Текст книги "Тысячелетний мальчик"

Глава 63

Сегодня я его видел.

Напротив Дома графа Грея, на набережной, стоят скамейки, с которых открывается вид на залив. И там сидел он – Джаспер.

Было поздно, около десяти часов, уже почти стемнело. Уличные лампы горели слабо и почти не освещали скамейки. Джаспер сидел, сгорбившись, и время от времени поглядывал на моё окно.

Ну, мне так казалось, хотя он вряд ли знал, где находится моя комната. И шторы были задёрнуты, поэтому видеть меня он не мог. Но я испугался и запаниковал.

Предположим, я сказал бы Эйдану: «Слушай, твой дядя Джаспер преследует меня».

Вряд ли ему бы это понравилось.

Можно было бы обратиться к тётушке Рите или Санжите: «На скамейке на набережной сидит мужчина».

Но ведь это не преступление – сидеть на скамейке вечером?

Я продолжал следить за Джаспером, выключив свет и чуть-чуть приоткрыв шторы. В какой-то момент он встал и пересёк улицу. Я подумал, что он собирается постучать в дверь, но этого не произошло. Джаспер сел в свою машину и уехал.

Меня подташнивало. Я не мог уснуть. Но теперь я хотя бы знал, что ничего не выдумал. Джаспер следил за мной, шёл за мной по пятам.

Иногда, узнав худшее, вздыхаешь с облегчением.

Глава 64

Альфи вёл себя странно. Что это было – на лекции по археологии? Если человек хочет держаться в тени, то так себя не ведёт. Надо ему это объяснить.

Я подходил к дому, и тут моё сердце радостно забилось – у дверей стояла машина тёти Алисы и Джаспера.

Я всегда был рад видеть тётю Алису, и вовсе не потому, что она часто привозила домашнее печенье. Джасперу же я радовался гораздо меньше, особенно после той странной прогулки на лодке.

Войдя в дом, я почувствовал: что-то не так. Тётя Алиса сидела на кухне. Она обняла меня. Как и обычно, тётя пахла прачечной и фруктовой жевательной резинкой, но глаза у неё были красными. Она отвернулась, чтобы я этого не заметил.

Терпеть не могу, когда плачут взрослые. Это категорически неправильно.

Мама так быстро велела мне уйти из кухни, что я даже не успел снять куртку. В коридоре мама сказала:

– Иди к соседям пить чай.

– К Рокси? Но её мама…

– Всё в порядке с её мамой. Либби уже там. Дело в тёте Алисе, она…

– Что случилось? – искренне забеспокоился я.

– Джаспер её выгнал.

– Выгнал? Ты хочешь сказать, ну… она уехала из их дома?

– Да… но не по своему желанию. Он поменял замки и объявил, что не желает больше жить с ней.

Я оторопел.

– Но они ведь… женаты.

– Какая разница. Некоторое время тётя Алиса будет жить здесь. А сейчас нам нужно побыть вдвоём, поэтому иди к соседям. Миссис Минто ждёт тебя.

Когда я пришёл, Пресьоза Минто стояла у плиты, жарила рыбные палочки и дрожащим фальцетом тихонько напевала гимн. Мы ели почти молча, наш разговор не шёл дальше, чем «Пожалуйста, передайте мне кетчуп».

Потом Рокси, Либби и я мыли посуду, а миссис Минто отправилась отдыхать. Рокси объяснила, что у её мамы ремиссия: болезнь временно не проявляется. Но это не значит, что она вылечилась.

– Хотя это значит, что она чаще поёт, – добавила Рокси, смешно закатывая глаза.

До того мы не обсуждали тётю Алису и Джаспера, а теперь начали.

– Ненавижу его, – сказала Либби.

Я не стал ей напоминать, что мама просила никогда не говорить слово «ненавижу»: «Это слишком сильное слово, которое оставляет шрамы на твоём сердце».

Либби сказала:

– Он велел уходить, ругался. А потом назвал меня плохим словом.

