Текст книги "Один за другим"

Эрин

Снуп ID: LITTLEMY

Слушает: не в сети

Снупписчики: 10

– Облом, – констатирую я, наблюдая за Дэнни в кухне.

Он заканчивает наводить красоту в больших мисках с салатом. Дэнни сотворил настоящее чудо из содержимого консервных и стеклянных банок, но даже ему не под силу замаскировать тот факт, что хлеб зачерствел, а латук завял. Сутки без электричества начинают сказываться на свежести охлажденных продуктов.

– В каком смысле?

Дэнни не поднимает головы, крошит дробленый грецкий орех на блюдо с ломтиками спелой груши и слегка переспелого голубого сыра «Бле д’Овернь».

– Ну… По-моему, прошло не очень хорошо?

Дэнни пробует салатную заправку и пожимает плечами.

– Не знаю. Ты говорила то, чего люди не хотели слышать. Какой реакции ты ждала – аплодисментов?

Теперь пожимаю плечами я.

Наконец Дэнни готов, мы подхватываем миски с салатом и выходим из кухни. Хромая следом за Дэнни по пустому вестибюлю, я замечаю на толстом овчинном ковре крошки от круассана. Убрать их как следует я не смогу, пылесос-то не работает, и в нынешнем настроении эти крошки кажутся мне свидетельством нашей плачевной ситуации: все вокруг рушится, а мы с Дэнни из кожи вон лезем, пытаясь удержать тонущий корабль на плаву.

В гостиной царит оглушительная тишина. Нет больше спасительного музыкального фона, призванного скрыть напряжение; лишь мягко гудит печь да стучит по окну снег. Рик с Мирандой сидят рядом, совсем близко. Похоже, они решили отбросить притворство и не скрываться. Подойдя к ним, я вижу, что их переплетенные руки лежат на коленях Миранды.

Тайгер по-прежнему негромко увещевает Карла.

Лиз неловко застыла на краешке стула и грызет ногти; при моем появлении она отнимает ладони ото рта, нервно растягивает пальцы, хрустит суставами. Град щелчков отчетливо раздается в тишине, и Ани, расположившаяся между Лиз и Тофером, невольно морщится.

Лишь Иниго сам по себе. Когда я предлагаю ему последнюю миску салата, парень отмахивается.

– Спасибо, я не голоден.

– Нужно поесть, Иниго, – говорю.

Впрочем, выражение его лица тревожит меня сильнее, чем отсутствие аппетита. Нам только депрессии не хватает.

– Я не голоден, – с нажимом повторяет Иниго.

Я примирительно вскидываю руки.

– Хорошо-хорошо. Насиловать не буду. Поставлю салат вот здесь, ладно? Если не захотите, обещаю не заставлять.

Я уже собираюсь вернуться в кухню, и тут слышу голос Иниго, почти шепот:

– Кажется, все винят меня.

– Винят вас? – удивленно переспрашиваю я. – С какой стати?

– Из-за ваших слов – про отсутствие спасателей. Я слышал. – Голос совсем затухает, мне приходится нагнуться. – Слышал, как Рик с Мирандой… – Иниго героически сглатывает, в глазах блестят слезы. – Они думают, что я притворялся. Не говорил с полицейскими, а если и говорил, то недостаточно убедительно описывал ситуацию. Зачем? – Он поднимает голову, невероятно голубые глаза утопают в слезах. – Зачем мне притворяться? Разве что я… разве что я уб-б…

Иниго не в силах закончить фразу. «Разве что я убил Еву».

– Я любил ее. – Голос Иниго ломается. – Никто этого не понимает. Любил ее.

Черт. Я припоминаю вчерашние утренние намеки – позднее возвращение Иниго в номер, реакция Тофера: «Господи, опять? Чем только Ева думает?»

– Я любил ее! – повторяет Иниго.

Мне безумно хочется посоветовать ему заткнуться. Он полагает, что подобным признанием себя оправдает. Наоборот! Ведь для убийства нужен очень веский мотив. Один из сильных мотивов – деньги. У Иниго нет финансовых причин убивать Еву. Среди заинтересованных финансово, насколько нам известно, лишь Тофер с Эллиотом. Между тем существует другой мотив, провоцирующий людей на убийство, – любовь. Иниго сейчас объявил себя единственным кандидатом в этой категории.

