Текст книги "Первая мировая глазами Третьей. Британия против США"

Иными словами, тезис о том, что власть в России валялась, а решительные большевики её просто подобрали с панели, не выдерживает критики. Ничего нигде не валялось, просто в конце октября американцы впервые появились на линии фронта в товарных количествах, и необходимость капитуляции России с целью накачки Германии стала критической. Ленина отряхнули и вернули в Петроград.

Много говорится о роли Ленина и Троцкого в Октябре. Даже среди критиков этих персон принято не подвергать сомнению их выдающиеся организационные качества: «ну уж здесь-то они оказались в нужное время и в нужном месте». Бешеной активностью и хронической бессонницей два комбинатора координировали действия тысяч людей, и стройная вертикаль подчинялась каждому слову вождей, что обеспечило полный успех.

Всё это чистой воды ложь. И Ленин и Троцкий – это гонзо-журналисты, в лучшем случае, г-редакторы и г-издатели, – но люди не военные; конспираторы и члены тайных обществ, – но не службисты. А вооружённый путч – военная операция, даже если её проводит спецназ секретной службы. Никакие более ранние и более поздние биографические события не подтверждают военно-штабных талантов того и другого. Троцкий участвовал в событиях 1905 года, оба в июльских днях, итог: провал, провал, провал. Значит, октябрьский оперейшн осуществлял какой-то другой штаб. Больше всего напрашивается аналогия со штабом февралистов.

И внешние координаторы видны как раз между провальным Июлем и успешным Октябрём. В так называемом, корниловском мятеже.

Заговор это – мнимый, а мнимый заговор есть демо-версия заговора, но они важны никак не меньше настоящих. В общем случае неизвестно, какие заговоры преобладают, ибо фальшивые могут влиять на ход исторических событий покруче подлинных.

Историки суть корниловского мятежа даже толком никогда не пытались объяснить, так как он имеет чересчур причудливую внутреннюю структуру (вошь на вше). И это при том, что политическое поле расчистилось исчезновением большевиков, всегда отбрасывавшим незаслуженно громадную ретроспективную тень на все предреволюционные события. Напомню детали.

После провала попытки Великой Июльской Соц. Революции большевиков рассадили по тюрьмам, Ленин метнулся в кусты. Дело капитуляции России не выгорело, англичане принялись искать Ленину замену, но никого не нашли. То есть, решительных переворотчиков было пруд пруди, а с кончеными предателями не сложилось.

Буквально: акторы путча оказались в тюрьмах и бегах, но какая-то лошадиная сила вытащила их обратно и вручила карт-бланш номер два.

Красная гвардия была разоружена, большевики драматически упали в общественном мнении. Это требовалось решительно исправить, для чего и был разыгран фарс с корниловским мятежом.

На первый и даже на второй взгляд в нём всё плавает на поверхности, корабликами из тогдашних газет; приводят вереницу фактов такого примерно содержания:

По рекомендации своего зама террориста Савинкова военный министр Керенский 19 июля назначил Корнилова вместо Брусилова верховным главнокомандующим. Через два дня и сам возглавил Временное правительство. В начале августа составился официальный «заговор» из представителей верхней части политиков, военных и бизнеса, параллельно создан второй временный кабинет министров.

У самого Корнилова не было никакой политической платформы, он лишь настаивал на контрреформах фронтового управления. Прочие в разных сочетаниях ставили на подавление Советов и большевиков, роспуск ВП и передачу власти Думе. Все согласились на скорый созыв Учредительного Собрания. Но всё это не так важно.

Важно, что совсем-совсем все – намеревались продолжать войну. (Держим в памяти, что 95% людей, принимавших участие в тех соглашениях – клятвопреступники и предатели Родины, – деятели Февраля и даже ещё революции V1905. То есть, это крайние, ультрафиолетовые негодяи. Но какие-то базовые понятия у людей сохранились.)

Во время Московского Государственного совещания 27 августа медиатор «мятежа» Савинков стал генерал-губернатором Петрограда, и дал отмашку, войска начали перемещаться на позиции, удобные для похода на Петроград. 7 сентября войска корниловского генерала Крымова двинулись на город (правильнее, сказать, в город, так как никакого вооружённого сопротивления не ожидалось). Легальность марша – абсолютна до степени сантехника вызванного чинить унитаз. Выдвигался проект Директории в составе Керенский – Корнилов – Савинков. Как вариант проектировался и новый кабинет министров.

