Текст книги "Аркус. Маг из низшей касты"

– Может, там есть лекарь?

Дедок пожал плечами:

– Жила знахарка. Не знаю, померла или нет, лет пятнадцать назад мазь мне для колена делала, натирала. Так разболелось, а потом прошло, и больше ничего не болело, да и выше колена… так что с конями?

– Что вы прицепились к лошадям этим?

– Да, может, съедим хотя б одного? Самого чахленького, – и показал на Яблоню. Затем перевёл палец на Смерча. – Или, наоборот, самого прожорливого. Он точно не сдюжит ваш поход.

– Я тебя сейчас сам сожру, – рыкнул Роланд и перевёл взгляд на коня. Лицо стало печальное-препечальное. Видно, крепко задумался о кормёжке. – Ничего, дружище, сгоним жирок с тобой. Жуков пожрём, переварим как-нибудь.

Глаза дедка хитро блеснули:

– Отпустите их на все четыре стороны, не мучайте скотину! Сдохнет она там!

Я открыл рот, чтобы ответить, но Роланд так красноречиво махнул на старика рукой, что я не стал портить жест речами.

Мы отошли на несколько шагов, и я, обернувшись, задал последний вопрос:

– Почему вы здесь живёте?

– Привыкли… лет пятнадцать назад всё начало увядать, а мы надеялись, что скоро земля обновится, новые деревья пытались сажать, а тут всё хуже и хуже, а мы уже старые, куда мы попрёмся? Там война, Стена эта двигается…

– В эту часть Бесцветных земель и Стену двигать не надо. Всё равно людей нет, и земля ужасная, – сказал я, и мы, не прощаясь, пошли к Шуту и Таратору.

– Блин, карта вместе с лошадкой моей ускакала, – в который раз огорчилась Уршула.

– Думаю, ей сейчас лучше, чем остальным.

– Марк, плевать мне, как там настроение у скотины, – нахмурив лоб, сказала бывший командир Орлиной крепости. И вернулась к теме: – Если правильно помню, то на той же широте, что и моя крепость, есть огромный город Кастелум, а вокруг него десятки больших поселений. А ещё дальше, между резиденцией некроманта Зота и морем, тоже есть городки и деревеньки, но это неточно, оттуда всего пара шпионов возвращалась к жрецам.

– Такое ощущение, что мы идём с сотрудником разведки Белых жрецов, наших отцов и хранителей, – хмыкнул я.

– А что? – подняв подбородок, спросила Уршула и самовлюблённо заявила: – Если вернусь, может, и предложу им свои услуги. Я много чего могу.

– Тебе такую кучу серебра отсыпят, а ты всё равно думаешь о работе? – губы Роланда опустились, а брови поползли вверх, почти забираясь под широкополую шляпу.

– Спасибо за воду, – проезжая мимо колодца, возле которого остался один старейшина, сказал я.

Тот хлебнул воды из кружки и сказал:

– М-м-м.

– Интересно, он хоть сам знает, что он – старейшина? – усмехнулась Уршула. – Или никто не хотел, а он отказаться не смог?

– Или он был просто водочерпием, – подхватил Роланд, – и все блаженные подумали: кто воду раздаёт, тот и главный.

– Бесцветные, – процедила Уршула и шлёпнула Короля пятками.

* * *

На следующий день нога Шута опухла и начала темнеть. Чтобы снять боль, Уршула постоянно на неё накладывала охлаждающее заклятие алгор.

Ни одного животного мы так и не встретили, даже распаршивого грызуна. И змеи исчезли, только странные жирные жуки ползали по стеблям волосяка, который не ели даже кони. Ни ручейка, ни дождичка, ни ветерка. И не пустыня, и не степь, просто мёртво, бесприютно…

Кони и мы покрылись слоем грязи, больше напоминающей маслянистую копоть. Частички густой пыли словно висели в воздухе, с удовольствием оседая на всём живом. Моя серая в яблоках лошадь стала одноцветной – грязно-коричневой. Если она ляжет в дорожную пыль, то идеально сольётся с местностью.

Мы отрезали жукам башку, вытаскивали жала и сырыми скармливали коням. Себе, с помощью заклинания игнисинбулла поджаривали – было не так противно. При таком «обильном» рационе в туалет вообще никто не ходил: ни люди, ни кони.

– Спугласс, – представив, как местность «наплывает» на меня, произнёс я.

