Текст книги "Петр Чайковский: Дневники. Николай Кашкин: Воспоминания о П.И. Чайковском"

Дневник № 6

ДНЕВНИК № 6. Поездка в Тифлис, затем по Черному морю до Одессы, оттуда в Вену, Ахен. Пребывание за границей с больным другом Н. Д. Кондратьевым, за которым П. И. ухаживал во время болезни. Возвращение в Петербург и домой, в Майданово. Дневник обнимает собою время от 3 июня по 26 сентября 1887 года. На одной из пустых страниц, следующих за исписанными, в верхнем правом углу заметка композитора: «Сколько мне лет будет, если я дойду до этой страницы? Керчь. 9 июля 1887».

Дневник представляет собою одну из наиболее толстых тетрадей (по сравнению с остальными) формата ¼ в переплете с кожаным корешком и углами, обклейка из французской мраморной бумаги. Исписана лишь незначительная часть (около ¹/₁₀ всего числа страниц).

1887

3 июня. Дома. Жара. Муштаид. Завтрак. Чтение. Сестра Карганова. Много пела. Прошелся. После обеда в театре с Колей Пересл[ени]. Смотрели декорации Ж[изни] за Царя. Спектакль. Дикарка. Ужин всей компанией в кружке.

4 июня. Буря. В Муштаид за Татой. Обед в 3 часа. С Колей прогулка. Пиво в Ротонде. Карточный вечер у нас. Лидов. Пешкешь. Стихи В[ел.] Кн. Конст[антина]. Критика Тебенькова.

5 июня. Дома все утро. После завтрака ходил гулять по городу, заходил к Ланко за Моцартом. После обеда пошли с Колей в кружок. Чтение. Партия в винт с Орловским, Коргановым и Колей. Ужин. Саванелли [465]465
  Харлампий Иванович Саванелли, товарищ П. И. по Петербургской консерватории; певец; служил в государственном банке в Тифлисе.


[Закрыть].

6 июня. Встал в состоянии усталости и не в духе. Ходил гулять в город и через Вершский мост вернулся. Заходили в театр за ложей. Питоев [466]466
  Иван Егорьевич Питоев, директор оперного театра в Тифлисе.


[Закрыть]. Дома просматривал Отелло Верди. Обед в честь Савиной в кружке. Речи. Партия (Опочинин и Рогге). Дома. Рано лег спать.

7 июня. Воскр[есенье]. Известие о смерти Никса Литке. Грустно. Обедня в Сионском. Служил простой поп. Конец обедни в Экзаршеской. Архиерей Александр. Азиатский ресторан. Утренний спектакль. Горе от ума. Обед у Словесника. Странные люди. Прогулка в Ботан[ический] сад. Дома. Ротонда. Пиво. Мальчик Беггляр. Кружок.

8 июня. Ходил в город. Дома. Коля Переслени. С ним в Ротонду пить пиво. Мы одни. Бакарадзе. Он дирижировал попурри из Онегина. После обеда я с Колей в театре. Прощальное представление Савиной. Divorçons [467]467
  Разводимся, расходимся (фр.).


[Закрыть]. Кружок. Ужин всей компанией.

9 июня. После чая пошли с Паней к Гончаровым [468]468
  Семья Сергея Сергеевича Гончарова, председателя Тифлисской судебной палаты.


[Закрыть]. Разговоры с ней и турецким консулом. Я с визитами к Андреевым, Орловским, Смитгенам [469]469
  Смиттен, председатель Тифлисской судебной палаты.


[Закрыть]. Квинтет Прибика [470]470
  Иосиф Вячеславович Прибик, дирижер оперы в Тифлисе.


[Закрыть] у него. Обед дома. Гаккель, доктор. Все в Ротонду. Черное пиво. Толстой. Итальянский консул. В кружке. Газеты. Ужин.

10 июня. Муштаид (Паня в это утро уехала, и чай подавал мне Яков – курьер). В 11½ Коля Переслени. С ним за покупками у Тебенькова в Европе, я у Рогге, вместе у Гаккеля, у Смиттена, у М-те Карнович (не застали) и обед у Быковых. Прогулка обществом в Ботан[ический] сад. Боря и Миша. Партия в кружке с Тебеньковым, Колей и Смиттен. Ужин с М-те Быковой. С Орловским, Колей и прямо в Европе. Степан. Девки.

11 июня. Рано встали. Отъезд. Обычная суета. Коля Переслени. Случайно отысканный щенок Крак. Отделение. Любовался чудесными видами. Толя все спал, да и я отдал дань Морфею. В Михайловке обед. Чудесная дорога до Боржома. Несколько тяжелое впечатление вследствие тесноты вида и ограниченности горизонта. Сцена с Алексеем, который на что-то дуется, черт бы его взял. Прогулка в Воронцовский парк. Обед. Катался с Толей. Усталость. После чаю спать легли. У меня всю ночь кошмары, но наслаждался прохладой. История с поварами.

