Текст книги "Блудница"

Джесси чувствовала его внимание к ней, и оно не было для нее сюрпризом. Она знала толк в сладострастии. И в чувственных утехах и удовольствиях она разбиралась гораздо лучше, чем он мог представить себе в их первую встречу и чем любая из женщин, что он когда-либо встречал.

– О боже! – кричала Мораг, уже не сдерживаясь. Джесси наклонилась и коснулась своим острым языком ее соска, специально повернувшись к Грегору в профиль, чтобы он мог видеть все это. Он хотел ее до боли. Чего она добивалась – доставить ему удовольствие или устроить пытку?

Между тем пальцы Джесси двигались все быстрее, словно обезумев. Когда Мораг охватила горячая волна оргазма, ее ноги невольно оторвались от постели, а руки стальной хваткой впились в спинку кровати. Он думал, что Джесси присоединится к ней, но она, закончив свое дело, обратила свой взор к нему.

Он готов был взвыть от мучительного желания, когда она посмотрела на его член, готовый разорвать ткань брюк. Она торжествующе улыбнулась, и взгляды их встретились. Глаза ее были темными от страсти, губы блестели влагой. Он словно невзначай провел рукой по члену, пока они смотрели друг на друга.

В мгновение ока она поднялась с кровати и направилась к нему, приподнимая на ходу подол платья и нижние юбки, открывая его взору и немного своего тела. Увидев ее белые бедра, он ощутил отчаянное желание оказаться между ними. Мягкие, темные волосы, обрамлявшие ее сокровенные места, лишь распаляли интерес к тому, что скрывалось под ними.

Он готов был вскочить с места и броситься к ней, чтобы прикоснуться к ней там, но она вдруг закачала головой. Ей не пришлось ничего говорить. Он знал, чего она хотела, потому что она неотрывно смотрела на его вздымающийся член, а юбки были приподняты так, чтобы можно было легко оседлать его. Он расстегнул брюки.

Как только член вырвался на свободу, она страстно вздохнула.

Он тотчас же понял, что ее талант был для него неизбежным поражением. Проще всего было позволить увлечь себя этой игрой. За эти несколько дней, что он знал ее, он совершил немало безумных поступков. Он спас женщину, приговоренную к смертной казни, и развлекался с ней прямо в тюрьме.

– Вам понравилось то, что вы видели?

– Возможно. – Жестом он велел ей поднять юбки еще выше. – Покажи мне больше, и тогда я решу.

Она подняла их до самой талии, открывая его взору всю себя.

На какие-то мгновения Грегор замер и мог лишь смотреть. Увидев мягкие, женственные изгибы ее тела, он непреодолимо захотел раздеть ее донага и любоваться ею. Он жаждал провести пальцами по нежной внутренней поверхности ее бедер. Округлый холмик ее лобка манил его и словно звал войти в ее желанное лоно. При виде нежных волосков, обрамлявших блестящий влагой вход в ее вагину, он ощутил, как член его стал просто каменным от возбуждения. Он заставил себя снова взглянуть на нее.

Глаза ее горели, и, указав жестом на его член, она заметила:

– По-моему, вы решили, что вам нравится то, что вы видите, не так ли?

Она была строптива и непокорна. Он привык, чтобы ему подчинялись, а она должна была угождать, но она лишь дразнила, играла с ним.

– Ты думаешь, заставила меня сполна заплатить за этот спектакль?

– Вовсе нет, я лишь хотела убедиться, что он пришелся вам по вкусу. К тому же все, что мне сейчас нужно, – это большой твердый член, а это как раз то, что я вижу перед собой.

О да, она определенно знала, по каким правилам вести с ним игру. И теперь его вожделение достигло такого предела, что терпеть больше не было сил.

– О да, это так, и тебе придется ответить за свои слова. Надеюсь, ты продемонстрируешь, насколько сильно ты хочешь этот большой твердый член.

– Вы настаиваете? А мне казалось, вы хотели приберечь меня для другого мужчины.

Грегор схватил ее за запястье.

– Прямо сейчас ты будешь моей, иначе наше соглашение вообще отменяется.

Джесси улыбнулась, глаза ее горели, полные похоти и триумфа.