(Либби иногда бывает слишком стыдливой. Она никогда не произносит ругательств, даже при мне. Даже при мне, представляете?!)

Джаспер так разговаривал с Либби? Мы с Рокси переглянулись.

– Когда? Когда это было? – спросил я.

Либби в этот момент переставляла по своему вкусу посуду в заполненной мною посудомоечной машине. Кто бы подумал, что ей всего семь.

– В тот день, когда я вернулась из лагеря. Когда нашла мальчика…

– Альфи?

– Да. Все были на кухне, кроме Джаспера.

Я и забыл об этом, какая, в сущности, разница. Но теперь, когда Либби напомнила, решил разобраться.

– Тётя Алиса казалась немного расстроенной, поэтому я пошла его искать. Он был в твоей комнате.

– В моей комнате? А, ну да, они с тётей Алисой там жили.

– Знаю, но послушай меня. Он не заметил, как я вошла. Сидел у окна, смотрел на полицейские машины, что-то бубнил и стонал.

Мы с Рокси замерли с тряпками в руках.

– Стонал? – переспросила Рокси.

– Ну да, стонал. Пел на одной ноте и бормотал. Я не поняла, что он говорил. Было похоже на латинский язык. «Акум Тай-ям, Акум Тайям». Затем он увидел моё отражение в окне и рассердился. Сказал… чтобы я уходила.

Рокси прошептала:

– Повтори ещё раз. Слова, которые он говорил.

– Эти – «акум тайям»? Понятия не имею, что они значат.

– Кажется, я имею понятие, – Рокси пожала плечами. – «Акум тэ ам»[9]9
  Acum te am (румынск.) – «У меня есть ты» (прим. ред.)


[Закрыть]. Это румынская народная песня, в прошлом году мы её учили в театральном кружке.

Она сказала это так, словно подразумевала: каждый должен быть знаком с восточноевропейской народной музыкой.

– Что это значит?

– Это значит: «Теперь ты мой».

Я внимательно посмотрел на Либби. Я не верил своим ушам.

– Ты никому не говорила?

Она покачала головой, и я увидел, как задрожал её подбородок.

– Я боялась, Эйдан.

Последнее, что нам было нужно, – это плачущая семилетка.

Рокси сделала шаг и – к моему изумлению – обняла Либби (которая была выше неё):

– Это нормально. Я бы тоже боялась.

От этих объятий в Либби что-то раскрылось, и она добавила:

– Потом он сделал так…

Либби продемонстрировала на Рокси: приобняла и прошептала в самое ухо:

– Никому не слова. Ни единого, поняла меня?

– Он так сказал? – с удивлением спросил я.

Либби кивнула, и подбородок её снова задрожал.

Мы пошли в комнату Рокси и включили телевизор. Но мне было не до передачи. Думаю, что Рокси тоже: она даже не смотрела на экран. Когда мы с Либби вернулись домой, тётя Алиса уже легла спать.

Асит te am.

Теперь ты мой.

Какого чёрта Джаспер имел в виду?

Глава 65

На следующий день проходила школьная историческая выставка – одно из ключевых событий Недели истории региона. Я был рассеян, поскольку думал о Джаспере и грядущих археологических раскопках – как мне добраться до жемчужины раньше других?

Но вскоре кое-что отвлекло меня от этих мыслей.

Идея мероприятия состояла в следующем: небольшим командам поручили найти дома какой-нибудь старый предмет, узнать, откуда он взялся и каково его значение для нашей местной истории.

Для каждой команды на школьном дворе поставили стол – под сам предмет и пояснение к нему. Затем всех школьников пригласили смотреть выставку. Многие дети принесли старые фотоальбомы; у одной девочки была крестильная пелёнка её прапрабабушки – и так далее.

Было жарко, и школьное начальство разрешило мальчикам снять галстуки. Один или двое воспользовались случаем и до пояса расстегнули рубашки.

– О времена, – сказала Рокси, которая уже прошлась по выставке. – Погоди, ты ещё увидишь Иниго Деломбру.