– Конечно, любили, – тихо говорю я.

Он встает и выходит из комнаты, не в силах больше сдерживаться.

В кухне я опускаюсь в кресло, устраиваю ноющую ногу на импровизированной подставке и жду появления Дэнни.

Вскоре он вырастает в служебных дверях и сразу спрашивает:

– Что там с Иниго?

Я коротко объясняю.

– Черт возьми. – Дэнни проводит руками по волосам. – Бестолковый мальчишка. С ума сойти. Ева спит с Иниго, Тофер путается с Ани – они что, не слышали про сексуальные домогательства, про Харви Вайнштейна и хештег «MeToo»? Трахаться с сотрудниками больше нельзя! Это нехорошо.

– Получается, у Иниго был мотив? – неохотно резюмирую я.

Дэнни пожимает плечами.

– Понятия не имею. При желании мотив, наверное, можно найти у кого угодно. Например, Миранда втайне влюблена в Иниго. Рик – ярый сторонник целибата, который ненавидит женщин-боссов. Ничего не понятно. При желании я бы придумал кучу такой ерунды против каждого. Нет, думаю, изучать нужно алиби. Наверняка кого-то из этих красавцев мы сумеем исключить.

– С Эллиотом – нет. Его мог убить любой. Мы все были здесь: то уходили из гостиной, то возвращались…

– Злополучный кофе Эллиоту отнесла Ани. А она неровно дышит к Тоферу, это факт.

– Ани отнесла Эллиоту просто кофе, мы не знаем, та ли это злополучная чашка. Надо быть полной дурой, чтобы объявить всем о своем намерении отнести человеку отравленный кофе.

– Двойной блеф? – не слишком убедительно возражает Дэнни. – Ладно, разобраться с алиби на момент смерти Эллиота не выйдет, я понял. А вот Ева? Если предположить, что Эллиота убили за информацию о смерти Евы…

Я мысленно возвращаюсь назад, к обсуждению исчезновения Евы. Кто где был?

– Так… Ани с Карлом видели Еву целой и невредимой на полпути вниз, к подножью Ле Сорсье. Значит, если Еву действительно убили, то убийца попал на гору раньше Ани и Карла. Мало того, убийца – хороший лыжник, иначе он не перехватил бы Еву на такой сложной трассе. Верно?

– Ве-ерно… – с сомнением тянет Дэнни. – Хотя… Карл вообще-то не говорил, что видел Еву. На этом настаивала Ани.

– Хорошо, но она видела наверняка. Это было еще до того, как Эллиот обнаружил информацию GPS. Откуда еще Ани могла узнать о спуске Евы по Ле Сорсье? Только увидеть сама. Если бы Ани лгала, то твердила бы, что Ева ехала по Бланш-Неж. Любой, кто хотел бы пустить нас по ложному следу, назвал бы Бланш-Неж.

– Ладно, принимается. То есть, по-твоему, Ани и Карл вне подозрений?

– Да, и Лиз тоже – она к тому времени уже возвращалась вниз на подъемнике. Нас интересуют те, кто оказался на вершине трассы раньше Евы. Значит, Тофер, Рик, Тайгер, Иниго и Миранда.

– Не Миранда, – неожиданно заявляет Дэнни.

Я хмурюсь.

– Почему?

– Если мы доверяем словам Ани, то Еву убили где-то посредине Ле Сорсье. По этой трассе не каждый спустится. Убийца – хороший лыжник.

Я медленно киваю. Ну да, точно. Выходит… что ж, остается совсем небольшая группа подозреваемых. Тайгер. Иниго. Возможно, Рик, хотя сомнительно. Он хороший лыжник, да, но для Ле Сорсье нужно быть не просто хорошим, а очень хорошим. И Тофер.

Вновь возвращаемся к Тоферу. Впрочем, ничего удивительного, ведь у Тофера имеется самый сильный мотив. А теперь – еще и возможность.

