Текст книги "Первая мировая глазами Третьей. Британия против США"

«Ещё до приезда английского посла в СССР Криппса в Лондон, особенно же после его приезда, в английской и вообще в иностранной печати стали муссироваться слухи о „близости войны между СССР и Германией“».

Далее шла пространная объяснительная в духе покаяния коминтерновских шпионов в ходе московских процессов. Кивали на англичан, надрываясь как та прожжённая клофелинщица «не виноватая я!..»

Но кто ей поверит? Германия на это заявление не отреагировала совсем никак. Уже этого достаточно, чтобы понять, что совершенно безосновательны утверждения, будто в СССР о грядущем нападении не догадывались. Не просто догадывались, а знали точно. Вопрос был в конкретной дате, но никаких мыслей о спасительном 1942 годе не могло быть совершенно. «Гитлер Сталина обманул» тоже не выглядит серьёзно. Обман носил уже чисто военно-полевой характер. А по существу, военные действия (по сосредоточению войск) уже велись, так что никто никого не водил за нос.

Самые надёжные сведения в СССР поступали по политическим каналам из США, тоже отчаянно стремившимися избежать войны. Да и своих данных не могло не быть: всё лежало на поверхности.

СССР загнал себя в состояние цугцванга: любой ход только ухудшал позицию, а пропускать ходы, как делал Александр I, товарищи не умели. В частности, контрудар по концентрировавшимся немецким группировкам был невозможен по целому ряду хотя бы чисто военно-технических причин, кроме того, без серьёзной дипломатической проработки с Англией и США это было рискованно политически. Любой же серьёзный выход на будущих союзников (например, подключение к трубе ленд-лиза) давал очередной козырь Гитлеру и только приближал развязку. СССР мог лишь дальше рыть себе яму в надежде, что она станет пропагандистским окопом «мы не хотели, на нас напали». Это, кстати, удалось. Потому что, пожалуй, единственное, что было чистой правдой.

Ну, и заключительный аккорд спетой песенки, квинтэссенция советской дипломатии:

21 июня 1941 в 21:30 Молотов вызвал Шуленбурга и заявил:

«Имеется ряд указаний на то, что германское правительство недовольно Советским правительством. Ходят даже слухи о предстоящей войне между Германией и Советским Союзом. Они подкрепляются тем фактом, что Германия никак не реагировала на сообщение ТАСС от 15 июня и что это сообщение не было даже опубликовано в Германии. Советское правительство не в состоянии понять причин недовольства Германии. Если такое недовольство вызвал в своё время югославский вопрос, то он (Молотов) считает, что он разъяснил этот вопрос в своих прежних сообщениях, и к тому же это дело прошлое. Он был бы признателен, если бы я мог сказать ему, чем вызвано нынешнее положение в отношениях между Германией и Советской Россией».

Детский лепет.

Это произошло в те минуты, когда по приказу из Берлина в посольстве Германии уничтожали коды и палили секретную переписку, всего за несколько часов до того, как посол нанёс ответный визит. По реакции посла Молотов хотел узнать, последует ли нападение завтра или… послезавтра.

(О гениальной советской разведке существует отдельный развесистый миф. Какие-то Зорги, ромашка веришь-не-веришь Сталина, и т. п. Отдельно можно говорить о степени доверия политического руководства любой страны своим шпионам, но у СССР не было решительно ничего, – что вышеизложенная история и подчёркивает: в стране, созданной иностранными агентами, не смогли наладить примитивный шпионаж у себя в столице, и не абы у кого: не сумели залезть в карман ближайшему союзнику.)

Советская интерпретация собственной истории носит крайне противоречивый характер. С одной стороны, власть СССР преподносилась как компетентная, деятельная и проактивная: пятилетки, индустриализация, ликбез, атомная бомба. Тут же вдруг: Гитлер напал, и ничего нельзя было сделать, чтобы этого избежать, а война была предопределена чуть ли не с 1926 года. Люди, между прочим, у власти были одни и те же.

Иные до сих пор верят.