12 июня. Вставши, пошел в парк минер[альных] вод и сделал божественную прогулку вверх от последнего моста, потом по лесу, потом на большую дорогу к деревне и т. д. На возвратном пути встретился с Толей. Он мне указал купальни. Чудесную ванну взял. После обеда сидели дома. После чая в саду пошли на музыку. Заходил к доктору. Он велел прийти утром. Встретили Прянишникова [471]471
  Ипполит Петрович Прянишников, певец русской оперы.


[Закрыть]. Дома; вскоре после ужина разошлись. Опять кошмары.

13 июня. Волновался перед визитом доктора. В 10 был у него. Он постукивал и пощупывал, причем местами больно было. Нашел, что печень зашла куда-то, где не следует. Сейчас же начал пить воды. Встреча с Алекс[андрой] Арк[адьевной] Давыдовой и ее детьми. Михайловский и Акимов. Толя. Кофе. Гулял. Ванна. Елизаветин глаз. Заблудился. Совершенно неожиданно вернулся по Воронцовской дороге. После обеда читал. Ал[ександра] Арк[адьевна] Давыдова чай пила. Дождь. В парке пил воду. У всенощной. Телеграмма от Н. Ф. ф. Μ. После ужина вскоре спать лег.

14 июня. Воскр[есенье]. Вода. Чай с особенным наслаждением дома. Читал Разумовского, писал письмо. Ванна. После обеда с Паней в парке. Дома боролся со сном и вообще весь день слабость чувствовал. Ал[ександра] Арк[адьевна] Давыдова со всей своей компанией появилась для совместной поездки куда-то. Я отказался и с наслаждением остался дома и чай пил. Вода в парке. Ходил на почту, по мосту влево по обоим направлениям. Дома. Ужин. Разговоры о том и о сем. Аптекарский счет повара. Волнение. Рано удалился к себе.

15 июня. Встал в 7 часов. Оделся без помощи Алёши и пошел воду пить. Чай. Чтение. Совершенная неохота и неспособность к работе. Письма. Ванна. Прогулка по парку. Весь день у меня все тело, особенно ноги болели. Обед. Дождь угрожал, но я успел, для разогнания сна, прогуляться по дороге к Черной речке. Чай. Дождь. Под дождем в парке воду пить. Музыка под навесом. Дома получил письмо от бедного Н. Д. За ужином разговоры про слуг.

16 июня. Великолепный день. Встал в 7½. Чувствовал в течение всей процедуры питья вод какую-то тяжесть и неохоту двигаться. Чай и чтение. Немного сочинял (начало секстета). Ванна. Чудесная прогулка наверх и через Воронц[овский] парк домой. Вскоре после обеда проводили Толю, уехавшего с А[лександрой] Арк[адьевной] Давыдовой. Гостиница Марсель. Михайловский. Дома один у пьянино. Чай. С Паней в Воронцовский и оттуда на музыку. Николай Бежанович и его жена. Паня заставила ходить по аллее, где публика. Дома. Интересные газеты. Ужин вдвоем, разговоры о разных разностях.

17 июня. Встал в 7½. Воды. Чудная погода, свежо. После чая доканчивал 4 Разумовских. Письмо к Н. Д. Кондр[атьеву]. После купанья опять Воронцовским парком (с варьяциями) домой вернулся. После обеда начал инструментовку варьяций Моцарта. С Паней и Толей на ферму. Оттуда я пробрался в Дворцовый парк. Неудачный подъем. Спустился по дорожке, натолкнулся на змею. Долгая борьба с самим собой; безумное желание убить. Наконец вернулся. Попал на развалины. Чудный вид. На извощике в парк. Паня. С ней ходил и пил воды. Дома газеты и письма от П. И. Ю. Ужин. Разговоры с Паней про Соловцовых и т. д.

18 июня. Отчего-то мне каждый раз ужасно трудно бывает утром ходить; сегодня как-то особенно было трудно. После чая читал и одну варьяцию сынструментовал. Купанье. Ходил по парку. Встретил, идя домой, турецкого консула. Он сделал визит Пане, вследствие чего обед запоздал. Писал письмо Государю. Чай. Гулянье с Паней на развалины и по чудной запрещенной дороге. Воды. Уже стемнело, когда вернулся. Сегодня здесь министр Ванновский. Видели Девдорьяни в числе лиц свиты на балконе Кавалерского домика. Слуги что-то ссорятся (Степан и Аннушка) и моего бедного Алексея тут же вмешали. Подсматривал, как ужинали соседи.

