Текст книги "Один за другим"

Лиз

Снуп ID: ANON101

Слушает: не в сети

Снупписчики: 1

Утром я первым делом чувствую холод. Вчера было совсем по-другому: я проснулась с пересохшим ртом и неприятным ощущением, какое возникает после долгого сна в слишком теплой комнате. У меня дома в спальне температура на несколько градусов ниже.

Делаю глоток из стакана на тумбочке. Вода ледяная, будто из холодильника.

Под несколькими одеялами, которые накануне принесла Эрин, мне пока нормально, но мысль о предстоящем одевании не радует. В конце концов я дотягиваюсь до висящего на изножье кровати банного халата и втаскиваю его к себе под одеяло – погреть. Помню, в детстве я тоже так делала: натягивала школьную форму прямо под одеялом. Моя спальня располагалась на плохо переоборудованном чердаке, и зимой я спала, как на улице. По утрам дыхание повисало в воздухе белым облачком пара. По ночам влага конденсировалась на скошенном потолке и замерзала, и при пробуждении я наблюдала за медленно ползущими вниз по стене надо мной ледышками. Здесь еще не так плохо. Я, между прочим, в роскошном шале, а не в старом викторианском доме в Кроли. Хотя все равно холод кошмарный.

Беру телефон. Семь часов девятнадцать минут. Заряда батареи осталось пятнадцать процентов. Я не успеваю огорчиться – мое внимание привлекает кое-что другое.

Уведомление.

Ночью телефон каким-то чудом подключился к интернету. Сигнал уже опять пропал, бледно-серый индикатор в углу экрана неактивен, но уведомление есть, оно доказывает, что связь была, пусть и недолго.

Уведомление от «Снупа», это тоже сюрприз. Я никогда не получаю от «Снупа» уведомлений. Они приходят лишь в случае нового запроса в подписчики, а у меня подписчиков не было и нет.

Хотя… теперь есть. Ночью меня кто-то заснупил. Интересно, как? Я ведь ничего не слушала. Разве такое возможно? Наверное, когда заработал вай-фай, включилась та музыка, которую я слушала последний раз.

Надо же. Узнать, кто этот подписчик, невозможно: данные видно лишь в режиме реального времени – когда человек выходит из приложения, информация исчезает и остается просто цифра. Ладно, незачем зацикливаться на ерунде. Наверняка какой-то бот, или сбой сервера, или мой ник набрали по ошибке.

Внизу тихо, зато значительно теплее. На печи в вестибюле ждут подогретые вчерашние круассаны, рядом – два больших термоса.

Беру круассан и иду к печи в гостиной – перекусить и погреть руки у огня. Краем глаза замечаю движение и поворачиваюсь: в кресле сидит Эллиот, нависая над ноутбуком. Удивительная картина, причем по двум причинам. Во-первых, ноутбук работает, он даже подключен к питанию. Во-вторых, Эллиот почти никогда не покидает номера, разве что ради еды. Собственно, когда я работала в «Снупе», Эллиот даже ради еды не выходил из кабинета. Посылал за ней какого-нибудь стажера. Заказывал всегда одно и то же – черный кофе и три круассана из «Прет», с беконом и сыром. Наверное, когда «Прет» решил готовить круассаны только на завтрак, Эллиот испытал определенные неудобства. Интересно, как он поступил? Начал заказывать на обед что-нибудь другое? Почему-то мне сложно это представить. Может, стал посылать стажера за круассанами в десять утра?

Обычно я с Эллиотом не разговариваю. С ним трудно вести беседу, и тут нет моей вины. Ева однажды сказала, что Эллиот делит женщин на две категории: тех, с кем он хотел бы переспать, и тех, кто его не интересует. Я определенно отношусь ко второй категории. Все же сейчас набираюсь смелости.

– Привет, Эллиот.

– Здравствуй, Лиз.

Тон равнодушный, но я знаю, что по тону Эллиота нельзя судить о его настрое. Он всех так приветствует, даже Тофера, которого явно выделяет из остальных человеческих существ.

– Как это у тебя ноутбук работает?

– Я всегда беру с собой аккумуляторный блок.

Эллиот демонстрирует штуку размером с кирпич, от которой тянется шнур к ноутбуку. Конечно. Типичный Эллиот, ничего не оставляет на волю случая.

– Но интернета ведь у тебя нет?

– Нет, – соглашается Эллиот. – Для программирования он мне не нужен.

– Над чем работаешь?

– Над обновлением геоснупа.

