Текст книги "Реформация. Противостояние католиков и протестантов в Западной Европе XVI-XVII вв."

Глава 7
Выпады против кальвинизма

АНГЛИЙСКИЕ ЧЛЕНЫ ЕПИСКОПАЛЬНОЙ ЦЕРКВИ

Как и Екатерина Медичи под угрозой гражданской войны в 1562 году, как и Вильгельм Оранский Молчаливый, когда Нидерланды раздирали противоречия, как и короли Швеции, английское правительство находилось в поиске умеренной конституции, достаточно реформированной, чтобы удовлетворить разумных протестантов, и в то же время достаточно консервативной, чтобы удовлетворить католиков, не считавших себя папистами.

Оставался вопрос, действительно ли английских протестантов можно было удовлетворить, отвергнув швейцарский образец, принятый реформаторами во всех окружающих Англию землях – во Франции, Нидерландах, Шотландии.

Ни одно немецкое протестантское государственное образование того времени не осмеливалось объединить лютеран и реформированных. Государство или оставалось формально лютеранским и реформаторских пасторов изгоняли, или оно оставалось формально реформированным, и, соответственно, изгоняли лютеранских пасторов.

Однако благодаря общественному мнению и мотивам политического и личного свойства отношение к вере в Англии за период времени от Генриха VIII до Марии Тюдор резко изменилось. Королева Елизавета Английская, внешне склонная к умеренности, намеревалась удержать вместе людей с такими различными взглядами, как лютеранство и кальвинизм.

Результат оказался неожиданным и даже нежелательным для всех партий. Развитие внутри одного сообщества двух крупных и достаточно разных религиозных направлений, каждое из которых пыталось доминировать и изгнать оппонента, привело к тому, что, наконец, они начали существовать бок о бок, уходя от крайностей и приходя к формальному согласию.

Их обоюдная враждебность и вынужденные отношения, переплетенные с политическими раздорами между королем и парламентом, породили то уникальное направление Реформации, которому было суждено после 1836 года стать известным как англиканство.

Королева Елизавета и ее советники стремились к достижению компромисса, оставаясь «золотой серединой» между пререкающимися партиями. Они считали, как архиепископ Мэтью Паркер, что верна умеренность, а «меднолобость» ведет к «путанице», как выражались учившиеся в Швейцарии.

Однако стремление к умеренности и компромиссу нередко оказывалось идеалом, опровергавшимся действительностью. Католики, с одной стороны, и кальвинисты – с другой продвигали программу Реставрации или Реформации. Сила оппозиции на срединной дороге располагалась с кальвинистами, потому что большинство здравомыслящих людей считало, что дальнейшая Реформация необходима.

В тогдашней Германии лютеране полагали, что не так легко защитить их консервативную Реформацию против набегов реформированных церквей (то есть кальвинистов). Кальвинисты выступали против вассальной зависимости многих мыслящих священников Англии. Они представляли европейский протестантизм, идеи реформированного и вновь объединенного христианского мира, веру Шотландии, Швейцарии и Нидерландов, Пфальца и страдающих гугенотов Франции.

Стоявшие за ними светские крупные землевладельцы хотели, чтобы епископов упразднили, стремясь заполучить их земли. Действительно, в других протестантских государствах епископские и монастырские земли уже были секуляризированы, в Англии же секуляризировали лишь монастыри и ограничили доходы епископов, неразборчивых в средствах.

Привлекательность учения набожных и реформированных кальвинистов сказалась в том, что Мэтью Паркер стал последним архиепископом Кентерберийским, получившим скрытую поддержку от людей, которые не являлись ни кальвинистами, ни вообще религиозными. Оправдание считалось необходимым, чтобы защитить умеренность на основании христианских принципов.

В первые годы правления королевы Елизаветы оставалось неясным, чему учит некальвинистская школа. Представлявшие эту школу люди не были лютеранами, однако некоторые из них приняли лютеранское учение о евхаристии, а многие и кальвинистское учение о предопределенности.

Духовенство требовало принять «тридцать девять статей», которые приобрели свою окончательную форму в 1571 году. Они содержали классическую доктрину реформированных протестантов, что оправдание достигается только верой, что причастия удостаиваются только люди веры, что церковь должна учить только тому, что содержится в Священном Писании.

