Текст книги "Бигуди для извилин. Возьми от мозга все!"

Впрочем, для научения творчеству полезна и литература, которую принято именовать реалистической – то есть заботящаяся о вписывании авторских фантазий в реальные контексты. Полезна не в последнюю очередь потому, что вдумчивый читатель может по ней научиться и собственные фантазии увязывать с жизнью. Хотя любим мы её не только за это.

Что ни говори, а едва ли не главное в литературе – увлекательность. Хотя её, конечно, каждый понимает по-своему. Кого-то захватывают тонкие намёки на средневековые обычаи в «Имени розы» Умберто Эко, а кому-то хватает и цитат из русской классики в романах Бориса Акунина. Кто-то заворожён приключениями мысли в романах английского учёного Чарлза Сноу, а кто-то души не чает в скаковых лошадях, на чьём фоне развиваются детективы бывшего жокея высшего класса Дика Фрэнсиса.

Кстати, не зря все приведенные примеры относятся к самому крупному из литературных жанров. Критик Рената Гальцева пишет: «Роман – это самая «читабельная» вещь, захватывающая вас своим течением (недаром же говорят, желая подчеркнуть увлекательность какого-либо текста, «читается как роман»). С момента рождения жанра, связанного, кстати, с обретением женщиной из среднего класса отдельной комнаты, где наедине с книгой, в тишине она могла погружаться душой в сладостные грёзы наяву, роман стал усладой и заменой жизни, – тем, что интереснее её самой. И какие бы трансформации он ни претерпевал, приобретая оттенки социально-политического, философского, биографического, исторического, фантастического повествования, роман всегда оставался экзистенциальным субститутом жизни, вовлекающим читателя в свою колею. Интеллектуальный роман Томаса Манна или религиозно-метафизический Достоевского так же увлекателен и жизненно насущен (для тех, кто is up to the mark[105]105
   Соответствует уровню (англ.).


[Закрыть]), как и сентиментальный. Он заставляет трепетать, погружая в трагические бездны, уноситься в заоблачные высоты и в конце концов становиться искушённее и умудрённее».

Это, конечно, не относится к изыскам вроде формы без содержания и содержания без формы, когда остаётся лишь гадать, что имел в виду автор и имел ли он в виду вообще хоть что-нибудь. Гальцева отмечает: «Когда-то Розанов высказал такую возмутительную неполиткорректность: «Свобода нужна содержанию, а пустоте свобода не нужна». И прав был наш несравненный Василь Васильич: зачем пустоте пустота? (А свобода ведь та же всё вмещающая пустота.)

Но, с другой стороны, она очень даже необходима – там, где нет содержания, его можно изобразить, измыслить на просторе и затем предстать в его сверхъестественном величии. Это нам, остальным, свобода самовыражения пустой бочки не нужна, а ей самой как раз нужно много свободного пространства, чтобы заявить о себе.

Кто, если не читал, то хотя бы заглядывал в роман новейшей выделки или знакомился с ним по диагонали, не мог не прийти к убеждению, что имеет дело с особым феноменом, с чем-то доселе невиданным, и что все известные смены стилей и разговоры о «переломах» в искусстве словесности совершенно не идут к данному случаю. (Мы имеем в виду, разумеется, не массу средней литературы, а только репрезентативную для нынешнего дня)».

Подобные произведения бытуют в любую эпоху – и как это ни забавно, всегда считаются новомодными. Похоже, их воспринимают как разрыв с традицией, но не замечают, что они и сами образуют своеобразную традицию – имитации глубины с помощью тонкого слоя непроглядной мути.

Впрочем, и такие творения могут быть поучительны – надо же уметь отличать подлинники от подделок! Настоящая же литература несомненно помогает своим читателям совершенствоваться. Причём не только логически.

Бигуди № 32

Можно сказать, что этот вопрос тоже продиктован на уроке литературы. Однажды в царскосельском лицее ученикам было задано написать сочинение (а, может быть, стихи) на тему «Восход Солнца». Один из лицеистов не справился с заданием, поскольку долго в голову ничего не приходило, он успел (или сумел) написать только слова «На западе восходит Царь природы», после чего преподаватель дал команду сдавать работы. Неумелый сочинитель обратился к товарищам с просьбой о срочной помощи. Быстро откликнулся лицеист по прозвищу «Обезьяна» (это ещё кто?) – прочтя единственную фразу, написанную горе-сочинителем, он сразу дописал:

И удивлённые народы

Нe знают, что с чего начать —

…………………………..?!