Пакт Сталина – Черчилля

9 октября 1944 в Москве за парой затяжек Черчилль со Сталиным заключили пакт, в котором поделили пять стран Юго-Восточной Европы.

Факт известный. Есть бумажки. Всё же вкратце напомню. Черчилль пишет в мемуарах:

«…я взял пол-листа бумаги и написал:

«Румыния

Россия – 90 процентов

Другие – 10 процентов

Греция

Великобритания («в согласии с США» – приписано позже красными чернилами) – 90 процентов

Другие (зачёркнуто) и красным приписано: Россия – 10 процентов

Югославия – 50:50 процентов

Венгрия 50:50 процентов

Болгария

Россия – 75 процентов

Другие – 25 процентов».

Я передал этот листок Сталину… он взял синий карандаш и, поставив на листке большую птичку, вернул его мне… я сказал:

«Не покажется ли несколько циничным, что мы решили эти вопросы, имеющие жизненно важное значение для миллионов людей, как бы экспромтом? Давайте сожжём эту бумажку».

«Нет, оставьте её себе», – сказал Сталин.

Эта бумажка с удовольствием демонстрируется. С недавних пор в цвете и с необрезанными полями, что даёт возможность видеть приписки и комментарии к припискам, сделанные неизвестно кем и когда.

В советских протоколах есть своя версия беседы, близкая к описанной. Там имеется несколько смешных коннотаций.

Далее источники несколько расходятся. Пишут, что для Болгарии Сталин долю поднял, что и по Венгрии разошлись как-то иначе, что были ещё долгие обсуждения министров и пр. Но никаких письменных договоров на сей счёт нет, поэтому приму пакт просто как факт. Тем более что суть «влияния» спорна. Сам Черчилль его в мемуарах объяснял пространно и путано. Каждый из партнёров в принципе мог перевести соглашения в разряд торга о вершках и корешках.

Но. Пакт соблюдался почти полвека.

Есть много вопросов. Не к самому пакту: подумаешь, дело! – а к тому, что его окружало. В частности, какого ляда Черчилль его обнародовал (с английским юмором) – в год смерти Сталина? В чём смысл хранить и показывать на всех углах записку Черчилля с Vivat дяди Джо.

Ведь некрасиво выглядит для тысячелетнего оплота парламентаризма. Дело-то коктейлем Молотова-Риббентропа пахнет.

Скажут, ни фига, мол, и не пахнет. Молотов-Риббентроп Польшу напополам распилили и чуть не мировую войну начали, а тут – «преобладающее положение». Подумаешь!

Поставили ли в известность американцев? Согласно советской версии протокола, Черчилль сказал: «Американцы будут поражены этим документом». Разумеется. Дело-то шло о старинном английском фокусе: разделе сфер влияния.

Технологией этой англичане владели с детства и – мастерски, всячески затягивая в эту паутину остальных. Беда (не только для объектов влияния, а и для остальных великих держав) была в том, что остальные делать этого решительно не умели. Британия не оккупировала страны (на карте Индии долго штамповали лейбл «Империя Великих Моголов», а не «Британский цирк эквилибристов») ловко жонглировала вереницей местных наследных принцев и магараджей или устраивала чехарду шахов в Персии. Россия территории попросту поглощала, выравнивая статус местных элит, а в комплекте с континентальными державами устраивала разделы, например, Польши. США и вовсе исповедали удобную себе политику открытых дверей: «кто хочешь заходи – что хочешь бери». Потому все, кого британцы уговаривали на раздел «сфер влияния» теряли и свои сферы и себя с фонарями искали.

К слову сказать, не умел делить сферы влияния и СССР. (Про США и речи нет.) Поэтому 10 английских процентов в удобный момент становились контрольным пакетом (в конце концов, и в частях самого СССР).

В мемуарах далее Черчилль пишет, что американцам он пасхалку отправил прямо после соглашения: «Нам совершенно необходимо попытаться выработать общую точку зрения относительно Балкан, с тем, чтобы мы предотвратили гражданскую войну в некоторых странах, в которой Вы и я, вероятно, сочувствовали бы одной стороне, а Д. Дж. – другой. Я буду информировать Вас обо всем этом, и мы не будем решать никаких вопросов, за исключением предварительных соглашений между Англией и Россией, подлежащих дальнейшему обсуждению и окончательному решению совместно с Вами. Я уверен, что на этой основе Вы не будете возражать против наших попыток добиться полного взаимопонимания с русскими».