Бледное лицо Эллиота чуть розовеет, и он пускается в длинные малопонятные объяснения про отслеживание геолокации, партнерскую рекламу, хранение и защиту персональных данных и технические трудности, возникающие при попытке совместить все элементы с законом и существующим интерфейсом «Снупа». Я киваю с притворным интересом. Меня заботит лишь одно – при помощи данной технологии Эллиот нашел Еву. Ее собственное приложение приведет спасателей к местоположению тела. Невыносимо трогательно и горько.

Наконец Эллиот умолкает.

– Понятно. Очень… увлекательно, – говорю я как можно убедительней.

Эллиоту, похоже, все равно. Проявлять чувства ему не свойственно.

– Теперь, если не возражаешь, я вернусь к работе, – заявляет он вдруг.

Его прямота всегда обезоруживает.

– Прости, – бормочу. – Я думала, ты пришел вниз поболтать.

– Я пришел вниз, потому что в моем номере очень холодно, – констатирует Эллиот.

Затем надевает наушники, и его пальцы вновь начинают бегать по клавишам.

Следовало бы обидеться. Подозреваю, что следовало бы. Я не обижаюсь. Прямота Эллиота обычно граничит с хамством, но в данных обстоятельствах она даже радует. В его словах не бывает недомолвок, скрытых смыслов и тайных ожиданий. Если Эллиот хочет донести некую информацию, то он ее сообщает. Если хочет от вас неких действий, то говорит о них. Мне так спокойнее, не то что в лицемерном мире Тофера и Евы. С ними никогда не знаешь, чего ожидать. Во время работы в «Снупе» они порой напоминали мне родителей: перед посторонними – сама приветливость, а после их ухода – одни вопли с угрозами. По крайней мере, когда Эллиот спрашивает: «Тебя что-то не устраивает?», он искренне ждет ответа.

Когда тот же вопрос задавал мой отец, дозволялось отвечать лишь одно: «Все устраивает, папа». Затем нужно было как можно скорее убираться с дороги, пока тебе не врезали.

Я откусываю круассан, задумчиво смотрю на язычки пламени в печи. За спиной раздается неожиданный шум, я вздрагиваю. Круассан падает. Подняв его, я оборачиваюсь навстречу Рику и Миранде. Рик, похоже, ночью не спал.

– Как ты? – вдруг интересуется он, садясь рядом.

Я теряюсь. Вот она, наглядная иллюстрация разницы между Риком и Эллиотом. Если бы такой вопрос задал Эллиот, я бы поняла, о чем он, – хотя Эллиот вряд ли станет задавать бессмысленные вопросы. Когда же спрашивает Рик, приходится гадать. Что он хочет узнать? О моих чувствах по поводу гибели Евы? Разве можно описать их в двух словах? Или это ничего не значащий вопрос из вежливости, на который положено отвечать просто «хорошо»?

– Я… нормально, – говорю с опаской. – Размышляю.

– Серьезно? – Рик смотрит на меня с удивлением. – Ты мудрее меня. – Он косится на Эллиота и понижает голос, хотя Эллиот работает в больших шумопоглощающих наушниках и наверняка не слышит ни слова. – Перед тобой помахали огромными деньгами, а потом выдернули их из-под самого носа…

Вот теперь истинное значение вопроса «как ты» становится ясным. Рик хочет побеседовать о Тофере. О том, как смена власти отразится на поглощении.

– Я… я об этом не думала, – говорю.

Говорю правду… в определенном смысле. Я солгу, если скажу, что меня не посещали мысли о дальнейшей судьбе компании под контролем Тофера. Однако обещанные деньги никогда не казались мне реальными. Я не воспринимала их своими, заслуженными – и не испытывала ощущения, будто у меня что-то отобрали. Я словно спала и видела удивительный сон, а затем настало пробуждение. Только все это – лавина, смерть Евы – тоже кажется нереальным. Наверное, после пробуждения я очутилась в другом сне, не менее фантастическом и по-настоящему кошмарном.

– Неужели ты не строила планы? Не рассчитывала на деньги?

– В общем-то нет, – медленно произношу я. – Если честно, мне не особенно в них верилось…

– Боже мой, – сердито бросает Рик.

Похоже, я сказала что-то не то. Что именно? Внутри зарождается паника. Я постоянно ощущала подобное с отцом: боялась сделать или сказать не то и разозлить его. Боялась, что он выместит злость на маме.

– Может, хватит изображать из себя мать Терезу, Лиз?! Мы потеряли все. До тебя не дошло?

– П-почему все? У нас же остались акции, да?

