Текст книги "Творения догматико-полемическое и аскетические"

Итак, душа делается несчастной, околдованной тщеславием как глубочайшим оцепенением до такой степени, что она, совращенная сладостью такого рода помыслов <Р. 442> и окутанная этими образами, не может видеть ни происходящее перед ней, ни братий, услаждаясь тем, что льнет, как к истинному, к тому, о чем грезит, бодрствуя, в блуждании помыслов.

Вспоминаю некоего старца, [которого я знал,] пребывая в Скитской пустыне[561]561
  Пустыня Скит – часть Нитрийской пустыни, расположена более чем в 50 км к югу от Александрии и на запад от р. Нил. Преп. Иоанн Кассиан ссылается на свое второе путешествие в Египет, когда он и посетил Скит. – Ред.


[Закрыть]. Когда он пришел к келье одного брата, чтобы посетить его, то, приблизившись к дверям и услышав, что тот внутри что-то бормочет, немного помедлил, желая узнать, что же из Писания он читал или, как это заведено, повторял по памяти за работой. И когда благочестивейший соглядатай, навострив уши, внимательно слушал, то узнал, что тот настолько соблазнен нападками этого духа, что думает, будто обращается в церкви с речью к народу. И когда старец, ожидая, услышал, что тот закончил обращение и, сменив сан, стал, как диакон, совершать [Col. 417] изведение оглашенных [из церкви], тогда наконец постучал в дверь. Тот вышел и, устремившись навстречу старцу с обычным почтением и впустив его, осведомился, давно ли тот пришел, так как его мучила совесть, как бы тот не был обижен тем, что долго простоял у дверей. Старец ответил шутливо и по-доброму: дескать, пришел как раз когда ты служил литургию оглашенных.

1. Я счел необходимым вставить это в свое сочинение, чтобы мы, наученные не только рассуждением, но и примерами силы нападений и развития пороков, которые терзают несчастную душу, могли бы быть более осторожны, избегая множество силков и засад врага.

Египетские отцы доносят это до всеобщего сведения так нелицеприятно, чтобы в описании борьбы со всеми пороками, <Р. 444> от которых или страдают, или будут страдать молодые, изложенном в отношении самих себя так, будто они ведут ее до сих пор, пороки эти открыть и обнажить перед ними; они излагают заблуждения всяческих страстей, свойственных новоначальным и горящим духом, чтобы те узнали тайны их борьбы и, созерцая их как бы в зеркале, узнали причины пороков, которыми искушаются, и лекарства от них и научились бы, как уберечься от будущих столкновений [Col. 418] и как биться в них, еще до того, как они наступят. 2. Как опытнейшие из докторов имеют обыкновение не только лечить нынешние болезни, но мудро предотвращать и будущие недуги и предупреждать их предписаниями или целебным питьем, так и те истинные врачи душ[562]562
  Ср.: Климент Александрийский. Строматы I, 27, 171; Сет. Григорий Богослов. Слово 2 (3), 16; Сет. Иоанн Златоуст. О священстве VI, 4. – Ред.


[Закрыть]духовным сердечным разговором, будто неким небесным противоядием, уничтожают заранее могущие возникнуть болезни сердца; они не позволяют им вырасти в умах молодых, открывая им и причины угрожающих страстей, и средства ко спасению.

И отсюда – дошедшее до наших дней изречение древних отцов, которое я не могу пересказать без смущения, так как мне не удалось избежать ни своей сестры, ни рук епископа[563]563
  Здесь преп. Иоанн Кассиан единственный раз упоминает о своей сестре, а также говорит о своем рукоположении в диакона в Константинополе от свт. Иоанна Златоуста около 400 г. и в Риме от св. папы Иннокентия I во пресвитера. См.: Преп. Иоанн Кассиан. О Воплощении против Нестория VII, 31. – Ред.


[Закрыть]: монах должен всячески избегать женщин и епископов. Ведь ни те ни другие не позволяют тому, кого единожды покорили своей дружбой, ни спокойно далее заниматься трудом в келье, ни предаваться усердно божественному созерцанию через умозрение священных вещей невинными очами. <Р. 446>

