Текст книги "Творения догматико-полемическое и аскетические"

Отречение [от мира] (abrenuntiatio) есть не что иное, как знак (indicium) креста и умерщвления[452]452
  Ср.: Преп Иоанн Кассиан Собеседования XIX, 8. —Ред


[Закрыть]. И по этому узнаёшь, что сегодня ты для этого мира и его действий и желаний умер и что ты, по слову апостола, [Col. 195] распят для этого мира, а этот мир – для тебя (ср. Гал. 6:14).

Итак, рассмотри это крестное призвание (condiciones crucis), под таинством (sacramento) которого тебе отныне подобает в этом мире жительствовать, ибо уже не ты живешь, но живет в тебе Тот, Кто за тебя распят (ср. Гал. 2:20).

Итак, нам необходимо в этой жизни жить по образу того, как Он был повешен на кресте, чтобы, как сказано у Давида, пригвождая страхом Божиим свою плоть (см. Пс. 118:120), мы имели бы все произволения и желания пригвожденными не <Р. 174> к услужению своей похоти, но к ее умерщвлению. Ведь мы исполняем заповедь Господа: кто не берет креста своего и следует за Мною, тот не достоин Меня (Мф. 10:38).

Но ты, возможно, скажешь: как человек может непрестанно нести крест или как живущий может быть распят? Выслушай кратко объяснение.

Крест наш есть страх Господень. Ведь как тот, кто распят, уже не имеет власти по побуждению своей души шевелить своими членами или поворачивать их, так и мы теперь должны свои произволения и пожелания подчинять не тому, что нам приятно и услаждает нас в настоящем, но тому, к чему обязывает нас закон Господень. [Col. 196] И как тот, кто пригвожден к перекладине креста, созерцает уже не то, что вокруг него, и не о своих чувствах помышляет, и не рассеивается на заботу и попечение о завтрашнем дне, не волнуется никаким вожделением к обладанию, не воспламеняется никакой гордостью, никакими спорами, никакой завистью, не скорбит о нынешних оскорблениях и не вспоминает уже о прежних, хотя еще дышит в теле, и верит, что умер для всех стихий, устремляя взор своего сердца туда, куда он не сомневается, что перейдет, – так и нам, распятым страхом Божиим, следует быть мертвыми для всего этого, то есть не только для плотских пороков, но и для самих стихий (ipsis elementis)[453]453
  У свт. Феофана: «всему земному» (ДИУ. С. 579). – Ред.


[Закрыть], устремляя свои душевные очи (oculos animae) туда, куда перехода в любую минуту мы должны страшиться. Ведь таким образом мы сможем умертвить все плотские вожделения и страсти.

1. Итак, убойся приняться вновь за то, что ты отверг, отрекаясь [от мира], и возвратиться вопреки запрету Господа [Col. 197] <Р. 176> с поля евангельского делания, чтобы одеться в тунику, которую снял, вернуться к низким и земным вожделениями и занятиям мира сего или пожелать вопреки заповеди Христа, спустившись с высоты совершенства, что-нибудь взять из того, от чего отказался при отречении.

Берегись, чтобы тебе не вспомнить о родственниках[454]454
  Ср.: Преп. Иоанн Кассиан. Собеседования XXIV, 1. – Ред.


[Закрыть], о прежних привязанностях и не оказаться неспособным, обернувшись к попечениям, по слову Спасителя, как возложивший руку свою не плуг и озирающийся назад (Лк. 9:62).

2. Берегись, чтобы ты, когда начнешь приобретать некое внимание к псалмам или этому призванию[455]455
  У свт. Феофана: «когда изучишь псалмы и войдешь во вкус обительской жизни» (ДИУ. С. 580). – Ред.


