Текст книги "Реформация. Противостояние католиков и протестантов в Западной Европе XVI-XVII вв."

Сикст из Сиены был отправлен в Кремону, где находилась большая еврейская школа, ему велели уничтожить Талмуд, сообщают, что он сжег собрание из 12 000 томов. Итальянские правители пытались смягчить ущерб. Герцог Козимо Медичи из Тосканы велел монахам монастыря Сан-Марко воздержаться от сожжения книг, являвшихся подарками от его предшественников.

Благодаря исправлениям на Триентском соборе удалось немного смягчить список. Однако его воздействие на итальянских книготорговцев, несмотря на все их стремления сохранить свои интересы, оказалось разрушительным.

При инквизиции, обладавшей расширенными полномочиями, и папе, готовом заподозрить всякого, в городах сохранялась обстановка террора. «Даже если бы мой собственный отец оказался еретиком, – заявлял папа, – я бы собрал хворост и сжег его». Он арестовал кардинала Мороне, наследника мантии кардинала Контарини. Папа Павел IV поручил Даниэлю Вольтерре (соответственно получившему прозвище «брючник») прикрыть наготу некоторых статуй и картин в Сикстинской капелле.

По сравнению с папами XVI века атмосфера в Ватикане сильно изменилась. К 1559 году католическая Реформация утратила свои позиции. С одной стороны, Ренессанс с его развлечениями, гуманизмом, разумным отношением к прошлому, коррупцией продолжался, так же как и мысли о крестовом походе против сарацин, но предметом восхищения теперь стали аскеты, а не деятельные люди, изменявшие мир. С другой стороны, и мир стал жестче: стремление к дисциплине и порядку, не только восхищение аскетами, но и стремление к следованию пуританским образцам, неприязнь к обнаженным и языческим статуям, яростная борьба с продажностью церковной администрации.

Выпускались циркуляры, запрещавшие священнослужителям находиться вне своих приходов. Секретари, ранее писавшие документы в поддержку индульгенций, теперь громко обличали их преступность. Авторы скабрезных сочинений перешли на религиозные книги. Так, Пьетро Аретино, недавно имевший в Венеции подобие гарема и зарабатывавший писанием непристойных новелл и панегириков, после триумфа Контрреформации перешел к сочинению аскетических книг, заработал репутацию набожного автора и борца с ересью. Он умер в 1556 году, увенчанный званием кавалера ордена Святого Петра и бесстыдно заявляя, что отказался от кардинальской шапочки.

Ученая Италия возвращалась к благочестию церкви, итальянские поэты к священной поэзии, художники к набожным картинам. Атмосфера менялась не только в Италии. Португалец Игнасио де Азеведо был сыном священника, внуком епископа, сыном и внуком монахинь. Когда он узнал о своем происхождении, то воспринял его как четырехкратное святотатство, поверив, что должен искупить его своей жизнью, вступил в орден иезуитов, затем отправился с миссией в Бразилию, но был убит пиратами посреди Атлантического океана. Волна моральной строгости, породившая в другой части Европы пуританство, теперь укрепляла католических реформаторов.

СОБОР В ТРИЕНТЕ

Особое значение собору в Триенте придавали сами обстоятельства, и прежде всего то, что его не смогли созвать до 1545 года. Кардиналы считали, что собор надо созывать только в Риме, а император Карл V намеревался провести собор в Германии. В течение долгих лет папская дипломатия делала все, чтобы собор не состоялся.

Легат Александр дал доброжелательный совет папе Клименту VII: «Не проводите собор, но и не отказывайте прямо. Напротив, показывайте, что вы хотите пойти на уступки, но ссылайтесь на возникшие при этом трудности. Таким образом вы сможете контролировать процесс». Ему вторил легат Червини, предупреждая папу Павла III в одиннадцатом часу: «Не делайте резких движений, пока все не сойдутся в том, что только папа способен стать единоличным хозяином собора».

Откладывание собора облегчалось тем, что Карл V находился в состоянии войны с королем Франции. Опасавшаяся объединенной Германии, Франция так же, как и католические кардиналы, всеми силами стремилась отодвинуть созыв Вселенского собора. Однако после того, как в 1544 году между Францией и Германией был подписан мирный договор в Крепи, основная причина для отсрочки отпала, ибо в тексте договора содержалась тайная статья, в которой король Франциск I пообещал способствовать планам императора, связанным с собором.