1. И поэтому воин Христов, который желает вести подлинную духовную брань по правилам, пусть поспешит любым способом одолеть этого многоликого и разнообразного зверя. [Col. 419] Мы сможем избежать этой многообразной подлости, нападающей со всех сторон, держа в уме это Давидово изречение: Бог рассыпа кости человекоугодников (Пс. 52:6). Во-первых, не позволим самим себе делать что-либо из суеты и тщеславия; затем то, что хороню начнем, постараемся хранить с тем же трезвением, чтобы потом все плоды наших трудов не уничтожила вторгшаяся болезнь тщеславия; и в общении с братиями да будем со всем усердием избегать чего-то, что не принято и не допущено общим употреблением, как то, что ведет к хвастовству и может нас сделать заметными в числе прочих [Col. 420] и стяжать нам похвалу у людей, будто мы одни так делаем. 2. Ведь именно по этим признакам видно, что в нас пребывает смертельная зараза тщеславия. Легче всего нам будет избежать этого, если подумаем, что не только полностью потеряем плоды любых наших трудов, которые совершили из тщеславия, но и совершим тяжкое преступление, которое будем искупать вечными муками как святотатцы, поскольку предпочтем угодить людям в деле, которое нам надлежит делать ради Бога, тем самым оскорбив Его – Того, Кому известно тайное, зная, что Он уличит в том, что мы предпочитаем людей Богу и славу мира сего славе Божией. <Р. 448>

Книга XII
О духе гордости

Восьмая битва, она же последняя, – против духа гордости (superbiae). И хотя эта болезнь [Col. 421] в битве с пороками и стоит последней в конце их списка, по происхождению и по времени является первой; [Col. 422] это свирепейший зверь, ужаснее всех описанных выше, особо искушающий совершенных и [Col. 423] уничтожающий неистовым укусом находящихся уже чуть ли не на вершине добродетелей.

Есть два рода гордости[564]564
  См.: Преп Иоанн Кассиан. Собеседования V, 12, 5. —Ред


[Закрыть]: один – тот, о котором мы сказали, <Р. 452> что он искушает духовных и лучших, другой – который постигает даже новоначальных и плотских. И хотя оба рода гордости делают людей заносчивыми как в отношении Бога, так и в отношении людей, все же первый особым образом касается Бога, а второй – [Col. 424] именно людей. Его истоки и средства лечения мы изложим, если Бог даст, насколько возможно, в конце книги. Теперь нам предстоит немного рассказать об этой первой, о которой мы выше говорили, что она искушает в основном совершенных.

1. Итак, никакой другой порок не губит все добродетели и не лишает человека праведности и святости, как зло гордости; [Col. 425] будто некий всецелый смертоносный недуг, она не довольствуется тем, чтобы ослабить одну его часть, но разлагает смертельной гибелью все тело и силится уже находящихся на вершине добродетелей низложить тяжким падением и зверски убить. Ибо каждый порок ограничен своими пределами и целью и, хотя помрачает и прочие добродетели, все же устремляется главным образом против одной и ее в основном подавляет и осаждает.

2. Чтобы можно было легче понять сказанное нами: чревоугодие, то есть похоть чрева или вожделение глотки, подтачивает строгость умеренности, целомудрие загрязняется похотью, терпение разбивается гневом, так что иногда кто-то предается одному пороку, а прочими добродетелями не полностью покидается: отсекается только та добродетель, которая сражена противоположным ей пороком, а остальные можно частично удержать. [Col. 426] Однако когда эта владеет несчастным рассудком, то как некий яростнейший тиран разрушает до основания весь град добродетелей, завладев самой высокой крепостью; сравняв некогда высочайший оплот святости с землей пороков <Р. 454> и смешав с ними, она впредь не допускает подвластную себе душу сохранить хотя бы образ свободы, и чем больше душа скопила богатств, тем более тяжким ярмом рабства гордость безжалостно лишает ее всех добродетелей.

1. И чтобы мы познали мощь ее тяжелейшей тирании, рассмотрим пример ангела, который назван Люцифером за изобильное сияние своей красоты: [Col. 427] он был низринут с небес только этим пороком и рухнул в преисподнюю из блаженного и возвышенного состояния Ангелов, раненный копьем гордыни[565]565
  См.: Преп Иоанн Кассиан. Собеседования IV, 13–4. —Ред


[Закрыть]. Итак, если столь великую добродетель, украшенную преимуществом такой силы, одно превозношение сердца смогло скатить с небес на землю, то, глядя на размах самого падения, с какой предусмотрительностью должны мы, облеченные немощной плотью, хранить осторожность.

2. А вот как избегать опаснейшего яда этого недуга, сможем научиться, если изучим причины и истоки падения. Ведь никогда нельзя исцелить болезни и [Col. 428] отыскать лекарства от недугов, если прежде не будут исследованы проницательным рассмотрением истоки их и причины.