– На вершине они разделились, правильно? – вслух рассуждаю я. – Когда Бланш-Неж закрыли. Одни поехали назад на канатке, другие все равно по трассе. Первых, которые на канатке, можно исключить. Кто это был?

– Они вроде не говорили. – Теперь хмурится Дэнни. – Тофер и Иниго – точно по трассе, про остальных не знаю. Хочешь, спрошу?

Я киваю. Вообще-то лучше было бы пойти самой. У Дэнни общение с гостями не очень-то складывается. Сцепился с Карлом – просто немыслимо! Нам только драки не хватает. Мы и без того сидим на пороховой бочке, все на пределе от горя и напряжения. Однако нога болит. Сильно. Вновь на нее наступать? Нет, не могу.

Когда дверь за Дэнни закрывается, я нащупываю в кармане упаковку ибупрофена и высчитываю, сколько времени прошло с приема последней дозы. Три часа. Следовало бы подождать еще час. Я торопливо, пока не вернулся Дэнни, разрываю фольгу и проглатываю очередные две таблетки.

Едва успеваю запить их холодным чаем, как дверь распахивается.

– Тофер, Иниго, Тайгер и Рик съехали по Бланш-Неж, – сообщает Дэнни. – Остальные вернулись на подъемнике и внизу встретили поджидавшую их Лиз.

– Ясно. Так… Допустим, кто-то из четверки незаметно отстал, поднялся назад на вершину и свернул на Ле Сорсье. Ему пришлось бы действовать быстро. Очень быстро. Ева на лыжах не каталась, а летала, она и так уже была на полпути к подножию, когда ее заметила Ани. Еву просто никто не успел бы перехватить…

– Погоди, погоди… – Дэнни обдумывает разные возможности. – Вдруг она упала? Поранилась. Убийца обнаружил раненую Еву, предложил ей помощь, а сам…

Я киваю. Что-то в этой версии есть. Убийца действовал не спланированно, а по обстоятельствам… Тут мне в голову приходит возражение, причем существенное.

– В нижней части трассы нет пропасти, – говорю. – Там сбросить Еву с обрыва не могли.

– Да, но если она была, к примеру, без сознания или совсем без сил и потому не сопротивлялась? Если ее никуда не сбрасывали, а просто убили и оставили тело в лесу? Горы иногда искажают сигнал GPS, Эллиот сам говорил. Возможно, именно это он и обнаружил – что Ева не на дне ущелья, а на трассе.

– Возможно…

Рассуждения Дэнни наводят меня на новую мысль.

– Погоди, опять не вяжется.

– Почему? Вроде все логично.

– Логично все, кроме одного. Как убийца догадался искать Еву на Ле Сорсье? Мы исходим из предположения, будто кто-то намеренно поехал за Евой, надеясь догнать. Только никто не видел, как она стартовала. Никто не знал, что Ева спускается по черной трассе.

– Черт, точно. – Дэнни вновь морщит лоб, темные брови сходятся на переносице. – Как он понял, где Ева?..

– Единственный человек… – Я пытаюсь сложить факты вместе. – Единственный человек, который знал о спуске Евы по Ле Сорсье, это Ани. Вдруг она поделилась с кем-нибудь своим наблюдением?

– Если поделилась… – медленно произносит Дэнни, но заканчивает фразу совсем не так, как я ожидала. – Если Ани с кем-нибудь этим поделилась, тогда она в жуткой опасности. Нужно выяснить, кому Ани рассказала. Как можно скорее.

Лиз

Снуп ID: ANON101

Слушает: не в сети

Снупписчики: 1

– Черт возьми!

Тофер у меня в номере. Тофер. У меня в номере. Расхаживает туда-сюда, туда-сюда, от двери ко мне. Как безумец. Я не знаю, что делать. Собственная комната всегда служила мне убежищем – единственным местом, где я могла закрыть дверь и отгородиться от остального мира: от запаха пива, рыданий мамы, рева отца. «Марш к себе в комнату, Элизабет!» Он подразумевал наказание, а на самом деле это было спасением.

Теперь же в мою комнату вторглись, а путь к спасению отрезали.