– То соглашение, в которое вы уже вложили столько времени и сил? Вы готовы разорвать его под властью одного лишь вожделения?

Он стиснул зубы и жестом велел ей подойти.

Она размахивала юбкой, не сводя глаз с его члена.

– Если вы позволите мне сегодня ночью снова остаться в вашей постели и согревать ее своим телом, то вас ждет такой оргазм, какого вы еще никогда не испытывали.

– Наглая девица! Ты не в том положении, чтобы выдвигать требования.

– А мне кажется, я именно в том положении. – Широко разведя бедра, она села ему на колени. Одной рукой она придерживала юбки, собрав их возле талии, пальцы другой руки раздвигали ее сочные, словно спелый персик, губы, нежные, сочащиеся влагой.

Мораг чуть отошла и смотрела на них, замерев от возбуждения и любопытства. Как только Грегор поймал на себе ее взгляд, она вдруг испуганно вытянулась.

– Прошу прощения, но теперь мне, наверное, нужно оставить вас?

Прежде чем ответить, Грегор протянул руку к промежности Джесси, и два его пальца скользнули внутрь, в то время как большой палец коснулся ее набухшего клитора.

У Джесси перехватило дыхание, она на мгновение закрыла глаза, когда стенки ее влагалища сжали его пальцы.

Член его вздрогнул с очередным приливом возбуждения.

– Как хочешь, дорогая, – ответил он служанке. – Мы сделаем это в любом случае, так что, если не хочешь видеть этого, можешь уйти.

Джесси обернулась к Мораг и тихонько рассмеялась. Обняв пальцами ствол, она направила его в себя и, ощутив внутри головку, сжала ее так, что у него подкосились ноги. Она замерла на мгновение, улыбнулась и стала опус каться на нем, впуская внутрь ствол и обхватывая его своей плотью и доводя Грегора до беспамятства.

Горячий влажный плен ее тела был наслаждением и пыткой одновременно, и она это знала.

– Еще! Глубже, – приказывал он. – Хочу войти глубже.

Она выгнула шею и, громко вздохнув, опустилась на него еще ниже.

У Грегора вырвался стон, когда он полностью вонзил в нее член. Тугое, жаркое объятие ее сочной вагины, пленившее член, вдруг словно вернуло его к жизни. Это было какое-то новое, незнакомое ему чувство. Он проник руками под юбки этого особенного платья, что выбирал специально для нее, и схватил ее мягкие круглые ягодицы, и, каждый раз вталкивая в нее ствол, с силой сжимал их в ладонях.

Джесси зарылась пальцами в его волосы и сжимала голову в такт его движениям внутри ее. Она двигалась легко и грациозно, словно танцовщица, и подчинялась всем его порывам и желаниям.

– Достаточно ли я хороша, чтобы соблазнить вашего врага?

– Клянусь, ты достаточно хороша, чтобы соблазнить самого короля.

Пальцы Грегора еще сильнее впились в ее плоть, и она вскрикнула и подалась вперед, так что член его изогнулся внутри ее.

– Дьявол! – Ритм ее движений, ее жаркое, скользкое лоно, сдавившее ствол, заставили его шумно выдохнуть. – Теперь я знаю, почему тебя прозвали Блудницей.

Запрокинув голову, она весело рассмеялась:

– Я не стыжусь того, что получаю от этого невероятное удовольствие.

– О, я заметил! У тебя выдающиеся способности в этой области. Ты смогла бы соблазнить любого, кого захочешь. – Он невольно протянул к ней руку и коснулся ее щеки.

– Да, возможно, смогла бы. – Она вдруг повернулась и поцеловала его ладонь. – Но я захотела вас, и я видела, как вы смотрите, и мое желание становилось от этого лишь сильнее и жарче.

Глаза ее горели, и на мгновение он подумал, что сейчас принадлежит ей. Он испугался, что может легко отдаться этому ощущению, и, чтобы перебороть его, быстро перевел взгляд на женщину, лежавшую на кровати. Она нетерпеливо наблюдала за ними, облизывая, втягивая ртом собственные пальцы.

Он снова до боли сжал ягодицы Джесси и начал остервенело вталкивать член.

