Текст книги "Блудница"
Автор книги: Саския Уокер
Жанр: Зарубежные любовные романы, Любовные романы
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 9 (всего у книги 20 страниц)
Глава 10
Вернувшись вечером, Грегор не услышал ни обвинений, ни язвительных замечаний по поводу уходящего дня, напротив, Джесси, казалось, была даже рада видеть его. В глазах ее горел озорной огонек; она подбежала и, посматривая на тугой сверток в его руках, обняла его, что было для него крайне неожиданно. Он поинтересовался, чем она занималась в его отсутствие. И снова у него появилось ощущение, что она не сидела все это время лишь в своей комнате, но не было никаких признаков того, что она пыталась взломать замок, а ключи были только у него.
Потом он подумал, что, возможно, она стала спокойнее после того, что произошло между ними утром. Если это действительно было так, то перед ним вставал непростой выбор: делать так, чтобы она была удовлетворена, и счастлива, и предана ему, или соблюдать дистанцию во имя собственного ясного рассудка. Грегор таинственно улыбнулся, задумавшись над решением.
Тем утром стоять перед выбором пришлось недолго. Это был лишь вопрос времени, когда он возьмется за дело и, бросив наконец обучение, избавит их обоих от этого мучительного вожделения, удовлетворив свои плотские потребности. Он сделал все возможное, чтобы использовать ситуацию в свою пользу, но, несомненно, это должно было случиться, хотя потребность в уроке хороших манер была ничуть не меньше. Едва усадив ее за стол, обнаженную, он уже представлял ее в гораздо более чувственных позах. Он просто не мог не сжать в ладони свой твердый ствол, когда она лежала, повернувшись лицом к столу и приподняв свою аппетитную попку.
Теперь, когда Грегор вернулся, стол напомнил ему об этих утренних столь сладостных мгновениях. Чтобы отвлечься, он отдал принесенные для нее свертки.
– Я нанял портниху в Сент-Эндрюсе. Так что скоро у тебя будет новая одежда, а пока я принес тебе шейный платок и шаль ее же работы. А на обратном пути я нашел подходящие кожаные туфли.
Глаза ее загорелись при упоминании туфель, а когда он отдал их ей в руки, она в потрясении смотрела на него. Он заметил, что ее собственные были уже совершенно изношены.
– Так вот почему вы… – Она приложила ладонь к своей стопе, как сделал он этим утром, чтобы измерить ее ножку.
Грегор думал, она не заметила. Он кивнул.
С нетерпением она почти выхватила у него шаль и прижалась к мягкой шерсти щекой. Как он и предполагал, покупая шаль, она подходила к ее глазам. Джесси обрадовалась и хлопковому платку, но он не без сожаления наблюдал, как она обернула его вокруг шеи и, подоткнув концы в вырез платья, укрыла им свою великолепную грудь. Накинув на плечи шаль, она весело закружилась по комнате.
– Я скромная, порядочная девушка, – заявила она, едва сдерживая смех.
Грегор был уверен, что Джесси обрадуется. Как показывал его опыт, подарки, как правило, воодушевляют женщин. Но в реакции Джесси был какой-то особенный трепет, который удивил его. И тут он понял – у нее не было абсолютно ничего своего.
Прошло уже много лет с тех пор, когда Грегор был в таком же положении, но он и теперь помнил ту ночь, когда впервые прибыл в порт Данди, имея при себе лишь то, что было на нем. Зато у него было твердое намерение найти работу и способность трудиться на совесть, вкладывая все силы. Горькая обида и злость подогревали его решимость. Большой удачей было бы, если бы хоть кто-то рискнул взять его на работу, но он встретил капитана фрегата, в команде которого не хватало нескольких человек. Тяжелый труд оказался верным способом освободиться от озлобленности и горя. Он быстро всему учился и скоро был повышен в звании, проявив способности к навигации и точному определению направления ветра. Его отец, Хью, учил его предугадывать погоду, когда они вместе работали в поле, и теперь он по-новому использовал свои навыки, постоянно оттачивая их.
Наконец он стал хозяином своей судьбы и весьма внушительного состояния. И все же он видел в Джесси отражение себя, юного и бедного. Точно такой же благодарный трепет испытывал он, когда получал свой первый заработок и отправлял его в Крейгдафф, чтобы за эти деньги на могилу отца поставили каменное надгробие.