Я разглядел равнину до самого горизонта – пейзаж не поменялся. Лишь в одном месте я заметил какое-то возвышение: камни или серые дома.

– Шуту надо в Аркус, – сказал я. – И Таратору.

– Не надо, – буркнул Шут.

– Нечего здесь делать, тебя надо вылечить!

– В лучшем случае ногу отчекрыжат. Шут-калека, Марк, избавь меня от такой судьбы.

– У Белых жрецов точно должно быть заклинание против инфекции, – как можно увереннее проговорил я.

– Три недели я не выдержу, – покрываясь испариной, с трудом ответил Шут.

– Разбойники Трайда, переправа через Аргуру, – напомнила Уршула.

– Если никто не нашлёт ураган и водовороты, то на коне его и переправите, – пожал плечами я. – Идите все обратно, я сам доберусь до портала. Даже без Яблони.

– Хватит.

– Напьётесь воды около того дурацкого колодца, а там и до Аргуры недалеко.

– Хватит.

– Жаль моего коня, – впервые за день заговорил Таратор.

– Жаль, что мы его не съели? – подхватил Роланд. Почему-то про других коней ему шутилось легко.

– Да кто ж знал, что в Бесцветных землях даже мыши не живут!

– Я, значит, думаю, что это не в землях не цветных дело-то, вот. А Хаос этот самый что ни на есть рядом, вы поняли?

Хоть и сбивчиво, Сорняк передал суть мысли, которая вертелась и в моей голове.

– А у меня ещё рука с браслетом чешется, чё за дрянь бесцветная? – признался Роланд.

– Как инородное тело, – кивнул Таратор.

– И у меня, – согласилась Уршула, – впервые такое чувствую.

– Словно неудобное бельё, – добавил Шут. И уточнил: – Которое натирает промежность.

Я открыл бутылку и рефлекторно отшвырнул её прочь. Вода пахла так, словно туда окунули мёртвую крысу, завёрнутую в грязный носок. Я едва сдержал рвоту.

– Здесь даже воды нет! Дальше я пойду один! – со злостью прокричал я. Нервы были ни к бесцветным. – Вам незачем страдать, а опасностей здесь нет.

– Портал уже близко. Мы дойдём с тобой до конца, – непреклонно заявила Уршула и сжала маленький сильный кулачок.

Роланд кивнул.

– Может, это из-за вознаграждения? – горько усмехнувшись, поддел я друзей. – Сорняк, Таратор, вы можете идти в Аркус. Нет, я прошу вас вернуться назад! Возьмите Шута, ему ещё можно помочь.

Каждый по очереди посмотрел на почерневшую ногу Шута, на грудь, из который вырывалось сбивчивое дыхание, и каждый не поверил в мои слова.

– Марк… – позвал Шут.

Я подошёл ближе.

– Найди мою мать и спроси: зачем она, зачем она так поступила… и сын ли я ей?

– Найду, – сразу пообещал я. Хотел добавить бравое: «Мы найдём её вместе с тобой», но понял, что тогда всё обещание будет выглядеть как враньё. – Обязательно найду. Шут, как её зовут, как тебя зовут?

– В Траектусе, Надирна, мать посмешища Шута, оказавшегося врагом жрецов.

– Настоящее твоё имя! – потребовал я.

Шут потерял сознание. Или сделал вид, что потерял.

* * *

В поселении, которое я увидел в подзорную трубу, вода была рыжеватого цвета. Мы набрали пару бутылок, но пить не торопились.

– Ещё полдня потерпим, и тогда будем фильтровать и кипятить, – не своим голосом, из-за пересохшей глотки, предложила Уршула.

Никто не ответил, я кивнул. Я закатал рукав и посмотрел на Зелёный браслет. У меня ничего не чесалось, ничего не мешало и не натирало. Может, потому что я сильнее их магически? Или жрецы правы и у меня есть какой-то иммунитет к бесцветной магии, которая берёт силы у портала Хаоса? А может, это третий вид силы?

Мысли переключились на друзей и едва шагающих от голода, жажды и усталости лошадей. Тоска и беспомощность съедали изнутри. Хотя я догадывался, что могу сделать. Я ведь Зелёный, а они все – Голубые. Уверен, Радужный жезл, великий надсмотрщик, с удовольствием мне поможет.