То есть, американцы так ничего и не узнали, скорее всего, до самых мемуаров. Хотя подозревали сразу. (Узнали или нет, и если узнали, то, что именно и когда – предмет серьёзных дискуссий по сей день.) И не должны были. В конце концов, СССР и Великобритания имели между собой – Дружбу от 1942 года сроком на 20 лет. Впрочем, соглашение имело настолько явные последствия, что не догадаться о нём было нельзя.

Своему правительству Черчилль отписал:

«Великобритания имеет давнишние традиции дружбы с Грецией и, являясь средиземноморской державой120120
  И пусть будет стыдно тому, кто плохо об этом подумает.


[Закрыть], непосредственно заинтересована в её будущем. В этой войне Великобритания потеряла 30 тысяч человек, пытаясь оказать сопротивление немецко-итальянскому вторжению в Грецию, и хочет играть ведущую роль в вызволении Греции из её нынешних бедствий в полном согласии с Соединёнными Штатами, которое всегда было характерно для англо-американской политики в этом районе. В Греции Великобритания, как полагают, возьмёт на себя руководство в военной области и постарается помочь существующему королевскому греческому правительству утвердиться в Афинах на самой широкой и единой основе, какая только окажется возможной. Советская Россия готова признать эти позиции и функции Англии точно так же, как Англия признает тесные отношения между Россией и Румынией. Это предотвратит возникновение в Греции враждебных фракций, ведущих друг против друга гражданскую войну, что могло бы вовлечь английское и русское правительства в досадные споры и вызвать конфликт в политике».

Дело Греции – древнее, ему было уже больше 100 лет. Можно было припомнить и жертву Байрона на алтаре греческой свободы. К слову, республиканизация Греции не удалась и тогда. Ни Республика Семи Островов, ни правительство прорусского президента Каподистрии (он до того был главой русского МИД по Азии) не устояли. Всех покрыл присланный из-за моря король Оттон.

Итак, пакт Молотова – Риббентропа привёл к оккупации глупой Польши. А к чему привёл пакт Сталина – Черчилля?

У Черчилля всё было готово загодя. Британия сразу же после договорённости со Сталиным приступила к (благотворительной) операции «Манна» (небесная) по захвату Греции «в соответствии с ранее достигнутыми договорённостями». Реально – оккупации. Это вовсе не преувеличение. Высадка никак не была связана с удалением вон нацистов, поскольку те уже месяц как планово отступали оттуда сами. При этом эвакуировались по морю открыто и свободно, согласно параллельному джентльменскому соглашению с британцами. Первый британский десант выбросился уже через три дня после пакта, то есть, люди буквально ждали на рейде.

После того, как британцы полностью и без помех сосредоточили силы (включая королевское правительство под почётный караул партизан, которых после и перебили) 7 ноября Черчилль написал послу в Афинах: «Поскольку вам известна высокая цена, которую мы оплатили, чтобы получить от России свободу действий в Греции, мы не должны колебаться перед использованием британских войск для поддержки греческого королевского правительства Папандреу».

Советские упёрто молчали о боях в Афинах шесть недель, пока англичане без спешки громили «других» коммунистов. Американцам предлагалось поверить, что добивают охвостье коминтерновцев, которые так и эдак по требованию самих же США были распущены Сталиным годом ранее. (Американские самолёты буксировали «гуманитарный» десант.) В принципе, изначально греческие коммунисты и были коминтерновцами, но позже перекрасились в националистов, что было для «друзей» Греции ещё хуже. В итоге, англичане помимо своих же, в общем, в недавнем прошлом, партизан, убивали двух политических зайцев: неудобную связку Коминтерн – Лондон и правую республиканицацию Греции.

Бои были отнюдь не притворными. Англичане, например, Афины бомбили. (Немцы нет.)