– Акции! – Рик издает короткий лающий смешок. – Лиз, ты слушала мой вчерашний финансовый отчет? При нынешних раскладах нам повезет, если «Снуп» дотянет до конца финансового года. Хотя теперь и это слишком оптимистичный прогноз, ведь Евы больше нет и успокаивать инвесторов некому.

– А обновление? – цепляюсь я за соломинку. – Штука, которую придумал Эллиот, геоснуп. Он ведь должен сделать «Снуп» более прибыльным?

– В плане дохода геоснуп ничего не даст. У нас и так есть вся эта информация, мы получаем ее с прошлого года, когда изменились права доступа. Ну встроит Эллиот данную функцию в приложение, ну понравится она пользователям… Только удовлетворенность пользователя никогда не была для нас проблемой, трудность всегда состояла в том, как эту удовлетворенность монетизировать. С точки зрения инвесторов, внедрение геоснупа ничего не изменит и дополнительных денег не принесет. Да и вообще… – Рик оглядывается на увлеченного работой Эллиота. – Есть у меня опасения насчет геоснупа. Люди вряд ли в курсе, как много информации о них собирает «Снуп». Подозреваю, что обновление вскроет истинные масштабы отслеживания и мы получим море негативной реакции.

– Одним из уникальных преимуществ «Снупа» всегда была его тактичность. – Из вестибюля появляется Миранда с чашкой кофе в руках, делает глоток и морщится.

Думаю, гримаса относится ко вкусу кофе. Хотя, возможно, не к нему, а к грядущему обновлению.

– Людям нравится самим регулировать степень своей анонимности, – продолжает Миранда. – Отчасти потому знаменитости и любят «Снуп». Думаю, мало кто обратил внимание на изменения в правах доступа и по-настоящему в них разобрался, ведь на стороне пользователя все осталось по-прежнему. Это обновление сделает все очевидным. Пользователи поймут, как много «Снуп» знает об их передвижениях. Я предупреждала Тофера с Эллиотом о большом риске, общественность может сильно возмутиться, но они оба так увлечены технической стороной вопроса…

Миранда умолкает и вновь смотрит на Эллиота. Тот по-прежнему сидит в наушниках и печатает на ноутбуке.

– Ладно, неважно. Сейчас не время и не место для подобных дискуссий. Слишком… рано. – Она садится рядом со мной и Риком, делает еще один глоток кофе и отставляет чашку. – Как ты? – спрашивает у меня.

Я мысленно закатываю глаза. Все задают один и тот же вопрос, а на самом деле хотят знать, не как я, а что я думаю.

От ответа меня спасает Эллиот. Он резко встает, захлопывает крышку ноутбука и снимает наушники. Вид у него… напряженный. Непривычное зрелище. Он редко проявляет эмоции.

– Порядок, Эллиот? – жизнерадостно интересуется Миранда, гадая, слышал ли он нас. – Эрин поставила в вестибюле кофе, – добавляет она.

Эллиот игнорирует ее замечание. Спрашивает у всех:

– Не знаете, где Тофер? Мне нужно с ним поговорить.

– По-моему, еще в номере. – Рик хмурится.

Видимо, прокручивает в голове нашу беседу, пытается понять, не сказал ли он чего-нибудь лишнего и не сдаст ли его Эллиот Тоферу.

Эллиот решительно направляется к лестнице, и Рик бросает вдогонку:

– Постой! К Тоферу лучше не ходить, он, кажется… не один.

Поздно. Эллиот либо не слышит предупреждения, либо пропускает его мимо ушей. И громко топает по лестнице вверх.

Эрин

Снуп ID: LITTLEMY

Слушает: не в сети

Снупписчики: 10

– О привет, Эрин.

Я выставляю очередной термос с кофе, когда в столовую входит Ани. Выглядит невыспавшейся. «Надеюсь, ты знаешь, что делаешь», – хочется мне сказать, но я сдерживаюсь.

– Доброе утро, Ани. Налить вам кофе? Кофеварка не работает, зато Дэнни сумел вскипятить чайник на печи, так что у нас есть горячий френч-пресс.

– О-о, да, пожалуйста. Отнесете кофе и Тоферу, наверх?

– Конечно.

– Ой, то есть… А ваша нога? – Ани смущена тем, как легко она вернулась к отношениям «гость – обслуга». – Я могу сама отнести, если вы…

Ани умолкает. Мы все тут в растерянности, очень уж необычное у всех нас положение. Кто мы теперь друг другу? Собратья по несчастью? Или, как и раньше, отдыхающие и обслуживающий персонал? Этого я не знаю. Зато уверена в другом: для всеобщего блага лучше придерживаться обычных правил взаимодействия. Кто-то должен руководить ситуацией, и если честно, то пусть этот кто-то буду я, а не Тофер.