Достав из кармана, Грегор протянул ей последний подарок. Это был гребень, тонко вырезанный из дерева. Джесси осторожно взяла его, ощупывая бумагу, в которую он был завернут.
– Открой, – торопил он.
Она развернула сверток и ахнула, увидев гребень:
– Какой он красивый!
Для него это был обычный, повседневный предмет, но Джесси была в восторге и тут же воспользовалась им, начав расчесывать концы своих густых волнистых волос. Она улыбалась, видя, как ее локоны распрямляются и становятся длиннее под действием гребня.
«У нее действительно совсем ничего нет», – снова подумал он. Она говорила, что ее деньги остались у сутенера. На что она их копила? Он вспомнил, что она упоминала какое-то путешествие на север. Быть может, где-то там она прячет своего ребенка? Это не редкость среди проституток, но на ее теле не было признаков того, что ей пришлось пережить роды.
Увидев, что он смотрит на нее, Джесси смутилась, покраснела и спрятала гребешок в карман платья.
– Спасибо.
Она снова провела ладонями по мягкой шали, словно стараясь показать свою радость, но он заметил беспокойство в ее поведении.
– Что тебя тревожит? Тебе не нравится шаль?
Казалось, она тщательно подбирала каждое слово, прежде чем ответить.
– Вы вычтете стоимость одежды и гребня из денег, что обещали заплатить мне?
Грегор нахмурился. Ему и в голову не пришло, что она может подумать такое.
– Нет.
В ее выражении лица читалось явное облегчение.
Она переживала из-за денег. Для нее это было очень важно. Иначе и быть не могло, подумал он без малейшей иронии, в противном случае ее бы здесь не было.
– Вы позволите мне спуститься с вами в гостиницу и трактир теперь, когда я выгляжу как порядочная девушка?
Грегор сразу же замотал головой:
– Это слишком рискованно. Здесь могут остановиться путешественники из Данди.
– Я могу укрыться шалью, так что моего лица не будет видно. – Она попыталась взять его за руку, умоляя. – Я сойду с ума, бесконечно сидя здесь взаперти.
Джесси снова позволяла себе с ним вольность. Грегор чувствовал, как напряглись его нервы и мускул на щеке стал подергиваться.
– Что? – Он бросил на нее горячий, предостерегающий взгляд. – Ты же говорила, что сама, без моей помощи сможешь выбраться из тюремной камеры, а теперь жалуешься, что тебя запирают в комнате?
Джесси недовольно надулась, но его замечание, судя по всему, ее позабавило. Грегор вздохнул.
– Ты так и норовишь подвергнуть нас какой-нибудь опасности, – сказал он уже более серьезным тоном.
– Но это не так. Я хочу быть в безопасности, правда. Но я места себе не нахожу, оставаясь здесь так подолгу. – Она умоляюще смотрела на него. – Всего на несколько минут.
– Ты слишком много себе позволяешь, Джесси, слишком много.
Ее лицо засветилось улыбкой, полной надежды.
– Обещаю, я больше не буду просить об этом. И я буду смирной и послушной, когда вы… снова закроете меня в своей комнате.
Он знал, что она хочет заставить его чувствовать себя виноватым. Проклятая женщина!
– Хочу, чтобы ты знала: я делаю это не потому, что считаю нужным, а только потому, что не хочу видеть тебя в слезах.
Вскоре они вместе спустились в трактир, и Грегор сразу же понял, что совершил ошибку, поддавшись на ее уговоры. Джесси действительно укрылась шалью, надвинув ее на лицо, и шла рядом с ним, но несколько мужчин, что пили эль, прислонившись к стойке, обернулись и проводили их взглядами, будто один лишь запах женщины был для них сигналом к действию. Он обнял Джесси за талию, демонстрируя, что она принадлежит ему, однако они продолжали пожирать ее глазами. Грегор помрачнел.
За стойкой с большим, тяжелым кувшином в руках бегала служанка, Мораг. Она вытянула шею, чтобы посмотреть, что происходит. Увидев, что это был Грегор и что он привел с собой свою кузину, она усмехнулась.