Через два дня, после оглашения результатов проверки, хохотал весь лицей! Но почему? Может быть, Вам удастся дописать (хотя бы по смыслу) последнюю строчку и тогда мы тоже присоединимся к смеху лицеистов?

Альберт Эйнштейн говорил о роли интуиции так: «Я верю в интуицию и вдохновение… Иногда я чувствую, что стою на правильном пути, но не могу объяснить свою уверенность. Когда в 1919 г. солнечное затмение подтвердило мою догадку, я не был ничуть удивлен. Я был бы изумлен, если бы этого не случилось. Воображение важнее знания, ибо знание ограниченно, воображение же охватывает всё на свете, стимулирует прогресс и является источником эволюции. Строго говоря, воображение – это реальный фактор в научном исследовании».

Другой гений – Анри Пуанкаре – писал так: «В математике логика называется анализом, анализ же значит разделение, рассечение. Поэтому она не может иметь никакого другого орудия, кроме скальпеля и микроскопа… логика и интуиция играют каждая свою необходимую роль. Обе они неизбежны. Логика, которая одна может дать достоверность, есть орудие доказательства; интуиция же есть орудие изобретательства».

«Творчество, – утверждал учёный, – состоит как раз в том, чтобы не создавать бесполезных комбинаций, а строить такие, которые оказываются полезными; а их ничтожное меньшинство. Творить – это отличать, выбирать».

Интуицию чаще определяют как «способность постижения истины путем прямого её усмотрения, без обоснования с помощью доказательства». В познании мира интуитивное и логическое не исключают, а диалектически дополняют друг друга, помогая выбрать главное, существенное, особенное. Их синтез – это двигатель творческого мышления.

Есть мнение, что логический путь – всего лишь столбовая дорога шаблонного мышления: когда есть логическое решение, может показаться, что не стоит и искать более эффективное направление решения. Утверждается: интуитивный путь нестандартного, нешаблонного мышления – альтернатива логическому пути. Недостатком же последнего объявляется использование априорно недоказываемых положений, своеобразный аксиоматический подход.

Но ведь эффективность того или иного стиля мышления определяется контекстом, смыслом, условием задачи! В условиях плохо определённой задачи, когда трудно определить исходное звено логической цепи, мышление «по шаблону», конечно, вряд ли будет успешным. Тем не менее интуиция заработает на полную мощность лишь тогда, когда будет сформулирован ряд гипотез – пусть неясных, расплывчатых, пусть даже не совсем достоверных, но поддающихся дальнейшему анализу[106]106
   Вспомните размытые множества – ведь и в этом случае удаётся нащупывать некую оптимальную стратегию поиска решения.


[Закрыть].

Ничто не может породить нечто. Если есть только информационный хаос подсознания (пусть даже в нём имеется некая структура, созданная аналогиями), но отсутствуют «сито» критериев отбора и упорядочивающая система предположений, поиск решения может быть нескончаемым. Двигаться «по спирали» вокруг логической нити – быстро и эффективно, используя все возможности подсознания – Можно только в том случае, когда существует одна или несколько таких логических нитей, цепочек гипотез. Сами же критерии правильности решения могут задаваться условиями задачи или вопроса.

Приведу пример из моего опыта игры в «Что? Где? Когда?». На стол знатоков поставили разнос. На нём – самовар, сахарница, сушки на блюдце, стакан. Из самовара налили чаю в стакан, бросили в чай кусок сахара. После чего был задан вопрос: «Скажите, как на космической станции «Венера-4» был устроен замок антенны?»

Понятно, что на разносе собраны все исходные данные и имеется ключ к решению. Вот тут все эрудиты начинают извергать различные гипотезы, поворачивают так и эдак краник самовара – ведь похоже на механизм? Предположений множество, ведь информация явно избыточна.

Я, осмотревшись во множестве начальных данных (вот он – «принцип проникновения»!), пытаюсь отсечь лишние сведения. Понимаю: чай налит неспроста. Да и сахар тоже имеет отношение к делу. И вот тут включается запас НЗ: я вспомнил книгу Валентина Пикуля «Моонзунд». Там описан эпизод минирования с кораблей акватории Балтийского моря во время Первой мировой. Чтобы мины автоматически становились на боевой взвод, их снабжали предохранителями, сделанными из сахара (кстати, пропитанного хинином – чтобы морячки сахар не воровали). Мина опускается в воду, вода растворяет сахар и у мины «ушки на макушке» – лучше не трогай!