– Двигайся быстрее, – велел он в мучительной погоне за наслаждением.

Вцепившись в спинку кресла, она быстро, отдавая все силы, поднималась и опускалась на нем. Ее груди колыхались, едва сдерживаемые платьем, волосы рассыпались по плечам. Мышцы влагалища напряглись.

По спине у него пробежала дрожь.

– Я хочу этого больше всего на свете, – прошептала она, и вдруг ее стон превратился в крик. Он почувствовал, как стенки ее влагалища сильнее сдавили член и пульсировали все чаще, предвещая оргазм.

Он не мог больше сдерживаться и поторопился покинуть ее лоно. Он едва успел сделать это, хотя было бы гораздо приятнее кончить внутри ее сладкой вагины, а не в ее ладонь.

Глава 13

Той ночью Грегор не спал и наблюдал за Джесси, когда ею снова овладели ночные кошмары. Когда Мораг ушла, они распили бутылку вина, что он раздобыл внизу, а потом до глубокой ночи говорили о том, как мужественно, хотя и бесстыдно держалась служанка. И снова Джесси поразила его. Он вдруг обнаружил, что она весьма внимательна и даже чувствительна к мелочам. Это было даже хорошо, ведь он хотел, чтобы она следила за его врагом и замечала каждую деталь.

Когда луна наполнила комнату золотым светом и причудливыми тенями, он любовался спящей Джесси, восхищаясь ее изяществом. Сейчас, в полном покое, она была подобна Мадонне, великолепной и драгоценной классической статуе. Если бы она хорошо питалась и одевалась, ее красота была бы неоспорима и безупречна. Любой мужчина, не задумываясь и не лукавя, сказал бы, что она обворожительна. И все же сейчас Грегору не хватало ее строптивости и дерзости, ее неповторимых черт и необузданных пламенных взглядов, которые делали из нее эту вульгарную девку, которая приковала его внимание.

Он пытался осознать и принять тот факт, что его интерес к ней становится все неотступнее и горячее. Как такое могло случиться? Затевая все это, он был уверен, что она будет лишь пешкой в его игре, не более. Уже многие годы никому не удавалось завладеть его мыслями, и его это устраивало. Думая лишь о возмездии за трагическую смерть своего отца, стремясь к тому, чтобы вернуть себе его землю, Грегор смог побывать во многих экзотических местах в разных уголках света и не заботиться при этом ни о любви, ни о дружбе. И вдруг в нем снова проснулись чувства. Было ли тому виной то, что он вернулся в родные места, или это Джесси пробудила в нем способность чувствовать?

Грегор был погружен в размышления над этим вопросом, как вдруг ее голова заметалась по подушке и у нее вырвался тихий, полный страдания стон. Он уже приподнялся, опираясь на локоть, чтобы разбудить ее, но тут она заговорила.

Ее веки быстро зашевелились, но глаза оставались закрыты.

– Нет! – вскрикнула она. – Mathair.

Грегор был удивлен – она звала свою мать на гэльском наречии.

Была ли она родом из горной Шотландии? И кстати говоря, она вообще никогда не упоминала о семье, что тоже подогревало его любопытство. Скажет ли она что-то еще?

На лбу ее выступила испарина, а дыхание стало тяжелым. Ее руки и ноги метались по постели. Было очевидно, что ее терзали какие-то тревоги.

Грегор не мог этого вынести.

Он целовал ее щеки, нежно шептал ее имя, стараясь разбудить очень осторожно, чтобы ее страшные сны остались позади.

– Джесси, проснись. Не бойся, ты здесь, со мной, в гостинице. Ты в безопасности, Джесси.

Ее веки затрепетали, и она открыла глаза. Она поспешно прикрыла ладонью рот, но не успела сдержать крик. В глазах ее было смятение и испуг, и, когда взгляд остановился наконец на нем, он заключил ее в свои объятия.

Она обняла его за плечи, прильнув к нему жадно и нетерпеливо.

– Грегор, не отпускай меня.

– Что так беспокоит тебя? Расскажи.

Она замерла на мгновение, а потом он почувствовал, как дрожь бьет все ее тело.