К этому времени и папа Павел III понял, что отказ от созыва представляет большую угрозу, чем стремление его собрать. Наконец, Совету позволили собраться в 1545 году. В начале 1524 года Триент упоминается как возможное место проведения: говорится о небольшом городке, расположенном на южной стороне Альп у Бреннерского перевала. Триент находился под управлением католического епископа в Италии, поэтому итальянские епископы могли легко до него добраться. Однако формально Триент оставался внутри границ Священной Римской империи и, следовательно, соответствовал требованию Германии, чтобы собор обязательно состоялся в «немецких землях».

После бесконечных проволочек собор открылся 13 декабря 1545 года, вначале на нем присутствовало только 28 епископов. Император и папа хотели, что собор выполнял разные функции. Император считал, что он должен исправить ошибки и покончить с коррупцией в церкви, а также предоставить лютеранам некоторые уступки, важные для установления религиозного мира в Германии, например, узаконить женитьбу духовенства и причащение обоих видов.

Таким образом, император хотел, чтобы совет посвятил себя вопросам дисциплины, оставив в стороне проблемы вероучения, которые, вследствие своего опыта общения с богословами, он считал неразрешимыми. Папа же, напротив, проинструктировал главенствующих легатов, что церковь в первую очередь должна заняться вопросами вероисповедания.

В итоге сошлись в том, чтобы вопросы вероисповедания и дисциплины рассматривались параллельно. Однако на трех сессиях, на которые собирался собор (в 1545–1548, 1551–1552, 1562–1563 годах), сначала занимались проблемами вероучения, считая, что в первую очередь следует противостоять протестантам. И наконец, основные усилия были направлены на урегулирование дисциплины и исправление того, что имели в виду традиционалисты, когда использовали слово «реформа».

Отцы собора вовсе не стремились что-то предлагать протестантам. Епископов, участвовавших в сессии 1545–1548 годов, в основном призвали с территорий, не пораженных протестантскими идеями, и они стремились осудить то, что казалось им ошибочным учением. Противодействуя догмату об оправдании только верой, они заявили, что вера не может служить оправданием, ее следует дополнить надеждой и любовью.

Возражая против опоры протестантов исключительно на Священное Писание, они также заявили, что с таким же почтением следовало относиться и к неписаным традициям, а также и к Священному Преданию. В ответ на заявление протестантов, что в Евангелии упоминается всего три или два таинства, утверждалось, что таинств не более и не менее как семь.

Протестантские богословы верили, что источником аутентичного текста является Библия на древнееврейском языке, поэтому рассматривали греческий текст как неканонический. Католические отцы собора, напротив, заявляли, что каноническим и священным текстом является латинская Вульгата.

Отцы Триента заявляли, что в мессе воплощено представление об истинной примирительной жертве Христа, одобряя мессы, на которых причащается только священник. Протестантские священники приписывали католикам веру в то, что во время мессы воспроизводится жертва на Голгофе. На самом деле это представление не относится к Священному Писанию. Они также полностью запрещали совершение «частных месс».

Протестанты считали, что литургию следует проводить на том языке, который понимает народ. Епископы же заявляли, что мессу следует проводить только на латыни.

Приведенные выше разногласия окончательно похоронили надежды императора и его умеренных сторонников на то, что собор будет искать примирения с протестантами. Несомненно, именно страх перед протестантизмом побуждал епископов к полному неприятию их учения.

Время от времени на соборе разносились слухи, что протестантские армии двигаются к Тренто. Иногда епископы ощущали, что их заставляют выносить решения перед лицом неизбежной угрозы, исходящей от еретиков. В 1552 году протестантская армия под предводительством Морица Саксонского находилась всего в нескольких переходах от Триента, и собор поспешно распустили.

Следует также заметить, что постановления собора по вопросам вероучения, иногда носившие явно полемический характер, встречались протестантами явно враждебнее, чем они того заслуживали. На первых заседаниях собора, где обсуждалось большинство доктринальных вопросов, присутствовало порядка 60 епископов, то есть не так много. Но даже внутри них возникло значительное несходство мнений, показывающее разнообразие средневековой теологии.