Всё это прекрасно – но где там в космосе (точнее, на Венере) вода, чтобы растворить сахар? И вот вновь срабатывает память, получившая от сознания бессловесно оформленный запрос – как связаны вода и Венера? В то время, когда эта станция была в полёте (а это 1960-е годы!), как раз был опубликован фантастический роман Александра Казанцева «Планета бурь». Автор опирался на мнение учёных, в ту пору полагавших, что поверхность Венеры покрыта океаном. Так что станция должна была проверить и эту гипотезу.

Тут меня несколько смутил тот факт, что по новым данным температура на поверхности планеты выше 300 градусов. Поэтому при ответе я подстраховался и осторожно сказал: замок антенны был сделан из сахара, который должен либо раствориться, либо расплавиться в атмосфере планеты. Так был найден верный ответ – после того, как подсознание «вытащило» в оперативную память мозга сведения о растворении в воде сахарных предохранителей.

Утверждается, что к процессам, идущим в подсознании, не следует проявлять внимание прежде, чем идея приобретёт «прочность», необходимую для дальнейшей её обработки сознанием. Очевидно, в процессе деятельности подсознание непрерывно подключает всё новые ассоциативные ряды и всё более удалённые информационные блоки, т. е. при его работе «включены» обширные области мозга. Поэтому активизация какой-то одной из его структур (при попытке однозначной фиксации мысли), несомненно, переключает на себя основные энергетические потоки, питающие подсознание, снижая тем самым его энергетический, а, следовательно, и креативный потенциал.

Перенос мысли из подсознания в сознание происходит тогда, когда мысль окончательно оформлена. То есть, говоря на физиологическом уровне, образуется устойчивый локальный очаг возбуждения одной из зон коры мозга.

Бигуди № 33

Вот задача, в которой вам тоже придётся кое-что вспомнить: например, холодные «глечики» с молоком у бабушки в деревне. Так вот, египетские фараоны любили попить в египетскую жару холодную воду, но сделать это было непросто – не доставлять же лёд в бурдюках с вершины Килиманджаро? Однако фараоны и их приближённые не страдали от невозможности пить в жару холодные освежающие напитки. Да, холодного погреба, как у бабушки, у них не было. Зато рабов было более чем достаточно. И собственные глиняные «глечики» у них были – только не глазурованные, к счастью. Ну и как же охлаждали воду в Древнем Египте?⁴⁵

Итак, тренировать, развивать, обучать нужно все системы мышления. Нужно также знать, как использовать возможности их «взаимопомощи». Одну из самых простых и ясных рекомендаций по развитию интеллекта можно найти у Редъярда Киплинга:

 
I have six honest serving men.
They taught me all I knew.
Their names are What, and Why, and When,
And How, and Where, And Who.
 

В дословном переводе: «У меня есть шесть честных слуг. Они обучили меня всему, что я узнал. Их зовут: Что, Почему, Когда, Как, Где и Кто». А в качестве образца творческого подхода приведу перевод С.Я. Маршака:

 
Есть у меня шестёрка слуг,
Проворных, удалых.
И всё, что вижу я вокруг, —
Всё знаю я от них.
Они по знаку моему
Являются в нужде.
Зовут их: Как и Почему,
Кто, Что, Когда и Где.
 

Мораль проста: инициировать своё мышление следует, задавая ему вопросы. Это ещё один способ тормошить мышление, вполне сочетаемый с тем, что предлагает синектика.

Никаким эвристическим принципам не удастся успешно следовать, если мышление не подготовлено к эффективной аналитической работе на самом первом этапе решения задачи. А готов ли ваш интеллект к сложному мыслительному процессу? Можно ли его укрепить и подготовить к любому испытанию «на прочность»? Какие есть способы и методы такой тренировки мышления?

Однажды в чайхане пожилой человек начал давать всевозможные советы ходже Насреддину.

– Почему я должен поступать так, как ты мне говоришь? – спросил ходжа.

– Потому что я тебя старше! – вскричал человек, оглаживая бороду.

Тогда Насреддин заметил:

– Насыщает не время, проведенное в чайхане, а количество съеденного плова.