– Черт возьми, Лиз, это кошмар! Все косятся на меня. Подозревают меня!

– Тофер…

Как бы поступила в подобной ситуации Тайгер? Погладила бы его по руке? Обняла? Последняя мысль вызывает легкую тошноту, но первая…

Я неуклюже вытягиваю вперед руку. Тофер продолжает расхаживать. Проскакивает мимо моей ладони, словно я ловлю такси, а он везет пассажира. По-моему, Тофер ее даже не видит. Я машинально грызу заусеницу, замечаю это и поспешно сую руку в карман.

– Господи, я схожу с ума. О боже, Ева. Ева!

Тофер замирает, обрушивается на кровать. Прячет лицо в ладонях и вдруг, к моему ужасу, начинает плакать.

Хорошо хоть бегать перестал. Я вновь вытягиваю руку. Вспоминаю, как Тайгер успокаивала Карла. Роняю руку на плечо Тоферу. Он громко, судорожно всхлипывает, словно его сейчас стошнит, и я ее отдергиваю.

– Тофер, – шепчу. – Давай я… – Оглядываю комнату в поисках подсказки. Взгляд падает на пустой стакан у кровати. – Давай я тебе воды принесу.

Не знаю, слышит ли он. На цыпочках выхожу в коридор. Закрываю дверь и приваливаюсь к ней, переводя дыхание.

О боже, не умею я утешать.

Я умею регистрировать документы, вести записи и сводить данные. Умею исправлять недоработки и поддерживать порядок. Я целеустремленная, организованная и уделяю большое внимание деталям. Еще я очень хорошо, просто замечательно, умею быть невидимой.

Словом, я идеальная личная помощница. Однако утешения – не мой профиль.

Эрин

Снуп ID: LITTLEMY

Слушает: не в сети

Снупписчики: 10

Пора убирать после обеда, а без посудомоечной машины это непросто. Горячая вода есть теперь только в чайниках, которые мы кипятим на печи, и на подготовку достаточного количества чистой посуды для следующего приема пищи уходит почти все время. Грязные обеденные тарелки и миски высятся горой на сушилке возле раковины, а столовые приборы отмокают в теплой, быстро остывающей воде. Важно, конечно, чтобы гости были сыты, но чтобы они были живы, еще важнее, а поскольку мы с Дэнни не хотим оставлять друг друга в одиночестве, то и не спорим, кому идти беседовать с Ани. Мы пообщаемся с ней вместе, это однозначно. Осталось придумать, где и как.

– Сейчас же, – твердо заявляет Дэнни. – Если она рассказала убийце про Еву на трассе, тот скоро сообразит, что Ани для него угроза. И тогда…

Я с трудом сглатываю – в горле пересыхает.

– Вдруг она с кем-то из коллег? – спрашиваю я. – Как мы объясним свое желание поговорить с ней наедине?

Дэнни качает головой.

– Нет уж, мы поговорим с Ани при всех. Сделаем это достоянием общественности. Пусть каждый знает правду. Всех нас не убьют.

От пафосного тона Дэнни меня разбирает истерический смех. Как мы до такого дошли? Обсуждаем убийство, словно обычную игру в шарады. Хотя Дэнни прав. Нет смысла хранить рассказ Ани в секрете. Чем больше людей узнает правду, тем лучше.

Поиски заканчиваются быстро. Стоит выйти из кухни и пересечь холодную столовую, как мы видим перед печью в вестибюле Ани: она играет в покер с Карлом, Риком и Мирандой, изучает свои карты, сдвинув огромные очки на лоб.

– Трипс, – самодовольно ухмыляется Карл и выкладывает трех королей.

– Здрасьте, – бесцеремонно вмешивается Дэнни. – Можно поговорить?

– Конечно, – вздыхает Миранда, отбрасывая карты. – Карл выигрывает как сумасшедший, так что прошу, спасите нас от очередного поражения.

Она приглаживает длинные темные волосы, морщится. Я ее понимаю. Отсутствие горячей воды означает отсутствие душа, все выглядят несколько помятыми и неряшливыми, включая и меня с Дэнни.

– Вы принесли новости? – с надеждой интересуются Миранда.