В поисках авторитета елизаветинские епископы ориентировались на Биллингера из Цюриха, с которым некоторые из них завязали дружеские связи во время своего изгнания при королеве Марии. Они объединялись верностью королеве в стремлении к национальному устройству религии и сопротивлением кальвинистам, отказывавшимся принять подобное устройство.

Сначала кельвинисты не соглашались, чтобы епископы были апостольскими и даже с тем, что это лучший способ церковного управления. Но они сходились в том, что английское управление церковью и государством может законодательно закрепить епископальную церковь и что это не противоречит авторитету Священного Писания. В этом смысле они походили на лютеран, поскольку, считаясь защитниками умеренности Елизаветы и Паркера, они стремились показать, что ошибки не всегда должны приводить к запретам и что неправильно утверждать, что только папа может сохранить единство церкви.

Ричард Хукер

В 1584 году Ричарда Хукера назначили настоятелем Темпла в Лондоне. Его «проповедником», то есть куратором, которому он прямо подчинялся, оказался Уолтер Треверс, которого посвятила в духовный сан иностранная пресвитерия. Он являлся автором или соавтором «Книги дисциплины», эталона английского кальвинизма. Треверс предположил, что Хукер не мог проповедовать до тех пор, пока конгрегация не опубликовала его «призыв».

Тот отверг предложение, и теперь настоятель и проповедник руководствовались в проповедях каждый своими доктринами, Кентерберийскими виршами Женевы. У Треверса проповеди оказывались более живыми и общедоступными. Ведь Хукер был близорук, читал свою длинную рукопись вяло, поднося лист близко к глазам.

Затем Хукер отправился в два сельских прихода – последовательно сначала в Боскомб, находившийся в Уилтшире, а затем в Бишопсборн, располагавшийся поблизости от Кентербери. В антикальвинистстких проповедях в Кентербери Хукер провел последовательную и систематическую критику кальвинизма, против которого он выступал.

В результате и была создана классическая аргументация умеренного елизаветинского способа Реформации. Хукер изложил ее в фундаментальном труде «О законах церковной политики» в восьми книгах. Первые четыре опубликовали в 1593 году, пятую – в 1597-м. Хукер умер в 1600 году. Книги шестая и восьмая появились только в 1648 году, а седьмая книга – в первом полном издании 1662 года. В результате длительной полемики по поводу аутентичности этих посмертных книг пришли к выводу, что тексты всех книг написаны Хукером, хотя, особенно в книге шестой, заметна легкая редакторская правка заинтересованной рукой.

Кальвинисты сходились во мнении, что все, что происходит в церкви, должно иметь обоснование в Священном Писании, и на этом основании нападали на английский молитвенник и на устройство церкви при Елизавете. Основой защиты Хукера и было обоснование разумных перемен в церковном устройстве. Помимо прямых наставлений Господа в книгах Священного Писания, оставалась обширная область, где управление церковью и государством могло совпадать с естественным Законом Господа. Его обычно определяли общим согласием человечества, и именно духовные или светские власти обязывались найти ему практическое выражение.

Во все времена человеческие законы не приспосабливались к конкретным случаям. Ведь люди меняются, и государство или церковь должны были предписать то, что практически оказывалось нравоучительным и целесообразным, обязав подчиняться Священному Писанию или находиться в гармонии с естественным законом.

Государство и церковь едины, следовательно, богоизбранный правитель имеет право и должен легитимизировать и духовную и гражданскую политику, постоянно заботясь о том, чтобы его законы находились в гармонии с естественным правом и не противоречили Священному Писанию. Художественная красота прозы Хукера и взвешенное спокойствие его доводов подняли книгу над всеми противоречиями века, которому она была адресована.

Это было новое слово в протестантской мысли. Единство церкви и государства, оправдание власти над церковью богоизбранных правителей (зашедшее так далеко, что стало защищать основы английской политики, которые последующие поколения, соглашаясь с кальвинистами, признавали злоупотреблениями), а также общая традиция швейцарских теологов в отношении оправдания и причастия, впрочем, здесь практически ничего не было нового, кроме способа выражения.

Главнейшей новацией стал рациональный способ защиты, при котором Хукер частично опирался на святого Фому Аквинского. Реформация утверждалась, когда смогла использовать ученых, переставая относиться к ним с презрением.