– Придётся съесть коня, – неожиданно и безапелляционно заявил Роланд и лениво дотронулся до полностью изменившей цвет шляпы.

Я всё больше начинал подозревать Роланда в ненависти к чужим коням.

– Убить и съесть друга?

– Это просто исхудавшая полумертвая кобыла, – глядя на спотыкающуюся Яблоню, сказал он. – Поверь, она уже не против. Она и так умирает. И была бы рада узнать, что и после смерти она спасает нам жизнь.

– Зубы не заговаривай, – устало отмахнулся я, – лошадь после смерти будет радоваться? – Затем на меня накатила ярость. – Бесцветные тебя забери, что за пургу ты несёшь?! Ты же скорее меня съешь, чем Смерча!

Роланд пожал плечами.

Яблоня не проснулась на следующий день. Я начал плакать, но слёз не было. Сухие всхлипы, больше похожие на кашель подавившейся собаки, не принесли облегчения. Пока она не окоченела, мы в полусыром виде, чтобы в мясе осталась хоть какая-то влага, начали поедать мою серую в яблоках лошадь.

Шут от еды отказался и к вечеру умер. Сказал: «Спасибо, друзья» и перестал дышать. Так просто. В этот раз у меня не хватило сил даже на «кашель собаки». Мы не смогли ни закопать, ни сжечь его. Земля была твёрдой, словно зимой в лютый мороз, а сил для большого костра без дров ни у кого не было: утром магией жарили мясо, затем весь день обезболивали Шуту ногу, – вымотались. То ли сказывалась отдалённость Радужной сферы, то ли близость портала Хаоса, то ли банальное обезвоживание.

Это не Аркус и не Бесцветные земли. Это – Проклятая пустошь или Земля жуков.

На следующее утро подул сильный северный ветер. Мы так отвыкли от этого простого явления, что удивились все, даже измученные кони. Через полчаса на небосводе показались тёмные дождевые тучи, ещё четверть часа, и они зависли над нами. Ветер стих, и капля чистой воды упала мне на макушку. За ней ещё одна и ещё. Капли крупнели, превращаясь в водяные, подсвеченные утренним солнцем болиды. Светящиеся шарики начали соединяться, и на нас рухнула стена воды. Всё, что могло набрать воду – набирало воду. Даже перевёрнутые сёдла.

Мы поили коней и пили сами, захлёбываясь от молниеносной эйфории. На какие-то секунды я забыл, где я, что умерли Шут и Яблоня, что родной дом за сотни километров от меня.

Может, мы, молодые и сильные, смогли привлечь в эти края крупицу нормальной жизни? Даже тучи не хотели залетать сюда ради горстки стариков и иссушенной Хаосом земли. Или… если Трайд смог так сильно поменять погоду, то, может, Белые жрецы, отцы и хранители, собрались с силами в мраморно-золотом дворце и пригнали к нам хорошую тучку? Так думать мне нравилось больше.

Я поделился этим предположением с отрядом. Почти все недоверчиво усмехнулись, но я видел, что на сердце у них стало легче. Всегда приятно думать, что за тобой присматривает кто-то большой и сильный. Это даёт надежду.

Хотя бы ненадолго.

Глава шестнадцатая
Портал

Чем ближе мы подходили к порталу Хаоса, тем реже попадались селения. И одно меньше другого: двадцать домов, десяток домов, потом восемь домов, из которых пять заброшено. И не было в них ни колдунов, ни шаманов, ни даже гадалок и шарлатанов, прикидывающихся магами. Казалось, что портал Хаоса выпивает саму мысль о магии. Единственное, что их объединяло: они все сплошь были заселены стариками.

У меня брови поползли на лоб. Что там говорил старик из первой деревни за Аргурой? Лет пятнадцать назад всё чахнуть начало? А что, если были парни, девушки, мужики и женщины, дети даже… и все быстро, как жухнет трава во время засухи, превратились в стариков?

Я ощупал лицо и посмотрел на свои руки, какую-то секунду ожидая увидеть вместо молодой кожи старческую «гармошку» с розово-белыми пятнами. Этот образ перевёл мысли на Фостера-древнего. Как он там? Жив ли? Вот у него пятен на руках не было. Он, как другие Фиолетовые, не работал на солнце ни в молодости, когда был на две касты выше, ни потом, одним воспоминанием, что на руке у него когда-то был голубой браслет, отгоняя от себя Синих.