Однако уже вечером другого дня Керенский с договорённостей соскочил и объявил Корнилова мятежником и контрреволюционером. Говорят о недопонимании, взаимном недоверии и о том, что он просто боялся упустить власть. Керенский устроил реинкарнацию Советов, большевики высыпали из тюрем, в городе и в войсках снова появились агитаторы и провокаторы, войска Крымова были приостановлены, а сам он приехал на переговоры к Керенскому и был убит. Корнилов всё время оставался в Могилёве, контролируя положение в Ставке и отказавшись сложить с себя должность верховного. 17 сентября на свободу вышел Троцкий. Вскоре арестанты и полицейские поменялись местами как в водевиле.

Нетрудно заметить, что события после чисто математического сокращения выглядит так. На входе: большевиков свезли со всего мира, и после массированной кратковременной накачки они проводят июльский путч; после провала их убирают. – [Чёрный ящик корниловского мятежа]. – На выходе: большевики снова есть, и после массированной кратковременной накачки они проводят октябрьский путч. Точка.

То есть, точка с запятой. Точка – Брестский мир. Всё остальное – мишура и бунчуки.

Попросту, сам «заговор» был провокацией, призванной сделать большевикам «второе пришествие» и их руками страну из войны вывести (сдать на кормление немцам). Вернуть большевиков в большую политику было совсем не просто. И раньше никому особо не нужные, после июльских бесчинств они стали объектом всеобщей ненависти. И объект ненависти срочно требовалось найти новый.

О том, что выступление генерала Корнилова нужно не для смены курса, а для имитации смены, говорит его обоснование: он-де шёл крушить большевиков и устанавливать твёрдую власть. Однако как раз в тот момент власть Временного правительства была тверда, как никогда раньше или позже. То есть, в те четыре-пять недель даже Петросовет (вторая, и тоже левая, рука тела власти, скамейка запасных) отступил на второй план и не отсвечивал. Что касается большевиков и прочих анархистов, то это был исключительный период, когда гоняли не они, а их: искали террористов с фонарями – и, блин, находили. Общественное мнение резко метнулось в сторону правительства. Сам Ленин ныкался в пятистенке, снял пиджак.

Казалось бы, ну, бинго же!

И тут на-тебе. Двинули фигуру Корнилова. Поставили «вилку»: выпускайте большевиков против корниловцев или…

Скажут, как же так? Сам Бьюкенен вроде бы стоял за Корнилова и войну. Неужели Керенский посмел англичан «кинуть»? Но вот что интересно. Всякий раз, когда возникала тема продолжения войны до победного конца, «вдруг» случались события, переворачивавшие доску. Однозначное заявление Николая II – свергли Николая II, первомайская нота Милюкова – задвинули Милюкова, выступление Корнилова – убрали Корнилова. И хоть всякий раз персоналии действовали вроде бы разные, а цель почему-то не менялась: руки прочь от нашей войны. То есть, от нашего долой войне.

Барьером, который люди не могут преодолеть, является английская версия событий, активно продвигавшаяся последние сто лет: о том, что Англии было выгодно сохранить Россию в войне. Но уже в конце 1916 с резким усилением русской армии приоритеты изменились. Используя формальное положение союзника, британская агентура проникла почти во все структуры гражданской и военной власти. Дело тут не в послевоенном дележе и не в проливах, хотя и это немаловажно, но эту проблему уже решили в Феврале.

Английская версия продвигалась уже тогда, продолжает продвигаться и сегодня. Уже упомянутый Сомерсет Моэм постоянно цитируется в том плане, что он ехал в Россию оказывать помощь Керенскому против большевиков. Но это лишь на словах. А с чего бы нам верить английской версии? Ведь если не полениться проверить даты, то всё делалось с точностью до наоборот. Выехал он из США после июльских событий и разгрома большевиков и анархистов. В августе, когда жизнь начала чуть выравниваться и о переворотчиках вспоминали как о страшном сне, он прибыл в Россию и принялся проявлять некую бешеную активность, включавшую раздачу чёрного нала. Быстро выяснил, что в деле капитуляции России ставить, кроме как на бездарных большевиков, не на кого. И вот, 7 сентября начинается провокационный мятеж, а 17 – выходит Троцкий, и снова толпа анархистов наводняет столицу. Сделав дело, точно накануне Октябрьского переворота Моэм валит из страны.