Долго ждать не пришлось. Экспозиция, которую Иниго сделал вместе с двумя приятелями, находилась неподалёку, и я сразу его заметил. Он интерпретировал идею снять галстук более широко, чем другие. Его голый торс был украшен большим сияющим крестом на толстой цепочке. Тёмные очки дополняли образ мелкого мошенника.

Когда мы протолкались к экспозиции Иниго, мне показалось, что у него хорошее настроение.

– Невиданный гость, – его улыбка походила на волчий оскал, – воистину и взаправду, ты ли это, странно говорящий пижон из пятого класса?

– Ты неправильно употребляешь слово «пижон», Иниго, – сказал я. – На самом деле оно означает человека, злоупотребляющего внешними сторонами жизни и склонного к показной франтоватости. Такой, например, выставляет напоказ фальшивые драгоценности.

Я намекал на крест и цепочку.

Друзья Иниго нашли моё замечание уморительным.

– О! Деломбра, ты спалился! – с американским акцентом произнёс один из них, Джонси, и щёлкнул пальцами.

В ответ Иниго скривил губы.

(Думаю, мои слова можно было бы назвать «добродушной шуткой». Все смеялись, значит, я шучу хорошо. Во всяком случае, в тот раз у меня получилось.)

Тут я бросил взгляд на стол Иниго, на который до того не смотрел. И задохнулся. Мне стало дурно.

Иниго, к счастью, отвлекли друзья. Но кто-то другой мог услышать, как я ахнул. Эйдан сказал:

– Ого! Посмотри сюда, Альфи.

Он протянул руку, чтобы взять со стола книгу.

– Эй! Не трогать! Это ценная штука! – возмутился Иниго Деломбра.

Я с пересохшим горлом смотрел на том «Сказки о двух городах» Чарлза Диккенса. И знал – непонятно откуда, – что скажет Иниго Деломбра в следующую минуту.

– Книжка с автографом, ясно? Гляди!

Он открыл первую страницу и показал надпись – причудливую, с завитушками.

Моему дорогому читателю Ялве

с наилучшими пожеланиями.

Чарлз Диккенс

Рокси указала на надпись:

– Эй, здесь написано «Алве». Точно как…

– Да, – прервал я её, – очень редкое имя.

– В жизни такого не читал, – сказал Иниго. – Тоска зелёная, на мой взгляд. Но он, этот Чарлз Диккенс, написал целую кучу всего. А название мне нравится. «Сказка» рифмуется с «отмазка» и…

Я вмешался:

– Где ты это взял?

Спокойная заинтересованность у меня явно не вышла – Рокси и Эйдан тут же повернулись ко мне. Иниго отпустил какую-то шутку, и его друзья загоготали. Пришлось повторить громче:

– Где ТЫ взял ЭТО?

– Ладно, ладно, не лезь в бутылку! Книга у нас в семье уже давно. Я взял её на время у двоюродного дедушки Джона.

– Как его зовут?

– Чувак, я же тебе сказал. Джон. По фамилии Двоюродный Дедушка. Шутю. Ему книга досталась от его отца, и я понятия не имею, где прадед её раздобыл. Это было сто лет назад. Что с тобой?

Я взял себя в руки.

– Да всё в порядке, даже упоительно. Спасибо.

Я ушёл оттуда, как в тумане. Эйдан и Рокси последовали за мной. Позади раздался голос Иниго Деломбры, пародирующего меня:

– Упоительно! Кто теперь говорит «упоительно», чёрт возьми?

Я повернулся к Рокси:

– Ты мне доверяешь?

Она сощурилась:

– А что?

Вокруг нас было полно людей.

– Не задавай вопросов. Просто ответь на мой. Ты мне доверяешь?

– Да, Альфи. Я тебе доверяю.

Эйдан добавил:

– Я тоже. Но к чему ты клонишь?

– Упади в обморок, – попросил я Рокси. – Прямо сейчас. Упади в обморок и лежи столько, сколько сможешь. Клянусь тебе, это важно. Поверь мне.

– Упасть в обморок?