19 июня. Немного проспал. После питья вод, прогулки и чая инструментовал сюиту Моцарта. Купанье. У нас обедали консулы турецкий и германский. Они ушли с Паней в Воронцовский парк. Я у фортепьяно немножко занялся. Дивная прогулка по Воронц[овскому] парку, дороге и дальнему спуску. Музыка. Народ. Дома масса писем. Лунная ночь. Ходил немного с Алёшей. Страхи Пани по поводу повара.

20 июня. После вод и чая писал письма. После купанья вернулся домой Воронцовским парком. За обедом визитеры во фраке, учителя гимназии. После обеда инструментовал. После чая ходил с Паней на Черную речку. Цыгане, их собаки и приставанье. Я с Милором в парке. Потеря пуговки. Слишком легкий ужин. По саду с Алёшей. Сосед-гимназист то на скрипке пилил, то пел. Разговоры с Паней о Москве и московских.

21 июня. Воскр[есенье]. После вод и чая поехал с Паней в церковь. Ванна. Прогулка по парку. Обед. Письма. Болтовня с Паней. Чай. Один в парке дворцовом. Все выходил. Красота. Дома нашел Тебенькова. После ужина поехали на танцевальный вечер. Смотрели.

22 июня. Понед[елъник]. Воды. Усталость. Посещение доктора и возобновление ванных билетов. После чая письмо Н. Ф. писал. Ванна. Тебеньков. На Торскую дорогу. Визит Гросмана. Обед. Устройство комнат для Модеста и Коли [472]472
  Коля Конради.


[Закрыть]. Варьяции Моцарта. Чай. Продавец колец и обойщик. С Паней и Тебеньковым в Великокняжеский парк. «Прошу без собак!» Чудный вид. Уже в темноте воду пил. Когда кончили ужин, неожиданно Модест появился. Коля. О Литке и Кондр[атьеве]. Проводил. Решил переселиться наверх.

23 июня. Воды. Чай с Модестом уже не у себя, а в столовой. Ходил с Модей по Воронц[овскому] п[арку], по б[ольшой] дор[оге] и по мостам. Ванна. Обед. Варьяции. Чай. Тебеньков. Прогулка по дороге вдоль пр[авого] 6[epera] Куры против теченья. Воды. Ужин. Дождь. Разговоры о коврах, коллекциях, художниках.

24 июня. Проспал. Чай в первый раз на новом месте, на моем балкончике. Письма. По дороге в ванну встретил Паню. Прогулка через силу (вообще я чувствовал сегодня особенную слабость и ночью просыпался от ужаснейших кошмаров) через Елизавет[ин] глаз, дорогой прямо домой. Обед. Тебеньков. О литературе. У себя наверху. Гроза. Страх. Модя навестил. После чая хотели кататься, но дождь. Пил воды. Прошелся к армянской церкви по грязи. Дома читал письмо Эммы о Н. Д. К. (он накануне отъезда за границу) и газеты. После ужина и до, и после разговоры о спиритизме и Энглингтоне. Конфеты. Дождь. Фокусы. Алексей перегородку устроил.

25 июня. Слабость, но в отношении констипации лучше. Письма. За обедом Тебеньков. Приехали, когда я занимался. Толя и Кокодес. Чай. Прогулка всем обществом на Минеральные воды и по Торской дороге. Было очень сыро. День дождливый. Занимался немного. После ужина винт с Тебеньковым.

26 июня. Спал на пружинах и, вероятно, поэтому несколько лучше. После чая письма писал (Боже! как мне эта почта надоела!). С Колей Конр[ади] в ванны. Прогулка. Посещение больного Прянишникова. У них чудесный вид. После обеда работал и боролся со сном. Чай в Воронцовском. Оттуда на воды. Елизаветин глаз. Питье воды. Кокодес. Домой. Я поработал. Ужин. У бедного Тебенькова мигрень. Винт, в коем Коля Конради участвовал.

27 июня. Спал лучше. Все то же: воды, прогулка, чай, чтение, письма. (Ох эти письма!) Ванна. Прогулка. Обед. Желудок весь день по-старому, скверный. Занялся. Чай. Пешком с Толей, Модей, Колей Конради и Колей Переслени (которого встретили и затащили под условием фаэтона) в Ликанский монастырь. Очень интересно. Устал. Воды с Колей в 9‐м часу. После ужина винт, в коем и Тебеньков участвовал. Писание на руке (?!?! Неужели?). Я изверился.

28 июня. Воскр[есенье]. Большая экскурсия по Торской дороге. Обед на высоте. Очень утомился. Уже не так хорошо было в этот день с здоровьем, как вначале. Вообще что-то плохо воды действуют. Вечером обедали в 6‐м часу и винт. Коле очень не везло.