Современные российские историки и их энциклопедии даже не скрывают, что причины Октября не понятны. Ведь когда отвалилась советская штукатурка о том, что социализм-де сверг ненавистный капитализм, то обнажилось, что пиратская шхуна была вся набита социалистами от киля до клотика. Генералы и члены августейшей фамилии соревновались в левизне. Так в чём же, прах побери, дело? Рекламный холст с очагом «за рабочих и крестьян» уже сорвали, а бронированную дверь английского сейфа открыть нечем. Мнутся на пороге, понимая, что ключи и от третьей русской революции точили не в России, но где? Если Ленин явился от Германии, то как быть с Троцким, якобы финансировавшимся англосаксонским братством? Если Ленину покровительствовали немцы, то почему жизнь не удалась у насельников ещё двух пломбированных вагонов, с эсерами и меньшевиками, отправленными несколько позже? И по какой причине документы о спонсировании Троцкого в США до сих пор засекречены МИ-5, хотя прочие обстоятельства открыли в начале 2000-х?

А дело было в нетронутых США, – ведь уже после Февраля незавидное положение России позволяло с ней считаться примерно как с другом-Италией, разговоры с «союзниками» проходили совершенно в иной тональности («отгрузки хлеба не прекращать, о проливах забыть»). Вроде бы и большевики лишние. Да они и были лишние: но вот разве что Ленин лишним не был.

Большевики орали о запрете тайной дипломатии, но 3 марта 1918 сами заключили Брестский мир с Центральными державами полный секретных приложений, а дополнительное соглашение к нему от 27 августа уже с одной только Германией имело статус сверхсекретного и в советской историографии не употреблялось вовсе.6161
  Подробнее в Приложении «Заговор послов и нефть для Германии».


[Закрыть] Одна из детальных карт договора была вытащена на свет только в 2018.

Вообще, ленинскому гению не много ли чести? С точки зрения престижа национального пантеона, конечно, лучше иметь одного вселенски знаменитого сатрапа, чем дюжину махно, но для собственного понимания необходимо всё-таки уразуметь, что таких маргинальных ильичей или аятолл всегда отращивают десятки на все случаи жизни, а когда они не попадают точно в струю, их приходится чуть ретушировать. Единицы из них прославились благодаря применению в особых редких обстоятельствах и, конечно, сотне-другой профессиональных боевиков (эти-то универсальны), – прочие же прозябают в исторической глуши.

Гениальность Ленина – в его умении не будучи по природе ультра- занять, удерживать и продавать позицию ультра- в среде таких же: когда такая позиция становится востребованной у покупателя, человека пускают в ход. Более умеренных попутчиков Ленину набирали буквально с миру по нитке. О сдаче немцам люди и слышать поначалу не желали. А представьте, что на сепаратный мир официально пошли бы уже февралисты. Зачем вообще нужен Ильич?

Ну и так, вдогонку. А почему к власти после Ленина за руку привели третьестепенного с виду Сталина? А потому же. Хорошо себя зарекомендовал. Именно Сталин всегда последовательно голосовал с Лениным по всей предательской повестке. Утверждалось, что Сталин – самый верный ученик Ленина. Что ж, это правда. В глазах тех, кто ставил (на) Ленина, Сталин – законный наследник в династии капитулянтов.

Акт 3

Германия и Россия упали «по-чёрному», а списанная в утиль и совершенно лишняя для целей войны с США Франция неожиданно возвысилась, более того, могла стать полноценным союзником США. Контрольный пакет влияния на период межвоенного перемирия перешёл от БИ к нечаянному дуумвирату, в котором Британия имела как бы не две трети. При этом возник сильный перекос, который не мог существовать долго: США заполучили мировой производственный контрольный пакет. Политические, промышленные, шпионские и культурные доли были сильно неравны, но создавалась иллюзия, что пара Британия – Франция захватила мир.

Часто говорят, что Версальский процесс не создавал стабильной Европы. Это так, более того, сам этот факт был подтверждён на конференции в Каннах в начале 1922. Но он и не должен был создавать его. Напротив, он должен был заложить разнообразные очаги неуверенности во всех частях света, при этом БИ оставляла за собой возможность арбитража: раздавать права выбивать табуретки из-под неудачников, подвешенных между двумя войнами. В идеале второй акт должен был плавно перейти в войну против США ещё в 1918 в Европе, после того, как туда втянется ограниченный контингент, но непредвиденные обстоятельства привели к тому, что перемирие затянулось на 20 лет, создав у историков и поклонников прусской системы обучения иллюзию мира. Вильсон заявил, что без участия Германии и России стабильная Европа невозможна, США ушли домой (их выставили за дверь). БИ по-прежнему сильно отставала от США в темпах захвата мира.