Я чувствую укол вины – наш целеустремленный вид ввел гостей в заблуждение.

– Нет, простите. Пока ничего нового.

– Черт, – бросает Рик. – До сих пор? Разве… не странно?

– Должна признать, я надеялась, что к этому времени спасатели уже будут здесь.

Я поворачиваюсь к окнам, опоясывающим просторный вестибюль с высокими потолками вестибюль. Середина дня, но за окном темно от снежных вихрей, больше похоже на сумерки. Не видно ни огней Сент-Антуан-ле-Лака внизу, ни тем более гор в отдалении. Меня посещает неуютная мысль: а вдруг в Ле-Лаке тоже нет электричества? Радио Дэнни разрядилось, и нам неизвестно, что где происходит. Возможно, ситуация гораздо хуже, чем мы думаем.

– После схода лавины прошло больше суток, – не успокаивается Рик. – Не пора ли хоть кому-нибудь с нами связаться?

– Не знаю.

Тревога Рика передается и мне. Вдруг он прав? Вдруг действительно все очень плохо?

– Думаю, у спасателей просто не хватает рук, – добавляю я.

– Куда ты клонишь, старина? – резко спрашивает Карл, пристально смотря на коллегу. – Если хочешь что-то сказать, не тяни.

Рик переглядывается с Мирандой и с неохотой говорит:

– Послушайте, я не обвиняю, не считайте так, пожалуйста. Просто думаю… ну какая же неудача, что никто не сумел пообщаться с полицией, кроме Иниго.

– В смысле? – озадачивается Карл.

– Я вот думаю… хорошо было бы иметь подтверждение их диалога. Мы слышали лишь реплики Иниго. И как-то… удивительно, что телефон заработал у него одного.

– По-твоему, Иниго никуда не звонил? – Брови Карла подскакивают к линии роста волос.

Рик не отвечает, чуть пожимает плечом – это может означать как «да», так и «нет», однако успешно выполняет роль подтверждения.

– Черт, – выдыхает Карл. Монотонно, словно молитву. – Чееееерт.

Дэнни удивленно смотрит на меня. Ах да, я ведь не пересказывала ему свой разговор с Иниго, не сообщала о подозрениях Рика, считала их глупостью. Наивная дурочка. Вдруг Рик прав, и на помощь к нам никто не спешит?

– О чем вы хотели поговорить?

Вопрос Миранды напоминает о причине нашего появления в вестибюле, и я с трудом возвращаю ход мыслей в нужное русло.

– Ах, ну да. Вообще-то мы хотели побеспокоить Ани – спросить кое о чем.

– О? – Ани поднимает взгляд от карт. – Да! В смысле, конечно, я с удовольствием помогу.

– Вас оставить наедине? – спрашивает Карл.

Он привстает в кресле, Дэнни качает головой.

– Не уходите. Лучше играть в открытую. Понимаете, о чем я?

Карл с секунду раздумывает и, кивнув, садится вновь.

– Ани, – начинаю я и подыскиваю слова, которые не вызвали бы излишней тревоги и при этом четко донесли бы мою мысль. – В подъемнике по дороге на гору вы видели, как Ева спускается на лыжах по Ле Сорсье. Верно?

– Да. Совершенно верно. Я ведь уже рассказывала.

– Да-да. Я хотела спросить о другом: говорили ли вы об этом кому-нибудь тогда, сразу?

– Хм… – Ани хмурит брови. – Не помню. Наверное, Карлу? Типа – ой, смотри, вон Ева. Не помнишь, Карл?

– Если честно, то нет, – равнодушно отзывается Карл. – Ты вроде ничего такого не говорила, но, честно говоря, поклясться не могу.

– О! – восклицает Ани и розовеет от удовольствия.

Словно ребенок, который нашел правильный ответ на вопрос взрослого. Мне становится неловко: кажется, Ани решила, что мы сомневаемся в ее истории, и обрадовалась возможности доказать свою правоту.