– Нога гораздо лучше, спасибо, – неискренне заверяю я. – С лестницей справлюсь.

– Нет, все же не стоит, – решает Ани. – Давайте лучше я.

– Вас точно не затруднит?

– Точно. Эллиоту тоже кофе захвачу. Он там, наверное, уже совсем замерз.

Она наливает три чашки и осторожно несет по винтовой лестнице наверх.

К десяти часам гости просыпаются, и мы с Дэнни решаем устроить общее собрание. Новостей в общем-то нет, погода по-прежнему непредсказуема и не позволяет вертолету приземлиться на нашем узком горном склоне. По местному радио говорят, что поисково-спасательные операции продолжаются, а энергетики постепенно восстанавливают подачу электричества в удаленные поселения. Судя по всему, не мы одни обесточены. Вообще-то наше положение значительно лучше, чем у многих пострадавших от лавины. Тем не менее, заключаем мы с Дэнни, хорошо бы приободрить людей, заверить, что спасатели работают, что у нас достаточно еды и воды и мы легко продержимся до тех пор, пока отремонтируют фуникулер или пришлют за нами вертолеты.

Еще необходимо обсудить больную тему – гибель Евы. Да, слухи по группе уже распространились и о выводах Эллиота известно каждому, хотя ни Дэнни, ни я официально этого не констатировали. Я все откладывала, не в силах посмотреть в лицо реальности, но час настал. Мы обязаны сделать заявление, поведать о наших попытках связаться с властями. В то же время следует похоронить ложные надежды, развеять иллюзии о том, что с минуты на минуту Ева, хромая, покажется на горизонте.

Дэнни бьет в гонг, оглушительное крещендо взлетает к балкам и разносится по шале. Когда все наконец собираются, я стучу ложкой по кофейной чашке и жду тишины.

– Привет, э-э, привет всем. Простите за бесцеремонный вызов, мы с Дэнни просто хотели рассказать, как продвигаются дела. Дэнни утром ходил к двум близлежащим шале, которые, к несчастью – или, наверное, к счастью для их обитателей, – оказались пусты. Одно шале сильно разрушено, но не похоже, чтобы во время лавины внутри кто-то находился. Второе стоит в стороне, оно не пострадало, и там тоже никого нет. Мы надеялись найти у соседей рацию или спутниковый телефон – увы, надежды пока не оправдались. На этом уровне есть еще одно шале, в трех милях отсюда. Как только погода улучшится, Дэнни туда сходит.

– Удалось связаться со спасателями? – спрашивает Рик.

– И да, и нет, – вздыхаю я. – Вам известно, что вчера Иниго до них дозвонился и сообщил о нашем положении. На данный момент это единственная удачная попытка. Боюсь, без спутникового телефона мы не сумеем никуда позвонить, пока не восстановят электропитание. Его отключение, похоже, уничтожило последние проблески мобильной связи. Главное – спасатели знают, что мы тут. Они внесли нас в список, заверили в этом Иниго. Нужно набраться терпения и подождать, сначала помогут тем, кто в более критической ситуации, а уже по– том нам.

– Спасатели знают про Еву?

Вопрос задает Тайгер, голос у нее еще более хриплый, чем обычно.

– Иниго сообщил, что она пропала, да. Хотя они не в курсе последних новостей. Тем не менее…

Я замолкаю, сглатываю. Я знала, что будет трудно, но чтобы настолько… Вижу глаза Лиз, блестящие от переживаний; выражение муки на лице Тофера; слезы Ани, которые она пытается прикрыть рукой. Я перевожу дыхание, опираюсь на ручку кресла, разгружая больную ногу. Тяну время, подыскиваю слова. Мне нужно объяснить им, что, даже если мы сумеем передать спасателям информацию Эллиота, она не поможет. Ева уже мертва, к тому же теперь, наверное, погребена под тысячами тонн снега. Нет ни малейших шансов ее спасти. Нет даже больших шансов откопать тело. Высоко в горах снег может не таять круглый год. Если Ева лежит на дне глубокой пропасти под снегом, это конец. На подобные раскопки не хватит никаких ресурсов и денег.

– Ее координаты…

Я в очередной раз умолкаю и сглатываю, открываю рот… Меня перебивает Карл.

– С чего мы взяли, что Ева именно там? – Вид у него свирепый. – Тут кругом черт-те что с мобильной связью! Как Эллиот может утверждать, будто координаты верны?