Вообще, то, как англичане раздавили танками греческих коммунистов, должно было бы заставить советских коммунистов насторожиться. И те полтора месяца паузы, возможно, в таких думках и прошли. То есть, было понятно, что англичане истребляют коммунистов своих собственных, которых незадолго до того придумали для Греции, как паллиатив, с определённой целью, но – временно. А теперь греческие консервы вскрывались для употребления по королевскому назначению. Но… многие в верхах СССР представляли собой точно такой же паллиатив…

Американцев провести на мякине (на корешках) было, конечно, невозможно. Сын Рузвельта в мемуарах писал о реакции президента США: «На что они только ни пойдут, чтобы вернуть прошлое!.. Если бы Уинстон попросту заявил, что он поддерживает греческих монархистов, я бы не удивился. Это было бы вполне в его духе. Но убивать греческих партизан!»

Американцы, конечно, молчать не стали. Но протест выразили как-то шёпотом. В Европе, насквозь прошпионенной англичанами, американским войскам было попросту опасно. Немцы ладно, с ними бой открытый, но войны исподтишка они могли ожидать по полной.

Интересно, что советская активность в Восточной Европе (Румынию осваивали примерно тогда же) почти сразу стала именоваться оккупацией. А про английскую вообще забыли. Советская оккупация давно снята. Англичане же по сей день сохраняют военные базы в Греции и на Кипре.

Справедливости ради нельзя не отметить, что пакт Молотова – Риббентропа англичане никогда (в пределах того времени) особенно не осуждали, за оккупацию глупой Польши по линию Кёрзона войну СССР не объявляли, но после войны нашли копию копии с секретного протокола (он не был ратифицирован, следовательно, представляет собой тоже джентльменское соглашение). Ну и – свой пакт показали. Типа, «всё честно».

Вопрос лишь в том, почему вывернулись наизнанку после Сталина. Ответ есть в том же письме Черчилля своему правительству.

Несмотря на условность, на октябрьской встрече 1944 г. в верхах в Москве люди спорили о долях довольно упорно, то есть всем было и без инструктажа понятно, о чём идёт речь.

А речь шла совсем о другом. «…Эта система должна послужить всего лишь руководством, и она, конечно, ни в коей мере не связывает Соединённые Штаты никакими обязательствами и не предусматривает создания твёрдой системы сфер интересов. Она может, однако, помочь Соединённым Штатам понять, каких взглядов придерживаются их два главных партнёра в отношении этих районов, когда картина изображается в целом». То есть, суть англо-советских процентов – влияние Британии на США. Причём здесь СССР? Ни при чём.

Скажут, мол, я всё время пишу, что СССР и советский народ были постоянно «ни при чём». Но без оснований. Однако основания есть. После смерти или убийства Сталина в СССР долго не могли определиться, кто чей шпион, но обвинения в шпионаже в пользу США не выдвигались. При том, что обвинения в шпионаже для сталинского времени вообще норма. Как в Америке уклонение от налогов. А как такое могло быть, ведь в нормальном государстве это редкость, на делах Шнебеле или Дрейфуса кололи целые нации? А так, когда вор кричит: «Держи вора!» То есть, шпионами они и были. За малым числом исключений (полезные дураки) – все.

Берию оформили как шпиона британского, и его кейс в истории СССР уникален. Уборщица зашла в чулан пыль протереть, откинула коврик… мама ро́дная! Под ним свора бульдогов с окровавленными мордами. Свет выключили, закрыли. Но стоп-кадр остался.

Конечно, шпионом Берия уже давно не был, как и прочие заграничные социал-демократы, на советской почве превратившиеся в респектабельных агентов. Просто в результате смертельной грызни дело Берии вдруг взяли – и расследовали. Со всей «советской принципиальностью». Когда завербован, кем, где. То же можно было бы проделать при желании в отношении, скажем, Ленина. В принципе, это было нетрудно: в условиях после госпереворота самые постыдные деяния вдруг сделались бонусами, новая элита вываливала их напоказ кучей сушёных скальпов… и вдруг занавес уронили, и голые короли в наколках обнаружили себя на сцене перед санитарами.