Епископ Наччианти из Кьоджи, веривший, что все необходимое для спасения содержится в Священном Писании, отстаивал свое мнение до тех пор, пока собор не решил по-иному. Чтобы оформить постановления собора, организаторам пришлось допустить большую широту мнений, чтобы люди, обладавшие различными точками зрения, могли принять как аутентичное учение католической церкви.

Тексты постановлений составлялись весьма тщательно, их язык допускал большую свободу толкования, чем считали их протестантские критики. Тщательность, с которой они правились, стала полностью очевидной лишь в XX веке, когда были, наконец, опубликованы протоколы споров и обсуждений, лежавшие за формальным одобрением канонов.

Достаточно привести только один пример: декрет от 8 апреля 1546 года по поводу канонического текста Священного Писания. Поздние критики собора сходились в том, что в этом декрете традиция, созданная вне и независимо от Священного Писания, рассматривается как второй источник Откровения. Имелось в виду незаписанное Слово, произнесенное Христом его апостолам, гарантированно принятое католической церковью. Именно так восприняли декрет многие защитники Контрреформации.

Однако протоколы обсуждения показывают, что если декрет допускает подобную интерпретацию, то к этому вовсе не стремились все возражавшие. Некоторые епископы хотели, чтобы все «традиции» святой Римско-католической церкви объявили священными. Другие епископы полагали, что таковыми следует считать только предания, святость которых подтверждается апостолами.

Предложение, что список апостольских преданий следует включить в канон, отвергли на том основании, что он может отступить от апостольской традиции и таким образом заставит христиан пренебрегать им или отречься от него. Следовательно, пункт оформили так, чтобы узаконить только те традиции, «которые всегда существовали в католической церкви».

После этого стало ясно, что некоторые из тех, кто это устроил, думали не только о неписаном вероучительном наследии, но и о некоторых обрядах, таких как сохранение воскресного дня или крещение детей. Хотя декрет был намеренно направлен против некоторых верований протестантов, он оказался менее враждебным к протестантским доктринам, чем верили впоследствии. Те же самые степени несхожести встречаются и среди других декретов, даже среди тех, которые связаны с евхаристической жертвой или оправданием верой.

И все же миротворцы сразу же почувствовали, что программу мирного урегулирования осуществить не удастся.

В октябре и ноябре 1551 года, когда конфликт между папой и императором поутих, представители лютеран, наконец, прибыли в Триент, чтобы подготовить почву для своих теологов. Они отказались участвовать в соборе до тех пор, пока епископы не начнут обсуждение вероучительных вопросов заново и не аннулируют все прежние решения.

Понятно и вполне очевидно, что папские легаты и епископы охотно отвергли бы все предложения. Под «собором» обе стороны имели в виду разные ассамблеи. И одна ассамблея в Триенте не могла удовлетворить никого.

Собор не находился под непосредственным контролем папы, который так на него и не приехал. Его легаты председательствовали и получали инструкции от римской курии точно так же, как представители императора или королей Франции и Испании получали инструкции от своих сюзеренов.

Большинство собора составляли итальянцы, но по мере того, как количество епископов увеличивалось (на последней сессии 1562–1563 годов их уже было около 200) последующим папам приходилось проявлять бдительность в дипломатии, выражаемую через агентов, находящихся в Триенте. Особое значение для пап имел тот факт, что собор не мог отвергнуть политические стремления католических монархов и что собор не мог сам реформировать католичество, изменения могли произойти только внутри римской церкви.

Испанские священники явно симпатизировали «Божественному закону», согласно которому епископ должен постоянно проживать в своем приходе. Они жаловались на то, что больше сотни епископов из разных стран находятся в Риме.

Признавая нарушение закона, папская курия стояла на том, что центральная администрация церкви нуждается в епископах, которые не проживают в своих приходах, и что эта администрация не ослабнет из-за стремления испанских епископов точно соблюдать декреты.

Католические правители Южной Германии, такие как император Фердинанд I (1503–1564, император Священной Римской империи в 1556–1564, из династии Габсбургов. – Ред.), хотели, чтобы католикам разрешили причастие обоих родов, а также женитьбу духовенства. Требование 1562 года пришлось искусно отвести в сторону, вновь ввели целибат.