Множество рекомендаций для расширения интеллектуальных возможностей приведено в современной мировой психологической литературе (её можно условно назвать «Как сделать свой мозг спортсменом»). Часть методик представлена достаточно схематично, другие описываются подробно, обсуждаются условия и границы их применимости. Ниже мы будем ссылаться на некоторые из известных методик – с нашими комментариями и дополнениями. Но подобно плову, они требуют, чтобы на них не только смотрели.

Итак, что же ещё, кроме «принципа проникновения», можно использовать при решении различного рода творческих задач?

Бигуди № 34

Попробуем подойти творчески к такой ситуации. Отец приходит домой, видит, что его сын-школьник за столом играет с друзьями в карты! На деньги! Отец, желая быть мудрым воспитателем и не прибегать к крайним мерам, кладёт на стол монету, скажем, новенький десятирублёвик. Ещё одну монету – в 5 рублей – он держит в руках и обращается к сыну: «Послушай-ка, придумай лучше, как положить монету в 5 рублей под монету в 10 рублей, совершенно не прикасаясь к последней ничем, не дуя на неё. И желательно без телекинеза! Справишься – забирай обе монеты». Сын думал недолго. «Ты, папа, придумывай ещё, – сказал он, засовывая в карман деньги, – Это, пожалуй, выгоднее, чем играть в карты». А Вы уже поняли, что сообразил сделать сын?⁴⁶

Вспомним: наше сознание способно при обработке информации удерживать в «оперативной памяти» не так уж много её фрагментов – не более 7. Поскольку её емкость не слишком велика, она быстро переполняется. Как в кинокомедиях – кто-то втискивается в заднюю дверь битком набитого автобуса, из-за чего из открытой передней двери человек выпадает. Так и здесь – первичные данные вытесняются последней поступившей информацией.

Поэтому мышление не способно одновременно и воспринимать новые данные, и извлекать что-то из памяти, и вести вычисления. Чтобы облегчить работу мышления, нужно, как говорят, экстернализировать информацию. Собственно, это означает, что на помощь оперативной памяти приходят другие её типы. Либо информация просто хранится на других носителях.

Значит, нужно уметь в удобной для вас форме записывать информацию: начальные данные, промежуточные выкладки, идеи о направлениях поиска ответа, рисовать картинки (включаем визуальную память). Полезно не только делать записи, рисовать схемы, наброски, но и просто разговаривать вслух, хотя бы с самим собой (включаем слуховую память). Этот следующий шаг поисков в «пространстве проблемы» назовём «принципом бухгалтера» (в его работе как раз требуется тщательный учёт всех передвижений капитала: в данном случае капитал – наши наблюдения, сведения, предположения).

Заметим: вообще записывать появляющиеся мысли (и не только относящиеся к данной проблеме) – важно и полезно. Альберт Эйнштейн, по воспоминаниям его друзей, с молодых лет имел такую привычку. Он всегда – даже во время морской прогулки на яхте – Мог вытащить блокнотик и записать какие-то свои соображения.

Конечно, можно сказать «Это же Эйнштейн!» Но возможно, он ещё и поэтому стал тем Эйнштейном, на которого можно ссылаться без особых пояснений?

Сходная привычка есть у множества людей. А многие другие, думаю, нередко сожалели о чём-то очень существенном и неповторимом, мелькнувшем и не остановленном. Знаете, что нужно сделать? Победить свою лень. Нужно убедить себя: всё, что будет записано, на самом деле никакие не пустяки – это часть твоей неповторимой жизни, часть того дела, которое останется, возможно, после тебя, которым даже можно будет гордиться[107]107
   Конечно, не переборщите. А то каждое Ваше слово будет Вам казаться «золотым» и достойным внимания потомков.


[Закрыть].

Известен так называемый «принцип снеговика». Один из нас в первые школьные годы с трудом запоминал стихотворения (в тогдашней школьной программе предусматривалось заучивание наизусть многих десятков произведений этого жанра в самых разных стилях – и дальнейший опыт доказал, сколь полезны оказались эти вроде бы далёкие от жизни языковые игры). Мать подсказала: пока не запомнишь весь текст до какой-то строки, не пытайся её учить. Совет помог: как к снеговику прилипают всё новые снежинки, так к уже усвоенной части стихотворения легко прилипают одна за другой всё новые строки, прикрепляемые не только памятью, но и внутренней логикой самого поэтического текста. Тем же приёмом можно – и зачастую нужно – пользоваться не только для обучения, но и для последовательного приближения к полному решению, рассматривая отдельные – сравнительно простые – части задачи. Скатаем сначала отдельные маленькие «комочки» из заранее известного. Потом каждый из них «покатаем», пока не станет ясно, как он входит в состав всей – доселе незнакомой нам – конструкции. В конце соберём всего «снеговика». То есть: сложную и большую задачу мы разбиваем на отдельные части, маленькие задачи, которые легко исследовать и решать. А потом переходим на качественно иной уровень рассуждений – и объединяем, сращиваем отдельные элементы решения.