Мысленно проклиная себя за этот вопрос, он чуть отстранился и, нежно коснувшись пальцем подбородка, приподнял ее голову, заставив посмотреть ему в глаза. Он хотел видеть ее лицо.

В глазах ее был неподдельный ужас, которого он никак не ожидал. Сначала она, казалось, даже не замечала его и словно смотрела сквозь него на что-то, что так напугало ее.

– Джесси?

И хотя по глазам ее было видно, что она узнала его голос, она уткнулась в его шею, как будто не хотела видеть ничего вокруг и лишь искала укрытия от своего страха.

– Я не могу вам рассказать. Вы станете презирать меня, если узнаете.

– Нет, что ты. Никогда! Прекрати, Джесси. Иди ко мне, мое маленькое дикое создание, иди ко мне.

Она сжала его обнаженное плечо.

– Вы обещаете, что не будете думать обо мне еще хуже, чем теперь?

– Я вовсе не думаю о тебе плохо.

– Но я шлюха. – Печаль и глубокое сожаление в ее голосе вызвали в нем непреодолимое и неизведанное ранее желание пожалеть, успокоить ее.

– А мне, чтобы выжить, приходилось быть вором, а кое-кто скажет, что и подлецом. Я лгал, и обманывал, и притворялся тем, кем не являлся на самом деле, чтобы прорваться и достигнуть успеха. Я отнюдь не мечтал, что буду таким. И воспитание мое предполагало совсем другое будущее, однако жизнь порой делает выбор за нас.

Он снова приподнял ее голову за подбородок, чтобы заглянуть в ее глаза.

– Мы оба далеко не святые, моя дорогая. И думаю, как раз поэтому мы сможем неплохо понять друг друга.

Несколько долгих мгновений она смотрела в его глаза, даже не пытаясь скрыть своих переживаний. Затем она кивнула и начала говорить:

– Когда я была еще совсем маленькой, мою мать казнили. Прямо на моих глазах. Они заставляли меня смотреть.

– Они?

– Жители деревни, люди, приговорившие ее к смерти. – Джесси сделала глубокий вдох. – Мы пришли на юг с Северо-Шотландского нагорья, потому что мама хотела найти моего отца. Он сбежал, когда узнал, что она ждет второго ребенка. Однако, перебравшись сюда, она так и не нашла его, а лишь встретила свою смерть. Ее забросали камнями, повесили и сожгли.

– Ее обвинили в колдовстве?

Джесси кивнула.

В памяти Грегора вдруг вспыхнуло воспоминание.

– Та женщина в Данди, Элиза. Она знала о том, что случилось с твоей матерью? Поэтому так легко было обвинить тебя в подобном преступлении?

Это многое объясняло.

Джесси ответила не сразу, но, помолчав, кивнула:

– Возможно, это и было причиной.

Вот так, за несколько мгновений, он узнал о ней так много. Он погладил ее по спине.

– Ты родом из нагорья?

Это объясняло то, что она использовала гэльское наречие, и тем не менее он не смог скрыть удивление.

Она бросила на него обжигающий взгляд.

– Эта информация – отнюдь не повод для насмешек.

Он провел рукой по мягкой линии ее ягодиц и, обняв за талию, притянул к себе.

– Я вовсе не смеялся над тобой, просто был удивлен. У тебя есть потрясающая способность. – Он поцеловал ее обнаженное плечико. – Тебе удается удивлять меня снова и снова, каждый день.

Встретив ее взгляд, он увидел, что настроение ее улучшилось и она уже почти улыбается.

– Да, я и в самом деле родом из нагорья, и я все еще помню те места. – В ее глазах было томление. – Когда я получу свои деньги, то непременно отправлюсь туда.

– Правда?

Джесси кивнула:

– Там не преследуют людей за их веру и убеждения.

Ей действительно имело смысл покинуть эти края и отправиться на север.

Она задумчиво смотрела на него.

– Вы не обвиняете меня в колдовстве, Грегор Рэмзи.

Он тихо рассмеялся:

– Я не видел никаких тому подтверждений.

Впрочем, он уже задумывался над этим. Даже ложное обвинение будет преследовать ее, если она останется где-то поблизости к Данди. Через какое-то время, быть может, она и сможет вернуться, но пока то, что она собиралась уехать совсем скоро, было только к лучшему.