Ибо Люцифер, облеченный Божественной светлостью и блистающий более других Небесных Сил щедротами Творца, думал, что стяжал сияние премудрости и красу добродетелей, которыми он украсился благодаря Создателю, силой своей природы, а не как дар Его благодеяния; возгордившись этим так, будто он для укоренения в этой чистоте не нуждался в Божественной помощи, счел себя подобным Богу – будто бы он, как Бог, ни в чем не нуждается, – [Col. 429] доверившись своей способности свободного суждения и полагая, что через нее <Р. 456> может с избытком иметь все, что касается совершенства добродетелей и вечности высшего блаженства. 3. Одна эта мысль [уже] стала для него первым падением, из-за которого он, оставленный Богом, в Котором он, как он думал, не нуждался, сделался вдруг неустойчивым и колеблющимся, ясно почувствовал немощь собственной природы и упустил блаженство, которым наслаждался про Божиему дару. И поэтому возлюбил вся глаголы, потопныя (Пс. 51:6), которыми сказал: взойду на небо (Ис. 14:13), и язык льстивый (Пс. 51:6), которым сказал о себе: буду подобен Всевышнему (Ис. 14:14), и об Адаме и Еве: Вы будете как [Col. 430] боги (Быт. 3:5), – сего ради Бог сокрушит его до конца, восторгает его и переселит его от селения [его] и корень его от земли живых (Пс. 51:7). Итак, его падение узрят праведные и убоятся, и о нем воссмеются [и рекут] (Пс. 51:8) (что справедливо относится и к тем, кто полагает, будто может достичь высшего блага без защиты и помощи Божьей): се человек, иже не положи Бога помощника себе, но упова на множество богатства своего, и возможе суетою своею (Пс. 51:9).

Такова причина первого падения и основной источник [Col. 431] недуга, который в свою очередь породил немощи и причины всех пороков, проникнув в первозданного человека через того, кто из-за этого был низринут. Ведь когда он думал, что может стяжать славу Божества свободой воли и своим усилием, то утратил даже ту, что обрел по благодати Создателя[566]566
  См.: Преп Иоанн Кассиан. Собеседования XIII, 12, 1–. —Ред


[Закрыть]. [Col. 432]

1. Итак, примеры и свидетельства Писаний яснейшим образом доказывают, что падение гордости хотя и последнее в порядке борьбы, но по происхождению предшествует всем грехам и является началом <Р. 458> всех грехов и преступлений и не как остальные пороки – [Col. 433] подавляет только одну противоположную себе добродетель, то есть только смирение, но убивает все добродетели вместе и искушает не только посредственных и слабых, но в особенности пребывающих на вершине силы. Ведь пророк так упоминает об этом духе: Роскошна пища его (Авв. 1:6). 2. И поэтому блаженный Давид, хотя и хранил тайники своего сердца столь осторожно, что дерзновенно возгласил к Тому, от Кого не скрывал тайны своей совести: Господи, не вознесеся, ниже вознесостеся очи мои: ниже ходих в великих, ниже в дивных паче мене. Аще не смиренномудрствовах? (Пс. 130:1–2); и далее: Неживяше посреде дому моего творяй гордыню (Пс. 100:7), – однако зная, сколь трудно такое хранение даже для совершенных, надеялся не только на собственные усилия, но, молясь Богу, испрашивал помощь, чтобы мог невредимым избежать копья своего врага, [Col. 434] говоря: Да не придет мне нога гордыни (Пс. 35:12), страшась и боясь, чтобы не случилось то, что говорится о гордых: Бог гордым противится (Пак. 4:6), и далее: Мерзость пред Господом всякий надменный сердцем (Притч. 16:5).

Столь великое зло эта гордость, что удостоилась иметь противником не Ангела, не иные, противоположные себе добродетели, но Самого Бога. Ибо следует заметить, что никогда не говорилось о тех, кто опутан прочими пороками, что им противится Господь, то есть:

«Господь противится чревоугодникам, сладострастным, гневливым или сребролюбцам», но только гордым (Иак. 4:6). Ибо эти пороки обращены либо против самих [Col. 435] согрешающих, либо против их ближних, то есть кажется, что они совершаются против других людей; <Р. 460> этот же нападает собственно на Бога, и поэтому именно Его удостоился иметь противником.

Лечить противоположное противоположным

1. И поэтому Господь, Создатель вселенной и врач, зная, что причина и основание недугов есть гордыня, позаботился о том, чтобы лечить противоположное противоположным (contrariis sanare contraria)[567]567
  В этом святые отцы видели и принцип исцеления греховных страстей в человеке: страсти должны быть не просто искоренены, но и замещены противоположными им добродетелями. – Ред.


[Закрыть], так что разрушенное гордыней восстанавливается смирением.