Заодно выяснилось, что Берия готовил роспуск СССР и Восточного блока по схеме, реализованной в 1991, с национализмами и русофобиями. В документах это проходит отдельной статьёй, со шпионажем не связанной. А почему, собственно? Схема-то чисто английская. И вот именно под это дельце Черчилль и слил секретные договорённости с почившим в бозе Сталиным о разделе Юго-Восточной Европы. Чтобы американцы после грядущего вскоре распада СССР обнаружили повсеместно Британию на «законных» основаниях.

Понятно, что американцы на Мальте отдавали Восточную Европу под контроль СССР всерьёз, не как нежному другу, конечно, а в противовес главному врагу. При этом предполагалось, что СССР останется целым, по крайней мере, до тех пор, пока США не смогут разом поглотить и его самого и его приварок.

В общем, в то время схема читалась относительно легко даже для посконных дезориентированных советских вождей второго эшелона. Проблемы начались сразу после того, как команду бериевских путчистов-реформаторов английского розлива пустили в расход.

Получив доступ ко всей информации, Хрущёв и Ко вдруг поняли, что в разгар НТР и холодной войны у СССР нет никаких военных технологий. Невоенных тоже, но это беда малая: без штанов, питаясь одним сортом макарон, советский человек прожить мог. То, что страна гонит внутреннюю валовую туфту они, конечно, знали, но не знали, насколько. Оказалось же, что чуть меньше, чем полностью. Около нуля собственных технологий – на мрачном фоне развала вовсе допотопного сельского хозяйства. И под мерный стук с Запада: «верните немцев в Германию». Тех, что создавали копи-центры для украденных англичанами американских разработок. Ядерную программу курировал как раз Берия. Иллюзий не строили, но думали, что процентов тридцать своего есть. Открыли Дело, а там пусто.

Блеск и нищета оккупации Ирана

Первое столкновение всех троих «союзников» в Иране произошло в 1911. В апреле того года в Тегеран из США прибыл Морган Шустер с командой экспертов. Меджлис конституционалистов, то есть иранская палата лордов, решили пригласить нейтральную фигуру на должность генерального казначея с экстраординарными полномочиями. До этого антикризисный менеджер успешно упорядочил финансы Кубы и Филиппин, но то были территории американского контроля.

В ножницы двух великих держав человек попал впервые, и решил действовать с американской нахрапистостью: ни нашим – ни вашим. Несколько месяцев всё шло неплохо, зато с ухудшением. Потом его совместными усилиями русской и британской администраций оттуда вытурили. За что? Человек покусился на святая святых – российский Северный Иран, на который хотел распространить финансовую жандармерию. В частности, хотел взять под арест имущество одного из персидских принцев – российского протеже.

Главой этих военизированных фискалов (их корпус был по численности равен армейскому) он потребовал подданного британской короны некоего майора Клода Стоукса, хорошо зарекомендовавшего себя в Индии. Интересно, что тут уж воспротивились сами британцы, понимая, что подобное назначение вызовет сильнейшие трения с Россией (на самом деле, не захотели отдавать в подчинение американцу своего высококлассного шпиона). Шустеру было предложено назначить параллельно английскому жандарму жандарма русского или вообще, шведа, но американец настаивал: лучшие в мире жандармы – английские и точка.

Полбеды, когда над головами американских инспекторов засвистели казацкие нагайки, беда – когда заскрипели перья журналистов «Таймс». Выяснилось вдруг, что Шустер вляпался в противоестественную связь со «Стандард Ойл».

Британская политическая традиция подразумевает строгое следование букве подписанного соглашения. Договорились, так договорились. И всё, что идёт по официальным каналам, отслеживать будут строго. Это касается не только великих держав, но и вообще, европейцев. Сие не означает, однако, что их европейский контрагент не обнаружит в один прекрасный момент на поделённой доске празднично упакованную какашку туземной революции или туземной же конституции английского образца, нового «с иголочки» монарха или регента, случайно оказавшегося однокашником главы британского МИД по Оксфорду. Именно это и произошло после англо-русского соглашения 1907 о разделе сфер влияния в Персии и пр.