[Закрыть], немного воодушевившись, не вознамерился возобновить гордость, которую попрал сейчас, начиная в пылу веры и полноте смирения (по изречению апостола, если снова созидаешь то, что разрушил, сам себя делаешь преступником (см. Гал. 2:18)), но до конца упорствуй в той нищете, которую ты исповедал перед Богом и Ангелами, и в том смирении и терпении, в котором пребывал десять дней перед воротами монастыря, чтобы быть принятым, умоляя с такими слезами, не только пребывай, но и возрастай и совершенствуйся. Ведь это весьма прискорбно: если ты должен восходить от начатков и стремиться к совершенству, а падаешь от них еще ниже. Ибо не тот, кто начал, но претерпевший до конца [вот кто] спасется (Мф. 24:13)[456]456
  Ср.: Преп. Иоанн Кассиан. Собеседования III, 3. – Ред.


[Закрыть].

Ведь лукавый змей всегда наблюдает нашу пяту (Быт. 3:15), то есть расставляет сети на нашу погибель и до конца нашей жизни пытается нас повалить. И поэтому никакой пользы в том, чтобы хорошо начать и с полным рвением отречения усердно взяться за начало, <Р. 178> если этому не будет дано соответствующее завершение и ты не будешь хранить Христово смирение и [Col. 198] нищету, которую ты ныне перед Ним обещал, до окончания жизни так, как принялся за них.

Чтобы ты мог это исполнить, всегда наблюдай за его главой, то есть за началом помыслов, часто открывая их старцу. Ведь если ты не постыдишься ни один из них открыть старцу, то научишься попирать гибельные поползновения диавола.

Поэтому, согласно изречению Писания, приступая служить Господу Богу, пребывай в страхе Божием и приготовь душу твою не к покою, не к спокойствию, не к наслаждению, а к искушению и тяготам (ср. Сир. 2:1). Ведь многими скорбями надлежит нам войти в Царствие Божие (Деян. 14:22), ибо тесны врата и узок путь, ведущие в жизнь, и немногие находят их (Мф. 7:14).

Так вот, пойми, что ты сделался [одним] из немногих избранных, и не охладей по примеру теплохладности многих, но живи, как немногие, чтобы удостоиться с немногими обрестись во Царствии: ибо много званых и мало избранных (Мф. 20:16); и: мало стадо, которому благоволил Отец дать Царство (Лк. 20:32). Итак, знай, что это не легкий грех – дав обет совершенства, следовать тому, что несовершенно.

К этому состоянию совершенства восходят по таким ступеням (his gradibus) и в таком порядке.

1. Начало нашего спасения и его охранение есть страх Господень (Притч. 9:10). Ведь им полагается и начало обращения, и очищение от страстей (vitiorum purgatio), и хранение добродетелей (virtutum custodia) теми, кто упражняется на пути совершенства[457]457
  У свт. Феофана: «кои вступили на путь совершенства» (ДИУ. С. 581). – Ред.


[Закрыть]. Когда он проникнет <Р. 180> в ум человека, то порождает презрение ко всем вещам и забвение о родственниках и отвращение от самого мира; смирение же приобретается презрением ко всем богатствам и лишением всего.

2. Смирение же узнается по таким признакам: [Col. 199] во-первых, если человек умертвил в себе все желания (voluntates); во-вторых, если не скрывает от старца не только своих деяний, но и помыслов; в-третьих, если все совершает не по своему разумению (suae discretions), но по его суждению и слушает его увещания с жадностью и охотно; в-четвертых, если во всем соблюдает кротость послушания и постоянство терпения; в-пятых, если не только не наносит никому оскорбления, но и не горюет и не печалится, когда кто-то другой ему причинит вред; в-шестых, если ничего не делает и не предпринимает из того, к чему не побуждает его общий устав и пример старших; в-седьмых, если довольствуется самым скромным и считает себя недостойным всего, что ему подают, как плохой работник; в-восьмых, если называет себя низшим всех не краем уст, а искренно в этом убежден в глубине сердца; в-девятых, если обуздывает язык и не бывает криклив, в-десятых, если не бывает легок и скор на смех[458]458
  Ср.: Преп. Иоанн Кассиан. Собеседования IV, 20, 3. – Ред.


