода Андреа Стокхейм! – говорит Туне Дал, и я НИЧЕГО не понимаю.

– КАК?!! Я?.. – говорю я. – Но я…

Все хлопают и радостно кричат, редакторы тоже. Я оглядываюсь и чувствую растерянность. Я вообще не посылала стихотворений! Я не участвовала в конкурсе! Это явная ошибка, это… И тут я замечаю Кристиана, который смотрит на меня со своей парты с каким-то… виноватым видом? Я морщу лоб. А теперь вижу, что он губами изображает слово «ИЗВИНИ». Извини?.. Извини за что? – думаю я и в ту же секунду понимаю, что́ он сделал. Он явно послал на конкурс одно из моих стихотворений, не сказав об этом мне!!!

– Это ты?.. – говорю я Кристиану, хотя не знаю, слышит ли он меня сквозь радостный шум в классе. Но он кивает.

Значит, он сделал это за моей спиной, СДЕЛАЛ ЭТО! Послал стихотворение и ничего не сказал мне?! (О, ВЕЛИКИЙ ФАРАОН!!!) Я могла бы разозлиться на Кристиана, но понимаю, что сейчас я не могу на него сердиться! Потому что я так рада! Ведь я стала победителем!!! Литературного конкурса!!!

Я, Ода Андреа Стокхейм, – ПОБЕДИТЕЛЬ!!! О, ГИМАЛАИ, это же совершенно, совершенно… НЕПОСТИЖИМАЯ ФАНТАСТИКА!!!!!!

А ведь я даже не знала, что мои стихи хорошие! Они… лучше, чем у Шекспира, да, но что стихотворение, которое написала я, может победить в литературном конкурсе, объявленном школьной газетой, – это представить невозможно!!! И я даже не знала, что оно было послано! Это самое лучшее, что случилось за всю мою тринадцатилетнюю жизнь!

– Поздравляем! – говорит Туне Дал и с ней все редакторы.

– Спасибо! – говорю я, невероятно гордая!!!

– Прекрасно, Ода Андреа. Поздравляю! – говорит учительница.

Потом редакторы идут вдоль рядов и раздают школьную газету. И все начинают перелистывать страницы, чтобы найти стихотворение победителя. И я улыбаюсь и улыбаюсь. Тут звенит звонок, кое-кто уже встает, но Туне Дал говорит:

– А не посидеть ли вам еще немножко? Я хочу прочитать вам победившее стихотворение.

С ума сойти, она ведь не директор, не учитель, а такая же ученица, как все, но она может попросить класс снова сесть после звонка. И Туне Дал добивается этого. Все садятся, сидят неподвижно и молча и ждут, а Туне Дал оглядывает класс.

Вау, думаю я, под впечатлением той силы или того авторитета (не знаю, как это назвать), которые у нее есть, чтобы словом заставить людей что-то сделать! Сейчас она будет читать победившее стихотворение! МОЕ победившее стихотворение!!! О, великий фараон, как это круто!!! – думаю я… вплоть до момента, когда Туне Дал начинает читать, и до меня доходит, КАКОЕ ЭТО СТИХОТВОРЕНИЕ!!! И теперь вся школа будет читать стихотворение, потому что оно напечатано в ШКОЛЬНОЙ ГАЗЕТЕ! Которая раздается ВСЕМ! В том числе и…

Нет, нет, нет, нет, нет, нет, нет,

НЕ-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-ЕТ!!!!!!

«Мне жаль того, что я сделала, но я не раскаиваюсь», – читает Туне Дал.

И тут на меня обрушивается С ОГРОМНОЙ СИЛОЙ понимание, в какую ЖУТКУЮ ситуацию я попала. Какой БЕСПРОСВЕТНЫЙ мрак наступит, если это прочитает АЛЬФИ!!!

Еще раньше, чем Туне Дал кончает чтение, я, даже не спросив разрешения у учительницы, вскакиваю и бегу к двери. Я должна найти Альфи прежде, чем будет слишком поздно! Я должна отговорить его от чтения моего стихотворения!!!

Когда мрак беспросветный…

О’кей. У меня наверняка безумный вид, когда я распахиваю дверь и выбегаю из класса как сумасшедшая. Коридор полон школьников, потому что сейчас перемена, и я вращаюсь, если ты меня понимаешь, как будто делаю пируэты, снова и снова, только выглядит это не так грациозно. Я вряд ли напоминаю балерину, когда кручусь, стоя на месте, вся в поту, с диким выражением лица. Я ищу Альфи.

Где же ОН???!!!!!

Я вбегаю в его класс, в открытую дверь, два парня поднимают взляд от… школьной газеты!!! Но их только двое в классе.

– Привет, вы знаете, где Альфи? – спрашиваю я, но не жду ответа и снова выбегаю.

– Нет, – слышу я голос одного из них, уже будучи в дверях.