Однако в основном папским легагам не приходилось настаивать на своем. Хотя собор и не полностью зависел от папы, он не имел намерений становиться революционной ассамблеей. К своему закрытию, произошедшему в 1562 году, Отцы Церкви официально подтвердили все декреты, принятые на различных сессиях, и официально предложили папе подтвердить их.

Они попросили папу, чтобы тот издал новую редакцию Индекса (тот, что был опубликован в 1564 году и оказался более благоразумным по сравнению с первоначальным Индексом Караффы), катехизис (1566), католический требник (1568) и требник (1570). Эти декреты были формально подтверждены папой Пием IV в энциклике Benedictus Deus от 26 января 1564 года.

Дисциплинарные декреты собора, таким образом, стали основой католической Реформации. Их часто отметают из-за их сильного воздействия. Тогда же отменили должность квестора, продававшего индульгенции. Епископам предоставили исключительные права в их епархиях. Собор отменил множество епископских запретов, которые в течение Средних веков оканчивались ничем или порождали тяжбы.

Образцы преданных пастырей душ, независимо от того, являлись ли они епископами или священниками, определялись канонами, но, скорее всего, оказывались не более действенными, чем постановления первых соборов.

Собор в Триенте сделал один практический шаг, положив этому конец, мероприятие стало одним из множества, из самых значительных, что здесь обрели силу декрета. Он распорядился, чтобы епископ каждого прихода, где не существовало университета, устроил семинарию, чтобы обучать мальчиков и молодых людей, готовя их к священству.

Подобный прецедент уже существовал в виде иезуитских колледжей. Их выпускники обучали священников богословию и воспитывали привычку к дисциплине и подчинению. Возможно, учреждение семинарий оказалось самым действенным, чем любые каноны, продвигавшие главную задачу католической реформы – воспитать образованных и чистых помыслами священников.

Ничто в истории церкви не оказывалось более неподатливым, чем проблема обращения неграмотного духовенства в образованное. Протестантов шокировало, когда они увидели, что священники бормочут на мессах бессмысленные слова, аналогичные магическим заклинаниям. Теперь стали наставлять духовенство как могли, учреждая школы и колледжи, стимулируя церковные собрания к обучению, поощряя образованную часть общества делать пожертвования, трансформируя напыщенные пастырские обращения в пользу истинного и эффективного изучения Слова.

Католическая церковь также использовала всяческие методы, не исключая и проповедников. В 1538 году город Рим забыл, что стихарь является истинным одеянием, в котором полагалось проповедовать мирским священникам, поскольку те проповедовали редко. С конгрегацией стали связывать только монахов и других религиозных деятелей, молившихся в соответствии с предписаниями их ордена.

Иезуиты и позже ораторианцы попытались частично исправить этот недостаток за счет реформированного священства. На соборе в Триенте иезуитов назвали «реформированными священниками». Так же в свое время протестантов называли «глухими собаками», против чего они возражали и требовали, чтобы на епископов и духовенство была возложена обязанность проповедовать.

Однако издать закон легче, чем добиться его выполнения. Нетрудно было заявить, что духовенству следует быть образованным и произносить проповеди. Труднее оказалось – и это заняло больше времени – обеспечить, чтобы проповеди, которые произносились, не оскорбляли тех, кому они предназначались.

Несложно было постановить, что в каждой епархии следует открыть семинарию. Прошло много лет, прежде чем они появились в большинстве епархий и стали предоставлять образование, достойное того идеала, ради которого создавались. Возможно, что в протестантских странах проблема духовного образования решалась легче, потому что революционные перемены в духовном устройстве не так связывали руки властей, позволяя огромную часть пожертвований переводить на образование. Однако как в протестантских, так и в католических странах для этого требовалось проявить особые усилия.

В протестантских странах реформу часто проводили правители, находившиеся в оппозиции по отношению к папе. В католических странах процесс не намного отличался, его осуществляли через священнослужителей, а правители оказывали им ту или иную поддержку.

В католической Франции и части Южной Германии декреты даже не были получены, а Испания всячески задерживала их исполнение. Не так легко оказывалось реформировать епископат, когда столько католических правителей, включая королей Франции и Испании, стремились к почти полному контролю над назначением епископов. В конце июня 1569 года венецианский посол в Париже заявлял, что во французском суде «с епископами и аббатами обращаются как с продавцами перца и корицы».