Дело в том, что ПМВ закончилась для Британской империи скверно. И это несмотря на все кажущиеся успехи, включая лидерство в Лиге Наций и повсеместное присутствие в виде вооружённых контингентов. Можно подумать, что раз две из трёх целей были достигнуты, явный успех имел-таки место, так как конкурентов стало банально меньше. Но штука в том, что разрушение Германии и России в среднесрочной перспективе приводило лишь к дополнительному усилению США, а вовсе не Британии, усилившейся на горизонте лишь первых послевоенных лет. Попросту говоря, разорившейся Британии не на что было содержать армию в обломках расколовшихся империй. Что же касается излюбленного инструмента англичан: выстраивания местных элит в имперскую иерархию, то американцы могли теперь их со спокойной совестью перекупать. Чем мгновенно и занялись, с большим или меньшим успехом. К их вящей радости метрополия де-факто утратила контроль над своей частью – Ирландией, что было самым чувствительным ударом после отделения США. И, хотя никакой «длинной руки» у Штатов тогда не было, потеря, определённо, была зачтена в американский актив: к власти там пришли правые республиканцы.

Именно это осознание финальной неудачи привело Британию к хамству в отношении США: в сердцах под хохот и паясничанье выставив американцев вон из Европы и публично вывернув наружу свои карманы, она развязно отказалась платить по счетам. В Америке приняли проигрыш банкомёта с ухмылкой: нет ничего забавнее испаскудившегося аристократа, спустившего ва-банк исподнее. Вскоре впрочем, обнаружилось, что заперев клуб, прошлые держатели кассы вовсе не сдались и начали приводить к присяге шеренги таких же банкротов.

То есть, одной Британии на сдерживание США не хватало, Франция сама доедала последнее, а Германия и Россия оказались полностью дезинтегрированными, и думали только об американской помощи. В отличие от бесполезных в военном и промышленном отношении Австро-Венгрии и Османской империи, Британия начала обе эти страны собирать обратно для будущего союза в войне Оси против США. А ведь что Германию, что Россию можно было надолго зафиксировать в состоянии территориального и социального распада. Да уж больно толково люди воевали.

Конфигурация Второй Мировой полностью сложилась уже в начале 20-х. В связи с гигантским финансово-промышленным превосходством США против них нужно было организовать весь остальной мир. Ничего невозможного в этом не было: в Войне за Независимость США весь мир организовался как раз против Британии, чуть позже – Франции, ещё чуть позже – России.

Однако у США были потенциальные друзья. Ведь никакой ненависти к Америке не питали даже проигравшие им в ПМВ страны. В принципе, в союзники подходила любая держава, включая Германию и СССР, а единственной занозой мирового сообщества могла стать органическая ненависть к своему мировому лидеру, – вообще говоря, любому и в любое время, – но тем более к стране, завладевшей половиной мирового промышленного производства.

США нужно было лишить наиболее одиозных и практически гарантированных союзников: умной Франции и глупой Польши, а также французского гоп-ареала из лимитрофов типа Чехословакии, Румынии и Югославии (Малая Антанта). Под знак вопроса встали Греция и Турция. Особенную неопределённость представляла Испания и весь испаноязычный мир.

США не нравилось такое развитие событий, при котором они становились главной мишенью (хищник на расправу, а добыча – по-прежнему Восточная Азия). В 1921 году они инициировали Вашингтонскую конференцию как бы по разоружению на море, но особенно по китайскому вопросу, ведь война, имевшая существенной целью раздел Китая, так этой цели и не достигла. На этой конференции они выступили за мир (уничтожение военных флотов) и политику «открытых дверей» – кто хочешь заходи, что хочешь бери (в Китае, не в США), – ведь в мирном противостоянии время было на их стороне. Формально все кивнули. Не понимая сути дела, дольше всех кочевряжилась Япония (выдвинули – задвинули), а ещё дольше Франция (напомню, она была списана БИ ещё в конце XIX века, а до того в конце XVIII).