Она с тоской смотрела на залитое лунным светом окно.

Он нежно провел пальцем по ее губам.

– И все-таки ты необыкновенная.

Она заглянула в его глаза.

– Вы не боитесь меня? И не станете избегать?

– С чего бы? На это нет никаких причин. – Он взял ладонью ее грудь и большим пальцем коснулся соска. – Ты далеко не обычная женщина – я никогда не встречал столь бесстыдных и похотливых, как ты, но именно поэтому я и возжелал тебя. – Он хотел упомянуть и о своем задании, но остановил себя, ощутив бесконечную нежность ее взгляда.

Джесси вздохнула и робко улыбнулась.

Она повернулась к нему, обняла его за шею и прижалась к нему. Его член начинал наливаться желанием от ощущения ее теплоты и близости обнаженного тела, теперь же, когда она придвинулась к нему и прижалась своим бюстом к его груди, он был уже тверд и полон силы.

– Тебе уже лучше?

Она кивнула, приподняла колено и соблазнительно провела ногой вдоль его бедра.

– Войди в меня, Грегор. Заполни собой, так чтобы не осталось места ночным кошмарам.

Какой мужчина смог бы устоять?

Прижав ее к постели, он вошел в ее жаркое лоно. Медленно двигаясь вперед и назад, он проникал все глубже. Он замер, чтобы насладиться нежным, плотным объятием ее плоти, что обволакивала член. Он смотрел на нее, вглядываясь в глаза и словно стараясь что-то в них прочесть. Они блестели в лунных бликах и как-то необыкновенно светились, как будто изнутри.

Заметив, что он изучающее смотрит на нее, она опустила веки.

Узнав о ее кошмарах, он понял, насколько она уязвима.

Грегор продолжал двигаться, медленно, наслаждаясь процессом, очарованный тем, как каждый толчок, каждое новое ощущение отражались на ее лице. Рот ее был приоткрыт, и губы чуть шевелились, дыхание становилось частым и шумным. Ее веки вздрагивали, и из груди вырывался тихий стон каждый раз, когда головка погружалась в глубину ее трепещущего тела.

– Посмотри на меня, – попросил он.

Она помедлила мгновение, потом сглотнула, сделала глубокий вдох и подняла глаза, чтобы встретиться с его взглядом. У нее перехватило дыхание, в горле стал ком, а глаза блестели, полные слез.

Не отрываясь от ее взора, он продолжал скользить в ней.

Стараясь продлить это наслаждение как можно дольше, Грегор входил в нее медленно и нежно до тех пор, пока оба они уже не в силах были сдерживаться и отдались сладостному порыву. Она с благодарностью и наслаждением прижалась к нему, едва слышно повторяя его имя. Он упал, обессилев, и заключил ее в свои объятия, чтобы она могла сладко заснуть в его руках.

Глава 14

Следующим утром Грегор позволил Джесси как следует отдохнуть и выспаться, ведь ночью ей это не удалось. Он бесшумно поднялся с постели и занялся необходимыми приготовлениями. Вскоре она зашевелилась и села в кровати, прижав к груди одеяло, и посмотрела на него заспанными глазами. Он подошел к ней.

– Я попрошу хозяйку принести тебе что-нибудь на завтрак. Когда поешь и оденешься, спускайся вниз, и мы отправимся в путь.

Грегор склонился к ней и погладил по щеке. Она кивнула и накрыла ладонью его руку, что ласкала ее нежную кожу.

– Мне нужно многое успеть, – сказал он, отходя от нее и берясь за шляпу. В действительности же ему требовалось немного прийти в себя, привести в порядок мысли.

Грегор спал этой ночью даже меньше, чем Джесси. Он наблюдал за ней, берег ее сон на случай, если кошмары возобновятся. Потом стал размышлять, что побудило его делать это. Еще несколько часов заняли сумбурные рассуждения на эту тему, попытки успокоиться и мысли о том, как обосноваться в Белфур-Холл и завоевать доверие его владельца. Именно об этом ему нужно было думать сейчас, но Джесси слишком отвлекала его от цели. Либертас должен был вернуться уже менее чем через полгода, и к тому времени все уже должно быть готово. Им нужно было браться за дело.