– Садись здесь, – пробормотал он и кивнул в сторону шаткого столика в темном углу. Он проводил Джесси к столику и жестом попросил Мораг принести пива.
– Добрый вечер, мистер Рэмзи, мисс Джесси, – поприветствовала их Мораг, принеся напиток.
Джесси пожала девушке руку.
– Ты только потрогай, какая она мягкая, – сказала она, протянув край шали.
Грегор злился все больше, пока они шептались, обсуждая его проклятый подарок, о котором он уже начинал сожалеть. Когда Мораг склонилась над столом, чтобы как следует изучить материал, Грегор заметил, что один из фермеров вышел из-за стойки и прошел в середину помещения, откуда женщин было видно гораздо лучше. Он стоял как вкопанный, глядя на них, и бессмысленно улыбался.
– Джесси, – едва слышно предупредил Грегор.
Она тут же замолчала и приняла виноватое выражение лица. Мораг быстро оценила ситуацию и ушла. Мужчины не оставляли их в покое, продолжая следить, и Грегор все больше сожалел, что не оставил Джесси наверху.
Она выжидательно смотрела на него.
– У нас есть одно дело. – Стараясь не замечать весь этот сброд и его повышенное внимание к Джесси, он достал из кармана клочок бумаги, который специально принес с собой вместе с кусочком угольного карандаша. На одной стороне листка были пометки, которые Грегор сделал по возвращении от Роберта. С другой он начал теперь рисовать план Белфур-Холл. Увидев, что он делает, Джесси склонилась над рисунком, облокотившись на стол. Он отметил вход крестиком и подписал его, затем нарисовал стрелочку, чтобы отметить вход для прислуги, и тоже подписал его.
Вдруг Джесси изменилась в лице и, прикрыв написанные им слова ладонью, замотала головой. В глазах ее было явное беспокойство.
«Она не умеет читать», – понял он.
– Прости, я не знал.
Она пожала плечами и потупила взгляд, но он знал, что ей было неприятно.
– У тебя не было возможности учиться?
Если так, то ей наверняка было стыдно, так как она была умна и проницательна.
Она покачала головой:
– Самое забавное, что часть своего детства я провела в семье учителя.
Озадаченный, он ждал, что она продолжит объяснение, но его не последовало. Он даже был готов выразить догадку, что часть своего заработка она собирается потратить на обучение, заметив, что это отличное вложение, но воздержался. И он снова задумался о том, на что же она копила деньги.
– Ничего, мы что-нибудь придумаем.
Среди моряков было немало тех, кто не умел ни читать, ни писать. Он снова взялся за уголек и нарисовал карету возле главного входа и женщину в фартуке – возле зад него.
Увидев, что он сделал, Джесси кивнула, и лицо ее просияло от радости. Они снова понимали друг друга, а он продолжал вносить в карту новые детали.
– Прошу прощения, сэр. – Их прервал мужской голос.
Подняв глаза, Грегор увидел хорошо одетого мужчину. Он поспешно свернул бумагу и убрал ее в карман.
– Я уверен, что знаю вас, – начал беседу незваный гость, – но не могу вспомнить имени.
Светловолосый мужчина был, вероятно, лет на пять-шесть старше его самого. Внезапно у Грегора кровь застыла в жилах.
– Нет, не думаю, что мы когда-либо встречались.
Джесси отчего-то находила что-то забавное в разговоре и то и дело переводила взгляд с одного мужчины на другого. Грегору это не нравилось. Он пренебрежительно покачал головой, отвечая незнакомцу.
– Мое имя Грант, Джеймс Грант. Я сборщик налогов на государственном услужении. Возможно, мы сталкивались в связи с моей работой.
В этом человеке действительно было что-то знакомое, и его имя тоже отозвалось где-то в памяти. Выругавшись про себя, Грегор думал лишь о том, что им необходимо было оставаться здесь инкогнито. Было чрезвычайно важно, чтобы Айвор Уоллес не знал о его возвращении. И снова Грегор покачал головой:
– Не думаю. Я путешествую и впервые в этой части Шотландии.
Мужчина выглядел смущенным.
– В таком случае приношу свои извинения.
Его хмурый вид и то, как он опустил голову, показалось Грегору знакомым. Он определенно откуда-то знал его. Быть может, они сталкивались в Крейгдаффе? Это не предвещало ничего хорошего. Возможно, скрываться стоило не только Джесси.