– Да. Представь, что ты ведущая актриса и по сценарию должна упасть в обморок посреди… джунглей или чего-то такого.

Это её заинтересовало.

– Прямо здесь, прямо сейчас?

– Да. Обещаю, ты произведёшь фурор.

– Но зачем?

– Я спросил, доверяешь ли ты мне…

Больше уговаривать её не пришлось. С лёгким стоном она упала прямо в руки Эйдана. Эйдан тоже хорошо сыграл.

– Обморок! – заорал он. – Разойдитесь! Рокси Минто упала в обморок!

Все собрались вокруг Рокси – посмотреть. Я выскользнул из толпы и услышал, как кто-то произнёс:

– Это от жары – она потеряла сознание!

Затем – неизбежно – раздался громовой голос мистера Спрингхама:

– РАЗОЙДИТЕСЬ! ДАЙТЕ ЕЙ ДЫШАТЬ!

Иниго Деломбра с приятелями отправились полюбоваться на жертву обморока и оставили книгу без присмотра.

Мою книгу. Спустя десять секунд она уже лежала у меня в портфеле. А через тридцать секунд я вышел через задние ворота, пытаясь двигаться быстро, но непринуждённо. Дышал я так, словно пробежал милю.

Глава 66

Положение ухудшалось. Количество неприятностей, которые мы сами себе устраивали, ужасало.

Когда мы с Рокси обещали хранить секрет странного мальчика, утверждавшего, будто ему тысяча лет, всё было нормально. Даже в каком-то смысле весело: понимаете, мы – против целого мира!

Мне даже нравилось дружить в школе с необычным новеньким мальчиком и крошечной девочкой с писклявым голосом. Впрочем, особого выбора у меня не было, ведь Спатч и Мо практически замкнулись друг на друге.

Но теперь мы стали ворами. Несмотря на то, что лично я ничего не крал, да и Рокси тоже. По большому счёту, не крал и Альфи.

Мы сидели в гараже, все втроём. Том «Сказки о двух городах» лежал перед нами на столе, и мы долго-предолго молча на него смотрели. Остальные книги Диккенса по-прежнему хранились в металлическом коробе под сломанным диваном. Неожиданно Альфи сказал:

– Это моё. Вы мне верите?

– Я верю, Альфи. На ней написано твоё имя, – сказала Рокси, глядя в пол.

– Да-да, я тоже верю.

– Расскажите мне ещё раз, – попросил Альфи, – что было после того, как Рокси упала в обморок?

К тому времени когда мистер Спрингхам пробрался сквозь толпу, Рокси ещё не пришла в себя. Я начинал волноваться, не вызовут ли взрослые «скорую». Но через некоторое время Рокси «стало лучше», и мы с мисс Ньютон проводили её в здание школы. Усадили в библиотеке и дали стакан воды.

Мисс Ньютон начала заполнять формуляр по поводу обморока и задавала вопросы типа: «У тебя болит голова?», «Ты ушиблась при падении?»

Школьный день для нас был окончен. Мисс Ньютон предложила подвезти Рокси домой на своей машине, и, поскольку я жил рядом, меня она тоже забрала. Пока мы ехали, мобильник Рокси трезвонил как сумасшедший.

– Ты пользуешься успехом, – улыбнулась мисс Ньютон, но Рокси ей не ответила.

– Боже мой, – сказала она, прочитав сообщения. – В школе произошла кража. Вроде бы стащили какую-то книгу.

Надо отдать Рокси должное. Если бы я не знал, что она притворяется, мне бы и в голову это не пришло. Интонация была идеальной: удивление без личной заинтересованности. Я понимал, что хорошо сыграть не смогу, и потому ограничился лишь восклицаниями:

– Вот это да! Вор! Ужас!

Рокси искоса посмотрела на меня и, улыбнувшись, закатила глаза.

Мисс Ньютон сказала:

– Уверена, книгу просто не туда положили. Такое постоянно происходит. Это твой дом, Рокси?