29 июня. Не особенно веселые именины. После обедни и ванны завтрак в гостинице Бакрадзе. Прогулка соло на развалины. Гости, коих ожидали (Орловский и Карнович), не приехали. Обедали одни (и конечно, Тебеньков и Кокодес). Прогулка к Черной речке. Винт. Отъезд. Во всем звучала какая-то невеселая нотка. Я послал телеграмму Н. Д. Кондр[атьеву], которая неминуемо должна была привести к отъезду, но скрывал это.

30 июня. Пьяный с катцен-яммером Алексей. Особенно рано встал. Холодно! Занимался. Ванна. Прогулка по парку очень далеко. После обеда читал. После чая с Толей, Модей и Колей в Великокняжеский парк. Воды. Паня с вечным Тебеньковым (может быть, он прекрасный человечек, но этот вечный tête-à-tête с Паней начинает мне не нравиться). После ужина телеграмма от Н. Д. Кондр[атьева]. Решено ехать. Винт с усилием. Отъезд Тебенькова. Данные ему поручения.

1 июля. Скверно, разумеется, спал и встал с петухами. Воды. Письма. После обеда чуть не заснул внизу на диване. (Тата забавляла нас.) У себя спал до чая. Прогулка втроем (Толя и Модя) на мою запрещенную дорожку. Воды. Я с Модей и Колей на детском балу. Лезгинка. Знакомство с дамой, похожей на Таню. Ужин и небольшой винт. Лег спать рано и отлично спал.

2 июля. Воды. После чая занялся Моцартом. Вдруг визит трех неимоверно глупых господ с просьбой о хоре. Что можно было выдумать более глупого!!! Это все этот несносный г. Волыпевский. С трудом злобу скрыл. Купанье. Поездка с Паней и Колей в самый конец парка Мин[еральных] вод. После обеда ходил к Черной речке и далее по шоссе. После чая ездил с Паней и Модей туда же кататься. Мин[еральные] воды. Беспокойство о Коле, уехавшем верхом и все еще не возвратившемся. Пошли туда. Беспокойство достигло мало-помалу до полного отчаяния. Наконец он появился уже в 9 часов. Мы сидели далеко за глазной больницей в темноте, когда это случилось. Господи, что за радость была! Ужин (повара прогнали, и готовил Степан!). Рано лег. Приходил перед катаньем профессор с стихами. Хорош гусь!

3 июля. Рано встал. Воды. Обычное удирание от генерала Янковского и т. д. После чая едва начал заниматься, – явился этот несноснейший и противнейший г. Волыпевский. Я всячески сдерживал себя, чтобы не наговорить ему грубостей. Куда убежать от подобных людей??? Насилу спровадил. После купанья через Воронцовский домой. Обед Степанова изделья, очень удачный. Боролся после обеда со сном и насилу победил себя. После чая один в Воронцовский. Слушал музыку с Панина глаза. Удиранье от публики в парк. Дома нашел письмо от Тебенькова и заграничный паспорт. После ужина небольшой винт.

4 июля. Воды. Чай. Газеты. В Нов[ом] Вр[емени] меня в первый раз назвали «маститый» композитор. Злился. Письма. Ванна. Толя с Паней у источника. На Торскую дорогу. Спустился влево, к лагерю. После обеда работал Aveverum. Коля Переслени приехал. Чай. На Панин глаз. Смотрели на Толю, который был на Торской горе. Внизу. Фокусник. Недурное представление. Приданое и деньги. Ужинали после представленья.

5 июля. Воскр[есенье]. Пил воды. Заходил к докт[ору] Гейдеману. Простился и заплатил. Дома. Разные деловые занятия. Поручение Алексею. Прогулка по Воронцовскому парку. Визит к проф[ессору] Марковникову. О затмении. Дома. Обед. Гейдеман и Прянишников. Мороженое и какао. С Прянишниковым просмотрели всю Чародейку и уговорились. Чай. Поездка в Зеленый Монастырь. Проводники. Грек. Дома. У нас гости: Прянишников с женой и племянницей, певица Юзефович (оказалась Степовой, товаркой Анны) с учительницей. Пела. Очень хороший голос. Ужин.

6 июля. Воды. Выехали в 10 ч[асов]. Тата (которая в это утро была со мной застенчива) провожала нас немного. Ехали в коляске (Паня, Толя, Коля Пересл[ени] и я). Модест нездоров и не поехал. Разговоры о семье Кондратьевых. Обед в Михайловке. Поезд. Нет мест, но я попал в вагон туза и ехал в нем до Батума. Прощанье. С Толей и Колей до Сурама. Дальнейшее путешествие. Читал. Хорошо было, но под вечер сильная тоска напала. Потом прошло. Я дремал до моря. Любовался морем. Батум. Hôtel Impérial. Ужин. Рядом кн. Чавчавадзе, важный генерал, и его свита ужинали. Помню отлично, все это ровно 10 лет тому назад было!!!???