[Закрыть].

3. Ибо по таким и подобным им признакам узнается истинное смирение. Когда будешь им обладать по-настоящему, оно сразу же приведет тебя к любви, которая не имеет страха, на [эту] высшую ступень, на которой все, что прежде ты соблюдал из страха наказания, начнешь соблюдать без всякого труда, как нечто естественное, уже не из соображений муки или какого-либо страха, но по любви к самому благу и из наслаждения добродетелью (delectatione virtutum)[459]459
  Ср.: Преп. Иоанн Кассиан. Собеседования XI, 13. – Ред.


[Закрыть].

Чтобы ты смог легче этого достичь, тебе нужно, пребывая в общине (congregatio), для подражания и совершенной жизни следовать примерам <Р. 182> немногих, даже одного или двух, а не многих. Ибо помимо того, что не во многих обнаруживается испытанная и очищенная дочиста жизнь, от этого происходит и такая польза: в том, что касается сего совершенства, то есть [совершенства] общежительной жизни, [человек] более тщательно научается и наставляется примером одного. [Col. 200]

1. Чтобы ты мог всему этому следовать и всегда пребывать под этим духовным правилом, тебе нужно соблюдать в монастыре следующие три вещи. По изречению Псалмопевца: аз же яко глух не слышах, и яко нем не отверзаяй уст своих: и бых яко человек не слыгиай и не имый во устех своих обличения (Пс. 37:14–15); и ты тоже поступай как глухой, немой и слепой, так чтобы помимо того, кого ты избрал для подражания по [его] совершенству, ты не видел бы, как слепой, всего не вполне назидательного, дабы, вдохновившись авторитетом или видом тех, кто это делает, не переметнулся бы к тому, что хуже и что прежде ты осуждал.

2. Если услышишь [речь человека] непослушного, вздорного, осуждающего или допускающего противное тому, в чем ты наставлен, не развращайся в подражание ему таким примером, но как глухой, который этого совсем не слышит, все пропускай. Если тебе или кому-то наносятся поношения или оскорбления, оставайся непоколебим и слушай, как немой, не давая мстительного ответа[460]460
  У свт. Феофана: «обнажение себя от всех вещей» (ДИУ. С. 584). – Ред.


[Закрыть], всегда воспевая в своем сердце этот стих Псалмопевца: Рех: сохраню пути моя, еже не согрешати ми языком моим: положих устом моим хранило, внегда востати грешному предо мною. Онемех и смирихся, и умолчах от благ (Пс. 38:2–3).

3. Однако превыше всего соблюдай четвертое [качество], которое <Р. 184> украшает и делает привлекательным те три, о которых мы сказали выше, – то есть сделайся как безумный (stultus) для мира сего, по заповеди апостола, чтобы быть мудрым (см. 1 Кор. 3:18); то есть ничего не разбирай, ничего не осуждай из того, что тебе будет велено, но со всей простотой и верой всегда выказывай послушание, считая святым, полезным, мудрым только то, что тебе укажет либо закон Божий (lex Dei), либо рассмотрение (examen) старца[461]461
  У свт. Феофана: «опытность старца» (ДИУ. С. 584). —Ред


[Закрыть]. Ведь опираясь на такие правила, сможешь всегда пребывать под этой [монастырской] дисциплиной, [Col. 201] и никакие искушения или козни врага не понудят тебя удалиться из монастыря.

Итак, ты должен надеяться иметь терпение не благодаря добродетели других, то есть так, чтобы ты им обладал только тогда, когда никто тебя не раздражает, – ведь не в твоей власти, чтобы было именно так, – но более благодаря своему смирению и великодушию (longanimitate), которые находятся в твоей власти.

И чтобы все это, изложенное пространно, легче вошло в твое сердце и могло бы укорениться накрепко в твоих [Col. 202] чувствах, кое-что из этого кратко соединю, благодаря чему ты сможешь держать в памяти все заповеданное.