Главный итог Вашингтонской конференции – вынужденное признание США великой державой, и произошло это в явном виде и прилюдно, для чего прессе впервые в истории дали беспрецедентные права. Иногда кажется, что США де-факто стали ею раньше (в результате войны против Испании, Портсмутского посредничества и роли в ПМВ), но это так лишь отчасти, что доказала Парижская конференция, где США по итогам не добились ничего, Вильсон плакал 14-ю слезами, на которые БИ чихала. США удалось за два года сменить администрацию, полностью перестроить свои внешнеполитические установки, вызвать негодяев к себе и под расписку принять себя в клуб. Угрозой была промышленная мощь, под которую Торговая Федерация обещала Империи бесконечную гонку вооружений на море.

Соотношение Парижа-1919 и Вашингтона-1922 будет яснее из такого факта. В Вашингтоне удалось пересмотреть некоторые итоги Парижской мирной конференции, важные для сборки следующей войны. Забавным, но крайне показательным пунктом был возврат Циндао Китаю, то есть союзник БИ Япония уступил территорию союзнику США Китаю. На Парижской конференции китайцы яростно пытались откреститься от кабального договора 1915 года, апеллируя к американской доктрине ничтожности договоров, подписанных под угрозой войны. В начале ПМВ, Япония вступила в войну на стороне Антанты и захватила немецкий анклав, но почувствовав неограниченную никем силу и ослабление хватки за Китай, решила действовать. 21 требование нейтральному Китаю фактически ставило его под японский протекторат. Китай воззвал к Вашингтону, – больше стучаться было некуда. Те, подозревая, что японцы действуют в сговоре и в пользу англичан, жёстко потребовали от тех японцев приструнить. Игра против США была важнее, и две страны несколько снизили требования Токио. Но Циндао оставалось после войны за Японией. И, несмотря на личные обещания Вильсона китайскому делегату пересмотреть дело, англичане в презрительной манере претензии японцев поддержали. США тогда утёрлись. А через три года перевернули стол.

Китайский дипломат с неадекватным псевдонимом Веллингтон Ку (впоследствии он был премьером и даже и. о. президента Китая) красноречиво живописал труд сотен тысяч китайских гастарбайтеров по рытью траншей для французов и англичан на Западном фронте. Типа, вклад Китая в победу был больше японского. Ллойд-Джордж с презрением отверг возгонку голодранцев в герои горлопаном, плывшим в Европу на одном корабле с Вильсоном. Китай не воевал – и точка. Этот простой факт и сегодня определяет положение Китая в мире. Это не кул. Это кули.

С другой стороны, Япония воевала на стороне союзников и де-факто была единственной неевропейской признанной колониальной державой. Но когда японцы потребовали включить в Версальский договор принцип расового равенства, им было категорически отказано: в США и Британской империи действовали широкие ограничения для жёлтой иммиграции, не говоря уж об остальном спектре. В этом пункте китайцы и японцы, кстати, проявили завидную солидарность: их дискриминировали параллельно. Несмотря на поддержку большинства, принцип утверждён не был. Явно за равенство проголосовали культурные Франция и Италия. А в США само обсуждение темы вылилось в Красное лето 1919 года – массовые погромы и резню чернокожих.

Открывая домашнюю конференцию, президент Гардинг сослался на циркуляр Николая 1898 года о разоружении и почти полностью его процитировал.

Но, как и в Гааге-1899 никаких гарантий никто давать не собирался. БИ результаты конференции в целом устраивали, поскольку у них в кармане были растущие активы в виде Германии и Советской России. Конечно, их надо было ещё вырастить. США собирались эти активы скупить на корню для прямо противоположной цели.

В традициях левых говорить, что Гитлера выращивали «определённые круги» в Британии и США. Поднимали, конечно, не Гитлера, а Германию. Но точно так же поднимали и СССР. Ради будущей великой цели той и другой стране простили даже великодержавие, правда, разрешено оно было только для внутреннего потребления. Ничего не стоило заблокировать разбитую, расчленённую (Советскую) Россию в состоянии нескольких государств. Однако шарику спокойно дали раздуться почти всюду до границ бывшей империи – местами и дальше. И начали его катать между напёрстками странных пактов. Давить США – дело масштабное.