– Погодите, я вспомнила! Мы вышли из подъемника на вершине, Тофер хотел начинать спуск, а Иниго возразил: «Нет, еще рано, подождем Еву». И я сказала: «Боже, она вас не предупредила? Ева уже уехала. Я видела, как она спускается по черной трассе». Не уверена, что Тофер расслышал, но вот Иниго услышал точно. Он подтвердит мои слова!

«Подтвердит мои слова…»

Огромные глаза Ани сияют, от ее доверчивости у меня стискивает горло.

Зато Карл… Карл смотрит на Ани с ужасом – начинает понимать то, что мы с Дэнни уже поняли.

– Да при чем тут подтверждение твоих слов? – возмущается Карл. – Неужели не доходит?

– Что не доходит?

Ани удивлена, словно у нее отобрали заслуженный приз. Она ведь предложила отличный вариант проверить достоверность ее рассказа, почему же Карл сердится?

– Иниго знал, – поясняет Карл. – Знал, куда она поехала. Ева. Ты сообщила ему, где ее искать.

– О господи.

Кровь отливает от лица Ани, кожа моментально становится прозрачной, на висках проступают голубые вены.

– Господи, ты хочешь сказать… хочешь сказать…

– Я хочу сказать, кто-то убил Еву на черной трассе. Вопрос – кто знал, что Ева там?

– Это не Иниго! – вскрикивает Ани, в ее голосе звучит боль. – Не Иниго, нет, он… они с Евой…

Ани прикрывает рот рукой, не желая выдавать чужую тайну.

– Ева с ним спала, – грубо заявляет Карл. – Брось, лапочка, все в курсе. Тут не нужно быть Шерлоком-мать-его-Холмсом. Только половая связь не обеспечивает алиби, ты же понимаешь.

– Нет! – Ани вскакивает. Румянец вновь раскрасил лицо Ани, а вместе с ним вернулся и оттенок гнева. – С меня хватит! Смерть Евы… это был несчастный случай. А Эллиот… я… нет! Я не буду… не могу так думать. Не могу!

Она выпускает из рук карты и, спотыкаясь, выходит.

Лиз

Снуп ID: ANON101

Слушает: не в сети

Снупписчики: 1

Я стою в коридоре, прислонившись спиной к двери своего номера, когда вдруг слышу на лестнице шаги. Кто-то поднимается. Я не сразу различаю, кто это, – лампы не горят, кругом темно. Человек приближается, и я узнаю Ани. Кажется, она плачет.

Мой первый порыв – нырнуть обратно в номер. Нет, нельзя. Там Тофер. Я в ловушке. Ани идет прямо ко мне. Придется с ней общаться.

– Что случилось? – выдавливаю я.

– Они… они говорят ужасное, – всхлипывает Ани. – Про Иниго. Я не верю, Лиз, и верить не хочу!

– Что говорят? – У меня холодеет в животе.

– Будто бы он… – Очередной всхлип. – Будто бы Иниго убил Еву. Будто бы он не звонил в полицию.

– Не звонил в полицию?! То есть нас никто не думает спасать?

– Он звонил! – взвывает Ани. – Мы же видели! Это нечестно – бросаться такими обвинениями и не давать Иниго возможности защититься. Я работала с ним бок о бок два года, господи боже! Я знаю Иниго!

Она пролетает мимо меня и начинает колотить в его дверь.

Наверх по лестнице уже спешит Карл, за ним – остальные. Рик, Дэнни с фонарем, Миранда и в хвосте – Эрин, она по-прежнему хромает.

– Ани, постой! – зовет Карл.

Неожиданно моя дверь распахивается, и я едва не падаю на пол. Мимо меня в коридор протискивается Тофер. Лицо его покрыто пятнами, но он больше не рыдает.

– В чем дело? – отрывисто интересуется Тофер.

– Иниго! – Ани настойчиво стучит, никто не открывает. – Где он?

– Боже мой, – выдыхает Рик. Смотрит на Миранду, затем на Эрин. – Неужели Иниго…

– О нет-нет-нет, – торопливо вмешивается Дэнни. – Больше никаких трупов. В мое дежурство – никаких трупов.

Он отстраняет Ани и вставляет в замок служебный ключ. Открывает дверь, светит внутрь фонарем.