Я сам себя не узнавал, стал пугливым, мнительным, искал какие-то мистические знаки и совпадения. Даже воздух мне казался каким-то другим – безвкусным, не насыщающим мышцы и мозг кислородом. Словно ешь сухую траву.

Волосяка и десятиногих жуков с жалом становилось больше и больше. Может, они оттуда, из портала? Уж больно хорошо они тут поживают.

В последней деревне около каменного корыта, которое лежало прямо на земле, сидела старуха. Она расстилала внутри него платочек и неотрывно следила, как он медленно намокает. Затем она складывала его в восемь раз, запрокидывала голову и, широко раскрыв похожий на кратер беззубый рот, выдавливала в него струйку собранной воды. Потом платок возвращался в корыто.

У меня побежали мурашки по коже. Меня мучила жажда, но я боялся пить эту воду. Вдруг она вызывает старение? Тем более у нас ещё остался небольшой запас дождевой воды – она пока не тухла.

– Безумие какое-то, – прошептала Уршула.

– Смерть милосерднее, – буркнул Роланд.

Я вспомнил, как легко умерли и Яблоня, и Шут. В Аркусе он умирал бы в сумасшедшем бреду, пропотевший и задыхающийся, с кошмарными страданиями, несмотря на обезболивающие травы и заклятия. А здесь он сказал то, что хотел… и ушёл. Может, стоит поблагодарить портал Хаоса?

Пейзаж быстро поменялся. Небо из голубого превратилось в неестественно белое, земля оставалась твёрдой, но стала выглядеть как покрытое ряской болото, полностью исчез даже волосяк. Сухой воздух карябал лёгкие, каждый вдох давался с трудом, будто мы дышали невидимым дымом.

Портал, словно огромный бумажный круг, который долго кромсали ножницами, а потом попробовали склеить, неровно, под углом, висел метрах в трёх над землёй. До него оставалось с полсотни шагов.

– Добрались! – с вымученной улыбкой попробовал браво воскликнуть я.

– Твоего бесцветного! – заорал Роланд, Смерч негодующе заржал.

– Ой, значит, ой…!

Уршула упала на землю и потёрла лоб, Таратор вскрикнул и схватился за нос. Я остановился.

– Что такое? – спросил я, оглянувшись на друзей, резко остановившихся в паре метров позади.

– Не пускает, – сказал Таратор и медленно протянул кулак с оттопыренным указательным пальцем.

Роланд не стал церемониться и махнул кулаком.

– Резина какая-то, – сказал он.

– Проминается насантиметр, – согласился Таратор.

– А я как прошёл?

– Коней даже не пускает, – хмыкнула Уршула. – А Марк прошёл.

– Может, эта невидимая стена и есть печать Белых жрецов? – предположил я. – И, судя по местности, за её пределы Хаос нехило просачивается.

– Они ничего не говорили о стене, – устало пожала плечами Уршула.

– Любители стен, бесцветные отцы, – продолжал ругаться Роланд.

– Я, значит, думаю, а что если это Хаос…

– Хаос сам создал эту резиновую пелену, чтобы жрецы, нашиотцыихранители, не могли дальше накладывать печать? – перебил его Таратор.

– Я, значит, да! Вы поняли! – обрадовался Сорняк, что его мысли совпали ещё с чьими-то.

– Почему тогда я могу пройти? – спросил я. – Может, жрецы наложили заклятие…

– Иммунитет! – напомнила Уршула, не вставая с ядовито-зелёной земли. – Они говорили, что у тебя – иммунитет к бесцветной магии. – Затем она сощурила глаза. – Иди. Мы будем ждать тебя здесь.

Я покачал головой.

– Если только пару часов.

– Пару дней.

Я снова покачал головой и достал два исписанных листка бумаги. Я ещё раз перечитал заранее написанные письма, как всегда сомневаясь: добавить что-то или лучше вычеркнуть?

Мама, папа, дед, Анна, здравствуйте! По воле Белых жрецов, наших отцов и хранителей, я сейчас нахожусь на краю света. Надеюсь, я смогу сделать то, что они на меня возложили, и вернусь к вам и Алисе целым и невредимым. Со мной сильные верные друзья, да и у меня, как-никак, зелёный браслет. Видишь, дед, я оказался в касте даже выше, чем ты мечтал. Жаль, что это принесло столько боли вам, мама и папа, но теперь я не преступник, а – герой (в этом слове я сильно сомневался, ведь пока я ничего не сделал, но старался верить, что жрецы не ошиблись во мне). Надеюсь, это вас порадует. Всё будет хорошо, и вы дальше сможете спокойно жить в нашей деревне.