7 июля. Батум. Вставши и напившись чаю, пошел побродить, а билеты на пароход поручил взять швейцару. Сад у моря в сравнении с прошлым годом заглох и имеет заброшенный вид. Был в порте, пил в кофейне турецкий кофе. Ходил по берегу, вдоль рельсов и дошел до батареи. Жара непомерная. Дома написал Пане письмо. С Алёшей купались. Извощик из орловских мужичков. Завтрак. Опять ходил по городу и турецкий кофе пил. Купил кое-что. Дома. Чай. На пароходе. Вышли в пятом часу. На палубе. Вскоре обед. (Спутники: жандарм с толстой грязной женой и ребенком, те самые, что в мой вагон накануне залезали; армянское семейство с длинноносыми барышнями, молодой человек с черными бакенбардами, приторный, ухаживающий за барышнями; три неопределенных господина в чесунче, один пожилой франтоватый господин, вспоминавший герцога Шартрского и вообще аристократничающий и молодящийся, вот и все, кажется.) Капитан обедал с нами. Он похож на покойного Государя, но очень мал ростом; весьма разговорчив, довольно симпатичен, хотя и недалек, по-видимому. Обычное враждебное чувство к пассажирам. После обеда все время на палубе и разговаривал лишь с Алёшей. Чудесный закат солнца. Чай. Лег спать очень рано, в 10 часов. Так крепко спал, что и не слышал, как мы в Сухуме останавливались и выгружались. Слуга Иван при каюте весьма симпатичен.

8 июля. Встал в седьмом часу. Чай пил один. Читал на палубе бездарную Сожженную Москву Данилевского. Пошел к себе вниз – принялся было за чтение Пугачева Дубровина, но немедленно заснул и около часу спал. Странно это. Писал в зале дневник и письма. Я ухитрился за завтраком сесть в конце; ни с кем не разговариваю и добился полного отчуждения, которое, впрочем, иногда тяготит меня. Вот и изволь плавать между Сциллой и Харибдой. И к знакомствам невыразимое отвращение и ужас, и одиночество тяготит. Ходил, читал, кое-как убивал время. В 2 часа чай пил. В 4½ обед. В ожидании захода солнца ходил по носовой палубе. Наблюдал за лицами. После чая с нетерпением ожидал, когда пойти вниз к себе. Подходили к Керчи, я не дождался и ушел. Но сон был плохой. Что-то вроде зуда крапивной лихорадки во всем теле мучило меня. Окошечко Иван пришел закрыть, ибо грузились углем. Плохо, но кое-как ночь проспал.

9 июля. Встал в 6½ часов. Мы стояли в виду Керчи. Она производит на меня издали впечатление древнегреческого города. Жара. После чая все время сидел на палубе. Глазел на происходившее около нас. (Миленькая блондинка и толстенькая жена помощника капитана.) Пришел маленький пароход с новыми пассажирами. Пошел походить, как тигр в клетке у себя. Довольно много курьезных типов едет с нами. Молодящийся усач (поляк?) один чего стоит! А этот черномазый (типа Шаховского) русский, неустанно болтающий с армянками-девицами и вызывающий постоянный смех старшей из них, толстушки и болтуньи! А сами эти армяшки (впрочем, симпатичные)?!! А г[осподин] Клименкинского типа? А отставной полковник из Баку? А сухумский не то еврей, не то русский, много рассказывавший про Ашинова? и т. д. и т. д. Однако все они как будто враждебно ко мне относятся. Погода жаркая и душная, пока стояли на рейде. Тронулись уже во время завтрака (очень поздно). Масса новых пассажиров. Я сидел сначала у колонки, лицом к капитану, потом перешел на самый конец последнего стола. Отец с дочкой; худой, болезненного вида чиновник; разбитной красавец грек-старик (немножко хвастун) и т. д. После завтрака и кофе прятался у себя в конуре и гимнастику делал. Любезности с капитаном, случайно. Чай. Обед. Феодосия. Большая прогулка с Алёшей. Разговор с стариком дворником на верхней дачке. Галерея Айвазовского. Шут гороховый этот Айвазовский с его уморительной галереей. Сидели в ресторане на берегу моря, чай пили. На пароходе. После отхода в 10 час[ов] я удалился и лег вскоре спать.