Намереваясь защитить церковное устройство Елизаветы как мудрое, целесообразное и соответствующее Священному Писанию, Хукер посвятил свою пятую и самую пространную книгу молитвенника, подвергшейся столь яростным нападкам со стороны пуританских критиков.

Хотя его суровая защита диктуется сердечной привязанностью к этой литургии, видимой сквозь оболочку великой традиции, он считал ее не только мудрой и целесообразной, но и обобщившей опыт христианских веков, несущей красоту реформированной и католической набожности.

Апостольская преемственность

По крайней мере, в своей молодости Хукер еще не был готов согласиться с тем, что епископы – единственно узаконенный вид духовенства. Он защищал их отчасти оттого, что английское общество оберегало епископов, он защищал законность всего устройства и потому, что ценил обычаи католических столетий, которые не могли быть неправильными. В опубликованных посмертно книгах Хукер использовал в отношении апостольской власти епископов более сильные выражения.

Среди его современников некоторые представители духовенства – Адриан Саравиа, Мэтью Сатклифф, Томас Билсон, Ланселот Эндрюс, Джон Оверолл – соглашались в том, что епископы являлись частью истинного духовенства, уполномоченного Христом. Хукер выступал за то, что они не были библейскими. Эта новая группа заявляла, что они являлись духовенством, учрежденным Христом, востребованным Священным Писанием и апостольскими деяниями. Они верили в Божественную власть, переданную церкви и существовавшую столетиями.

Поэтому церковь не была вольна изменять порядок, установленный в I веке от Рождества Христова. Следовательно, они приходили к выводу, что лютеранские или кальвинистские церкви на континенте не являлись таковыми, потому что еще не испытали чувства изоляции от широких реформаторских традиций Европы.

Как они соглашались, европейские преобразования оказались менее удачными, чем английские. «Мы не отрицаем, – писал Джордж Доунхем, – положительных качеств серебра, хотя золото явно лучше». «Если наша формула Божественного верна, – вторил ему Ланселот Эндрюс, обращаясь к гугеноту Петру дю Мулену, – то отсюда не следует, что нет спасения вне ее или что церковь обойдется без нее. Тот слеп, кто не видит, что церкви не могут существовать без нее».

Заявление, что епископы обладают Божественным правом в церкви, являлось выпадом против кальвинистов. Хотя лютеране часто заявляли о своей власти по отношению к руководителям всех рангов, когда речь шла о противоречии кальвинистской политике, английские притязания среди протестантских церквей оказались уникальными. Часто сохранявшая своих посвященных епископов в ходе умеренной Реформации Швеция также оказалась лютеранской, чтобы нашептывать все эти годы подобные притязания.

К 1590 году некоторые священники стали задумываться о том, являлись ли английские епископы наследниками епископов Средних веков. Отрицание преемственности имело значение для Контрреформации. Если все было именно так, то протестантские и католические епископы оказывались равноценными, поэтому от подобных претензий отказались.

Случай в «Голове пони»

Около 1590 года пожилой священник по имени Томас Нил, бывший преподаватель древнееврейского языка в Оксфорде, ранее капеллан Боннера, так и не примирившийся с елизаветинской церковью, рассказал следующую историю. Разнесся слух, что он заявлял, что вроде бы присутствовал на рукоположении архиепископа Мэтью Паркера.

Для проведения обряда по должной форме в часовне Ламбетского дворца не смогли найти католического епископа. Зато такой епископ оказался в таверне «Голова пони» в Чип-сайде. Паркер и другие распростерлись на полу таверны перед Скори, лишенным должности епископом Чичестера во времена Эдуарда VI. Тот возложил каждому на шею Библию со словами: «Получите силу искренне проповедовать Слово Божье».

История распространилась среди католических диссидентов в конце века и, наконец, была напечатана. Ей практически все поверили, и проблема в свое время породила разногласия. В 1613 году Фрэнсис Мэйсон, капеллан архиепископа Кентерберийского, перепечатал этот важный отрывок из записей Паркера, хранившихся в Ламбертской библиотеке.