Собор в Триенте оставался действенным реформирующим советом в основном в Италии, в других местах требовалось поощрять и стимулировать реформы. В 1580–1584 годах некоторые французские провинциальные соборы приняли декреты. Их освятили в 1615 году представители всего французского духовенства за короткий период независимого утверждения.

Испанские соборы духовенства незамедлительно согласились принять декреты в 1564 году, но не смогли добиться их практического введения без разрешения короны. В Южной Германии, благодаря искусству папского легата Коммендоне, епископы и католические правители (кроме императора) получили постановления собора в 1566 году, хотя и с небольшими оговорками.

ПАПА ПИЙ V

Новые политические предпочтения папы помогли сторонникам реформ в церкви преодолеть консервативные традиции Рима. В 1565 году европейские правители считали политически независимого папу менее влиятельной фигурой, чем в 1510 году.

К 1510 году Юлий II превратил папское государство в одно из самых влиятельных в Европе, установив политическое равновесие между Францией и Германией и сохранив независимость и суверенитет папы. В 1565 году все переменилось. Папа обеднел, поскольку Германия и Англия отступили от католичества, Франция переживала гражданскую войну, взносы и налоги не выплачивались.

Испанский кардинал Компостела с холодным цинизмом писал императору Карлу V в 1555 году, что папе следует реформировать церковь, поскольку он слишком беден, чтобы делать что-либо еще. Декреты собора в Триенте нарушали традиционные источники дохода, создавая менее благополучные основания для папского государства, чтобы появлялись искатели перемен. Затем папа Павел IV (Караффа) напал на испанцев в Неаполе, выступив со своей армией, потерпел поражение и ввел папство в зависимость от Испании на сорок лет.

В 1565 году Микеле Гислиери, Великого инквизитора Павла IV (хотя он не являлся ни учеником, ни фаворитом), избрали папой под именем Пий V (1565–1572, был канонизирован в 1712 году). Более святой человек, чем предыдущий папа, Микеле Гислиери воспринимал реформу как своеобразный компромисс между политическими решениями и дипломатией.

Микеле был болезненно худощав, напоминал ревностно постящегося монаха, но в то же время был достаточно решительным и изворотливым. Однажды он заявил, что церковь не нуждается ни в пушках, ни в солдатах, что ее оружием являются молитва, пост, покаяние и Библия.

Однако в случае нужды он был готов использовать вовсе не духовное оружие. Пий V призывал к убийству гугенотских пленников. Он отправил освященные шляпу и шпагу герцогу Альбе, чтобы таким образом выразить свою поддержку проводимому им террору в Нидерландах.

Эдикты предполагали суровые наказания за симонию, богохульство, содомию, внебрачное сожительство. Они запрещали использование роскошных одежд и устройство пышных пиров, дорогостоящих женитьб или брачных соглашений. В эдиктах предписывалось изгнать всех проституток из Рима в течение шести дней, если только они не выходили замуж или не вступали в монастырь Кающихся грешниц. Декрет не выполнили с надлежащим рвением, однако те, кто предпочел не искушать судьбу, были препровождены в особый квартал, обнесенный стеной, где ради них произносились особые проповеди.

Согласно другому указу, всем жителям, имевшим собственные дома, запрещалось посещать таверны. Папу также осторожно отговорили от введения смертной казни за прелюбодеяния. Родителей наказывали особыми штрафами, если они не посылали своих детей в воскресные школы. Те священники, которые обычно одевались как миряне, теперь вынуждены были носить духовное платье и сбривать бороды. Лекарям и докторам запрещалось носить береты. Докторам не полагалось посещать больных более трех дней, не получив сертификата, что пациент исповедался священникам.

Полиция папы вторгалась в ювелирные магазины, чтобы конфисковывать украшения. Папские поборы распугали приезжих. Декреты ограничивали размер приданого и запрещали владельцам магазинов вывешивать вывески с нарисованными на них святыми. Папа Пий V счел неподобающим, чтобы языческие образы украшали его резиденцию, и отдал несколько классических статуй римлянам.