10 июля. Проснулся в 5 часов от шума цепи. Мы стояли у Ялты. Оделся, переехал в город и порядочно исходил его. Цветы. В 7 часов вернулся и чай пил. Долго пребывал на палубе перед и после отхода парохода. Огромное число новых пассажиров. Три француза (очень изящных), жандарм с женой и ребенком, очень любезно объяснявшие все, мимо чего мы проходили. Ливадия, Орианда, Алупка и т. д. Сошел в столовую и написал дневник. За завтраком было огромное множество народа. Я сидел в самом конце стола, и против меня очутился молодящийся поляк с хромым полковником, с которыми я разговаривал в первый раз. Севастополь. Жара. Насилу нашел Шпажинскую. Она проводила меня. Тронулись в 3 часа. Газеты. Обед. Против меня французы. Я с ними разговаривал. Далее очень благополучно плыли. Вечером беседа с красавцем стариком-греком. Умен. Рано лег спать.

11 июля. Алёша разбудил меня в 5 ч[асов]. Ночью я просыпался от качки и скрипения. В 6 ч[асов] стали подходить к Одессе. Очень красивый город. Остановились в Hôt[el] du Nord. Мне нездоровилось. Потом, когда погулял по чудесному городу, – обошлось. Завтракал с Алёшей великолепно. Ходил долго по главным улицам. Колебание, когда и как ехать. Дома. Мучительная, до горючих слез, тоска. Грустно думать о Боржоме и грустно с Алёшей расставаться. Чай. Прогулка с Алёшей. Внизу, в порте. Обед. Напились немножко. В городском саду. Оркестр г. Ленка. Порядочно играли и порядочная программа. Хор Козлова; их песни и пляски. Домой через набережную. Легли спать в 11 часов.

12 июля. Встали в 8 ч[асов]. Телеграмма от Н. Д. К. После газет и чаю, а также бесплодного искания в железнодор[ожных] путеводителях (у нас все спутано) пошел в церковь. Собор велик, но несимпатичен. Пение неважное, а выбор просто возмутителен. Как всегда, я злился на пение. Только в деревне дьячков и можно слушать без злобы. Погода испортилась. Во время дождя гулял и сидел в кафе на бульваре. Дома. Тоска до слез. Отъезд. Жутко было с Алёшей расставаться. Я в отделении с евреем и с молоденьким одесским брюнетиком-англичанином. Ж… куда-то увели. Я остался на ночь с юношей, очень симпатичным. Спал хорошо. Волочиск. Арест сотни папирос.

13 июля. Отъезд. Со мной в половине вагона юноша, только что обвенчанная пара и господин, оказавшийся Врангелем. Мое отчаяние ни с чем не сравнимо. Обошлось. Я все-таки больше читал, чем говорил. Обед в вагоне у Лемберга. Скука и тоска. Краков. Ужин. Разложили скамьи и спали кое-как.

14 июля. Вена. Отделался от Врангеля, звавшего с собой в Grand Hôtel. Goldenes Lamm [473]473
  Золотой телец (нем.).


[Закрыть]. Читал газеты и пил кофе. Ходил по городу. Кое-что купил. Жара. Завтрак. Кельнер узнал меня и был до того любезен, что я почел долгом накупить у него бездну папирос. Отъезд в 4 часа. Простился с одесситом-англичанином. Ехал в Sleeping-Car [474]474
  Спальном вагоне (англ.).


[Закрыть]. В отделении со мной венгерец. Сначала я избегал разговоров; потом пришлось, и даже очень много. Нассау. Таможня. Вино. Глупый, но добрый кондуктор.

15 июля. Встал рано. Неудобство. История с билетом. Венгерец. Суетливый старик сосед. Дорога вдоль Рейна. Кёльн. Вымылся, оставил вещи в уборной и гулять пошел. Обед в ресторанчике. Шлялся по городу и убивал время. Уехал в 6 ч[асов]. Приехал в Ахен в 8. Neubad. Свидание с Сашей [475]475
  Слуга Н. Д. Кондратьева.


[Закрыть] и Н. Д. Радость. Хорошее впечатление. Разговоры и рассказ о всем вынесенном бедным Н. Д. Он страшно худ, но больше гораздо бодрости. Когда он ушел спать, пошли ужинать и болтать с Сашей. Вернулись в 1‐м часу. Симпатичная комната.

Ахен. 16 июля. Выпивши чай, почитав газеты и убравшись, пошел к Н. Д. Доктор. Я ожидал его, чтобы узнать правду. «Il est sauvé» [476]476
  «Он спасен!» (фр.)


[Закрыть]. Моя радость. Письмо к Моде. Обед в Монархе за отдельным столиком. Прогулка. Катание в ландо с Н. Д., Сашей и Пиком. Пиво. По возвращении я ушел гулять один. Ужин в комнате у Н. Д. Доктор и долгая беседа его. После 10 ч[асов] я ушел к себе и потом с Сашей ходил пиво пить. Беседа о больном, Мэри [477]477
  Дочь Н. Д. Кондратьева.


[Закрыть] и проч.