Пусто.

Из-за плеча Дэнни я вижу разбросанные по комнате вещи Карла и аккуратно заправленную раскладную кровать Иниго.

На подушке лежит свернутый лист бумаги.

Все замирают в нерешительности, и тут вперед выходит Эрин. Отстраняет Дэнни и, припадая на одну ногу, входит в номер. Берет листок.

– Записка. – При свете фонаря Эрин пробегает содержимое взглядом, и лицо ее каменеет. – Твою мать…

Она впервые произнесла при нас ругательство. Дэнни несколько раз срывался, зато Эрин всегда держалась очень тактично. Теперь же она белее мела. Смотрит на Дэнни и произносит одними губами нечто неразборчивое.

– Что там написано? – требовательно спрашивает Тофер.

Если бы не легкая хрипота в его голосе, я бы и не поверила, что несколько минут назад Тофер отчаянно рыдал.

– Я имею право знать, я как-никак директор этой компании!

Он вытаскивает записку из пальцев Эрин, та не сопротивляется. Тофер громко зачитывает:

– «Дорогие коллеги, я совершил страшную ошибку. Отправился ее исправлять. Прошу за мной не следовать. Иниго».

– Твою мать, – повторяет Миранда слова Эрин. – Идиот.

Стоя в дверном проеме, Миранда поворачивается назад и смотрит на длинное окно в конце коридора. То самое, у которого Иниго пытался поймать мобильный сигнал. На улице почти стемнело. Снег стучит в стекло, словно просится войти. Меня пробирает дрожь.

– Посмотрите, что творится, – продолжает Миранда. – Идти туда – самоубийство.

– Что это означает? – в недоумении спрашивает Эрин. – Что означает записка? Иниго все-таки не звонил в полицию, а теперь решил с ней связаться? Или он пошел за Евой?

– Черт его знает, – рявкает Карл. – Недоумок. Интересно, он уже успел выйти?

– Хороший вопрос, – соглашается Дэнни. – Я проверю.

Он быстро исчезает в глубине коридора, унося с собой фонарь. Вокруг тут же сгущаются тени. Мы прислушиваемся к шагам Дэнни на винтовой лестнице, затем к хлопанью двери, ведущей в служебную половину шале и к лыжным шкафчикам. Он возвращается, лицо серьезное.

– Ушел. Лыж нет, куртки тоже.

– Дерьмо! – рычит Карл. – Идиот проклятый. Куда он направился? Кто видел его последним?

Все пожимают плечами.

– Я видела за обедом, – сообщает Миранда.

Остальные кивают.

– Я тоже за обедом, – устало произносит Эрин. – Иниго не… совсем не ел. Был не в очень хорошем состоянии. Он ушел из-за стола. Я решила – к себе в номер, но, может, и прямиком в раздевалку. Кто-нибудь видел Иниго после обеда?

Все качают головой. Эрин хмурит брови.

– А Тайгер?

Мы переглядываемся, лица у всех одинаково выражают страх. Где Тайгер?

Без единого слова Дэнни направляется к ее номеру. Мы бредем следом, точно стадо перепуганных овец.

Дэнни стучит в дверь. Тишина. Всеобщая тревога нарастает.

– Да наплевать! – в сердцах бросает он и вставляет в замочную скважину служебный ключ.

Дверь настежь – и наша группка нетерпеливо проталкивается в номер. Я торчу в хвосте, ничего не вижу за широкими плечами Тофера. Слышу встревоженное восклицание Ани:

– Тайгер?

Затем – громкий выдох, смесь облегчения и злости:

– Господи, Тайгер!

Это голос Миранды. Обычно ее речь звучит плавно и красиво, как у истинной представительницы высшего общества. Сейчас же – отрывисто, раздраженно.

– Разве можно так пугать?! Ты что, не слышала предупреждения Эрин? Держитесь вместе!

– Я заперла дверь, – отвечает Тайгер. Судя по голосу, обычное спокойствие ей изменило. – Что стряслось?

– Иниго пропал, – говорит Миранда.

К моему полному изумлению, ее безупречная маска вдруг дает трещину, и Миранда заливается слезами.