Выйдя на улицу, он глубоко вдохнул и направился к конюшням. Утро было ясным и тихим, что сулило приятное путешествие.

Появилась Джесси, на ней было светло-серое платье, что он купил ей накануне, шаль плотно укрывала грудь. Волосы были аккуратно убраны, а лицо выглядело чистым и свежим. Она казалась немного бледной – видимо, долгое заточение и недостаток свежего воздуха не принесли ей пользы.

Отчего это вызывало у него чувство вины и желание заботиться о ней? И почему ему гораздо больше нравилось, когда она была строптива, неуправляема, чувственна, когда ее щеки горели румянцем, а волосы струились по обнаженной груди?

Виной тому была страсть.

Это, несомненно, свело бы с ума любого мужчину. Никогда еще Грегор не испытывал ничего подобного. Он задумался, потирая лоб, и на мгновение даже засомневался в своем здравомыслии. Одиннадцать долгих лет он целенаправленно, не жалея сил, зарабатывал деньги, чтобы однажды вернуться и стать независимым человеком, человеком, способным купить землю и сполна отомстить за своего отца. Конечно, у Грегора были женщины повсюду, но он никогда не получал такого удовольствия от… от чего? Что это было? Что-то помимо влечения, какая-то искренняя душевная связь. Быть может, что-то сродни дружбе?

Чем ближе Джесси подходила, тем явственнее Грегор видел тревогу в ее взгляде, устремленном на двух лошадей, которых он подготовил. Отогнав запутанные мысли об их отношениях, он вдруг вспомнил, как она вела себя в первый день, когда ему пришлось усадить ее на лошадь позади себя. Она отчаянно вцепилась в него и не ослабляла хватки в течение всего путешествия. Тогда он не обратил на это внимания и решил, что она испытывает на нем свои женские чары. Теперь же он не был в этом так уверен.

Вспоминая, как она вела себя, когда он пытался ее соблазнить, он поклялся быть с ней осторожным. Их последний разговор был достаточно противоречив и печален, и он не был уверен, что готов сейчас к новым откровениям, ведь по прибытии в Крейгдафф ему необходимо находиться в трезвом уме.

Он кивнул, указывая на лошадей:

– Мы станем двигаться гораздо быстрее, если каждый будет на своей лошади.

Она нервно сжала руки, затем уронила их и снова заломила, борясь с собой, и все же нашла в себе силы кивнуть ему в ответ. Затем Джесси подняла на него глаза и тут же отвела взгляд, потерянный, мечущийся, словно в поисках чудесного спасения. Эта манера показалась ему знакомой. Что-то было не так, но что? Она боится лошадей? Не хочет садиться верхом?

Помощник конюха задержался, чтобы помочь.

– Эта для меня? – Она указала на меньшую из двух, гнедую кобылу.

Грегор кивнул. Лошадь повернулась в ее сторону, втягивая ноздрями воздух и запах подошедшей к ней Джесси. Она погладила ее морду:

– Здравствуй, моя красавица.

Затем, гораздо тише, она произнесла что-то, как ему показалось, на языке пиктов.[3]3
  Пикты – одно из племен, населявших древнюю восточную и северную Шотландию.


[Закрыть]

Грегор был заинтригован и замер в ожидании. Он уже слышал, как она говорила что-то на гэльском наречии, очевидно, она знала и еще более древний язык пиктов. Один из его матросов, Джейкоб Карр, перебрав рома, переходил на этот язык и объяснял, что эта странная привычка передается в их семье из поколения в поколение. То, что Джесси шептала лошади, очень напоминало по звучанию тот язык.

Лошадь нюхала ее ладонь, осторожно прикасаясь мягкими губами.

– Какое чудесное утро. Вы только посмотрите вокруг! – Она указала на холмы. Он посмотрел в том направлении и провел взглядом от хлева на краю этих владений до пушистых холмов у самого горизонта, но так и не увидел ничего, что было бы столь великолепно, как описала Джесси.