Фон пиратского договора был соответствующий: с чёрными метками и дем-выборами шайкой главаря. С одной стороны, англичане устроили конституционную свистопляску в Персии ещё в конце 1905 (практически одновременно с Россией) и через год умирающий шах подписал иранскую конституцию. Террористы с середины 1906 года в наглую оперировали с территории огромного сада английского посольства (так сказать, «из засады»), и всё бы ничего, но «диссидентов» скопилось там аж до 14000 юнитов. Правой рукой был создан меджлис (палата лордов), а левой – энджумен (аналог Петросовета). С другой стороны, по смерти шаха к власти пришёл его сын Мохаммед-Али, абсолютист и русский протеже, воспитанник крымского караима и российского шпиона Сергея Шапшала. Он отменил конституцию, объявил «всё, как при дедушке» и всех распустил. С третьей стороны, никто не разошёлся, и началась террористическая война проанглийских фидаи-камикадзе. С четвёртой, правительство перевело её в войну гражданскую. С пятой, террористы убили несколько человек из ближайшего окружения монарха, а ему самому кинули в карету бомбу. С шестой, были введены каратели, виселицы и военно-полевые суды. Я описал только начало экспоненты, а дальше был сериал ещё на шесть сезонов со взятием почты и телеграфа, совместным русско-английским отстранением Мохаммеда-Али, вводом ограниченных контингентов по борьбе с распоясавшимися революционерами, назначением принца при английском регенте, возвращением отстранённого шаха в ящиках из-под минералки… и, в общем, ощущение такое, что сюжет писал Гоголь, на улице в честь которого в славной разбитной Одессе и проживал шахиншах до и после мата. (В вольную Одессу под полицейский надзор всегда селили пророссийских бузотёров, до греческой революции там околачивались, например, люди Ипсиланти из «Филики Этерия». )

Под эту бурлескную пляску живых и мёртвых душ русские и английские приватиры расхватывали концессии под займы. Персия давала шикарные прибыли за роскошные откаты.

Что я хочу всем этим сказать? Всё это – ситуация НОРМАЛЬНАЯ. Жизнь кипит, а бурлит она везде так. Примерно то же было в России, в Португалии, в Китае и т. п. А до того – в Италии, Австрии, Франции и т. д. вплоть до Англии. Так вели себя все. Это давка империалистических сумоистов. Каждая из великих держав была одновременно хищником и жертвой. Плакать о том, что «англичане забижают» нечего. По морде все били всех, норовя свалить и наддать сапогом.

Но дальше началось ненормальное. В том смысле, что жизнь кончилась, и в советском гробу стало тихо. Можно было триллеры снимать, и вдруг – даже писать не о чем.

Однако кое-что есть…

Идиллия персидской Тортуги длилась всего ничего. Захвативший власть Ленин (или те же люди, которые привели к власти Ленина) отправил в Иран полпредом некоего Феликса Ротштейна, человека с пятиэтажным прошлым, который благополучно сдал «иранскому народу» огромные российские активы. Ротштейн – незамаскированный агент, один из главных создателей РСДРП и британской компартии, работал в Форин Офис и Военном Министерстве. Организовывал национал-комсомольцев Египта. Близкий приятель террориста и создателя ВЧК Петерса и одновременно, Брюса Локкарта (помним, как первый раскрыл «заговор» второго против Ленина и Ко). Работая всю жизнь на Британию, деньги упырь исправно сосал из России, – не только для себя лично, – возил пачки нала английским «однопартийцам». Имел от Коминтерна дипломатическую неприкосновенность ранга посла.

Тот, 1921 год был ключевым для Персии. Помимо принятия капитуляции Советской России британцы организовали переворот, который через несколько итераций привёл к власти Резу Пехлеви. Событие было шито белыми нитками так грубо, что американцы обвинили англичан сразу. Как десятью годами раньше, в Тегеран по приглашению иранского правительства прибыла ещё одна группа американских советников во главе с Артуром Миллспо для наведения порядка в финансах. Миссия оказалась более долговременной и успешной чем у Шустера, но проанглийский шах, придя к власти, сразу выставил американцев вон. Отсвечивали.