Анна, как же я хотел бы сейчас знать, как у тебя идут дела. Вышла ли ты уже замуж или только собираешься.

Когда я вернусь, буду просить Белых жрецов сделать так, чтобы мы могли видеться. Я так по вам соскучился!

Интересно, родители мне верят, что я занимаюсь важным делом? Или думают, что я им вру, чтобы утешить? Алиса после встречи со мной около Стены должна была убедить их. Ведь даже она стала Синей! «Как же хочется, чтобы она стала Голубой!» И побыть с ней. Но вместо этого нужно идти к какому-то бесцветному порталу, который не подпускает к себе никого, кроме меня!

Так я и написал.

Алиса, любимая, я непонятно где, на краю всех миров, но всё равно постоянно думаю о тебе. Я непомерно благодарен, что ты нашла способ стать Синей и пришла к Стене ради встречи со мной. Это придаёт мне сил. Я вернусь и, надеюсь, смогу уговорить Белых жрецов сделать тебя Голубой. Или, ведь ради тебя я готов на всё, опустить меня на одну касту вниз.

Так или иначе, мы будем вместе! Главное, узнать, как запечатать портал Хаоса, чтобы Аркусу, а значит и тебе, ничего не угрожало. Мечтаю, что на радостях жрецы, отцы и хранители, весь Аркус сделают одноцветным.

«Слащаво и пафосно», – промелькнула мысль. Но я не знал, как ещё через слова показать, насколько Алиса для меня важна, несмотря на то, что я упёрся от неё на сотни и сотни километров.

– Передайте эти письма моим родителям и Алисе. Или хотя бы заплатите почтальонам.

– Родителям передадим, – пообещала Уршула и нехотя добавила: – И Алисе.

Роланд и Таратор кивнули. Сорняк улыбнулся.

– Сорняк, Таратор, – обратился я, – перед тем, как я уйду, скажите свои настоящие имена.

– Рамир, – быстро ответил Таратор. – Но мневсёравно, как меня называют.

– Рамир, – улыбнулся я, – приятно познакомиться.

– Я, значит, точнее, меня…

– Просто имя, – зло сказал Роланд. – А то портал раньше откроется.

– … мать называла Ярон, так-то, – закончил Сорняк.

– Надо было и мне тебя так называть, – вздохнул я. – Никто не знает, как звали Шута?

Все пожали плечами.

– Что ж, узнаю у Надирны. И вы узнайте, если будете в Траектусе, – попросил я.

– Мы будем ждать тебя здесь, – сказала Уршула.

Я невесело усмехнулся.

– Я отменяю свой предыдущий приказ вести себя со мной, словно мы из одной касты.

Все опустили головы, браслеты засветились голубым, мой – зелёным. Уршула попробовала посмотреть в глаза, но тут же вскрикнула от боли – обручье раскалилось даже здесь, в тысячах километрах от столицы. Здесь, на границе. Не около Стены, которая разделяла одних и тех же людей. А на границе между двумя совершенно разными мирами: Жизни и Хаоса.

Я достал Цертус, отошёл на несколько шагов и остановился.

– Спасибо, друзья.

В середине портала появилась тёмная прореха, и я почувствовал, что меня подхватывает мощный поток воздуха, словно пушинку – ураган. «Жрецы всё знали? Меня принесли в жертву? Почему портал открылся и затягивал меня и только меня?! Или я пробка, которая заткнёт эту брешь?»

Роланд и Уршула стояли, разинув рты, а эти ребята не из слабонервных. Меня словно растаскивало на атомы, но я по-прежнему ощущал своё тело и мог видеть и думать.

– Я приказываю вам возвращаться в Аркус! Каждому из вас! – проорал я.

Четыре человека двинулись прочь от портала, и каждый из них с широко распахнутыми глазами смотрел через плечо. Я не касался земли, а стоило мне перестать дёргаться, как ураганный поток сменился вялым бризом. Словно великан осторожно взял меня в ладонь и медленно поднимал сквозь толщу воды. Даже страх высоты не проявился: «подумал», что с меня и так хватит.