– Нам вовсе не стоило сюда спускаться, – проворчал он, глядя, как удаляется этот человек.
– Он живет с нами по соседству, – сообщила Джесси заговорщическим тоном, словно передавала сведения первостепенной важности.
Грегор помрачнел еще сильнее. Только этого ему и не хватало – жить в гостинице по соседству с человеком из Крейгдаффа. Человеком, который мог знать его и рассказать всем о его возвращении. Меньше всего он хотел, чтобы Уоллеса предупредили еще до того, как он возьмется за дело. И как, черт возьми, Джесси могла узнать, что он их сосед, если она весь день оставалась запертой у себя в комнате?
– Откуда ты знаешь, что он живет по соседству?
Глаза ее округлились, и она быстро заморгала.
– Мораг говорила мне, что здесь остановился человек по имени мистер Грант.
Ввиду последних событий беспокойство Грегора росло, и Джесси была одной из его причин. Ему нужно было торопиться, чтобы сделать все задуманное, прежде чем весть о его возвращении облетит окрестности. А вместо этого он тратил драгоценное время на женщину, которую нанял.
– Пойдем, здесь небезопасно.
– Нет, – несчастным голосом стала просить она. – Никто даже ни разу не взглянул на меня в этом одеянии.
Это была неправда. Все без исключения мужчины в гостинице смотрели на нее. Глотая слюну, они откровенно жаждали разглядеть ее поближе. Он обжег ее суровым взглядом:
– Не одна ты должна остаться неузнанной.
Увидев, что выражение ее лица резко изменилось, он кивнул. Наконец она поняла.
– Пойдем скорее. Наверху у меня есть бутылка портвейна. Нам нужно поговорить. – Похлопав по карману, он проверил, на месте ли листок бумаги, и залпом допил эль. Чем скорее они вернутся наверх, тем лучше.
Джесси была недовольна тем, что им пришлось так стремительно удалиться. Она выглядела удрученной и разочарованной, когда он вскочил, словно ему только что сообщили о смерти близкого друга. Он схватил ее за запястье и весьма недвусмысленно дал понять, что им пора уходить.
Когда он довел ее до середины лестницы, она отчаянно заворчала:
– Я только устроилась поудобнее, как вы снова потащили меня сюда.
– Начнем с того, что мне вообще не стоило брать тебя с собой, – возразил он, даже не оборачиваясь.
Она шла за ним медленно, цепляясь за перила, словно и вовсе не хотела подниматься по этой лестнице. Он сердился и торопил ее.
– Ни тебя, ни меня ни в коем случае не должны узнать.
Как только они добрались до своего жилища, он втащил ее внутрь и запер дверь. Она сорвала с головы шаль и бросила ее в сторону, затем встала, упершись руками в бока, и устремила на него многозначительный взгляд.
Тревоги и неприятности уходящего дня давали о себе знать, его терпение было на пределе. Он схватил ее за плечи и заставил смотреть ему прямо в глаза.
– Как ты узнала, что этот джентльмен наш сосед?
Она тотчас отвернулась, избегая его взгляда.
– Я ведь уже сказала. Мораг упоминала его имя.
– Ты лжешь.
Джесси сложила руки на груди.
– Мораг выпускала тебя, пока меня не было?
– Нет. – Джесси была непреклонна. – Спросите ее, если не верите мне.
– Ты действительно думаешь, я стану допрашивать прислугу о том, чем ты тут занимаешься? – Он покачал головой и, пройдя через комнату большими шагами, достал с каминной полки бутылку портвейна. Он налил в стаканы темного вина и подвинул один из них ей.
Все это время она следовала за каждым его шагом.
– Я для вас тоже не более чем прислуга – меня же вы допрашиваете.
В очередной раз она не сдержала своего раздражения по поводу того, что была ему обязана.
– Ты права. – Он придвинул стул и сел. – Но с тобой слишком много проблем. Наверное, нужно было оставить тебя гнить в этой чертовой камере.
Ее оскорбленный вид настолько позабавил его, что он громко рассмеялся.
Глаза ее гневно горели.
– Где вы были сегодня?
Грегор удивленно приподнял брови:
– Ты знаешь где. Я покупал тебе одежду.