Ведь тот сказал так: взойду на небеса (Ис. 14:13), а Он говорит: Яко смирися в персть душа наша (Пс. 43:24). И тот говорит: буду подобен Всевышнему (Ис. 14:14), а Он: Он, будучи образом Божиим, не почитал хищением быть равным Богу; но уничижил Себя Самого, приняв образ раба, сделавшись подобным человекам и по виду став как человек; смирил Себя, быв послушным даже до смерти (Флп. 2: 6–8). Говорит тот: выше звезд Божиих вознесу престол мой (Ис. 14:13), Сей же говорит: Научитесь от меня, ибо Я кроток и смирен сердцем (Мф. 11:29). 2. И тот говорит: я не знаю Господа и Израиля не отпущу (Исх. 5:2)[568]568
  Подразумевается, что препятствующий евреям при исходе из Египта фараон исполнял диавольскую волю. – Ред.


[Закрыть], а Он: и если скажу, что не знаю Его, то буду подобный [Col. 436] вам лжец. Но Я знаю Его и соблюдаю слово Его (Ин. 8:55). Тот говорит: мои суть реки, и я создал их (Иез. 29:3), а Сей: Я не могу делать что-либо от Себя; Отец, пребывающий во Мне, Он творит дела (Ин. 5:30; 14:10). Говорит тот: власть над всеми сими царствами и славу их, ибо она предана мне, и я, кому хочу, даю ее (Лк. 4:6), а Он, будучи богат, обнищал ради вас, дабы вы обогатились Его нищетою (2 Кор. 8:9). 3. И еще тот говорит: и как забирают оставленные в них яйца, так забрал я всю землю, и никто не пошевелил крылом, и не открыл рта, и не пискнул (Ис. 10:14), а Сей: Бых яко нощный вран на нырищи. Бдех<Р. 462> и бых яко птица особящаяся на зде (Пс. 101:7–8).

И тот говорит: и откапывал я, и пил воду; и осушу ступнями ног моих все реки (Ис. 37:2s)[569]569
  Это слова царя Езекии, в которых тот укорял Господа (Ис. 37:24). – Ред.


[Закрыть], Он же: или думаешь, что Я не могу теперь умолить Отца Моего, и Он представит Мне более, нежели двенадцать легионов Ангелов? (Мф. 26:53).

Если мы рассмотрим причину главного падения и основания нашего спасения, кем и как положены последние и как возникла первая, то научимся на падении одного и на примере Другого, каким образом мы должны избегать столь жестокой смерти от гордыни. [Col. 437]

Итак, мы можем избежать ловушки этого нечестивейшего духа, если о каждой добродетели, в которой мы чувствуем, что преуспели, будем говорить это апостольское изречение: не я впрочем, а благодать Божия, которая со мною (1 Кор. 5:10), и: но благодатию Божиею есмь то, что есмь (1 Кор. 15:10), и что Бог производит в вас и хотение и действие по Своему благоволению (Флп. 2:13); даже Творец нашего спасения говорит: кто пребывает во Мне, и Я в нем, тот приносит много плода; ибо без Меня не можете делать ничего (Ин. 15:5), и: Аще не Господь созиждет дом, всуе трудишася зиждущие: аще не Господь сохранит град, всуе бде стрегий, и всуе вам есть утреневати (Пс. 126:21), [Col. 438] поскольку зависит не от желающего и не от подвизающегося, но от Бога милующего (Рим. 9:16).

Ибо никто, сколь бы он ни был ревностным и вожделеющим, пока живет во плоти, сопротивляющейся духу (ср. Гал. 5:17), не может иметь воли или устремленности, способной получить награду совершенства и пальму целомудрия и чистоты, если только не <Р. 464> будет защищен Божественным милосердием, так чтобы удостоился достичь того, чего он весьма желает и к чему бежит. Ведь всякое даяние доброе и всякий дар совершенный нисходит свыше, от Отца светов. Что ты имеешь, чего бы не получил? А если получил, что хвалишься, как будто не получил? (Иак. 1:17). [Col. 439]

1. Ведь если вспомним этого разбойника, за одно лишь исповедание введенного в рай (Лк. 23:42–43), то поймем, что он унаследовал такое блаженство не по заслуге своего пути, а как дар милующего Бога[570]570
  См.: Преп. Иоанн Кассиан. Собеседования XIII, 11–13. – Ред.