Вот, выслушай вкратце порядок, следуя которому ты сможешь без труда и сложности восходить к высшему совершенству.

Начало нашего спасения, как и премудрости, согласно Писанию, есть страх Господень (Притч. 9:10). Из страха Господня рождается спасительное сокрушение (conpuctio salutaris). Из сокрушения сердца происходит отречение (abrenuntiatio), то есть нищета (nuditas)[462]462
  У свт. Феофана: «обнажение себя от всех вещей» (ДИУ. С. 584). —Ред


[Закрыть] и презрение ко всякому богатству. От нищеты происходит смирение. Смирение порождает умерщвление своих пожеланий (voluntatum). Умерщвление пожеланий искореняет и иссушает все страсти. Благодаря изгнанию страстей созревают и возрастают добродетели. Через расцвет добродетелей (pullulatione virtutum) стяжается чистота сердца. Благодаря чистоте сердца обретают совершенство апостольской любви (apostolicae caritatisperfectio)». <Р. 186–190>

Книга V[463]463
  Перевод книг V–XII выполнен У. С. Рахновской, комментарии к ним – П. К. Доброцветовым, редакция перевода – Д. Е. Афиногеновым. – Ред.


[Закрыть]
О духе чревоугодия

Восемь основных страстей

С Божией помощью у нас рождается эта пятая книга. Ибо после четырех книг, которые по порядку истолковывают устроение монастырей, теперь мы вашими молитвами и с Божиим укреплением расположены приняться за борьбу против восьми основных пороков[464]464
  Подобное учение о восьми основных страстях или пороках можно найти также в «Собеседованиях» преп. Иоанна Кассиана (книга V) и у Евагрия Понтийского (Практик 6, 14). – Ред.


[Закрыть], а именно: во-первых, [Col. 203] [против] чревоугодия, которое следует понимать как вожделение глотки; во-вторых, [против] блуда; в-третьих, [против] сребролюбия, которое понимается как скупость или, собственно говоря, любовь к деньгам; в-четвертых, [против] гнева; в-пятых, [против] печали; в-шестых, [против] уныния, которое есть [неутолимая] тревога или тоска сердца; в-седьмых, [против] тщеславия, которое есть пустая или суетная слава; в-восьмых, [против] гордости.

О блаженнейший папа Кастор, мы вступаем в эту битву твоими молитвами и теперь тем сильнее [в них] нуждаемся, чтобы сначала мы достойным образом исследовали их природные свойства – столь незаметные, столь скрытые и столь темные, затем удовлетворительно изложили их причины, в-третьих – чтобы мы как подобает могли [в заключение] привести их лечение, а также лекарства.

Все причины этих страстей всеми тотчас же распознаются, если раскрываются согласно преданию старцев, а так, пока они не открыты, о них никто не ведает, хотя они нас всех теснят и присутствуют во всех людях. Однако мы твердо полагаем, что в некоторой мере можно их изъяснить, если вашими молитвами и к нам будет обращено то, что Господь сказал через Исаию: [Col. 204] Я пойду пред тобою и горы уровняю, медные двери <Р. 192> сокрушу и запоры железные сломаю; и отдам тебе хранимые во тьме сокровища и сокрытые богатства (Ис. 45:2–3), так что слово Божие, опережая нас, прежде низложит сильных нашей земли, то есть те самые вредоносные страсти, которые мы жаждем побороть и которые присваивают себе господство и лютейшее самовластие над нашим смертным телом, – чтобы оно сразило их посредством нашего исследования и изложения, и так, сокрушая двери нашего неведения и ломая запоры пороков, ограждающие нас от истинного знания, к секретам наших тайн приведет и, по словам апостола, нам, просвещенным, откроет то, что скрыто во мраке, и обнаружит сердечные намерения (1 Кор. 4:5). Так чтобы, проникая чистейшими глазами души в страшную тьму пороков, мы смогли бы открыть их и вывести на свет и сумели бы возвестить их причины, а также природу тем, кто их лишен, и тем, кто ими связан; и таким образом, по слову пророка, проходя через огонь пороков, сжигающих наши умы жесточайшим образом, тотчас же водами гасящих их добродетелей сможем перейти невредимо и удостоимся чистотой сердца быть приведенными к прохладе совершенства (ср. Пс. 65:12), окропленные духовными снадобьями. [Col. 205]