– Вам помогала женщина?
«Боже милостивый, она ненасытна в своих расспросах!»
– Да, мне помогала портниха.
На лице ее было явное разочарование.
Грегор сделал глоток портвейна.
Тем временем Джесси беспокойно бродила по комнате, и свечи мягким сиянием освещали ее соблазнительную фигуру, так и притягивая к ней его взгляд. Конец этой ссоре могли положить либо ее извинения, либо жаркая схватка в постели. Желательно, чтобы было и то и другое.
– Прошу заметить, что я ответила вежливо, когда вы расспрашивали о том, чем занималась я. Вам бы стоило поучиться таким манерам.
Она выругалась вслух, выдавая свое раздражение.
Грегор засмеялся над ее иронией.
– Ты самая противоречивая женщина из всех, что я знал.
Она не оставила сказанного без внимания, но отреагировала неожиданно:
– А каких женщин вы знали?
Ей действительно было необходимо хоть чем-то занять свои мысли.
– Расскажите мне о них, – добавила она, остановившись прямо перед ним. – Я хочу знать.
Джесси была так требовательна и настойчива, что Грегору неожиданно захотелось рассказать ей все в мельчайших подробностях.
– Ты хочешь знать обо всех шлюхах, с которыми я имел дело?
Она сжала губы, и в глазах ее сверкнула ярость.
– Да.
Ее дерзкий вызов раззадорил его, и он осушил свой стакан.
– Что ж, раз так, я расскажу тебе.
Он поднялся и повел ее к постели, крепко держа за талию. Подойдя к кровати, он толкнул на нее Джесси и с удовольствием увидел, что корсет не удержал ее груди, когда она упала на матрас. Он поставил колено на край кровати и лишил ее возможности двигаться, прижав своим весом ее юбки. Держась одной рукой за кровать и склоняясь над Джесси, другой рукой он жадно ласкал и сжимал ее груди.
Ее глаза все еще гневно блестели, но она не сопротивлялась, и руки безвольно лежали вдоль тела. Выражение лица выдавало ее эмоции. Она сама спровоцировала эту ситуацию и теперь должна была ее пережить. Грегор улыбнулся. Никогда он не сталкивался с таким упрямством в женском характере. Даже сейчас, когда ее соски уже вздымались и были острыми, выдавая ее возбуждение, румянец на ее щеках был вызван как желанием, так и злостью.
Он скинул сюртук, стянул через голову рубашку и отбросил ее в сторону.
Она возмущенно смотрела на его обнаженную грудь.
– Видишь это? – Он указал на небольшой шрам на левом боку.
Посмотрев на него, она кивнула.
– Эту рану мне нанесли во время драки на ножах в Марокко. Призом за победу в этом бою была ночь с темнокожей красоткой, которая умела довести мужчину до оргазма лишь с помощью диковинных ароматических масел, которыми обмазывала все части его тела, прежде чем взобраться на его блестящий от масел член.
Джесси извивалась, пытаясь освободиться, сжимая кулаки.
– Я выиграл этот приз и насладился им в полной мере. В Индии я покупал проститутку, на коже которой были нарисованы замысловатые узоры, а в ушах блестели драгоценные камни, самоцветы, которые слепили меня, отражая блеск свечей, пока я трахал ее.
Джесси уже шептала проклятия.
– В Италии я пил сладкое вино из ложбинки между грудей одной шлюхи и ел сочные фрукты из ее вагины.
Джесси пыталась вывернуться из его объятий, глядя на него с пылкой ненавистью.
– Я видел такую ловкую танцовщицу, которая брала монеты, что давали ей мужчины, своими пухлыми половыми губами.
– Какой потрясающий талант. – Джесси говорила резко и раздраженно, голос ее срывался от избытка эмоций. – Неудивительно, что вы так долго были за границей.
Грегор рассмеялся – его сомнительная шутка достигла результата, и перспектива заняться с ней сексом становилась все реальнее.
– Уверяю тебя, повсюду просто море соблазнов. Представляешь, я видел женщину, которая настолько заворожила змею, что та проникала в ее влагалище головой и частью своего длинного тела, доставляя ей сказочное удовольствие.
– Странно, что вы вообще вернулись, ведь там было столько невероятных утех и экзотических развлечений!