Он отдал бы и остальные, в том числе и великие творения античных мастеров, размещенные в галерее Бельведер, но все же разрешил их оставить при условии, что коллекция не будет открыта для обозрения публики. Папа одобрил, чтобы прикрыли статую Нептуна в фонтане Болонья и чтобы наняли художника, чтобы тот закрасил обнаженные фигуры на фресках, хотя, в общем, тот не пошел дальше того, что просто задрапировал наяд. Поговаривали даже, что папа Пий I хочет превратить весь Рим в монастырь.

Законодательные ограничения подобного рода не смогли эффективно действовать в Риме 1570 года, а за пределами власти папской курии они вообще не выполнялись. Папа также издал закон, запрещающий корриду, однако в Испании не осмелились опубликовать его. Подобные регулирующего свойства законы имели скорее символическое значение, нежели практические мероприятия для учреждения морального государства.

В области администрирования папа встретился с теми же препятствиями, что расстроили планы его предшественников. Однажды папа открыто заявил, что церковь не нуждается в богатстве. На самом же деле в Риме существовал огромный и громоздкий административный аппарат, и папское правительство не могло существовать без денег. Должности продавались за деньги, и, оказавшись на грани очередного банкротства, папы создавали новые места с установленным доходом.

Чтобы очиститься от прихлебателей, коррумпированных и мелких чиновников папского двора, следовало совершить не только административную реформу. Требовалось найти огромные суммы денег, чтобы уладить дела с теми, кто покупал должности, руководствуясь благими намерениями и верой. Теперь оказалось, что их должности и получение доходов подобным образом запретили.

Увольняя нескольких чиновников папского пенитенциария (трибунала), папа Пий V заявил им, что «лучше умереть от голода, чем потерять душу». Он также говорил, что «пусть лучше погибнет курия», чем христианство. Однако по справедливости нельзя было просто разогнать римских бюрократов, не обеспечив их. Он пытался принудить каждого епископа и священника, исцелявших души вне Рима, отправиться обратно в свой приход и даже заключил нескольких епископов, отказавшихся выполнить его распоряжение, в замке Святого Ангела (Сан-Анжело, первоначально был мавзолеем римского императора Адриана. – Ред.).

Это была попытка лечить симптомы, но не саму болезнь. Однако особое значение для будущего имело то, что папа попытался бесстрашно реформировать папскую администрацию. «Люди Рима, – говорил венецианский посол Тьеполо, – стали вести себя лучше или, по крайней мере, попытались стать другими».

В 1568 году папа Пий V реформировал католический требник. Он частично принял программу, которую ранее хотел ввести Кранмер, сделав текст трибника яснее и проще, восстановив пение псалмов и доминирование Библии. Соответственно, исключили тексты, не относящиеся к Священному Писанию, – как спорные или посчитав их поддельными или недостоверными.

Пытаясь, насколько возможно, следовать положениям постановлений Триентского собора, папа ограничил продажу индульгенций. В церкви Санта-Мария Маджоре в Риме сегодня можно увидеть копию декретов Триента, которые использовал папа Пий V. Позже историк, просматривавший эту небольшую книгу, заметил: «В его руках она стала мотыгой, с помощью которой он вскопал весь мир сорной травы».

Карло Борромео

Сильная сторона движения лучше всего прослеживается в трудах Карло Борромео, архиепископа Милана с 1560 по 1584 год. Он происходил из итальянского дворянского рода Борромео и был племянником папы Пия IV, стал приходским священником в 12 лет, в неканоническом возрасте, в 21 год плюралистом и архиепископом.

Отличался пристрастием к охоте, считавшейся неподобающим занятием для кардинала. Любитель показной роскоши, одевший 150 своих слуг с головы до ног в ливреи из черного бархата. В возрасте 25 лет испытал внезапное откровение, прочитав Spiritual Exercises («Духовные упражнения») Игнатия Лойолы, отказался от большинства своих доходных синекур, распустил половину слуг и предписал строгие правила для оставшейся половины, питался хлебом и водой, раз в неделю бичевал свое тело и начал произносить проповеди, которые народ находил поразительными, поскольку им никогда не доводилось слышать о молящемся кардинале. Его способности и положение в Риме позволили ему сыграть особую роль на последней сессии Триентского собора (1562–1563).