В нем содержалось описание рукоположения, взятое из государственных бумаг, и даже свидетельство очевидца, графа Ноттингемского, бывшего лорда Говарда из Эффингема, командующего английским флотом, противостоявшим испанской Армаде. Он заявлял, что присутствовал при рукоположении и на последовавшем затем обеде.

В 1614 году, обнаружив, что католические писатели утверждают, что этот отрывок является подделкой, архиепископ Эббот (Аббот) привлек четырех епископов и четырех католических священников, затем заключил их в Тауэре в Лондоне и заставил исследовать отрывок.

Хотя слух породил дурную славу, он показывает, что проблема правомочности протестантских епископов имела значение для обеих сторон, хотя она и не заинтересовала бы Кальвина или Лютера.

Изучение Отцов Церкви

Само дело оказалось для епископов более законным, чем предполагали столетием ранее. Ведь уровень образования продолжал оставаться низким, только постепенно набирая критическую и сравнительную мощь. В 1642 году голландский историк Герхард Фосс доказал, что святой Афанасий не писал Символ веры. Гугенотский автор Давид Блондель окончательно обосновал, что Исидоровские декреты, которые в течение 700 лет считались посланиями первых пап, являлись подделками IX века.

При этом ученые вовсе не стремились разбивать старые сказки. Блондель расстроил своих товарищей протестантов, доказав, что история папессы Иоанны, будто бы ставшей папой в мужском обличье и родившей ребенка во время шествия, которую использовали протестантские авторы, на самом деле оказалась позднейшей фальсификацией.

Два так называемых послания святого Климента впервые опубликовали в Оксфорде в 1633 году. Латинская версия Игнатия Антиохийского была напечатана Лефевром д’Этапль в 1498 году, однако почти все протестантские исследователи верили, что письма составили в поддержку епископов, пока Джеймс Ушер не доказал в 1644 году, что не получившая толкования версия является подлинной. Открытие изменило доводы, на которых основывались доказательства священства со времен Лютера.

Тщательное изучение открыло новую перспективу в трудах святого Августина. Во время Реформации он считался главным из первых интерпретаторов святого Павла. В 1600 или 1630 году святой Августин (р. 354, ум. 430. – Ред.) продолжал оставаться самым великим среди Отцов Церкви. Однако теперь стало ясно, что среди первых христианских толкований Библии существовало больше вариантов и различий, чем до того времени предполагали противоборствующие стороны. Как оказалось, труды Отцов Церкви поддерживали умеренных протестантов больше, нежели радикальных.

В религиозной атмосфере 1600–1630 годов чувствуются перемены настроения. В созданном к тому времени здании протестантизма повеяло свежим ветром, хотя его нельзя было определить точно. Частично это свидетельствовало о зрелости Реформации, уверенности в ее росте и осознании того, что все опасности в прошлом, готовности одобрить лучшие достижения католических веков, если те оказывались полезными, желание изучать философов, читать Платона и Аристотеля, использовать ученых, одинаково относясь ко всем.

В первые годы Реформации приходилось громко заявлять о правде, и подобные крики нередко отличались излишней резкостью, превосходя по накалу трубные звуки догматизма. Хотя они еще продолжали звучать в 1600 году, теперь в них появилась большая гармония.

Возможно, влиял свежий воздух, дувший в Европе во многих формах, – в самом благородном из лютеранских благочестивых авторов, Иоганне Арндте; в новых метафизических и мистических интересах английских поэтов от Спенсера до Донна и Воэна; в платонической философии таких англичан, как Томас Джэксон, или же в идеализме, вскоре начавшем изучаться картезианцами во Франции; в духовных исследованиях пуританских и иезуитских священников. И наконец, в той силе, с которой испанский мистицизм стал вводиться в церкви Контрреформации.

 
Научи меня, мой Господь и Властелин,
Всем вещам, которые Ты видишь.
 

У Спенсера, Донна, Герберта, Джэксона, Арндта подобный природный мистицизм или сознание священного универсального проявили среди протестантов привязанность к древней и католической традиции поклонения, побуждая их смотреть не только на реформированные церкви, а более широко. Более пространное видение содействовало консерваторам Реформации. Оно поощряло привязанность Лютера к традиционным способам молитвы или английскую любовь к литургическому поклонению.