Несмотря на ее колкие, полные злости ответы, он видел, что его маневры возбуждают и ее. Она изгибалась, лежа на постели, впиваясь пальцами в простыни, но во взгляде ее он чувствовал негодование. Сможет ли он когда-нибудь постигнуть эту женщину? Единственное, что он знал сейчас наверняка, – это то, что им обоим необходима была чувственная разрядка, и как можно скорее. Его член был полон нестерпимого желания овладеть ею.
– Ах, Джесси, женщины такие разные, и темперамент и страстность одних может оказаться гораздо выше, чем у других.
«А твоя пылкость так идет тебе», – добавил он про себя.
Он ущипнул ее сосок, уже сгорая от желания войти в нее. Сексуальное напряжение между ними, казалось, достигло предела, и то, как ее тело изгибалось во власти вожделения, вызывало у него дикое желание ощутить эти трепетные движения внутри ее.
Тем не менее его последние слова, похоже, особенно ранили ее, так как она отвернулась, и он заметил, что ресницы ее были мокрыми. Быть может, он перестарался со своими колкостями? Эта мысль слегка остудила его и заставила остановиться. Однако Джесси двигалась совсем в другом направлении.
У нее вырвался стон, полный отчаяния и жажды, и она схватила его руку, заставляя сжать ее грудь.
– Возьми меня, – прошептала она. – Овладей мной.
Потрясенный переменой в ее настроении, он попытался высвободиться. Но она не отпускала его, прижимая ладонь к своему телу. Грегор, казалось, потерял дар речи, ошеломленный ее неожиданным, странным поведением. Она прижимала его руку к юбкам у себя между ног, бесстыдно и похотливо раскачивая бедрами.
– Трогай меня, воспользуйся мной. – В мольбах ее был какой-то надрыв. – Войди в меня, – заклинала она. – Хочу, чтобы он заполнил меня, прошу, позволь мне почувствовать, что я не хуже их.
Разозлившись на себя за то, что довел ее до такого состояния, он отчаянно замотал головой.
Она вцепилась в его предплечья. Глаза ее горели безумным вожделением.
– Пожалуйста, Грегор.
Увидев Джесси такой, он почувствовал, как в груди что-то сжалось, и его снова заполнило это необыкновенное желание, что он испытывал каждый раз, глядя на нее.
– Ты ничуть не хуже их всех, Джесси. Ты лучше.
Она смотрела на него сквозь опущенные ресницы, словно не веря его словам. Но это была правда. В ней была такая неистовая страсть, такой огонь, которого он никогда и ни в ком прежде не встречал.
– Никогда я не врывался в тюрьму в облачении священника ради женщины. Никогда, до встречи с тобой, Джессика Таскилл.
Эти слова, казалось, успокоили Джесси, и она проглотила подступавшие слезы.
– Прекрати, что за глупости ты выдумываешь?
– Вы довели меня до исступления своими дикими историями, – упрекала она, но выражение на ее лице выдавало стыд и смущение. – Мне просто необходимо, чтобы внутри меня сейчас был мужчина.
– И этот мужчина рядом. Это всегда было моей целью, дорогая.
Она заглянула в его глаза, а он лукаво улыбнулся и коснулся пальцем кончика ее носа.
– Ты ведь просила, не так ли?
Джесси кивнула.
Грегор встал и, расстегивая брюки, попросил:
– Подними юбки. Раздвинь ноги, и я покажу тебе, где именно хочу быть.
Она сделала глубокий вдох и медленно выдыхала воздух, исполняя его указания и уже дрожа от желания. Подняв юбки, она развела бедра, согнув ноги в коленях.
У него захватило дух при виде ее обнаженных гениталий. В обрамлении ее мягких бедер соблазнительно блестел вход в ее манящее лоно. Заметно выдавался клитор, алый и такой твердый, а пухлые влажные губы, казалось, ждали, когда он вонзится между ними. Одной рукой она держала свои юбки, другая лежала на животе, кончиками пальцев касаясь темных волос на лобке.
– Хочу видеть еще больше. Раскрой их, покажи мне всю себя.