И вот, час спустя, мы втроём сидели в гараже и смотрели на книгу Альфи.

– Это не воровство, – сказал он, когда мы ввели его в курс событий. – Книга была моей с самого начала. Нельзя украсть то, что тебе уже принадлежит.

– Но как она попала к Иниго? – спросила Рокси, обмахиваясь шляпой от костюма из «Оливера». – Он сказал, что книга уже давно в его семье. Дядя Джон или как его там…

Я начал:

– Не могла бы ты…

Но Рокси вдруг выскочила из гаража.

– Вернусь через минуту! – крикнула она.

Мы с Альфи немного помолчали. Потом я взял в руки книгу и спросил:

– Она хорошая?

– Хорошая?! Да это лучшая книга Диккенса! Его любимая – он сам мне говорил.

– О чём она?

– Помнишь Французскую революцию?

– Я нет, но ты, наверное, помнишь.

– Типа того. Напрямую она нас не затронула. Поначалу. Но думаю, в мире нет ни одного человека, до которого она в итоге не добралась. В любом случае, два города из названия – это Лондон и Париж, и там есть человек по имени Сидни Картон, блестящий адвокат…

Альф и прервался, потому что вернулась Рокси с ноутбуком. Мы смотрели через плечо, как она заходит на посвящённые генеалогии сайты – их же мы с Рокси изучали несколько недель назад.

– Как хорошо, что люди выбирают детям редкие имена, – пробормотала Рокси, бегая пальцами по клавишам. – Итак, смотрим: Иниго Деломбра. Вот его день рождения, родился в Муниципальной больнице Северного Тинесайда… отец – Альфонсо Перера Деломбра, родился в Испании… мать – Анна Джанетта Мак… э… МакГонагал…

– Подожди, – остановил её Альфи. – Ты сказала: МакГонагал?

– Да, смотри! А что?

Вместо ответа Альфи попросил:

– Пожалуйста, найди записи о её родителях, можешь?

Пальцы застучали по клавишам.

– Вот они. Анна Джанетта МакГонагал, вторая дочь Джеймса МакГонагала и Кароль Доуни Адамс, которые поженились… подожди…

– Нет, нам нужен не Джеймс, – остановил её Альфи. – Кто такой Джон МакГонагал, двоюродный дед Джон?

Рокси посмотрела на него, словно говоря: «Помедленнее отдавай команды». Но она видела, с каким нетерпением Альфи ждёт результата, поэтому продолжила поиск.

Вскоре всплыла отсканированная страница из старой переписи.

– Вот! Джон МакГонагал, родился в 1951 году в Саут-Шилдсе. Это брат Джеймса.

– Да! – воскликнул Альфи. – Двоюродный дед Джон!

Он почти кричал.

– А почему это так важно? – пробормотала Рокси, явно сбитая с толку эмоциональным поведением Альфи.

– Я был с ним знаком!

Мы оба впились в него глазами.

– Ты знал этих людей? – ахнул я.

Альфи медленно кивнул.

– Отец Джона, Джек, украл у меня книгу. Я всегда это подозревал, но доказательств у меня не было. Теперь я знаю точно.

Мы пытались это осмыслить, когда запищал мобильник Рокси.

– Это мама. Хочет, чтобы я шла домой.

Едва она договорила, как раздался оглушительный визг Пресьозы Минто от задней двери:

– Рррр-о-ксииии! Немедленно иди сюда! И друзей своих захвати!

Звучало это не слишком ободряюще.

Глава 67

На айпаде Пресьозы Минто было открыто письмо от директора школы. Мы стояли рядом.

Кому: Родителям детей 2007 года рождения

От: Мистера Д. Дж. Ландрета, директора

Тема: Воровство на выставке

Дорогие родители/законные представители,

с глубокой печалью я вынужден сообщить о краже на территории школы. Скорее всего, кража совершена одним из наших учеников, что крайне меня расстраивает.

Вероятно, вы знаете: сегодня на школьном дворе в рамках Недели истории региона после уроков проводилось мероприятие-выставка. Ученики принесли из дома вещи, представляющие исторический интерес.