Я смотрю по сторонам, на всех, кто стоит и сидит, и практически у всех в руках – школьная газета… Кто-то смотрит на меня. Нет, многие смотрят на меня. Они таращат глаза! Они уже прочитали стихотворение? Они всё поняли? Но сейчас я не могу об этом думать, я должна найти Альфи, прежде чем будет поздно! Изо всех сил бегу в актовый зал.

Боже милосердный, как я хочу, чтобы он не успел прочитать этого!!! – думаю я. Потому что только что все было так… так ХОРОШО!!! У меня впечатление, что я нравлюсь Альфи, а в таком случае это ЧУДО после всего, что случилось летом!!! А ведь стихотворение как раз и говорит о том, что было летом!!! И о нем, и… да. ВСЁ!!! И Альфи все поймет, потому что он – один из участников.

Вот дьявол!

Ему НЕЛЬЗЯ ЭТО ЧИТАТЬ!!!

Потому что он вспомнит ту глупость, мерзость, которую я сотворила, и вспомнит, почему он порвал со мной! И тогда он ОПРЕДЕЛЕННО возненавидит меня! Я хочу сказать, что я точно возненавидела бы меня на его месте…

Я останавливаюсь в центре актового зала и смотрю по сторонам. Кручусь как волчок, так что начинает кружиться голова. Но АЛЬФИ я не вижу!!! Хотя! Да вот же он!!! Я опять бегу, подскакиваю к нему и кричу:

– АЛЬФИ!

Он поднимает голову от того, что читает. Это… Неужели это… Да! Это школьная газета… Но, может быть, он еще не успел прочитать стихотворение? Я вижу, Альфи пытается понять, что происходит со мной, и говорю:

– Альфи, не надо читать…

– Стихотворение? – спрашивает Альфи.

Я замолкаю.

Он ПРОЧИТАЛ или все же нет?..

За сотую долю секунды мое сердце успевает подпрыгнуть, потому что Альфи опять закончил мое предложение! Но потом в голову мне приходит, что это не так уж и романтично сейчас, потому что если он прочитал стихотворение, значит, между нами все кончилось прежде, чем успело начаться…

Похоже, Альфи ждет, что я скажу что-нибудь, так мне кажется. Трудно понять, о чем он сейчас думает. Я подавлена. Это мрак. Это БЕСПРОСВЕТНЫЙ МРАК!!! Но я не могу просто так стоять здесь. Я должна что-то сказать! Глотаю комок в горле. Смотреть ему в глаза невыносимо, но я смотрю и спрашиваю:

– Так ты… прочитал это?..

…………………………

…………………………

…………………………

Похоже, что прошло несколько сотен тысяч невыносимых лет, прежде чем он отвечает.

– Да… – говорит он наконец, и мое сердце опускается, как самый тяжелый в мире бетонный блок, и с грохотом падает на пол.

Серьезно. Мне кажется, что сердце лежит у моих ног, потому что внутри меня пустота, потому что сердце исчезло… Описать это невозможно, потому что я не знаю, чувствовала ли я себя когда-нибудь раньше такой… такой… беспомощной. Потому что я опоздала… Нет никакой возможности исправить это, выстроить заново. Альфи прочитал стихотворение, я его потеряла, и притом НАВСЕГДА…

Шлюзы открываются…

Комок в горле становится все больше, отчего мне все больнее. Теперь я не в состоянии сказать ни единого слова, даже под страхом смерти. Я не могу смотреть на Альфи, я уставилась в пол… Точнее, так:

Я стою здесь, в середине актового зала,

Перед Альфи, моей большой любовью.

Он только что прочитал стихотворение,

Которое ему нельзя было читать.

И единственное, что я могу сделать, —

Это закрыть глаза…

Я закрываю глаза, хотя знаю, что все смотрят на меня. Альфи смотрит на меня. Он, конечно, ненавидит меня сейчас. Потому что я сама напомнила ему, какой ужасный я человек, бессовестная сердцеедка.

И тогда…

появляются…

слезы…

Ты мне не веришь? Но вся школа может это подтвердить, в любое время, отныне и впредь. (Во всяком случае, те, кто сейчас в актовом зале, а их немало…)

И вот стою я здесь,

Ода Андреа Стокхейм,

тринадцатилетняя, одна из новеньких, в актовом зале

перед ВСЕМИ и ПЛАЧУ!!!

Я правду говорю. По щекам бегут слезы, ручейками, я не могу их остановить… Хотя я понимаю, что плакать в средней школе, когда все вокруг смотрят, – это трэш! Но ведь сейчас всё трэш, и хуже просто-напросто не может быть…

– Хорошее стихотворение, поздравляю, – говорит Альфи совсем не сердито.

– Что?.. – говорю я и поднимаю взгляд, потому что потрясена. (Ему показалось, что стихотворение хорошее?..)

– Но, Ода, – говорит Альфи и с удивлением смотрит на меня, – ты плачешь?..

– Что?.. – говорю я еще раз. Меня поразило, что он стоял рядом со мной и не увидел, что я плачу?!!

Альфи кладет руку на мое плечо и смотрит мне прямо в глаза.