Джесси застонала, и, видя, как вздымаются ее груди, он понимал, что она едва превозмогает свое желание. От этой мысли его яички сжались и поднялись, готовые к действию. В эти мгновения Грегор не мог думать ни о какой другой женщине. Никого еще он не хотел так неистово, так безудержно. Он взял в руку член и, глядя на нее, с силой сжал его у основания.
Предвкушение и похоть в ее взгляде, устремленном на его большой твердый член, заставили его вздрогнуть в ладони. Губы ее приоткрылись в нетерпении, на ресницах еще блестели слезы – все это заставляло Грегора жаждать ее лишь сильнее. Вдруг ее рука скользнула вниз, и пальцы раздвинули складки губ, открывая его жадному взгляду самые сокровенные места. Он затаил дыхание при виде этой сочной, манящей темноты. Его всецело охватило сладкое предвкушение того, как его ствол погрузится в эти плотные, жаркие объятия и будет скользить внутри, раздвигая бархатные стенки. Он стоял над ней и смотрел прямо в глаза, направляя в нее свой напряженный до предела член.
Ее вожделенное лоно было гладким и полным желания, и он ввел головку и, заполняя ее, наблюдал, как меняется ее выражение лица. Все эти истории, что он рассказал, распалили ее еще сильнее, и вот она вскрикнула, и вагина с жадностью поглотила его член.
– К черту все, – прошептал он и, позабыв обо всем, отдался безудержному желанию ворваться внутрь, пронзить ее своим орудием.
Она прижималась к нему и стонала, пока он вталкивал в нее член, впивалась пальцами в плечи и спину, царапая кожу, прогибала спину и извивалась под ним. Ее пылкая, чувственная реакция разжигала в нем огонь, пробуждала желание сжимать ее в объятиях всю ночь, что он и собирался сделать.
От ее стонов наслаждения дрожь бежала по его коже. Она крепко обхватила ногами его бедра, и они стали двигаться быстрее. Каждый раз, когда он входил особенно глубоко, она прогибалась под ним, приподнимаясь навстречу его телу. Грегор с наслаждением ощущал, как сжимаются ее мышцы, и сходил с ума от ее пылкого взгляда, и восхищался тем, как разительно она отличалась от всех тех проституток. Все они старались произвести впечатление своими экзотическими умениями и ловкими приемами, но ни в одной из них он не ощущал такой искренней страсти, такой чувственности, какие были в этой женщине.
Он осознал это, когда оба они были уже на пределе, готовые провалиться в бездонную пропасть блаженства. Теперь он, Грегор Рэмзи, точно знал, что никогда не забудет эту женщину, что бы ни случилось.
Той ночью Грегор проснулся оттого, что Джесси закричала во сне. Еще не вполне пробудившись, он смотрел по сторонам, пытаясь понять, где находится. Огарок свечи еще горел в подсвечнике возле кровати, и в мерцающем свете он увидел, что на груди его мирно спит женщина, согревая его своим нежным теплом. Свободной рукой он провел по лицу. За окном было совсем темно. Уже перевалило за полночь, но и до рассвета было еще далеко. Он уже почти заснул, когда вдруг все ее тело напряглось и она снова вскрикнула. Спросонья он даже испугался, поскольку этот звук был похож на крик раненого животного.
В темноте он разглядел, что пальцы ее то плотно сжимались в кулаки, то снова выпрямлялись. Веки ее дрожали, а рот был приоткрыт. Должно быть, дурные мысли не покидали ее во сне. Стоит ли ее разбудить? Он нежно обнял ее, и тело расслабилось. Она прижалась к нему и, кажется, успокоилась в его объятиях.
Через несколько минут дыхание ее снова стало ровным и спокойным, и он решил не будить ее. Однако теперь ему было трудно заснуть, ибо не давали покоя мысли о том, что же так встревожило ее во сне.
Когда же она успела заслужить это звание главной блудницы Данди? И как давно она ублажает мужчин, чтобы утолить собственную жажду? Прежде он не задумывался над этим, но сегодня приоткрылось вдруг какое-то сокровенное несчастье Джесси, о котором она молчала. Даже когда была в ярости, она не показывала ни страха, ни горести.
Что же произошло с ней и когда она лишилась невинности? Потеряла ли она ее добровольно или была лишена насильно? Она никогда не говорила, с чего все началось для нее. И с течением времени Грегора начинали волновать эти вопросы.
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.