Оплот кальвинистского учения оказался уязвим на двух своих бастионах. Хотя догмат об абсолютном предопределении никогда не поддерживался текстами Священного Писания и не был сравним с другими текстами Священного Писания и полным откровением природы Господа. Кроме того, текст Нового Завета доказывал, что власть священников, старейшин и консистории оставалась единственной, которую предопределяло Священное Писание.

АРМИНИЙ

Яков Арминий обучался у Безы в Женеве, путешествовал в Италии и являлся профессором в университете Лейдена в Голландии с 1603 года вплоть до своей смерти в 1609 году. Другим профессором теологии был Френсис Гомар, кальвинист, обладавший гибким умом и достаточным талантом, чтобы установить непреложные истины в их самом отталкивающем облике.

Арминий начал полемизировать с тем, что новозаветная концепция любящего и всепрощающего Бога не соответствует толкованию, которое отправляет многих смертных в ад. Разногласия между гомаристами и арминийцами нарастали, после смерти Арминия сорок шесть священников одобрили документ, ставший известным как «Возражение».

Они заявляли, что условием для вечной жизни является добродетельное поведение в этой жизни, что милость Господа можно приобрести и утратить, что Христос умер ради всех людей. Демонстранты использовали его как аргумент в дискуссии по поводу независимости церкви от государства. Так в Голландии конфликт теологического свойства переплелся с политикой.

В 1618–1619 годах реформированные церкви провели синод в Дордрехте, ассамблею, которая почти стала считаться Генеральным советом реформированных церквей. Его посетили делегаты из Англии, Шотландии, Швейцарии, Гессена, Пфальца и всех основных церквей, следовавших швейцарской традиции. Кроме французских гугенотов, которых не поддерживало их собственное правительство, и курфюрста Бранденбурга, потому что большинство его подданных были лютеранами.

Синод противостоял арминийцам, которых теперь возглавлял Симон Епископий. В таком огромном собрании представителей реформированных церквей, куда входил даже английский епископ, оказывалось невозможным канонизировать экстремальный язык Гомара. Однако синод постановил, что дело избрания относится исключительно к милости Господа, не имеет отношения к добродетельной деятельности, что милость, однажды данная, не может быть совершенно потеряна, что Христос умер только ради избранных, что милость Господня неопровержима. Генеральные штаты постановили изгнать из страны тех арминийцев, которые откажутся подчиниться.

Епископий и другие изгнанные лидеры нашли убежище за границей, в Испанских Нидерландах и во Франции. После 1625 года они добились терпимого отношения к себе в Голландии, в 1630-м им разрешили построить церковь в Амстердаме и в 1634 году учредить семинарию. Как протестантская партия, возражавшая кальвинистам с позиций здравого смысла, Епископий постепенно вел к более рациональному и антидогматическому отношению, касаемому всех догм и правил, и они стали искать согласия с социнианами.

Вместе с тем арминийцы всегда оставались небольшим сообществом (к 1841 году количество церквей или часовен равнялось двадцати шести), но стали известны своими учеными, такими как Герхард Фосс, Хьюго Гроциус и Жан Леклерк. Арминийцы стали первой в христианском мире рациональной антидогматической школой, которой было суждено принять на себя лидерство в протестантизме к концу XVII века.

КОРОЛИ ИЗ ДИНАСТИИ СТЮАРТОВ

И АНГЛИЙСКИЕ ЕПИСКОПЫ

«Благочестивый правитель» вовсе не обязательно должен был быть членом епископальной церкви, в его обязанности входило сохранение контроля над консисторией и выполнение законов церкви. В Северной Германии эти обязанности выполнял суперинтендент или генерал-суперинтендент, в Швеции и Англии – епископы, а в кальвинистских церквах – консистория, избранная из представителей духовенства или мирян, претендовавшая на законодательную деятельность, отдельную от светской власти.

«Ни один епископ не является королем», – с особым чувством заявлял английский король Яков I на собрании 1604 года в Хамптон-Корте, потому что, насколько он себя помнил, этот король пытался укрепить слабую королевскую власть в Шотландии, противостоя притязаниям пресвитерианцев[19]19
  Пресвитерианцы – представители религиозной концессии, отвергавшие епископат и признававшие только сан пресвитера, избираемого общиной. Появились в Шотландии в XVI веке. (Примеч. пер.)