Собор создал комиссию, чтобы удостовериться в том, что его декреты соблюдаются, другая комиссия должна была составить обновленный катехизис католического вероучения, Борромео направлял работу обеих комиссий и подготовил первый вариант катехизиса. В результате работы комиссии были изданы официальные календарь (1567), бревиарий (1582), ритуал (1589) и миссаль (католический требник) (1594). Две последние книги вышли в свет после смерти святого Карло Борромео с нарушением намерения святителя о максимальном сохранении миланского обряда. Так, в миссале амвросианский чин елеосвящения был заменен римским. Книги, изданные Карло Борромео, с незначительными изменениями оставались богослужебными вплоть до реформ Павла VI.

Для Контрреформации характерно, что этот известный катехизис разработали не для детей или неграмотных, а для наставления приходского духовенства. В соответствии с решениями собора священник должен был постоянно жить в своей епархии, и с папского разрешения Борромео продолжил жить в Милане, став первым архиепископом, прожившим в епархии многие годы. Он содержал провинциальные и епархиальные синоды своего духовенства в соответствии с требованиями Триента.

Бартоломео проводил новую модель католического епископства, когда предполагалось постоянно посещать свои приходы. Бартоломео учредил целых три семинарии в Милане и еще три за его пределами. Вначале он отдал их под контроль иезуитов, но позже разочаровался в них и основал для этой цели ученое сообщество Облатов святого Амвросия Медиоланского. Именно признанный авторитет Амвросия позволил Борромео сохранить особый миланский чин, невзирая на сильное давление со стороны римского обряда[24]24
  По образцу восточных церквей Амвросий ввел в Милане (лат. Медиолан) антифонное пение гимнов, ему же принадлежит авторство многих из них. Сам стиль церковного пения, введенный им, называется амвросианским пением. В последующие века на его основе сложилась медиоланская литургия, твердо связанная с его именем. Авторитет Амвросия позволил сохранять ее в Милане, невзирая на сильное давление со стороны римского обряда. (Примеч. пер.)


[Закрыть].

Он также основал «швейцарскую коллегию», чтобы обучать священников для католической Швейцарии. Бартоломео учредил образовательное общество, которое ко времени его смерти контролировало 740 школ. Сам он оставался бескомпромиссно аскетичным, героическим человеком, готовым рисковать жизнью во время чумы или жертвовать своим благополучием в борьбе с губернатором. Борромео умер в 1584 году и был канонизирован в 1610-м.

АНГЛИЙСКИЕ НОНКОНФОРМИСТЫ[25]25
  В период до гражданской войны (1642–1648) так называли пуритан, членов пресвитерианской и епископальной церквей, которые не приняли вышеуказанных правил, но и не стали сепаратистами. (Примеч. пер.)


[Закрыть]

Каждое ставшее протестантским государство теряло духовенство в стычках или из-за отлучения. Небольшое число священников отказывалось принимать перемены и предпочитало традиционную службу в других землях. Этих людей не привлекали опустошенные и побеленные храмы и выставленные на продажу облачения, дарохранительницы, образы, ризы, алтари и кадила.

Реорганизация церкви в Англии породила гораздо больше диссидентов, чем в Шотландии или северогерманских княжествах. Поскольку почти все епископы королевы Марии Тюдор отказались принять новую организацию церкви, там оказались отставленными 200 священников.

Правление Эдуарда VI и затем Марии убедило некоторых английских консерваторов, что католицизм нуждается в папе. Правительство в Лондоне, чувствовавшее себя в безопасности до тех пор, пока не подверглось внешнему натиску, не очень справлялось с более диким и примитивным севером (то есть Шотландией), ему следовало проявлять больший такт в управлении Уэльсом и деликатнее вести себя в отношениях с Ирландией.

На севере Англии и в Ирландии знать вела себя независимо. И точно так же, как протестанты при королеве Марии воодушевились, узнав об отсутствии у нее ребенка и возможном успехе, так теперь и консерваторы возбудились, узнав, что королева Елизавета старая дева, и о том, что наследница трона королева Мария Стюарт Шотландская была католичкой. Ирландия, Ланкашир и горы северной части острова были практически не затронуты Реформацией.