Когда он снова посмотрел на нее, она по-прежнему занималась своей кобылой. Лошадь покорно опустила голову, а Джесси стояла, прислонясь лбом к гриве. Глаза ее были закрыты. Грегор завороженно смотрел, как шевелятся ее губы, словно читая безмолвную молитву. Когда она открыла глаза, ему показалось, что в них больше жизни и сияния, чем когда-либо, они были необыкновенно яркими и словно отражали голубое небо.

Но стоило ему заметить это, как все исчезло.

Впервые в его воспоминании вдруг вспыхнули ночь их первой встречи и те безумные обвинения, что сыпались в ее адрес, пока они ждали прибытия бальи. Кто-то выкрикнул, что у нее был странный взгляд.

Какое-то беспокойство закралось в его душу, пока он наблюдал за ней, и Грегор вдруг всерьез задумался о том, что говорили о ней в ту ночь в Данди. Теперь и он знал о том, что случилось с ее матерью. Он потер подбородок ладонью и попытался вернуть себя к реальности. Опять его мысли были заняты совсем не тем, чем нужно.

Джесси улыбалась ему, и взгляд ее был открытым и радостным, что помогло ему отмести все эти обвинения, неожиданно всплывшие в его памяти.

– Ну как, лошадь приняла твои одобрительные слова?

– Она прекрасное создание. Я уверена, мы поладим. – С этими словами она с помощью конюха забралась в седло.

Грегор заметил, что она села верхом, что было не характерно для женщин, но ничего не сказал. Обнаружив его удивление, она пожала плечами:

– Мне так удобнее.

И снова у Грегора промелькнуло ощущение, что никогда прежде Джесси не ездила верхом, но теперь, когда она уже была в седле и они готовы были отправиться в путь, он не стал с ней спорить. Сейчас между ними царило согласие, и он хотел лишь, не нарушая его, отправиться наконец в дорогу.

Оседлав свою лошадь, он натянул поводья.

Позади Джесси бормотала что-то ободряющее, как вдруг послышался шлепок. Уже через мгновение ее лошадь галопом промчалась мимо него. Обгоняя его, она радостно смеялась и, одной рукой держась за луку седла, второй гладила гриву животного. Она неслась на огромной, опасной скорости и при этом, похоже, даже не держалась за поводья. Как ей удавалось так управлять лошадью?

Его переполняли многочисленные вопросы. Он помчался за ней, уверенный в ее намерении произвести на него впечатление, изображая, что умело держится в седле, а на самом деле рискуя вот-вот упасть и что-нибудь себе повредить. Однако очень скоро Грегор увидел, что ее очаровательная попка все еще в седле. Он искренне не мог понять, каким образом ей удалось удержаться.

Грегор пустил свою лошадь галопом, чтобы догнать Джесси и указывать ей дорогу. Он не планировал преодолеть этот путь в таком темпе, но если это устраивало его спутницу, то было ему только на руку.

– Грегор, это потрясающе! – прокричала она с нескрываемым восхищением, оглядывая прекрасные пейзажи Файфа.

– О да. – Он вдруг испытал необъяснимое чувство гордости, несмотря на то что не имел пока никаких прав на землю, которой она восхищалась.

Однако когда они приблизились к Белфур-Холл, замку Айвора Уоллеса, настроение Грегора заметно ухудшилось. Один только вид крыш его особняка пронзил его безудержным желанием ворваться внутрь и нанести сокрушающий удар злейшему врагу, стереть его в порошок. Он думал, что подобные порывы остались далеко в прошлом и что теперь он будет спокойнее, зная, что есть гораздо более действенный способ расплатиться с ним.

Он указал на крыши, что были видны издалека:

– Вот это место.

Джесси нахмурилась.

– Вы ведь не собираетесь подъезжать к самым воротам, чтобы показать мне его?

– Нет, здесь мы сойдем с дороги. – Он шагнул с грязной исхоженной тропы и указал на лес, который окружал замок с задней стороны.

Там же лежала тропинка к их старому имению, и, убегая по ней, он сам в детстве часто играл в этих лесах, а потому отлично знал их. Взяв за поводья, он повел ее лошадь рядом со своей.

Когда тропа закончилась и перед ними предстали угодья, простирающиеся от замка, на вершине холма он заметил лес.

– В этом лесу лошади смогут отдохнуть, а для нас это будет отличный наблюдательный пункт. Оттуда открывается вид на дом, и в то же время деревья послужат нам укрытием.