Сквозь полупрозрачную пелену, закрывающую прореху, я рассмотрел свечение – это хорошо, темноту я не люблю. Ещё несколько секунд я видел друзей, затем меня протащило сквозь раздвинувшийся барьер, и портал закрылся, словно плотоядная трава росянка, почувствовавшая на своих липких волосках муху.

Я стоял на зыбкой земле, но то был не песок. Я не отбрасывал тень – не было солнца. Словно утренний сумрак с лёгким туманом, и между тем я легко рассмотрел заросли волосяка и знакомых десятиногих жуков. Воздух оказался не совсем прозрачным, но вблизи предметы виделись хорошо.

Я оглянулся. Портал находился в двух шагах за моей спиной. Закрытый. «И что делать дальше? Куда идти? Зачем?»

– Луцет, – произнёс я простейшее заклятие. Браслет не засветился. Вообще никак не отреагировал: силы не глотнул, не обжёг. Словно на руке висела безделушка.

Я решил сделать сотню шагов от портала, чтобы не потерять его из вида. Не больше. Всего минуту назад я был бесправен, как щепка в потоке горной реки, но почему-то сейчас я оптимистично убеждал себя, что вернусь через портал назад, будто это обычная дверь. Разболелась голова, заложило нос, глаза стали сухими, словно я сутки не спал и читал при свете лучины.

«Вот и ключик», – раздалось в голове.

Я потёр левый висок, правой рукой крепче сжал Цертус. «Хаос так быстро проник в меня, и я начал бредить?» Хотя, пока я не увидел чёрного солнца или растущих кверху корнями деревьев, я не мог с уверенностью сказать, что вокруг меня – Хаос. Может, я просто попал на какой-нибудь остров в океане, где вечный туман или извержение холодного вулкана.

Внезапно пришло понимание, что происходит и что нужно делать.

Нужно искать баланс! Склонить чашу весов в нужную сторону. Придётся запустить немного Хао… щёмлов в свой мир! «Каких щёмлов?!» – нахмурился я, впервые в жизни слыша это слово у себя в голове.

И снова.

Как распухшая от газов закрытая бочка с пивом требует стравить давление, чтобы не взорваться, так и мир щёмлов призывал впустить в мир Аркуса и Бесцветных земель хотя бы толику Хаоса, чтобы «взрывом» не уничтожило оба мира.

Затем я увидел их.

Видимо, и здесь была похожая пелена, которая не пустила Уршулу, Роланда, Сорняка и Таратора ближе к Порталу Хаоса. Потому что они стояли по кругу, словно отгороженные стеклом, и смотрели на меня розовыми глазами.

Кожа у большинства была серая и вся в морщинах-трещинах, как дно иссушенного до последней капли озера во время полугодовой засухи. Носа я не рассмотрел, зато рот был большой, круглый, открытый, словно у рыбы, которая фильтрует воду, питаясь планктоном.

Существа стояли на задних конечностях, и были у них вполне человеческие руки, только на кистях большие пальцы были с двух сторон, но что бросалось в глаза и смотрелось совершенно противоестественно, так это торчащая из живота ещё одна пара маленьких, вполовину короче, трёхпалых ручек.

Шкуры были разноцветные. Я сообразил, что это одежда. Я успел заметить несколько существ в разы меньше… дети?! А ещё трое, они держались особняком, словно состояли из белёсо-серого тумана, их черты ускользали, но казались схожими с чертами тех, кто жил по эту сторону портала.

Эти невиданные существа уговаривают пустить их в Аркус и Бесцветные земли? Транслируют прямо в башку?! Это было очень страшно. Такие возможности захватывали и ужасали.

«Ключик, не уходи, – снова раздалось в голове, – приоткрой дверь, чтобы мы… миры существовали».

Промывают мне мозги!

Я огляделся: иссушенный мир с иссушенными существами. По крайней мере, здесь. Я бегом ринулся к порталу. В голове чётко раздалось: «Стой!», и я понял, что моя догадка о том, что мне лезут в мозг, верна.

«На что надеялись Белые жрецы? Или я разведчик?»

Я с разбегу прыгнул в портал и вскрикнул от боли, отлетев обратно. Я словно врезался в металлические ворота. Будь у меня в руке не Цертус, который не ранил хозяина, я бы зарезал сам себя. Потерев отбитые колени, локти и копчик, я решил предпринять ещё одну попытку.