17 июля. Встал в 7 часов. Пил чай и долго читал газеты. Письмо к Эмме. У Н. Д. У него сегодня вид хуже, и расположение духа весь день было скверное. Сделал Саше при мне сцену. Ходили с Сашей покупать для него и Н. Д. шляпы. Небольшая прогулка. Обед в Монархе. Три мальчугана мне ужасно симпатичны. Девицы. Прошелся по жаре. В 4 часа выехали в ландо. Большое катанье в окрестностях. Н. Д. почти все время был очень раздражителен и грустен. Деревянная башня, на которую мы всходили с Сашей. Чудесный вид. Возвратившись, прогулялся. Чай был позднее, ибо доктор перевязку делал. За чаем Н. Д. был страшно убит вследствие передвижения нарыва и операции. Потом мне удалось его décider [478]478
  Здесь: заставить, убедить (фр.).


[Закрыть]. Все более и более вижу, что был ему очень нужен и что хорошо сделал, что приехал.

18 июля. После чая начал инструментовку Жиги. У Н. Д. Он сегодня повеселее, хотя очень неровен. В 10 ч[асов] пошел гулять. Вдруг очень сильно низ живота заболел. С трудом походил по городу. Дома дремал на диванчике до самого обеда. Взял ванну. Обедал, однако же, не хуже здорового. Катание на Lousberg. Неудачные попытки… Вследствие этого Н. Д. был очень капризен и не в духе. По возвращении ходил к банкиру деньги получать. Сидел у Н. Д. Ужин (суета). Разговоры с доктором про Лароша. Страшная гроза. Н. Д. был очень раздражителен с Пиком.

Воскр[есенье]. 19 июля. Встал в обычное время. В 9½ у Н. Д. Он нехорошо спал, и вообще он стал хуже, чем был 3 дня тому назад. Гулял. Процессия. Смотрел в нашей улице. Писал письма внизу у Н. Д. Он дремал и был слаб и грустен. Ходил искать ему тюфяк: все постель у него не ладится. После обеда (мозель-mousseux [479]479
  Игристое (фр.).


[Закрыть]) ходил в сад. По случаю бегов никого не было, и я хорошо прогулялся. Возвратившись, сидел у Н. Д., читал Une Vie [480]480
  «Жизнь» – роман Ги де Мопассана.


[Закрыть]. Н. Д. все время дремал, по говорил, что чувствует себя покойнее и лучше вчерашнего. Погулял. Ужин. Шустер пришел и сидел ужасно долго. Разговоры о разных лечениях и новых открытиях в медицине. После отхода ко сну Н. Д. мы с Сашей были на выставке (пиво) и в Венском кафе (пиво).

20 июля. Встал в обычное время. Саша, у Н. Д. Он спал плохо. Прогулка в Зоологический сад. Сидел у Н. Д. и писал письма. Н. Д. дремал и бредил. Ванна. Обед (слишком обильный). Гулял чудесно, куда за заставу, около леска, деревней пахло. В 4¼ был у Н. Д. Застал г. Моравского. Потом Н. Д. опять дремал. Заказал ботинки и купил другие. Доктор. Перед тем целая сцена страшного гнева Н. Д. по поводу пива на Сашу и особенно на бедного Пика. Вообще Н. Д. стал хуже, раздражительнее. Мне кажется, что дело опять плохо. Доктор очень заботлив и усерден. Ходили с Сашей пить Maiwein. Иллюминация в Clirenbrunnen.

21 июля. Кончал утром Жигу. У Н. Д. Он опять плохо спал. Когда он пошел в ванну, я отправился гулять и опять попал в Зоологический сад. Львята с собакой, попугаями и обезьянами. Покупал нож для Н. Д. и галстуки для себя. У Н. Д. Купанье. Обед. Прогулка. Дважды кофе. В Hochstrasse пристал с знакомством какой-то противный господин. Катанье. Н. Д. в духе, но с Пиком у них глупая вражда. Н. Д. делает ему беспрестанно сцены, и на меня это очень больно действует. Кончится какой-нибудь крупной сценой, да вечером уж чуть было она и не случилась. Визит Радзивилла. Я гулял. Доктор до ужина. Стуколка с Сашей. Мне везло. Н. Д. утомился и сделал Пику сцену. Я ушел спать рано.