[Закрыть]. Или если вспомним два столь тяжких и столь ужасных преступления царя Давида, изглаженных одним [Col. 440] словом покаяния (2 Цар. 12, 13), то и здесь не увидим, чтобы заслуги тягот были равны прощению за такие преступления, но что преизобиловала Божья благодать, которая была получена за подлинное покаяние и истребила такую массу грехов при одном слове полного раскаяния[571]571
  См.: Преп. Иоанн Кассиан. Собеседования XIII, 13, 2–3. – Ред.


[Закрыть].

2. И если мы рассмотрим начало человеческого призвания и спасения, которым, согласно апостолу, мы спасены не от нас и не от наших дел, но по дару и благодати Божией (Еф. 2:8–9), то сможем ясно удостовериться, что все дело совершенства [Col. 441] не от подвизающегося, но от Бога милующего (Рим. 9:16), Который делает нас победителями пороков при том, что нашими заслугами трудов или пути это никогда не уравновешивается и что усердие нашей воли не равно тому, чтобы, подчиняя себе нашу плоть, покорить столь крутую вершину целомудрия[572]572
  См.: Преп. Иоанн Кассиан. Собеседования XIII, 9, 2. – Ред.


[Закрыть]. 3. Ведь никакая скорбь этого тела и никакое сокрушение сердца не могут быть соразмерны стяжанию истинной чистоты внутреннего человека, <Р. 466> чтобы кто-то мог воспринять только человеческим трудом, без Божией помощи такую добродетель чистоты, которая от рождения свойственна одним лишь Ангелам и родственна только небу, ибо последствия всякого блага проистекают из благодати Того, Кто великими щедротами даровал нашей скудной воле и нашему краткому и малому пути такое блаженство вечности и безграничность славы.

Ведь все долголетие настоящей жизни исчезает, когда сравнишь с ней вечность будущей славы, и все скорби уносятся прочь от созерцания этого [Col. 442] безграничного блаженства, и как дым тают, и как пепел становятся ничем.

По этой причине пора уже передать теми самыми словами, как говорили об этом отцы, изречение; в нем отцы не расписывали путь совершенства и его свойства похвальными словами, но, зная его на деле и в духе добродетели, передали на собственном опыте и на надежных примерах. Итак, они говорят, что никто не может целиком очиститься от плотских пороков, если не поймет, что весь его труд и все усилия не могут быть достаточными для такой цели совершенства, и не признает, что она достигается Божиим милосердием и Его помощью, наученный не столько поучением наставника, сколько собственными расположением, добродетелью и опытом. Ибо какой бы великий труд ни был приложен в постах, бдениях, чтении, уединении и отшельничестве для стяжания столь великолепной и столь возвышенной награды чистоты и целомудрия, [Col. 443] никто не сможет быть достойным того, чтобы получить это по заслугам своих стараний и пота. Ведь никогда собственные или человеческие усилия не будут соразмерны Божественному дару, <Р. 468> если дар этот не будет подан желающим его по Божественному милосердию. [Col. 444]

1. И я говорю это не для того, чтобы, перечеркивая человеческие усилия, отговорить кого-то от намерения [предпринимать] труды и усилия, но твердо заявляю – не по своему мнению, а по изречению старцев, – что совершенство, которое без них не может быть вовсе достигнуто, не может быть осуществлено во всей полноте только ими без благодати Божией. Ведь, [Col. 445] как мы говорим, что человеческие усилия не могут усвоить его сами по себе без помощи Божией, так и провозглашаем, [Col. 446] что только труждающимся и истекающим потами подается милосердие и благодать Бога, и, чтобы выразиться словами апостола, [Col. 447] подается желающим и подвизающимся (Рим. 9:16), как в восемьдесят восьмом псалме поется от лица Бога: Положих помощь на сильного, вознесох избранного от людий моих (Пс. 88:20).

Бог более нас желает нашего спасения

2. Ведь мы говорим, что, согласно изречению Спасителя, дается просящим, открывается стучащим и обретается ищущими (Мф. 7:7), но недостаточно наших прошения, поиска и стука, если милосердие Божие не даст то, что мы просим, или не откроет там, где стучим, или не поможет найти то, что ищем. [Col. 448] Ибо [Бог] готов, только бы Ему наша добрая воля дала к этому повод, подать нам все это. Ведь Он более, чем мы, желает и ждет нашего совершенства и спасения.

3. И блаженный Давид так хорошо знал, что не может получить только собственными усилиями итог своих работ и трудов, что дважды в молитве просил Господа направить его труды, говоря: и дела рук наших исправи на нас, и дело рук наших исправи (Пс. 89:17), и еще: укрепи, Боже, сие, еже соделал еси в нас (Пс. 67:29). <Р. 470> [Col. 449]