Американцы вышли, но дверь не закрыли. Миллспо издал пособие для будущих поколений покорителей Ирана, которое изучали студенты и дипломаты. И в 1942 новое поколение вернулось, переодевшись в хаки. Возглавил его тот самый Миллспо.

Буйные межвоенные годы прошли под эгидой споров иранцев и англичан о доле в иранских нефтяных концессиях, споры бестолковые и бесполезные, потому что, несмотря на чехарду цифр, иранцы к гроссбухам допущены не были.

В 1941 году горячим головам в СССР показалось, что можно реализовать возврат активов. По договорённости с Британией и при молчании США произошла оккупация Ирана, впоследствии оформленная как тройственный союз. Начало было бодрым. Прежнего шаха совместно отправили в отставку. А то неловко. Возвели сына. Так ловчее.

От возвращения в Иран СССР получил чистый ноль в сальдо: транзитную дорогу для поставок ленд-лиза, которые проел и провоевал с большими потерями.

Британцы со своего юга пытались поставки регулировать, что было воспринято американцами как саботаж. Британскую группировку американцы выдавили, построили в Иране автозаводы, и дело быстро пошло на лад.

Однако после войны СССР согласно договору требовалось выйти вон. Как, собственно, и прочим союзникам. На этом всю войну настаивали США, и спорить с ними тогда никто не стал, да они и ушли первыми. Британцам, конечно, было с чем вернуться, а их бизнес так и вовсе никуда не уходил (за время войны сильно вырос), а вот СССР покидал Иран навсегда. СССР – не Россия. Хотя всю жизнь хотелось.

Советские дипломаты (это оксюморон, но куда же деваться) решили всё переиграть в одностороннем порядке, и вместо вывода своих войск начали двигать их от своей границы вглубь чужой страны для захвата перспективных нефтяных полей. Без договоров с Ираном, как у американцев и англичан, – и без предлога. Типа, много лишних дивизий: можем. Но не вышло. Не помог и самолёт, лично подаренный Сталиным молодому Пехлеви на Тегеранской конференции. В 1946 шах поднял ор сразу.

Особенным унижением было то, что Иран подал первую жалобу в СБ ООН. Вообще – первую. ООН действовала оперативно. Резолюции ООН №№2, 3, 5 – по той же теме: СССР – вон из Ирана. Это ведь уметь надо: создать ООН и получить три оплеухи. Растерянный Громыко даже как-то раз покинул заседание.

В советской, да и поздней историографии затянувшийся казус Ирана, начавшийся в 1921 и не оконченный до смерти СССР, поминать не любят. Потому что не понятно, как объясняться: вроде 200 лет вместе, а потом здрасьте. Да и неловко: все с самолётами и с концессиями, а СССР и без самолёта, и без концессий.

В отличие от 1905 – 1913 события развивались молниеносно. СССР оказался в тотальной изоляции, США на него топнули безо всякой атомной бомбы, и все доблестные генералы вылетели из Ирана как пробка из бутылки. В конце 1946 шахские танки (нет, ну, неужто таки прямо лез ботинки целовать?) вошли в марионеточный иранский Азербайджан. В 1947 парламент аннулировал нефтяные концессии с СССР. То есть, ложки нашлись. Но осадок остался. Холодная война так и началась.

Никакой жизненной потребности в иранской нефти у СССР тогда не было. А потом и подавно. А в хороших отношениях с главными союзниками, американцами – были. Но сначала в Потсдаме подгадили поле из-за польско-немецкой границы, а уж окончательно добили в Иране. А не всё ли равно для СССР, где граница между Польшей и ГДР?

Всю свою недолгую жизнь СССР, по сути, воевал с Россией. Не имел ни своей программы, ни своих фантазий. Всё время Россию догонял. Подпрыгивал на цыпочках до космоса, вставал на атомную бомбу. Но до «бывшей» не достал.

А в Иране простые казачьи войска считались образцом для копирования. И копировали их там долго.