Я бросил взгляд через плечо, и увиденное мне не понравилось. Отдельные щёмлы начали просачиваться сквозь пелену и ковылять ко мне. Шли они медленно, словно заново учились ходить, но – шли.

Я убрал оружие в ножны и предпринял ещё одну попытку вернуться… куда? В свой мир? Туда, где по безжизненному пустырю уходили домой мои друзья? Я хочу вернуться к Алисе! Хотя бы ненадолго, потому что у меня появилась чёткая уверенность: эти твари пойдут вслед за мной, и отделаться от них будет не так-то просто. Я медленно вошёл в портал и застрял в моментально застывшей смоле. Дышать стало ещё тяжелее, грудь и спину сдавливали тиски, будто меня замуровали в невидимый камень. Казалось, что в рот вставили кляп, а нос забила жесточайшая простуда.

«Так я ключ или всё-таки затычка?» – едва оставаясь в сознании, подумал я. В следующую секунду почувствовал, как кто-то взял меня за шею, запястье и пятку, нос пробило от едкого запаха. Я скосил глаза: меня держали окутанные чёрным дымом и воняющие сгорающей в кастрюле кашей руки.

Рывок! Заболела даже пятка, хрустнули позвонки и суставы, я вновь ударился локтями и коленями. Я стоял на четвереньках перед человеком в тёмно-зелёном плаще с чёрными глазами и коротко подстриженными чёрными волосами.

– Они… лезут, – прохрипел я. – Сказали я ключ…

– Своим присутствием ты ослабил купол, – помогая мне подняться, сказал мужчина. – Да и я, может, что-то намудрил: то ли запечатал, то ли ещё сильнее расчистил дорогу для щёмлов. – Он нервничал. Со вздохом признался. – Очень сложная магия.

– А вы… кто? – спросил я. – Вы мне помогли выбраться? Благодарю!

– На щёмла ты не похож, решил вытащить. Или зря?

Я вымученно улыбнулся. Если в данный момент никто не умирает – шутка это хорошо.

– Марк Фостер, – пятясь от портала, первым представился я.

– Зот.

– Некромант? – мои брови взлетели вверх.

– Бываю, – пристально глядя на портал Хаоса, ответил некромант Зот, которого в Аркусе считали главным поборником этого самого Хаоса. Ничего, нормальный мужик, на первый взгляд.

– Щёмлы, кто они?

– А кто такие люди? – чуть дёрнув уголком губ, иронично спросил Зот. Потом всё-таки ответил: – Тысячу лет назад они уже заглядывали к нам на огонёк, но раньше настоящих магов было больше, а не таких искусственных, – Зот кивнул на браслет, – как ты. Я привёл, кого мог. Попробуем сдержать раскрытие, или заново запечатаем.

Я огляделся, надеясь увидеть «точки» на горизонте – уходящих в Аркус друзей. Но увидел огромную толпу всадников, так же как и щёмлы, стоявших перед пеленой. Трое в серых плащах медленно и неуклюже, словно шли под водой, начали входить под купол.

– Белые жрецы говорят, что это они ставили и до сих пор ставят на портал печать, чтобы Хаос не просочился…

– Разноцветная магия тут определённо есть, – легко согласился некромант. – Но. Порталу надо накопить силы, чтобы открыться, а многие из бесцветных магов берут часть силы у него.

– Ослабляют? – недоверчиво предположил я.

– Да. Но несколько дней назад купол продырявили. Ты, скорее всего. И портал активировался, по всему материку прошёл мощный магический, бесконтрольный всплеск.

– Я пробыл внутри от силы минут двадцать-тридцать! – нестыковка, как вспышка, ошарашила меня. – И как вы здесь оказались? Я ведь только что… И мои друзья тут были.

– Никого тут не было. Мы часа три уже здесь.

Я схватился за голову. Стало тошнить, словно меня подняли на большую высоту.

– Успело прибыть целое войско! Бесцветные! Что происходит?! Неужели время может течь по-разному?

– Возможно, с прошлого вторжения у них прошла не тысяча лет, а всего лишь пара-тройка десятилетий? – сразу ухватил суть Зот. – Это многое объясняет…

– И ещё больше запутывает!