Джесси смотрела на него и послушно кивала, пока он объяснял ей их планы. Но, замолчав, он заметил, что на самом деле ее внимание привлек сам лес. Когда они стали пробираться сквозь деревья под навесом густой зеленой листвы, она с восторгом оглядывалась по сторонам и, казалось, была счастлива в эти минуты.

– Как здесь красиво, Грегор!

– Да, особенно летом, – улыбнулся он. – Я играл здесь еще в детстве.

Она смотрела на него, словно стараясь представить это, и тоже загадочно улыбалась.

Когда он остановил лошадей и дал понять, что пришло время спешиться, она с трудом выбралась из седла и с ворчанием и показным недовольством спрыгнула на землю. Он непонимающе покачал головой. В лошадях определенно было что-то, что вызывало в ней беспокойство, и все же, когда Джесси взбиралась на лошадь, казалось, что она нашла с ней общий язык. Обернувшись, он увидел, как она бегает между деревьями, прикасаясь к стволу каждого из них. В изумлении Грегор наблюдал за ее странным поведением.

Она танцевала под деревьями, прижимала ладони к коре, и ее страстный ищущий взгляд ловил каждую деталь. Она опускала руки в высокую траву в поисках ягод и пропускала ее сквозь пальцы, вдыхала аромат. Когда она стала кружиться под сенью ветвей, раскинув изящные руки, Грегор был окончательно околдован этим зрелищем.

Наконец, Джесси остановилась и, запрокинув голову, казалось, вдыхала саму атмосферу этого места.

– Ах, это просто чудесно!

Грегору чрезвычайно хотелось узнать, что значило ее столь эксцентричное поведение, но, видя ее безграничную радость и удовольствие, он воздержался от вопросов. Когда Джесси немного успокоилась и улыбнулась ему, словно вспомнив о его присутствии, он подошел к ней:

– Пойдем, с опушки леса я смогу показать тебе различные части дома, его детали, чтобы немного подготовить тебя.

Она кивнула и взяла его за руку, но пальцами свободной руки все еще прикасалась к цветам, и бутонам, и свисающим листьям.

– Наперстянка! – вдруг радостно воскликнула она, указывая на цветы. – А вот и боярышник и папоротник!

Грегор взглянул туда, куда она указала, и улыбнулся, снова удивляясь ее искренности и непосредственности. У кромки холма, когда лес уже остался у них за спиной, он кивнул, указывая вперед:

– Отсюда мы сможем наблюдать, оставаясь в безопасности. Деревья послужат нам хорошим укрытием. Мы сейчас находимся с задней стороны дома.

Джесси смотрела вниз, сгорая от любопытства.

– Да он просто грандиозный. Ваш враг крупный помещик?

Грегор нахмурился:

– Липовый помещик.

– Липовый? Что вы имеете в виду?

– Он мечтает о высоком титуле и власти, в действительности же возделывает лишь небольшой участок земли, не продвигаясь вперед, так как думает только о себе и не в состоянии заслужить уважение и благосклонность землевладельцев.

Джесси стояла очень близко и, слушая Грегора, пристально смотрела на него, и он заметил, что взгляд ее был необыкновенно проницательным и даже оценивающим. Наконец, она кивнула и, вытянув руку, указала на здание:

– Это вход для прислуги, который вы отметили на рисунке, так?

– Да, это он. – Грегор быстро показал ей конюшни и надворные постройки.

Пока она долго и внимательно изучала здание, он украдкой смотрел на нее. Она была чрезвычайно увлечена и легко воспринимала информацию, что не могло не радовать. И тем не менее его начинали терзать сомнения по поводу необходимости и правильности их действий. Но почему? Он чуть было не озвучил этот вопрос, когда она решительно повернулась к нему:

– Я спущусь и осмотрюсь там.

Грегор испуганно замотал головой:

– Ни в коем случае. Если тебя увидят, ты уже не сможешь прийти туда в поисках работы.

– Меня никто не увидит, а если я спущусь туда сейчас, то смогу убедиться, что работы у них предостаточно. Я смогу закрепиться в этом доме к исходу недели.