Когда надо сделать выбор между ложью и правдой…

– Ода, почему ты плачешь? – спрашивает Альфи нежным заботливым голосом, показывая, что это его действительно волнует.

Я могла бы солгать. Может, так было бы даже легче, но я же не полная идиотка! Думаю, в данной ситуации (а возможно, и почти во всех ситуациях) надо говорить правду. Независимо от того, что это может прозвучать нелепо. Независимо от того, как неловко и неприятно это мне.

Я шмыгаю носом, смотрю на Альфи и говорю:

– Знаешь… Я не хотела, чтобы ты читал это стихотворение, потому что… ты вспомнишь то лето и тогда… перестанешь меня любить… а я люблю тебя, и поэтому… Вот так.

Я смотрю под ноги. О, великий фараон! Я это сказала! Взяла и СКАЗАЛА!!! Альфи ничего не говорит. Но он все еще стоит передо мной, его рука лежит по-прежнему на моем плече. Я снова смотрю прямо в зеленые глаза Альфи (!) и вздыхаю. (То, что я сказала, выскочило против моей воли!)

– Это… правда? – спрашивает Альфи.

– Что именно? – отвечаю я вопросом на вопрос.

– Это… всё? То, что в стихотворении? – спрашивает он.

– Да, – отвечаю я.

Жизнь совершает полный переворот
(вспомни американские горки)

И тут происходит то, чего я не могла представить себе в самых смелых фантазиях. Альфи… УЛЫБАЕТСЯ!!!

Я не знаю, можно ли этому верить.

Не понимаю.

Почему он улыбается?!!

– Значит, ты любишь меня? – спрашивает он.

Я не могу поверить. Он издевается?.. В такой смертельно серьезной ситуации?!! Да он же совсем…

Но потом я тоже начинаю улыбаться, потому что Альфи такой… такой… лапушка, такой веселый, такой задира, такой… красавец!!! Ну, он просто… АЛЬФИ!!! И вот он сейчас стоит и улыбается мне!!!

– О-о-о-о!!! Прекрати!!! – говорю я, потому что он уж чересчур разошелся.

Потому что нет ничего плохого в том, что я его люблю. (Это же правда!) Я ему уже сказала, что в стихотворении все правда. Он уже знает ответ, нет необходимости повторять. (Я всерьез отказываюсь это делать!) И тут… звенит звонок на урок.

После победы в литературном конкурсе и, возможно, завоевания сердца в придачу…

На самом деле жизнь не особенно меняется после того, как ты становишься победителем конкурса, хотя общее направление выравнивается. Приходится сидеть и слушать рассказ о французской революции, хотя я ПРЕДПОЧЛА БЫ ликовать, танцевать и смеяться после всего, что было в актовом зале с Альфи, ну и после победы в конкурсе!!!

Вот черт! КРИСТИАН! Я еще не поговорила с ним!!! А ведь все происходящее – ЕГО заслуга, вот ведь он зараза!

Я смотрю на Кристиана, и в тот же момент он оборачивается и смотрит на меня. Я посылаю ему самую широкую в мире улыбку и надеюсь, что он поймет, как я ему благодарна и как я буду рада поговорить с ним на следующей перемене! Он мой САМЫЙ ЛУЧШИЙ друг!!! (Он делит первое место с Хелле.)

Агнес толкает меня и шепчет:

– Что случилось?

– С кем? – шепчу я. (Она имеет в виду то, что было с Альфи в актовом зале только что?)

– Ты выбежала из класса, – шепчет Агнес.

– Ах, это… Это было… недоразумение, – шепчу я, – ничего особенного.

– Поздравляю, кстати, – продолжает она. – Классное стихотворение!

Я смотрю на нее. Она улыбается. Я улыбаюсь в ответ и шепчу «спасибо». Элизабет тоже смотрит на меня. Она не улыбается. Не шепчет «поздравляю». Кажется, что она рассержена или разочарована. Наверняка потому, что она и ее подруги сели в галошу со своим обещанием выиграть конкурс.

Может быть, самое обидное для Элизабет, что победителем стала я, потому что она меня не любит. Но ведь нельзя сделать так, чтобы все в мире тебя любили. Это я начинаю понимать. Если говорить честно, то я тоже ее не очень люблю, хотя не бегаю и не болтаю об этом, не показываю этого. Но хватит об Элизабет.

Я СТАЛА ПОБЕДИТЕЛЕМ ЛИТЕРАТУРНОГО КОНКУРСА!!!!!

(PS: Извиняюсь за повторение, я никак не могу привыкнуть к этому!)

Дорогой дневник!

Может быть, никто, кроме меня и Альфи (плюс Кристиан и Хелле), не знает, о чем или о ком говорится в стихотворении? Может быть, люди считают, что я все придумала? Ведь я всегда могу СКАЗАТЬ, что это вымысел! Настоящие писатели так и делают, потому что невозможно, чтобы они на себе испытали ВСЁ, о чем пишут в своих книгах! (В таком случае в ЭТОМ стихотворении все было придумано очень неплохо.)