В центре молочно-белой поверхности трёхметрового портала с множеством трещин вновь появилась серо-чёрная брешь. Из неё, словно направляемый умелой рукой к земле воздушный змей, спикировал щёмл. Как и в том мире, он был необычный, белёсо-серый, с нечёткими чертами, словно призрак, которого я давным-давно встречал около склепа на старом кладбище. Следом за ним на землю спустились ещё двое таких же.

Ворота внутри портала расширялись, миллиметр за миллиметром, словно огромная крокодилья пасть.

– Чего стоишь?! Защита! – вывел меня из ступора Зот. – И бей!

– Скуутум! Фригус!

Заморозка пролетела сквозь призрачного щёмла, он моего нападения даже не заметил. Может, мы зря сразу в бой? Вон как оглядываются, вроде бы даже мирно…

Атакованный мною щёмл повернул голову и посмотрел на меня, на мгновение черты его глаз стали чёткими, и в меня вернулось моё же заклинание, усиленное десятикратно, словно, наплевав на кастовые законы, меня пытался сразить Красный. То ли щит сработал, то ли мой непонятный иммунитет подсобил, но на ногах я устоял.

– Адверсартор пурус, – с лёгким сомнением проговорил я.

Щёмл растворился! Я почувствовал боевой азарт. Зот на секунду выпятил нижнюю губу и лёгким кивком выказал уважение. Вокруг второго щёмла появилась красноватая дымка, а затем его опоясала широкая бордовая лента, словно его завернули в ковровую дорожку. Третий щёмл, совсем по-человечески, начал поглядывать на портал: собирался отступить или ждал подкрепления?

Из портала спрыгнул худой, как я, щёмл, вполне себе материальный, следом за ним, вдвое больше Гая, настоящий жирдяй. Дальше рассматривать их не было времени: щёмлы начали выпрыгивать парами, тройками, десятками. Многие ловко приземлялись на ноги, были и те, кто ломал руки или шею. Всё-таки они прыгали в своём мире в «дверь», а проваливались в чужом в трёхметровую пустоту – нехилый такой порожек.

– Идём к войску! – предложил, а может и скомандовал по привычке некромант. Я не возражал.

– Адверсартор пурус, – пятясь, атаковал я толстое существо, уверенный, что по такой мишени я точно не промахнусь.

Заклинание не подействовало! Зато пущенный следом фригус распластал щёмла на зелёной земле под белым небом.

От ударов Зота розовые глаза щёмлов гасли, сливаясь с серой кожей лица. У некоторых были щиты, кто-то колдовал, но удары Зота пока никто не смог отразить. Он либо ничего не говорил, либо повторял:

– Фулмен-туррис, фулмен-туррис.

Заклятие било не напрямую, а сверху, как молния, и сразу в голову. «От такого щитом не закроешься», – принял я к сведению.

Я видел щёмлов в их мире и видел здесь. Может, я это выдумал, но мне показались они немного ошарашенными, заторможенными. И тут же, словно в опровержение, из портала выскочили и очень ловко приземлились на землю сразу дюжина существ. На них была ярко-красная одежда… Шкура? Доспехи?

– Это бойцы-маги, я читал, – с досадой предупредил Зот. – Бежим!

Некромант достал кинжал и отточенным движением провел лезвием по собственному предплечью – получилась кровавая царапина. Убрал оружие и смазал правую ладонь в крови. Через миг над нами образовался чёрный купол, сквозь который, как сквозь дым, с трудом удавалось рассмотреть дорогу. Бесцветные с видимостью, земля ровная и твёрдая, как в каменной пустыне.

Зот издавал что-то между рычанием и стоном в те моменты, когда в созданный им кокон ударяли разряды энергии. В отличие от меня, у щёмлов хорошо получалось колдовать в чужом мире. «Это всё браслет, – с мимолётной брезгливостью вновь осознал я, – «искусственный маг», как назвал меня Зот. И он не пытался меня обидеть, просто констатировал».

Воткнулись и расплавились полдюжины ножей-звёздочек – метательное оружие щёмлов не добралось до нас, но истратило последнюю энергию некромантского чародейства – кокон исчез. Наконец-то в бой вступили маги Зота, сумевшие пройти сквозь пелену. Или она уже исчезла?! В красный отряд щёмлов летели заклятия бесцветных магов, в воздух взвились стрелы, пролетели сквозь купол и погасили полдюжины пар розовых глаз. Круглые рты издавали утробные крики боли, мучительно искривлялись и застывали.