Разница «выращивания» в том, что БИ они нужны были для военного, а США для мирного захвата мира: время (и деньги) было, напомню, на их стороне. То, как БИ и США опережающими темпами растили себе обе эти страны, история изучила довольно хорошо, но плохо свела события воедино. США финансировали и индустриализировали, БИ – манипулировала агентами влияния и шпионажем (денег было мало). Америке были выгодны независимые от Британии крупные страны, её противники с большим опытом исторического противоборства.

Для разгрома США после Вашингтонской конференции Британия начала создавать Большую Ось: Лондон – Берлин – Москва – Токио. Плюс по мелочи. Системой двусторонних пактов, а также мелких мирных договоров по итогам крошечных войн к концу 1939 она была зафиксирована де-факто, к маю 1941 – оформлена и де-юре.

Большинству людей примириться с этим очевидным фактом тяжело.

Хотя, казалось бы, чего уж там: война всё равно потекла по другому руслу, и затея Британии провалилась; СССР стал чуть ли не вторым государством мира, а Британия вроде бы ужалась с империи до метрополии. США не просто остались на плаву, а порвали конкурента, готовившего им капкан. Но нет: люди спорят. Мешает идеологическая наследственность. И, конечно, развязная пропаганда. Ведь дело-то по сию пору не кончено.

Первое это, конечно, пресловутое «англосаксонское братство».

Второе – вообще какой-то мусор: большевизм-фашизм-империализм. Меж тем, как идеология придумывается для обоснования каких-либо действий, например, войны, а не наоборот. Ни один чудак в мире не воюет за идеологию.

Непонимание сути «англосаксонского единства» существует не только в России, но в связи с гиперидеологизированным проветриванием мозгов на тему империалистов и капиталистов в головах людей СССР клубилась тьма египетская. В РФ, как ни странно, стало ещё хуже, хотя, казалось бы, куда ещё-то? С полной утратой субъектности и понимания мироустройства кивать хнычущему в тайге мишке больше стало не на кого. На Западе идеология тоже вносит свою долю пудры в головы населения, но там люди хотя бы на бытовом уровне понимают, что противоречия между главными держателями акций всегда были и никуда не делись, а война просто идёт в латентной форме.

Но и такая форма существовала не всегда. Между мировыми войнами и особенно в её начале Британская империя и США неоднократно находились на грани войны горячей. Почему так – объяснить легко на пальцах. У людей отжимали бизнес.

В единоборствах, бывает, спортсмены обнимаются. Это не любовь. Это клинч. Идеальная тактика массивного брата – обхватить вместе с руками и задушить. Шанс легковеса – вырвать руку и – хук в висок. Ещё лучше – кликнуть пару друзей с табакерками.

Неевклидова Ось Япония – Германия (через пол земного шара – хороша себе связность!) создавалась идиотами только на первый взгляд. Германия – это конечно не полноценный второй фронт в Атлантике (хотя и это нельзя было исключать, и для того британцы подарили ей квоту на тоннаж в 35% от своего), а технологический, промышленный и управленческий лидер. И – приманка. А уж если натравить экспедиционные силы США на Германию непосредственно, то вообще праздник. Её производственная база – Австрия и Чехословакия (потом добавилась Франция), продовольственная, сырьевая и человеческая база – СССР, фронтир и авианосец – Япония. Без морской державы в войне против морской державы не обойтись. (БИ могла подключиться в нужный момент.) Для США эти планы секретом, конечно, не были. Франция поняла в 1940 и быстро бросила воевать. В Японии, проходившей сложный период медийного роста, серьёзно заблуждались. Пакт Молотова – Риббентропа стал для неё шоком, – но только в пределах «общественного мнения», а не Тайного Совета. На переговорах в Москве в апреле 1941 они озвучили свой проект пакта с СССР. В который раз предлагалось продать Сахалин и вступить в Ось на условиях расширения в британской зоне интересов: в арабском мире, в Афганистане, Персии, Индии. Проект был нудным и описывал прорву деталей в отношении японского Китая и прочей Голландии. В сущности, предлагалось открыть второй фронт против БИ. Сталин выдвинул «свой» вариант присоединения к Большой Оси – не против БИ, а вместе против США. СССР, пытаясь подпрыгнуть до России, традиционно жаждал Проливов и части Китая с тёплыми портами. Но если России это нужно было для торговли, то СССР непонятно зачем. Потом, действительно, Порт-Артур взяли6262
  Согласно принципу историзма англичане кивнули в обмен на «голос» в пользу их Гонконга.