Послушайте, как писатель Лев Разгон вспоминает о своей встрече с великим популяризатором науки, Яковом Исидоровичем Перельманом (он не родственник Григорию Перельману!) в 1936 году на его квартире в Ленинграде: «Пододвинув к себе стопу очередной почты, Перельман взрезал пакеты и пробегал письма, перелистывал журналы и газеты, советские и зарубежные – английские, американские, немецкие, французские… И хотя все журналы и газеты, им просмотренные, были совершенно свежими и нетронутыми, он как будто открывал их именно там, где ожидал увидеть что-то интересное. И, найдя, обводил цветным карандашом, отмечал страницу закладкой или же брал карточку и быстро исписывал её чётким, крупным, каким-то школьным почерком. Не оборачиваясь, он доставал откуда-то из-за спины ящик, и карточка немедленно укладывалась на место. Смотреть на всё это было не только интересно – увлекательно! Как будто перед тобой бесперебойно работает хорошо налаженная, отрегулированная интеллектуальная машина, безошибочно схватывающая, фиксирующая, выбирающая, сортирующая». Вот так работать нужно поучиться!

Конечно, может быть, Вы и не такой известный писатель и учёный, но если Вам нравится думать и придумывать, стоит везде и всегда иметь при себе средства для записи мелькнувшей мысли. А если позволит Ваша лень, то можно раз в неделю или в месяц суммировать итоги в журнале или тетради, выделяя наиболее толковые и интересные вещи. То есть надо продолжать работать со своими идеями. И если Вам понравится записанное, если Вы почувствуете определённое самоуважение – ай да я! – это значит, Вам нравится ощущать себя творчески активным человеком.

Бигуди № 35

Замечательная цитата из записных книжек Ильи Ильфа: «Он снялся на фоне книжных полок, причём вид у него был такой, будто…». Закончите, пожалуйста, фразу. Честное слово – должно быть смешно!⁴⁷ Чтобы продлить радость, закончите и вот это: посетителю снится «Страшный сон. Снится Троя и на воротах надпись «… нет»». Кого же нет?⁴⁸

Кстати, собственный «Журнал идей»[108]108
   Между прочим, говорят, что такой журнал заведен сотрудниками ЦРУ и оказался очень эффективным способом генерации новых подходов в работе «рыцарей плаща и кинжала».


[Закрыть] можно дополнить и созданием «Журнала принятых решений». Записывайте там, что помогло бы в реализации ваших идей, какие стратегии решения могли бы пригодиться. Даже самые фантастические. Только не ленитесь! Это же Ваш «золотой фонд» – Вы не только запасаетесь толковыми предложениями на случай будущих проблем, но и тренируете своё мышление.

Да, вот ещё что: запишите для себя «Десять заповедей изобретателя», предлагаемых американской Ассоциацией изобретателей. Подзаголовок «Заповедей»: «Как удержать в голове перспективную идею» – именно то, что нам и надо! Итак:

1. Держи под рукой блокнот. Эдисон имел его даже в ванной.

2. Никогда не надейся, что удержишь в памяти хорошую идею.

3. Запиши идею и сделай набросок. Графический образ, как правило, запоминается лучше.

4. Отбрось все дела и сконцентрируй внимание на идее и её развитии.

5. Новую идею легче воспроизвести в памяти, когда есть исходная база, к которой можно вернуться.

6. Новые идеи всегда сопряжены с риском, а риск противоречит человеческой натуре. Память сотрёт идею, если будешь невнимателен.

7. На стадии обдумывания идеи не рассуждай «почему?» и «возможно ли это?». Твори. Твои руководители и подчинённые со временем скажут тебе, в чём твои ошибки.

8. Нацеливай идею на будущее. Записывай всё, что может пригодиться. Позже что-то отсеется, но кое-что и останется.

9. Остынь. Вернись к своим записям на следующий день.

10. Десятая заповедь? Да, была ведь и десятая, но мы забыли её записать. Где же её теперь искать?