Итак, прежде всего мы должны вступить в битву против чревоугодия (gastrimargia), которое мы назвали похотью глотки, и в первую очередь скажем о том, как поститься, и о качестве пищи, а еще прибегнем к преданиям и установлениям [отцов]-египтян, <Р. 194> в которых, как всем известно, присутствует высокое [Col. 206] учение о воздержании и совершенный метод различения.

1. Ибо есть древнее изречение блаженного и дивного Антония[465]465
  По видимости данное изречение преп. Антония противоречит словам аввы Пинуфия (см.: Преп Иоанн Кассиан Установления IV, 40). Однако данное протворечие разрешается тем, что авва Пинуфий обращается к новоначальным, а преп. Антоний уже к достигшим значительной меры совершенства (см.: SC. № 109. Р. 194–195). – Ред.


[Закрыть] [Col. 207] о том, что монах после общежительного [монастыря] старается достичь степеней более высокого совершенства и, приобретя различение[466]466
  Имеется в виду дар различения, рассуждения (discretio). О нем более подробно речь идет в «Собеседовании» II. – Ред.


[Закрыть], уже может опираться на собственное суждение и достигать вершины отшельничества; и он не должен от кого-то одного, каким бы лучшим он ни был, ожидать [примера] всех видов добродетелей[467]467
  Ср.: Климент Александрийский. Строматы IV, 21; Блж. Иероним Стридонский. Письмо 55, 5. – Ред.


[Закрыть]. Ведь один украшен цветами мудрости, другой более мощно укреплен даром различения, кто-то утвержден основательностью терпения, кто-то предпочтен добродетелью смирения, кто-то – воздержания, другой украшен благодатью простоты, этот – великодушием, тот – милосердием, этот – бдением, тот – немногословием, а кто-то превзошел прочих усердием в трудах.

Благоразумнейшая пчела

2. И по этой причине монаху, желающему запастись духовным медом, как благоразумнейшей пчеле, подобает снимать с цветка каждую добродетель от тех, кому она более всего свойственна, и в сосуд своей груди вкладывать тщательно и не обсуждать того, что у кого-то чего-то меньше, но только то созерцать и усердно добывать, что связано с добродетелью[468]468
  Ср.: Сет. Афанасий Великий. Житие святого Антония, 3. – Ред.


[Закрыть], [Col. 208] ибо если мы все это хотим заимствовать от одного, то или с трудом, или даже никогда не сможем разыскать годные для подражания примеры; ибо хотя, по слову апостола, мы видим, что Христос сделался всем во всем (1 Кор. 15:28)[469]469
  Ср.: Ориген. Беседа 2 на Пс. 38:2; Сет. Амеросий Медиолнаский. О вере III, 7, 52. – Ред.


[Закрыть], однако [именно] таким образом мы можем Его найти во всем – то есть по частям. Ведь о Нем же сказано: Который сделался <Р. 196> для нас премудростью от Бога, праведностью и освящением и искуплением (1 Кор. 1:30).