[Закрыть] и проповедям пасторов. Его сын Карл I, умевший держать себя в руках и стремившийся сохранять подобие власти, вынужден был смягчить этот тезис.

И в то же время оба этих короля последовательно препятствовали пуританам и поощряли противоположную партию внутри англиканской церкви. Сам Карл I начал свое правление с того, что попросил помочь части духовенства по представленному списку. Уильям Лауд составил список представленных ему членов парламента, пометив его буквами П (пуритане) и О (ортодоксальные). Противников кальвинизма выставили напоказ за оскорбление.

Английский король отличался от благочестивых правителей Германии или Швеции. Все соглашались с тем, что законный правитель призван Господом и что послушание ему являлось христианским долгом, хотя для лютеран было бы неестественно считать, что на короля снисходит благодать. Как потомок древнего рода, коронованный помазанием в соответствии со средневековым обычаем, правитель сохранял мистический ореол, который не могли поколебать ни Возрождение, ни Реформация.

Любопытен факт, что католический король Франции дотронулся до золотушного за несколько лет до Французской революции. Более примечателен другой факт, когда протестантские монархи Англии от Елизаветы до Якова II продолжали осуществлять тот же самый ритуал исцеления. Отметим, что среди последних правящих монархов его соблюдала королева Анна в 1714 году (дама попросила Георга I дотронуться до нее, и он сделал это).

Король Яков I получил образование в Шотландии, выполнял свои обязанности неохотно и начал свой первый ритуал, произнеся проповедь против суеверий. Постепенно его нерасположенность угасала. Его сын и преемник Карл I уже не испытывал сомнений. Сверхъестественный ореол вокруг помазанника давно начал угасать, и ему пришлось считаться с этим, когда пришлось иметь дело с необычными английскими формами доктрины о божественном праве.

Английская Библия

Первым успехом Стюартов стало оформление одного из самых крупных достижений английской Реформации. Именно при них появилось авторизованное издание Библии, ставшее частью умеренной Реформации.

Дважды правительство Англии авторизовало Библию, чтобы ее читали в приходских церквах, распоряжаясь, чтобы церковные старосты покупали Большую Библию, опубликованную Кромвелем и Кранмером в 1539 году, и Епископскую Библию 1568 года.

Большая Библия должна была вытеснить неофициальные варианты, например версию Тиндала с ее слишком саркастическими заметками и комментариями. Все различные версии, точнее, варианты, не являлись независимыми переводами. Каждый вырастал на основе предыдущего, используя те старые части, которые признавали хорошими, например, многие фразы из издания Тиндала сохранялись во всех версиях.

Однако во времена Елизаветы ни одна из авторизованных версий не соперничала с самой популярной, но неофициальной, Женевской Библией. Английские изгнанники в Женеве во время правления королевы Марии Тюдор опубликовали в 1557 году исправленный перевод Нового Завета, а полный текст Библии – в 1560 году. Он представлял собой тщательную переработку Большой Библии в свете учения Кальвина и Безы и современных французских переводов. Она стала всенародно известна как «штанная Библия», потому что там говорится (в Книге Бытия, 3: 7), что Адам и Ева «сшили смоковные листья и сделали себе опоясания».

Это было не просто улучшенное учебное издание. Текст дополняли карты и таблицы, так появилась первая английская Библия с нумерацией стихов, представленная печатником Робертом Этьеном в его женевском издании 1551 года. Полагают, что Этьен пронумеровал Новый Завет во время своего путешествия из Парижа в Лион.

Нумерация оказалась удивительно удобным нововведением для читателей, священников и студентов. Женевцы в дальнейшем ответили на запросы читателей, выпустив замечательное и дешевое карманное издание. Нумерация стихов в Библии навсегда сохранилась после издания Женевской Библии 1560 года, ставшей священной. Напечатана она была шрифтом «антиква» с курсивным выделением слов, сопровождавшихся переводом, и с делением на стихи. Теперь легче находился нужный текст, проще оказывалось следовать за продолжающейся историей или пространной аргументацией святого Павла.

Король Яков I, прохладно относившийся к ученым, не вникнув в суть, полагал, что Женевская Библия «худшая», находил, что ее записи «весьма приблизительные, неверные, носят бунтарский характер, обладают не в меру приправленным, опасным и предательским самомнением».