Один ценный экспонат – книга, подписанная Чарлзом Диккенсом, – был украден около 4 часов 10 минут со стенда Иниго Деломбры, ученика 2007 года рождения.

Завтра утром состоится общешкольное собрание, на котором я лично выступлю перед учениками. Буду признателен, если до этого вы опросите своих детей, владеют ли они сведениями, которые помогут найти упомянутую вещь.

Полиция проинформирована. Они работают в тесном контакте со мной и школьной администрацией.

Разумеется, я предпочёл бы найти решение без дальнейшего привлечения полиции. Уверяю вас, если вещь будет найдена, всё останется в стенах школы и будут применены исключительно внутренние дисциплинарные меры.

С благодарностью, Д. Дж. Ландрет (г-н) Директор

Глава 68

Общешкольное собрание обычно устраивали только в первый день учебного года, в сентябре, поскольку физически невозможно было вместить в актовый зал всех учеников, включая шестой класс.

Почти летняя жара сделала собрание мучительным. В зале и так плохо пахло, а в давке запахи смешивались и усиливались.

Я не буду пересказывать вам всю речь мистера Ландрета: наверняка вы сами можете додумать большую её часть.

– Серьёзная кража… репутация школы… репутация учеников… бездумный поступок… полиция проинформирована… анонимно поделиться сведениями…

И всё такое.

Рокси, Альфи и я смотрели исключительно на сцену, где выступал мистер Ландрет. Мы не осмеливались даже переглянуться, чтобы не выдать себя.

Затем мистер Ландрет сказал:

– Конечно, всем вам известно, что в школе установлены камеры внутреннего наблюдения. Мы изучим видеозаписи. Поверьте, если виновник не объявится добровольно, мы его найдём, и последствия будут гораздо хуже.

Здесь мы потеряли самообладание и переглянулись.

Камеры? Никто из нас об этом не подумал. Могли ли они зафиксировать, как Альф и украл книгу? Конечно, нет.

Конечно, да.

Глава 69

Я даже не подумал о камерах видеонаблюдения, когда сочинял свой умный план – как получить обратно книгу, много десятилетий назад украденную моим бывшим другом.

Но кто бы подумал? Кто бы подумал, что в школе есть камеры на воротах, в коридорах и на лестницах?

По пути в естественно-научный корпус на сдвоенный урок по биологии я посмотрел на стену, где могли бы висеть камеры, наблюдающие за школьным двором и конкретно за «местом преступления».

Там ничего не было. Я немного расслабился – достаточно, чтобы воспринимать материал. Биология была моим любимым предметом. На многих других уроках я сильно опережал своих одноклассников. Мне приходилось стараться, чтобы не выглядеть слишком умным и не спорить с учителями, которые иногда несли полную чушь. Например: «Зрители пьес Уильяма Шекспира были в восторге от его шуток». Да ладно, я вот такого не помню. Мы с мамой любили пьесы, но у Шекспира шутки часто выходили плоскими. Долгие годы женщинам не разрешалось играть в спектаклях (не помню почему – возможно, очередной приказ короля), поэтому женские роли исполняли молодые (и не слишком) мужчины. Иногда получалось очень забавно, но, возможно, совсем не так, как желал мистер Шекспир.

Современную же науку я знал не слишком глубоко.

В общем, началась биология с миссис Мёрфи. Я сосредоточился, поскольку решил стать врачом, когда вырасту. В смысле, по-настоящему вырасту.

Раздался стук в дверь, и вошла миссис Фарроу, глава административного совета. Её появление означало что-то очень важное, судя по взглядам, которыми обменялись мои одноклассники.

Она посмотрела на меня и сказала:

– Альфи Монк, пожалуйста, пройди со мной.

По классу пробежало тихое «Ох!».

В кабинете директора меня ждали сам мистер Ландрет, Санжита (которую я несколько дней не видел) и женщина – офицер полиции.

Я понял, что мне потребуется всё моё хладнокровие.