22 июля. Прохладная ночь и прохладный день. Саша приходил, беседовал и чай пил. Письма. Пошел к Н. Д. Сообщил ему известие о смерти Каткова. Доктор при мне приехал. Пошел гулять. Был на Lousberg. Смотрел на виды. Дома. У Н. Д. Купанье. Обед и т. д. – Возвратившись, собрался заняться, но явился Моравский. Пришлось беседовать. Немного после того прошелся и поработал. Н. Д. все то же: дремлет, слаб, но на Пика сегодня не сердился. Он обеспокоен Флюктраудей. Письмо сегодня от Алёши и много других. Доктор. Я наверху. Ужин. Стуколка. Теперь сижу дома и в чем-то раскаиваюсь. Смысл этого раскаяния такой. Жизнь проходит, идет к концу, – а ни до чего не додумался, даже разгоняю, если являются, роковые вопросы, ухожу от них. Так ли я живу, справедливо ли поступаю? Вот, напр[имер], теперь: сижу здесь и все восхищаются моей жертвой. А жертвы никакой. Я благодушествую, чревоугодничаю за table d’Hôt’oм, ничего не делаю и трачу [время] на пустяки, когда те и другие нуждаются в необходимом. Не эгоист ли я чистокровный? Даже относительно близких я не то, что следовало бы.

23 июля. Сегодня Н. Д. делали операцию. Он очень волновался все утро. При мне явился Шустер и объявил, что через час придет с оператором. Я ободрил бедного больного и ушел к себе наверх. Кончилось все скоро и благополучно. Пошел к нему. Ожидал потом платье. После ванны надел новое платье. Обед (за средним столом симпатичное семейство). Прогулка за городом. Дома сидел у Н. Д. и оканчивал менуэт. Он дремал. Счет мой. Her Klassen. Н. Д. требовал, чтобы мне уменьшили плату. Прогулка. Застал Шустера. После него ужинали. Стуколка. Н. Д. бодрее и свежее.

24 июля. Неприятный, грустный день. Утром Н. Д. был в духе. После прогулки я сидел у него и работал; он писал письма. После обеда и прогулки я застал его в разговоре с Сашей о том, что действительно улучшения нет. Он очень плакал. Ах, как это тяжело было! Что я ему говорил, уже не помню, только понемногу он покойнее стал. Моравский пришел и долго болтал, даже до утомления. Немного прошелся. Ждали доктора. Ужин. Доктор опоздал. Продолжительная беседа, из которой Н. Д. вынес некоторое успокоение, но на меня страшная грусть напала. Рамс. Господи, как мне грустно! Хочется жаловаться на судьбу – да стыдно.

25 июля. Вчера я очень злоупотребил алкоголем. Нехорошо спал и скверно чувствовал себя утром. Бедный Н. Д. совсем не спал. Гулял. Занимался у Н. Д. Он было после бульона спать лег в постель, но не спал. После обеда по просьбе Н. Д. ходил в Rosenbad узнать насчет апартамента и условий. Все осмотрел. Катанье в ландо на Lousberg. Дома читал. Прошелся и ананас купил. Шустер. Довольно успокоительные разговоры. Ужин. Рамс. Я чувствовал необыкновенную скуку, и нервы шалили. Сегодня Н. Д. хоть и не жаловался на судьбу, а мне его более жаль.

26 [июля]. Воскр[есенье]. Хорошо спал. Саша во время чая. Н. Д., оказалось, спал недурно. Я у обедни в соборе. Не нравится мне католическая служба. То ли дело у нас. Прогулка. Н. Д. брал сегодня ванну (Schwitzbad); я его увидел в постели, потеющим. После обеда (я в новом платье) с трудом гулял к Ponttbar. В 4 ч[аса] катанье в лесок. Жара спала, ибо солнце зашло за облака. Было приятно. Смотрели на стреляние в лук. Приехавши домой, Н. Д. почувствовал ужасное утомление. Я пошел погулять на Promenade. Красивые виды. Возвратившись, застал Н. Д. ужасно расстроенным. Он страшно расплакался и необыкновенно сильно выражал мне свою благодарность. После слез наступило облегчение. После ужина сели играть. Кобчик пришел поздно. Играли при нем. Moselle mousseux [481]481
  Мозельское игристое (фр.).


[Закрыть].

27 [июля]. Понед[ельник]. Случилось несчастие с моими кишками… Едва я уселся чай пить, как Саша вошел. Люблю Сашу, но еще больше люблю… один быть утром. Скрыл неудовольствие. Н. Д. плохо спал. У него. Ножная ванна. Прогулка через Ponttbar прямо и в гору на Lousberg. Были минуты приятные. У Н. Д. Он брал при мне ножную ванну. Лег и потел. Я занимался немного. Купанье. Обед. Отсутствие аппетита, и скука какая-то бесконечная овладела мной. Походивши немного, [возвратился] домой. Н. Д. вскоре после моего прихода спать лег. Рубашки. Дома. Н. Д., выспавшись, стал очень бодр. Ужин. Игра. Доктор. Опять игра. Н. Д. на меня дулся, ибо мне везло. Простился очень холодно и иронически отвечал на мой участливый вопрос. Я ушел погулять. Пунш. Дома. Возня с новой рубашкой.