Однако, слишком озаботившись данным вопросом, Яков I выбрал сорок семь ученых-переводчиков и поручил им проверить текст и исправить все неясные места в соответствии с требованиями церкви. Яков I велел следовать епископской Библии 1568 года и стремиться не вносить то, что хотят услышать люди. Тем не менее привлеченные ученые многое приняли из Женевской Библии и Библии Дуэ, которую католические диссиденты опубликовали в 1582–1610 годах. От них также требовалось не добавлять заметки из Женевской Библии, считавшиеся оскорбительными.

Переводчиков разделили на шесть групп, две встречались в Оксфорде, две в Кембридже и две в Лондоне, между ними и распределили книги Библии.

Когда обновление завершили во всех трех центрах, новую версию просмотрела комиссия из двенадцати человек, а затем епископ Билсон из Винчестера и доктор Майлз Смит, принявшие работу в целом. Они внесли заключительные штрихи и добавили предисловие (его написал Смит), где говорилось о благородной задаче, стоявшей перед переводчиками в контексте точки зрения Реформации на Библию. Они заявляли, что не делали новый перевод, а лишь улучшили имеющийся.

В заметке на титульном листе говорилось о том, что ее «следует читать в церквах». Из этого вовсе не следовало, что использование других версий признавалось таким образом незаконным, но только королевский печатник стал обладать правом печатать книгу, только он позволял соперничавшим печатникам печатать другие версии.

Даже Новый Завет Епископской Библии, перепечатанный в конце 1618 или 1619 года, использовали до конца XVII века. Женевская же Библия продолжала широко бытовать среди населения, некоторые пуритане подозревали, что версия короля Якова I на самом деле являлась результатом деятельности прелатов. Она медленно пробивала себе путь, и только благодаря своему научному слогу и литературной форме.

Медленный рост популярности английской версии Библии явственно прослеживается на примере молитвенника. Псалтирь напечатана почти в том же виде, как в обновленном издании Большой Библии 1540 года, сопровождается неизмененными отрывками для заучивания. «Магнификат» и «Ныне отпущаеши» представлены в обновленной версии независимого перевода, возможно сделанного Кранмером.

Послание и Евангелия не менялись до 1662 года. Даты на полях Библии не проставлялись вплоть до 1701 года. Они основывались на подсчетах архиепископа Ушера, напечатанных в его «Заметках к Ветхому и Новому Заветам 1650–1654 годов», согласно которым создание мира относилось к 4004 году до н. э.

Греческое (православное) ученое сообщество долгое время не выступало. Через шестнадцать лет после появления версии Якова I Кирилл Лукарис, константинопольский патриарх, передал английскому королю огромную рукописную Библию начала V века, сегодня известную как Александрийский кодекс (хранится в Британском музее). Эта греческая рукопись была лучше тех, что использовали переводчики короля Якова I. Однако задачу научного обновления английской версии Библии отложили до лучших времен.

Лаудианцы

Английская антипуританская религиозная школа была названа по имени самого известного своего епископа, Уильяма Лауда, епископа церкви Святого Давида в 1621 году, Бата и Уэльса в 1626-м, Лондона в 1628-м, архиепископа Кентерберийского в 1633-м, казненного в 1645 году. Ее критиковали даже арминийцы, которых оскорбили элементы кальвинизма, в первую очередь учение о предопределении.

Сторонников епископальной системы церковного управления в Англии не меньше задело его учение о священстве.

Различие оказалось значительным, однако непримиримые современники вовсе не ошибались, называя сторонников Лауда арминийцами. Некоторые из них отрекались от всей доктрины предопределения в ее августинской форме, многие отказывались от ее крайних проявлений, встречавшихся среди кальвинистов третьего поколения.

Однако значимое различие между пуританами и сторонниками епископальной системы скорее проходило в области благочестия, чем вероучения, хотя через учение проводилась праведность, и именно религиозность определяла язык, на котором проводилась служба.

Епископальное учение началось с защиты молитвенника направленной против него пуританской критики. Была укреплена связь высшего духовенства с обрядностью, поскольку связь культа с истинными обрядами, определявшая многое, никогда не утрачивалась.