Христос словно «разделен по частям» на каждого из святых

3. Итак, когда в одном обнаруживается мудрость, в другом – справедливость, в этом – святость, в том – кротость, в ином – чистота, в ком-то – смирение, то Христос разделен на каждого из святых по частям. Но поскольку все сливаются в единстве веры и добродетели, то делаются мужем совершенным (Еф. 4:13), осуществляющим полноту Своего Тела через сплоченность всех членов и своеобразие каждого. Доколе же не придет то время, когда будет Бог все [Col. 209] во всем (1 Кор. 15:28), в настоящее время Бог может быть во всем таким образом, как мы сказали, то есть через распределение добродетелей, хотя пока еще и не в полноте их все во всем, ибо, хотя у нашей святости одна вершина, проявления ее, которыми мы стремимся к Богу, различны, как это более полно будет обсуждаться в «Собеседованиях со старцами»[470]470
  См.: Преп. Иоанн Кассиан. Собеседования I, 2–6; XIV, 4–5; XVIII, 2–6; XIX, 8. – Ред.


[Закрыть]. 4. И поэтому нам нужно более частным образом искать форму различения и умеренности[471]471
  Т. е. добродетели различения и умеренности следует искать у конкретных подвижников, которые в них особенно преуспели. – Ред.


[Закрыть] у тех, у кого эти добродетели по благодати Святого Духа мы видим наиболее изобильно проявившимися, не потому чтобы кто-либо один мог стяжать то, что разделено на многих, но для того, чтобы мы стремились в тех благах, к которым мы можем быть способны, подражать тем, кому они особенно были присущи.

1. Итак, вряд ли возможно хранить с легкостью единообразное [Col. 210] правило о том, как поститься, ибо во всех телах и крепость не одна и та же, и прочие добродетели души исполняются не с одинаковой силой. И поэтому, поскольку пост состоит не только единственно в силе мысли и коль скоро задействованы и возможности тела, мы принимаем о нем такое определение от предания: время <Р. 198> принятия пищи, и способ, и качество различаются для тех, которые не равны [между собой] по состоянию тела, или возраста, или пола, однако при этом у всех есть единое правило самоограничения о воздержании силой ума и души.

Правила поста и принятия пищи

2. И не всем возможно, чтобы пост длился неделю, или даже чтобы невкушение пищи продолжалось три или два дня. Многими же, обессиленными болезнью или особенно старостью, не без скорбей переносится пост даже до захода солнца. Не всем подходит жидкая еда в виде бобовой похлебки, [Col. 211] и не всем удобно воздержание исключительно на овощах, и не всем по силам сокращенное питание сухим хлебом. [Col. 212] Кто-то не чувствует сытости при количестве в два фунта, а кто-то отягощается одним фунтом [Col. 213] или шестью унциями еды. Однако же у всех этих способов воздержания единая [Col. 214] цель – не отягощать глотки [Col. 215] в меру своей сытости. Ведь не только качество, но и количество съестного притупляет взор сердца и при утучневших уме и плоти [Col. 216] зажигает жгучий огонь вредоносных пороков. [Col. 217]

Какой бы едой ни насыщалось чрево, оно порождает семена разнузданности, и не в состоянии ум, придавленный весом пищи, умерять себя правилом различения. Не только опьянение вином имеет обыкновение охмелять ум: чрезмерность всех яств делает его ненадежным и колеблющимся и лишает его созерцания всей полноты и чистоты. Причиной развращения и разнузданности жителей Содома [Col. 212] стало не опьянение вином, а пресыщение хлебом. Услышь, как Господь порицает Иерусалим устами пророка: Вот в чем было беззаконие Содомы, сестры твоей и дочерей ее: в гордости, пресыщении и праздности, и она руки бедного и нищего не <Р. 200> поддерживала (Иез. 16:49). И поскольку они воспламенялись неутолимым разжжением плоти из-за пресыщения хлебом, то были сожжены свыше по Божиему суду серным огнем (Быт. 19:24). Если один только избыток хлеба привел их к столь обрывистой пропасти бесчестья из-за порока пресыщения, то что следует думать о тех, кто [Col. 218] насыщается при бодром теле мясом и вином с неумеренной распущенностью – принимая не столько, [Col. 219] сколько требует немощь, но сколько внушает желание души. [Col. 220–221]