Я оглядываюсь. Где Эллиот?

– Насколько понимаю, GPS не зависит от мобильной связи, – бормочу я, лихорадочно выискивая взглядом лицо Эллиота.

Пора уже ему появиться и объяснить технические подробности – как «Снуп» получает информацию о геолокации. Я в этом полный профан.

– То есть местоположение, конечно, нужно транслировать… – продолжаю мямлить я. – Тут не обойтись без какого-то обмена данными, но точность координат GPS не зависит от вышек сотовой связи, там задействован… спутник, кажется. Правильно, Эллиот? – в отчаянии спрашиваю я, хотя по-прежнему его не вижу. – Да где же Эллиот?

Остальные тоже начинают вертеть головой и задавать друг другу этот вопрос.

– Последний раз я видела его в номере, – хмурится Ани. – Эллиот над чем-то работал. Наверное, не слышал гонга из-за наушников. Я схожу за ним.

Она легко взбегает по ступеням, сверху слышны ее шаги, удаляющиеся по коридору, затем – стук в дверь.

Никакого ответа. Ани стучит еще раз, громче, зовет:

– Эллиот!

Тишина. Я представляю, как Ани осторожно открывает двери, несмело входит, трогает Эллиота за плечо… Мысленная картинка разлетается на кусочки от крика. Не от легкого удивленного восклицания, нет. От мощного панического вопля.

Из-за больной ноги я попадаю на лестницу далеко не первой. Меня опережают Тофер, Рик, Дэнни и Миранда, а на полпути обгоняют еще и Лиз с Карлом. Сверху доносятся рыдания Ани:

– О боже, он мертвый, мертвый!

Следом – грубый нетерпеливый окрик Тофера:

– Прекрати истерику!

Я наконец достигаю номера и проталкиваюсь внутрь. Все выглядит нормально, за исключением двух обстоятельств.

За столом у окна – обмякший Эллиот, он лежит лицом в кофейной луже из опрокинутой чашки.

На полу возле стола, на полотенце, – разбитый вдребезги ноутбук.

Лиз

Снуп ID: ANON101

Слушает: не в сети

Снупписчики: 1

Эллиот мертв. Чтобы это понять, необязательно к нему прикасаться. Поза выглядит неестественной: одна рука безжизненно свисает, пролитый кофе растекается вокруг лица, касается глаз…

Дело не только в позе. Разбитый компьютер. Эллиот умер бы, прежде чем позволил кому-нибудь прикоснуться к своему ноутбуку.

Ноутбук… «Поврежден» – не очень подходящее слово. Уничтожен, вот как правильно. Клавиатура вырвана, внутренности обнажены. На треснувшем экране большое темное пятно. Наконец, жесткий диск – его выдернули, вскрыли и погнули до неузнаваемости.

– Что… – побелевшими губами выдавливает Тофер. Никогда не видела его таким испуганным. – Что случилось? О боже, о боже, господи… Эллиот хотел мне что-то рассказать, а я не… я не стал… о боже…

Он, шатаясь, бредет прочь из комнаты, как в тумане.

Ани в шоке, стоит неподвижно, безумный взгляд прикован к Эллиоту, по щекам бегут слезы. Тайгер берет Ани за руку, осторожно увлекает в коридор.

Первой заговаривает Эрин:

– Всем выйти.

– Что? – глупо переспрашивает Карл.

Он напоминает боксера, пропустившего чересчур много ударов в голову.

– Выйти. Покинуть номер. Это место преступления.

Эрин приближается к Эллиоту, прикладывает два пальца к его шее, оттягивает веки, затем поворачивается к Дэнни и едва заметно качает головой.

– Ну, чего вы ждете? – обращается тот к остальным. Голос почему-то сердитый. – Не слышали, что она сказала? Выходите!

Мы гуськом покидаем помещение. Эрин извлекает из кармана запасной ключ и запирает за нами номер. Внешне она кажется спокойной, однако внутри, думаю, едва сдерживает панику.

– Иниго, – произносит Эрин. – Я знаю, вам не нужно напоминать, и все же, пожалуйста, почаще проверяйте сигнал приема на своем мобильном. Крайне важно поскорее связаться с полицией.

– Э-э… да, конечно. – Иниго потрясен не меньше Карла. – Сейчас же пойду проверю. Я оставил телефон внизу.

– Что мы можем сделать? – беспомощно спрашивает у Эрин Миранда.

– Ничего, – говорит Эрин, теперь она выглядит мрачной. – Мы ничего не можем сделать. Попытайтесь сохранять спокойствие до прибытия спасателей.