[Закрыть] и отдали: чем и с кем торговать плановому государству с тотальным дефицитом всего?

Вообще, переформатировать вражду в союз нетрудно: страны меняют внешнюю политику с лёгкостью брачных аферистов. Япония была противником Германии в ПМВ и присвоила себе китайские активы врага, но на большее её не хватило. Уже в 20-х англичане принялись агитировать японцев отправлять молодёжь учиться в немецкие университеты, и 80% студентов выбирали Германию, а не Францию. С приходом Гитлера боевики принялись избивать расово чуждых азиатов, но фюрера чуть поправили, он заявил, что китайцы-японцы ещё древнее немцев, и с ними можно свободно иметь дело.

Реакция БИ на советско-германский пакт была сдержанной, ведь это была их конечная цель создания масштабного четверного союза с гигантским совокупным потенциалом. Окончанием её стал раздел Польши (вспомним «линию Кёрзона») и создание прямого сообщения от Парижа до Токио. Сдержанной была и реакция Англии на реализацию СССР пунктов «секретного» протокола. СССР прибирал к рукам земли РИ, в рамках принципа историзма это было то, что надо. Ось была сформирована, американские союзники пали.

Часто говорят о «невозможном» союзе ВМВ: Британия – США – СССР. Идеологи имеют в виду, что капиталисты объединились с большевиками. Мама родная! Как так? Вроде бы только что душили интервенцией, а на-тебе! Ленд-лиз – на-тебе, второй фронт – на-тебе, технологии, репарации, Восточную Пруссию, Западную Белоруссию, Северный Сахалин – на-тебе, всё тебе.

И хватает ума заявлять, что выращивали Гитлера, чтобы тот напал на Советский Союз. Будто не те же выращивали и Советский Союз. Чтобы что – напал на Гитлера?

Но трио союзников и в самом деле было невозможным по составу: из-за двух действительно вековых, непримиримых колоссов: Британской империи и США. Перед ВМВ никаких тугих противоречий по линиям СССР – Британия и СССР – США не существовало.

Сильная, опытная, но падающая Британия добивалась союза с США для более глубокого проникновения в тыл врага. Был расчёт сблизиться на дистанцию хука или, в крайнем случае, залезть в карман. США рук освободить не дали. За друзьями строго приглядывали с Вашингтонской конференции. Для более чёткого позиционирования в 1931 Конгресс принял разухабистые антибританские вирши в качестве гимна страны.

Стратегия подавления конкурента через союз с ним хорошо известна в политике, поэтому союзов, особенно военных, все страшатся. Младший партнёр всегда идёт расходным материалом. Равные союзы крайне редки, едва ли не исключительный пример новейшего времени – русско-французский, в котором французы русских пустить в расход смогли лишь под главенством Англии. И, конечно, во вред себе.

Считается, что союзник – это хорошо. Это – друг. В огонь и в воду: на суше и на море. Но картридж принтеру какой друг? Хорошо, если вы – принтер. А если расходник?

В Крымской войне против России участвовали Англия, Франция, Турция и Сардиния, при дипломатической поддержке Австрии. После победы друг Сардиния не получила ничего (но и пинка не дали – всё хлеб), друг Австрия и того меньше, другу Турции издевательски вернули Карс (он и так был её до войны) и вдобавок в награду за сто тысяч жизней запретили иметь военный флот на Чёрном море, а через год обанкротили. Друг Франция несколько улучшила свои позиции в Восточном Средиземноморье, откуда была вытеснена Россия. Но больше всех приобрёл модератор союзников – Великобритания. Её позиции укрепились в сравнении с другом Францией, кроме того, Россия отменила в 1857 году протекционистские тарифы, чего Британия безуспешно добивалась до войны.

Несколько позже такой же кабальный характер имел и союзный договор Англии и Японии 1902 года. Переговоры по нему шли два года, поскольку Япония находилась меж двух огней и выбирала для себя меньшее из двух зол, – и выбрала большее. Россия – очевидный естественный партнёр Японии против громады Китая, – и только оголтелая пропаганда делала их недругами, – впрочем, ненадолго. После крайне неприятной и разорительной войны даже нефтяные месторождения Сахалина остались в российской его части. Контроль за китайскими терминалами ЮМЖД Японии не дал практически ничего, и довольно быстро страны вступили в союз, хотя бы для эксплуатации сверхвыгодной транзитной железной дороги.